Текст книги "Ультиматум (сборник)"
Автор книги: Роберт Энсон Хайнлайн
Соавторы: Пол Уильям Андерсон,Генри Каттнер,Роберт Сильверберг,Альфред Элтон Ван Вогт,Эл Саррантонио,Филипп Фриман,Т. Морфетт,Теодор Когсвелл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
Сняв номер в недорогом отеле, он задумался над тем, как лучше использовать связь с будущим. И пришел к выводу, что разумнее всего пока не изменять своего образа жизни. А тем временем выбрать подходящий момент для решительного шага.
Тарн появился следующим вечером и вновь напугал Кельвина до полусмерти. Стоя перед зеркалом в ванной, Кельвин размышлял над тем, стоит ему побриться перед обедом или нет. В этот момент он увидел в зеркале высокую белую фигуру с гигантским тюрбаном на голове и длинными, закрученными кверху усами. Кельвин рванулся прочь. Подскочив к шкафу, выхватил коробочку из кармана пиджака и положил палец на кнопку.
Тарн в блестящих башмаках и белой набедренной повязке показался из ванной.
– О, – простонал Кельвин. – Только этого не хватало. На кой черт нужна связь с будущим, если он будет появляться каждый день! Это меня сума сведет!
И, что хуже всего, ему казалось, что он давным-давно знает ото страшилище.
Тарн поднял какой-то цилиндрический предмет и направил его на Кельвина. Этот жест заставил репортера поторопиться. Он нажал кнопку, подумав:
– Я хочу убраться отсюда!
* * *
…Ледяная вода была везде – Кельвину казалось, что не только снаружи, но и внутри него. Он не умел плавать. Захлебываясь, судорожно колотил по воде руками и ногами. Инстинктивно, стиснув в кулаке коробочку, Кельвин нажал кнопку…
* * *
…Он стоял на незнакомой улице, но, похоже, на Земле и в двадцатом столетии. Вода, стекающая с его одежды, образовала небольшую лужицу. Оглядевшись, он увидел рекламный щит, приглашающий посетить турецкие бани, и пошел к нему. Оказалось, что он в Новом Орлеане.
Позднее, в отеле, Кельвин вновь попытался разобраться в том, что происходит. Он получил в свое распоряжение могучую силу и хотел использовать ее– наиболее эффективно. Все, что мне нужно, думал Кельвин, это счастье, слава и богатство. Чтобы спокойно прожить остаток жизни. Он вынул из кармана коробочку робота и внимательно осмотрел ее. Попытался открыть коробочку, но безрезультатно. Палец Кельвина коснулся кнопки. А почему бы и нет…
* * *
…На этот раз мозг человека будущего не показался ему таким странным. Человека звали Кварр Ви. Он играл в какую-то непонятную игру, отдаленно напоминающую шахматы. Правда, его партнер находился в планетной системе Сириуса. Сложные построения временно-пространственных дебютов проносились сквозь мозг Кварра Ви. Наконец, возникла проблема Кельвина. Вернее, две: как избавиться от простуды и как стать счастливым, богатым и знаменитым в доисторической эпохе, разумеется с точки зрения Кварра Ви.
Впрочем, едва ли это можно было назвать проблемой. Во всяком случае, не для Кварра Ви. На подски решения ушло не больше секунды, и его мысли вернулись к игре с обитателем Сириуса…
* * *
А Кельвин очутился в небольшой лаборатории.
Лысеющий мужчина с рыжими усами, сидевший за столом, удивленно поднял голову.
– Как вы сюда попали?
– Спросите у Кварра Ви, – ответил Кельвин.
– У кого?
Кельвин вдруг забыл, что он должен сказать рыжеусому и, нажав на кнопку, мысленно обратился за подсказкой к Кварру Ви.
– Улучшение белковых систем Вудворда. Достигается простым синтезом.
– Кто вы такой, черт побери?
– Зовите меня Джимом, а пока молчите и слушайте, – он говорил с одним из ведущих биохимиков Америки.
Когда Кельвин закончил, рыжеусый с восхищением посмотрел на него.
– Это невероятно. Если все получится…
– Мне необходимы счастье, слава и богатство, – прервал его Кельвин. – Все получится.
