Текст книги "Чужой в стране чужих (Чужак в стране чужой) (Чужак в чужой стране) (Другой перевод)"

Автор книги: Роберт Энсон Хайнлайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Глава 6

Ресторан в Уэйджерстауне славился своей «атмосферой» – одни столики были разбросаны на пологой лужайке у озера, другие стояли в дуплах трех огромных деревьев. Джил захотелось посидеть внутри дупла, но Бен сунул метрдотелю монету, и официант поставил им столик у воды, потом ушел и вернулся обратно со стереобаком.

Джил надулась.

– Бен, стоило ли давать ему деньги, раз уж в дупло мы все равно не попали, да еще вынуждены терпеть этот ужасный грохот?

– Терпением маленькая. В дуплах установлены микрофоны. Сервис. А этот столик безо всяких штучек… надеюсь… Я видел, как один официант принес его прямо со склада. Что же до стереобака, то дело тут не столько в том, что есть без стерео не по-американски, сколько в шуме, который будет мешать направленному микрофону… если сыщики мистера Дугласа вдруг проявят интерес к нашему разговору.

– Ты всерьез думаешь, что за нами следят, Бен? – Джил поежилась. – Я не создана для жизни правонарушителя.

– Фи, или даже фуй! Когда я делал скандал с «Дженерал Синтетикс», я никогда не бывал дважды в одном и том же месте и не ел ничего, кроме концентратов из пакетов. Тебе это должно понравиться – здорово стимулирует обмен веществ.

– Моему обмену это ни к чему. Все, что мне требуется, это престарелый богатый пациент.

– Ты уже раздумала выходить за меня?

– Только после того, как мой богатенький сыграет в ящик. А может, я сама разбогатею и смогу держать тебя вместо комнатной собачки.

– Почему бы тогда не начать прямо сейчас?

– После того, как он сыграет в ящик.

– Они принялись за еду. Музыкальная программа, от которой лопались барабанные перепонки, вдруг прервалась. На экране появилась голова диктора; она улыбнулась и произнесла: «Программе „Новый Мир“ и ее спонсору „Разумной Девушке“ предоставлена высокая честь использовать это время для правительственного сообщения исторического значения. Помните, друзья, каждая разумная девушка прибегает к услугам „Разумной Девушки“. Легко усваивается, приятно на вкус, гарантировано от ошибки, продается безо всяких рецептов согласно государственному закону 1312. К чему прибегать к устаревшим, неэстетичным, не дающим уверенности методам? К чему рисковать его любовью и уважением? – Красавец-диктор взглянул куда-то в сторону и заторопился: – Я передаю слово Разумной Девушке, которая, в свою очередь, пригласит Генерального Секретаря!»

Трехмерное изображение переключилось на молодую женщину, такую чувственную, такую грудастую, такую обольстительную, что мужчинам оставалось только жалеть о своих ограниченных способностях. Она потянулась, подмигнула и произнесла постельным голосом: «Я всегда пользуюсь „Разумной Девушкой“».

Изображение пропало, и оркестр заиграл «Слава миру и суверенитету».

– А ты пользуешься «Разумной Девушкой»? – спросил Бен.

– Не твое дело! – Джил раздраженно взглянула на него. – Это шарлатанское снадобье. С чего ты решил, что оно мне нужно?

Кэкстон не ответил.

Экран заполнило отечески нежное лицо Генерального Секретаря Дугласа.

– Друзья, – начал он, – граждане Федерации, этим вечером на мою долю выпала огромная честь. Со времени триумфального возвращения нашего блистательного «Победителя»… – и он принялся поздравлять граждан Земли с успешным контактом с другой планетой, другой расой. Он принялся убеждать всех, что полет был страстным чаянием каждого жителя Земли, что любой мог возглавить экспедицию, не помешай ему серьезная работа, и что он, Секретарь Дуглас, был послушным орудием для воплощения всеобщей воли. Все фразы звучали очень обтекаемо, речь строилась на том, что средний человек – воплощение каждого и лучше остальных… И что добрый старый Джо Дуглас олицетворяет собой этого среднего человека. Даже слегка сбившийся галстук и вихор были вполне в «народном» вкусе.

