Текст книги "Свадьба с отсрочкой"
Автор книги: Рини Россель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Если у Келли и появлялось желание бросить все и уехать домой в Канзас, последнее замечание Нико отмело последние сомнения. Теперь она останется, даже если все вокруг будет огнем гореть! Как он смел, называть ее трусихой, человеком, легко бросающим начатое дело?
Старая подруга – вина – похлопала ее по плечу, напомнив, что скептицизм Нико, по крайней мере, в отношении, ее обещаний, возник не на пустом месте. Однако Келли взяла себя в руки и продолжала причесываться, готовясь к первому рабочему дню в особняке.
Она скорчила гримасу своему отражению в зеркале, сделанном в форме звезды, которое возвышалось над лимонного цвета, туалетным столиком с алюминиевым верхом.
– Отлично! Пусть у него есть все основания сомневаться во мне. – Она бросила расческу на металлическую поверхность. – Но он не дождется, что я испугаюсь его мести. – Она поспешно свернула волосы в узел и закрепила их голубой заколкой.
Посмотрев на себя еще раз в зеркало, Келли удивилась: бессознательно она оделась в соответствии со своим настроением. Голубые джинсы, голубая футболка, голубые кроссовки. Бледный цвет полностью отвечал ее ощущениям. Печаль, сожаление, горечь – все это не улучшало самочувствия. Ей хотелось плакать.
– Хватит раскисать, – сказала она себе, – пора приниматься за работу.
Келли встала и посмотрела на часы. Еще нет и половины седьмого, а она готова поклясться, что уже гораздо больше времени. Она ворочалась и крутилась на кровати всю ночь, и ей казалось, что прошла целая неделя.
Так, как Белкайн, или как там зовут этого дворецкого, предупредил, что завтрак накроют ровно в семь часов, Келли решила, что у нее есть время пройтись по имению. Она любила теплые летние утра, когда восходящее солнце возвещало о приближении нового дня. Небольшая прогулка перед завтраком – как раз то, что нужно, чтобы успокоить расшатанные нервы.
Келли выскользнула из комнаты и направилась к лестнице. Выбежав на крыльцо и спустившись вниз по каменным ступенькам, она вдруг осознала, что не видит дороги. Казалось, все вокруг утопало в дыму.
На какую-то долю секунды ее охватила паника, когда она представила, что особняк сгорел дотла. Однако запаха гари не было.
– Туман, – прошептала девушка, поняв, в чем дело. – Значит, вот он какой, знаменитый туман Сан-Франциско.
Келли обхватила себя руками. Воздух был не только влажным, но и холодным. Оглянувшись, она отметила, что даже особняк стал серым, а очертания его, – неясными. Ссутулившись, стояла она в пугающем полумраке, замерзшая, расстроенная и подавленная. Ни о какой пробежке и речи быть не могло. Местность ей неизвестна. Один неверный шаг – и можно сломать шею.
Она потерла руки, чтобы хоть капельку согреться.
– Я бы сейчас много отдала за теплый лучик солнца.
Расстроенная и озябшая Келли поплелась в дом и тут же наткнулась на человека, которого она меньше всего на свете хотела видеть.
– Ой-ой-ой! – сморщилась она. – Моя нога! – Хромая, она отступила от Вароса и уселась прямо на пол, снимая кроссовку и растирая ногу. – Что вы носите? – спросила она. – Ботинки из стали?
– Извините, мисс Ангелис, – сказал Николос. – Я не ожидал, что кто-то сейчас войдет. – Он протянул ей руку. – Позвольте мне помочь вам.
– Не будьте смешным. – Келли посмотрела на свои часы. Шесть сорок пять. Даже если еще слишком рано, может, ей удастся хотя бы выпить кофе.
– Завтрак будет подан в морге, то есть столовой? – поинтересовалась она, не глядя на Вароса.
– Не в морге, а в солнечной комнате, справа от кухни.
Келли не могла сдержаться и иронично заметила:
– В солнечной комнате? Значит, вот где вы держите солнце. А я-то думала, куда бы оно могло деться. На улице его нет.
