Текст книги "Лучше бы мы не встречались (СИ)"

Автор книги: Рина Дейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Каждый день встреч своей сестры и ее учителя, Карина нервничала. А вдруг попадутся? А вдруг … мысли путались в ее голове, нагоняя еще большего страха. В какой-то момент она так рассердилась на беззаботность сестры, что хотела пойти и признаться отцу, но не смогла. Язык не повернулся, тело не слушалось, она так и оставалась сидеть в своей комнате. На уроках она отвлекалась и думала о школе, время от времени видела взгляды Ярового, который, скорее всего, что-то да замечал между Маринкой и этим Евгением, но молчал. Карина даже поговорить с ним хотела, но как начать разговор тоже не знала и боялась, что что-то случайно скажет не то и парень будет лишь более уверенным в собственных догадках и предположениях.

В проклятый вечер, как называла его Карина, она была дома. Переписывалась с Дашкой, та заказала подруге покупку парфюмерной воды, которая продавалась в одном единственном магазине. Сама Даша еще не скоро могла попасть бы в город, да и при родителях столь дорогой парфюм себе купить не могла. Вся надежда была на Карину, ведь та совсем скоро едет в город, на соревнования.

Марина тоже была дома, точнее только вернулась. Она вся светилась от счастья, ее пиджак был застегнут на все пуговицы, ведь Евгений был так страстен, что случайно оторвал несколько пуговиц от блузки и теперь нужно было их пришить обратно. Но пришить так, чтобы мать не догадалась. Сама родительница сидела в гостиной и пила чай, ела фруктовое печенье и смотрела новый выпуск программы, в которой мужчина сомневался в том, это ли его ребенок и в конце должен был выйти дяденька и огласить результаты ДНК-теста. Маринка терпеть не могла такие программы, но краем глаза всегда посматривала.

Девушка даже переодеться не успела, как на пороге дома появился отец. Он был зол и взбешен, вены на шее вздулись, того и наровили взорваться. Виктория Дмитриевна сразу же подскочила, едва не пролила на себя чай, подбежала к мужу и начала интересоваться, что же произошло. Что стряслось и почему он такой… злой? Мужчина молчал, когда снимал пиджак, когда разувался и убирал свой портфель на тумбочку, даже когда закатывал рукава белоснежной рубашки он не проронил не слова. Марина ничего не брала на свой счет, мало ли, что могло произойти на работе.

– Виктория, зови Карину, – только и сказал он, а после, когда Марина решила подняться в свою комнату, попросил остаться тут и ее. Сердце девушки проронило несколько ударов и снова начало биться в прежнем темпе, все хорошо и спокойно. Не стоит паниковать.

Карина спустилась через несколько минут, она была измученна и было видно, что подготовка к контрольной по географии отнимала у нее все силы, но только не тренировки (на это она никогда не жаловалась. Даже не думала об этом!). Следом за ней спустилась и Василина Андреевна, их бабушка, а только затем вернулась Виктория Дмитриевна. Женщины сели на диван, Карина стояла позади него, опираясь руками о его спинку и не сводя глаз с отца. Она будто что-то заподозрила по тому взгляду, которым мужчина смотрел на ничего не понимающую Марину. Взглядом полным непонимания, злости, гнева, смешанным с предательством и негодованием.

– Марина, дочка, ничего не хочешь мне рассказать? – спросил он, убирая руки в карманы брюк. Он пытался выглядеть спокойнее, но у него ничего не получалось и Карине было страшно от этого вдвойне.

– Нет, пап. Все хорошо, даже замечательно. Сегодня была контрольная по физике, думаю, что все прошло неплохо, а еще по литературе сочинение написала, ну там тоже меньше четверки не будет…

– А с химией? – спросил он и ноги Карины подкосились. «Он знает!» – пронеслось в ее голове, но она ничего не сказала, лишь сильнее сжала губы. Она начинала дрожать, а вот Марина была все еще спокойна, будто и не догадывалась, что именно хотел услышать от нее отец.

– А что с ней? – удивленно спросила Марина, хотя Карина все же заметила, как ее сестра нервно поправляла края пиджака, дабы не показывать свою блузку. Что с ней? – все с химией хорошо, завтра оценки расскажут по практическим. Не думаю, что получу тройку, с этим предметом у меня все хорошо…

– Хорошо? – хмыкнул мужчина, смотря на дочь. – хорошо? – повторил он громче, и Маринка лишь кивнула.

