Текст книги "Ультиматум (сборник)"
Автор книги: Роберт Энсон Хайнлайн
Соавторы: Пол Уильям Андерсон,Генри Каттнер,Роберт Сильверберг,Альфред Элтон Ван Вогт,Эл Саррантонио,Филипп Фриман,Т. Морфетт,Теодор Когсвелл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
Выйдя из дома, Пит прямиком направился к своему любимому месту, большой, покрытой мхом скале, теплой от солнца, и сел, прислонившись к ней спиной. Мысли его вертелись вокруг ночной встречи с Джо.
Да, на ферме все были довольны Джо, но многие его слова и поступки не вязались друг с другом. К примеру, он избегал разговоров о планетах, на которых ему довелось побывать, даже о своей собственной. Или его поведение прошлой ночью – он предложил довольно наивное объяснение, теперь это не вызывало сомнений. По существу, сказал первое, что пришло в голову. Если он хотел путешествовать и дальше, то не мог взять с собой этих огромных птиц… И потом, обитатели Эстана IV могли бы найти более удобное средство связи.
Ну, а если допустить, только допустить, что Джо солгал? Что он с планеты, которая не входит в Галактическую Федерацию? Люди и их союзники знали о Галактике не так уж много слишком велики были ее просторы. Обитатели нескольких планет, не только земляне, освоили межзвездные полеты, но в Галактике могли быть и другие, не менее развитые цивилизации.
Если у такой цивилизации возникло бы желание изучить Галактическую Федерацию, не выдавая себя, то какие шаги она бы предприняла? Ответ лежал на поверхности. Пит видел много стереофильмов с подобными сюжетами. Они послали бы своих агентов под видом безобидных туристов, рабочих или студентов с той или другой окраинной планеты, о которой едва ли кто слышал.
Может быть, звездолет Джо опустился где-нибудь в девственном лесу? Тогда понятно, почему он пришел на ферму пешком. И птиц он использовал для связи с своими спутниками. Он или опасался, что радиосигнал кто-то услышит, или считал, что наличие радиопередатчика у наемного рабочего неминуемо вызовет подозрение. А собрав нужные сведения…
Мог ли Нертус стать опорной базой пришельцев? Защитных сооружений на планете, не было. Ее мог захватить один боевой звездолет.
А все-таки, вдруг это только его фаатазии? Дядя Гуннар лишь посмеется и посоветует ему меньше смотреть стереовизор. Но, с другой стороны, не может же он сидеть, сложа руки, и ничего не предпринимать, даже если его доводы не столь убедительны.
* * *
Дальнейшие размышления позволили Питу заметить план действий, которым мог бы гордиться хороший детектив. Он едва сдерживал нетерпение. Его осенила блестящая идея!
Главное теперь – не спешить. Он должен проделать все в тайне, потому что сначала взрослые наверняка не примут всерьез его подозрении. А если все-таки поверят и разрешат позвонить в Стелламонт, Джо может оказаться где-то поблизости, и кто знает, что он предпримет, чтобы остановить их.
Но, допустим, этого не произойдет. Допустим, Питу удастся выполнить все, что он задумал, а потом выяснится, что Джо именно тот, за кого себя выдает. И он, Пит, окажется в дураках. Да, как ни крути, придется подождать до ночи.
День тянулся бесконечно. Солнце, казалось, прилипло к небу и никак не хотело двигаться. Джо ходил по ферме, занимаясь обычными делами.
– В чем дело, Питер? – спросила тетя Эдит за ленчем. – Ты плохо выглядишь.
– О, со мной все в порядке, – пробормотал Пит. – Честное слово.
– Переутомление, – заметил Джо, сидевший за столом рядом с мальчиком. – Что тебя тревожит, Пит?
– Ничего. Абсолютно ничего, – ответил тот.
Джо намазал маслом кусок хлеба.
– Тебе надо развеяться, – продолжал инопланетянин. – Почему бы тебе не прогуляться со мной? Я поеду в лес за плодородной почвой. Цветы что-то плохо растут, их надо подкормить.
– О, нет… я не могу, – ахнул про себя Пит, его сердце учащенно забилось.
– С чего это? – вмешался дядя Гуннар. – Такая прогулка только пойдет тебе на пользу.
