Текст книги "Король орков"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)

Удар топора достиг своей цели, но рука призрака задела Торгара по плечу, и цепкие пальцы проникли внутрь, распространяя по всему телу оцепенение и слабость, будто высасывая жизненную энергию. Торгар, ощутив упадок сил, побледнел, но подтянул топор, развернулся вокруг своей оси и вторым ударом отшвырнул привидение обратно в дымившийся портал.

Там уже клубилось следующее существо, а у Торгара от слабости задрожали ноги. У него уже не было сил, чтобы броситься врагу навстречу, и он лишь старался встать поустойчивее и встретить призрака еще одним ударом.

Зато перед Дзиртом возникла дилемма. Торгар, вне всякого сомнения, нуждался в помощи, но Бренор на лестнице тоже сражался из последних сил, а гигант двигался целенаправленно, чтобы не дать ему возможности ускользнуть вниз.

Дроу еще не успел задуматься над выбором, как вдруг возникла вспышка тьмы, и время остановилось на несколько долгих мгновений.

Свет превратился в тьму, а тьма – в свет, так что гигант стал светло-серым, как и Дзирт, а лица дворфов потемнели. Все переменилось, факелы пылали чернотой, и порождения тьмы, как и путешественники, застыли от удивления.

Рычание Гвенвивар нарушило оцепенение.

Дзирт обернулся, чтобы посмотреть на свою любимую напарницу, но его радость тотчас сменилась ужасом. Гвенвивар, белее, чем Дзирт и великан, казалась сформировавшейся только наполовину. Она прыгнула на второго призрака, только что появившегося из портала, и ее туловище на глазах вытянулось, как будто пантера тащила за собой свои волшебные врата. Она ударила лапами по привидению и вместе с ним влетела в дымящийся портал тьмы. Два перехода соприкоснулись, противоборствующие энергетические потоки взорвались, и последовала еще одна вспышка ослепительной тьмы. Призрак при этом жалобно зашипел, а в рычании Гвенвивар послышалась боль.

Великан тоже взвыл, бесспорно испытывая сильные мучения. Портал изогнулся, вытянулся по направлению к гигантскому созданию Уровня Теней, словно пытаясь вернуть его домой.

Дзирт напряг зрение, пытаясь разобраться в миллиардах мелькающих образов, и понял, что врата вовсе не возвращали гиганта домой. Они пытались дотянуться до него, чтобы поглотить, и вопли гуманоида только подтверждали, что усилия портала не похожи на дружеские объятия.

Но гигант выдержал противостояние, и врата, замерцав, погасли. Факелы и грибы светили по-прежнему, как будто ничего не произошло.

Однако монстр был ранен, пошатывался и с очевидным трудом сохранял равновесие. Как оказалось, от соприкосновения порталов и внезапной смены тьмы и света оцепенели не все. Бренор успел забраться на вершину лестницы и теперь воспользовался представившейся возможностью. Словно катящийся с горы валун, он побежал вниз, оттолкнулся от края ступеньки и подпрыгнул настолько высоко, насколько могли его поднять короткие ноги дворфа.

Дзирт тотчас же бросился на великана и отвлек его внимание вихрем сверкающих мечей и пронзительным боевым кличем, так что гигант был полностью занят новым противником, когда боевой топор Бренора со всего размаху врезался в его спину.

От боли и шока гигант резко выпрямился, ударил себя локтями по ребрам, а его руки с длинными пальцами бесцельно заметались в воздухе.

Атака Дзирта стала более действенной. Дроу нацелился на правую ногу монстра, более пострадавшую от топоров дворфов, и в стремительной пробежке успел нанести еще несколько глубоких ран.

Великан повернулся вслед быстро убегавшему эльфу, и Бренор не смог удержаться на ногах. Его топор так и остался торчать в спине гуманоида, а сам он скатился по ступеням и упал у подножия лестницы, не в силах подняться. Но Кордио тотчас оказался рядом и направил в его сторону волны исцеляющей магии.

