Текст книги "Время звезд"

Автор книги: Роберт Энсон Хайнлайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 35 страниц)

6
Астронавт Джонс

«Асгард» должен был принять старт на следующий день. Макс проснулся рано и попытался было разбудить Сэма, но это оказалось довольно трудно. Наконец, тот сел.

– О, моя голова! Который час?

– Около шести.

– И ты разбудил меня!? Только мое слабое состояние не позволяет мне отправить тебя к твоим предкам. Ложись спать.

– Но сегодня тот самый день!

– Ну и что? Он взлетит в полдень. Мы поднимемся на него в последнюю минуту, так у тебя не останется времени, чтобы смыться.

– Сэм, откуда ты знаешь, что они возьмут нас?

– О, боже! Все устроено. А теперь заткнись или спустись вниз и позавтракай, только ни с кем не говори. И если ты мне друг, то к десяти часам принеси чашку кофе.

– А завтрак?

– Не говори при мне о еде! Сделай одолжение. – Сэм натянул на голову одеяло.

Около половины двенадцатого они стояли у ворот порта, а спустя десять минут автобус доставил их к подножию корабля. Задрав голову, Макс осмотрел его огромный, обтекаемый корпус, однако его прервал стоящий у подъемника мужчина со списком в руках.

– Фамилии?

– Андерсон.

– Джонс.

Он посмотрел в список.

– Давайте в корабль. Вы должны были быть здесь еще час назад.

Все трое зашли в клетку подъемника; тот оторвался от земли и начал подъем, раскачиваясь, словно колодезное ведро на веревке.

Сэм посмотрел вниз и его передернуло. – Никогда не начинай путешествие в хорошем настроении, – посоветовал он Максу. – Тогда не будешь жалеть о расставании.

Клетку втянули внутрь корабля, за ними щелкнул замок и они вошли в «Асгард». Макс дрожал от волнения. Он ждал, что первый офицер представит его экипажу, как того требовал устав. Однако, все обошлось без церемоний. Матрос, впустивший их, приказал им следовать за ним; он привел их в кабинет казначея. Там старший клерк заставил их расписаться и поставить отпечатки пальцев в регистрационном журнале, при этом он немилосердно зевал, обнажая при этом всю челюсть с лошадиными зубами. Макс протянул ему свою служебную книжку, чувствуя, что «подделка» буквально горит на ней огромными буквами. Однако, мистер Купер просто бросил ее в архивный стол.

– У нас дисциплинированный корабль, – обратился он к ним. – Вы начали с того, что едва не опоздали к старту. Это плохое начало.

Сэм промолчал, а Макс произнес:

– Да, сэр.

Старший клерк продолжил:

– Раскладывайте вещи, поешьте и возвращайтесь назад. – Он посмотрел на висящую на стене схему. Один из вас будет жить в Д-112, а другой в Е-009.

Макс собрался было спросить, как добраться туда, но Сэм, схватив его за локоть, буквально вытолкал его из комнаты.

За дверью он произнес:

– Не задавай вопросов, которых можно избежать. Сейчас мы на палубе "В", и это все, что нам нужно знать.

Они подошли к коридору и начали спускаться по нему. Внезапно Макс почувствовал как резко изменилось давление. Сэм усмехнулся:

– Герметизация. Осталось уже недолго.

Они вошли в Д-112, каюту на восемь человек, и Сэм начал показывать ему, как запирать один из свободных шкафчиков, когда в динамике раздался отдаленный гул. Макс почувствовал мгновенное головокружение, его вес принялся как бы пульсировать. Затем все кончилось.

– Они слишком медленно синхронизировали поле, – заметил Сэм, – либо у этой корзинки с болтами несбалансированный фазер. – Он хлопнул Макса по спине. – Мы сделали это, малыш.

Они были в космосе.

Е-009 находилась на следующей палубе с противоположной стороны; оставив в ней вещи Сэма, они отправились на поиски обеда. Сэм остановил проходившего мимо помощника инженера.

– Послушай, помощник, мы новички, где здесь столовая экипажа?

– Если идти по часовой стрелке, то футов через восемьдесят, на этой же палубе. – Он оглядел их. – Новенькие, говорите? Что ж, еще поймете.

– Нравится здесь?

– Куда там, сумасшедший дом. Если бы я не был женат, остался бы на Земле.

Помощник пошел дальше.

– Забудь об этом, малыш, – сказал Сэм. – Все ветераны называют свой корабль худшим местом в космосе. Вопрос гордости.