Пит с трудом подавил желание вскочить, закричать, что он никуда не пойдет, он боится, а Джо, похоже, догадывается о его подозрениях и хочет убить его в зеленой тишине леса. Но, может быть, Джо и не решится на преступление?
– Хорошо, – кивнул Пит. – Я буду готов через минуту.
Он забежал в свою комнату и написал на листке бумаги: “Джо – агент пришельцев. Если я не вернусь, значит, он боялся, как бы я не рассказал о том, что мне известно. Целую, Пит”. Листок он положил в ящик стола и вернулся в столовую.
Они запрягли “пони” в телегу и поехали в лес. К изумлению Пита, ничего не произошло. Джо болтал, как обычно, в основном ругая людей, что они губят леса, вырубая деревья. Лишь однажды он бросил на Пита странный печальный взгляд и покачал головой. На ферму они вернулись к ужину.
Пит не находил себе места. Теперь он уже сомневался во всем. Джо явно не хотел вести себя, как вражеский шпион. Да и вообще, с какой стати посылать шпиона именно на их ферму?
Только… Джо все-таки чем-то отличался от обычного наемного работника.
На горизонте померк закат, и вскоре Пита отправили спать. Опять нестерпимо долго тянулось время, пока взрослые сидели в гостиной. Наконец, огни в комнатах погасли. Пит подождал еще, а затем выскользнул из-под одеяла.
Мальчик оглядел из окна луг, залитый лунным светом. Все то же: серебрящиеся трава и кусты, пение ночи, мерцание звезд. Не было лишь Джо. Наверное, он спал под своим деревом. Как хотелось Питу, чтобы так оно и было на самом деле!
Пит прошел в гостиную. Лунный свет не проникал в окна на этой стороне дома, и в кромешной тьме мальчик наощупь добрался до стоящего в углу видеофона. Под его ногой скрипнула половица, и он замер, боясь пошевелиться, но в доме по-прежнему царила тишина.
Пит осторожно повернул фосфоресцирующие диски. Засветился экран.
Мгновение спустя, на нем появилось лицо молодой женщины.
– Здравствуйте, – прошептал Пит, – я звоню по поручению моего дяди, Гуннара Торлайфссона.
– Простите, – от ее голоса, казалось, содрогнулись стены дома. – Я не расслышала, что вы сказали.
Пит рывком убрал звук, но ему пришлось чуть громче повторить сказанное.
– Мой дядя очень занят, – продолжил он, – и попросил меня связаться с вами.
– Конечно, я вас слушаю, – похоже, дядю Гуннара хорошо знали в Стелламонте.
– У вас есть Галактический каталог, не так ли? Перечень всех открытых планет с их краткими описаниями?
– Естественно. Каталог есть в каждом космопорте.
– Ваш экземпляр не очень устарел?
– Ну, новые планеты обычно заносятся в каталог примерно через год после того, как поступает официальное сообщение о их открытии. Что вас интересует?
– Скажите, пожалуйста, есть ли в каталоге планета Эстан IV? Возможно, так называют ее местные жители, но точно я не знаю.
– Это неважно. В каталог заносится название плаветы на всех языках. Что еще известно о планете?
– Земного типа, вроде бы открыта несколько лет назад. Местные жители… – и он подробно описал Джо, добавив, что цивилизация на Эстане IV – биологическая, не признающая машин. – Дядя также хотел бы знать, не появлялся ли в последнее время в Стелламонте кто-нибудь из жителей этой планеты.
– Я проверю по списку вновь прибывших. Позвольте спросить, а зачем это нужно вашему дяде?
– Он… он пишет книгу и не уверен, правильно ли указал название планеты и описал ее жителей…
– Понятно. Подождите несколько минут, я сейчас все выясню.
– Конечно. Большое спасибо!
Голова женщины исчезла с экрана. Пит облегченно вздохнул.
– Ты не доверяешь мне, Пит? – раздался голос Джо.
Мальчик пошатнулся, едва не перевернув видеофон.
Гигантский силуэт Джо замер в дверном проеме. В отсветах мерцающего экрана его глаза казались янтарными лунами.
– За кого ты меня принимаешь, Пит? – мягко спросил инопланетянин.
