Текст книги "(береме)няшка для миллиардера (СИ)"

Автор книги: Риша Старлайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Глава 7

Получилось или нет?

Последние две недели я хожу только с этой мыслью. Не могу понять свои ощущения. Когда прислушиваюсь к себе, то нахожу все признаки беременности, а когда забываюсь, то вроде как ничего и нет во мне.

Уже закупилась самыми чувствительными тестами, и теперь только жду начала или задержки месячных. На всякий случай купила витамины для беременных. Потому что читала, что первые дни развития эмбриончика очень важные, чуть ли не решающие.

Так же берегу себя. Тяжести не таскаю, волнения избегаю. Полноценно сплю и правильно питаюсь. Вечером в салоне надеваю маску – особенно во время покраски волос и других процедур, чтобы химией не дышать.

Свою работу уборщицей в компании Сулеймана пока не бросила. Мало ли, вдруг с первого раза забеременеть у меня не получится? Где я потом его семя раздобуду?

Вот только с того самого дня в компании произошли два важных события. Во-первых, дядю Витю, безобидного старичка-охранника инсульт разбил. Прямо на рабочем месте. Это – по официальной версии.

В курилке же шушукаются, что по башке кто-то ему дал, вот дядь Витя в кому и загремел, но мне не верится. Кто же станет стучать по кумполу безобидному старичку? А еще… Артур.

Артур Давидов. Пиар-менеджер нашей компании. Мелкая мразь, каких поискать. Потому что пакостник, интриган и компроматчик. Так вот, почему-то Артурик обратил свой царственный взор именно на меня.

Мне это более чем странно, но факт остается фактом. Артур поначалу стал все чаще попадаться мне на глаза, а вчера и вовсе заговорил. Вы понимаете масштаб снисхождения?! Уборщиц в «Газнефтьбизнесе» не то что за людей не считают – просто не обращают внимание на них, считая чем-то вроде мебели или орг-техники. Мне-то пофиг такое обращение, я забеременею и свалю в свой привычный ламповый тети Любин салончик на полный день, и все. Но сам факт, что мною заинтересовалось большое начальство – настораживает.

И ведь ничего такого Артурик не спросил. Комплимент сделал. Но с такой рожей, что что-то в моей душе зашевелилось. Какое-то нехорошее предчувствие. Но я постаралась успокоиться и не предавать ему большого значения.

* * *

Вечером крашу тетю Зину в дешевый блонд. Дешевый – не значит некачественный. Иной раз дорогущую, так называемую элитную краску принесут, а она нихрена не работает. Ну, пахнет цветочками. А толку то? А дешевая краска воняет, как при химатаке, зато закрашивает все на ура!

Вот такой ядреной термокраской, я и мажу короткие седые тети Зинины волосы. Рядом тусит Машка, размахивая феном вокруг корпулентной тетеньки неопределенных лет. В углу под лампой Мадлен, Машка то бишь наносит гель-лак последней на сегодня клиентке. Тетя Люба считает выручку, довольно слюнявя палец с массивным старинным (привет, СССР), перстнем.

В общем, идиллия. И только я не могу. Невмоготу мне как-то. Я и так, маску нацеплю, и эдак поправлю. Но химозный запах дешевой краски просто не выносим.

Ладно, ничего, у тети Зины короткий редкий волос. Не львиная грива, как у некоторых. Надо вытерпеть. Сейчас докрашу и на улицу быстрей выбегу.

Цель близка. Последний мазок и все… я кидаю перепачканные кисти на клеенку и выбегаю в туалет. Потому что весь обед просится наружу. Меня выворачивает, а в туалет как назло стучат. Ну что за люди?! Два часа никому не нужен был, а тут стоит только зайти – уже тарабанят.

– Нина! Нинк, открой! – раздается голос Мадлен.

– Погоди, а… – стону я, корчась над фаянсовым другом.

Ох… кажется все. Кайф. Я быстро умываюсь, так как салончик принадлежит моей тетке, у меня в шкафчике и зубная щетка, и паста, и всякие умывалки имеются. Я чищу зубы, досмываю макияж, и, посвежевшая отпираю дверь.