Однако последующий опыт подтвердил это: раздаточное окно закрылось ровно в полдень, когда корабль начал подъем; Макс с прискорбием приготовился затянуть пояс до самого ужина. Однако Сэм пробрался в камбуз и тут же вышел из него с двумя нагруженными подносами. Найдя свободное место, они сели.

– Как ты сделал это?

– Любой повар накормит тебя, если сначала ты позволишь ему объяснить тебе какая ты мерзкая гнида и что он не имеет права кормить тебя.

Еда была довольно неплохой – настоящие мясные пирожки, овощи с корабельного огорода, пшеничный хлеб, пудинг и кофе. Макс дочиста вылизал свою тарелку и хотел было попросить добавки, но передумал. Разговор шел вокруг него, но лишь однажды возникла опасность разоблачения его неопытности, когда оператор компьютера спросил его о последнем полете.

Однако, тут вмешался Сэм.

– Имперская разведка, – коротко бросил он. – Мы не можем распространяться об этом.

Оператор понимающе усмехнулся.

– В какой тюрьме вы сидели? Имперский Совет не посылает в разведку на годы.

– Эта была такой секретной, что они забыли сообщить тебе. Напиши им письмо с выражением возмущения. – Сэм поднялся. – Закончил, Макс?

На обратном пути к кабинету казначея Макса одолевало беспокойство по поводу предстоящего назначения, он перебирал в уме все те навыки и знания, которыми он должен был обладать. Однако, беспокойство было напрасным; мистер Купер с редким для таких случаев равнодушием назначил его... конюхом.

«Асгард» совмещал в себе пассажирский лайнер и грузовой корабль. В этот раз он вез стадо херефордского племенного стада (два быка и две дюжины коров), а также ряд других животных, необходимых колониям по экологическим и экономическим соображениям – свиней, цыплят, овец, пару ангорских козлов, семейство лам. Перевозить образцы земной фауны на другие планеты шло вразрез с имперской политикой – ожидалось, что колонии должны обеспечивать свою экономику местной флорой и фауной. Однако, некоторые виды животных выводились для человека на протяжении многих поколений, так что их было довольно сложно заменить местными экзотическими видами. Так на Нью-Марсе, саурианцы, известные местным как «большеголовики», могли бы заменить, и с успехом, заменили, першеронов в качестве тягловой силы, но люди не любили их. Между ними так и не возникло доверия, что существовало между людьми и лошадьми. Если только «большеголовики» не наладят взаимопонимание с людьми (что было маловероятно), они вне сомнения вымрут и будут заменены лошадьми за непрощаемый грех неудачи установить крепкий союз с наиболее жадным, нетерпеливым, беспощадным и удачливым животным во всей исследованной вселенной – Человеком.

Кроме того, на корабле была еще и клетка с английскими ястребами-перепелятниками. Макс так никогда и не выяснил, ни для чего понадобились эти маленькие шумные птицы, ни с помощью какого сложного математического анализа было получено это решение. Он просто кормил их и старался содержать клетку в чистоте.

На «Асгарде» также были и кошки, но большинство из них были свободными гражданами и членами экипажа, призванными ловить крыс и мышей, пришедших в космос вместе с человеком. Одной из обязанностей Макса было менять ящики с песком на каждой палубе и относить загаженные ящики в оксидайзер для очистки. Остальные кошки были собственностью пассажиров, несчастные пленники живущие в конюшне. Там жили и собаки пассажиров, ни одной из них не разрешалось свободно бегать по кораблю.

Макс хотел посмотреть на Землю, на ее сверкающий шар в небе, но это было привилегией пассажиров. В это время он носил зеленую траву из гидропонных кондиционированных установок в конюшню, а затем занялся ее чисткой. Это занятие он не то чтобы любил или ненавидел: по случайности ему поручили то, с чем он был хорошо знаком.

Его непосредственным начальником был главный корабельный стюард, мистер Джордано.

Корабельное хозяйство мистер «Джи» делил с главным пассажирским стюардом, мистером Дюмоном; граница их владений проходила по палубе "С". Таким образом, в распоряжении Дюмона были каюты пассажиров и офицеров, служебные кабинеты, станции контроля и связи, а Джордано отвечал, за все остальное, за исключением инженерного сектора – кают экипажа, столовой, камбуза, складов, конюшни, гидропонной палубы и грузового отсека. Оба они работали под началом казначея, который в свою очередь подчинялся первому офицеру.