– Я… я… – Питу хотелось закричать.
Внезапно в руке Джо появилось оружие.
Пит задрожал.
– Что вам нужно? – прошептал он. – Зачем вы здесь?
– Я заметил в гостиной свет и решил взглянуть, что тут происходит, – Джо пересек комнату, направляясь к книжным полкам. – Но почему ты задавал женщине эти вопросы?
– Вы – пришелец, – у Пита лязгнули зубы. – Вы – вражеский шпион…
– Откуда же я прилетел? – беззаботно спросил Джо.
– Не знаю. Но теперь я смогу доказать…
– Конечно, сможешь. В Галактическом каталоге не окажется планеты, называющейся Эстан IV, а в Стелламонт не прилетал пассажир, похожий на меня. Таким образом, будет доказано, что я – лжец. Но означает ли это, что я – твой враг?
Пит не ответил.
– Выключи видеофон, Пит, – попросил Джо. – Женщина может заподозрить неладное, но, прежде чем она успеет что-нибудь предпринять, я буду уже далеко.
Двумя свободными руками он начал снимать с полок книги.
– К сожалению, мне придется превратиться и в вора, по другого выхода нет. Мне нужны эти книги.
– Что вы задумали? – прошептал Пит.
– Ну, даже не знаю, – Джо улыбнулся. – Все зависит от того, кто я такой. Если я – безжалостный пришелец из ваших дешевых фильмов, то должен убить всех живущих в доме, не так ли? Но я никого не убиваю, Пит. Почему? Откуда я пришел?
– Не знаю… как я могу это знать… пожалуйста, Джо…
– Скажи, что ты думаешь обо мне. Только быстро.
И Пит выложил все свои подозрения. Слова громоздились одно на другое, спеша сорваться с его губ. Выслушав мальчика, Джо кивнул.
– Молодец, Пит. Да, ты обо всем догадался. Только ты даже не представляешь, из какого далека мы прилетели. В наших намерениях нет вражды к людям. Мы просто изучаем вашу цивилизацию, прежде чем вступить в прямой контакт. Теперь мне надо идти. Мой звездолет ждет вон в том лесу. Мой доклад будет лишь одним из многих и, проанализировав их все, наше руководство решит, начинать с вами переговоры или нет. Я советую тебе сохранить наш разговор в тайне. Чем лучше мы изучим вас, тем полнее выявим все достоинства вашей цивилизации. Вот и я, гостя в доме твоего дяди, убедился, что их немало, и у меня нет даже мысли об убийстве. Прощай, Пит, мне пора.
– Нет! – прогремел голос Гуннара.
Джо окаменел, его взгляд метнулся к двери. В руках его хозяина, стоявшего на пороге комнаты, матово блестело ружье.
– Я давно слушаю ваш разговор, – продолжал дядя Гуннар. Ты останешься здесь, Джо.
– И не подумаю, – тут же возразил тот. – Я успею выстрелить до того, как вы меня убьете. Вам и мальчику может не поздоровиться. Позвольте мне уйти.
– Никогда. Ты у меня на прицеле. Пуля вызовет гидростатический шок, и ты не успеешь нажать на курок. Я не могу отпустить тебя.
– Вы забываете, что на боевом звездолете ждут моего возвращения, – спокойно ответил Джо. – Если меня убьют, мои товарищи это так не оставят. Они отомстят. А теперь – выпустите меня.
Он двинулся к двери, не поднимая оружия, но и не снимая пальца с курка.
– Возможно, вы сумеете выстрелить первым, но рискнете ли вы жизнью мальчика?
– Давай разойдемся по-хорошему, – предложил дядя Гуннар. Я пойду с тобой и поговорю с твоими друзьями.
– Нет, – качнул головой Джо. – Мы улетаем сегодня.
Внезапным прыжком Джо покрыл оставшиеся два метра до дяди Гуннара. Их тела сплелись в клубок, а и следующее мгновение дядя Гуннар вылетел на середину гостиной. Джо бросился в холл.
Дядя Гуннар рванулся следом. Джо выстрелил, что-то вспыхнуло громыхнуло, входную дверь сорвало с петель и швырнуло наружу.
