Текст книги "Ось"

Автор книги: Роберт Чарльз Уилсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

* * *

– Чего он, собственно хотел? – спросил Двали. – Найти эти артефакты – а дальше?

– Не знаю. Наверно, для него это было чем-то вроде услышанной команды, решающего звонка. Тот же инстинкт или алгоритм, который заставляет гипотетиков соединяться в сети, обмениваться информацией, воспроизводить себе подобных. Таким же образом он мог воздействовать на Эша из-за того, что он оказался слишком близко от их устройств.

– Как и наш Айзек? – спросила миссис Рэбка.

– Может быть.

– В вашей общине тоже наверняка задавались похожими вопросами…

– Но не нашли ответа.

– Вы говорили, что мальчик умер, – сказал Двали.

– Да.

– Расскажите, пожалуйста, как.

«Стоит ли, – подумала Сьюлин, – их в это посвящать? И должна ли я снова и снова переживать это?..

Да, должна. И сегодня, и завтра, и всегда».

* * *

Сьюлин твердо решила молчать, но прошло несколько часов, уже стемнело, и Сьюлин заколебалась. Ей стало страшно за Эша: как ему там одному в ночной пустыне? Когда же на станции обнаружили его исчезновение и всех охватил ужас, она бросилась искать наставника, который казался ей добрее всех остальных. Она не знала его фамилии – все звали его просто Лохис. Он преподавал ей астрономию. Мучимая виной, рыдая, она сообщила ему, что видела Эша днем. Когда Лохис наконец понял, в чем дело, он велел ей оставаться на месте, а сам отправился собирать поисковую партию.

На рассвете со станции отправилась группа из пяти мужчин и трех женщин – хорошо знакомых с топографией пустыни и с ее превратностями. Они ехали в прицепе одного из тягачей, что были на станции. (Для Марса, бедного полезными ископаемыми, тягачи вообще-то были роскошью.) Сьюлин позволили поехать с ними – чтобы она указала место, где в последний раз видела Эша, и помогла уговорить его вернуться, если удастся все-таки его найти.

Из ближайшего города на поиски Эша выслали куда более серьезную технику – в том числе дирижабли-разведчики, способные вести съемку с большого расстояния. Но их прибытие ожидалось только на следующий день. До тех пор, сказал Лохис, придется полагаться только на собственные силы. К счастью, Эш не мог скрыть следов, и они вели на юг – к месту наибольшего скопления останков аб-ашкен.

Как только экспедиция миновала череду невысоких холмов, отделявших станцию от чашеобразной южной пустыни, Сьюлин своими глазами увидела эти умиравшие на глазах растения, состоящие из пыли. Высохшие и увядающие… вещи, другого слова Сьюлин не могла для них подобрать. Желтовато-белые раструбы высотой в два человеческих роста, нависающие над скоплением шаров, пирамид, серебристых зеркал. Все это произросло там, где нет ни земли, ни воды, и теперь умирало. Несколько распушенных завитков вроде перьев какой-то громадной птицы чуть заметно шевелились посреди этого сюрреалистического пейзажа – но может, их просто раскачивало дуновение ветерка.

Впервые Сьюлин повстречалась лицом к лицу с гипотетиками, заглянув в изменившиеся глаза Эша. И вот они снова перед ней. Ее пробил озноб, несмотря на жару. Она съежилась и прильнула к Лохису.

– Не бойся, детка, – сказал он. – Для людей это не опасно.

Она и не боялась, в общем-то. Это было какое-то другое чувство. Головокружительная смесь восхищения и ужаса. Вот они, кусочки аб-ашкен. Частицы того, что старше самих звезд. Кости и сухожилия тела бога.

– Это так, словно я сама их чувствую, – прошептала она.

А может, это было предчувствие собственного будущего, которое через много-много лет обрушится на нее, как вышедшая из берегов река.

* * *

– И все-таки, мисс Муа, – спросил Двали все тем же строгим голосом, – как именно умер мальчик?

В столовой повисла тишина. Сьюлин позволила себе некоторое время помедлить. Было уже поздно. Снаружи не доносилось ни звука. Ей чудилось, что в ушах у нее бьется ветер марсианской пустыни.