– Нинка! – влетает в туалет Машка-Мадлен, прикрывая за собой дверь. – Ну что, залетела?!

А меня как молотком по башке тюкнет… Точно! С чего бы мне с краски тошниться?!

Значит, все-таки вышло? С первого раза?! Похоже, что у Сулеймана адски-живучие живчики вырабатываются…

– Молчи, Машка, – прошу я ее. – Потише, пожалуйста, вдруг тетя Люба узнает?

– Значит, залет. – ухмыляется Мадлен.

– Да не знаю я, без понятия пока.

– А когда у тебя месячные? – с самым умным видом щурится Машка. А то без нее я не знаю, что по месячным определять надо.

– Завтра должны пойти.

– Ого. Точно залетела! – восхищается коллега. – Если завтра не придут, делай тест с самого утра. Но я и так почти уверенна, что ты в залете!

– Почему ты так уверена? – то ли радуюсь, то ли пугаюсь я.

– Да посмотри на себя, ты зеленая вся! Опять же с краски затошнило. В тот раз тетя Зина паленую срань притащила с рынка, тебя и то не стошнило, а сегодня хоть дешевку, но фирменную притаранила, и тебя повело. Опять же слабость у тебя, сиськи смотри как торчат, как маленькие клизмочки!

Фу, вот с этим предметом мою грудь еще никто не сравнивал! Но Машка права, грудь как-то непривычно налилась и стала чувствительной.

– Оно, это Нинка, – возбужденно толкает меня в плечо Машка, – я точно знаю. Я, когда Гошкой залетела, у меня все тоже самое было! Ну все, Нинок, долеталась, скромница наша!

Глава 8

После тети Зины пришла Света, затем Люся притащила своего сынулю с просьбой подстричь малого на День рождения…

Поглядываю на часы, стрелки которых уже подбираются к десяти вечера… много клиентов – это хорошо. Рука у меня легкая, вот и прут люди ко мне косяком. Но, поздно уже как…

В начале одиннадцатого все же собираю вещи, чмокаю тетю Любу на прощание и выхожу на опустевшую улицу. Салончик наш находится далеко не в центре, скорее в промышленной зоне. Недалеко шиномонтаж, автозаправка, развал колес, придорожная кафешка и гостиница.

Иду по дороге в сторону остановки маршрутки. Ехать мне недалеко, две остановки. Если маршрутка не подойдет, пробегусь до своей съемной однушки пешком.

Иду вперед. Юбочку надела ту саму, в которой собеседование проходила. И трусики кажется, те же самые, с щенятами. Ничего такого не планировала, даже задерживаться на работе не думала. В общем, иду, никого не трогаю. На трассе проезжают редкие машины.

Одна из них с визгом останавливается возле меня. Сначала я вздрагиваю от громкого сигнала клаксона. А потом стекло у тачки опускается, и…

– Эй, красотка! Садысь, падвазыт тэбя будэм, да! – раздается грубый голос с хриплым гортанным акцентом.

О, Боже… меня как кипятком обдает. Только этого мне не хватает.

– Нет, спасибо. – мирно отвечаю я, и задаю стрекоча, что есть силы.

Но я одна, у меня есть лишь мои ноги, а они на машине. И их несколько здоровенных мужиков… даже представить страшно, что они могут со мной сделать. А я же, возможно беременна. А если они меня изнасилуют?! Я же могу потерять свою крошечку…

– Помогите!!! – ору я на всю улицу, но так как я одна, не считая гонящихся за мной хищников, никто не спешит мне на помощь.

Во дворы и подворотни бежать вообще не вариант. Там они нагонят меня быстрее, и я лишь облегчу им их грязное дело. А вот на дорогу… есть шанс бежать на трассу и бросаться к машинам, в надежде что хоть кто-то сжалится и увезет меня.

– Ой! – какая-то тварь хватает меня за хвост из волос, и тянет назад.