И Джо помчался по залитому лунным светом лугу. А затем скрылся в лесу.
Потом Пит плакал на груди у тети Эдит, а дядя Гуннар неуклюже похлопывал его по плечу, приговаривая, какой он храбрый мальчик.
– Но почему ты мне ничего не сказал? – сокрушался он. – Я услышал голоса в гостиной и спустился вниз, но если бы ты предупредил меня заранее…
Немного успокоившись, Пит выложил всю историю о том, как он заподозрил Джо. Дядя Гуннар помрачнел. Тетя Эдит побледнела.
– Значит, он вернулся на боевой звездолет, – прошептала она. – И теперь полетит на свою планету…
– Возможно, – дядя Гуннар прошелся по комнате. От сожженной двери тянуло гарью. – Возможно, и так. Но зачем он взял мои книги? – он оглядел опустевшие полки. – Зачем ему понадобилась литература по биологии, если он и так знает о растениях и животных куда больше, чем мы, люди?
Дядя Гуннар почесал рыжую голову.
– Я ничего не могу понять, Эдит. Вероятно, он хотел заполнить какой-то пробел в своем образовании. Его интересовали биофизика и биохимия. Наверное, цивилизация Джо отстала в этих дисциплинах. На это указывает и его полная беспомощность в технике… Но как такая цивилизация могла построить звездолет?
– Возможно, у них есть союзники, – предположила тетя Эдит, – которые и строят и водят звездолеты.
– Может быть, и так, – в голосе дяди Гуннара слышалось сомнение. – Но все равно, не сходятся тут концы с концами…
Он замолк на полуслове и долгую, долгую минуту стоял с открытым ртом.
– О, великий космос! – прохрипел он, вновь обретя дар речи. – Так вот, значит, в чем дело.
– В чем же? – озабоченно откликнулась тетя Эдит.
– Джо! Он лгал. Как он лгал! Когда его поймали на одной лжи, он тут же выдумал другую. Он просто гений, этот Джо!
– Я тебя не понимаю. Кто он? Откуда?
Дядя Гуннар сумел взять себя в руки.
– Все сходится. Большинство животных на этой планете имеет шесть конечностей. Млекопитающие покрыты зеленоватой шерстью. Как и Джо.
– Ты думаешь…
– Да, дорогая. Поэтому местных животных не беспокоил его запах, поэтому он так много знал о растениях Нертуса. Вот почему у него, как ты говорила, зеленая рука, Джо – абориген.
Повисла тяжелая тишина. Затем дядя Гуннар невесело рассмеялся:
– Они создали биологическую цивилизацию. Они живут в лесах, но это не означает, что они дикари. Просто они умеют обходиться без машин. Они не строят домов, возможно, живут в стволах деревьев, не пользуются орудиями труда, и не мудрено, что исследовательская экспедиция не нашла признаков разумной жизни. Особенно, если учесть, что местные жители встретили людей настороженно и спрятались от них. Все это время мы думали, что на планете, кроме нас, никого нет, а они наблюдали на нами…
– Они брали наше вещи – видрофоны, гипнотехнику, книги. Познакомились с нашей культурой, выучили наш язык… и, наконец, послали агента, чтобы тот пожил с нами и понял нас.
Дядя Гуннар вновь усмехнулся.
– Да, задумано было блестяще. Джо правильно рассчитал, что мы не будем проверять, кто он такой. И мы не стали, только вот Пит… А потом он чуть не убедил нас, что прилетел издалека. Он. едва не заставил человечество прочесать всю Галактику в поисках его мифической планеты, в то время как она находится у нас под носом.
– И он выиграл! Он убежал с бесценной информацией, унес с собой книги, благодаря которым его народ опередит нас на столетия. Если они начнут биологическую войну… А мы по-прежнему ничего о них не знаем. Сколько их, где они живут, как мыслят, чего хотят…
Тетя Эдит прижала к себе Пита.
– Но Джо… такой хороший, – прошептал тот.
– Да, конечно, – дядя Гуннар задумчиво взглянул на серебрящийся луг. – Конечно, отличный парень, но все ли они такие? А может, он только прикидывался? Он ведь убежал.
– А если они выберут мир? – спросила тетя Эдит. – Они же понимают, что не смогут победить всю Галактику.
