Текст книги "Любимый, единственный... друг"

Автор книги: Рини Россель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ПЯТАЯ

Ким осталась довольна составленным планом. Так, полдела сделано, почему бы теперь не прогуляться... или, может, взять такси и заскочить в офис Джексона? Он вчера так внезапно уехал, как будто избегал ее. И когда он успел стать таким серьезным?

Девушка размышляла над этим большую часть ночи. А может, у него болит зуб? Тогда его отвратительное настроение объяснимо, ведь мачо не к лицу принимать аспирин, а уж о визите к врачу нечего и говорить. Да, должно быть, у него болят зубы. Мужчины! Какими же они бывают глупыми...

Ким громко рассмеялась, тем самым удивив водителя.

– Обожаю ездить на машине, – заявила она, испытывая почти головокружение от того, что нашла разгадку.

Смуглый таксист проворчал что-то невразумительное.

Прибыв на место, девушка увидела объятый блеском стали и стекла небоскреб. Как в огромном зеркале, в нем отражалось искрящееся озеро Мичиган и безоблачное, лазурное небо. В Городе Ветров в этот сентябрьский день стояла чудесная тихая погода.

– Ах, Джекс, – промолвила она, – ты не должен хандрить в такой дивный день, как сегодня, потому что мне не хватает твоей чудесной улыбки.

Войдя в просторный вестибюль, Ким прочитала список контор, арендующих офисы, нашла «Гидеон и Росс» и, поднявшись на двадцать второй этаж, очутилась в приемной. За столиком сидела приятная блондинка, а на табличке перед нею вычурными золочеными буквами было написано «Гидеон и Росс».

Ким представилась гостьей Джекса, и ей тут же указали нужный офис. Девушка ощутила себя очень важной персоной.

– Не надо сообщать обо мне боссу, – попросила она секретаршу. – Я хочу его удивить.

– Конечно, мисс Норман, – ответила та. – Уверена, мистер Гидеон будет рад вашему визиту.

– Спасибо! – Ким впорхнула в дверь Джекса.

Сюрприз!

Слово не успело сорваться с губ – она замерла, пораженная увиденным.

Джекс стоял в странной позе, тесно прижавшись к очень эффектной женщине, которая весело хихикала. И Джекс тоже смеялся. Это покоробило Ким. Надо же, а при ней он всегда такой мрачный! По-видимому, зубная боль прошла...

– Ты щекочешь меня! – взвизгнула женщина, схватив Джекса за плечо. Ее губы находились в сантиметре от его губ.

– Потому что ты крутишься! – рука мужчины лежала на ее груди.

На ее груди!..

– Не щекочи!

– Ты вообще хочешь, чтобы я это сделал?

– Да, да! – умоляла она игриво.

– Тогда перестань крутиться.

– Но я боюсь щекотки! Ты-то уж должен знать.

– Везде?

– Прекрати задавать глупые вопросы и сделай это наконец!

– Я оторву.

– Да! Оторви!

В голосе женщины звучало нетерпение. Или возбуждение?

– Быстрее, Джекс, ты сводишь меня с ума! Ах...

Ким моргнула. Она сказала что-то вслух? Очевидно, потому что оба посмотрели в ее сторону.

– Ким? – улыбка Джекса исчезла, и он отстранился от партнерши. – Я не...

Женщина весело улыбнулась.

– Ким? Так это вы – подруга детства, о которой я столько слышала? – Женщина фамильярно похлопала Джекса по щеке. – Дорогой, большое тебе спасибо.

Собрав со стола несколько файлов, она прижала их к той самой груди, которая совсем недавно приютила руки Джекса. По-видимому, в некоторых особенных ситуациях Трейси без труда справляется с ролью хозяйки...

По телу Ким пробежал противный озноб. Женщина направилась прямо к ней и без капли смущения представилась:

– Трейси Росс, я – партнер Джекса.

Девушке больше всего хотелось повернуться и убежать, однако ей удалось остаться внешне спокойной. Сказались годы тренировки и намертво усвоенные светские манеры.

– Как... поживаете? – дурацкий вопрос. Судя по произошедшему только что – прекрасно.

– Ну, хорошенького понемножку. Одними забавами денег не заработаешь. – Трейси послала Джексу воздушный поцелуй. – Еще раз благодарю... милый.

Она направилась к двери кабинета.