Бен Кэкстон размышлял над тем, кто все это написал. Видимо, Джим Стэнфорт. Джим всегда наносил последний мазок на речи Дугласа, отбирая наиболее мягкие и тешащие слух прилагательные. До того, как удариться в политику, он писал рекламные тексты, и понятие совести ему было совершенно чуждо. Да, этот кусочек насчет «руки, качающей колыбель» наверняка был работой Джима. Джим вполне способен подманить маленькую девочку леденцом.

– Выключи! – потребовала Джил.

Тише, тише, Стройненькие Ножки. Мне это нужно.

– … итак, друзья, я имею честь пригласить отличного парня – Валентайна Майкла Смита, Человека с Марса! Майк, мы знаем, ты устал и не совсем хорошо себя чувствуешь… но не скажешь ли ты пару слов своим новым друзьям?

Камера отъехала назад, показав укутанного с ног до головы человека в каталке. С одной стороны над ним склонился Дуглас, с другой стояла медсестра, накрахмаленная, чопорная и очень фотогеничная.

Джил задохнулась.

– Спокойнее! – шепнул Бен.

На гладком, словно бы детском лице человека в каталке появилась застенчивая улыбками сказал, глядя в камеру:

– Хэлло, ребята. Простите, что сижу. Я все еще немножко слаб. – Было похоже, что говорить ему очень трудно. Медсестра пощупала у него пульс.

В ответах на вопросы Дугласа он отпустил пару комплиментов капитану Ван-Тромпу и его команде, поблагодарил всех за свое спасение и сказал, что все на Марсе были страшно взволнованы контактом с Землей и что он надеется помочь установить дружеские связи между двумя планетами. Сестра остановила интервью, но Дуглас мягко спросил:

– Майк, у тебя хватит сил ответить еще на один вопрос?

– Конечно, мистер Дуглас… Если смогу.

– Майк, что ты думаешь о наших девушках?

– Ууу!..

Младенческое лицо человека в каталке приобрело благоговейное выражение, оно слегка порозовело, и на нем появилось выражение восторга. Камера переключилась на голову и плечи Генерального Секретаря.

– Майк просил передать вам, – произнес он отеческим тоном, – что он встретится с вами, как только сможет. Вы ведь знаете, что ему надо нарастить мускулы. Возможно, на той неделе, если доктора скажут, что он достаточно окреп… – Камера переключилась на таблетки «Разумная Девушка», и коротенькая пьеска с очевидностью показала, что девушка, не потребляющая их, была не только не в своем уме, но к тому же была белой вороной, а мужчины, едва завидев ее, перебегали на другую сторону улицы.

Бен переключил канал, повернулся к Джип и уныло произнес:

– Вот так… Мне остается только порвать завтрашнюю статью. Дуглас вертит им, как хочет.

– Бен!

– Что?

– Это не Человек с Марса!

– Что? Детка, ты уверена?

– Он здорово похож на него, но это не тот больной, которого я видела в охраняемой палате.

Бен подумал, что дюжины людей видели настоящего Смита: охрана, врачебный персонал, санитары, капитан Ван-Тромп и его экипаж, возможно, и еще кто-то. И никто из них не должен был увидеть этого выпуска… Администрация не могла не понимать, что эти люди смогут обнаружить подлог. В подставке не было смысла… слишком большой риск.

Но Джил продолжала настаивать, что человек в стереобаке вовсе не тот, кого она видела. В конце концов она разозлилась:

– Ну и думай по-своему! Мужчины, одно слово!

– Послушай, Джил…

– Пожалуйста, отвези меня домой.

Бен пошел за такси. Он не заказал его прямо из ресторана, а выбрал одно из тех, что стояли на посадочной площадке отеля напротив. Весь обратный путь Джил была холодна как лед. Бен достал листы и перечитал их снова. Потом задумчиво помолчал и сказал:

– Джил!

– Да, мистер Кэкстон?

– Я тебе дам «мистер»! Знаешь, Джил, извини меня. Я был неправ.

– И что привело вас к такому заключению?

Он похлопал свернутыми в трубку листами по ладони.

– Вот это. Еще вчера Смит не выказывал подобных настроений, а сегодня вдруг дал интервью. Он должен был потерять контроль над собой… впасть в этот свой транс.

– Как я рада, что ты наконец-то увидел очевидное.

– Джил, может, ты лучше ударишь меня не очень сильно и простишь? Ты понимаешь, что это означает?

