Текст книги "Время звезд"

Автор книги: Роберт Энсон Хайнлайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 35 страниц)

7
Элдрет

Служебные обязанности Макса не требовали его присутствия за пределами палубы "С", за исключением тех случаев, когда он чистил кошачьи коробки с песком, причем обычно он занимался этим еще до подъема пассажиров. Ему хотелось побывать в отсеке управления, но возможности для этого ему не представлялось, поскольку отсек находился еще выше, чем пассажирские апартаменты. Довольно часто владельцы семи собак и трех кошек, находящихся под надзором Макса, спускались к нему проведать своих питомцев. Иногда от этих посещений перепадали и чаевые. Вначале упрямая деревенская гордыня заставляла Макса отказываться от денег, но когда Сэм узнал об этом, то нещадно отругал его.

– Не будь дураком! Они могут позволить себе отвалить немного деньжат. Что тебя смущает? – Но я в любом случае буду ухаживать за их собачонками, это моя работа.

Он так бы и остался в полнейшем неведении, если бы мистер Джи сам не упомянул о чаевых в конце первой недели пребывания Макса на корабле; похоже, для него было обычным делом получение процента с чаевых – «на социальный фонд». Когда Макс спросил об этом «фонде» Сэма, тот рассмеялся ему в лицо.

– Очень интересный вопрос. А другие вопросы будут?

– Думаю, нет.

– Макс, ты мне нравишься. Но ты еще не понял, что у каждого племени свои обычаи, то что принято у одних, совершенно недопустимо у других. У некоторых племен в порядке вещей, когда в обязанность сына входит лишить жизни своего престарелого родителя и закатить пир над усопшим; и это цивилизованные племена, признанные Советом. А как ты оцениваешь их с моральной точки зрения? Макс читал о таких культурах – добрых и мирных Бнаторах, богатых слоноподобных амфибиях с Палдрона, кстати, отнюдь не мирных существах, о многих других.

– Я знал одного стюарда, – продолжал Сэм, – по сравнению с ним Джек – Потрошитель выглядел бы филантропом. Посмотри на это дело с другой стороны. Джи рассматривает эти вещи, как прерогативы своего положения, как законную часть его доходов. Так гласит закон. Ему понадобились годы, чтобы добиться этого, и он вправе ожидать для себя вознаграждения.

Макс чувствовал, что Сэм всегда может заговорить ему зубы. Но его последний тезис он не мог посчитать вполне обоснованным: что-нибудь в этом мире должно было оставаться «праведным», независимо от того где ты находишься. И это внутреннее убеждение Макса не мог поколебать даже привлекательный цинизм Сэма.

Единственным внеземным существом среди подопечных Макса был щенок собакопаука с землеподобной планеты Геспера. В самом начале своей службы на «Асгарде» Макс обнаружил его в клетке, предназначенной для кошек. Когда Макс открыл клетку, на него посмотрело грустное маленькое, обезьяноподобное личико.

– Привет, Человек.

Макс знал, что некоторые собакопауки до известной степени научились изъясняться на человеческом языке, однако он был поражен.

– Привет, – ответил он. – Ты довольно мил.

У существа был густой мех: ярко-зеленый на спине, постепенно переходящий в оранжевый на боках, и светло-коричневый на маленьком круглом брюшке.

– Хочу наружу, – заявило существо.

– Я не могу выпустить тебя. У меня куча работы.

Макс прочитал табличку, прикрепленную к клетке. Она гласила: «Мистер Чипс. Собакопаук, Геспера. Владелец: мисс Э.Кобурн, А-092». Затем следовала развернутая инструкция по питанию и уходу. Мистер Чипс ел личинок, запасы которых находились в морозильном отсеке Х-118, свежие фрукты и овощи, и к тому же должен был получать йод, если в его рационе отсутствовали морские водоросли и артишоки.

– Пожалуйста, выпусти меня, – настаивал мистер Чипс.