– Скорее всего у него уже не было сил идти дальше. Мы нашли его в небольшой лощине, которую было даже не разглядеть издали, пока мы не подошли вплотную. Эш уже почти не дышал. А рядом…

Она ненавидела этот образ. Он преследовал ее всю ее долгую жизнь.

– Продолжайте, – сказал Двали.

– А рядом с ним росло… все это. Целая роща этой гадости, которая оплела его с ног до головы. Какие-то страшные вещи, с шипами, вроде копий… зеленые… У меня было такое ощущение, что это какие-то изувеченные тупиковые формы жизни, если здесь уместно такое слово. Они все еще шевелились.

– То есть они окружили и схватили его? – спросила миссис Рэбка уже не так резко.

– Может, просто выросли, пока он спал, а может, он сам нарочно пришел в такое место. Некоторые из них… его проткнули. – Она потрогала свои ребра и живот, словно чтобы убедиться, что они целы.

– Из-за этого он и погиб?

– Когда мы нашли его, он был еще в сознании.

* * *

Сьюлин вырвалась из рук Лохиса и не раздумывая побежала к Эшу, пронзенному частоколом этих омерзительных растений, не обращая внимания на испуганные крики: «Вернись!»

Это была ее вина. Она не должна была ни в коем случае позволить Эшу уйти в пустыню. На станции он, как бы ему ни было плохо, все-таки находился в безопасности. А здесь его настигло и расправилось с ним нечто ужасное.

Самих растений аб-ашкен она не очень боялась, несмотря на их кошмарный вид. Они окружили тело мальчика остроконечной оградой, и Сьюлин чувствовала их замах, хотя в тот момент не отдавала себе в этом отчета. Резкий, отталкивающий, сернистый запах. Растения казались нездоровыми, они были сплошь покрыты трещинами, нарывами, кое-где на них виднелись черные некротические пятна. Когда она шла сквозь них, их черенки слегка приподнимались, словно они догадывались об ее присутствии. А может, и догадывались.

Но о присутствии Эша они знали точно. Несколько самых высоких стеблей изогнулись дугой и пронзили его своими острыми концами. Грудь и живот мальчика были проткнуты в трех местах, на одежде вокруг стеблей виднелись пятнышки засохшей крови. В первую минуту Сьюлин не могла понять, мертв он или все-таки еще жив.

И тут он открыл глаза, посмотрел на нее и улыбнулся.

Она не верила своим глазам. Он и в жизни-то никогда не улыбался.

– Сьюлин, – сказал он. – Я нашел то, что искал.

После чего его глаза закрылись навсегда.

* * *

Тишину столовой нарушил тихий стук.

Во всей общине только один человек не присутствовал на собрании. (Даже охранник давно покинул свой пост у ворот.) Миссис Рэбка бросилась к двери.

За дверью стоял Айзек в одной пижаме. Его ладони и коленки были перепачканы землей.

– К нам кто-то идет, – сказал он мрачно.

ГЛАВА 16

Дверь офиса Брайана Гэйтли открылась почти сразу после того, как на его стол легла сводка новостей.

Посетителем был не кто иной, как круглощекий оперативник Вейль, а пресс-релиз касался недавнего выпадения пепла.

На сей раз Вейль где-то потерял своего угрюмого друг Зигмунда. Он, как всегда, ухмылялся, но в данных обстоятельствах Брайан воспринял эту ухмылку как какой-то похабный намек.

– Это вы прислали? – спросил Брайан.

– Почитайте. Я подожду.

Брайан пытался сосредоточиться на сводке, но перед его мысленным взором стояло другое – фотография, присланная Кирхбергом. Тело Томаса Джинна на скалистом берегу. Этот образ преследовал его неотступно. Видел ли тот снимок Вейль? Или он сам и приказал убить Томаса? Брайану очень хотелось спросить об этом прямо, но он не решался, Поморгав, он принялся читать.