– Это означает, что они выставили актера, чтобы всех одурачить. Именно об этом я твердила тебе час назад.

– Конечно. Актер, причем хороший актер, тщательно подобранный и натасканный. Но это означает и кое-что еще. Насколько мне видится, тут есть две возможности. Первая: Смит мертв и…

– Мертв! – Джил вдруг вспомнила забавную церемонию утоления жажды и ощутила странный теплый неземной привкус личности Смита, ощутила с невыносимой печалью.

– Возможно. В таком случае, двойник будет «жив», пока он нужен. Потом он «умрет» и его выпроводят из города, предварительно загипнотизировав так, что его задушит астма, попробуй он избавиться от внушения… а может, прибегнут даже к лоботомии. Но если Смит уже мертв, лучше о нем забыть; мы никогда не докажем правду. Поэтому предположим, что он жив.

– Я очень на это надеюсь.

– Что вам Гекуба или ты Гекубе? – переврал Кэкстон цитату Шекспира. – Если он жив, с ним, возможно, и не случится ничего плохого. В конце концов, нашим деятелям органически свойственна двойная игра. Возможно, недельки через две-три наш друг Смит будет в достаточной форме, чтобы выдержать публичное выступление, и нам его покажут. Но я чертовски в этом сомневаюсь.

– Почему?

– Поработай головкой. У Дугласа уже провалилась одна попытка вытянуть из Смита то, что ему надо. Но Дуглас не может позволить себе провал. Поэтому, я думаю, он похоронит Смита глубже, чем кого-бы то ни было… и мы никогда не увидим настоящего Человека с Марса.

– Убьет его? – выдавила из себя Джил.

– Ну зачем же так грубо? Поместит его в частный приют и не позволит ему никогда и ничего узнать.

– Господи! Бен, что же нам делать?

Кэкстон задумался.

– У них и бита, и шар, и правила она устанавливают сами. Но я, пожалуй, нагряну с Беспристрастным Свидетелем и кем-нибудь из известных юристов и потребую, чтобы меня пустили к Смиту. Может, я сумею вытащить его в открытую.

– Я буду рядом с тобой!

– Только тебя мне там не хватало. Если ты там покажешься, мигом вылетишь с работы.

– Но я же нужна, чтобы опознать его.

– Ну, лицом к лицу я смогу отличить человека, воспитанного негуманоидной расой, от актера, выдающего себя за такового. Но если со мной что-нибудь случится, ты будешь козырем в рукаве – человеком, знающим, что они водят всех за нос, и имеющим доступ в Бетесду. Солнышко, если обо мне ничего не будет слышно, то вся надежда будет только на тебя.

– Бен, но они ведь не сделают тебе ничего плохого?

– Я выступаю не в своей весовой категории, девочка.

– Бен, мне это совсем не нравится. Слушай, если тебя пропустят к нему, что ты будешь делать?

– Я спрошу, не хочет ли он покинуть больницу. Если он скажет «да», то я приглашу его к себе. В присутствии Беспристрастного Свидетеля его не посмеют задержать.

– Хм-м… И что дальше? Он нуждается во врачебном уходе, Бен; он не способен сам позаботиться о себе.

Кэкстон снова задумался.

– Я уже думал об этом. Я не могу ухаживать за ним. Мы можем поселить его у меня…

– … а я буду за ним ухаживать. Мы так и сделаем, Бен!

– Остынь, остынь. Дуглас вытащит из шляпы какого-нибудь кролика, и Смит окажется у него в кармане. А может, и мы с тобой заодно. – Он поднял брови. – Я знаю только одного человека, который может обставить Дугласа в этой игре.

– Кто это?

– Ты когда-нибудь слышала про Джубала Харшоу?

– Еще бы? Его все знают.

– Это одно из его преимуществ; каждый знает, кто он такой, поэтому его довольно сложно отпихнуть в сторону. Поскольку он к тому же доктор медицины и юрист, отпихнуть его в три раза труднее. Но важнее всего то, что он такой драчун и индивидуалист, что задень его, и он выйдет против всей Федерации один с перочинным ножом, и это делает борьбу с ним в восемь раз труднее. Мы познакомились на судебных процессах. Это друг, на которого всегда можно рассчитывать. Если мне удастся выцарапать Смита из Бетесды, я увезу его в Покопос, к Харшоу, и пусть-ка эти сопляки попробуют туда сунуться! Я со своей колонкой и Харшоу с его любовью к дракам устроим им веселую жизнь.

