Текст книги "Как закалялась сталь - 2057. Том 4 (СИ)"

Автор книги: Ринат Мусин

Соавторы: Елизавета Огнелис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Воевал.

Пусть это была не совсем настоящая война, но она требовала точно такой же точности и продуманности решений. Всегда необходима была жесткость, иногда и жестокость. Война не прощает слюнтяйства. Оставив из якобы жалости горстку солдат противника на штурмуемой высоте – завтра ты столкнешься с целой армией, которая подойдет сюда за ночь…

Марат не считал себя гениальным тактиком – он просто почему то видел решения, и знал к чему они приведут. Если они не приводили к нужному результату – в запасе всегда было как минимум еще два варианта…

Глава 4

Возвратившись в палатку, Марат сразу с порога понял – что-то не так. Сабрина спала без задних ног у себя в комнатке на кроватке, обложившись плюшевыми котиками.

А вот в одной из гостевых комнат... Он приоткрыл дверь, уже догадываясь, что там увидит. Но, даже понимая, что его ждёт, Марат застыл, не в силах оторваться от зрелища. Две красавицы, одна из которых была его женой, в яростном желании сплелись на огромной кровати. Перед ними было большое зеркало, и в нем отражалось лицо Лоры Ли.

«Десять процентов – страх. Тридцать – боль. Около шестидесяти – удовольствие, переходящее в наслаждение», – автоматически определил состояние женщины Марат.

Люгер, совершенно обнаженная, была сверху. Лора оплела ее и руками и ногами. Обе они, скользя своими ладонями по телам – двигались в стремительном, всё убыстряющемся ритме.

– Дверь закрой! – приказала Юта громким, не терпящим возражений голосом.

Марат, немного смущенный, так и поступил.

А потом мгновенно опомнился. Это что такое? В его доме…, его жена! С человеком…, девушкой… которую она видит впервые в жизни, между прочим! Это что за безобразие? В конце концов – это просто неприлично!

Дверь вырвало с петель, и она плашмя перелетела через всю комнату, врезавшись в противоположную стену. Все-таки немного не рассчитал…

Обе чертовки, полностью одетые, сидели уже довольно далеко от кровати. Довольные, как кошки после целой тарелки сметаны. По шее Лоры Ли, начав свой путь от виска – стекала капелька пота. Люгер – сама невозмутимость, сидела за столиком около зеркала, полировала ногти.

Выбитую дверь она поприветствовала недоуменным выражением.

Потом встала. Высоченная, нахальная, безумная и желанная. Уперла руки в свои шикарные бедра.

– Это что такое сейчас было? – спросила она тоном оскорбленной опытной домохозяйки.

– Извиняюсь, – едко сказал Марат. – Не рассчитал. Избыток чувств образовался.

– С чего бы это? – также ехидно спросила Юта.

– Да просто показалась, что моя жена трахается, – спокойно ответил Марат. – Причем без моего ведома.

Он уже все просканировал и понял, что на женщинах вовсе не одежда. Люгер умела теперь так искусно трансформировать электромагнитные поля, что могла сделать из них все что угодно. Даже одежду. И не только себе…

Китаянка сидела к Марату спиной, и смотрела на сцену между супругами в зеркало. И одновременно вертела прелестной головой так и этак, совсем чуть-чуть. Не понимая до конца – как она оказалась за секунду одетой, если вся её одежда сейчас лежит на полу?

– А ваши трусики, товарищ Ли, под подушкой, – услужливо подсказал Марат.

Юта хмыкнула.

– Люгер, слушай, это уже неприлично, – серьезно сказал Марат. – Я ведь не то чтобы «против». Я даже слова не говорю, когда ты ходишь перед бойцами голой, в своем электромагнитном «типа комбинезоне», под змеиную кожу…

– Мы все голые. Все, и всегда голые. Там, под одеждой, – мелодично вмешалась в разговор Лора.

Маузер и Люгер одновременно посмотрели на нее, и китаянка сочла за нужное и должное не продолжать мысль.