Келли посмотрела на него. Он даже не улыбнулся. Она же сочла шутку забавной. Впрочем, какая разница, находит он смешным ее замечание или нет?
– Ну, тогда покажите дорогу, – сказала она так холодно, как только могла. – Или я должна искать золотой лучик?
Опять ни намека на улыбку. Нико молча показал, куда идти. Келли колебалась.
– А вы тоже будете завтракать?
– Боюсь, что да, – ответил Нико низким сексуальным голосом. – С годами это превратилось в привычку. – Он жестом показал дорогу. – После вас, мисс Ангелис.
Келли хотела сказать, что в таком случае она отказывается от завтрака, но ей необходимо было поесть. Вчера вечером она ушла, не съев и половины порции, и проголодалась. Кроме того, у нее было тайное подозрение, что мистер Варос планирует сдобрить завтрак очередной порцией мучений. Необходимо привыкнуть к этому.
Или нужно научиться справляться с этим человеком, или она умрет от голода, потому что не собирается хныкать и умолять, чтобы ей подавали еду в комнату. Если Николос Варос ждет от нее этого, он ошибается. Поднявшись, Келли захромала туда, куда показал Варос.
Хотя дворецкий и предупреждал, что завтрак будет подан ровно в семь, Келли была удивлена, увидев, что стол в небольшой желтой столовой накрыт на двоих. Для каждого были приготовлены тарелки с половинками сочной медовой дыни, украшенными клубникой.
Беспокойный спутник просто доконал Келли, собираясь придвинуть ее стул.
– Что вы делаете? – спросила она, представляя, как в последний момент он выдернет из-под нее стул.
– У вас в Канзасе не растут джентльмены? – спросил он, приподняв бровь.
– Растут на каждом акре. Горы джентльменов. – Убедившись, что стул стоит там, где положено, Келли осторожно опустилась на него. – Приезжайте как-нибудь в Канзас – и сами увидите!
Она подвинула стул ближе к столу, чувствуя, что Нико помогает ей. Ага! Значит, он пытался лишить ее бдительности! Умело! Жестоко и умело!
Хозяин подошел к другому концу стола и занял свое место. Стараясь не смотреть на него, Келли принялась рассматривать комнату. Архитектурные детали, слава богу, остались нетронутыми. Дело легко можно было поправить усиленной полировкой, краской и обоями. За многочисленными окнами стоял густой туман.
– Хорошенькая солнечная комната, – заметила она. – Только в ней нет солнца. – И, не подумав, добавила: – Я считала, вы держите свои обещания.
Нико поднял голову, и ее реакция на эти проницательные дымчатые глаза была столь волнующей, что она испугалась.
– Что-то вы бойкая сегодня утром. – Он начал есть, потом продолжил: – Надеюсь, вы хорошо спали?
– Как младенец, – солгала Келли, выдавив из себя улыбку. Взяв свою салфетку, она расстелила ее на коленях, мимоходом подумав о том, что этот кусочек льняного полотна стоит, должно быть, больше, чем ее джинсы.
Услышав звон серебра, она посмотрела на Николоса. Он взял клубнику, и все его внимание сконцентрировалось на газете, которая лежала возле его тарелки. Он расправил ее, чтобы просмотреть первую страницу, ясно давая Келли понять, что больше не собирается обращать на нее внимание. Так вот зачем он вышел к завтраку! Чтобы выказать ей свое полное пренебрежение.
Пообещав себе, что она не допустит, чтобы он заметил ее раздражение, Келли взяла в руку ложку. Где-то там, снаружи, в другом месте, люди гуляли под солнцем, наслаждаясь им, обожая его или проклиная. В Канзасе фермеры стояли среди соевых и пшеничных полей и утирали загорелые лбы цветными платками, а владельцы ранчо объезжали свои владения, проверяя скот и поглядывая на чистое голубое небо – не принесет ли оно дождя. Но сюда, в дом Николоса Вароса, казалось, не проникал солнечный свет.