«ПОРТ-МАГЕЛЛАН / РЕЙТЕР-НС. Ученые из обсерватории Мади сделали сегодня сенсационное заявление о том, что так называемый пепел, выпавший недавно в Экватории, воздействию которого подверглись восточное побережье и пустынная внутренняя часть материка, „не является вполне инертным“.

В содержащихся в нем микроструктурах, которые, по мнению ученых, являются останками разрушенных машин гипотетиков из дальних областей вселенной, обнаружены несомненные признаки жизни.

На совместной пресс-конференции, состоявшейся сегодня в обсерватории Мади, где присутствовали представители Американского университета, Геофизического Надзора и Временного Правительства ООН, были продемонстрированы снимки и образцы „фрагментов самовоспроизводящихся и самоорганизующихся псевдоорганических объектов“, обнаруженных на западной оконечности материка, в районах между прибрежными горами и Западным морем.

Эти объекты – от пустотелого шарика величиной с горошину до образования размером с человеческую голову, состоящего из элементов, напоминающих трубки и провода, – как утверждают ученые, нестабильны в условиях местной окружающей среды и поэтому не представляют опасности для человека.

„Сценарий занесенной из космоса чумы неправдоподобен, – заявил руководитель группы астрономов Скотт Клеланд. – Выпадавшая субстанция имеет очень древнее происхождение и, по-видимому, подверглась разрушению задолго до того, как попасть в атмосферу. Подавляющая часть ее, пройдя через плотные слои атмосферы, стала биологически стерильной. В ней осталось крайне незначительное количество наноструктур, способных инициировать процессы повторного роста. Но все они созданы и предназначены для развития в экстремально холодных и безвоздушных условиях дальнего космоса. В жаркой и насыщенной кислородом атмосфере пустыни они попросту не смогут долго просуществовать“

На вопрос о том, в какой мере эти образования проявляют активность на данный момент, доктор Клеланд ответил: „Из тех, что были собраны нами в качестве образцов, ни одно. Наибольшее количество сохраняющих некое подобие активности останков сосредоточено в удаленных районах Руб-эль-Хали“. Напомним, что это богатая нефтяными ресурсами пустыня на Дальнем Западе. „Жителям прибрежных городов не стоит опасаться обнаружить чужеродные цветы в собственном саду“.

Однако, поскольку нежелательные последствия выпадений не могут быть полностью исключены, нефтедобывающими компаниями и администрацией западного берега Экватории установлен режим бессрочного карантина. В этом суровом краю отсутствуют сколь-нибудь значительные поселения, хотя туристы периодически посещают каньоны, а нефтяные компании поддерживают свое постоянное присутствие в данной местности. „Мы отслеживаем транспортные потоки, и уже получили некоторые тревожные сигналы, – заявил представитель территориального управления Временного Правительства Пол Ниссом. – Крайне нежелательно, чтобы в эти районы приезжали из праздного любопытства. Это затрудняет работу исследователей, пытающихся изучить и понять природу необычного космического явления“».

Дальше следовала еще пара абзацев с несущественными подробностями и контактными телефонами, но Брайан и так понял суть. Он посмотрел на Вейля с видом: «Ну и что все это значит?..»

– Это очень даже кстати для нас, – сказал Вейль.

– В каком смысле?

– Обычно Временное Правительство все делает через одно место, за редким исключением. Но после выпадения пепла и всей этой хрени на западе они стали наконец обращать внимание на тех, кто туда ездит. В частности мониторить воздушный трафик.

В Экватории на душу населения приходилось больше частных самолетов, чем где-либо на Земле. В основном это были местные суда, способные взлететь с наспех сооруженных взлетно-посадочных полос. Многие годы воздушное сообщение никак не регулировалось, так что нефтяники и геологи могли без труда добраться к местам работы, а туристы – из одного стихийного поселения в другое.

– А плохая новость, – продолжил Вейль, – в том, что Турк Файндли выкрал свой самолет. Вместе с Лизой Адамс и неустановленным третьим лицом они вылетели из Эранджи вчера ночью.

Брайан ощутил какую-то пустоту в груди. Отчасти это была ревность. Отчасти – страх за Лизу, которая час от часу оказывалась во все более затруднительном положении.