– Понимать-то понимают, но смогут немало выторговать, угрожая напасть на колонистов. Если захотят… – дядя Гуннар пожал плечами. – Возможно, и не захотят. А наоборот, решат сотрудничать с нами. Работая вместе, люди и нертусианцы превратят эту планету в рай. Но мы не знаем, какие они, Эдит, пока не знаем…
Роберт Хайнлайн
Боязнь высоты
После двухнедельных мучений в госпитале звездолетчик Уильям Коул предстал перед медицинской комиссией. Его дальнейшая служба в Компании висела на волоске.
– Вы отказались от операции на мозге, – с властной интонацией в голосе говорил психиатр. – Трансгрессия сознания для вас неприемлема по моральным соображениям. Но без нее вы не сможете вернуться к прежней профессии. А ведь для вас космические полеты важнее всего, не так ли?
Коул подавленно кивнул. Все, о чем говорил этот врач, он уже не раз обсудил с десятком посетивших его за эти дни медиков. Среди них были светила в невропатологии, за высокие гонорары приглашенные Компанией Трансгалактических Сообщений. Компания не хотела расставаться с молодым, но прекрасно зарекомендовавшим себя астронавтом. Его обучение уже обошлось фирмам в сотни тысяч долларов. Коул подавал большие надежды. Еще два – три года в межгалактических полетах на “Валькирии” – и он без сомнения мог бы стать главным астронавигатором этого корабля.
И вот все пошло прахом!
Катастрофу Коул старался не вспоминать. Но, видно, ему уже никогда не расстаться с ощущением того последнего страшного падения в бездну, которое теперь внезапно отнимает у него волю и силы, затопляя сознание смертным ужасом. Болезнь появилась впервые, когда он подошел к окну больничной палаты на шестнадцатом этаже, как только встал на костыли. Взглянув вниз, на землю, Коул потерял сознание. После того как он очнулся, лежа на полу, с ним случился нервный припадок. Прибежавшие на шум сестра милосердия и врач сначала не могли взять в толк, что происходит с больным, но сам Коул уже понимал, каким страшным для космонавта недугом он обзавелся в том роковом полете.
Через два дня, когда трансплантированная биопластиковая кожа на его ногах почти совсем зажила, он забрался на табурет. Результат был почти тем же. Сильное головокружение – и обморок. Больше Коул не экспериментировал, а обратился к психоневрологам. Их приговор не оставлял надежды когда-нибудь вернуться на борт космического корабля…
– Но я хочу вас утешить, – продолжал психиатр. – Ваша болезнь, если только не летать в космос, – не такая уж большая неприятность. Что такое, в конце концов, этот страх перед падением с высоты? Если хорошо разобраться, так в звездных полетах люди насилуют то естественное, что в них заложено от рождения. Ужас перед бездной – ото норма человеческой психики.
Коул зажмурил глаза. Перед ним возник головокружительный хоровод созвездий где-то далеко внизу, в холодном, пустом пространстве. Его била нервная дрожь. Резкий окрик психиатра вернул его к действительности.
– Ну, ну, держите себя в руках, – тормошил его врач, делая знак медицинской сестре, хлопотавшей у столика со склянками. Это пройдет. Не надо воспоминаний. Ну-ка, взгляните сюда, на этот молоточек. Вот так. Молодчина…
Доза транквилизатора в шприце дала Коулу спасительное забвение.
Перед тем как покинуть госпиталь, Коул беседовал с главным врачом. Это был немолодой мужчина с добрыми, понимающими глазами. В отличие от других медиков учреждения он не носил традиционного белого халата.
– Вам пора отвлекаться от печальных мыслей и воспоминаний, – напутствовал он Коула. – Насколько мне известно, вам должны назначить приличную пенсию. Героическое поведение при аварии на звездолете и другие заслуги перед Компанией сделали вас одним из достойнейших представителей вашей профессии, хотя теперь и не в моде чествовать героев. Купите себе приличную виллу где-нибудь в живописном уголке Гоби или Сахары. Купайтесь в озерах, охотьтесь на искусственных фламинго. Забудьте о том, что произошло с вами. Ваша болезнь – чем черт не шутит – может со временем пройти сама собой.