Келли наблюдала за ним, откусывая кусочек сочной дыни. Нико развалился напротив нее, как ленивый лев. Он читал, и веки его были полуопущены, что придавало ему загадочный, таинственный вид. Варос был одет просто, в те же джинсы и фланелевую рубашку, рукава которой были закатаны до локтя. Смешно, но он походил скорее на ковбоя из Канзаса, чем на финансового магната.
Волосы его были слегка взъерошены. В общем, выглядел он очень привлекательно. Он мог бы сниматься в рекламе чего угодно: начиная от газеты, которую читал, и заканчивая дыней, которую ел. Требовался лишь соответствующий слоган: «Настоящие мужчины читают эту газету» или «Настоящие мужчины едят так».
Выцветшую фотографию, которую ее дедушка носил в бумажнике, Нико счел бы оскорблением. Он стал гораздо более мужественным, превратившись в прекрасного представителя мужского пола.
Прекрасного представителя мужского пола? Келли, ты не должна таращить глаза на этого мужчину, как влюбленная без памяти школьница! Что с твоими мозгами? Он презирает тебя, да и никакой он не прекрасный – ну, за исключением, может, только своей внешности. Немедленно выкинь из головы все эти глупости!
Как бы она поступила, если бы встретила его до злосчастного дня свадьбы? Как бы повел себя он в такой ситуации? Неважно! Главная его цель на ближайшие три недели – сделать ее жизнь предельно невыносимой.
Какие же у него красивые ресницы, густые и черные, как ночь. Келли сжала зубы. Ну и что с того, что он чертовски красив, сказала она себе. Его несносный характер нужно менять коренным образом! Он высокомерный, жестокий, совсем не похож на твоего отца, и ты правильно поступила, что отказалась от этого брачного договора! Вошел дворецкий:
– На завтрак повариха приготовила французские тосты, омлет с грибами и сыром, лосось в кляре и, как обычно, хлеб, булочки, кофе и сок.
Келли была поражена роскошным меню. Она посмотрела на Нико. Он продолжал читать газету.
– Для меня – только кофе.
Келли сглотнула и, вспомнив выражение «кто не работает, тот не ест», хотела сказать, что нужно позавтракать плотно.
– Я... – Она смотрела на дворецкого, колеблясь. Она любила хорошо поесть. – Я тоже хотела бы кофе. И еще сливки, омлет, апельсиновый сок...
Белкайн, решив, что это все, собрался выйти.
– Подождите!
– Да, мисс?
– И можно еще парочку этих тостов?
Он кивнул и ушел. Только когда Келли заметила легкую усмешку на лице Нико, она поняла, что снова смотрит на него.
– Да, я голодна. – Она подняла подбородок, словно говоря: ну, попробуй критиковать меня. – Так что из этого? Завтрак должен быть плотным. Надеюсь, вы это знаете.
Он смотрел на нее, не отвечая, пока Белкайн не подал кофе.
– Множество женщин вашего возраста в Калифорнии ограничиваются одним кофе на завтрак. – Нико еще раз обвел девушку взглядом, словно удивляясь ее здоровому аппетиту.
– Я думаю, вы должны быть благодарны мне за то, что я отказалась выйти за вас. По крайней мере у вас не возникло необходимости считаться с моими... моими размерами!
От ужаса Келли прикусила язык. Зачем она напомнила ему о расторгнутом договоре? Самоубийца!
Нико поднял кружку и отпил из нее, пристально изучая свою гостью. Когда он поставил кружку на стол, взор его опять обратился к газете, но усмешка все еще играла на его губах, безмолвно насмехаясь и бесстыдно дразня.
* * *
Нико смотрел в газету и не видел ни одного слова. Когда он наткнулся этим утром на свою бывшую невесту, с ним что-то произошло. Она выглядела лучше, чем он думал. Вчерашний костюм скрывал ее фигуру, но сегодня, в джинсах и обтягивающей футболке, Келли Ангелис оказалась прелестной женщиной, совсем не похожей на тех дам с фигурой, как палка, которых в избытке рождала Калифорния.
Боже правый, он даже помог ей сесть! Это очень странно, если принять во внимание, что его целью было сделать ее жизнь невыносимой. Так что же, черт возьми, с ним происходит?