Сомнений не оставалось, он все знал. Знал и ждал, когда все расскажет ему Маринка, сама, но она молчала.

– Не сомневаюсь. Ты ведь ради этого «хорошо» – нарисовав в воздухе кавычки пальцами, прикрикнул он. – раздвигаешь перед этим своим учителем ноги, дочка? Не делай вид, что не знаешь, о чем я говорю! Я все видел, все знаю и ты не поверишь, как я зол. Я вбухиваю в вас деньги, строю планы на ваши жизни, чтобы вы ни в чем не нуждались, а ты позволяешь какому-то малокососу лапать себя на учительском столе? На его столе, Марина! Тебе едва исполнилось шестнадцать, о чем ты думаешь?

– Милый, я не понимаю…

– Твоя дочь спит с учителем, Виктория. И я в жизни не поверю, что ты не заметила этого, – прервал он мать.

Бабушка сидела спокойно и бросала осуждающие и сочувствующие взгляды на Марину, мать протянула ей руку и сжала плечо дочери. Даже сейчас все внимание было направлено на Марину и никто из них, кроме сверенного отца, не вспомнил о Карине, которая стояла за их спинами и мысленно надеялась на то, что он отпустит ее на соревнования. Он ведь мог забыть о своем обещании, мог сжалиться, мог…

– С этого дня вы вдвоем, – он посмотрел сначала на Маринку, потом на Карину. – ходите только в школу и никуда больше. Дом, школа, дом. Никаких дополнительных занятий, никаких тренировок. Ничего и никого за пределами стен дома, – от услышанного Карина сжала пальцы до легкого привычного хруста и опустила голову, прикрывая глаза. Вдох-выдох-вдох.

– Милый, у них выпускной класс. Им нужно посещать…

– Ничего не нужно, Виктория! – крикнул он. – ты дура или не понимаешь, во что ввязалась твоя дочь? Она спала с учителем. Очнись! А если она беременна, ты вообще думала, что творишь? – обращался он уже к Марине, которая начала реветь взахлеб, тем самым пытаясь разжалобить всех, но ни отец, ни Карина, которая затаивала обиду на сестру, были неприступны.

– Твой Евгений с сегодняшнего дня в школе не работает и если я узнаю, что ты поддерживаешь с ним связь, засужу. Его отправлю в тюрьму по статье, тебя запру в каком-нибудь пансионате на всю твою жизнь, поняла меня?

– Пап, я люблю его…

– Любишь? Тебе шестнадцать, а ему двадцать два, – он продолжил кричать и никто в комнате не мог его остановить, все слушали его, мать и бабушка обнимали и успокаивали рыдающую Маринку, а Карина просто стояла и едва держалась на ногах, чтобы не наброситься на сестру и хорошенько ее не побить выбить из той всю дурь.

Мужчина что-то говорил о законе, статье и правилах, нормах приличия. О том, что его дочь никогда бы не спуталась с преподавателем, да и вообще с мужчиной намного старше ее самой.

– Тебе мало ровесников? – прикрикнул он, злобно смотря на дочь. – ладно б было бы ему семнадцать, да пусть хоть восемнадцать, но не двадцать же два, Марина!

Сама же девушка тряслась, у нее начиналась истерика, но Карина была уверена в том, что сестра играла на публику. Она тем самым смягчала удар от нападок отца, так было всегда и всякий раз у Марины получается это замечательно. Карина даже как-то хотела купить статуэтку Оскар и подарить его сестре, но тогда бы между ними вновь началась ссора. Хотя она и не прекращалась.

– Все, прочь с глаз моих. Развела тут пруд, надо было реветь, когда… Все, Марина, уйти, – махнув на нее рукой, произнес мужчина. Девушка подняла голову, посмотрела на отца красными от слез глазами и не смело поднялась на ноги. Она дрожала, хотя дрожь ее была сильнее обычной. «Переигрываешь!» – подметила Карина. Виктория Дмитриевна и бабушка взяли Марину под руки и пошли с ней в ее комнату, они все еще ее успокаивали.