Ким было больно и тошно, будто бы она получила оплеуху. Но, в конце концов, Джекс ведь мужчина, а не монах...

Колоссальным усилием воли девушка изобразила веселую, беспечную улыбку.

– Привет!

Он молча кивнул.

– Полагаю, я немного не вовремя...

Идиотка, разве нужно напоминать ему о том, что тут произошло? Это его дело, Джекс – не твоя собственность! А что ты хотела? Чтобы он вечно поклонялся одному лишь образу Кимберли Норман, подсчитывая дни, когда той снова приспичит свалиться на голову Мастера Джекса?

– Да, немного, – ответил мужчина.

– Сюрприз!

Он молча нахмурился.

Почему Ким никогда не задумывалась об отношениях Джекса с женщинами? Да просто насколько она себя помнила, у него никогда не было подружки. И вот – партнер, женщина, да еще такая роскошная! Ее охватило горькое разочарование. Пусть они и не живут вместе, но... Трейси наверняка целовала его!

И что? Хватит, Джекс не твой. Пора отбросить навязчивые мысли!

– Извини, что ворвалась... Она очень красивая.

– Да, привлекательная.

И это все, что он мог сказать? Ким хотелось знать гораздо, гораздо больше! У них все серьезно? Он любит ее? Собираются ли они пожениться? Или просто останутся сексуальными партнерами?

Кем именно является для Джекса эта женщина?!

– Белая фата и черный смокинг уже маячат на горизонте?

Мужчина отвел глаза.

– Я бы хотел создать семью... когда-нибудь, – признался он. – Правда, Трейси не верит в институт брака.

О господи! Мелко и глупо испытывать боль, потому что он хочет на ком-то жениться. Тогда почему же она отдала бы что угодно, чтобы именно Джекс негативно отнесся к возможной женитьбе?

– Да? – девушка старалась сохранить небрежный тон. – Что ж, ты – человек, получающий от жизни то, что захочет, – заметила она, сдерживая крик: образумься! Трейси совершенно тебе не подходит!

Но почему Ким с первого взгляда невзлюбила эту женщину? Что она сделала дурного – кроме того, что стала объектом вожделения Джекса?

– На самом деле, я хотел бы объяснить...

– Глупости, – прервала его Ким. – Твоя личная жизнь меня никоим образом не касается. Ты – мужчина. Она – женщина. Вы партнеры. Это... это совершенно нормально!

Не в силах смотреть на друга, она с подчеркнутым интересом разглядывала книжный шкаф.

– Просто я утомилась придумывать развлечения для жен бизнесменов и решила заскочить в ваш офис...

А что было бы, войди она минутой позже? Может, они устроились бы на столе и развлеклись по полной программе? От этой мысли Ким затошнило. Она сделала глубокий вдох и выразительно взглянула на часы.

– О, пора бежать! Дела, понимаешь ли... – ей удалось улыбнуться. – Здесь действительно красиво.

– Спасибо.

Как это ни прискорбно, Джекс выглядел невероятно сексуально: белая рубашка и темные шерстяные брюки безукоризненно сидели на нем. Знакомый завиток – отличительная черта плохого мальчика – красовался над высоким, благородным лбом.

– Пожалуйста, не за что!

Постоянные натянутые паузы в разговоре начали угнетать Ким. Обычно она непринужденно чувствовала себя со старым другом – но не сегодня. Ее визит явно разозлил его.

Несомненно одно: прошлым вечером у Джекса вовсе не болели зубы – он просто желал Трейси. Ему пришлось выдумать предлог и сбежать, потому что некая эгоистичная особа своим неожиданным приездом поломала все его планы.

Девушка почувствовала, что у нее горят щеки.

– Ну, все... Слушай, супермаркет все равно по пути, приготовить что-нибудь особенное на ужин?

– Я не знаю, когда вернусь домой. Не беспокойся.

Ей хотелось крикнуть: ты – не беспокойство, Джекс, а мой лучший друг! Если захочешь трюфели и пахлаву, я приготовлю их! И... вообще сделаю для тебя что угодно, понятно? Я люблю тебя!

Вместо этого Ким кивнула.

– Как скажешь. Увидимся – когда увидимся...

– Хорошо.

Джекс молчал. Неловкость ощутимо витала в воздухе.

– Хорошо, ну... Привет, – крикнула девушка, выходя.