А сейчас? Ведь он в общем-то, сделал ей комплимент, сказав о помешанных на худобе женщинах. Зачем? Все шло вразрез с его планом. К счастью, она восприняла это как оскорбление, так что ему повезло.
Нужно собраться с мыслями и продолжать мстить, хотя сейчас ему было немного стыдно: ведь Келли Ангелис – хорошенькая женщина, хотя далеко не ангел. Он прокашлялся и перевернул страницу, пытаясь сконцентрироваться на финансовых новостях. Очарование Келли его не касается. Она ему не жена, не невеста, просто сейчас она работает на него. Кроме того, должна понять, что оскорбила его, своевольно нарушив обещание.
Он был впечатлен ее внушительным завтраком. И если честно, даже обворожен, и не мог это скрыть. Однако его улыбку она приняла за сарказм, пусть так оно и будет. Черт возьми! Пропади она пропадом вместе со своей привлекательностью! Это никак не входило в его планы...
– Так, так, так. Что-то вас много.
Нико, не нужно было поднимать глаза, чтобы понять, что пришел его дедушка. Он лишь скользнул взглядом поверх газеты. Плотный мужчина лет семидесяти с ухоженными седеющими волосами моложавой походкой медленно входил в столовую. На нем был обычный темный костюм, строгий галстук и накрахмаленная белая рубашка. Его длинные висячие усы приподнялись в улыбке, а по щекам и вокруг карих глаз, полускрытых под седыми нависающими бровями, разбежалось множество мелких морщинок.
– Дедушка, – улыбнулся Нико, – почему ты решил почтить нас своим присутствием за завтраком?
– Я узнал, что здесь наша маленькая беглянка, – сказал он с греческим акцентом. Все его внимание сконцентрировалось на Келли, он направился прямо к ней. Нико заметил, что девушка густо покраснела. Дед взял ее руку и поцеловал пальцы. – Я должен бы сердиться на вас, мое сладкое дитя. – Он выпрямился, под его густыми усами все еще светилась улыбка. – Однако никто не может отрицать, что Дионисий Варос всегда обращается с леди только с полным уважением. – Он отпустил ее руку, и его улыбка погасла.
– Приношу свои соболезнования. – Он покачал головой и, вытащив четки из кармана брюк, начал перебирать их. – Такая потеря. Такая потеря.
– Спасибо. – Келли закусила нижнюю губу, напряженно вспоминая. – Я не могла видеть вас на похоронах? – спросила она. Нико заметил, что она положила руки на колени.
– Да, только мельком. Я хотел отдать дань уважения другу, но при сложившихся... печальных обстоятельствах... – Он замолчал, и его густые брови многозначительно поднялись. – Я решил воздержаться и не представляться вам, пока не пройдет какое-то время. Разочарование и стыд, обрушившиеся на обе наши семьи, еще слишком свежи.
Нико отложил газету в сторону и откинулся на спинку стула. Келли заметно расстроилась. Как бы сочувственно ни говорил Дион, как бы ни было завуалировано обвинение, он очень ясно дал понять, что она совершила непростительный поступок, причем жертвой стал не только его внук, но и честь обоих семейств. Следует отдать должное деду: старый проповедник знал, как ранить с улыбкой на губах.
Нико решил, что его бывшая невеста достаточно настрадалась к настоящему моменту. Если Дион перегнет палку, она может и убежать.
– Дедушка, садись, – Нико указал на стул. – Ты уже сказал повару, что будешь, есть на завтрак?
Старик скривился.
– Фу на вашу американскую еду, Пал. Я отдал распоряжение приготовить для меня тарелку инжира и тосты.
– Я уверен, что повар скоро не выдержит. Садись. Выпей хотя бы кофе.
Пока Дион усаживался за стол, Нико повернулся к Келли:
– Мой дедушка останется здесь на период ремонта, мисс Ангелис. – Он снова взял газету в руки, решив и дальше игнорировать ее. – Он может стать судьей.