Марат постарался придать своему лицу самое плотоядное и похотливое выражение, нарочито облизнулся, и низким голосом спросил жену:

– Поделишься?

Ответом ему был совершенно незаметный взмах ноги. Если бы Маузер был самым настоящим танком, весом под пятьдесят тонн – то от этого взмаха башню танка сорвало бы с погона, и отбросило метров на сто в сторону. Но голова Марата даже не дрогнула, приняв на себя тяжелейший удар. Все-таки, чтобы сместить его сотни миллионов тонн массы хотя бы на сантиметр – силы нужны куда более впечатляющие.

– Убью сразу, – пообещала Юта, дополнив действие словами.

Марат шагнул к ней. Обхватил за бедра, поднял – и с размаху они упали на кровать, которая жалобно пискнула под разгоряченными телами.

– Брысь, – на мгновенье отвлеклась Юта, и Лора, быстрыми движениями собрав свою одежду, опрометью бросилась из комнаты.

Следующие дни показались калейдоскопом, наполненным, казалось бы – случайными событиями. Но это только для неискушенного взгляда. Во-первых, что было совершенной неожиданностью для населения страны, да и всего мира – на должность председателя Центрального Комитета был выбран двадцатилетний Руслан Басов, до этого просто глава Владимирской штурмбригады.

Обуславливалось это двумя вещами. Первая, немаловажная – это то, что штурмовики были категорически против назначения на такой пост старшего, а уж тем более не дай бог – пожилого товарища. Ко всем пожилым, рожденным еще в СССР – в штурмгруппах отношение было прохладное, и даже кое-где – презрительное. Эти люди, при огромных ресурсах – не смогли спасти великую страну. Они имели громадный опыт соглашательства, а где-то и предательства. Они не умели бороться – по настоящему, когда «либо ты, либо тебя». Всегда пропитаны страхом, настоящим паническим ужасом перед тем «как бы чего не вышло». Эти качества были недопустимы у главы нового государства.

Во-вторых, и это всегда было маленькой «фишкой» – штурмгруппы никогда не пытались демонстрировать силу. Даже силу ума и интеллекта. Пусть их считают глупыми. Не страшно, пусть считают. Настоящая сила не в одном человеке. Она в коллективе. Не в толпе, не в скопище людей, каждый из которых имеет своем мнение, и собственный взгляд на вещи. А в коллективе, который занят решением общих задач, для достижения общей цели.

Да, оппоненты увидят, что совсем молодой юнец, у которого на губах вообще ничего не обсохло, у которого нет опыта лавирования между силами – вдруг по ошибке оказался на самой вершине. Но никакой ошибки не было. Пусть он кажется молодым, неопытным, даже с глуповатым лицом. Но за ним – воля и стремления огромного коллектива. Многолетний опыт высококлассных специалистов. И почти безграничные возможности.

Руслан не пребывал в иллюзиях от количества прожитых лет. Он многократно доказывал, что может обходиться собственными силами, при минимальной поддержке, и имел богатейший опыт управления куда более взрослыми людьми, принимая решения, которые приводили всегда к положительному результату.

Кто-то назовет это удачливостью, или «фартовостью». Но именно это сейчас было и надо – поддержка коллектива, молодость, резкость, удачливость. И Руслан даже за два первых два дня сумел доказать, что выбор съезда был правильным.

После штурма неизвестными лицами посольств Швейцарии и Италии ему пришлось выслушать много нелицеприятных слов в свой адрес. Ситуация грозила как минимум разрывом дипломатических отношений. Не только с Италией и Швейцарией. Руслан пожал плечами и сказал одну фразу: «Мы разберемся». На гневные ноты ответил примерно также. У него не было счетов и родственников за границей. Не было бизнеса. Не было вообще болевых точек, на которые можно надавить. Он был известен как сторонник жестких мер, без колебаний отдающий жесткие приказы. Пригрозив ему войной – можно было эту самую войну и получить. И это на фоне, когда все страны Азии наперебой рвутся в союзники к новому социалистическому государству.