– Но есть и хорошая новость, – сказал Вейль, ухмыльнувшись еще шире. – Нам известно, куда они полетели. Мы собираемся лететь за ними и хотим, чтобы и вы к нам присоединились.

ГЛАВА 17

Турк собирался посадить самолет на знакомой полосе к западу от гор – у шоссе, ведущего к нефтепромыслам, всего в паре миль от Могилы Кубелика. Правда, самолет там могли конфисковать, если Майк Эранджи уже позвонил куда следует с требованием возместить убытки. Но этого, похоже, было не избежать в любом случае.

Они летели уже над западными склонами, впереди виднелась пустыня. И тут, к удивлению Турка, Диана предложила изменить место посадки.

– Вы помните, где вы высадили Сьюлин Муа?

– Более или менее да.

– Пожалуйста, приземлитесь там.

Лиза обернулась к Диане:

– Вы знали, где живет Двали?

– Все эти годы я почти не слыхала о нем. Здесь, на западе, полным-полно всяких сектантских и утопических общин самого разного толка. Двали замаскировал свой поселок под одну из таких общин.

– Но если вы знали, где он…

– Нет, не знали. До недавнего времени не знали. Но даже такая организация как эта не может полностью обособиться от мира. Кто-то приходит, кто-то уходит. Мы не знали, где он, в тот критический момент, когда ему понадобилось от всех скрыться. Перед рождением ребенка.

* * *

Это означало еще лишних полчаса в воздухе. Чтобы прекратить все более тягостное молчание, Турк сказал Лизе:

– Прости меня за все, что было в городе. За эту дурацкую историю с телефоном. Что ты собиралась сделать? Послать сообщение матери в Штаты или что-нибудь еще в этом роде?

– В этом роде. – Лиза была рада, что Турк извинился перед ней, и ей не хотелось теперь осложнять обстановку признанием, что она звонила Брайану, пусть даже и в надежде вызволить Томаса Джинна. – Можно, я тебя спрошу об одной вещи?

– Разумеется.

– Как получилось, что тебе пришлось угонять свой собственный самолет?

– Я кое-что должен этому типу, владельцу аэродрома. Последнее время дела у меня шли не очень хорошо.

– А почему ты мне ничего об этом не сказал?

– Мне казалось, что это не лучший путь к сердцу богатой разведенной американки.

– Это я-то богатая?

– По сравнению со мной – да.

– И как ты собирался выпутываться из долгов?

– Как-нибудь. В худшем случае – продать самолет, положить в банк все, что останется после выплаты долгов, и подыскать себе местечко на каком-нибудь исследовательском судне из тех, что ходят за Вторую Арку.

– За ней нет ничего, кроме скал и отвратительной атмосферы.

– Все равно мне бы хотелось увидеть это своими глазами. Или…

– Или что?

– Или же, я думал, если у нас с тобой что-то склеится, остаться в Порту и найти там работу. На трубопроводах всегда есть работа.

Лиза не ожидала услышать от него такое.

– Теперь это уже не имеет значения, – продолжал Турк. – Теперь – независимо от того, узнаешь ли ты что-то об отце или нет – тебе придется возвращаться в Штаты. Там тебе ничего не грозит. Ты из уважаемой семьи, у тебя достаточно связей, никто не станет тебя там хватать и допрашивать.

– А ты?

– Я найду, куда скрыться.

– А почему бы тебе не поехать тогда со мной?

– У меня там могут быть неприятности. Сейчас наше положение не ахти какое, но мое и раньше-то было не ахти. У меня есть веские причины, чтобы не возвращаться в Штаты.

«Расскажи, – мысленно взмолилась она. – Не заставляй меня мучиться догадками. Он тебе не говорил, что он преступник? Из-за этого он и уехал из Штатов.Расскажи мне. Пожалуйста».

– Проблемы с законом? – спросила Лиза.

– Ты правда хочешь это знать?

– Правда.

Они летели низко над пустыней. За правым крылом высились освещенные луной горы.

– Я поджег склад, – сказал Турк. – Отцовский.