Гигант морщился от боли и заметно хромал, так что Дзирту не составило особого труда оказаться вне пределов его досягаемости. Он быстро развернулся и собрался предпринять очередную атаку. Но остановился, увидев, что из маленькой статуэтки, лежащей на ступени, снова поднимается дымок.

Великан немного оправился и попытался вытащить топор Бренора, однако не смог дотянуться до рукояти. Стоящий внизу Торгар хотел было прийти на помощь Дзирту, но ноги по-прежнему его не слушались, и он рухнул на пол. От Бренора, как заметил дроу, тоже вряд ли можно было ожидать поддержки, как и от Кордио, сосредоточившегося на излечении своего короля, а Реджис совсем пропал из виду.

Отказавшись от попыток освободиться от топора, великан снова обратил свой злобный взгляд на Дзирта. Дроу ощутил окативший его поток энергии и на какое-то мгновение забыл, зачем он здесь оказался и что происходит. Долю секунды он даже подумывал броситься с мечами на дворфов, почему-то приняв их за своих смертельных врагов.

В отличие от Реджиса, совершенно забывшего о реальности, заклинание, вызывающее полное замешательство и путаницу в мыслях, не могло долго действовать на такого закаленного воина, каким был темный эльф. Дзирт спустился до того же уровня, где стоял великан, решив пожертвовать преимуществом высоты, чтобы ограничить возможности противника. Лучше заставить его наклоняться или оставаться на одной ноге, пытаясь прихлопнуть противника другой, решил он.

Гигант так и поступил и уже поднял огромную ступню, а Гвенвивар сделала как раз то, чего от нее хотел Дзирт: она взобралась по опорной ноге и вонзила зубы под колено.

После этого и Дзирт вступил в бой. Он вынуждал великана изгибаться и поворачиваться, чтобы уследить за противником. Магические браслеты на ногах позволяли дроу проскочить под опускавшейся ногой, и он немедленно разворачивался и вонзал мечи, кромсая мускулы и связки. Гигант несколько раз тряхнул ногой, пытаясь сбросить пантеру, но Гвенвивар не разжимала мощных челюстей, и острые клыки продолжали терзать колено.

Нога не выдержала и сломалась. Взмахнув руками, гигант упал на спину, проехал по ступеням и грохнулся об пол с оглушительным стуком, едва не задавив несчастного Торгара, лежавшего без сознания.

Дзирт стремглав догнал гиганта, запрыгнул на него и пробежал по груди до самой шеи, пока великан не поднял руки, чтобы его стряхнуть. Сопротивление оказалось значительно слабее, чем ожидал дроу, поскольку, падая, гигант еще глубже вогнал топор в спину и повредил позвоночник.

Чудовищный враг оказался беспомощным, и Дзирт не стал проявлять милосердие. Он вонзил один меч в грудь, а вторым без труда рассек горло, поскольку голова так и осталась запрокинутой после падения.

Мгновением позже он спрыгнул с хрипящего, умирающего великана и, не останавливаясь, помчался к тому месту, где рухнули темнокрыл и Пуэнт. Там было тихо, сражение явно закончилось, и дроу печально поморщился, увидев, как поднимается кожистое крыло. Он решил, что огромная летучая мышь еще жива.

Но это был Пуэнт, который, не переставая ворчать, выбирался из-под безжизненного тела.

Дзирт обернулся назад, намереваясь разыскать Реджиса, однако не успел приступить к поискам: между домов появился хафлинг. Он почти бегом возвращался назад с палицей наготове, и круглые щеки пылали от смущения.

– Мой король, он вытянул из меня все силы, – жаловался Торгар Молотобоец, когда Дзирт в сопровождении Гвенвивар вернулся к троим дворфам. – Мне кажется, будто из меня выдернули позвоночник.

– Это призрак, – пояснил Кордио, все еще хлопоча вокруг Бренора и перевязывая рану на его голове. – Их холодные прикосновения лишают тебя внутренней силы, а если контакт будет достаточно долгим, призрак таким образом может тебя убить. Крепись, ты скоро поправишься.

– И мой король тоже? – спросил Торгар.