На фоне такой неопределенности громадные суммы денег потекли из банков Европы в совершенно другие, более безопасные места. Итальянцы, кстати, поняли очень быстро, чем грозит противостояние с новоиспеченным социалистическим соседом.

«Эти люди просто пришли, и вырезали все посольство. Понимаете, просто пришли, вырезали, и ушли. За три с половиной минуты. Не потеряв никого из своих, хотя там охрана была не хуже вашей, и красный уровень опасности. Это не шутки, а предупреждение, понимаете?» – объяснял министр иностранных дел президенту Италии в совершенно конфиденциальной беседе.

«И что это за предупреждение?» – недоверчиво поинтересовалось первое лицо.

«Мы не знаем», – честно признался министр.

«И что делать?»

«Ждать. И усилить меры безопасности».

«Чтобы, не дай боже и за нами не пришли, – добавил министр у себя в мыслях. – Что за дурачка послали нам в президенты? Такие вещи, как нападение на посольство, четко говорят – не суйтесь к нам, иначе будет плохо. Это так принято, на востоке. Чингисхан даже посольства посылал с грубиянами, чтобы их убивали и был повод к войне. Только вот наш дурачок наверно даже не знает, кто такой Чингисхан, а расскажи – не поверит, что кто-то мог посылать послов для того чтобы их там убивали…»

Но вслух, конечно, ничего не сказал.

Население затаилось. Никто не пытался выходить на митинги, строчить петиции и собирать референдумы. Незнание порождает страх. Вся страна не знала – куда она шла. Никто в стране не видел цели, кроме обогащения. Личного обогащения, или обогащения всей страны – это не имело значения. За чье-то богатство никто не хочет умирать. Это не тот повод.

Конечно, сотни и тысячи, в основном из обеспеченных семей – попытались сбежать, как крысы с корабля. Их исправно ловили и изолировали. Разбираться будем потом. После того, как у них голова начнет соображать. Потому что если человек бежит, когда ему ничего не угрожает – значит есть что-то нечистое у него на душе. Где-то он здорово напакостил, раз балет по телевизору вызывает в нем бешенное желание скрыться куда угодно из прежнего места обитания.

Большинство из них, конечно, со временем отпустят. Но некоторые останутся. По своей воле, или по чужой – это мы еще посмотрим. Они еще не знают, что все средства, на которые они рассчитывают за рубежом – уничтожены. Не заморожены – а именно уничтожены. В свое время многие разведки мира собирали информацию о российских резидентах. О любой копейке, центе или фэне, которые имеет связь с Россией.

Люгер уничтожила эти данные за секунды. И не только данные, но и сами счета. Как будто их и не было никогда. Триллионы долларов исчезли в мгновение ока.

Пых!

Как будто и не было, вообще и никогда. Можно, конечно, пытаться доказать что они были, поднять и запросить нужные бумаги. Через суды, естественно. Что затянется на долгие-долгие годы… Ничего страшного. Мир как будто и не заметил этого. И даже банковские ячейки, в которых лежали самые настоящие очень ценные бумаги и драгоценности – вдруг стали ничьими, и доказать их принадлежность тому или другому лицу – стало очень и очень проблематично.

Так что когда крыс отпустят – они скоро осознают, что их место там, где и должно быть.

На помойке.

Четверг не задался с самого утра. Во-первых, не смотря на то, что всю ночь не было ни облачка – часов с семи на небо набежала серая муть. К восьми уже капало, а к девяти – лило потоком. Во-вторых, с утра включили на нормальную трансляцию телеканалы, и на многих были проблемы. Где-то что-то не состыковывалось. Чуть ли не вылетел из зоны вещания вообще весь юг страны. До этого момента по всем телеканалам шел балет. В основном – Лебединое озеро. Марат не знал в чем «прикол». Почему именно оно? Кто-то уверял, что проводились очень серьёзные исследования по влиянию различных произведений на население. И именно этот балет всегда действовал на всех успокаивающе. То есть да... все осознавали, что-то произошло. Может для кого то и страшное. Но основной массы это не коснется. Надо просто переждать, пока «наверху» все утрясется и новые распоряжения обретут форму...