– Папался, дыкий лань! – волосатая лапа разворачивает меня лицом к мужчине, и я вижу густую черную бороду, похотливый однозначный взгляд и чувствую, как лапа второго мужика проникает мне под юбку.

– Ой-ой-ой, – вскрикиваю я, когда третий ублюдок больно щипает меня за попу, отодвинув полоску трусиков. – Больно, отпустите! – первый движется, вверх, чтобы зажать и выкрутить сосок до искр из глаз.

– Я беременна! Отпустите! – воплю я, кусаясь, царапаясь и отбиваясь что есть силы.

– Ай, дэвышка, ай красавыц, мы тебе выибем и атпустым! Атвичаю!

Мужчины не собираются меня отпускать, но жажда сохранить и защитить своего возможного ребеночка берет над собой верх. Я чудом вырываюсь из чьих-то лап, бью со всей дури по чьему-то попавшемуся под коленку возбужденному паху, а пока сволочи оглоушены, я выбегаю на трассу сломя голову.

Свет фар ослепляет. Гудок клаксона оглушает. Огромной хищный джип чудом огибает меня, проехав в сантиметре от моего тела. С визгом тормозит через несколько метров.

– Ты офонарела, блядь такая, сука, жить надоело?! – вылезает из машины огромный двухметровый мужчина. Но тут он замечает меня, испуганную, заплаканную, с разорванной одеждой, и глаза его из круглых становятся квадратными. – Ты?! – ревет он, – какого хрена ты тут делаешь?!

Он меня узнал… и самое страшное, что я тоже его узнала!!!

* * *

– Сулейман, братан! – один из моих мучителей выскакивает на дорогу, хватает меня. – Спасиба, што наш дэвишка паймал! Ета сучка удариль нас прямо па яисам!

На этих словах он неожиданно бьет меня по лицу, так что искры из глаз летят. Я закрываю лицо ладонями, опускаюсь вниз, на колени, потому что ноги неожиданно больше не держат меня.

Неужели, отец моего ребенка знает этих тварей? Неужели он поверит им, что я – их «дэвишка»?!

– С какого хуя она твоя, Максут?! – ревет взбешенно миллиардер. – Моя это баба, ясно тебе?!

– Ай, Сулейман, дарагой! – подбегает второй мучитель, – Прасты, баба твая нэ прызнали! Ай!!!

Сулейман бьет этого урода ботинком в живот. Тот складывается пополам, вопя что-то на непонятном гортанном наречии.

Босс тем временем вытаскивает ствол, направляя на всех троих уродов.

– Еще раз вы к моей девушке подойдете – яйца отстрелю! Ясно? – говорит негромко. Но от его тона третий вздрагивает, и, как нашкодивший пес пятится назад.

– Ясна, братан!

– А ты, Максут, подойди сюда! – манит Сулейман дулом пистолета того урода, который разбил мне лицо.

– Сулейман, не нада, брат! – скулит жалобно Максут, но все же нехотя делает шаги в сторону миллиардера. – Сулейман, дэнги дам, нэ стрэляй, брат!

Сулейман тем временем подпускает урода на расстояние вытянутой руки. Херяк! – бьет наотмашь рукоятью пистолета, разбивает ублюдку лицо в молоко.

– Еще раз хоть одну девушку тр-р-ронете! Хоть посмотрите на нее, хуи поотрываю!!! Голыми р-р-руками!!! Вон пошли, гиены сутулые!!!

Сулейман рычит, точно лев на охоте. Подлецы, скуля, словно побитые псы бегут сломя голову в свою машину. Я сижу на асфальте, закрыв лицо ладонями. Ладони мокрые. Может в слезах, а может в крови.

– Вставай! – поворачивается ко мне мой спаситель. – Давай руку, – протягивает мне свою.

Я хватаюсь за широкую теплую мужскую ладонь. Встаю, и тут же покачиваюсь. Сулейман ловит меня, не давая упасть, прижимает к себе. Ого, какое же у него крепкое тело под кожаной курткой и черной футболкой. Она так соблазнительно натянулась на его накаченную мощную фигуру!