В итоге они договорились о создании новой компании. Процесс, предложенный Кельвином, открывал необозримые перспективы. Дюпон и Дженерал Моторс с удовольствием купили бы исключительные права на его использование.
– Мне нужны деньги. Богатство.
– Вы заработаете миллион долларов, – ответил рыжеусый.
– Тогда напишите расписку. Если только вы не хотите дать мне этот миллион немедленно.
Нахмурившись, биохимик покачал головой.
– Я не могу этого сделать. Сначала надо провести контрольные тесты, потом начать переговоры с предпринимателями. Но вы не волнуйтесь. Ваше открытие несомненно стоит миллион. И вы станете знаменитым.
– И счастливым?
– Счастье – в здоровье, – хмыкнул биохимик. – А с помощью вашего способа мы излечим все болезни. Это настоящее чудо.
– Напишите все на бумаге, – потребовал Кельвин.
– Хорошо. Назовем это предварительным соглашением. Документы мы оформим завтра. Естественно, основная заслуга будет принадлежать еэм. Подождите минутку, – рыжеусый начал рыться в ящиках стола. Кельвин, довольно улыбаясь, оглядывал лабораторию.
Тарн материализовался в трех футах от него. В руке он держал тот же зловещий цилиндр.
Не мешкая, Кельвин нажал на кнопку и очутился на пшеничном поле. Еще одно нажатие и он перенесся в Сиэтл.
Бегство от Тарна продолжалось две недели. Все это время Кельвин ругал себя за то, что не спросил, как зовут биохимика. Где теперь его счастье, слава и богатство? И что делать с Тарном?
На этот раз Кельвин попал в пустыню. Вокруг росли кактусы, в фиолетовой дымке виднелись горы. Тарн не появлялся. Кельвину хотелось пить. Что, если коробочка сломается? Нет, так продолжаться не может. И тут его осенило…
Кельвин сконцентрировал внимание на проблеме, как избавиться от Тарна, и нажал нопку.
Через мгновение он получил ответ. Не так уж это и сложно. У Кельвина сразу улучшилось настроение. Теперь он мог спокойно дожидаться Тарна.
Не прошло и получаса, как рядом появилась фигура в белом тюрбане. Цилиндр начал подниматься в направлении Кельвина.
Чтобы не испытывать судьбу, тот еще раз нажал на кнопку, получил ответ и сделал все, как велел Кварр Ви.
– Нет! – воскликнул Тарн, отступив на шаг. – Я же пытаюсь…
Кельвин удвоил усилия.
– Я ведь должен был… – Тарн упал на горячий песок. Руки с семью пальцами дернулись и застыли навеки.
Кельвин облегченно вздохнул. Он спасен. Нерешенной осталась только одна проблема: как найти рыжеусого биохимика?
Кельвин нажал кнопку…
* * *
Мужчина с рыжими усами оторвался от книги, поднял голову, ахнул и радостно улыбнулся:
– Ну, наконец-то. Я не слышал, как вы вошли. Где вы пропадали эти две недели?..
А начиналось все совсем иначе…
Кварр Ви вместе с андроидом расположились в темпоральной капсуле.
– Как я выгляжу? – спросил Кварр Ви.
– Все в порядке, – ответил Тарн. – Ни у кого не возникнет ни малейшего подозрения.
– Да, пожалуй, одежда выглядит сшитой из настоящих шерсти и хлопка. Часы, деньги…
– Не забудьте очки, – напомнил андроид.
– Да, хотя, мне кажется…
– Так будет спокойнее. Оптические свойства линз предохранят вас от мысленной радиации. Не снимайте их, а то робот выкинет какой-нибудь фортель.
– Пусть только попробует, – буркнул Кварр Ви. – Это же надо, беглый робот. Интересно, чего он добивается? И зачем я только сделал его! Представляешь, что он натворит в том веке, если мы не4 сможем его поймать?
– Сейчас он в палатке астролога, – Тарн склонился над приборами. – Только что пришел туда. Вы должны застать его врасплох. Иначе робот станет опасным. Кто знает, какие у него теперь возможности. Не забудьте, что он прекрасно владеет гипнозом и умеет вызывать амнезию. Если вы потеряете бдительность, он сотрет вашу память и заменит ее другой. Не снимайте очки. Если что-нибудь случится, я воспользуюсь восстановительным лучом.