Он не ответил.

Джекс долго смотрел ей вслед. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что Ким подумала о нем и Трейси. А бессовестная Росс своими легкомысленными намеками только усугубила ситуацию. Забавы... спасибо, милый... Джексу хотелось задушить ее.

В реальности все было куда проще: Трейси потянулась мимо него за стопкой файлов, и шерстяная нитка ее дорогой мохеровой кофты зацепилась за пуговицу его рубашки. Когда вошла Ким, он как раз пытался отцепиться. А шутница Трейси нарочно разыграла двусмысленную сценку, чтобы его подразнить.

Джекс разжал кулак, и маленькая белая пуговица упала на стол. В полной тишине просторного кабинета звук ее падения прозвучал, словно выстрел. Может быть, ему следовало все объяснить?

Но, с другой стороны, если Ким все равно, зачем беспокоиться?

Боже, любое появление этой девушки – словно вспышка молнии. Вот и сегодня ее рыжие распущенные волосы пламенели, оттеняя светлую кожу, а ослепительная улыбка озаряла милое лицо. Он потерял дар речи при первом же взгляде на Ким и все время вел себя как болван.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

У Ким кружилась голова и перехватывало дыхание, а сердце учащенно билось. Она опустилась на диван, раздумывая, какую заразу могла подхватить в офисе Джекса.

Девушка закрыла глаза и потерла виски, стараясь стереть увиденное из памяти. Невыносимая правда потрясла ее до глубины души.

Из груди вырвался протестующий крик:

– Нет! О пожалуйста! Нет!

Ким прижала ко рту салфетку, чтобы заглушить рыдания. Она не осмеливалась выразить словами страшную, сверлившую мозг догадку.

– Неправда! Я не могу быть влюбленной в Джекса!

Девушка прижала руки к губам. Случилось худшее. Позорные слова вырвались на свободу. Она в панике огляделась, как будто стены могли выдать ее хозяину.

Джекс – надежный, постоянный... Он не может стать ее любовником!

Любовники ссорятся и расстаются.

Нельзя рисковать! Нужно сосредоточиться и отвести Джексу подходящее место в сердце – место лучшего друга. Таким образом она сможет сохранить его при себе навсегда.

– Я не могу потерять тебя, – прошептала Ким. – Секс все меняет. Он делает людей собственниками – ранимыми, недоверчивыми и злобными. Любовь рано или поздно превращается в ненависть! – она содрогнулась при воспоминании о скандалах, которые наблюдала на протяжении всего детства и юности. Ее собственный отец ушел, когда девочке не было и трех лет. Она совсем не помнила его.

– Нельзя допустить, чтобы такое случилось с нами, Мастер Джекс. Без тебя я высохну и умру.

Неожиданно Ким ощутила потребность в неотложных и решительных действиях и вскочила, отбросив салфетку.

– Уеду домой – сейчас же, пока чем-нибудь себя не выдала! – она кинулась по лестнице в гостевую комнату, но на полпути остановилась, вспомнив о данном Джексу обещании быть хозяйкой на приеме. О господи! Если она сбежит, то подведет его и Трейси, а с друзьями так не поступают...

Кимберли Норман, ты уверяла Джекса, что с радостью поможешь ему. Разве не он впустил тебя в свой дом безропотно и гостеприимно? Разве не он был всегда рядом, вне зависимости от обстоятельств и, возможно, в ущерб собственной личной жизни?

Если сейчас уедешь, значит, ты трусиха – пасуешь перед трудностями. Одна из тех, кто не держит слова. Разве у тебя нет стойкости? Ты осознала, какие именно чувства испытываешь к Джексу, но разве это повод подвести его в трудную минуту?

И вообще, признайся, сколько лет ты боролась с этой самой правдой? Большую часть своей жизни! Так контролируй чувства ради него, учитывая, сколько добра он тебе сделал! А через неделю можешь отправляться в Сент-Луис. Только учись быть более осмотрительной – пиши ему письма или звони, но никогда не приближайся!..

Ким опустилась на ступеньки и разрыдалась. Она не могла больше сдерживать страстное желание очертя голову броситься в объятия Джекса.

Нет, нельзя поддаваться чувствам. Нужно спрятать свою слабость. Девушка выпрямилась во весь рост.

– Джекс не узнает правду, а иначе я потеряю больше, чем сможет вынести сердце.