Мужчина рухнул в кресло, устало потер лицо и посмотрел на Карину. Он все еще был зол, и она это видела и понимала, но надеялась, что он смягчится. Ведь она-то ни в чем не виновата. Не она пряталась по кабинетам с собственным учителем, не она снова и снова позорила фамилию семьи, не она училась «на отвали!»… Но по взгляду Карина понимала, что надеяться на лучшее смысла нет. Отец грозен и не укротим, сейчас он в таком настроении, что без проблем мог собственноручно казнить бедного учителя химии, который поддался чарам Маринки. В чем-то его Карине даже было жаль, но после она вспоминала как те безрассудно себя повели и жалость исчезала.

– Пап…

– Иди Карина, – серьезно произнес мужчина, упуская руки на подлокотники кресла. – я устал.

– Пап, всего один вопрос. Только один. Ты ведь разрешишь мне поехать на соревнования? Это очень важно для меня…

– Нет, ты остаешься дома, – в груди что-то щелкнуло, последняя толика надежды упала в бездну, из которой выхода не было. Карина едва не упала, она сильнее вжалась пальцами в обивку дивана, едва не разрывая его на части. – я слов на ветер не бросаю, ты ведь меня знаешь. За проступок одной, наказание получают обе. Никак иначе.

– Хорошо, я поняла, – сухо произнесла Карина, а после развернулась и пошла в свою комнату. Она шла медленно, будто надеялась, что отец ее передумает, но он молчал. Опустил голову на колени, потирал пальцами виски и молчал, думал над тем, где в воспитании допустил ошибку, почему Марина стала такой неконтролируемой и как это можно исправить.

Карина опиралась рукой о перила, боясь упасть. Ноги не слушались, она шла на автомате. Не проронила не слова, поднялась на второй этаж и подошла к своей комнате. Все тело болело, голова кружилась, в мыслях проносились лишь слова тренера о том, что она непременно поедет в город, понравится жюри и уже в следующем году будет учиться в спортивной школе, как того и хотела. К тому же у нее хорошие задатки, есть перспектива. Отец был против, он мог бы замолвить за нее словечко и девушку тут же бы взяли, но он не делала этого. «Если хочешь, добивайся этого сама!» – сказал он, а она и не спорила. Она ведь почти добилась, стала лучшей и должна была показать свои умения на соревнованиях, но все пропало. Видимо этой мечте было не суждено сбыться.

– Мам, как он не-е понимае-ет, – Карина слышала плач сестры сквозь приоткрытую дверь и злилась еще сильнее. Что с этой девушкой не так? Почему она не могла немного потерпеть, попытаться прятаться лучше, чтобы не разрушать мечта сестры? Почему нужно было целоваться и раздвигать ноги перед этим мужиком в школе, где их могли увидеть в любой момент? Почему она такая не серьезная и безответственная?

Карина не помнила, как ворвалась в комнату сестры и набросилась на нее с криками. Она не стеснялась слов и выражений, говорила той все, что о ней думала. То, о чем бы молчала всю жизнь, если бы смогла. Но сейчас девушка была так зла и рассержена, что сдерживаться было невозможно. Она пыталась, сжимала руки в кулаки, чтобы утаить в себе всю обиду и боль, ненависть и презрение к родному человеку, но чувства все росли и росли. Они словно снежный ком шли по наклонной и не собирались останавливаться. Сейчас ком внутри Карины был столь большим, что ее распирало, она хотела высказаться, хотела, чтобы ее сестра ее услышала…

– Я ведь тебя просила! – крикнула она, а после занесла руку и ударила сестру. Несильно, но того хватило, чтобы Маринка опомнилась и взглянула на сестру другими глазами. В ней будто что-то переменилось и на секунду Карине показалось, что внутри ее сестры все та же пятилетняя девочка, ее близняшка, которую она безумно любила, но потом все снова встало на свои места и Марина стала Мариной. Бабушка, находящаяся в комнате, лишь прикрыла рот ладонью и сама заплакала, мать начала кричать на Карину и пытаться увести ее из комнаты.

– У твоей сестры проблема, а ты даже успокоить ее не можешь, – ворчала она, вытягивая дочь из комнаты.