– Ты говорил, что твой отец занимался нефтяным бизнесом…

– Да, одно время. Но ему не нравилось часто уезжать из Штатов. Его брат занимался импортом, и, когда мы вернулись из Турции, отец вошел с ним в долю. Они возили всякий ширпотреб с Ближнего Востока – ковры, сувениры и все такое.

– А почему ты поджег его склад?

– Лиза, мне было девятнадцать. Меня унизили, и хотелось отплатить родителю той же монетой.

– А что случилось?.. – спросила она так мягко и осторожно, как только могла.

Он помолчал немного, глядя на пустыню внизу, на приборы, на что угодно, только не на нее.

– Была одна девушка. У нас были очень серьезные отношения… мы собирались пожениться. Но отец и дядя были против. Расовые предрассудки, понимаешь ли.

– Она была не белая?

– Латиноамериканка.

– А тебе что, было так важно мнение отца?

– Нет, конечно, но только не в этом случае. Я его вообще терпеть не мог. Если честно, он был маленький и злой сукин сын. Я считаю, именно он свел мать в могилу. Насрать мне было на его мнение. Но он и сам это понимал. Поэтому, вместо того чтоб поговорить со мной, приехал к родителям той девушки. Предложил ей оплатить год в колледже при условии, что она будет держаться от меня подальше. В ее положении это было очень заманчивое предложение. Больше я ее никогда не видел. Но она тоже переживала. И даже написала мне письмо, в котором все рассказала.

– И ты решил тогда поджечь его склад?

– Ага. Взял из гаража пару банок метанола, поехал на склад и вылил их на грузовые ворота. Дело было ночью. Когда приехали пожарники, три четверти склада уже полыхало.

– Отомстил папаше, нечего сказать…

– Да, только на складе был человек. Ночной сторож. Из-за меня он провел полгода в ожоговом отделении.

Лиза промолчала.

– Самое тошное, – продолжил Турк, – что мой старик решил это дело замять. Задним числом состряпал какие-то договора со страховщиками. Он меня тут же вычислил и сам мне об этом сказал. Что он вынужден нести колоссальные убытки, лишь бы спасти меня от наказания. Я же член семьи. По тем же причинам он так поступил с моей девушкой. Семейные узы, дескать, важнее всего, даже если я сам этого пока не понимаю…

– То есть он ждал от тебя благодарности!..

– Да. Представь себе, он действительно искренне думал, что я должен быть ему за это благодарен.

– Благодарности он от тебя, похоже, не дождался…

– Нет, – сказал Турк. – Не дождался.

* * *

Он посадил свой «Скайрекс» там же, где сажал его несколько месяцев назад, когда летал со Сьюлин Муа, – на узкой полосе из растрескавшихся бетонных плит. Эти места казались несусветной глушью, но Диана уверяла, что отсюда меньше мили до поселка. Они двинулись в путь, освещая дорогу фонариками.

Турк почуял запах поселка еще раньше, чем увидел его. Пахло водой и цветами, а не безжизненной растрескавшейся почвой пустыни. Они поднялись на небольшой холм, и коммуна оказалась сразу же за ним. Кое-где еще горели огни. Четыре дома, внутренний дворик, терракотовые крыши – словно пересаженная из Испании гасиенда. Посреди нее разбит сад с причудливой стальной оградой. Турк разглядел за ней мальчика. Как только мальчик заметил их, он тут же побежал в дом. И к тому моменту, когда они подошли к воротам, за ними стояли уже десять – пятнадцать человек, и весь поселок был ярко освещен.

– Позвольте, я поговорю с ними, – сказала Диана. Турк был только рад такому предложению. Диана подошла к ограде, а они с Лизой остановились чуть поодаль. Турк пытался рассмотреть Четвертых, но они стояли спиной к свету, и видны были только их силуэты.

Диана прикрыла глаза от света.

– Миссис Рэбка? – отрывисто спросила она.

Из толпы выступила женщина. Турк сумел разглядеть только ее слегка полноватую фигуру и нимб пушистых волос над головой.

– Диана Дюпре?

– Боюсь, я привела незваных гостей.