Напоминание о пенсионном пособии болезненно кольнуло самолюбие космонавта.
– Я пойду работать, – хмуро возразил он.
Врач изучающе посмотрел на него.
– Что ж, пожалуй, и в таком решении не будет ничего странного. Компания за ваши заслуги просто обязана предоставить вам хорошо оплачиваемую должность на Земле. Заявите им, что вы хотите остаться звездолетчиком в запасе. Это будет выглядеть, как долгосрочная командировка. Со своей стороны, мы порекомендуем Компании поступить с вами по совести.
Коул задохнулся от гнева.
– Что? – он почти кричал. – Да ноги моей не будет больше в космопорте. Носить на рубашке значок как напоминание о том, что когда-то и ты был настоящим мужчиной? Слышать, как тебя снисходительно величают “капитан” и переглядываются за твоей спиной? Занимать кресло в кают-компании в память о забытых всеми заслугах и видеть, как ребята прекращают профессиональный разговор при твоем появлении? Да это…
– Успокойтесь, – врач мягко положил руку ему на плечо. Он еще раз изучающе посмотрел в лицо Коулу. Тень прошла по его лицу. Казалось, он хотел задать еще какой-то вопрос, но передумал в последний момент.
– Наверное, вы правы, – вздохнул он наконец. – Быть может, это даже лучше – сразу обрубить все корни. Во всяком случае, это не уменьшает надежду…
Он осекся. Космонавт с подозрением посмотрел на него.
– Скажите правду, док. Я неизлечимый псих? Так?
Врач нахмурился.
– Я этого не говорил. Вношу ясность: у вас не функциональное расстройство, а психическая травма. Кроме нежелательного вмешательства в деятельность вашего мозга, сегодня у медицины нет средств вылечить вас от навязчивого состояния.
Он поднял указательный палец, как на лекции в аудитории.
– Страх высоты пока будет сопровождать вас. Носите темные очки. Не смотрите на небо, особенно в звездную ночь. Не сидите на балконе в театре. Не забирайтесь на высокие этажи – во всяком случае, не глядите вниз из окна. Вот и все, что мы, медики, можем вам посоветовать. А что касается вашего намерения променять достойную и безоблачную жизнь на какую-то мифическую работу, то я, право…
Он снова прервал себя.
– Говорите, что вы имеете в виду? – потребовал Коул.
– Нет, пустяки, – отговорился врач. – Когда-нибудь потом мы обсудим с вами эту тему, если представится случай.
На его лице снова заиграла улыбка, и Коул, будь он менее занят своими тревогами, заметил бы в ней деланный, профессиональный оттенок.
– Я не совсем прощаюсь с вами, – участливо провожал его медик. – Мы будем обследовать вас регулярно, примерно раз в год. Если вас что-нибудь будет беспокоить еще, приходите.
Уильям пожал его прохладную руку и направился к выходу. Глядя вслед понурому пациенту, врач помрачнел и с досадой покачал головой. “Космонавты, – думал он, – ходят совсем иначе. А у этого бедняги походка не здоровяка, а сущего невротика”.
Он еще раз посмотрел вслед Коулу, нажал кнопку селекторной связи и долго беседовал по монитору с лечащим психиатром Коула, после чего отдал ряд коротких распоряжений в отдел наблюдений за выписанными, но не вылеченными пациентами.
* * *
Это был район Нью-Йорка, над которым посмеивались, но берегли как исторический курьез. В незапамятные времена одному из мэров пришло в голову создать коммунальный рай для малообеспеченных слоев городских обывателей. Ряд кварталов накрыли полупрозрачным невесомым куполом, под которым строго регулярно зажигалось и гасло искусственное светило. Дома снесли, и весь район превратили в какое-то одно бесконечное помещение, где вместо асфальта под ногами прохожих лежал то паркет, то кафель, в двери жилых квартир можно было попасть прямо с улицы, а учреждения и даже мастерские подчас были отделены от зевак всего лишь символическими барьерчиками. Экологическая чистота этой части мегаполиса, ставшей своеобразным обитаемым музеем, была безупречной. Здесь Коул и рассчитывал найти идеальные условия для себя.