В-третьих... Да Марат и сам понимал, что волнуется. Все же не шутка. Солнце. Черт побери, не так... Солнце! Звезда, самая настоящая. И у них там сегодня назначена встреча. Точнее, именно сегодня они запланировали туда лететь, чтобы встретится... С кем? С кем там можно встречаться? На Солнце! Тут любой заволнуется...

– Ну что, вы готовы? – Большой Дракон протиснулся в палатку. Мельком взглянул в лицо китаянке, разведчице-соблазнительнице. Которая сейчас, как ни в чем не бывало, сидела рядом с Браунинг и мило о чем то с ней щебетала. Сабрина, игнорируя стул, стояла рядом, и сведя глаза к переносице – дула на горячий чай в кружке.

– Я готова, – выпорхнула из спальни Юта. Сегодня она выглядела ещё роскошней, чем обычно. Выпрямленные волосы рыжим потоком струились по плечам. Кажется, она сегодня приподняла грудь под змеиным костюмам чуть выше, чем обычно. А талию, наоборот, затянула так, что у самого дыхание перехватывает. Макияж на ней был самый настоящий, а не электро-магнитный. Марат вдруг сообразил, что магнитные поля, из которых "соткана" одежда жены – вовсе не являются преградой для зрения Дракона. Но на лице китайца ничего не отражалось – он был спокоен и непроницаем.

Марат с трудом подавил ухмылку. Он прекрасно видел, что все три женщины, ночевавшие сегодня здесь, в палаточном «дворце» – ждали гостя. Каждая подготовилась. Даже Браунинг сегодня выглядела отнюдь не серой мышкой, и помада на ее губах сверкала куда ярче, чем обычно. Да и вообще Браунинг здорово изменилась за последние полгода. Появились резкие, хищные черты на всегда мягком, и даже чуть одуловатом лице. Она теперь совсем не походила на рассеянную вечную отличницу. За ухом всегда ракушка гарнитуры, тонкий щуп микрофона перерезал щеку. Она всегда была на связи, никогда не выпадала из дела. Они с Люгером стали не то чтобы похожи… две хищницы, пантера и тигрица. Разные, и одновременно – одинаково опасные, красивые, осознающие свою силу.

Большой Дракон тоже выглядел потрясающе. Ханьфу на нем был еще проще, чем вчера. Просто белый халат, с длинными рукавами. И такое ощущение – что под этим халатом никакой другой одежды и нет. А есть там мужчина – высокий, могучий, и при этом гибкий, следящий за собой, за своим телом и разумом. Одновременно: надменный, но не напыщенный. Четко осознающий свои способности и возможности.

Девушки, включая маленькую Сабрину, просто пожирали его глазами. А Дракон смотрел на Марата. С очень маленькой капелькой сомнения и тревоги. Маузер ухмыльнулся.

– А, вот оно что, – сказал он с улыбкой, догадавшись, что гложет китайца. – Да не трогал я твою любовь, не беспокойся.

Взгляд Да Луня на мгновенье потеплел. Но только на мгновенье. Его было не провести. Он видел, по настоящему видел, что его любимую женщину кто-то «трогал».

Юта засмеялась, она тоже поняла ситуацию.

– Да я это. Я, – сказала она уже не скрывая смеха. – Не удержалась. Что, та девчушка только для отвода глаз была?

– Ох, молодо-зелено, – продолжала Юта. – А что, у нас рты только для того чтобы кушать туда? Могли бы и по-человечески сказать. Наплели интриг, конспираторы фиговы.

Она в одно движение оказалась рядом с китайцем, легко провела указательным пальцем по его губам, при этом наблюдая за реакцией китаянки. Та вспыхнула, но сдержалась. Только опустила голову.