– И одна из них вы сами. Что вас привело сюда, Диана?

– Вам нужны объяснения прямо сейчас?

– Нет, но…

– Тогда или впустите нас в дом, или прогоните. Я очень устала. И, боюсь, у нас не слишком много времени осталось на разговоры. Скоро сюда пожалуют другие гости.

* * *

Айзеку хотелось остаться и посмотреть на гостей. В его жизни незнакомцы были явлением столь же исключительным, как выпадение пепла в жизни планеты. Однако у него снова начался жар, и его отвели в постель, где он пролежал без сна, обливаясь потом, еще несколько часов.

Он знал, что отросток, появившийся из-под земли в саду и коснувшийся его ладони, – не что иное как одна из машин гипотетиков. Биомашина. Ущербная, не приспособленная к росту в здешних условиях. Но, когда она обвилась вокруг его руки, Айзек испытал глубокое и пронзительное чувство правоты, словно какая-то доля живущего в нем неудовлетворенного влечения на миг нашла успокоение.

Теперь это влечение разгорелось с новой силой. Ему до смерти хотелось на Запад, в пустыню. По-человечески это не могло не страшить его самого. Бескрайняя сушь, все, что может там встретиться, сама эта непреодолимая нужда. Но теперь он знал и другое. Что у загадки есть разгадка.

Рассвет мало-помалу стирал звезды. Планета поворачивалась к солнцу, как цветок.

* * *

Двое из Четвертых отвели Турка и Лизу в спальню для гостей, где стояло несколько коек. Простыни и наволочки были чисто выстиранными, но ничем не пахли, словно давным-давно их никто не перестилал.

Четвертые держались отчужденно, но вполне доброжелательно, учитывая обстоятельства появления гостей. Та, что помоложе, сказала:

– Если вам понадобится ванная, она на первом этаже, как спуститесь в холл – сразу увидите.

– Мне необходимо поговорить с доктором Двали. Не могли бы вы передать ему, что я хочу с ним увидеться? – попросила Лиза.

Четвертые переглянулись.

– Мы передадим ему утром.

Лиза легла на первую попавшуюся койку. Турк немедленно завалился на соседнюю, и тут же его дыхание перешло в затяжной храп. Лиза постаралась сдержать чувство обиды.

В ее голове беспорядочно теснились мысли, но она не могла сосредоточиться ни на одной. Ее слегка пугало, что она зашла так далеко: во-первых, говоря языком закона, стала соучастницей кражи, во-вторых, ночует в нелегальной коммуне Четвертых. Аврам Двали находился совсем рядом, в какой-то из этих комнат, и возможно, она сейчас была ближе, чем когда-либо, к разгадке тайны, столько лет преследовавшей ее семью.

К разгадке? Или к ловушке? А сам отец, насколько он сумел приблизиться ко всем этим опасным тайнам?

Она вылезла из кровати, прошла на цыпочках по полу и юркнула под одеяло к Турку. Обвилась вокруг него, положив одну руку ему на плечо, а другую просунув под подушку, словно надеясь, что его отвага – или бесшабашность – передастся ей, и станет не так страшно.

* * *

Жители поселка разошлись, столовая опустела, в ней остались только двое – Диана и миссис Рэбка. Немытые стаканы были сдвинуты в кучу на голой деревянной столешнице. Ночной воздух пустыни проникал в комнату и холодил Диане ноги.

Так вот она – община Двали, думала Диана. Условия хоть и суровые, но не без удобств. Здесь ощущалась монашеская атмосфера благоговейного молчания. Было в этом что-то тревожно-знакомое – Диана большую часть юности провела в обстановке строгой религиозности.

Она знала или могла представить почти все, что здесь происходит. Община, несомненно, функционировала так же, как любая подобная ей, если не считать эксперимента с ребенком. Где-то – возможно, под землей – были упрятаны биореакторы, поддерживающие сверхнизкие температуры, в которых выращивалась и хранилась марсианская фармакопея. Ей и прежде случалось видеть гончарные печи, используемые в качестве камуфляжа. Незваному гостю предъявлялась грубая глиняная посуда и утопические трактаты, после чего он отправлялся восвояси, так ни о чем и не догадавшись.