Кварр Ви кивнул.
– Не беспокойся. Я скоро вернусь. Вечером я обещал доиграть партию.
Ему так и не удалось выполнить обещание.
* * *
Когда он откинул брезентовое полотнище, какая-то веревка сбила его очки в роговой оправе. Одновременно Кварра Ви ослепила ярко-голубая вспышка. На мгновение он потерял сознание, но тут же очнулся.
– Вы – Джеймс Кельвин, – сказал робот.
Тони Морфетт
Корзинка для мусора
Росту и ширине плеч Рафферти могла позавидовать половина футболистов Национальной лиги. При этом он отличался мягкостью характера. Правда, если не считать особых случаев. Один из них как раз пришелся на тот вечер. Рафферти вернулся довольно поздно, открыл дверь и по привычке, оставшейся от более бурного периода его жизни, вошел в прихожую, не зажигая света.
И сразу понял, что он не один.
Вероятно, он услышал посторонний звук, возможно, ему не понравился какой-то запах, или помогло шестое чувство, но он знал, что в доме кто-то есть, и быстро отошел от двери. Гости могли услышать, как щелкнул замок, поэтому следовало сразу же отойти подальше.
– Это ты, Джо? – донесся голос из лаборатории.
Говорившего сбило с толку необычное поведение Рафферти. Хозяин, придя к себе домой, сразу зажег бы свет. Поэтому он и подумал, что замок открыл его напарник. Рафферти улыбнулся. К счастью для взломщиков, они не видели этой улыбки. В ней не было ничего приятного.
Силуэт одного из них, склонившегося над дисплеем компьютера, Рафферти видел сквозь открытую дверь лаборатории.
Как правило, он забывал о светских манерах, когда узнавал, что кто-то посторонний копается в его святая святых. Так было и на этот раз.
Не то чтобы незнакомец не понял, что с ним произошло. Потом он говорил, что будто на него свалилась крыша. В действительности же это было ребро ладони Рафферти. В следующее мгновение шестое чувство подсказало ему, что надо отпрянуть в сторону, поэтому кулак Джо только задел его плечо, вместо того, чтобы оглушить его. Но, прежде чем Рафферти уложил Джо на пол, тот успел ударить инженера в солнечное сплетение. И на некоторое время у Рафферти возникли трудности с дыханием. Впрочем, он надеялся прийти в себя раньше незваных гостей.
Но тут вспыхнул свет. Как оказалось, он ошибся в своих расчетах.
Их было трое.
Если бы не резкая боль в животе, он справился бы и с третьим, несмотря на его пистолет. Тем более, что этот седой, очкастый мозгляк, судя по всему, не мог отличить ствол от рукоятки.
– Мистер Рафферти, я должен попросить вас воздержаться от дальнейшего насилия. Я понимаю, что у вас как гражданина нашей страны есть все основания для недовольства. Но, прошу вас, давайте обойдемся без кулаков.
Рафферти шумно глотнул, боль в животе начала стихать.
– А как еще я должен обходиться с ночными ворами?
– К сожалению, – продолжал очкастый, – мы сочли возможным ознакомиться с некоторыми интересующими нас материалами до того, как обратиться к вам… э… официально.
– Пока вы даже не представились, – огрызнулся Рафферти.
– Так как вы возвратились… несколько преждевременно, мистер Рафферти…
– В следующий раз я буду стучаться в собственную дверь.
– Я думаю, будет лучше, если мы раскроем свои карты. Я надеюсь, вы сможете поехать с нами?
Рафферти еще раз вздохнул. Состояние его солнечного сплетения быстро приближалось, к норме.
– Послушайте, у вас в руках пистолет, и мне поневоле приходится быть предельно вежливым. Но позвольте сказать вам следующее. Вы ворвались в мой дом, вы возились с дорогим лабораторным оборудованием, один из ваших людей чуть не лишил меня солнечного сплетения, а теперь вы спрашиваете, поеду ли я с вами. Кто вы такие, черт вас возьми? И с какой стати, если не считаться с пистолетом, я должен ехать с вами?