Противиться было просто невозможно. Отсек, в котором находились кошки, был небольшим, а двери были крепко заперты. Может мистеру Чипсу и можно будет немного прогуляться, но позже – сейчас нужно позаботиться об остальных животных. В тот момент, когда Макс отвернулся от клетки, Мистер Чипс схватился за прутья решетки и жалобно зарыдал. Повернувшись, Макс обнаружил, что он плачет настоящими слезами; капли падали на кончик его маленького носика. Оставить существо в клетке было выше всяких сил. Быстро покончив с кормлением собак и кошек и вычистив их клетки, Макс вернулся к своему новому другу. Он накормил его раньше всех остальных обитателей отсека, что позволило осушить слезы странного существа. Однако, когда Макс вновь подошел к клетке, мольбы возобновились с прежней силой.

– Если я выпущу тебя, потом ты вернешься на место?

Существо поняло вопрос, однако, его словарный запас не позволил ему выдать пространного заверения, и он ограничился кратким:

– Хочу гулять.

Макс решил рискнуть. Мистер Чипс забрался к нему на плечо и первым делом проверил карманы костюма.

– Сладкое, – потребовал он.

– Сладкое?

Макс утихомирил его.

– Прости, приятель. Я не знал.

– Сладкое?

– Нет сладкого.

Мистер Чипс собственноручно проверил это заявление и уселся на руке Макса, собираясь провести в этом положении несколько недель. Он не был похож ни на собаку, констатировал Макс, ни, тем более, на паука, если не считать его шесть конечностей. Две передние конечности заканчивались маленькими ручками, средние выполняли двойную функцию. Он больше походил на обезьянку, а по ощущениям напоминал кошку. От него исходил приятный запах, и он казался необыкновенно чистоплотным.

Макс попробовал было заговорить с ним, но интеллектуальные способности существа оказались довольно ограниченными. Он, бесспорно, употреблял человеческие слова, понимал их значения, но его словарный запас был не богаче, чем у младенца.

Когда Макс попытался водворить его в клетку; последовало двадцать минут ожесточенной борьбы с ничейным результатом. Мистер Чипс прыгал по клеткам, вызывая истерику у кошек. Когда же, наконец, он позволил себя поймать, то по-прежнему сопротивлялся новому заключению, с рыданиями цепляясь за Макса. Все кончилось тем, что он уснул на руках, словно ребенок.

Это была ошибка. С тех пор Максу не разрешалось покидать отсека раньше, чем он укачает существо на руках.

«Мисс Кобурн», обозначенная на табличке, как владелица Мистера Чипса, по-меньшей мере, удивляла Макса. Все владельцы кошек и собак регулярно наведывались к своим подопечным, но Мистера Чипса никто не посещал. Мисс Кобурн он представлял себе угрюмой старой девой с вытянутым лошадиным лицом. По мере того как он все больше привязывался к Мистеру Чипсу, его воображение делало образ мисс Кобурн все менее привлекательным.

«Асгард» находился в полете уже больше недели, и всего несколько дней отделяли их от первого пространственного перехода, когда Максу представилась возможность сравнить вымышленный образ с реальным. В тот момент он чистил ясли, а Мистер Чипс сидел у него на плече и так и сыпал советами. В этот момент Макс услышал:

– Мистер Чипс! Чипси! Где ты!

Существо привстало и повернуло голову. В это время в дверях появилась молодая особа.

Заверещав: «Элли!», Мистер Чипс прыгнул к ней на руки. Пока они прижимались друг к другу, у Макса было время осмотреть посетительницу. Шестнадцать лет, решил он, шестнадцать или семнадцать.

Особа сердито посмотрела на него.

– Что вы делали с Чипси? Отвечайте!

Макс был взбешен.

– Ничего, – бросил он, – если позволите, мэм, я продолжу работу. Отвернувшись, он склонился над щеткой. Схватив его за руку, она

закричала:

– Отвечайте! Или... я пожалуюсь капитану!

Макс досчитал до десяти, и затем для верности припомнил первую дюжину семизначных натуральных логарифмов.

– Это ваше право, мэм, – сказал он, излучая спокойствие. – Но вначале ответьте: кто вы такая и что делаете здесь? Этот отсек – мое рабочее место, и я в ответе за животных как представитель капитана.

Особа явно смутилась.