...Внезапно проснувшись, Ким зевнула и посмотрела на часы: два тридцать. Надо же, ведь задремала всего полчаса назад... Что могло ее разбудить? Уж точно не Джекс – он вернулся еще около одиннадцати. Девушка видела в окно, как открылась и закрылась дверь гаража, слышала знакомые шаги на лестнице, а потом ворочалась с боку на бок до половины второго, пока наконец не уснула.

– Замечательно... – проворчала Ким.

В животе заурчало от голода. Понятно, ведь целый день она была занята подготовкой к предстоящему совещанию, а затем ей уже было не до еды.

Ким надела шелковый халат, при ярком освещении открывавший больше, чем позволяет скромность, но вполне пригодный для того, чтобы сбегать на кухню посредине ночи, тихонько вышла из комнаты и направилась к лестнице. Она удивилась, увидев в гостиной Джекса, сидящего на кушетке перед камином в одних только домашних брюках. Отблески пламени освещали мышцы его торса, сильные руки и широкую спину. Что могло беспокоить его настолько, чтобы лишить сна? Неужели встреча с японскими бизнесменами?

Нахлынувшее сочувствие и беспокойство не позволили Ким повернуться и уйти.

– Эй!

Он моргнул, как будто только что очнулся.

– Что-нибудь случилось?

Джекс нахмурился.

– Я разбудил тебя?

– Не думаю, – Ким схватилась за перила, чтобы не упасть – так дрожали колени. – Я проснулась от голода. А ты обедал?

Мужчина пожал плечами.

– Думаю, я ел что-то... не могу вспомнить.

Способность Джекса погружаться в дела настолько, чтобы забыть про еду и сон, была одной из самых милых его черт. Забавно, но, за исключением этого, нелюдимый парень, которого она знала в детстве, изменился до неузнаваемости, превратившись в невероятно привлекательного мужчину.

– Давай приготовим сэндвичи с ростбифом? Послушай, ты же большой мальчик – пойми, нужно поддерживать силы.

Она направилась на кухню, и он, поколебавшись, пошел следом. Девушка пыталась вести себя как ни в чем не бывало.

– Очень насыщенный был день... Уверена, тебе понравится план, который я составила: несколько загородных прогулок, которые годятся для всех. А с тем бюджетом, который вы выделили, предела возможностям практически нет!

Непринужденно болтая, Ким упорно старалась смотреть в сторону, но один раз все же взглянула на Джекса – и немедленно потеряла ход мысли.

– Мы будем ужинать или рассматривать мой торс? – с недоумением спросил мужчина, включая свет.

О боже! Она отвернулась, чтобы скрыть краску на щеках, и направилась к холодильнику. Но, даже засунув туда голову, Ким не смогла бы охладить пылающие щеки.

– Сиди, а я все сделаю. Хочешь попить чего-нибудь?

– Дай достану.

Низкий, бархатный голос звучал угрожающе близко. Она не осмелилась обернуться.

– Не надо. Ты устал.

– И ты тоже.

Девушка вздохнула – при желании Джекс мог быть очень упрямым. Не споря, она взяла контейнер с остатками ростбифа и осторожно повернулась, словно щитом заслонившись от него стеклянным блюдом. По крайней мере, так безопаснее.

– Хорошо, если ты настаиваешь, достань приборы и хлеб. Неплохо бы выпить чашку чая.

Ким нарезала тоненькими ломтиками мясо для сэндвичей, чувствуя себя неловко в наступившей тишине – в голову немедленно полезли непрошеные фривольные мысли.

– Ой!

– Что случилось?

– Дура! Дура! – девушка сунула окровавленный палец в рот.

– Порезалась?

Она кивнула, посасывая рану.

– Ну, перестань! – Джекс взял ее за руку. – Дай посмотреть!

– Это ерунда! – кровь потекла на ладонь.

– Необходимо наложить швы. Думаю, лучше поехать в больницу.

– Не глупи! Все в порядке.

Джекс обернул ей палец бумажным полотенцем.

– Мы едем в больницу.

– Ты можешь ехать, если хочешь, а я – нет. И не такое бывало, и все равно проходило само, – возразила Ким. – А как насчет тебя, мистер «у меня не сломана рука»? Ты-то пошел к врачу только через неделю, когда уже пальто не мог надеть!