Выйдя из вагона скоростной подземки, он открыл первую же дверь одного из холостяцких гостиничных номеров, над которой горело табло “Свободно”. Бросив туда дорожную сумку, он побрел к автоматической справочной. Машина выдала ему несколько адресов бюро по трудоустройству. Коул направился в ближайшее. По дороге он несколько раз поднимал голову, смотрел в искусственное небо и с удовольствием отмечал, что не чувствует при этом тошнотворного ужаса перед открытым пространством.
Дверь бюро была открыта нараспашку. В зале собеседований, как и следовало ожидать, не было ни души. При появлении Уильяма в углу замигало табло автоматического анкетера. Первый и последний раз Коул имел с ним дело в юности, когда после школы выбирал, в какое училище поступать.
– Фамилия, имя? – зажглась строка на экране, когда Коул подошел к пульту компьютера.
– Уильям Сондерс, – сообщил Коул заранее придуманный им для себя псевдоним. Свой возраст и место рождения он решил не скрывать. Профессия конструктора радиоаппаратуры, одна из многих, полученных им попутно во время учебы в космическом училище, устроила анкетера. Экран мигнул словами “Благодарим. Ждите”, и Коул послушно уселся в кресло, чтобы дождаться ленты с адресом учреждения или фирмы, которую должен был выдать ему аппарат.
“Что-то там у них стряслось”, – решил Коул, когда докурил уже третью безникотиновую сигарету и принимался за четвертую. Однако экран внезапно ожил и по нему побежали строчки: “Вашей анкеты недостаточно. Пройдите к сотруднику бюро в семнадцатый кабинет. По правой стороне”.
Дверь в стене бесшумно отъехала в сторону, и Уильям пошел по серебристому коридору. В дверях семнадцатого кабинета его встретила симпатичная строгая брюнетка лет двадцати. В иное время Коул определенно отнесся бы к ней с интересом, но теперь его волновало другое. Его пригласили сесть за пластиковый стол.
– Мистер Икс. К сожалению, ваше настоящее имя отнюдь не Сондерс. Хочу напомнить вам, что ваша тактильная характеристика хранится в компьютере Центральной биржи труда… – тут она взглянула на экранчик перед собой, – вот уже восемь лет. А ваша анкета вместе с послужным списком регулярно проверяется. Зачем вы скрыли сведения о себе?
В ее голосе были и тревога и любопытство. Коул молчал, ожидая, что будет дальше.
– Отказываясь от своего настоящего имени, вы многое теряете, – объясняла служащая, жгучий интерес которой к Коулу, очевидно, возрастал. – Нам запрещено интересоваться подробностями биографии и мотивами поступков наших клиентов. Но человек такой профессии и таких заслуг, как вы…
– У меня нет никаких заслуг, – почти грубо прервал ее Коул. – И меня зовут Сондерс. Уильям Сондерс. Я ищу работу по специальности, указанной в моей анкете. Только и всего. Еще раз повторяю – я Уильям Сондерс, двадцати пяти лет, уроженец и постоянный житель Нью-Йорка.
На лице молодой женщины отразилось мучительное желание еще о чем-то спросить, но профессиональный долг остановил ее. Выражение симпатии, с которым она разглядывала Коула, на ее лице потускнело.
– Будь по-вашему, – вздохнула она. – Отныне вы мистер Уильям Сондерс – Она нарочно развернула подставку с экраном монитора так, чтобы Коул смог прочесть на нем свою подлинную фамилию и еще кучу данных. Среди них стояла даже дата его выписки из госпиталя.
Экран погас.
– Жаль, – сухо произнесла служащая, – что именно наш отдел ничем не сможет вам помочь. Наймом на низкооплачиваемые должности в нашем бюро занимаются в соседнем секторе. Пройдите в кабинет номер пятнадцать.
Она проводила его долгим неодобрительным взглядом.
* * *
Вот уже около года Билл Сондерс трудился в маленькой мастерской, где все манипуляции со сборкой и проверкой изделий осуществляли роботы. Управляя их действиями с помощью примитивных кнопок, Уильям не чувствовал никакого напряжения. Он почти забыл, с какими сложностями приходилось ему иметь дело в прежней профессии. Воспоминаниям, к тому же, было опасно предаваться: от них у Уильяма временами случались нервные припадки.