* * *
Дедушка Нико стал неожиданной проблемой для Келли. Располагающая улыбка и нежный тон не скрывали его отвращения к ней. По мнению Диона Вароса, она не просто ранила гордость Нико, но и оскорбила, светлую память дедушки Криса. Было совершенно очевидно, что Дион считает ее поступок предательством, причем в самом худшем виде. Однако он относился к ней с величайшим вниманием и ухаживал, прямо, как в старые добрые времена. Это пугало и создавало дополнительные сложности, которых она не ждала и которые ей совсем не были нужны.
Келли работала, как лошадь, стараясь избегать Нико и его дедушку. Она уже многое довела до конца и теперь занималась довольно грязным и неприятным делом – ползала по полу и сдвигала ковры, чтобы проверить состояние пола, осторожно отрывала пыльные слои обоев, измеряла, карабкалась вверх и вниз по лестницам, записывала что-то в свой блокнот.
Требовалось принять триллион решений. Как только фотографирование, сбор документов и все необходимые записи были сделаны, началась настоящая работа. Нужно было принять в расчет каждый нюанс, например естественное освещение дома, его историю, его корни – и это далеко не все. К концу дня Келли только начала очищать поверхность.
К семи часам девушка чувствовала себя усталой, измотанной и совершенно неспособной общаться с Нико, и его дедушкой. Напомнив себе, что она не будет умолять подать ей ужин в комнату, Келли решила попросить сделать ей сэндвич и налить стакан молока, чтобы она могла проглотить все это на кухне, потом подняться к себе, принять ванну и лечь в кровать. Она до смерти устала.
Повариха, почтенная женщина с натруженными руками, как у водителя грузовика, и тонюсеньким голоском, как у мышки из мультика, сделала ей вкусный сэндвич с ростбифом. Келли плюхнулась на скамейку прямо у кухонного стола и поела спокойно в первый раз с тех пор, как прибыла в особняк Вароса. В уютной атмосфере она расслабилась. Несколько бесценных секунд она была уверена, что пара дымчатых глаз не сверлит ей спину.
От готовящихся блюд поднимался пар и наполнял кухню разнообразными ароматами. Они вызывали аппетит, но Келли решила, что сэндвича будет вполне достаточно. Ванна и постель ей нужнее плотного ужина, как бы голодна она ни была. Кроме того, если мужчины семейства Варос снова планируют смотреть на нее с вежливо-убийственным выражением, она все равно не сможет насладиться едой.
Приняв ванну, Келли надела купальный халат и вышла на балкон, чтобы подышать свежим воздухом перед сном. Туман рассеялся около полудня и стал опять сгущаться в районе четырех. Сейчас, его тонкие волнистые щупальцы подкрадывались к самой крыше. Келли глубоко вздохнула и посмотрела вниз, на бассейн.
Она застыла, отступив немного назад, в темноту, когда услышала всплеск воды. В бассейне явно кто-то был. Келли запахнула халат, чтобы не замерзнуть. Должно быть, в бассейне вода с подогревом, иначе было бы слишком холодно. Пловец развернулся, достигнув бортика, и мощными движениями быстро покрыл расстояние до противоположного.
Келли рассматривала одинокую фигуру. Мужчина был высоким и атлетически сложенным. Он плавал, используя прекрасный – и весьма сексуальный – американский кроль. Она резко вобрала в себя воздух, когда при следующем повороте совершенно отчетливо увидела, что на нем нет плавок. Инстинктивно она вжалась в стену, чувствуя, что ей не подобает здесь находиться. Ты не должна за ним шпионить. Иди в комнату, ругала она себя.
Но тут же внутренний голос шепнул: «Почему ты убегаешь, как вор в ночи? Ты же не подсматривала за ним! Это он вышел купаться, причем под твоим окном, да еще и голый! Если кто-то увидит его, то это его же собственная вина!»
Стоя спиной к бассейну, она колебалась, облокотившись о дверной проем.
– Ты должна вернуться в комнату, – приказала она себе, – действительно должна.