– Мне было двенадцать, и я был упрямым болваном. А ты – взрослая женщина и должна понимать...

– Я и понимаю. Рану нужно продезинфицировать и завязать.

– Вот возьму тебя за шиворот и засуну в машину.

– Прежде чем прибегнешь к грубой силе, знай: ты не прав, – с издевкой заметила девушка.

– Потеряешь сознание от потери крови – узнаешь, кто не прав.

– Отлично, если не хочешь принести бинт и антисептик, я сделаю это сама. Большое спасибо.

– Ну, сядь, я принесу.

– Наконец-то! Чем быстрее найдешь их, тем быстрее мы возобновим приготовление сэндвичей.

– И все-таки повторяю – нужны швы...

– Замолчи, Джекс. Я серьезно! – Ким ужасно злилась на себя: ну не тупица ли? Резать с закрытыми глазами? – Только принеси, что просят, и замолчи.

Мужчина стиснул зубы: было заметно, как он раздражен.

– По крайней мере, держи руку повыше, пока не вернусь.

– Буду держать! Буду! Иди уже! – она плотнее прижала бумажное полотенце к ране. – Знаешь, я ведь не твой ребенок!

– А я не твой чертов папаша, – бросил он в ответ.

Она поставила локоть на спинку стула.

– Выше некуда, – проворчала Ким в пустоту. – Теперь доволен, Джекс?

Навряд ли, ведь ты только что накричала на него из-за упрямства и детской боязни иголок...

Разозлившись на свой паршивый, вспыльчивый характер, девушка сбросила бумажное полотенце и с силой ущипнула себя за руку.

– Вот тебе за то, что ты такая злюка!

...Н-да, превосходный день, лучше не придумаешь! Сперва эта странная сцена в его офисе, затем бессонная ночь перед камином, когда он вынужден был таращиться на пламя, словно психически больной в ступоре... Ну, и в завершение всего появление обольстительного ангела в прозрачном халатике.

– Ты вконец испорчен, парень! – Джекс достал из аптечки спирт, ватные шарики и коробку с бинтами. – А точнее, наказан чем-то похожим на коварную пытку водой. Ритмично падающие капли – одна за другой – медленно сводят с ума.

Он вернулся в кухню и вновь поразился тому, насколько хороша Ким. Растрепанные рыжие волосы, сонное веснушчатое личико, великолепные глаза... И этот треклятый наряд.

Кап, кап, кап.

– Вот, – мужчина выдвинул стул напротив. – Давай руку.

Она, не споря, сделала, что он просил. Сняв полотенце, Джекс с облегчением увидел, что кровь почти остановилась.

– Видишь, я же говорила!

Он молча смочил спиртом ватный тампон.

– Будет щипать, – пожаловалась Ким.

Мужчина взглядом заставил ее замолчать.

– Хорошо, хорошо! – она закрыла глаза, готовясь к боли.

– Извини. Вот и все.

– Ладно, теперь можно вернуться к сэндвичам.

Девушка привстала, но Джекс удержал ее.

– Не хочу, чтобы в моем ужине была кровь!

И не желаю видеть здесь порхание некой нимфы в просвечивающих одеяниях...

– Что-то не хочется есть...

Он внимательно посмотрел на Кимберли. Она побледнела.

– Тебя тошнит? – спросил мужчина, подойдя ближе. Ему потребовалось огромное самообладание, чтобы не прикоснуться к пушистым волосам, не погладить нежную щеку.

Ким покачала головой.

– Нет, но я... лучше поднимусь в свою комнату, – она с трудом привстала, покачнулась и снова села. – Ой...

– Это от вида крови, – в молниеносном чередовании злости, досады, желания и грусти все снова перевесила любовь. – Ладно, пошли в постель.

Ничего себе, оговорился... но если она не заметила двусмысленности, то и извиняться не стоит. Джекс поднял девушку на руки. Она улыбнулась и склонила голову ему на плечо.

– Я такая зануда, все всегда порчу...

Он вдохнул терпкий запах ее волос, и волна сексуального желания сотрясла все его тело. Джекс молча поднимался по лестнице со своей ценной, хрупкой ношей, каждой клеточкой ощущая, что у него в руках женщина-награда.

Кап, кап, кап.

Мужчина смотрел перед собой, изо всех сил стараясь не думать об этом, не застонать вслух и держаться прямо. Когда они добрались до гостевой комнаты, Ким легонько высвободилась и прижалась губами к его губам.