– Ба! – откликнулся Бренор. – Я получил удар посильнее, когда свалился с трона после особого благословения Морадина. Ночь за освященным медом может причинить гораздо больший вред, чем это создание!

Торгар подошел к поверженному гиганту и попытался приподнять его плечо, затем обернулся и сокрушенно покачал головой:

– Чтобы достать твой топор, понадобится еще десяток рук.

– Тогда возьмись за свой топор и проруби в нем дыру! – приказал Бренор.

Торгар окинул взглядом великана, потом посмотрел на свое оружие. Пожав плечами и задумчиво хмыкнув, он обеими руками поднял топор.

– Это не займет много времени, – пообещал Торгар. – Но будь осторожнее с оружием. Когда я тебе его верну, рукоять наверняка будет скользкой.

– Не-а, они рассыпаются, когда высыхают, – послышался голос сбоку.

Все обернулись и увидели подошедшего Тибблдорфа Пуэнта, рассуждавшего с очевидным знанием дела. После схватки с крылатым чудовищем Пуэнта с головы до ног покрывали кровь и обрывки кожи, а фрагмент черепа темнокрыла до сих пор торчал на шипе его шлема, и с него к основанию стекали кусочки окровавленного мозга. В подтверждение своих слов Пуэнт сжал и разжал кулак, произведя одновременно чавкающий и хрустящий звук.

– А что случилось с тобой? – сердито спросил Пуэнт у подошедшего хафлинга. – Ты нашел себе противников где-то в стороне?

– Я не знаю, – честно ответил Реджис.

– Ба, отстаньте от малыша, – сказал Бренор, обращаясь к Пуэнту, но обводя взглядом и всех остальных.– Можно подумать, вам больше нечем заняться, как дразнить Пузана.

– Я действительно не знаю, что произошло, – признался Реджис, взглянул на великана и пожал плечами. – Совсем ничего.

– Магия, – пояснил Дзирт. – Эти создания, как и большинство существ иного уровня, обладали не только физической силой. Одно из их заклинаний подействовало на мой мозг. Дезориентирующий двеомер.

– Верно, эльф, – согласился Кордио. – Они мешали мне творить заклинания.

– Вот как, а я ничего не почувствовал, – удивился Пуэнт.

– Они атаковали мозг, – заметил Бренор. – В этом смысле ты превосходно защищен.

Несколько секунд Пуэнт молчал, обдумывая его слова, а затем разразился хохотом.

Что же это за место? – спросил немного погодя Торгар, когда нашел в себе силы подняться и обвести одним жестом и грандиозные сооружения, и скульптуры.

– Гонтлгрим, – заявил Бренор, энергично блеснув темными глазами.

– Значит, твой Гонтлгрим в прошлом стоял на поверхности, – сказал Торгар, чем вызвал сердитый взгляд Бренора. – Это место располагалось над землей, мой король, – ответил на его взгляд Торгар. – Все целиком. И это здание, и то тоже. Площадь полностью вымощена каменными плитами для защиты от грязи во время таяния снегов… – Он посмотрел на Кордио, потом на Дзирта, и оба кивнули, соглашаясь с его словами. – По какой-то причине тундра растаяла под всем этим городом. Почва превратилась в грязь и поглотила дома.

– А половодье каждый год затопляет его водой, – продолжил Кордио, указав рукой на север. – И вымывает грязь, унося ее раз за разом, но оставляя каменные дома.

– Твой ответ находится на потолке, – добавил Торгар, подняв руку. – Жрец, не мог бы ты немного посветить?

Кордио кивнул и отошел от Бренора. Он снова начал читать заклинание, слегка помахал руками и получил светящуюся сферу, взлетевшую к потолку пещеры, как раз к тому месту, где с ним соприкасалась крыша самого высокого здания. Свет выявил доказательства слов Торгара.

– Корни, – пояснил дворф из Мирабара. – Между этой крышей и поверхностью не больше нескольких футов земли. И эти высокие сооружения служат опорами для потолка. В остальном помогают сплетенные корни и промерзшая тундра. Говорю вам: все это опустилось с поверхности, а не было построено для Подземья.

Бренор взглянул на потолок, потом заглянул в лицо Дзирта, но дроу только кивнул.