– У меня больше нет сестры, – смотря Марине в глаза, сказала она. – она мне чужая. Ты мне чужая, Марина, – шепотом добавила Карина, а после вышла из комнаты. Зашла в свою, закрыла дверь на ключ и рухнула на кровать. Накрывшись одеялом с головой, она молча плакала, но ей хотелось кричать так сильно, чтобы вся чертова Прохоровка слышала ее крик, наполненный болью и ненавистью.

С того вечера, плавно перешедшего в ночь, две сестры, ставшие чужими, больше не разговаривали как прежде. Карина ушла в себя, полностью погрузилась в учебу. Даже с матерью почти не разговаривала, перебрасывалась дежурными фразами, когда они пересекались в кухне, на этом общение заканчивалось. Марина же немного побунтовала, но все же вернулась в прежнюю жизнь и снова засияла. Пару недель грустила из-за увольнения ее любимого Женечки, которого уволили и тетка отправила его обратно в город. Эта история осталась в тени, о ней почти никто не слышал, но слухи росли.

После осенних каникул в школе появились новенькие – брат и сестра, которые сразу же приглянулись и стали родными. Алина и ее брат Матвей были детьми общительными и долго не думая стали довольно активными учениками. Катя Бубликова сразу же глаз положила на новенького, к нему и так и эдак, а он на нее ноль внимания. Десятиклассник был парнем видным и за ним бегала большая половина учениц, но он всем давал отворот-поворот. Его даже одно время звали «ледышка», но он и на прозвище никак не реагировал. Если после нескольких отказов девушки бросали дурную затею добиться его внимания, то Катя Бубликова не сдавалась и шла напролом! Она и домой к нему приходила, якобы мимо проходила, и после уроков караулила, даже на тренировки приходила, что никогда не делала. Парень так сильно умудрился запасть ей в душу, что Катюша спала и видела, как они вместе, держась за руки, гуляют в парке, как Матвей ее целуй, они оканчивают школу, потом свадьба, но дети строго через пять лет. Им ведь нужно еще пожить для себя!

Но планы Кати пали, когда она увидела как Матвей сам бегал за… нет, не за ее подружкой и духовной сестрой, а за ее точной копией – Кариной, пропади она пропадом. Тогда Катя чуть выть от досады не начала. Она ведь и то и се, а он ни в какую, а Кравцова этого ничего не делала и он уже бегал за ней, как кот за миской молока.

Карина и сама не поняла, как это произошло, но перед новым годом он предложил ей встречаться, а она согласилась. Ей Матвей понравился сразу, но бегать за ним как другие она не планировала. Да и времени на это у нее не было – занятия в школе и тренировки, которые она не забросила, отнимали все свободное время. Но Лисин не отступал, он увидел ее, понял, что она ему симпатична и на других внимания уже не обращал. На это гадкое «ледышка» не отзывался и вообще не обращал внимания, ведь он таким не был. Ему нравилась девушка, только вот она не отвечала ему тем же, была особенной (как бы банально не звучало) и совершенно не подавала ему никаких знаков. Вела себя с ним обычно, он был таким же парнем для нее, как и другие ребята из команды, только вот Матвей был не таким. Он делал ей подарки, небольшие, но приятные. Молочную шоколадку в рюкзак на перемене бросит, пока та о чем-то болтала с другой девушкой, ниже нее ростом; на перемене заскочит в кабинет, приклеит на ее тетрадку стикер «улыбнись, мне нравится, когда ты улыбаешься» или «ты мое чудо»; оставит на парте цветочек, сорванный на клумбе…

Его ухаживания могли показаться глупыми и детскими, но ему нравилось, как Карина на это реагировала. Она не озиралась по сторонам, не прятала его подарки, а наоборот частенько поглядывала на них, вдыхала аромат розы, астры или хризантемы и улыбалась. Карина будто знала, кто все это ей дарил, ведь каждый раз после своих сюрпризов, он ловил на себе ее взгляд. Он неловко отводил глаза, стараясь не выдать себя, но долго не мог прятаться. Признался во всем на новогоднем мероприятии, где Карина была в образе снегурочки, а он был дедушкой морозом. Они отыграли утренники для начальной школы, она пошла переодеваться, но он догнал ее и высказал все, что хотел прямо в красном халате, с посохом и бородой. Он не стеснялся того, как выглядел сейчас, ведь видел ее глаза – в них не было ни намека на издевку.