Подарив ему теплый, долгий поцелуй, она прошептала:

– Спокойной ночи, – и скользнула за дверь.

Оцепенев, Джекс долго стоял в темноте опустевшего коридора, а когда наконец очнулся от шока – испытал непреодолимое желание вломиться в дверь, подкрасться к ее постели и...

– Проклятие, – прорычал он. – Не будь ослом!

Мужчина повернулся и, пошатываясь, спустился вниз к мерцающему огню камина.

Чувства, бушевавшие внутри него, жгли сильнее адского пламени.

– Какого черта, Ким?..

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

...Зачем, о боже, я поцеловала его? Ким закрыла глаза. Что же произошло? Да, ее немного мутило, и голова кружилась из-за порезанного пальца. Джекс понес ее в спальню... а случившееся потом можно объяснить только лишь помутнением рассудка. Она поцеловала Джекса в губы!

Да, Ким и раньше легонько чмокала его в щеку или в подбородок, однажды даже в нос, но в губы – никогда. Вот Джекс пытался – в средней школе, после романтической прогулки по парку. Но, догадавшись о его намерениях, девушка уклонилась.

Тогда зачем она его поцеловала? Чтобы лишний раз помучиться? А следующим шагом станет... то самое?

У Ким перехватило дыхание от мысли, что Джекс мог заняться с ней любовью. Холодными, как лед, руками она дотронулась до своих пылающих щек...

– О чем задумалась?

Будничный вопрос прервал ее размышления.

Рыча мотором, роскошный «ягуар» мчался по оживленной трассе. Несмотря на то, что японские бизнесмены с женами должны были приехать лишь в понедельник, Джекс хотел, чтобы Ким имела возможность заранее ознакомиться с планировкой дома, побеседовать с персоналом и обдумать все остальные мелочи, входящие в обязанности хозяйки.

Трейси присоединится к ним в воскресенье – слишком скоро, на взгляд Ким. Хотя... если рядом будет находиться подружка Джекса, у нее самой вряд ли найдется возможность совершить новую глупость.

– Ким? – ласково окликнул Джекс, явно озабоченный ее состоянием.

– Что? – может, стоит извиниться за тот поцелуй? Но... Зачем? В конце концов, он же на него не ответил...

– Все в порядке? Ты покраснела, в машине слишком жарко?

– Я... я... Наверное, да.

Мужчина выключил обогреватель.

– Извини. Почему раньше не сказала?

Ким смотрела в окно на сменяющие друг друга лесистые холмы в покрывале разноцветной осенней листвы. Повсюду были разбросаны фермерские дома и старые сараи. Сельский пейзаж успокаивал нервы.

– Долго еще?

– Нет.

– Деревья здесь выше и листья на них ярче, чем в Чикаго.

– В городе интенсивность солнечного света снижают дым и частицы пыли.

– Да? – (Джекс знал ответ на любой вопрос.) – Пусть так, но все равно очень красиво.

– Мне тоже сразу понравилось.

– Должно быть, у тебя огромный дом, раз в нем в состоянии разместиться столько народу. А зачем ты купил его, если почти никогда туда не приезжаешь?

– Пять лет назад я чуть не женился... – грустно ответил мужчина.

Для Ким эта новость была как удар молнии.

– Ты? Хотел жениться?

Не отводя глаз от дороги, он кивнул:

– Почти.

– В самом деле? – допытывалась девушка. – Тогда почему не сделал этого?

Джекс нахмурился. Ему не хотелось обсуждать тему своей несостоявшейся женитьбы.

Конечно, сейчас Ким следовало произнести что-то вроде: «не бери в голову, это не мое дело», потому что подсознательно он ждал от нее именно таких слов, но... она стиснула зубы, страстно желая узнать подробности. Джексу не отвертеться.

– Просто не получилось. Но я сохранил загородный дом... – мужчина бросил странный взгляд в ее сторону, – потому что надеюсь однажды завести семью.

От мысли, что Джекс будет растить детей, матерью которых станет какая-нибудь незнакомка, у Ким кровь застыла в жилах. Она вздрогнула и обхватила себя руками.

Он заметил:

– А теперь ты замерзла?

Девушка почувствовала себя полной идиоткой. Сперва жар, потом озноб. Боже мой, да у нее настоящая любовная лихорадка!