– Ведь я Элдрет Кобурн, – выпалила она, как-будто весь мир должен был знать ее лицо.

– И что вы делаете здесь?

– Я пришла к Мистеру Чипсу... конечно!

– Отлично, мэм. Вы можете посещать вашего воспитанника регулярно, разумных пределах, конечно. Но не вздумайте тревожить или кормить остальных животных.

– Макс, – объявил Мистер Чипс, – Макс!

Мисс Кобурн вновь смутилась.

– Это ваше имя?

– Да, мэм. Макс Джонс. Полагаю, что он пытается представить меня.

– Макс, – четко повторило существо. – Элли.

– Кажется, вы подружились. Похоже, я опять выступила не в свою очередь.

– Ничего не произошло, мэм.

– Но я была очень грубой. Простите, у меня всегда так. Но я испугалась, когда увидела клетку пустой, и подумала, что потеряла Чипси.

– Конечно, – улыбнулся Макс. – Я не виню вас.

– Чипс назвал вас Максом. Можно и мне звать вас так?

– Почему бы и нет? Это мое имя.

– Зовите меня Элдрет, Макс. Или Элли.

– Думаю, мне лучше уйти, – произнесла девушка, когда Макс закончил с уборкой. – Иначе они начнут искать меня.

– М-м... Мисс Элдрет...

– Элли.

– Может быть, это не мое дело, но почему ты так долго не заходила сюда? Этот маленький приятель был так одинок.

– Не он, а она. Мистер Чипс – девочка. Это была ошибка, что довольно объяснимо. А когда все выяснилось, она уже привыкла к имени.

– Мистер Чипс – девочка, – повторило существо. – Сладкое, Элли?

– В следующий раз, милый.

– Но ты не ответила на мой вопрос.

– Я была в таком состоянии, что мне хотелось кусаться. Они не разрешили бы мне.

– Кто они? Твои родственники?

– О, нет! Капитан и мистер Дюмон. Видишь ли, на борт меня принесли на носилках. Лихорадка вследствие пищевого отравления. Ничего страшного, но они держали меня в постели пока врач не разрешил мне вставать. Миссис Дюмон сказала, что мне не следует спускаться ниже палубы "С". Она убеждала, что это может повредить мне. Поэтому я была вынуждена ускользнуть от них. Вероятно, меня уже ищут, так что я, пожалуй, побегу.

Но это не входило в планы Чипса; щенок прицепился к ней и зарыдал, прерываясь лишь для того, чтобы вытереть слезы своими маленькими кулачками.

Это привело Макса в смятение.

– Думаю, я смогу успокоить его... ее. Я имею в виду Мистера Чипса. У меня уже есть определенный опыт.

Элдрет появилась на следующий день под надзором миссис Дюмон. С миссис Дюмон Макс был предельно вежлив, а к Элдрет обращался «мисс Кобурн». Через день Элли пришла одна. Макс удивленно поднял брови:

– А где твой провожатый?

Элдрет хихикнула.

– Миссис Дюмон переговорила со своим мужем, а тот обратился к твоему боссу, тому толстяку. Они пришли к выводу, что ты, несомненно, достойный маленький джентльмен, вполне безобидный. Как тебе это понравится?

– Ну да, ведь я убийца-садист. Сейчас у меня отпуск.

– Прелестно. А что у тебя за штуки?

«Штукой» оказались трехмерные шахматы. Макс играл в них еще с дядей; все астронавты увлекались этой игрой. Свой экземпляр он купил в корабельном магазине, употребив на это свои чаевые. Это была дешевая модель, в ней не было дистанционного управления, а фигуры были получены литьем, а не вырезаны вручную.

– Это пространственные шахматы. Видела такие?

– Да, но я не знала, что ты играешь в них.

– А почему бы и нет? Ты когда-нибудь играла в обыкновенные шахматы?

– Немного.

– Основы игры те же самые, но в этих шахматах больше фигур, плюс дополнительное направление движения. Я покажу тебе.

Она села напротив Макса и он начал свои объяснения.