– Мы все состоим на государственной службе, – ответил старик. – Я работаю в… в общем, у моего учреждения нет названия, а эти двое, – он кивнул на сидящих на полу, уже пришедших в себя мужчин, – сотрудники более известного бюро. Если вам не трудно…
Те встали, достали кожаные бумажники и открыли их. Рафферти мельком взглянул на металлические бляхи.
– Хорошо, я поеду с вами, – сказал он.
Седовласый передал пистолет Джо.
– Мне надо позвонить. С вами хотят встретиться два человека…
* * *
Рафферти плюхнулся в удобное кресло. Его спутник, назвавшийся Уотсоном, расположился за широким столом. Как он и обещал, в офисе их ждали двое. Рафферти знал их по публикациям в научных и технических журналах, выступлениям по телевидению. Профессор Клеменс не так давно получил Нобелевскую премию по физике, доктор Симпсон Наварра был одним из научных советников президента.
Уотсон взглянул на бумаги, лежащие на его столе.
– А теперь, мистер Рафферти, мы хотели бы поговорить о вашем… э… массопередатчике.
– У меня его нет. Я делаю утилизаторы мусора.
Профессор Клеменс наклонился вперед.
– Мистер Рафферти, не будем спорить о терминах. Вы называете его утилизатором мусора. Однако, насколько мне известно, обычный утилизатор представляет собой нечто вроде мясорубки.
– Вот уж не ожидал, что мне придется говорить о мусоре с лауреатом Нобелевской премии, – ухмыльнулся Рафферти.
– Достаточно, – рассердился Уотсон. – У вас, Рафферти, хватит неприятностей и без этих дерзостей.
Инженер встал.
– До свидания.
Наварра взглянул на Уотсона.
– Успокойтесь, мистер Уотсон. Мы действительно хотим поговорить о мусоре.
Клеменс согласно кивнул.
– О проблеме утилизации мусора… Если мы бросим в обычный утилизатор, ну, скажем, апельсиновую корку, то из него выйдет кашицеобразная масса. Ваша конструкция, мистер Рафферти, засасывает в себя материю, но ничего не отдает. Она даже не имеет выходного устройства.
– Ну, мне представляется, что эта особенность является ее преимуществом, – ответил Рафферти. – Экономится вода, исключается возможность засорения…
– Мистер Рафферти, – вмешался Наварра, – ну, зачем же так? Вы прекрасно понимаете, о чем идет речь. Куда девается мусор?
Рафферти улыбнулся.
– Я не знаю.
– Не знаете?! – Клеменс буквально, выпрыгнул из кресла. Вы должны знать! Вы придумали эту штуковину. Вы ее изготовили. И вы обязаны знать, куда уходит мусор!
– Как вы считаете, моя конструкция эффективна?
– Да, – сухо ответил Клеменс, – она работает.
– Это хороший утилизатор мусора?
– Да, это хороший утилизатор мусора. С тем же успехом вы могли бы открыть бутылку “пепси” о люк атомной подводной лодки и спросить, хорошая ли это открывалка для бутылок.
– Я спросил, хороший ли это утилизатор мусора?
– Ладно, ладно. Я согласен, это хороший утилизатор мусора.
Уотсон наклонился вперед.
– Мистер Рафферти, вы недооцениваете сложность создавшейся ситуации. Мы можем посадить вас за решетку и выбросить ключ от камеры.
– Вы меня уже пугали, – хмыкнул инженер.
– Вы поставили под угрозу безопасность Америки и всего западного мира, – взорвался Уотсон, – желая получить патент на устройство, имеющее колоссальный военный потенциал. Когда же вашу заявку отклонили, поскольку вы не смогли объяснить принцип действия устройства, вы не успокоились, а начали его изготавливать, и теперь ваш утилизатор может купить кто угодно. В том числе и сотрудники посольств хорошо вам известных иностранных государств. Короче, мистер Рафферти, вы – предатель!
В следующее мгновение мощная рука инженера буквально выдернула Уотсона из кресла.
– Мистер Уотсон, – проворковал Рафферти, – у вас теперь нет пистолета. И я бы попросил никогда больше не произносить в мой адрес таких слов. Понятно? – он отпустил Уотсона и вернулся к своему креслу.
Наварра с трудом подавил улыбку.
– Я понимаю ваше негодование, мистер Рафферти, но мистер Уотсон хотел сказать, что сначала вам следовало показать ваш утилизатор государственным учреждениям. Мы заинтересованы в новых идеях.