Диана лично знала – или по крайней мере встречала раньше – большинство основателей общины. Из всех, кто стоял у ее истоков, только один человек на тот момент еще не был Четвертым: миссис Рэбка. Она прошла курс позже.

– Должна сообщить вам, – сказала Диана, – что следователи Комитета уже в Порт-Магеллане. Похоже, в город стянуты крупные силы. Еще чуть-чуть, и они будут здесь. Они ищут марсианку.

– Разве они не всегда искали марсианку? – ответила с ледяным спокойствием миссис Рэбка.

– Считайте, что они ее уже почти нашли.

– Они знают, что она здесь?

– Если и нет, то скоро узнают.

– А вы не подумали, Диана, о том, что сам ваш приезд сюда может навлечь на нас неприятности?

– Они знают, кто такой Двали и чем он занимается. Знают, что Сьюлин Муа поехала в Кубелик. Исходя из этого, много ли им понадобится, чтобы вас вычислить?

– Немного, – согласилась миссис Рэбка, потупив глаза. – Мы старались не привлекать к себе внимания, но…

– Но, – сухо сказала Диана, – вы готовы к такому обороту событий?

– Разумеется. Мы можем собраться за несколько часов.

– А мальчик?

– Мы позаботимся о нем.

– Анна, а как же эксперимент? Связались ли вы с гипотетиками? Или они с вами?

– Айзек плохо себя чувствует. – Миссис Рэбка подняла брови и нахмурилась. – Ваша ирония сейчас как нельзя более уместна.

– Я думала, вы за это время уже осознали, что затеяли.

– Диана, при всем уважении к вам – если то, что вы говорите, правда, у нас сейчас нет времени на разговоры, – сказала миссис Рэбка и встала.

Диана спросила напоследок, уже более мягко:

– Но хотя бы все у вас шло так, как вы надеялись?

Анна Рэбка остановилась и оглянулась. Диане показалось, что она не удостоит ее ответом.

– Нет, – сказала миссис Рэбка без всякого выражения. – Не так.

* * *

Лиза проснулась от солнечного света из окна, словно кто-то коснулся ее щеки горячей рукой.

Она была одна. Турк исчез куда-то – может, вышел пописать или позаботиться о завтраке. Она надела джинсы и рубашку, что оставили для нее Четвертые.

Аврам Двали. Нужно попытаться как следует сформулировать вопросы, которые она хочет ему задать. И поговорить с ним при первой же возможности, только сначала сходить в душ и что-нибудь поесть. Но в коридоре за дверью слышались торопливые шаги, а выглянув в окно, она увидала дюжину машин, нагруженных скарбом. Вывод напрашивался очевидный: обитатели покидают поселок. Почему? На это могли быть тысячи причин. Но она вдруг испугалась, что Двали уедет, прежде чем она успеет с ним поговорить. Она выскочила в коридор и спросила первого попавшегося Четвертого:

– Скажите, пожалуйста, где я могу найти доктора Двали?

– Скорее всего он в столовой. Это вниз по коридору и налево через двор. Но он может быть и во дворе и наблюдать за погрузкой.

В конце концов она нашла Двали у ворот сада. Он стоял и сверялся с каким-то списком.

Должно быть, она мельком видала его на университетских вечеринках в Порт-Магеллане. Но на вечеринках отца бывало столько незнакомых ей людей, что все они в ее памяти стали на одно лицо. Напоминал ли он ей кого-то? Нет. Разве что смутно, по фотографиям. Он был Четвертым – следовательно, его внешность двенадцать лет назад не могла сильно отличаться от теперешней. Бородатый, большеглазый, круглолицый. На голове у него была широкополая шляпа, защищающая от солнца. Нетрудно было представить его расхаживающим по гостиной Адамсов: еще один доктор-профессор-доцент неопределенного возраста, одной рукой держащий бокал, а другую запускающий в вазу, с крекерами.

Она собралась с духом и направилась прямиком к нему.

– Мисс Адамс? – спросил доктор Двали.

Значит, его уже предупредили.