Вау! Наконец-то разглядываю своего спасителя. В таком стиле я его еще никогда не видала! Оказывается, вот какое рельефное обалденно-прокаченное тело Сулейман прячет под дорогими пиджаками и белоснежными офисными рубашками!

Сейчас же он в невероятно сидящих на нем дорогих левайсах, футболке и косухе. Волосы его, коротко стриженные зачесаны назад, и зафиксированы стайлингом. Борода густая, но аккуратная. В неформальной обстановке этот миллиардер выглядит так, что слюнями можно захлебнуться от потока мужественного тестостерона, прущего от него во все стороны, в радиусе километра.

– Идти сможешь?

А? Это он меня спрашивает? Я, просто так засмотрелась на него, что забыла и про насильников, и про драку, и про все на свете!

– У тебя лицо разбито! – миллиардер поднимает мой подбородок пальцем и внимательно рассматривает скулу, которую печет огнем наливающегося фингала.

Я пробую идти, но ноги снова не держат меня. Сулейман с легкостью, будто я семечко одуванчика, отрывает меня от земли, беря на руки.

М-м-м… эти сильные, накаченные, брутальные руки, цвета загорелой бронзы, покрытые темным густым волосом! Почему-то представляю их на своих сверхчувствительных сосках, и низ живота простреливает сладкой истомой.

Сулейман тем временем не подозревает о моих мыслях, несет меня в машину, открывает дверь и усаживает на переднее сидение своего огромного крузака. Не машина, а корабль целый!

– Пристегнись! – бросает мне, заводя сыто урчащий мотор.

Я долго вожусь с застежкой. Никогда не ездила впереди. Не пристегивалась, соответственно.

– Ничего сама не можешь сделать? – насмешливо интересуется миллиардер.

Тянется ко мне, и, нависнув на мгновение (ох-хо-хо, какое жаркое мгновение, между прочим), умело пристегивает меня к креслу.

– К-куда мы едем? – тихо интересуюсь я.

– Здесь я задаю вопросы, а ты даешь мне!!!

В смысле даешь?! Что даешь?!

Глава 9

СУЛЕЙМАН

Снова трусы с щенятами на мою почти седую голову!!! Какого хера, а?!

Этой уборщицы стало слишком много в моей жизни. То ли она специально пытается произвести на меня впечатление такими дикими способами, то ли не нарочно влипает в подобные дурацкие ситуации, но меня это уже честно говоря подбешивает и напрягает. В тот раз меня чаем облила, а в этот, я ее чудом под колесами своего крузака не раздавил! В последнюю секунду рулем влево крутанул. Обосрался знатно, думал все, хана девке! Мне-то похер, меня мои юристы меня на раз-два отмажут, а вот ее бы с асфальта отскребать пришлось.

Но нет, смотрит на меня испуганно, затравлено. Вся одежда порвана, сама вся в синяках и царапинах. Во мне борются два чувства. Хочу ее прибить за то, что бросилась мне под колеса, и хочу немедленно укрыть ее своей курткой, чтобы не замерзла, дуреха к херам собачим.

А потом появляются эти сволочи. Мансура и Максута я знаю довольно давно. Приспешники Шамиля – моего партнера и папаши Артурика. Поднадавал я им знатно. А нечего девушку по лицу бить! Бить девушек вообще нельзя. А шлепать можно. По попке, и то, после их однозначного согласия и для их же удовольствия.

Нинка же этого согласия явно не давала. Откуда ее имя запомнил? Ха! Об этой дурочке, облившей меня чаем я знал всю подноготную уже спустя пять минут. Ну и имя запомнил. Хотя фамилия круче. Няшкина! Пиздец, а не фамилия! Но ей идет. Она – Няшка на самом деле, хоть и дешманские вещи носит и уродские трусы.

Хватаю это недоразумение и несу в машину. А она горячая вся, напуганная. Мой младший брат немедленно пробуждается в штанах и недвусмысленно дает о себе знать, давлением на ширинку джинсов. Это у меня так на ее трепыхание в груди встало? Ого! Надо бы выебать ее и забыть уже!