– Это беспилотные грузовые корабли... или пешки. Дойдя до противоположного края, они могут превратиться в любую фигуру. Это четыре крейсера, они соответствуют коням. Выполняя свой ход, они обязаны перейти с того уровня, откуда они начинают ход, на любой другой. А вот это – Имперский флагман, ему то и нужно поставить мат.

Таким же образом они прошли правила от начала до конца, не без помощи Мистера Чипса, которой жутко понравилось передвигать фигуры.

– Схватываешь буквально на лету, – похвалил Макс.

– Благодарю.

– Конечно, настоящие игроки играют в четырехмерные шахматы.

– А ты?

– Нет, но надеюсь, что освою. Мой дядюшка играл в них; он собирался научить меня, но умер.

Элдрет взяла в руку одну из фигур.

– Скажи, Макс, скоро наш первый прыжок?

– Который час?

– Шестнадцать двадцать одна, мне пора подниматься.

– До прыжка осталось тридцать семь часов и семь минут.

– М-м, кажется ты разбираешься в этом. Может ты объяснишь мне, в чем здесь суть. Я слышала, как астрогатор говорил об этом за столом, но ничего не поняла. Мы что, нырнем в искривление пространства?

– О нет, пространство не искривляется, за исключением тех областей, где «пи» не равно 3, 1415926535 и так далее. Но мы направляемся туда, где пространство на самом деле плоское, а не слегка изогнуто, как в околозвездных областях. Аномалии всегда плоские, иначе бы они не могли состыковаться, т.е. быть конгруэнтными.

– А можно еще раз?

– Видишь ли, Элдрет, ты сильна в математике?

– Я? На экзамене завалила неправильные дроби. Мисс Мимси была раздосадована.

– Мисс Мимси?

– "Школа молодых леди мисс Мимси". Так что я слушаю тебя с открытым ртом. Но ведь ты говорил мне, – удивилась она, – что учился в деревенской школе и даже не закончил ее.

– Да, но меня учил мой дядя. Он был великим математиком. После него не осталось теорем, названных его именем, но я думаю, что он все равно великий. Я не знаю, как объяснить тебе, для этого нужно рассмотреть несколько уравнений. Подожди! Можешь одолжить мне мне на несколько минут твой шарф?

– Конечно, – она протянула Максу шарф. На шарфе методом фотопечати была нанесена стилизованная схема Солнечной системы, сувенир со Дня Солнечного Единства. В центре было условное изображение Солнца окруженное кольцами, символизирующими орбиты планет.

Взяв шарф, Макс ткнул пальцем:

– Это Марс.

– Ты прочитал название, так нечестно.

– Минуту терпения. Это Юпитер. Чтобы добраться от Марса до Юпитера тебе придется проделать определенный путь. Но, предположим, я сложу шарф так, что Марс окажется непосредственно над Юпитером. Что тогда помешает просто перешагнуть с одного на другой?

– Полагаю, что ничего. За исключением одного: то, что прекрасно получается с шарфом, может не сработать на практике. Не так ли?

– В непосредственной близости от планеты это так. Но все прекрасно получается если вы отдаляетесь от планеты на некоторое расстояние. Видишь ли, в том то и состоит суть этого явления: там, где пространство свертывается на само себя, понятие расстояния теряет смысл.

– Так выходит, что пространство искривляется?

– Нет, нет! Посмотри, я просто сложил шарф, не растягивал и не мял его. То же самое и с пространством; разумеется, в другом добавочном измерении.

– Твое «разумеется» ко мне не относится.

– Математика здесь просто, но наглядно объяснить это довольно трудно. Пространство, наше пространство, можно сложить до размеров кофейной чашки, разумеется в четырех измерениях.

Элдрет вздохнула.

– Я не понимаю, как такая чашка сможет удержать в себе даже кофе, не говоря уже о всей галактике.

– Ну это не трудно. Ты можешь запихнуть этот легкий шарф в наперсток, тот же принцип. Но позволь я закончу. Считалось, что ничто не может двигаться со скоростью, превышающей скорость свете. Это было верно, и в то же время не верно...

– Как так?