– Я придерживался того же мнения.
Наварра тяжело вздохнул, зная, что услышит дальше.
– Продолжайте.
– Я обращался в армию, флот, авиацию, и везде очень компетентные молодые люди говорили мне, что мои математические выкладки недостаточно строги, да и вообще полученный эффект теоретически невозможен.
– Но разве вы не могли показать им действующую модель?
– А вы когда-нибудь пытались продемонстрировать вечный двигатель физику, состоящему на государственной службе? Или русалку – биологу из военно-морского ведомства? Или телекинез – армейскому психологу? Большинство этих уважаемых специалистов предпочитают задавать только те вопросы, на которые им известны ответы. Им хватило того, что в моих расчетах есть слабые места. К тому же, у меня нет институтского диплома.
– У вас нет диплома? – очки Уотсона, казалось, превратились в два орудийных ствола. – Так вы солгали нам, назвавшись инженером?
Клеменс улыбнулся.
– Я бы не придавал такого значения дипломам, мистер Уотсон. Томас Эдисон тоже не учился в институте. Возможно, ему очень помогло это обстоятельство.
Рафферти взглянул на Клеменса. Профессор, видно, не такой сухарь, как ему казалось раньше.
Наварра печально покачал головой. Рафферти понял, что завтра кое-кому из упомянутых специалистов всыпят по первое число.
– Значит, мы снова ошиблись. Но давайте подумаем, что мы можем сделать? Я полагаю, мистер Рафферти, вы не собирались разрабатывать утилизатор мусора?
– Нет. Этот взломщик совершенно прав, – Рафферти посмотрел на Уотсона. – Я пытался осуществить мгновенный перенос материи из одного места в другое. В конце концов, человек, летящий в ракете, не так уж далеко ушел от своего предка, плывущего на лодке. Разница лишь в технических средствах, благодаря которым совершается передвижение. Я же искал совершенно новый принцип.
– Некоторые ученые утверждают, что это невозможно, – сказал Уотсон.
Глаза Рафферти превратились в две щелочки.
– Мистер Уотсон, у меня в лаборатории стоит, утилизатор, размеры которого соответствуют вашему росту. Не хотите ли вы испытать его, а потом мы поговорим о том, что возможно, а что – нет.
– Итак, вы сделали массопередатчик, – вмешался Наварра. Как он превратился в утилизатор мусора?
– Все дело в деньгах. Вы, вероятно, уже прочли в этой папке, – Рафферти показал на стол Уотсона, – что мой завод выпускает станки, а эти штуки – мое хобби. Завод дает постоянную прибыль, поэтому у меня есть свободные средства. Мне и раньше удавалось создать кое-что полезное, но мои разработки оставались не более чем увлечением. Однако в этом случае я зашел в тупик. Передатчик, массопередатчик, работал прекрасно. А вот с приемником у меня возникли трудности.
– Какие именно? – спросил Клеменс.
– Да так, ничего особенного. Его просто нет. С передатчиком все в порядке. Кладешь что-то в него, подводишь энергию… и все исчезает. Не разлагается, не сгорает, не смывается в канализацию, а исчезает. Это что-то должно появиться в приемнике, но не появляется. Оно попадает куда-то еще.
– Куда?
– Я не знаю. Раньше я просматривал подряд все газеты. По ночам мне снились кошмары, будто какой-то исследователь нашел потерянную долину Инков и оказалось, что она до краев заполнена апельсиновыми корками, банками из-под пива и кофейной гущей. Теперь-то я думаю, что все выбрасывается за пределы нашей планеты. Куда-то в глубокий космос. Должно же оно где-то появиться. Я достаточно консервативен и не верю в бесследное уничтожение материи. В общем, у меня есть массопередатчик, но нет массоприемника. Дальнейшие исследования требовали значительных затрат, и я обратился в государственные учреждения. А работающие там специалисты, доктор Наварра, сказали, что я сошел с ума, – Рафферти закурил. – Мне по-прежнему требовались деньги, а массопередатчик позволял избавиться от ненужных вещей, и я решил пустить его в продажу в качестве утилизатора мусора. Я добавил дюжину предохранительных устройств, чтобы какой-нибудь недотепа не остался без руки, и на этой неделе выбросил на рынок первую партию. Заказы сыплются, как из рога изобилия. Каждая домохозяйка хочет иметь такой удобный утилизатор мусора.