– Ба! – фыркнул Бренор. – Следовательно, Гонтлгрим был похож на Мирабар, и теперь мы это знаем. Вероятно, это только верхняя часть города, а где-то внизу скрывается вторая, еще более грандиозная. Все, что нам надо, так это отыскать шахту, которая приведет на нижний уровень, вроде той веревки и клети, которыми вы пользуетесь в Мирабаре. А теперь давайте осмотрим это большое здание. Я думаю, оно имело большое значение, возможно, там даже есть тронный зал.

Торгар кивнул и занял место впереди Бренора, возглавляя подъем по лестнице. Кордио следовал по пятам за королем. А Торгар задержался, дав Дзирту новый повод для размышлений.

– Это не похоже на Мирабар, – шепнул дворф Дзирту и Реджису.

– Город дворфов на поверхности земли? – спросил Реджис.

– Я не знаю, – пожал плечами Торгар. Он поднял руку и вытащил из-за пояса предмет, подобранный в кузнице на площади. – Там их было полно, и почти ничего другого, – сообщил он.

Реджис едва не задохнулся, а Дзирт кивнул, выражая согласие с теорией дворфа о катастрофическом таянии тундры и погружении города в грязь. В руке Торгара лежал предмет, очень распространенный на поверхности, но совершенно не подходящий для Подземья: лошадиная подкова.

По настоянию Дзирта он сам, и притихший Тибблдорф, и с ними пантера возглавили процессию к грандиозному зданию. Дзирт и Гвенвивар медленно прошли в массивные, богато украшенные двери – покрытые красками и блестящим металлом, что в очередной раз подразумевало наличие солнечного света. Внутри дроу и большая кошка слились со сгустившейся тенью большого зала и двигались с давно выработанной согласованностью. Они не почувствовали опасности. Это место казалось тихим и давно покинутым.

Однако грандиозное сооружение не было ни залом приемов, ни дворцом дворфского короля. Когда все путешественники вошли в зал и заполнили его светом факелов, стало ясно, что это библиотека и галерея – место, предназначенное для изучения наук и искусств.

Вдоль стен повсюду стояли старинные стеллажи со сгнившими от времени свитками, между ними висели гобелены с картинами, выцветшими столетия назад, на полу стояли большие и маленькие скульптуры.

Именно скульптуры вызвали первые признаки беспокойства у путешественников, особенно у Бренора. Тогда как некоторые представляли собой изваяния дворфов в типичных для них героических боевых позах и при всех регалиях, другие изображали горделиво стоящих орков. Встречались и совсем странные фигуры – орки в непривычных, развевающихся одеяниях или с пером в руке.

Самой заметной была статуя на помосте в дальнем конце зала, как раз напротив дверей. Дворфы не могли не узнать исполненной силы и непреклонности коренастой фигуры Морадина.

Но была там и скульптура Груумша Одноглазого, бога орков, стоявшая напротив. Хотя эти двое смотрели друг на друга с явным подозрением, тот факт, что Морадин не был изображен торжествующим над поверженным Груумшем, вызвал на лицах всех четверых дворфов выражение изумленного недоверия. Тибблдорф Пуэнт даже сердито пробормотал что-то себе под нос.

– Что же это за место? – произнес Кордио, высказав вслух беспокоивший всех вопрос. – Что это за зал? Чей город?

– Делзун, – пробормотал Бренор. – Гонтлгрим.

– Тогда это место совсем не такое, как о нем рассказывают легенды, – заметил Кордио, и Бренор метнул в его сторону напряженный взгляд. – Оно гораздо грандиознее, я бы сказал, – быстро добавил жрец.

– Что бы это ни было, сооружение действительно величественное, – подтвердил Дзирт. – Покидая Мифрил Халл, я и не надеялся такое увидеть. Бренор, я думал, мы найдем дыру в земле или какое-то маленькое древнее селение.

– Я же говорил вам, что это Гонтлгрим, – ответил Бренор.

– Если это действительно он, значит, потомкам Делзуна есть чем гордиться, – сказал дроу. – Если нет, давайте отыщем другие свидетельства успехов, достойных поклонения.