– Одна из аномалий Хорста. Нельзя быстрее света, однако, это применимо только к нашему пространству. Если вы превысите скорость света, то сразу же выскочите из области пространства, обладающего этим свойством. Но если это произойдет там, где пространство сложено и конгруэнтно, то вы вновь окажетесь в нашем пространстве, но достаточно далеко от от первоначального места. Это удаление зависит от того, как сложено пространство и от массы тела, двигающегося в этом пространстве. Это нельзя объяснить словами, но поддается вычислениям.

– А если это происходит в случайно выбранном месте?

– Именно это и произошло с первопроходцами – они не вернулись. Поэтому-то профессия разведчика так опасна; их корабли проходят первыми через вновь открытые аномалии. За это они и получают сумасшедшие премиальные. Они ведут свои корабли в места, которые ты никогда не увидишь, со скоростью близкой к скорости света, причем им необходимо придать кораблю нужное ускорение в конкретной точке пространства. Малейшая ошибка – и тогда катастрофа. Со времени выхода из атмосферы мы достигли ускорения в двадцать четыре "g", хотя и не ощущаем этого, так как находимся в поле разрыва с искусственной силой тяжести – это еще одна аномалия. Мы подобрались к самому краю Стены Эйнштейна, скорости света, и скоро проскочим сквозь с нее как проскакивает семечко арбуза между пальцами. А выскочим мы рядом с Тета Кентавра за сорок восемь световых лет отсюда.

Ее передернуло.

– Ты хочешь сказать, если мы выскочим.

– Пожалуй, но это не опасней, чем летать на вертолете. Давай посмотрим на это с другой стороны: не будь аномалий, нам бы никогда не достичь звезд, слишком велики расстояния. Как говорил мой дядя, среди пустоты должны быть аномалии.

– Полагаю, что он был прав. – Элли вскочила на ноги. – Мне, пожалуй, пора идти, пока миссис Дюмон не переменила свое мнение. – Она передала мистера Чипса в руки Максу. – Иди, малыш, это парень что надо.

8
«Три способа двигаться вперед»

Вопреки собственным намерениям первый прыжок Макс проспал. Прыжок состоялся в пять с небольшим утра по корабельному времени. Когда в шесть часов его разбудил сигнал побудки, все уже было кончено. Одевшись, он помчался на верхнюю палубу. Коридоры на палубе "С" были пусты, пассажиры здесь появятся не раньше, чем через час. Он вошел в кают-компанию и взглянул в смотровое окно.

Звезды внешне выглядели вполне нормально, но знакомых ему созвездий он не увидел. Только Млечный путь, наша собственная галактика, казалось не изменился: для огромного скопления звезд размерами в сотни тысяч световых лет небольшое перемещение в шестьдесят световых лет было, что слону дробинка.

На небосклоне выделялась яркая желто-белая звезда; Тета Кентавра, солнце планеты Гарсона, решил Макс, их первая остановка. Не желая встречи с пассажирами, он быстро покинул помещение.

Даже при чрезвычайно высокой скорости кораблей оснащенных импеллерами Хорст-Конрад, перелет до планеты Гарсона длился почти месяц. Элдрет ежедневно навещала Мистера Чипса, при этом она частенько играла с Максом в шахматы. В эти посещения он узнал, что родилась она не на Геспере, а в Окленде на Земле, хотя Геспера и была для нее домом.

– Отец отослал меня на Землю, чтобы там из меня сделали настоящую леди, но ничего не вышло.

– Что ты хочешь сказать?

Она усмехнулась.

– Со мной сплошные проблемы. В этом все дело... Тебе шах, Макс. Чипси, положи на место! Кажется, чертенок играет на твоей стороне.

Постепенно перед Максом вырисовывалась вся картина. «Школа мисс Мимси» была третьей, из которой Элдрет с шумом исключили. Ей не нравилась Земля, и, исходя из своего желания вернуться домой, она создала в школе царство террора. Ее отец считал, что «девочке» необходимо получить настоящее образование, однако, сама Элдрет была другого мнения. Тогда поверенные ее отца умыли руки и отправили Элли домой.

Как-то Сэм необдуманно пошутил с Максом насчет их отношений с Элдрет.