– Я прекрасно себя чувствую! – она выпрямилась, всем видом демонстрируя спокойствие и невозмутимость.

– Приехали.

– Замечательно! – Ким не скрывала радости по поводу окончания поездки. Между ними должно быть гораздо большее расстояние, что это возможно в узком «ягуаре».

Машина свернула на тенистую подъездную аллею, петлявшую среди густых дубов и тополей, и взору Ким открылся особняк в средиземноморском стиле. Его светло-желтые оштукатуренные стены в некоторых местах покрывала мантия из дикого винограда. Планировка здания и окружающего ландшафта казались праздничными и элегантными. Надо отдать Джексу должное: дом был великолепен. Девушка невольно рассмеялась, но тут же взяла себя в руки. Это уже похоже на банальную истерику!..

– Чему смеешься? – спросил Джекс.

Она покачала головой:

– Просто это так прекрасно, что даже немножко смешно.

Дверь гаража была поднята, и «ягуар» медленно въехал внутрь.

– Смеяться при виде чего-то красивого довольно странно.

Девушка выпорхнула из машины и картинно потянулась.

– Такая вот реакция.

– Но почему?

В самом деле, почему? Тут нужна особенная, правдоподобная ложь.

– Смех – сверхпроявление улыбки. Допустим, мою улыбку вызывает приятный человек, красивое место или забавная вещь. Ну, а если человек, место или вещь – исключительны, это как будто срывает скрытый предохранитель... и – бах – я смеюсь!

Срывает предохранитель? Предохранитель смеха?

Кимберли, ты полная идиотка.

Чтобы наглядно проиллюстрировать свое замысловатое объяснение, она улыбнулась, а потом рассмеялась. Получилось не очень естественно.

– Вот видишь? Примерно так и бывает.

– Разве гараж исключительно красивый?

Девушка чуть не сказала: гараж – нет, зато твои плечи – да, а чертов свитер только подчеркивает это. Но она сдержалась:

– Да, исключительно!

Ким огляделась с напускным восторгом.

– Если он так тебе нравится, – удивленно пожал плечами Джекс, – думаю, ты будешь хохотать до упаду, осмотрев дом.

Он подошел к багажнику и достал ее чемодан. Сам Джекс не захватил из Чикаго ни одежды, ни других вещей. Очевидно, все необходимое имелось в особняке... Кроме разве что жены и детей. Интересно, сколько подруг Джекса задались целью воплотить в жизнь его матримониальные планы при виде этого особняка?

– Зря думаешь, что мне непременно понравится! – Ким задорно вздернула подбородок. – Цыплят по осени считают. Женщина – строгий критик, когда дело касается интерьеров, – она старалась говорить шутливо. – Может, я просто люблю огромные гаражи!

Люблю? Неужели она сказала «люблю»?

– Ладно, – Джекс подошел к ней и взял за руку. – Давай, испорть мне настроение.

Легкое прикосновение притягивало словно магнит. Она не смогла бы отнять руки, даже если бы захотела...

Нет, надо сосредоточиться. Как хозяйке ей надо досконально изучить все детали.

Сперва Джекс представил девушке экономку Мэгги – брюнетку средних лет с румяными щеками и веселой улыбкой. Потом Ким поздоровалась с поваром, со сторожем, и еще одним мужчиной, и еще с кем-то... но перед ее глазами стоял туман, страшно мешавший сосредоточиться.

Все потому, что Джекс по-прежнему держал ее за руку.

Они прошли через кухню к парадному входу с широкой, изогнутой лестницей, ведущей в огромную комнату. Кроме нее Ким успела осмотреть поразительных размеров столовую с камином, домашний кинотеатр, дубовый бар, восемь или девять элегантных спален, мраморные ванные, бассейн... Она также обратила внимание на захватывающий вид, открывающийся из окон.

Несомненно, дом Джекса построен для приемов на широкую ногу. Рай для хозяйки... и любой другой женщины.

– Ты не смеешься?

Это замечание вывело Ким из оцепенения. Или она пришла в себя, потому что Джекс отпустил ее руку? До нее дошло, что они вернулись в прихожую, но точно не по главной лестнице. Значит, где-то должна быть еще одна? Придется не раз все обойти, чтобы ненароком не заблудиться.