– Ты мне нравишься, – сказал он, потянувшись и взяв ее за руку. – нравится то, как ты злишься, когда у тебя что-то не получается, как ты радуешься своим победам и как ты смеешься. Мне нравишься вся ты и никто другой…

Договорить Карина ему не дала, быстро оттянула руками его бороду, спустила на подбородок, а сама поцеловала его. Первые секунды Лисин абсолютно не понимал, что происходило, а после уже не мог оторваться от мягких, податливых и таких сладких губ девушки.

В тот день они и начали встречаться, она не сразу, но полностью раскрылась перед ним, рассказала о том, почему не общается с собственной сестрой, почему обходит ее стороной и как испарилась ее главная мечта из-за родного человека, самого близкого после родителей. Их отношениям завидовали, но некоторые не верили, ведь почему он выбрал именно Карину, никто не знал, точно также как никто не понимал, чем ее так зацепил Лисин. Им просто было хорошо вместе, они дополняли друг друга, чувствовали себя самыми счастливыми…

========== Глава 21. Сережа ==========

– Ну как-то так, – делая очередной глоток пива их бутылки, пробормотал Пашка. Он был уже изрядно пьян и вот-вот мог уйти от меня за новой порцией алкоголя или просто уйти. Куда-нибудь. – только ты это, молчи. Я ж могила, секретную информацию тебе тут толкаю. Так что, держи рот на замке, Синичкин.⠀ ⠀

– Синицын, – бросил я, неотрывно смотря на беседку и на то, как Карина что-то увлеченно слушала, кивала и улыбалась. Хотел бы я сейчас быть на месте этого Лисина, видеть ее улыбку так близко и знать, что это все из-за меня. Увидев непонимание в глазах Пашки, я добавил: – моя фамилия Синицын.⠀ ⠀

– Правда что ли? Удивил, брат, удивил, – пробормотал он, качая головой, а после начал смеяться. Еще противно так, чем-то напоминая крики сыча и выпи, смешанными с умирающими воплями животного. Не самое приятного для слуха.⠀ ⠀

Я посидел с ним еще немного, а после поднялся и пошел обратно в сторону беседки. Я решил поговорить с Кариной обо всем и меня даже строгий взгляд Макса не мог остановить. Я решился, а когда я в таком состоянии, то меня даже танк не остановит. Сейчас своей решительности я боюсь больше, чем собственных слов, которые никак не хотят складываться в полноценные предложения. Я ведь должен что-то ей сказать, что-то, чтобы она поверила мне и вообще для начала захотела бы разговаривать. Это ведь не Маринка, красивых фраз и улыбок ей мало, с Кариной все иначе. Она натура сложная и с характером, с твердым и сильным.⠀ ⠀

Взяв со столика чей-то стакан, я быстро его опустошил, даже не понюхал что там. А зря. Там был неразбавленный коньяк, который противно горчил во рту и обжигал все горло и внутренности. И зачем я только выпил это по своей дурости? На удивление это придавало мне смелости, даже мыслить стало вдруг проще. Подойдя к Карине, я наклонился, спросил может ли она отойти ненадолго и поговорить со мной. Всего пару минут. Она думала не так долго, как я планировал, осматривалась по сторонам, явно пытаясь высмотреть Лисина, который, как мне и нужно было, отошел куда-то. Кивнув, она поднялась со скамьи и пошла следом за мной. Мы шли по пристани, я вывел ее на берег и направился к деревьям. Подальше от посторонних глаз и ушей. Не хотелось бы, чтобы сейчас нас кто-то слышал. Это слишком личный разговор, даже для нас двоих.⠀ ⠀

– Что-то случилось? – спросила она, двигаясь позади меня. ⠀ ⠀

Я ничего не ответил, повернулся к ней, когда отошел на приличное расстояние и взглянул в ее голубые глаза, в который сейчас, ой мамочки, отражалось звездное небо. Хоть был и вечер, но на небе, на котором смешались ультрамариновый и аметисовый, уже проступали звезды. Маленькие и едва уловимые взглядом, но все же я их видел. И видел их в глазах девушки, что стояла напротив и вопросительно смотрела на меня, явно не понимая, зачем я вообще ее привел сюда. Может со стороны я походил на маньяка, который завел ее в темный уголок для греховных утех, но я был не таким скотом. ⠀ ⠀