– Ты уже уговорил ее назначить точную дату? – спросил Сэм.

– Какую еще дату?

– Брось, все на корабле знают об этом, за исключением разве что капитана. Не нужно дурачить старого приятеля.

– Я не знаю, о чем ты говоришь.

– Нет, я не критикую, напротив – восхищаюсь. Самому бы мне духу не хватило. Как говорил мой дед, есть три способа продвинуться в жизни: труд и талант, родиться в семье богача, либо жениться на его дочке. Из всех трех последний наилучший... Эй, успокойся! – Сэм отскочил на безопасное расстояние.

– Возьми свои слова обратно!

– Беру, беру, я был не прав. Признаю, что ошибся и выражаю восхищение.

– Но... – Макс усмехнулся. На Сэма невозможно сердиться. Несомненно, он негодяй, может даже дезертир, но... Сэм был его другом.

– Я знал, что ты шутишь. Как мог я рассчитывать на женитьбу, когда мы собирались...

– Тише, – Сэм заговорил шепотом. – Ты решился?

– Да, полагаю, что это единственный выход. Я не желаю возвращаться на Землю.

– Умница, ты не пожалеешь! – Сэм задумался. – Теперь моя очередь обеспечить нас деньгами.

– Каким образом?

– Каким угодно. Забудь об этом.

– Что ж, договорились. Сэм, что ты имел в виду, когда... я хочу сказать, предположим, я хотел жениться на Элли, но только предположим. Она ребенок, и я вовсе не собираюсь жениться. Так вот, кого-нибудь это сильно беспокоит?

Сэм был удивлен.

– А ты не знаешь?

– Стал бы я спрашивать?

– Ты не знаешь кто она?

– Ее зовут Элдрет Кобурн, она возвращается на Гесперу. Она колонистка. И что из этого?

– Бедняжка! Она не сказала, что она единственная дочь Его высокопревосходительства генерала сэра Джона Фитцджеральда Кобурна, имперского посла на Геспере?

– О Боже!

– Уяснил себе?

Макс был встревожен. Он сознавал, что должен обращаться с Элдрет только как с богатой пассажиркой. Но у него не было благоговейного страха перед богатством. Но одна мысль о том, что Элдрет пришла из неслыханно высоких сфер, а он, Максимилиан Джонс, может оказаться ловцом счастья, необычайно огорчала его.

Он решил покончить с этим. Он целиком отдался работе, так, чтобы с полной долей правды отказаться от игры в шахматы, сославшись на нехватку времени. Однако Элли пришла к нему на помощь.

Продолжая свою политику, Макс прямо спросил ее:

– Послушай, Элли, мне кажется, что тебе не следует продолжать эти шахматные сеансы. Пассажиры могут увидеть, пойдут слухи.

– Фу! Неужели у меня с тобой могут быть какие-нибудь неприятности? – Она закусила губу. – Ты говоришь точь-в-точь как мисс Мимси.

– Ты можешь навещать Чипси. Но лучше если с тобой будет кто-нибудь еще.

Она собралась было сказать что-то резкое в ответ, но затем передумала.

– Верно, это не самое удобное место. Теперь мы будем играть в кают-компании после того как ты управишься с работой.

Макс попробовал было сослаться на возможный запрет мистера Джордано, но она перебила его:

– Не беспокойся о нем. Я могу обернуть его вокруг мизинца.

Представив толстого мистера Джи в такой позе, Макс улыбнулся, но, чуть помедлив, он решился:

– Элли, члены экипажа не могут находиться в помещениях для пассажиров. Это..

– Только на словах. Я не раз видела как мистер Дюмон пьет там кофе с капитаном Блейном.

– Ты не поняла. Мистер Дюмон – почти офицер, и если капитан желает пригласить его в гости, то это его право.

– Ты будешь моим гостем.

– Нет, это невозможно. – Макс попытался объяснить правила поведения экипажа по отношению к пассажирам. – Если капитан застукает меня в помещении для пассажиров, я буду лететь кубарем до палубы "Н".

– Не верю.