Но как ее иметь в таком состоянии, когда она напуганная и нуждается в моей защите? Силой я ее брать не собираюсь. Еще чего! На меня и так любая баба запрыгнет и ноги раздвинет – бери, пользуй, как угодно и когда угодно!

Значит надо заботой продавить. Чтобы точно так же запрыгнула на меня, и поскакала во весь опор на моем боевом коне!

Едем в тишине, после того как заткнул ее. А она пахнет так вкусно. Конфетками какими-то. Молочно-карамельным запахом. Вкусная и сладкая. Глазки в пол свои лисьи уставила, а грудь в декольте так зазывно колыхается во время ее рваного дыхания. Интересно, сиськи у нее свои? Натуральные? Или это лифчик такой, где один поролон вместо естественного наполнения?! Вот это и выясним.

Блядь, что за мысли прыщавого пацаненка?! Я – серьезный взрослый мужик. Мне что мало баб давало, чтобы я сейчас сидя за рулем представлял как имею рядом сидящую девушку, которую только что выручил из беды?!

Та-ак… а сейчас пришло время продавить ее.

– Тут гостиница рядом. – кидаю на нее однозначный взгляд. Специально пялюсь на губы. Губки, что надо! Бантиком, пухлые, блестящие, розовые! Как отпадно они будут смотреться на моем стволе.

– Спасибо, но мне есть где жить. – отрезает Нина, отодвигаясь от меня подальше.

Не поняла? Да все она поняла. Просто не хочет мне дать с первого раза.

– У себя хочешь? – усмехаюсь я. Быстрый взгляд на декольте. Но не вороватый, а скорее хозяйский.

– Да, я грязная вся. В царапинах. В пыли. Отвезите меня домой.

И покраснела вся. Блядь. И что это за спектакль такой? Набивает себе цену? Хочет показать, что она не такая? Такая, Ниночка, ты – такая, как надо и не пытайся убедить меня в обратном.

– Ну, хорошо, к тебе, так к тебе. Напомни адрес.

Присунуть Нине мне охереть как охота! Она словно дурманом на меня действует. Верхняя голова напрочь отключается. Хочу эту девку до потери пульса! Никогда со мной подобного не было! Переел элитных баб, на нищенку, на золушку потянуло? М-да… мне под сорокет, а значит, привет мой личный бес! Который в ребро ковыряет мужикам типа меня.

Няшка сообщает мне адрес какой-то параши. Чесслово, хреновей района я еще в столице не встречал. Но, с другой стороны, коли уж охота девушку трахнуть, то сиди и терпи, и не выеживайся. Надо было в свой пентхаус везти, да что уже говорить.

Нинка заводит меня в обшарпанный подъезд. Поднимаемся черти куда на последний этаж. Этажей пять, лифта естественно нет. На лестничной клетке понатыканы двери. Хомяки тут что ли живут? Потому что клетки для хомяков и то больше, чем квартирки…

Нина отпирает обшарпанную дверь. М-да… такую выломать на раз-два. Хотя, что здесь красть?

Моя удаль и бравада понижаются с каждым мгновением. Отвратительный дом, уебищный подъезд, всратая дверь, и квартира небось тоже страхолюдская будет.

И я оказываюсь правым. Как всегда. Этот скворечник, куда меня заводит Няшка, мне жмет в плечах. Я ж здоровый мужик – бывший боец, да и сейчас не прочь провести на ринге пару раундов…

Короче клеточка для мышки, а не квартира.

– Снимаешь, или твоя? – интересуюсь, проходя сразу в крохотную кухоньку.

– Снимаю… – скромно опускает глазки в пол. – На свою еще не заработала… Да вы проходите, присаживайтесь!

И только осмотревшись в кухоньке, я вдруг понимаю, что это не только кухня… это студия на минималках! Вон диванчик кукольный, на котором Няшка спит. А вот стол, где готовит. Далее небольшая плитка, на которой стоит сиротливо чайник, крохотная раковина, потертые обшарпанные шкафчики, и дверь в туалет-ванную, совмещению естественно. Еще тут вместился крохотный холодильник, маленькая стиральная машинка и старый пузатый очень маленький телевизор. М-да…

– Пить что-нибудь будете?! – неловко Няшке за то, что я подмечаю всю нищету и убогость. – У меня кофе есть.