Организация космического корабля была заимствована частично от военных судов, частично от стародревних, океанских лайнеров, в остальном она зависела от условий межзвездных перелетов. Первый офицер являлся фактическим хозяином корабля, и достаточно мудрый капитан не вмешивался в его дела. И хотя по закону капитан был монархом своего миниатюрного мира, взгляд его был устремлен за пределы корабля, в то время, как первый офицер смотрел внутрь его. Пока все было в ажуре капитан работал только с отсеком управления и астрогацией, Первый офицер был хозяином всего остального. Даже астрогаторы, связисты, операторы компьютера и картографы подчинялись первому офицеру, хотя они работали в «беспокойной норе» под началом капитана.

Главный инженер также подчинялся первому офицеру, однако он обладал достаточной самостоятельностью. На достаточно дисциплинированном корабле он содержал свои владения в таком порядке, что не давал первому офицеру поводов для беспокойства. Главный инженер отвечал не только за силовую установку и импеллеры «Хорст-Конрад», но и за вспомогательное инженерное оборудование, гле бы оно ни находилось – например за насосы и вентиляторы гидропонных установок, хотя за ними следил главный корабельный стюард.

Такой была обычная корабельная организация пассажиро-грузового космического лайнера, так оно и было на «Асгарде». Она отличалась от организации военного крейсера и сильно отличалась от организации унылого транспорта, использующегося для перевозки преступников и бедняков в колонии. На таких судах служба казначейства ограничивалась лишь несколькими клерками, а всю работу выполняли сами перевозимые – они готовили пищу, занимались уборкой, разгрузкой и всем остальным. Но «Асгард» перевозил пассажиров за деньги, состояние некоторых из них оценивалось в миллиарды долларов; естественно они ожидали роскошного обслуживания даже за световые годы от Земли. Из трех главных служб «Асгарда», астрогаторской, инженерной и казначейской, последняя была самой многочисленной.

Высокую должность первого офицера мог занять главный астрогатор, главный инженер, но стать капитаном он мог только после должности главного астрогатора. Эти три типа офицера, по существу являлись: математиком, физиком и менеджером: капитан же должен был обладать математическими навыками для проведения астронавигационных вычислений. Как это обычно и бывало, первый офицер «Асгарда» Уолтер раньше занимал должность казначея.

«Асгард» являл собой маленький мир, крошечную движущуюся планету. Его монархом был капитан, пассажиры олицетворяли бесполезную для этого мира знать, в нем был свой правящий класс и свои чернорабочие.

Флора и фауна поддерживалась в оптимальном экологическом балансе, в нем даже было миниатюрное солнце, то есть силовая установка. Хотя по графику, он проводил в открытом космосе всего лишь несколько месяцев, но оставаться там он мог неопределенно долгое время. Шеф мог остаться без икры, но никогда на корабле не будет нехватки пищи, воздуха, тепла и света.

В конце концов, Макс решил, что ему повезло попасть под начало мистера Джордано, а не старшего клерка Купера. Мистер Купер поминутно проверял своих подчиненных, в то время, как мистер Джи не часто решался выносить свое жирное тело из кабинет-каюты. Он был веселым начальником – поставил дело так, чтобы излишне не обременять себя. Проделывать весь путь до конюшни было слишком тяжело для мистера Джи; однажды убедившись в том, что Макс заботиться о животных в достаточной мере и содержит конюшню в чистоте, он прекратил проверки, ограничившись ежедневным отчетом Макса. Это позволило Джордано уделять больше внимания своему основному занятию – перегонке водки через перегонный куб, стоящий в его каюте, из сырья выращенного в гидропонных отсеках, которые также находились в его ведении. Продукт производства он тайно продавал экипажу. Держа рот на замке, а глаза открытыми, Макс вскоре понял, что это является прерогативой главного корабельного стюарда, на которое начальство закрывало глаза, пока у того хватало понятия ограничивать свою деятельность в разумных пределах... Конечно, на корабле были и свои запасы спиртного, и бар, но только для «зверей» – экипаж пользоваться ими не мог.

– Однажды, я бывал на корабле, – поведал Сэм Максу, – где первый покончил с этим: разгромил дело и отправил стюарда чистить палубы. – Он замолчал раскуривая сигару, подарок пассажирского стюарда. Оба они прятались у Макса в конюшне, наслаждаясь покоем и болтовней.

– Однако не сработало.

– Почему?

– Раскинь своими мозгами. Силы должны быть уравновешены, сынок. Для каждого рынка существует свой поставщик. В этом вся соль. Через месяц корабль стал похож на летающий гроб, а экипаж был настолько деморализован, что едва справлялся с обязанностями. Пришлось капитану поговорить с первым офицером, и все вернулось в норму.

– Сэм, так это ты был тем стюардом?

– С чего ты взял?