Глава 7

Был уже поздний вечер, но Джил только минут десять назад сменилась с дежурства. Она намеревалась последовать приказанию Бена и прекратить свои попытки увидеть Человека с Марса, но в то же время не собиралась отходить далеко от его двери. Бену могло понадобиться подкрепление.

В коридоре больше не было охранников. Подносы, процедуры и двое больных, которым предстояла операция, очень плотно заняли первые два часа; она еле нашла время, чтобы взглянуть на дверь в К-12. Она была заперта, как и дверь в соседнюю палату. Джил хотела, раз охраны не было, проскользнуть туда через боковую комнату, но была вынуждена отложить это: времени не было. Тем не менее, эта занятость не мешала ей зорко следить за каждым, кто появлялся на ее этаже.

Бена все не было, а из осторожных расспросов напарницы выяснилось, что, пока Джил отлучалась, в К-12 не входил ни Бен, ни кто-либо другой. Это ее озадачило: Бен не назвал точного времени, но она знала, что он собирался штурмовать цитадель с утра пораньше.

Немного погодя Джил решила сходить на разведку. Она приоткрыла дверь, сунула туда голову и притворилась удивленной:

– О! Здравствуйте, а я думала, здесь доктор Фрейм.

Врач за пультом улыбнулся, увидав ее личико.

– Его здесь не было, сестричка. Я – доктор Браш. Могу я чем-нибудь помочь вам?

При этой типично мужской реакции Джил успокоилась.

– Да нет, ничего особенного. Как там Человек с Марса?

– Что?

Джил улыбнулась.

– Для персонала это не секрет, доктор. Ваш пациент… – Она сделала жест в сторону внутренней двери.

– Вот как? – Тот изумленно поглядел на дверь. – Так это его здесь держали?

– А сейчас он разве не здесь?

– Миллион против одного, что нет. Миссис Роза Вэнкерстон… Лечащий врач – доктор Гарнер. Ее положили сюда сегодня утром.

– В самом деле? А что случилось с Человеком с Марса?

– Не имею ни малейшего понятия. Скажите, так я в самом деле упустил шанс поглядеть на Валентайна Смита?

– Вчера он был здесь.

– Везет же людям. Взгляните, с кем я вожусь, – он щелкнул тумблером глазка, и Джил увидела гидравлическую постель. В ней лежала маленькая сморщенная старушка.

– Что с ней?

– М-м… Знаете, сестричка, если бы у нее не было денег на кремацию, это бы называлось старческим слабоумием. Но раз они у нее есть, она здесь для отдыха и общего медосмотра.

Джил немного поболтала с ним, а потом притворилась, будто услышала сигнал вызова. Она вернулась на свое место и вытащила журнал ночной смены. Ага, вот оно: «В. М. Смит, К-12 – переведен». Ниже стояло: «Роза С. Бэнкерстон – помещ. в К-12 (диет, питание по расп. д-ра Гарнера… особых предписаний нет… рентген не обязателен)».

Почему Смита перевели ночью? Видимо, чтобы избежать лишних глаз. Но куда?

Обычно она в таких случаях звонила в приемную, но подозрения Бена плюс этот звонок… Ее бы вышвырнули с работы. Она решила подождать и посмотреть, что удастся извлечь из сплетен.

Бен Кэкстон времени не терял.

Он нанял Джеймса Оливера Кавендиша. Хотя сгодился бы и любой другой Беспристрастный Свидетель, престиж Кавендиша был так высок, что можно было обойтись без адвоката: старый джентльмен много раз свидетельствовал перед Верховным Судом, и говорили, что завещания, хранящиеся в его голове, стоят миллиарды. Будучи стипендиатом Благотворительного Общества, Кавендиш обучался специальным методам запоминания – сюда же входили и сеансы гипнотического внушения – у самого великого Сэмюэля Реншоу.

За день он зарабатывал больше, чем Бен за неделю, но Бен намеревался взвалить все денежные расходы на «Пост»… лучше вряд ли что можно было придумать.