– Изумительно! Этот особняк действительно прекрасен! Твоя «почти невеста» передумала выходить замуж, уж конечно, не потому, что здесь чего-то не хватает!

Ким немедленно пожалела о сказанном, увидев, как побледнел Джекс. Лучше бы земля разверзлась и поглотила ее.

– Извини. Мне не следовало упоминать...

– Ничего, – ответил мужчина. – Для справки, причина была совсем иной.

– Ну, конечно. Но дом...

– Изумителен? – горько спросил он.

Ким смущенно отвела глаза. Надо же быть такой бесчувственной! Рассеяно оглядывая комнату, она заметила, что стены, колонны и камин декорированы речными камешками. Идея так себе, но хоть есть на чем сосредоточить внимание, пока не найдутся подходящие слова.

– Не хочешь освежиться? – спросил Джекс.

– Да, спасибо!

Милый Джекс, он снова простил ей вопиющую бестактность...

Ким благодарно улыбнулась.

– Боюсь, я не запомнила, какая комната моя.

– Попрошу Мэгги показать тебе.

Мужчина торопливо направился в столовую.

Ну вот, сбежал... Конечно, ведь она опять сунула нос не в свои дела – правда, без злого умысла. И вообще, наверняка это сам Джекс не захотел жениться... должно быть, понял, что вышеупомянутая «почти невеста» – не слишком удачный выбор.

– И она действительно не подходила ему, – пробормотала Ким.

– Мисс?

Она обернулась.

– А-а – Мэгги, верно?

– Да. – Экономка, одетая в черное платье с белым кружевным воротничком, выглядела вполне привлекательной, несмотря на то что не пользовалась косметикой. – Мистер Гидеон сказал, вы желаете освежиться? Тогда будьте любезны пройти вон туда...

Ким поспешила за женщиной, раздумывая, каково это – управлять таким огромным домом, учитывая, что хозяин появляется здесь лишь изредка.

– Мэгги, нам нужно скоординировать действия: обсудить меню, расписание встреч и экскурсий... Уверена, Джекс сказал тебе, что я – официальная хозяйка приема.

– Да, мисс.

– Называй меня Ким, пожалуйста.

– Хорошо. Обед подадут в семь.

– Прекрасно, если это соответствует планам Джекса.

– Ну, вообще-то он уехал.

Девушке показалось, будто ее ударили. Она закрыла глаза.

– Уехал?

– Да. Думаю, обратно в город. Какие-то срочные дела.

Будь проклят ее длинный язык. Она задела Джекса за живое.

Ах, как она себя ненавидела!..

– Понятно. Значит, я буду обедать одна?

– Да.

Ким вздохнула.

– Что ж, прекрасно. Значит, сможем поговорить в любое время.

Неожиданно в голову закралась ужасная мысль: что, если срочное возвращение Джекса в Чикаго вызвано не загадочными срочными делами, а не терпящем отлагательств желанием?

Туман ревности застилал глаза Ким, рисуя в ее воспаленном сознании лишь одну картину: Трейси и Джекс, жадно прильнувшие друг к другу на шелковых простынях. Едва дождавшись, когда Мэгги наконец уйдет, Ким юркнула в свою комнату, заперла дверь и обессиленно прислонилась к стене. Дышать было так же больно, как и думать о Джексе.

...Мужчина с трудом открыл глаза и понял, что неожиданно для самого себя проспал до темноты. Очевидно, изнурительный заплыв в закрытой бухте сделал свое дело. Джекс поднялся с травы и кое-как добрался до беседки.

На закате воздух стал прохладным, но Джекс привык купаться нагишом в прозрачной воде своего частного озера. Густой лес скрывал небольшую бухту от посторонних глаз. Никто не знал об этом месте – как и о том, что он частенько здесь появляется. Джекс приезжал на озеро подумать, поплавать и отдохнуть от напряженного бизнеса.

Но сегодня всему виной были бестактные расспросы Ким, вызвавшие из небытия тяжелые воспоминания о не слишком приятном периоде жизни. Он давно не думал о Мэрилин, но когда-то ненавидел себя за то, как с ней обошелся. Долгое время ему удавалось искренне верить, что он любит именно эту женщину, а вовсе не ее отдаленное сходство с Ким. Но накануне дня свадьбы Джекс вдруг отчетливо понял: попытки обмануть себя оказались напрасными, а основанный на лжи брак обречен на провал.