– Это я затащила ее в постель. И поверь, мой маленький Большой Дракончик, мы очень неплохо провели там время. Одни. Но если хочешь…

– Люгер, здесь дети присутствуют, – сказал Марат как можно строже, хотя его ситуация тоже здорово веселила.

Люгер притворно вздохнула. И отступила от Да Луня.

Все-таки китаец хорош, думал Марат. И чересчур красив. Просто чертовски красив. Вроде бы ничего выдающегося, но именно эта гармония – лица, тела, прически и простой одежды – делали Дракона воистину неотразимым. Когда то давным-давно Марат завидовал вот таким, которые могут уложить женщину в постель одним своим видом. Но потом это прошло. Женщины в постели оказались не самым главным в жизни.

Женщин много, и как говорила императрица Екатерина под номером «вторая» – все они одинаковые. Но у Маузера была одна единственная, которая настоящая. Она была огненной и непредсказуемой, как лесной пожар. А ведь мужчина у нее был всего один. Они гордились друг другом. Для самого Марата это было что то сродни гордости за эксклюзивную машину, этакий супер-навороченный спорткар, даже не Феррари или Бугатти, а "формула один", единственная в своем роде. А может и не так...

Экстра яхта. Высшего класса, океанического масштаба... Исключительный заказ, полный эксклюзив.

Но при всем этом – любую машину и яхту можно повторить, и даже в чем-то превысить. Здесь повторить и превысить было невозможно. Ни в каком параметре или характеристике. А уж теперь – и подавно. Для Марата давно и совершенно точно не существовало никаких женщин, в смысле "машин" или "яхт" для постели, все они проигрывали Юте с первого взгляда, с первого слова. Но и она точно также гордилась своим Маузером. Марат был для нее первым, и всегда единственным.

Глава 5

Так что за Дракона можно было не беспокоится. Если Да Лун и испытывал какие-то чувства, то скрывал их так тщательно, что вообще невозможно понять что у него происходит в голове. Да и если бы он и попробовал – Марат прекрасно знал, чем это закончилось. Он мог бы даже попробовать флиртовать, и подумать что небезразличен. Но как только бы прикоснулся к Юте хоть пальцем – она с самой обворожительной улыбкой сломала бы ему руку, а потом обернулась бы к Марату. С дурацким вопросом, типа: «Нож есть?» или «Подержишь этого дурака немного?»

– Ну что, мальчики, – сказала Люгер. – Готовы немного прогуляться?

Она потянулась, словно кошка. Мягко, изящно, лениво. И тотчас же исчезла. Ни вспышки, ни звука, ни ветерка. Просто была – и вот её уж нет. Через долю секунды за Ютой, точно также беззвучно – исчез и Дракон. Марат покачал головой.

– Ну да, ну да… Пошел я на хер, – проворчал он, вспоминая старую шутку.

С кряхтением он выбрался из палатки, а потом и вовсе – вышел на улицу. Хорошо этой парочке: одна чистая энергия, второй – плазма... А у него триллион с лишним тонн на балласте. Конечно, можно было и как они... Исчезнуть... Но куда торопиться…?

Во-первых, на тот свет всегда успеем.

А во-вторых, не смотря на все эти электрические или плазменные штучки – он все равно быстрее. С ускорением, превышающим скорость света... Сколько им там лететь до Солнца, на своих световых скоростях? Пятнадцать минут? Ну… Марату хватит и семи. Восемь, значит, в запасе...

Он догнал их на орбите Меркурия. Юта выглядела как большая шаровая молния. Очень большая, метров двести в диаметре. И только в самой серединке – едва уловимая маленькая подтянутая фигурка. Дракон принял вид языка плазмы. Длинный и ярко сверкающий переливающимся белым светом – он и вправду походил на дракона. На плазменного.

Марат сбавил свою скорость, и теперь летел посередине. Как громадное чёрное яйцо, поглощающее любой свет. Не отражающее ничего.

Они не разговаривали. Каждый был занят рассматриванием завораживающего зрелища – быстро приближающегося Солнца.