Мрачное лицо Бренора при этих словах немного смягчилось, он молча кивнул Дзирту и двинулся вглубь зала. Тибблдорф не отставал от короля. Дзирт посмотрел на Кордио и Торгара, и оба выразили кивками одобрение его способности успокоить переменчивый нрав короля.

Все трое уже точно знали, что это место не было Гонтлгримом – по крайней мере Гонтлгримом из дворфских легенд. Но что же тогда это такое?

В этой библиотеке осталось слишком мало пригодных для чтения свитков, но они все же разыскали несколько пергаментов, не совсем испорченных временем. Никто из присутствующих не смог бы прочесть то, что содержалось в древних посланиях, но это были подлинные свидетельства мастерства бывших обитателей города, и Реджис даже выбрал один из гобеленов, который, по его словам, можно было отчистить и разобрать вытканные картины. Они бережно собрали все свои находки, скатали и связали гобелен, а затем тщательно уложили трофеи в мешки из-под съеденной провизии.

Исследованием зала компаньоны занимались до полудня, но после этого они еще довольно долго, хотя и поверхностно, осматривали остальное пространство пещеры. Вскоре Бренор приказал заканчивать поиски. Спустя некоторое время они выбрались на поверхность через тот же провал, который привел их под землю, и были встречены тихой зимней ночью. При первых признаках рассвета они двинулись в обратный путь, домой, где надеялись получить ответы на некоторые вопросы.

Глава 14
Возможности

Как правило, король Обальд с удовольствием наблюдал за толпами орков, собиравшимися вокруг его временного дворца. Огромный шатер стоял внутри еще большего шатра, накрытого еще более просторным тентом. Все три шатра были укреплены деревянными и металлическими конструкциями, а выходы в целях безопасности располагались в разных точках периметра. Два наружных коридора патрулировались наиболее доверенными воинами Обальда, одетыми в тяжелые доспехи и с оружием в руках.

Меры предосторожности были относительно недавним нововведением, принятым после того, как король Обальд ужесточил дисциплину и начал проводить в жизнь собственную стратегию – план, который мог и не совпадать с воинственными настроениями большинства подданных, о чем ему в очередной раз напомнили доносившиеся снаружи крики. Среди скал Долины Хранителя он уже провел первый раунд заведомо долгой и трудной борьбы. На его решение отказаться от нападения на Мифрил Халл не один воин ответил глухим недовольным ворчанием. И это было еще только начало. Обальд прошел по внутреннему кольцу дворцового шатра до открытого проема и выглянул наружу, на площадь собраний кочевого поселения орков. Сегодня здесь собрались по меньшей мере две сотни его воинов; они оживленно кричали, подбрасывали вверх оружие и хлопали друг друга по спинам. Так орки отреагировали на известия о грандиозной победе в Лунном Лесу и рассказы о головах эльфов, насаженных на колья.

– Мы должны пойти и посмотреть на головы, – сказала Обальду Кна, прижимаясь к его боку. – Эта картина наполнит меня страстью.

Обальд слегка повернулся к ней и улыбнулся, понимая, что глупая Кна не заметит в его лице жалости.

Крики на площади превратились в ритмичное скандирование: «Карук! Карук! Карук!»

Для Обальда это не стало неожиданностью. Он получил известия о сражении еще прошлой ночью, намного раньше, чем прибыл войсковой курьер, и теперь кивком подал знак своим приверженцам, чтобы они смешались с толпой.

К первому скандированию присоединились иные выкрики: «Много Стрел! Много Стрел! Много Стрел!» – и вскоре восхваление королевства заглушило приветствия клану.

– Возьми меня туда, и я буду тебя любить, – прошептала Кна на ухо Обальду, еще крепче прижимаясь к его телу.

Он снова обернулся, и на этот раз на женщину глянули прищуренные, налитые кровью глаза. Одной рукой Обальд схватил ее за волосы на затылке и запрокинул голову, чтобы Кна смогла рассмотреть его напряженное лицо. Он представил себе мертвые головы, насаженные на шесты, о которых так много кричали, и широко усмехнулся, воображая среди них и голову Кны.