– Буду. – хер знает зачем, соглашаюсь я.

Няшка кивает и начинает суетиться около чайника. Приподнимается на цыпочки, потому что кофе находится высоко, а она мелкая сама по себе, и юбка ее задирается прямо до булочек. М-м-м… вижу край страхолюдских щенячьих трусиков, а самого снова жаром обдает в паху. Нахер, кофе! Всунул, натянул на себя, оттрахал хорошенько, и ушел в свой пентхаус за ноут работать. Бляха… еще ж работы до жопы сегодня! Но я – трудоголик. И фраза – хочешь сделать хорошо – сделай сам целиком и полностью про меня.

Няшка тем временем достает самую дешманскую банку растворимого кофе. Такой херни я не пил еще ни разу в жизни!

Заливает кипятком из чайника. Там наверняка накипи половина!

– Вам сахар класть? Сколько ложек? – интересуется испуганно.

– А ну чайник покажи свой! – рычу я и кривлюсь от отвращения.

Пиздец просто! Попил кофейку, называется! Отвратительно!

Няшка без лишних слов протягивает мне обшарпанный, но неожиданно чистый чайник свежими кухонными прихватками. Открывает крышку, обжигая пальчик.

Черт. Внутри чайник чист, как инструмент хирурга: ни грамма налета. Няшка ставит чайник обратно на плиту и облизывает свой обожжённый пальчик. Чтобы стояк от этого зрелища не сломал мне ширинку, я старательно рассматриваю ее игрушечную квартирку.

Чистота… чистота и убогость! Девушка она аккуратная, сразу видно. Но от того вся эта убогая обстановка выглядит еще тошнотнее.

Но кое-что выбивается из всего этого странного порядка. Точно! На столе небрежно валяется несколько небольших упаковок. Я всматриваюсь в них, пока Няшка отвернулась насыпать мне сахар, и… глазам своим не верю! Тесты на беременность!!! Три штуки! Хера ж себе! Вот тебе и Няшка-скромняжка!

Глава 10

СУЛЕЙМАН

– Твое?! – брезгливо указываю пальцем на находку.

Няшка краснеет на глазах. Очаровательно и очень натурально.

– Нет… – быстрее прибирает в свои беленькие ручки и не глядя забрасывает в шкаф, подальше. А глазки при этом так и бегают, лисьи. Ох, и хитрожопая Няшка на самом деле!

– А чьи? – усмехаюсь я. – Соседкины что ли?

– Подругины… я – девственница! Мне эти тесты не нужны!

Разворачивается и еще собою этот шкафчик закрывает.

Девственница, говоришь, хм… чешу свою бороду в задумчивости, откровенно разглядывая молодую дурочку. Хочешь переиграть дядю Сулеймана, а, Няшка – скромняшка? Не выйдет!

Ведет себя при этом Няшка более чем странно. Нервная вся, дерганная какая-то! Что-то не нравится мне все это.

Приподнимаюсь, в один шаг оказываюсь около нее. Ммм… карамельный запах усиливается. Член в штанах просто подпрыгивает от этого офигенного запаха! Девушка дрожит в моих руках, и эта ее дрожь сносит мне крышу напрочь! Я хочу ее! Она только моя! И ничья больше! Как же я вовремя подоспел, иначе ее эти уроды оприходовали бы враз!

А еще я очень хочу поймать ее на вранье. Девственница, ха! Мои руки должны тянуться вниз, но хватают за упругую девичью грудь! Натуральная! Не огромная, но довольно приличная! В мою ладонь вмещается. Придавливаю ровно на столько, чтобы Няшка сладко простонала около моего рта. Хватаю ее губы своими и впиваюсь в эти сладкие запретные створки. Няшка – очень вкусная девушка. И меня ведет от этого не хуже, чем от крепкого виски.