– Ну... ты уже бывал в космосе, как ни притворяйся. Я подумал... ты никогда не говорил мне в каком союзе ты состоял, ни почему болтался на Земле, ни почему тебе пришлось пойти на аферу, чтобы вновь выбраться в космос. Впрочем, я полагаю что это не мое дело.

Обычно циничная улыбка на лице Сэма сменилась грустным выражением.

– Макс, многое может случиться с человеком, когда он посчитал, что поймал удачу за хвост. Возьмем к примеру моего друга, его звали Робертс. Сержант имперских военно-космических сил, хорошие отзывы по службе, полдюжины звездных прыжков, несколько боевых наград. Прекрасный парень, мечтающий стать мичманом. Но однажды он опоздал на корабль – давно не был на Земле, ну и загулял.

Ему бы остановиться, принять понижение в звании, да и пережить это. Но его подвело наличие денег в кармане. К тому времени, когда они кончились, а он протрезвел, было уже поздно. Ему не хватило смелости вернуться, пройти через военный трибунал и отсидеть свой срок. У каждого свои пределы.

– Ты хочешь сказать, что служил в военно-космическом корпусе?

– Я? Конечно, нет. Я говорил о моем друге Робертсе, только чтобы проиллюстрировать то, что может случиться с неосторожным человеком. Давай поговорим о более приятных вещах. Малыш, что ты собираешься делать дальше?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, что ты собираешься делать после полета?

– Полагаю, что то же самое. Мне нравится космос. Попробую дослужиться до главного стюарда или старшего клерка.

Сэм покачал головой.

– Обдумай это, малыш. Что будет, когда твою запись с корабля пошлют в союз? А еще одну копию отправят в Департамент союзов и труда?

– Что?!

– Я скажу тебе. Может, сначала ничего и не произойдет, может быть ты даже сможешь совершить еще один полет. Но когда-нибудь красная лента развернется, они сравнят записи и увидят, что пока на корабле ты числишься как опытный помощник стюарда, в их картотеке нет никакого Макса Джонса. Придет день, и когда ты прибудешь на Землю, у подъемника тебя будут ждать два клоуна с оружием в руках, чтобы оттащить в каталажку.

– Но, Сэм! Я-то думал, что все устроено!

– Не кричи, посмотри на меня – я спокоен. А что касается «все устроено», я сделал все, что обещал. Ведь ты на корабле, не правда ли? Что касается картотеки: сынок, чтобы вмешаться в сведения, потребовалось бы денег в десять раз больше. А ведь еще нужно отослать микрофильм в Нью-Вашингтон, чтобы подтвердить нужные тебе записи – Я даже не знаю, как подступиться к этому, хотя без сомнения это можно сделать, имея достаточно денег времени, денег и хитрости.

Максом овладело чувство во многом схожее с тем, которое он испытал, когда Монтгомери объявил ему о продаже фермы. Не смотря на лакейскую должность, ему нравился корабль и он не собирался заниматься чем-либо другим. Он ладил с боссом, нашел новых друзей, ему было уютно, как птице в гнездышке. И вот внезапно гнездышко начало разваливаться. Хуже того, он был в ловушке.

Он побледнел. Сэм положил руку ему на плечо.

– Не дергайся, малыш. Тебя еще не поймали.

– Они посадят в тюрьму...

– Пусть посадят воскресную шляпу моей тетушки! Пока мы не вернулись, ты в полной безопасности. Ты можешь спокойно сойти с «Асгарда» в Эртпорте со своим жалованьем в кармане: у тебя будет, по меньшей мере, несколько дней, а может быть, и несколько недель или месяцев, прежде чем все обнаружится в союзе или в Нью-Вашингтоне. Ты можешь затеряться среди четырех миллионов человек. И ты будешь жить не хуже, чем когда повстречался со мной – тогда ты прятался, помнишь? К тому же у тебя за плечами будет звездное путешествие, о котором ты сможешь рассказать детям. А может, тебя вообще не будут искать; какой-нибудь клерк бросит твою запись в корзину, где она будет лежать до тех пор, пока не потеряется. Или ты сможешь подкупить клерка у мистера Купера, чтобы он потерял дубликат, и не отправлял его. К примеру Нельсон: у него голодный взгляд.

Внимательно посмотрев на Макса, Сэм добавил:

– А еще ты можешь поступить как и я.

Только часть из того, что говорил Сэм, дошло до Макса. Прокрутив назад весь разговор, он постепенно успокоился, начиная понимать, что ситуация не такая уж безнадежная. Он вынужден был согласиться насчет Нельсона, поскольку тот уже намекал, что записи сделанные в корабельных журналах, при некоторых обстоятельствах могут и не совпадать с постоянными записями. Однако, ему пришлось отбросить эту идею, отчасти оттого, что он не имел ни малейшего представления как ему предложить совершить эту сделку.