И практически в ту же секунду Келли на цыпочках подкралась к перилам и выглянула. Ну почему она отлично видит в темноте? Если бы не туман, скрывающий луну, она видела бы Вароса так же хорошо, как и днем. Его длинное красивое тело разрезало пространство между глубоким и мелким концами бассейна.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Келли не понимала, зачем Нико купается под ее балконом каждую ночь в обнаженном виде. Каждую ночь! Сколько бы она ни работала, когда бы она ни принимала ванну, каждый раз, подходя к балконной двери, девушка замечала движение в бассейне и всегда знала, кто был причиной этого движения. И сейчас Николос Варос опять плавал в бассейне, наворачивая круги, и дразнящее демонстрируя всю красоту мужского тела.
Его поведение достойно презрения! Если он думает, что таким образом мстит ей, показывая, что она упустила, отказавшись от их брака, он не только самый мерзкий, эгоистичный человек на земле, но и заблуждается относительно силы своих чар. Какая наглость! Какое нахальство!
Конечно, Келли выходила на балкон не для того, чтобы наблюдать за ним. И нельзя было сказать, что сердце ее сжималось от волнения и восторга. Она просто хотела полюбоваться ночным небом, насладиться тишиной, подышать свежим, влажным воздухом, посмотреть, как струйки тумана кружатся по патио. К несчастью для нее, дымка была недостаточно густой, чтобы скрыть Нико. Даже в тумане он походил на Посейдона, бога морей.
В общем-то, ему удавалось беспокоить ее все время, почти постоянно, утром и вечером, днем или ночью, когда она спала или бодрствовала. Если он постоянно игнорировал ее за столом, когда они ели вместе, его дедушка болтал, вежливо и без умолку. Завуалированные намеки Диона на «стыд, постигший их семьи» звучали всего раз десять или двенадцать за время разговора. Он всегда подкалывал Келли с улыбкой, которая была на-
столько искренней, что казалось, он делает девушке комплимент, говорит о том, как красивы ее волосы, или рассказывает о какой-нибудь художественной выставке, где он недавно побывал, и которая ему очень понравилась. Если бы Келли не понимала греческий так же хорошо, как английский, она подумала бы, что Дион положил на нее глаз.
Но так как у нее были уши, чтобы слышать, и так как она превосходно владела обоими языками, ей было ясно: для Варосов она – большое несчастье. Каждый из них старался сделать ее жизнь, как можно невыносимее, и это начинало сказываться на работе. Келли не могла ни на чем сосредоточиться, внимание ее было рассеяно, а мысли чаще, чем следовало, возвращались к воспоминаниям о ночных бдениях на балконе, когда она следила... то есть... случайно замечала обнаженного Нико в бассейне.
Если не отдохнуть, сможет ли она продолжать работу?
– Даже не думай об этом, – бормотала она, снимая со стены выключатель в одной из спален наверху. – Ты не бросишь это дело! Они же не бьют тебя палками! Хватит хныкать. Ты не умрешь от небольшого психологического давления.
Келли услышала, как кто-то откашлялся, и у нее появилось предчувствие, что это не дворецкий. Спокойно, насколько это было возможно, она продолжала возиться с выключателем.
– Что вы хотите? – спросила она, услышав в своем голосе больше раздражения, чем ей бы хотелось.
– Я не желал прерывать вашу беседу с выключателем. – Голос Нико становился громче, и Келли боялась, что тот приближается. – Он отвечает?
В этот момент она выкрутила последний винтик, и выключатель упал ей прямо в руки. Изображая полное безразличие, девушка осматривала провода, скрытые под ним.
– Нет, выключатели не разговаривают. Они лучше воспитаны, чем некоторые здешние мужчины, которых я знаю.
– А много здешних мужчин вы знаете?
– Двоих. – Она повернулась к Нико, стараясь сохранить деловой вид. – Вам повезло, мистер Варос. Проводку в доме меняли не так давно. Это сократит расходы. – К чему эти слова? У Николоса Вароса больше денег, чем в Калифорнии апельсинов.
– Я очень рад относительно проводки. – Он прошел вдоль стены медленной сексуальной походкой, и у нее мурашки пробежали по коже. Келли приложила все силы, чтобы покалывание в спине не перешло в откровенную дрожь, пока она заворожено обводила его взглядом. На нем был серый спортивный костюм и спортивные туфли. Похоже, Нико, только что устроил себе длительную пробежку. – Однако, – продолжал он, – я навел справки об этом особняке, прежде чем покупать его.