* * *

Хотя все трое знали координаты с точностью до метра, но это не потребовалось. Марат заметил место их прибытия еще при выходе из атмосферы Земли. Слово бы их ждали. Словно бы там, на Солнце, точно знали – кто и когда…

Темная поверхность. Но отнюдь не пятно. А словно бы зеркало, только большое, около километра в диаметре. И совершенно, абсолютно черное. Зеркало, которое ничего не отражает, а только поглощает.

Температура, давление и излучение никак не тревожило нашу троицу. Они продолжали так же лететь, ничуть не сбавляя скорости.

Координаты, которые им передали неведомые пока "тестировщики" – вовсе и не потребовались. За много миллионов километров от точки прибытия – Марат уже видел и понимал – вот это чёрное пятно на поверхности Солнца и есть их пункт назначения. Оно, это пятно, становилось все больше и больше, и видно было, что это и не плоскость. А скорее всего воронка, неподвижная, с четко очерченными краями. Лунь летел посередине. Марат – справа от языка плазмы, а Юта – слева. Они начали постепенно уменьшать скорость, задолго до входа в корону звёзды. Не спеша приблизились к черной воронке, которая по диаметру превышала сотню километров. Никто не говорил ни слова. Они и здесь были профессионалами, готовыми действовать: что в команде, что поодиночке, при любых обстоятельствах.

Марат каждую секунду анализировал – как он будет прикрывать своих товарищей, если что-нибудь пойдет "не так". Тем временем Дракон, ни секунды не сомневаясь, влетел в самый центр пятна. И исчез, не просто из поля зрения, а из всех зон излучения. Словно и не было никогда – ни его, ни триллионов гигаватт энергии, которую он концентрировал вокруг себя. Юта прошла второй. Ну и последним на небольшой скорости в жерло к темноте влетел Марат.

На некоторое время он даже растерялся. Вокруг не было ничего. Ощущение – как на Солярисе. Только там бесконечная вода, а здесь бесконечная пустота. Ни единого фотона света. Никакого излучения вообще. Ни гравитации. Ни единого атома, да что атома – нет ни одного электрона на много, очень много световых лет вокруг.

Остались только они втроем. Гигантское количество темной материи, протонов и нейтронов, сконцентрированных в Марате. Мириады ионов и электронов вокруг Большого Дракона. И бесконечность непонятно замкнутых электрических полей, которые представляла из себя Юта.

* * *

Магнитное облако Юты сконцентрировалось, а потом преобразовалось в привычную стройную фигурку. В берцах и гривой черных волос. Секунду посомневавшись, Марат также принял свой обычный облик. А ещё через пару секунд к ним присоединился и Лун, в человеческом обличии.

– Приветствую, – сказал голос им пустоты, а потом Марату показалось что его тело совершило замысловатый кульбит. Очень уж большой была разница между абсолютной пустотой и громадной равниной, на которой они все сейчас стояли.

Трое на трое.

Две фигуры были явно мужскими, а третья – женская. Идентичность переговорщиков. Их приветствуют как равных, подумалось Марату.

– Здрасьте, – ответила за всех Юта, чуть усмехнувшись.

Некоторое время, минуту, а может и больше столетия – существа стояли друг напротив друга, совершенно неподвижно. Марат и не пытался их изучать или понять – что они такое. Придет время и для второстепенных знаний. Пока лучше промолчать.

– Пора, – вдруг сказала одна из мужских фигур. И тотчас же Маузер почувствовал, как к нему водопадом хлынул поток информации. Она не шокировала, Марат воспринимал все совершенно спокойно. Это вводная. Анализировать и действовать – этому придет свое время.

В этой информации не было ничего необычного. Да, Вселенная бесконечна, во всех направлениях, понятиях и смыслах, нет и не было никогда конца расстоянию, времени и энергии, и их всевозможным состояниям.

Марат видел как зарождаются звезды, миры и системы. Как они стареют, дряхлеют и умирают. Как зарождаются заново – из осколков и пыли. Мириады бесконечных битв и событий, по сравнению с которыми история землян – даже не пылинка.