– Государство выплатит вам компенсацию, но нам нужно собрать все утилизаторы, – сказал Накарра.
Уотсон моргнул при слове “выплатит”, но согласно кивнул.
Рафферти улыбнулся.
– Желаю вам удачи. Их уже тысячами продают по всей стране.
* * *
Прошло не меньше недели, прежде чем мусор начал возвращаться назад.
Рафферти всегда завтракал в лаборатории. Во-первых, окна выходили на восток и утром их заливал яркий солнечный свет, а во-вторых, только там ему было уютно.
Закончив еду, он собрал скорлупу от двух яиц и кожуру грейпфрута, бросил все в утробу большого утилизатора, который предлагал испытать Уотсону, щелкнул выключателем и повернулся к столу, чтобы налить себе чашечку кофе.
Спроунинг!
Рафферти оглянулся. Раньше утилизатор не издавал никаких звуков.
Он успел увидеть вылетающие из утилизатора грейпфрутовые корки, скорлупу и что-то еще.
Модели, выпускаемые на продажу, снабжались крышкой с защелкой и предохранителем, отключающим электропитание при открытой крышке. Лабораторному утилизатору не нужны были подобные усовершенствования.
Рафферти подошел к мерно гудящей машине. В передающей зоне крутился серый хаос. Рафферти выбрал сочный персик, лежащий в вазе с фруктами, и положил его на конвейерную ленту. Лента унесла персик к серому хаосу, и тот исчез. Рафферти ждал.
Сквелч!
Рафферти стер с лица кожуру персика. Будучи человеком цивилизованным, он не мог поднять руку на собственное изобретение. Кроме того, в лаборатории не было топора. Инженер наклонился и внимательно осмотрел пол. Он помнил, что из утилизатора вылетели не только корки и скорлупа.
Под стулом он нашел нечто, напоминающее дохлую кошку. Идущий от нее запах отнюдь не напоминал благоухание фиалок. Рафферти обмотал полотенцем рот и нос и взял нож. В прошлом ему приходилось работать в физиологической лаборатории, и при необходимости он мог произвести вскрытие любого животного.
Ему хватило трех разрезов, чтобы понять, что перед ним не кошка, но тут зазвонил телефон.
– Рафферти.
– Это Джим, из заводской лаборатории. Мы проверяем два утилизатора. Из них летит мусор.
– И что-то еще? Не похожее на обычный мусор?
– Ну, я не знаю. Некоторые выбрасывают еду, которой другим хватило бы еще на неделю. Что вы называете обычным мусором?
– Возвращается только то, что вы кладете в утилизатор?
– Да.
– Есть ли какая-нибудь закономерность?
– Пока мы ничего не заметили.
– Ладно, я еще позвоню.
Рафферти положил трубку. Взглянул на дохлую кошку. Никакой закономерности. Он взял яблоко, бросил его в серый хаос передатчика и отключил электричество. Затем вновь включил. Яблоко не вернулось. Так и должно быть, если не считать того, что, по логике вещей, мусор не должен возвращаться вообще.
Он сел у кульмана и долго смотрел на стену, будто хотел пробуравить ее взглядом. Затем взял со стола кусок бумажной ленты, свернул ее кольцом Мебиуса и зажал концы большим и указательным пальцами. Подушечки пальцев касались одной поверхности и одновременно находились на расстоянии тридцати сантиметров и доли миллиметра. Рафферти отбросил ленту. Где-то…
Но где?
Он взглянул в окно, ухмыльнулся и подошел к полкам с книгами. Выбрал толстый том и положил его на ленту конвейера. Книга с картами звездного неба, видимого с Земли, растворилась в сером хаосе.
Зазвонил телефон.
– Рафферти?
– Да. Это Уотсон, не так ли?
– Мы хотим поговорить с вами, Рафферти. У нас возникли сложности.
– То есть мусор возвращается и через ваши утилизаторы?
– Это не телефонный разговор, Рафферти. За вами заедут через пять минут.
– Но у меня полно дел на заводе.
– Через пять минут, Рафферти.