– Меня зовут Лиза. – Ей хотелось расположить его к себе, чтобы он не питал в отношении ее лишних подозрений. И в то же время неприятно было принимать дружеский тон в разговоре с человеком, создавшим и держащим взаперти для исследовательских целей человеческое дитя.

– Диана Дюпре передала мне, что вы меня искали. К сожалению, в данный момент…

– Вы заняты, – докончила она за него. – А что происходит?

– Мы уезжаем.

– Куда?

– Кто куда. Оставаться здесь опасно. Почему – вы, наверное, и сами понимаете.

– Мне правда нужно всего несколько минут. Я хотела спросить вас…

– О вашем отце. Я с радостью расскажу вам все, что знаю, мисс Адамс… Лиза. Но вы понимаете, что тут сейчас происходит? Нам нужно не только собраться как можно скорее, но и уничтожить все, что мы успели здесь создать. Почти все. Биореакторы с их содержимым, полученные культуры, документацию – все, что не должно попасть в чужие руки.

Двое человек подвезли к грузовику тележку с картонными коробками и перенесли их в кузов. Двали поставил в распечатке галочку.

– Давайте вы и ваш друг сядете ко мне в машину, какое-то время мы сможем проехать вместе – тогда и поговорим. Но сейчас я не могу отрываться от срочных дел. Ваш отец, мисс Адамс, – прибавил он, – был очень смелым и принципиальным человеком. Мы с ним расходились во мнениях по некоторым вопросам. Но я питал к нему глубочайшее уважение.

«Это уже что-то», – подумала Лиза.

* * *

Турк проснулся рано. Его разбудила беготня в холле, и он постарался осторожно выбраться из постели, не потревожив Лизу, которая в какой-то момент ночью перебралась к нему. Она лежала, наполовину завернувшись в одеяло, тихо посапывая, словно нежное творение какого-то всемилостивейшего бога. Он размышлял, как она восприняла то, что он рассказал ей вчера. Ей ведь нужно было не просто знать, что он на самом деле натворил. Он хотела от него одного: взаимного доверия. Может, этого с лихвой достаточно, чтобы отправиться с ней в Калифорнию? В ее родительский дом?

Он пошел искать ибу Диану с намерением предложить свою помощь: все вокруг разбирали и таскали что-то. Было ясно, что Четвертые готовятся покинуть поселок. Когда он наконец нашел Диану в столовой, она объяснила ему, что на такой случай в любой коммуне Четвертых существуют детальные инструкции, предписывающие, кому что делать. Он собрался было приготовить завтрак, однако, вспомнив, что пора будить Лизу – если она еще сама не встала, – поспешил обратно в спальню.

Но вынужден был остановиться на пол пути, увидев мальчика, выглядывающего из-за двери в коридор. Это не мог быть никто другой, кроме того мальчика, о котором говорила Диана. Мальчик-полугипотетик. Турк мысленно представлял себе какого-то несуразного мутанта. Но перед ним находился самый обычный ребенок, на вид даже младше своих двенадцати, щекастый и большеглазый.

– Привет, – осторожно сказал Турк.

– Ты новенький, – сказал мальчик.

– Да, мы прилетели вчера ночью. Меня зовут Турк.

– Я видел вас во дворе. Тебя и еще двоих. Меня зовут Айзек.

– Рад познакомиться, Айзек. Похоже, сегодня тут все очень заняты.

– Только не я. Мне ничего не дали делать.

– Мне тоже.

– Они собираются взрывать биореакторы, – доверительно сообщил мальчик.

– Неужели? Они тебе сами так сказали?

– Нет. Просто…

Мальчик вдруг замкнулся. Его глаза странно расширились, а их радужка заискрилась золотыми блестками.

– Эй! Друг! С тобой все в порядке? – обеспокоился Турк.

– Просто… я вспомнил… – В шепоте мальчика послышался ужас. Он пошатнулся и стал падать. Турк подхватил его под руки и позвал на помощь.

– Просто я вспомнил…

– Что, Айзек? Что ты вспомнил?

– Слишком многое, – сказал мальчик и расплакался.