Кэкстон взял с собой младшего Фрисби из «Билл, Фрисби, Фрисби, Билл и Рид», а потом позвонил Кавендишу. Сухощавая фигура мистера Кавендиша, укутанная в белый плащ – знак его профессии – напоминала Бену Статую Свободы и почти так же бросалась в глаза.

Бен объяснил Марку Фрисби, что он собирается делать, – и Фрисби сразу же заметил, что у него нет на это права – до того, как появился Кавендиш: присутствие Беспристрастного Свидетеля требовало соблюдения протокола, и они прекратили обсуждение того, что ожидали увидеть и услышать.

До Бетесды они добрались на такси, которое высадило их перед дверями административного корпуса.

Бен показал свое удостоверение и объявил, что хочет видеть директора.

Царственного вида женщина спросила, назначен ли ему прием, и Бен был вынужден признаться, что нет.

– Тогда директор, скорее всего, вас не примет. Не скажете ли вы, что у вас к нему за дело?

– Скажите ему, – произнес Бен громко, чтобы все слышали, – что пришел Кэкстон из «Вороньего гнезда» с адвокатом и Беспристрастным Свидетелем, чтобы взять интервью у Валентайна Майкла Смита, Человека с Марса.

От неожиданности женщина даже растерялась, однако быстро справилась с собой и холодно ответила:

– Я передам ему. Сядьте, подождите.

– Спасибо, я подожду здесь.

Фрисби зажег сигару. Кавендиш ждал с молчаливым терпением человека, перевидавшего за свою жизнь все возможные проявления добра и зла. Кэкстон нервничал. Наконец. Снежная Королева провозгласила:

– С вами будет говорить мистер Берквист.

Кэкстон задумался. Гил Берквист был марионеткой Дугласа с титулом «помощник-исполнитель».

– Мне не нужен Берквист, мне нужен директор. Но Берквист уже шел навстречу – распростертые объятья, приветливая улыбка.

– Бенни Кэкстон! Как поживаешь, дружище? Все ворошишь грязное белье?

– Все ворошу грязное белье. А ты что здесь делаешь, Гил?

– Если меня когда-нибудь выпрут со службы, я тоже заведу себе колонку – тысячи слухов и сплетен – и весь остаток жизни буду слоняться по городу. Завидую тебе, Бен.

– Я спросил, что ты здесь делаешь, Гил? Я хочу сперва повидать директора, а потом – Человека с Марса. Я пришел сюда вовсе не для того, чтобы обмениваться с тобой любезностями.

– Ладно, Бен, не бери в голову. Я вышел потому, что директор приходит в бешенство от одного упоминания о прессе… вот Генеральный Секретарь и послал меня прикрывать его.

– О'кей. Я хочу видеть Смита.

– Бен, старина, все этого хотят – каждый репортер, специальный корреспондент, комментатор, фрилансер, каждый спец, по душещипательным рассказам. Минут двадцать назад здесь была Полли Пайперс. Она хотела расспросить его о любовных отношениях на Марсе, – Берквист развел руками.

– Я хочу видеть Смита. Увижу я его или нет?

– Бен, давай пойдем куда-нибудь, где можно поговорить за стаканчиком. Можешь спрашивать меня о чем угодно.

– Я не хочу спрашивать тебя о чем угодно. Я хочу видеть Смита. Вот мой адвокат, Mapк Фрисби – по обыкновению Бен не стал представлять Беспристрастного Свидетеля.

– Мы уже встречались, – признался Берквист. – Как ваш отец, Марк?

– Почти без изменении.

– Это все наш отвратительный климат. Идем, Бен. И вы, Марк.

– Перестань, – отрезал Кэкстон. – Я хочу видеть Валентина Майкла Смита. Я представляю здесь «Пост» и заодно двести миллионов читателей. Я увижу его? Если нет, скажи это громко и обоснуй свой отказ.

Берквист вздохнул.

– Марк, будьте добры, скажите этому любителю замочных скважин, что он не имеет права врываться к больному человеку. Смит выступил вчера вечером… вопреки настояниям врача. Он имеет право на мир и покой, ему надо немного окрепнуть.

– Ходят слухи, – заявил Кэкстон, – что вчерашнее выступление было липой.

Берквист перестал улыбаться.

– Фрисби, – произнес он холодно, – не напомните ли вы своему клиенту почем нынче клевета?

– Бен, полегче.