Инженер позвонил на завод и попросил привезти ему один из серийных утилизаторов.
Биолог закончил исследование “дохлой кошки” и поднял голову.
– Это исключительно ловкое мошенничество, джентльмены.
– Мошенничество? – покривился Наварра.
– Да, разумеется. Подобное строение организма просто невозможно.
– Благодарю вас, профессор. – Как только тот вышел из офиса, Наварра снял телефонную трубку. – Пришлите мне настоящего биолога, а не какого-то проходимца.
Рафферти улыбнулся.
– Вам тоже достались интересные экспонаты?
– Мы сортируем мусор по мере его поступления. Нам представляется, что некоторые… э… предметы имеют растительное происхождение, но ваша кош… это животное?
– По-моему, да. Не могли бы вы выяснить, что оно ест и чем дышит?
Уотсон откашлялся.
– По вашей гипотезе, мистер Рафферти, вы проткнули – кажется, это ваш термин – дыру в пространстве – времени, и на противоположном конце туннеля оказалась планета, вращающаяся вокруг другой звезды.
– Да.
– Но даже согласившись с принципиальной возможностью создания туннелей в пространстве – времени, – вмешался Клеменс, вероятность того, что другой конец выйдет на обитаемую планету… ну, мягко говоря, близка к нулю.
– Иногда самая безумная гипотеза оказывается единственно верной, – возразил Рафферти. – Если вас не устраивает другая планета, покажите мне, где обитают эти животные на Земле?
– Но почему оно появилось из вашего утилизатора? – спросил Уотсон.
– Вы когда-нибудь жили в трущобах, мистер Уотсон? Полагаю, что нет. Так вот, если кто-то сбрасывает мусор на чужую лестничную площадку, то жильцы, так сказать, возвращают его назад. А некоторые люди, если их очень рассердить, могут добавить и дохлую кошку. Вы не представляете, что может сделать человек, если он сердится.
Наварра хмыкнул.
– Я уже три года занимаюсь проблемой первого контакта, но мне и в голову не приходило, что мы начнем перебрасываться мусором.
– И все потому, доктор Наварра, что вы тоже не жили в трущобах. Иначе вы бы поняли, что на месте дохлой кошки могло оказаться все, что угодно. И я подумал, что бросивший ее не стал бы расставаться с чем-то ценным. Поэтому я послал ему звездные карты.
– Какие карты? – ледяным тоном спросил Наварра.
– Вы же знаете эти книги. Их выпускают для астрономов-любителей. На картах изображено южное и северное полушария в разные месяцы года. Я послал эти карты сегодня утром через лабораторный утилизатор. Я хотел сообщить им наш адрес.
Уотсон позеленел от злости.
– Вы арестованы, Рафферти. При прошлой встрече я назвал вас предателем. Сегодня вы доказали, что я был прав. Выдать им местонахождение Земли! Вы рассчитываете, что они заплатят вам?
– Заплатят?
– Когда начнется вторжение.
– Мистер Уотсон, никакого вторжения не будет. Между нашими планетами не меньше четырех световых лет. Скорее всего, гораздо, больше.
– Они сумели переслать дохлую кошку. Точно также они переправят и целую армию.
– Но, Уотсон, – улыбнулся Рафферти, – откуда вам известно, что кошка умерла до того, как отправилась в путешествие?
– Что вы хотите этим сказать?
– Может, она была жива и погибла по пути к Земле.
– Но кто сможет бросить живое существо в вашу машину? Это же…
– Только не говорите, что это бесчеловечно, Уотсон, оборвал его Наварра и взглянул на Рафферти. – Вы считаете, что утилизатор может пересылать только неживую материю?
– Откуда мне знать. Но до проведения необходимых экспериментов я бы не решился стать подопытным кроликом. Не могу представить себя летящим в глубоком вакууме при абсолютном нуле. Или сквозь центр Солнца.
Уотсон положил трубку на рычаг.
– Генерал будет здесь с минуты на минуту.
– Генерал?
– Действия Рафферти требуют вмешательства армии.
Генерал выслушал их и неторопливо набил трубку душистым табаком.
– Жаль, что я не видел, как работает эта штука. Я думаю, все еще поправимо. Во-первых, мы можем сбросить на них бомбы.
– Бомбы! – Рафферти вскочил на ноги.