– Вы… вы что делаете?! – испуганно вырывается девушка. А сама пылает, что щеки, что губки. Нежная кожа на линии декольте тоже покраснела от моих манипуляций.

– Будешь знать, как дяде Сулейману врать! – снова набрасываюсь на нее с поцелуем. Она вся нежная такая! На коже немедленно отпечатки остаются, поэтому, хотя я люблю секс по грубее, но все же стараюсь сдерживаться, чтобы не оставить красавицу всю в синяках. Ей и так от этих тварей досталось.

– Пустите! Я… не такая… ах!

– Не такая? А какая?

Я забираюсь ей под кофточку, отодвигаю кружево лифчика и слегка сдавливаю упругий сосок меж пальцев. Няшка выгибается ко мне на встречу, будто ее токами бьет. А я ловлю ее удовольствие, ее кайф, и сам горю, Бляха! Давно так женская близость не заводила меня!

У Няшки не тело, а чистый кайф! Будто она для меня слеплена! Великолепна! Я поглаживаю ее, ласкаю, чтобы расслабить, но она еще не до конца поддается мне, хотя уже разгоряченная и можно брать ее тепленькой.

Ух, прямо кипяток меж стройных ножек. Я осторожно, но с напором развожу ее бедра коленом. Продолжаю терзать ее рот, рукой лезу в трусики. Да-да… те самые, но сейчас мне совершенно похер. Что на них изображено! Хоть зебры в кругляшок.

Детка, да там потоп целый у тебя! Ну и чего ломается, спрашивается? Сама же изнывает от желания, плавится и истекает соком, а вот нет, все продолжает сопротивляться. А если так? Ласкаю пальцами влажные лепестки, смоченные словно росой на заре, а потом резко убираю руку. Няшка тянется за моими пальцами. Значит, понравилось ей, лисичке такой!

Но это все я затеял с одной лишь целью. Если она – девственница, как утверждает, и не залетела от кого другого, то я пойму это сразу.

Раздвигаю скользкие складочки и просовываю палец. Черт, сейчас бы туда кое-что другое поместить, вместо пальца… Блядь, узко-то как! Мой палец моментально сжимается девичьими мышцами, да с такой силой, будто вытолкнуть его хочет! Ого… такой эффект мне встречался только при анальном проникновении, но чтобы так, вагинально… похоже Няшка не врет на счет девственности. Сейчас проверю. Мне так узко, горячо и хорошо, что я забываюсь на мгновение и со всей силой загоняю палец внутрь.

– Ай-ай-яй… – всхлипывает Няшка.

Дергается и с расширенными от ужаса зрачками смотрит на меня.

– Что? – не понимаю я. – Больно сделал?

Няшка лишь смахивает с глаз крупные слезы. Я вытаскиваю окровавленный палец и как идиот пялюсь на него несколько секунд.

Что за нахер?! Реально девственница?!

– Вы что наделали, дядя Сулейман?!

Блядь, вот идиот!!! Ну и чего я полез к ней в трусы?! Сказала же, что девственница! Черт!

– Пойдем, я наберу тебе ванну. В воде должно быть полегче.

– У меня нет ванной…

Стою и смотрю на нее, испуганную, зашуганную, затравленную. Чот с нею маху дал. Еще так по-идиотски девственности лишил…

– Собирайся, поехали!

– К-куда?

– Ко мне. У меня джакузи.

– Я… я не хочу! Я не такая, говорила же вам.

И плачет горько, закрыв лицо руками. Блядь! Таким уебком как сейчас, я себя еще ни разу в жизни не ощущал… и такой скотиной!

Что там девушки любят? Духи-шубы-бриллианты? Няшка сейчас заслужила все это сполна! Я вытаскиваю из портмоне пачку стодолларовых купюр. Отсчитываю десять. Потом еще десять. Две штуки баксов. По-моему, хорошая плата за девственность. Няшка сама додумается, как этим всем распорядиться, а мне пора. И так уже натворил дел, дебил великовозрастный!