Однажды его коллега по настройке приборов Джо Тулли стал свидетелем такого приступа, когда Уильям опрометчиво полез по стремянке, чтобы достать с верхней полки шкафа какой-то проспект. Сондерс опять чуть не упал в обморок, как тогда в госпитале. Усилием воли заставив себя спуститься на пол, он не мог унять охватившую его дрожь. Но Тулли понял это по-своему и отнесся с сочувствием.
– Что, брат, перебрал вчера? Эго бывает.
– Я не пью, – с трудом сказал Уильям. – Просто накануне малость засиделся у телевизора. Все от недосыпа.
Джо поверил. Они дружили. Сблизил их поначалу пустяк. Тулли ненавидел скоростной лифт и всегда спускался в подземное кафе по лестнице. Сондерс разделял с ним компанию. После обеда они поднимались пешком. Никто из товарищей не подсмеивался над двумя чудаками, поскольку они объясняли это необходимостью разрядки после сидячей работы. Но никто и не следовал их примеру. Сондерс же чувствовал себя тем лучше, чем глубже забирался под землю. Он иногда подумывал, не стать ли ему до конца жизни смотрителем какого-нибудь подземного склада или администратором пещеры, в которую водят туристов.
Жизнь Сондерса была однообразной, чего ему и хотелось. Редкое чтение книг, а чаще сидение перед телевизором были единственными видами его досуга. Правда, он выключал экран сразу, как только начинались передачи о космонавтике. Однако и это монотонное существование не помогало ему справиться с болезнью.
Как-то во время хандры, внезапно охватившей его в самый разгар работы. Билл чуть было не открылся Тулли. Но, представив себе, как изменятся их отношения, если Джо начнет чувствовать его превосходство, Сондерс прикусил язык. А ведь так оно и могло случиться – профессия звездолетчика, несмотря на давно исчезнувший романтический ореол вокруг нее, для большинства людей оставалась уделом суперменов.
Вскоре Джо стал настойчиво приглашать Билла в гости.
Бывший астронавт занервничал. Ему было известно, что Тулли живет в двухсотэтажном небоскребе. Представить себе, как будет подниматься в скоростном лифте, Билл просто не мог. Но тут он подумал, а как же обходится сам Джо, ненавидящий этот вид транспорта?
– У нас в доме есть лифт для инвалидов, – смеясь, объяснил Тулли. – Иначе я давно бы сбежал из этой башни.
У Билла не хватило решимости спросить приятеля о том, па каком этаже расположена его квартира. Он боялся, что голос выдаст его непонятное волнение по этому поводу.
Наконец, Сондерс сдался на уговоры. Квартира Джо и впрямь оказалась высоко – это был семьдесят девятый этаж. Они довольно долго тащились в инвалидном лифте. Тревожное предчувствие неизбежного приступа, которое мучило Билла, вдруг сменилось каким-то странным душевным покоем. Он не знал, долго ли будет длиться это теперь уже непривычное для него ощущение, и потому на всякий случай достал из кармана почти непрозрачные очки.
– Вот уж не подозревал, что у тебя не в порядке глаза, – заметил Джо.
Но, к изумлению Билла, очки ему не понадобились. В квартире Джо было удивительно уютно. Его жена Джоан оказалась не только прекрасной кулинаркой, но и на редкость милой собеседницей. Разговор за столом вертелся вокруг простых вещей – работы Уильяма и Тулли, покупок и цен в супермаркетах, новых топографических программ в кинотеатре, открытом недавно в их районе фирмой “Сенчури”, и тому подобных тем.
Когда Билл и Джо, уже насытившись, наслаждались светлым пивом, раздалась трель домофона. Тулли подошел к квадратику монитора, соединенного с телекамерой, установленной у подъезда небоскреба.
– Ого! – обрадовался он, рассмотрев изображение. – Джоан! Беги-ка сюда! Твой кузен прилетел. Эй, Ричард, входи, я отпираю тебе дверь!
Из динамика домофона донесся голос, немного необычно выговаривавший слова:
– Иду, иду. Надеюсь, ребятки, я не застал вас врасплох? У старого Дика есть сюрпризы для вас!