Наконец ему вспомнилась последняя фраза Сэма.

– Что ты собираешься делать?

Сэм пожирал глазами кончик сигары.

– Я не вернусь обратно.

Все было понятно без объяснений. Однако, по имперским законам предлагаемое ему нарушение каралось намного строже, чем даже фальшивое членство в союзе. Дезертирство – почти приравнивалось к измене.

– Продолжай, – едва вымолвил Макс.

– Давай посмотрим, где мы будем делать остановки. Планета Гарсона – колония под куполом, такая же как Луна или Марс. В этих колониях ты делаешь все, что тебе прикажут власти, или перестаешь дышать. Ты можешь спрятаться или достать новое удостоверение, но все равно останешься под куполом. Ничего хорошего, даже на Земле немного свободнее. Ню Пегаса IV, Халкион – неплохо, хотя довольно прохладно в афелии. Но он все еще импортирует гораздо больше, чем поставляет на экспорт, а отсюда следует, что командует парадом на нем Империя и местные власти сделают все, чтобы найти нужного ей человека. Вот мы и добрались до Нова-Терра, а это, сынок, то что доктор прописал.

– Ты был там?

– Один раз. Мне следовало бы остаться там, Макс. Представь себе планету похожую на Землю, но только погода там лучше, больше плодородных земель... леса жалко рубить, дичь практически сама прыгает на сковородку. Если тебе не нравится жить в поселениях, идешь пока рядом с тобой не окажется ни одного соседа; бросаешь зерно в землю и едва успеваешь отскочить, как оно уже успело пустить ростки. Нет надоедливых насекомых, земных и местных болезней. Полноводные реки, спокойные океаны. Это вещь, скажу я тебе!

– Но они не вытащат нас оттуда?

– Планета слишком велика. Колонистам нужно много людей и они не будут помогать Империи. У Имперского Совета уходит чертова уйма времени на сборы налогов. Они не будут даже пытаться арестовать дезертиров за пределами больших городов. – Сэм усмехнулся. – И знаешь почему?

– Почему?

– Потому что из этого ничего не выйдет. Имперского служаку не пошлют на поиски к черту на кулички, потому что пока он ищет, он может повстречаться с златокудрой дочерью какого-нибудь фермера – у них появится восемь или девять детишек. А ведь там полно таких подходящих молодых кобылок, незамужних и целеустремленных. В мгновение ока он становится фермером с бородой, новым именем и женой. Он был холостяком и давно не появлялся дома, а может был женат на Земле и не горит желанием возвращаться домой.

– Я не хочу жениться.

– Это тоже проблема. Но что лучше всего, там все еще полно свободы. За пределами городов – никаких налогов. Никто их просто не платит: колонист переезжает в другое место, если только вместо этого он не укокошил сборщика налогов. Никаких союзов: ты можешь пахать землю, пилить доски, ездить на тракторе, тянуть трубку и не спрашивать на это никакого разрешения. Можешь делать что хочешь – никто не остановит тебя, не скажет что у тебя нет наследственного права, что начал ты слишком поздно или не заплатил свой взнос. Работы там непочатый, а людей не хватает, так что колонисты особо не церемонятся.

Макс попробовал представить себе эту анархию и не смог, не хватило жизненного опыта.

– А союзы не пытались протестовать?

– Что союзы? Их земные отделения попробовали было завопить, но даже Имперский Совет не смог вернуть дезертиров. Они не дураки – океан вилкой не вычерпаешь.

– Так ты собрался остаться именно там? – произнес Макс задумчиво.

– Ну да. Там была девушка, сейчас она замужем, там рано выходят замуж. Но у нее были сестры. Именно на них я и рассчитываю. Можешь последовать моему примеру. При первом выходе на поверхность планеты я установлю с ними контакт. В последнюю ночь перед отлетом, возвращаясь из увольнительной, я войду в корабль через парадный вход, и тут же выйду черным ходом и рвану до самого горизонта, только меня и видели. К тому времени, когда напротив моей фамилии поставят «не вернулся из увольнения», я буду за сотни миль оттуда лежать на берегу ручья, отращивая бороду и запоминая свое новое имя. Только скажи слово, и ты будешь на берегу того же ручья ловить рыбу.

Эта картина вызвала у Макса деревенскую тоску по дому. Но не так легко было отказаться от космоса.

– Я подумаю об этом.

– Подумай, еще есть время. – Сэм поднялся на ноги. – А я пойду, прежде чем старый масса Дюмон не начал беспокоиться обо мне. Еще увидимся, малыш.