Бесконечны были и формы жизни. Здесь были те, кто вылез на сушу из океана, иногда – серной кислоты. Кто-то родился высоко над твердой поверхностью, в виде сжиженного облачка в метановой атмосфере. Кто-то осознал себя сущностью, будучи заключён в сложнейшую микросхему. А кое-кто пробудился и в недрах звёзды. Вот такой же, как это Солнце.

Биологическая жизнь не была уникальным, а уж тем более единственным источником разума. Скорее – наоборот. В какой-то момент Марату показалось – что сложность природы, заключенная в молекулу нуклеиновой кислоты – это примитивный вид, направленный единственно на размножение.

Многие разумные существа, особенно рожденные на звездах, сразу устремлялись в космос, на познание миров, которые отличается от их единственного, их породившего. И, устремляясь, к далеким звездам-сородичам – они сразу же сталкивались с другими разумами. Иногда совершенно, непостижимо разными. Как два человека, один из которых рожден в Сибири, а другой – в тропических джунглях…

Случайно встретившись друг с другом эти два существа, рожденные на одной и той же планете – скорее всего просто не поймут друг друга. Потому что говорят на разных языках. У обоих – совершенно резные навыки выживания, хотя оба провели жизнь в лесу. Совершенно разное мышление, разные ценности, характер… Хотя их генетические данные совпадают на девяносто девять и девять-девять-девять… и далее процентов. Но это два совершенно разных человека, из разных миров.

А теперь представьте разность между двумя существами, рожденными на разных звездах в разных уголках галактики…

Марат пока даже не понимал, что между ними общего? Но эту область знаний ему не открыли, просто выдали порцию информации, что вот такова она, реальность. А понимание сущности этой реальности пока недоступно. Даже для его сегодняшних сверхспособностей.

И это было неприятно. Скорее всего, даже не так. В какой-то момент бесстрашная машина Революции испугалась. Страх – это незнание... Но тут было наоборот – страх родился из знания. Марат, который сейчас напрямую управлял материей, которая по массе равнялась половине воды в Черном море… Тысячи миллиардов тонн материи, которые находились под его прямым управлением. Материи, из которой он мог сделать все что угодно. Были бы схемы, желание и воля – и за пару секунд из ничего появляются тысячи самолетов и танков, сотни линейных кораблей, сопоставимых с линкором «Айова». За несколько долей секунды!

И его сверхспособности – это ничто, вообще незаметная пылинка рядом с возможностями тех, кто сейчас разговаривал сейчас с ним. Да и разве можно назвать это разговором? Марат словно чувствовал полнейшее равнодушие и даже небрежение, словно им хотели сказать: ну вот, опять, которые по счету… да и неважно…

Солнечная система, планета Земля и сами Люди, их достижения, культура, наука, все религии, все что они прошли и сотворили – для это для всесильного и невообразимого разума были даже не пыль, не досадное недоразумение. Спрашивает ли человек разрешения бактерии прежде чем кипятить воду? Марат вдруг понял, что землянам несказанно повезло, что их вообще заметили! Что среди всего человечества нашлось хотя бы трое, кто оказались способны достичь минимального уровня, для того чтобы с ними поговорили!

Это было ужасно. Это и страшило, и восхищало одновременно…

При всех своих возможностях, и Марат это чувствовал, он не мог постичь и доли процента всего этого. Словно мошка около раскаленного Солнца.

Он перевел взгляд на Юту. Та стояла с окаменевшим лицом, никакой улыбочки, спокойная и сосредоточенная, как сама смерть. И в какой-то момент он понял, что она сама и есть Смерть. Воплощение безумного разрушения. Если и Марат и Да Лунь управляли все таки материей, хоть и видоизмененной... но все-таки это была материя, в одном состоянии у него, в другом – у китайца. То Юта была энергией. Да, она могла созидать. Могла подчинять эту энергию… Но сколько созидания в ударе молнии или в простом взрыве?