Рассердившись, что он в миллионный раз заставил ее почувствовать себя одураченной, она отвела глаза.
Взяв фотоаппарат, Келли отступила от стены, чтобы сделать снимок.
– Вы пришли с какой-то целью? – спросила она, стараясь сконцентрироваться на съемке.
– Вообще-то, ничего конкретно, – сказал он. – Я просто проходил мимо.
Она сомневалась в этом.
– Пробежка по коридорам?
– Не совсем. – Нико сложил руки на груди и улыбнулся одной из своих сексуальных и волнующих улыбок. – Я бегал по берегу моря.
– Какого моря? – спросила Келли, сбитая с толку.
Он улыбнулся еще шире, что было плохим знаком.
– Похоже, в школе у вас были не очень хорошие оценки по географии?
– Разве мы находимся так близко от Тихого океана?
Нико покачал головой.
– Может, вместо того, чтобы смотреть на окна, стоит как-нибудь выглянуть в них? – Он показал на бухту Виктории за ее спиной. – В это окно, например.
Келли нахмурилась. Неужели она так поглощена работой, что не замечает ничего вокруг себя? Неужели она так зациклилась на деталях, что не смогла уловить целостную картину? Неправда. Если кто и виноват в беспорядке в ее голове, так это Николос Варос с его мстительной игрой в кошки-мышки. Это он не дает ей собраться с мыслями, уйти с головой в работу. Фыркнув, девушка прошла к окну.
Она обводила взглядом яркие ухоженные сады, зацветающую живую изгородь, лавандовые заросли, каменную стену, затененную дубами, соснами и кедрами, луга за ней. А дальше Келли, к удивлению своему, увидела голубую полоску воды, сияющую в полуденном солнце.
– О-о... – Она повернулась к Николосу. – Значит, эта земля граничит с океаном?
– Пляжа здесь нет. Но мне нравится бегать по скалам. Вид просто восхитительный. Да и воды намного больше, чем в бассейне.
При упоминании о бассейне Келли почувствовала, что краснеет, и опустила глаза. Тело покалывало от воспоминаний.
– Вам стоит поближе посмотреть на океан. – Нико засунул руки в карманы. – Не думаю, что в Канзасе это возможно.
Замечание задело ее.
– Тихий океан не единственный достойный восхищения вид на земле. – Она закусила губу. Это прозвучало весьма сомнительно. Не будь глупышкой, Келли, внутренне ругала она себя. Что он о себе возомнил? Кем он считает тебя? Придурковатой, деревенской девчонкой, которая вела несчастную убогую жизнь, вычищая сараи?
Ее отвлекла боль в руке: она так сильно сжимала выключатель, что он глубоко врезался в кожу.
– Я была во Флориде. Два раза, – сказала Келли, подняв подбородок.
– Уверена, что Атлантический океан вряд ли кардинально отличается от Тихого. – Она бросила на него колкий взгляд. – У меня много работы. К тому же любование океаном не входит в договор. Я здесь не в отпуске и не собираюсь задерживаться в вашем доме дольше, чем того требуют мои обязанности. Но я обещаю, что если найду что-нибудь приятное во время моего пребывания здесь, это не будет вашей заслугой.
Словесный поток не произвел на Николоса никакого впечатления. Его усмешка не исчезла. Кроме того, Келли физически ощущала его восторг, поскольку он снова рассердил ее. Почему она не может сдержаться в его присутствии? Куда девались ее самообладание, уравновешенность? Келли приходилось иметь дело с самыми разными клиентами, и она всегда оставалась воплощением такта. Что же в Николосе Варосе доводит ее почти до безумия?
Нико прервал ее размышления:
– Если вы извините меня, мисс Ангелис, я пойду, переоденусь к обеду. – И с легким насмешливым кивком головы он повернулся к двери.
В этот момент в голове Келли пронеслась стремительная мысль. Все походило на сумасшествие, но это он довел ее до такого состояния.