Ошибочно принимая его напряжение за интерес, сожительница лукаво улыбнулась и обвилась вокруг Обальда.

Король с силой оторвал от себя женщину и бросил на землю. Отвернувшись к площади, он задумался: сколько из его приверженцев, которых здесь сегодня нет, добавят к восхвалениям Королевства Многих Стрел громкие дифирамбы в адрес клана Карук, когда весть об их победе распространится по всем землям?

Ночь выдалась темной, но только не для чувствительных глаз Тос'уна Армго, хорошо знакомого с чернотой Подземья. Притаившись за выступом скалы, он смотрел вниз на серебристую змею, называемую рекой Сарбрин, и особенно пристально вглядывался в ряд кольев на ее берегу.

Налетчики вместе с троицей подстрекателей – Днарком, Унг-толом и молодым выскочкой Туугвиком Туком – ушли на юг. А по пути они обсуждали план нападения на дворфов у переправы через реку.

Подобная самостоятельность вряд ли порадует Обальда. И как ни странно, дроу и сам не испытывал особого желания осуществить их проект. Он лично возглавлял предыдущую атаку на позиции дворфов и сам, подобравшись вплотную, заставил навеки умолкнуть часовых на главной сторожевой башне, перед тем как орда орков загнала клан Боевого Топора обратно в их дыру.

Это был отличный денек.

Так что же переменилось? Что вызывало меланхолию в душе дроу накануне битвы, да еще битвы между орками и дворфами, самыми уродливыми и вонючими расами из всех, что он имел несчастье знать?

Чем дольше он смотрел на реку, тем отчетливее понимал. Тос'ун был дроу, рос и воспитывался в Мензоберранзане и не испытывал любви к наземным родичам. Война между темными эльфами Подземья и эльфами с поверхности была одной из самых жестоких и долгих битв во всем мире. За свою продолжительную историю хитроумных ловушек и смертоносных рейдов ее можно было приравнять только к бесконечной вражде демонов Бездны и дьяволов Девяти Кругов. Перерезанная глотка наземного эльфа никогда не вызывала у Тос'уна Армго угрызений совести, но в этих насаженных на колья головах и во всей сложившейся ситуации что-то беспокоило темного эльфа и наполняло его сердце ужасом.

Как бы ни была велика его ненависть к наземным эльфам, к оркам Тос'ун испытывал еще большее презрение. И от одной мысли, что орки одержали победу над эльфами – какого бы рода они ни были, – по его спине пробегал холодок. Он вырос в городе среди двадцати тысяч темных эльфов и приблизительно втрое большего числа рабов – орков, дворфов и кобольдов. Не было ли среди них воинов-каруков, готовых насадить на колья благородные головы Дома Баррисон Дель'Армго, или даже Дома Бэнр? Он прогнал это абсурдное предположение и напомнил себе, что наземные эльфы слабее, чем их сородичи-дроу. Этот отряд проиграл клану Карук, потому что эльфы этого заслуживали, потому что они были глупыми или слабыми, а может, и то и другое.

По крайней мере, Тос'ун повторял себе эти доводы снова и снова, надеясь, что повторение принесет ему спокойствие, раз этого не может сделать логика. Он посмотрел на юг, где среди потемневших холмов и низин давно скрылись отступившие воины клана Карук. Что бы он ни говорил себе о резне в Лунном Лесу, в глубине души Тос'ун желал Гргучу и его дружкам ужасной смерти.

Теплый день прорвался сквозь заслоны зимы, и повозку, удалявшуюся к востоку от Несма, весь день сопровождал звук капели. Возница то и дело принимался сокрушаться о грязных колеях, а один раз даже высказал надежду, что ночью подморозит.

– Если ночь будет теплой, придется идти пешком! – не раз предупреждал он.

Кэтти-бри почти не слышала его и едва ли замечала звучащую вокруг симфонию весны. Она сидела на дне повозки, прислонившись спиной к сиденью возницы, и неотрывно смотрела на удаляющийся запад.