– Я знаю кое-что о клевете, Гил. Но кого я оклеветал? Человека с Марса? Или кого-то другого? Назови мне имя. Я повторяю, – повысил он голос, – что я слыхал, будто человек, которого показывали прошлым вечером в трехмерке, не был Человеком с Марса. Я хочу увидеть его и задать ему несколько вопросов.

В забитом народом холле стояла тишина. Берквист бросил взгляд на Беспристрастного Свидетеля, потом справился со своим лицом, улыбнулся и сказал:

– Что ж, Бен, возможно, ты выговорил это интервью… а заодно и судебный процесс. Подожди, я сейчас. Он исчез, но очень быстро вернулся.

– Ну вот, я все устроил, – объявил он устало, – хотя ты этого и не заслуживаешь. Идем. Но только мы с тобой. Марк, прошу прощения, но не стоит толпиться около Смита, он еще не совсем в норме.

– Нет.

– Что?

– Либо все трое, либо никто.

– Бен, не будь дураком; ты же получил особую привилегию. Скажи, чего ты… Ладно, Марк тоже может пойти, он подождет снаружи. Но для чего тебе он? – Берквист кивнул в сторону Кавендиша. Свидетель, казалось, ничего не слышал.

– Может, и не для чего. Только моя колонка этим же вечером известит всех, что администрация отказалась пропустить Беспристрастного Свидетеля к Человеку с Марса.

Берквист пожал плечами.

– Что ж, идемте. Бен, я очень надеюсь, что иск за клевету спихнет тебя в яму, из которой ты не скоро выберешься.

Из уважения к возрасту Кавендиша они воспользовались лифтом, потом встали на бегущую дорожку и поехали мимо лабораторий и процедурных кабинетов.

Их остановил охранник, созвонился с кем-то по видео, и наконец их ввели в одну из аппаратных, откуда велось непрерывное наблюдение за тяжелобольными.

– Это доктор Тэннер, – представил Берквист человека за пультом. – Доктор, это мистер Кэкстон и мистер Фрисби. – Кавендиша, естественно, он представлять не стал.

Тэннер озабоченно взглянул на вошедших.

– Джентльмены, должен предупредить вас об одной вещи: не делайте и не говорите ничего, что может возбудить больного. Его нервы в довольно необычном состоянии, и он очень легко отключается… входит в транс, если хотите.

– Эпилепсия? – поинтересовался Бен.

– Человек несведущий может назвать это и так. Но это, скорее, похоже на каталепсию.

– А вы – человек сведущий, доктор? Вы психиатр?

Тэннер бросил быстрый взгляд в сторону Берквиста.

– Да.

– Что вы окончили?

– Бен, – вмешался Берквист, – давайте взглянем на больного. Ты можешь проинтервьюировать доктора Тэннера и после.

– О'кей.

Тэннер окинул взглядом датчики, щелкнул тумблером и поглядел на экран. Потом отпер дверь, приложил палец к губам и повел их в смежную комнату. В палате было темно.

– Мы затемнили ее, поскольку его глаза пока не привыкли к нашему уровню освещенности, – пояснил Тэннер полушепотом. Он подошел к гидравлической постели в центре палаты. – Майк, я привел тебе в гости друзей.

Кэкстон приблизился. В постели лежал, скрытый кое-где пластиковой пленкой, кое-где простыней, закрывающей даже ладони, молодой человек. Он глядел на вошедших, но ничего не говорил. На его круглом, с гладкой кожей, лице, не было совершенно никакого выражения.

Пока Бен мог сказать только одно: это был тот самый человек, которого прошлым вечером показывали по стерео. Его охватило болезненное ощущение, что крошка Джил, похоже, подложила ему мину замедленного действия – обвинение в клевете вполне могло поставить крест на его работе.

– Вы Валентайн Майкл Смит?

– Да.

– Человек с Марса?

– Да.

– Это вас показывали вчера по стерео?

Человек не ответил.

– Не думаю, что он вас понимает, – сказал Тэннер. – Майк, ты помнишь, что вы делали вчера вечером с мистером Дугласом? На лице молодого человека появилась обиженная гримаса.

– Яркий свет. Больно.

– Да, яркий свет, от которого больно глазам. Мистер Дуглас попросил тебя поздороваться с людьми. Больной слабо улыбнулся.

– Долго ехал в кресле.