– Но... – Он пожал плечами. – Я приду сегодня вечером. Конечно, он не вышвырнет меня, это будет ниже его достоинства. Через мистера Дюмона он прикажет мне убираться, а утром вызовет к себе. Не возражаю лишиться месячного заработка, если это прояснит тебе реальное положение вещей.

– Как это гнусно! Все люди равны. Все! Это закон.

– Неужели все? Нет, только наверху.

Элдрет вскочила на ноги и выбежала из помещения. Максу вновь пришлось успокаивать Мистера Чипса, но рядом не было никого, чтобы успокоить его самого.

Элдрет вернулась на следующий день в компании с миссис Мендоса, преданной хозяйкой собачки чау. Элдрет обращалась с Максом с видом леди «хорошо относящейся» к обслуживающему персоналу. И лишь единственный раз, когда миссис Мендоса отошла на несколько шагов, она позвала его.

– Макс?

– Да, мисс.

– Я тебе покажу «да, мисс»! Послушай, как звали твоего дядю? Честер Джонс?

– Да, но почему...

– Не беспокойтесь, пожалуйста, – отреагировала она на приближение своей спутницы.

На следующее утро его окликнул кто-то из экипажа.

– Эй, Макс, тебя ищет Брюхо. Поторопись; думаю, ты попал в переплет. Всем своим видом мистер Джордано высказывал свое недовольство, но на

словах произнес лишь одно:

– Вызов в кабинет казначея. Дуй бегом.

Макс дунул. Казначея на месте не было, поэтому его принял мистер Купер и, холодно оглядев, произнес:

– Переодеться в чистую форму, и побыстрее. Тебя ждут в каюте капитана.

Макс застыл на месте.

– Ну? – гаркнул Купер. – Шевелись!

– Сэр, – пролепетал Макс, – я не знаю где каюта капитана.

– Что? Я рехнусь... Палуба "А", радиус 90, внешний борт.

В каюте капитана вместе с хозяином находились мистер Самуэльс, казначей, первый офицер Уолтер и доктор Хендрикс, астрогатор.

– Помощник стюарда третьего класса Джонс прибыл, сэр, – доложил Макс.

Капитан Блейн окинул его взглядом.

– Садись. – Макс сел на краешек стоявшего рядом с ним кресла. Капитан же обратился к первому офицеру:

– При таких обстоятельствах, Датч, полагаю это лучшее решение. Согласны, Хэл?

Казначей кивнул.

– В бортовом журнале мы запишем это как исключение, а письменные объяснения я дам позже. В конце концов, правила и созданы для того, чтобы их нарушать. И покончим с этим.

Макс решил про себя, что его попросту собираются вышвырнуть в открытый космос.

Капитан повернулся к столу с таким видом, чтобы дать понять об окончании собрания.

– Капитан... – первый офицер показал взглядом на Макса.

– Ах, да! – Капитан вторично посмотрел на Макса. – Твое имя Джонс?

– Да, сэр.

– Я просмотрел твою личную карточку. В ней записано, что на «Тиле» ты немного работал картографом.

– Да, капитан.

– Тебе понравилось?

– Да, сэр. Но, по правде говоря, я в основном чистил пепельницы в «беспокойной»... в отсеке управления, – он перевел дыхание.

Капитан усмехнулся.

– Бывает и так. Хочешь попробовать еще раз?

– Что? Да, сэр!

– Датч?

– Капитан, обычно это не в моих правилах, но тут особый случай.

– Хэл, устроишь его?

– Разумеется, капитан. Не думаю, что он так уж незаменим на своем теперешнем месте.

Улыбнувшись, капитан повернулся к астрогатору.

– У меня нет возражений, док, хотя это и дело Союза.

– Келли хочет испытать его. У них там нехватка людей. Однако, еще один момент. Джонс, у тебя были родственники в моем союзе?

– Мой дядя, сэр. Честер Джонс.

– Я служил под его началом. Надеюсь, ты унаследовал его способности к операциям с числами.

– Надеюсь, сэр.

– Посмотрим. А сейчас отправляйся к главному оператору компьютера – Келли.

Макс умудрился добраться до отсека управления ни разу не спросив дороги, хотя как он это проделал даже для него осталось загадкой.