Там остался Вульфгар, он движется в противоположном направлении и вряд ли когда-нибудь вернется.

Душа ее переполнилась болью и гневом. Как он мог их покинуть, когда армия орков держит Мифрил Халл в осаде? Зачем вообще ему потребовалось покидать своих друзей? И как он мог уйти, не попрощавшись с Бренором, Дзиртом и Реджисом?

Перебирая в уме эти и другие вопросы, Кэтти-бри старалась постичь смысл происшедшего, примирившись с тем, над чем она была не властна. Так не должно было быть! Она пыталась сказать это Вульфгару, но его улыбка, такая уверенная и искренняя, опрокинула все ее возражения еще до того, как они были высказаны.

Кэтти-бри мысленно вернулась в тот день, когда они отправлялись из Мифрил Халла в Серебристую Луну. Она вспомнила поведение Бренора и Дзирта – слишком эмоциональное для первого и слишком стоическое для второго, как ей теперь показалось.

Вульфгар им сказал. Он попрощался с ними до начала путешествия, сказав обо всем открыто или намекнув так, чтобы все поняли. Его решение не было поспешным или неожиданно созревшим во время странствия.

Кэтти-бри снова ощутила прилив гнева и сердито поморщилась, обидевшись на Бренора и особенно на Дзирта. Почему они, зная о его решении, ничего ей не сказали?

Она быстро подавила гнев и поняла, что таково было желание Вульфгара. Он не хотел ей ничего говорить до тех пор, пока они не нашли Кэлси. Кэтти-бри кивнула согласившись с собственным выводом. Он выжидал, поскольку понимал, что вид ребенка, которого забрали у матери и которого необходимо вернуть, сделает для Кэтти-бри все гораздо проще и понятнее.

– Я сержусь не на Вульфгара и ни на кого из них, – прошептала она.

– А? – переспросил возница, но, увидев улыбку обернувшейся Кэтти-бри, снова занялся своим делом.

Она, сохранив улыбку, опять обратилась к западу и немного прищурилась, словно надела маску, скрывавшую навернувшиеся слезы. Вульфгар ушел, но, если она сосредоточится и примет во внимание все причины, она не сможет его ни в чем обвинить. Он уже не юноша. Ему пора позаботиться о своем наследии, а время уходит. Вульфгар не сможет выполнить свой долг перед грядущими поколениями, оставаясь в Мифрил Халле или в одном из городов, окружавших дворфскую крепость. Здешние люди не похожи на него ни внешне, ни внутренне. Его дом – Долина Ледяного Ветра. И там обитает его народ. Только там он сможет найти себе спутницу жизни.

Потому что Кэтти-бри для него потеряна. И пусть варвар ее ни в чем не обвинял, но, видя любимую женщину рядом с Дзиртом, он испытывал боль.

У них с Вульфгаром был шанс, но он утрачен, украден демонами и потерян во тьме Бездны. Их шанс не был использован, а другого для Вульфгара при дворе дворфского короля больше не будет.

– Прощай, – беззвучно прошептала Кэтти-бри, глядя на пустой горизонт западного неба, и никогда еще это единственное слово не было исполнено для нее столь глубокого смысла.

Он наклонился, чтобы поднести Кэлси поближе к цветущим подснежникам, чьи крошечные белые колокольчики пробивались сквозь снег вдоль дороги. Первые цветы – признак скорой весны.

– Для ма, Дел-ли, – радостно пропела Кэлси, растягивая имя Делли и задевая самые чувствительные струны в сердце Вульфгара. – Шветочки, – хихикнула она и поднесла подснежник к лицу.

Вульфгар не стал поправлять ее шепелявость, чтобы ничем не омрачать сияющее личико, затмевающее своей свежестью любые «шветочки».

– Ма для шветочки, – забормотала она и произнесла еще дюжину звуков, которые Вульфгару не удалось разобрать, хотя девочка совершенно очевидно считала, будто говорит связными фразами.

Вульфгар был убежден, Кэлси все понимает.

Рядом с ним разумный маленький человек – Вульфгар понял это только сейчас, в этот момент простодушия и невинности. Мыслящая личность. Она больше не была беспомощным и неразумным младенцем.