– Мистер Варос!
Нико задержался.
– Да?
– Теперь, когда дедушка Крис умер, моя мама осталась одна и чувствует себя потерянной и никому не нужной. Мне хотелось бы, чтобы она приехала сюда, пока я работаю, – сдавленно сказала Келли. – Я знаю, что мы об этом не договаривались. Но выслушайте меня. Моя мама и ваш дедушка встречались раньше. В Греции у них есть общие друзья. Если она поживет какое-то время в особняке на берегу океана, вновь увидит Диона, поболтает с ним о старых знакомых из родного города, ей станет намного лучше.
Келли не добавила, что присутствие ее матери уравновесит силы в войне между семействами Варос и Ангелис. Если и была одна-единственная вещь, на которую она могла рассчитывать, то это безусловная поддержка Зои. Келли выжидающе смотрела на него. Выражение лица Нико было суровым, надежды на положительный ответ не оставалось. Она же пребывала в таком состоянии, что его отказ только добавил бы масла в огонь.
Он оценивающе и подозрительно смотрел на нее – долго, очень долго. В первый раз Келли показалось, что она слышит, как волны бьются о скалы. Или, может, это ее кровь стучит в висках?
– Естественно, пусть ваша мать приезжает. Добро пожаловать, – сказал он, разворачиваясь и выходя из комнаты.
Келли была настроена на протест. С готовой сорваться фразой «ты бесчувственное животное» она вдруг осознала то, что он сказал.
«Естественно, пусть ваша мать приезжает. Добро пожаловать».
– Она... да? – прошептала Келли, не ожидающая столь блестящего поворота событий.
Ошеломленная, она попыталась заняться делом. Нелегко установить выключатель на место, особенно когда руки предательски трясутся. Она не могла поверить, что Николос Варос способен на такой великодушный поступок.
– Ну что ж, мстительный мистер, – бормотала она, – посмотрим, что за мерзкий план вы приготовили на этот раз.
* * *
По голосу матери по телефону Келли не могла утверждать, что Зои Ангелис, взволнована приглашением. Чарлз сделал все необходимые приготовления, а Нико оплатил билет, что удивило Келли и насторожило еще больше. Зачем такая доброта человеку, который с удовольствием провел бы досужий вечерок, наблюдая, как ее повесят, а затем четвертуют?
Келли очень хотела взять выходной, чтобы встретить маму в аэропорту, но тогда на следующий день ей пришлось бы работать до потери сознания или продлить свое пребывание рядом с ненавистным. Поэтому она с неохотой сказала Чарлзу, что он оказал бы ей неоценимую услугу, если бы смог доставить миссис Ангелис в особняк.
Она посмотрела на часы. Почти половина четвертого. Самолет прибыл уже два часа назад, значит, если Чарлз добросовестно взялся за дело, то мама должна быть здесь с минуты на минуту. Союзник! Наконец-то!
Она решила заняться холлом, чтобы сразу услышать, когда ее мама войдет в дверь. Забравшись на лестницу, Келли делала снимки дальнего карниза. Его так часто перекрашивали, что слои штукатурки, скрыли практически все детали. Сфотографировав его, она сделала заметки. Во всем доме чудесные старинные карнизы нуждались в тщательной расчистке и полировке, чтобы можно было восстановить их первоначальную красоту, ведь они были, так умело вырезаны из дерева. И так тонко!
О, она отдала бы все, чтобы день за днем наслаждаться возвращением каждой бесценной детали. Но это исключено. Однако она могла в своих мечтах представлять, как красив будет этот особняк.
Келли услышала, как в замке поворачивается ключ, и затаила дыхание. Дверь начала медленно открываться. Стоя на верхней ступеньке лестницы в противоположном конце холла, она замерла. Сейчас войдет мама, ее верная подруга и преданная сторонница.
Послышался смех. Сомнений не было: это легко и весело смеялась ее мать. Но почему? Всего несколько дней назад Зои Ангелис, была убита горем после смерти любимого свекра. Неужели это она сейчас смеется, как школьница? Что стало причиной этого чуда?