– О'кей, – удовлетворенно кивнул Кэкстон. – Я понял. Майк, с тобой нормально обращаются?

– Да.

– Ты не должен здесь оставаться. Ты можешь ходить?

Тэннер поспешно произнес:

– Видите ли, мистер Кэкстон…

Берквист дотронулся до его руки.

– Я могу ходить… немного. Усталость.

– Я посмотрю, нет ли здесь каталки. Майк, если тебе не хочется здесь оставаться, я доставлю тебя в любое место, куда ты захочешь.

Тэннер стряхнул руку Берквиста и резко произнес:

– Я не могу позволить, чтобы вы беспокоили моего пациента!

– Он свободный человек, разве нет? – осведомился Бен. – Или он узник?

– Конечно, он свободный человека – заявил Берквист. – Спокойное доктор. Пусть этот дурак роет себе яму.

– Спасибо, Гил. Ты слышал его Майк. Ты можешь идти, куда хочешь.

Больной испуганно поглядел на Тэннера:

– Нет! Нет-нет-нет!

– О'кей, о'кей.

– Ну, мистер Берквист, достаточно, – вспылил Тэннер.

– Хорошо, доктор. Бен, достаточно.

– М-м… один, последний вопрос, – Кэкстон крепко призадумался над тем, что ему удалось выудить из сказанного. Пожалуй, Джил ошиблась… но ведь она не могла ошибиться!

– Ладно, но только последний, – снисходительно разрешил Берквист.

– Спасибо. Э… Майк, прошлым вечером мистер Дуглас задал тебе несколько вопросов… – Тот ничего не ответил. – Среди прочего он спросил, что ты думаешь о наших девушках, так?

Лицо больного расплылось в широкой улыбке.

– Так. Майк… где и когда ты видел этих девушек?

Улыбка исчезла. Больной взглянул на Тэннера, тело его напряглось, глаза закатились, он скорчился, словно младенец во чреве матери: колени согнуты, голова опущена, руки на груди.

– Убирайтесь! – рявкнул Тэннер, бросился к больному и схватил его за запястье.

– Дождался?! – выкрикнул Берквист. – Уйдешь теперь? Или мне вызвать охрану?

– Уходим, уходим, – пробормотал Кэкстон. Все, кроме Тэннера, покинули палату, и Берквист плотно притворил дверь.

– Все тот же вопрос, Гил, – упрямо произнес Бен. – Вы держите его взаперти… Так где же он видел девушек?

– Не будь таким идиотом, Бен. Он видел целую кучу девушек. Медсестер… лаборанток. По-моему, все ясно.

– Не совсем. Насколько я помню, за ним ухаживали исключительно мужчины, а посещение женщин было строго воспрещено.

– Что? Не говори ерунды, – раздраженная гримаса вдруг сменилась усмешкой. – Ты же видел по стерео медсестру рядом с ним.

– О! Да, конечно, – Кэкстон замолк.

Никто из троих ни слова не сказал о происшедшем, пока они не поднялись в воздух. Только тогда Фрисби заметил:

– Бен, я не думаю, чтобы Генеральный Секретарь подал на вас в суд. И все же, если у вас имеется источник этих слухов, лучше воспользоваться присутствием Беспристрастного Свидетеля.

– Забудьте об этом, Марк. Он не будет судиться, – Бен уставился в пол. – Откуда мы можем знать, что это был Человек с Марса?

– Выбросьте это из головы, Бен.

– Чем это подтверждается? Мы видели человека более или менее подходящего возраста в больничной постели. Мы слышали Берквиста… а Берквист начал свою политическую деятельность, сочиняя всевозможные опровержения. Мы видели какого-то человека, претендующего на звание психиатра… а когда я попытался выяснить, где он обучался, меня оборвали. Мистер Кавендиш, вы видели что-нибудь, уверившее вас, что этот тип – Человек с Марса?

– В мою задачу не входит высказывать мнение, – медленно и с достоинством проговорил Кавендиш. – Я смотрю, я слушаю… вот и все.

– Простите.

– Вы удовлетворены моими профессиональными способностями?

– Что? Да, конечно. Спасибо, мистер Кавендиш.

– Спасибо вам, сэр. Очень интересное дело. Старый джентльмен снял белый плащ, отличающий его от простых смертных. Он расслабился, и черты его лица стали мягче.