– Естественно. Раз они знают, где мы находимся, их надо уничтожить. Вы сказали, что ваш утилизатор переправил к ним персик и грейпфрут. Значит, он справится с гранатой или водородной бомбой. Мы должны напасть на них первыми. Пока они не напали на нас.
– Но нет никаких признаков того, что они…
– Вы можете это доказать?
– Мы же их совсем не знаем!
– Тем более, мистер Рафферти, – генерал повернулся к Уотсону. – Я бы рекомендовал…
Профессор Клеменс не выдержал.
– Генерал, я протестую! Это наш первый контакт с инопланетной цивилизацией!
– Вы не военный человек, профессор. И не компетентны в этих вопросах.
Рафферти вновь сел. На его губах заиграла улыбка.
– Генерал, я тоже не военный человек, но, полагаю, что для взрыва целой планеты потребуется очень много энергии.
– Много – не то слово, – поддакнул Клеменс.
– А мы знаем, что утилизаторы обеспечивают двустороннее перемещение, – продолжал Рафферти. – Уотсон, сколько утилизаторов вам удалось вернуть обратно?
– Полторы тысячи. Может, две.
– Значит, осталось еще примерно четыре. Допустим, нам понадобится тысяча утилизаторов, чтобы…
– Мистер Рафферти, это секретная информация и…
– Это всего лишь предположение. Итак, у частных владельцев находится четыре тысячи утилизаторов. Если во время атаки часть из них будет включена, бомбы взорвутся не у них, а у нас. Их засосет назад. Мы говорили о гарантиях, генерал. Можете ли вы гарантировать, что все четыре тысячи утилизаторов останутся выключенными? Некоторые их владельцы могут не услышать ваших объявлений по радио и телевидению, другие решат, что никто не имеет права указывать, как им вести себя в собственном доме, третьи подумают, а почему бы заодно не подорвать и Землю. Я считаю, что сначала необходимо собрать все утилизаторы. А пока я хотел бы вернуться в лабораторию. Мой утилизатор остался включенным. Надо посмотреть, не ждет ли меня посылка.
– Но вы арестованы, – напомнил Уотсон.
– Я освобождаю его под свою ответственность, – сказал Наварра. – А если вас, Уотсон, интересует, имею ли я на это право, позвоните по известному вам номеру. А пока мы с мистером Рафферти проверим его почтовый ящик.
* * *
Вероятно, листы изготовили из какого-то синтетического материала, но на ощупь они напоминали очень тонкую кожу. Знаки, скорее всего, являлись буквами, хотя и не представлялось возможным определить, где начинался, а где кончался текст. Уотсон не отрываясь смотрел на черные крючочки, покрывающие сероватые листы.
Клеменс взглянул на Наварру.
– Черное на сером? Похоже, у них более яркий свет.
Наварра пожал плечами.
– Возможно. Но я бы не спешил с выводами. Они могут видеть в другом диапазоне. Откуда нам известно, что это текст? Мы даже не знаем, где содержится информация – в черных значках или в том, что нам представляется серым фоном.
Уотсон вышел из транса.
– Подождите. Рафферти отправил им звездные карты. Они могли прислать вчерашнюю газету, вроде “Дейли Ньюс”. Едва ли это можно назвать равноценным обменом.
Рафферти хмыкнул.
– Вы все образованные люди. У кого из вас есть дома книга со звездными картами? – Кивнул лишь Наварра. – У одного из троих. А вас трудно назвать типичными представителями человечества. Я полагаю, нам прислали предмет, представляющий определенную ценность как знак доброй воли. Думаю, мы получим и карты, – они посмотрели на утилизатор. В сером хаосе ничего не появилось.
Прошло три четверти часа, прежде чем машина выдала новые серые листы. Рафферти расстелил их по столу. Как он и предполагал, на этот раз им прислали звездные карты.
Инженер взглянул на Уотсона.
– Похоже, здравый смысл возобладал и над тамошними генералами и бюрократами, мистер Уотсон. Они тоже сообщили нам свой адрес, – он повернулся к Наварре. – Ваши компьютеры знакомы с основами астрономии, доктор Наварра?
– Вполне, – улыбнулся тот. – Я немедленно займусь этим делом. Между прочим, вы можете оставаться здесь.