Радость и гордость Вульфгара несколько омрачал тот факт, что скоро ему придется вернуть Кэлси ее матери, женщине, которую девочка никогда не знала, в местах, которые она никогда не называла своим домом.

– Что будет, то будет, – произнес он.

Кэлси, посмотрев на него, снова засмеялась, и радость в сердце Вульфгара победила ощущение надвигающегося несчастья.

Он чувствовал весну в своей душе, словно над ней тоже начал таять ледяной покров. Это всепоглощающее чувство ничто не могло изменить. Он свободен. Он доволен. И в своем сердце он уверен, что поступает хорошо и правильно.

Нагнувшись еще ниже к цветам, Вульфгар заметил кое-что еще: в грязи, на границе нерастаявшего снега виднелся свежий отпечаток. Он был оставлен небрежно обмотанной ногой, а поскольку они находились вдали от какого-либо селения, Вульфгар понял, что здесь прошел кто-то из рода гоблинов. Он выпрямился и внимательно осмотрелся.

Вульфгар повернулся к Кэлси, успокаивающе улыбнулся и поспешил продолжить путь. К счастью, это существо направлялось в обратную сторону. Ему совсем не хотелось сегодня драться, как и в любой другой день, пока Кэлси оставалась у него на руках.

Еще одна причина вернуть девочку матери. Вульфгар усадил Кэлси на плечо и тихо насвистывал ей, пока длинные ноги быстро несли его по дороге на запад. Домой.

К северу от того места, где останавливался Вульфгар в небольшой заснеженной долине расположились вокруг костра четверо дворфов, хафлинг и дроу. На этот раз они рано сошли с дороги, чтобы успеть разжечь огонь и на калить камни, которые помогут им согреться холодной ночью. Торгар, Кордио и Тибблдорф немного подержали озябшие руки над пляшущими оранжевыми языками пламени и сразу отправились на поиски подходящих камней.

Бренор как будто и не заметил их ухода, его взгляд ни на миг не отрывался от лежащей поблизости связки древних свитков и свернутого гобелена.

Пока Реджис готовил ужин, Дзирт присел рядом со своим другом-дворфом и ждал. Он понимал, что у Бренора все внутри кипит и очень скоро ему захочется по делиться своими мыслями. Словно подтверждая его догадку, Бренор повернулся к дроу:

– Я думал, что найду Гонтлгрим и сразу получу все ответы.

– Ты не можешь знать, получил ты их или нет,-напомнил ему Дзирт.

Бренор хмыкнул:

– Это был не Гонтлгрим, эльф. Легенды рассказы вали не об этом месте. И ни в одной из известных мне историй о нем не упоминалось.

– Вероятно, – согласился дроу.

– Я никогда не слышал об этом месте.

– Но это может сделать находку еще более важной,-заметил Дзирт.

– Ба! – не совсем искренне отмахнулся Бренор. -Здесь одни загадки, и у меня нет желания их разгадывать.

– Но они все равно есть.

– И что теперь?

– Надеюсь, мы сможем понять, прочитав эти свитки.

– Ба! – громче воскликнул Бренор и махнул рукой и на Дзирта, и на связку пергаментов. – Пойду поищу камень, чтобы согреть постель, – пробормотал он и отошел от костра. – И чтобы разбить себе голову.

Последнее высказывание вызвало на лице Дзирта усмешку, напомнив, что Бренор будет следовать приметам, куда бы и к каким бы результатам они его ни привели. Дроу был полностью уверен в своем друге.

– Он боится, – произнес Реджис, как только дворф скрылся из виду.

– Так и должно быть, – ответил Дзирт. – Под угрозой само основание его мира.

– Как ты думаешь, что в этих свитках? – спросил Реджис, но Дзирт пожал плечами. – А те статуи! – нетерпеливо продолжал хафлинг. – Орки и дворфы, но не воюют между собой. Что это означает? Ответы на наши вопросы? Или новые загадки?

Дзирт некоторое время обдумывал ответ, затем кивнул:

– Возможности.