Марат содрогнулся. То что стояло рядом с ним – это и восхищало и ужасало одновременно. Она всегда была такой, его Юта-Люгер. Поэтому он и любил ее, всегда, делал ради нее прекрасные, безумныеи ужасные вещи, и готов был делать их снова и снова…

Перед ними открылся мир, где каждый был равен каждому, где коллективный разум преобладал и состоял из мириадов индивидуальных разумов. Они были везде и нигде одновременно, он был один и в бесконечных количествах копий. Совершенно разных, и тем не менее копий. Соединенных, а не объединенных.

Не было здесь, в бесконечности, никакого объединения. Каждая новая цивилизация, каждое разумное существо ни с кем не объединялось. Марат и сам знал, что объединив совершенно разные предметы в одно – на выходе получишь лишь мусорную кучу. Объединение легко создать в мусорном ведре, или на свалке. Если ты хочешь создать совершенный механизм – нужно соединение. Даже совершенно разные предметы, гибкая мягкая резина и стальные гайки – способны соединиться в прекраснейший механизм с почти бесконечными функциями. Так и здесь. Правило «пролетарии всех стран, соединяйтесь» действовало и за пределами планеты Земля. Только оно теперь звучало так: «разумные всех форм и систем, соединяйтесь… и соединяйтесь правильно».

Все знания, которыми обладал Марат… Да что там Марат! Все знания человечества, вся его история, все личности и просто люди – все это умещалось в один электрон, который летал по орбите вокруг ядра. И все остальные знания – это бесконечность Вселенной, за исключением этого электрона.

Им позволили только прикоснуться, узнать чуть-чуть больше, чем остальные. Они даже не покинули орбиту своего атома, а едва вышли лишь за пределы своего электрона…

Когда все закончилось, Марат, Юта и Да Лунь остались висеть в плазме Солнца.

Несколько секунд они рассматривали друг друга.

Юта стояла несколько мгновений, склонив голову и размышляя. Потом она повернулась к мужчинам:

– Я правильно поняла, что мы должны должны спасти человечество? Что мы дурацкие супергерои? И должны улететь с планеты? И наши суперспособности сразу закончатся, как только мы окажемся на другой планете?

Маузер не совсем понял, что же так разъярило его подругу. Люгер явно была на пике бешенства.

– Да, мне тоже это сказали, – пробормотал Марат, стараясь не обращать внимания на состояние жены. Потом узнаем…

Теперь вдвоем они взглянули на Большого Дракона.

Тот смотрел вдаль, и согласно кивнул, не говоря ни слова.

– Черт побери, – выругалась-прошипела Юта. – Мы получается… – что? Чертовы запчасти к космическому кораблю?

– Времени мало, – сказал Да Лунь. – Уходим. Они… ушли. Но скоро… вернутся. Нам тоже пора. И быстрей.

Марат первым покинул поверхность раскаленной звезды. Он тоже был, мягко говоря, в небольшом шоке. Но какой либо злости или негодования не испытывал. И даже наоборот.

Им поставлена задача. Четкая, определенная, вполне выполнимая.

Ему казалось, что все очень просто. Проще некуда. Сто лет назад человечество вышло в космос. Четвертого октября тысяча девятьсот пятьдесят седьмого года с территории социалистического государства был запущен первый искусственный спутник Земли.

Совершенно естественно, его заметили. Человечество подало весточку, что оно способно покинуть свою планету, способно идти дальше.

Кто были те, кто их «заметил»? Марат и сейчас не понимал этого. Он сканировал космос во всех направлениях, пытался хотя бы угадать, где есть другой разум. И не находил ровным счетом абсолютно и вообще – ничего.

Но чужой разум был. И настолько чуждый, что Маузер осознавал, что не может понять его. Даже не представляет, как именно понимать, и что для этого надо сделать, и вообще как над этим размышлять. В какой-то момент он снова почувствовал себя мальчиком, который вглядывается в бесконечность звездного неба.