– Если бы я смог привести кого-нибудь из экипажа «Победителя», – никак не мог успокоиться Кэкстон, я бы размотал это дело.

– Должен признаться, – заметил Кавендиш, – что я был удивлен одной вещью, о которой вы ничего не говорили.

– Да? Что я такое упустил?

– Мозоли.

– Мозоли?

– Конечно. Всю жизнь человека можно прочитать по его мозолям. Я однажды написал о них монографию в «Журнал для Свидетелей». Этот молодой Человек с Марса, поскольку он никогда не носил нашу обувь и вырос при тяготении в одну треть земного, мог бы продемонстрировать нам мозоли, не соответствующие условиями в которых он жил.

– Проклятье! Мистер Кавендиш, почему вы не предупредили нас?

– Сэр! – Старый джентльмен выпрямился, и ноздри его затрепетали. – Я Беспристрастный Свидетель, сэр. Лицо незаинтересованное.

– Простите, – Кэкстон наморщил лоб. – Давайте вернемся. Мы взглянем на его ноги… или я разнесу эту чертову больницу!

– Вы должны найти себе другого Свидетеля… по причине моего неосмотрительного вмешательства.

– М-м… пожалуй, – протянул Кэкстон.

– Успокойтесь, Бен, – посоветовал Фрисби. – Вы копнули достаточно глубоко. Лично я убежден, что это был Человек с Марса.

Кэкстон развез их по домам и приказал такси повиснуть в воздухе. Ему многое надо было обдумать.

Он пришел один раз… с адвокатом и Беспристрастным Свидетелем. Требовать разговора с Человеком с Марса второй раз заодно и то же утро было бессмысленно: у них найдется тысяча поводов отказать. Но если он повернет назад, с работой на «Пост» ничего не выйдет. Он должен пробиться.

Но как? Что ж, он знал, где находится предполагаемый Человек с Марса. Проникнуть туда под видом электрика? Слишком примитивно; он не сможет пройти дальше «доктора Тэннера».

Действительно ли этот Тэннер доктор? Медики обычно сторонятся всякой деятельности, противоречащей их кодексу. Взять корабельного врача Нельсона… он умыл руки только из-за того…

Постой! Доктор Нельсон может сказать, впрямь ли этот парень Человек с Марса, не разглядывая его мозоли.

Кэкстон попытался связаться с Нельсоном через свой офис, поскольку не знал его адреса. Помощник Бена, Осберт Килгаллен, тоже не знал его, но картотека «Пост» на известных людей отослала их в «Нью Мэйфлауэр». Через несколько минут Кэкстон уже разговаривал с Нельсоном.

Доктор Нельсон не смотрел эту передачу. Да, он слышал о ней; нет, у него нет повода думать, что была подставка. Знает ли доктор Нельсон о том, что была попытка заставить Смита отказаться от своих прав, вытекающих из прецедента Ларкина? Нет, и ему не интересно, так ли это на самом деле; просто нелепо говорить о том, будто кто-то «владеет» Марсом; Марс принадлежит марсианам. Вот как? Тогда давайте предположим, чисто теоретически, доктор, что кто-то пытается…

Доктор Нельсон выключил видео. Когда Кэкстон попытался дозвониться до него снова, механический голос объявил:

– Абонент временно отсутствует. Если вы хотите что-либо записать…

Кэкстон выпалил не очень умное предположение относительно происхождения доктора Нельсона и отключился. То, что он сделал потом, было ничуть не умнее: он позвонил в Правительственный Дворец и потребовал разговора с Генеральным Секретарем.

За годы репортерской работы, шныряя тут и там, Кэкстон пришел к одному выводу: очень часто тайну можно раскрыть, если заявиться на самый верх и сделать свое присутствие там невыносимым для окружающих.

Он, конечно, знал, что крутить тигру хвост довольно опасно; он понимал психопатологию высшей власти куда лучше, чем Джил Бодмен… и, тем не менее, вел себя так, словно имел дело с совершенно иными силами, добрыми и миролюбивыми.

Он забыл простую вещь: не стоило так открыто, из такси, звонить во дворец.

Кэкстон переговорил с полудюжиной чиновников без полномочий, причем делался все агрессивнее с каждым разговором. Он был так поглощен этим делом, что не заметил, как такси медленно двинулось с места.