– Нам надо поговорить, – сказал я, складывая руки перед собой, будто в молитве. Боже, помоги мне, не дай спугнуть и пусть она меня поймет. Аминь.⠀ ⠀

– О чем? – Карина, сложила руки на груди, явно тем самым защищаясь от меня. Но нет, она определенно меня не боялась. Но опасалась.⠀ ⠀

– Ты ведь знаешь, что я и Марина… встречались? – спросил я, а она кивнула. – так вот. Мы расстались, потому что я понял – Марина не та девушка, которая мне нравится. Хочешь правду? Меня уже трясет от того, как много она болтает о себе, о нескончаемых фотографиях, модельном искусстве и своих заморочках…⠀ ⠀

– Если ты хотел поговорить о моей сестре, то ошибся адресом…⠀ ⠀

– Я все знаю. Знаю о тебе и Марине, о том, почему вы так общаетесь, – перебил я ее и понял, что весь наш разговор построен на том, кто кого скорее перебьет. – я знаю все Карина. Начиная с Лешки и заканчивая тем, что ты не поехала на те соревнования.⠀ ⠀

Я заметил, как она разозлилась, как сжала руки, впиваясь ногтями в кожу. Но ей было плевать, она смотрела на меня уже не просто теплым ночным небом, а холодным и бушующим. После такого обычно начинается буря, сметающая все на своем пути. Вот и сейчас. Я стоял и смотрел на Карину, а внутри нее все бушевало и требовало вырваться наружу.⠀ ⠀

– Кто? – глухо спросила она, а я лишь покачал головой, показывая то, что об этом разговаривать мы не будем. ⠀ ⠀

– Мне не нравится, твоя сестра, Карина. Мне нравишься ты, – ее зрачки расширились, и она отошла на пару шагов от меня. ⠀ ⠀

Протянув руку, я попытался ухватиться за нее, остановить, дать возможность мне закончить, но она сделала еще один шаг назад. Убрав руки, я выдохнул и постарался собраться с мыслями. Она хотя бы не убегала от меня. В ее взгляде я видел что-то похожее на то, что творилось внутри у меня. Может она чувствовала то же, что и я? Влюбленность? Да, тогда я ее понимаю. У нее есть парень и она рискует больше меня, но ведь мы могли бы вдвоем справить со всеми проблемами. Так, стоп, Синица! Давай по тормозам.⠀ ⠀

– Я не могу тебе нравиться, —прошептала она, а в груди у меня все сжималось от того, как же она красива сейчас. Как сексуально кусала свои губы, как от нее вкусно и приятно пахло, что ноги подкашивались.⠀ ⠀

– Ты мне нравишься, очень сильно, – повторил я. – в тот самый день, когда я перепутал тебя с Мариной, я понял, что все изменилось. Меня больше не тянуло к ней, только к тебе. Я хотел быть рядом с тобой. Мы ведь можем попробовать? Почему, нет? Уедем в город, спрячемся ото всех и построим собственное счастье. Я ведь вижу, что ты этого хочешь. Тебя тоже тянет ко мне, как и меня к тебе. Это взаимно, Карина. Так почему мы должны сдерживаться?⠀ ⠀

– Да, ты мне нравишься, но… я тебя не люблю, – уверенно произнесла она, смотря мне в глаза.⠀ ⠀ – Любовь не приходит сразу, Карина. Нужно время. Нужно подождать и она накроет нас с головой, даже не сомневайся…, – в этот самый момент позади Карины, в темноте зазвенел мобильник и она вздрогнув, повернулась. Я наклонился и посмотрел ей за спину, но увидел лишь уходящую тень и не сразу понял, кто это был и что он слышал, но вот у Карины находчивости было больше. Да и сам я узнал тень, когда она вошла в беседку – это был сам, мать его, Лисин, который все слышал. И я удивлен, что он не набил мне морду, хотя я бы сделал точно также. ⠀ ⠀

Лисин шел так быстро, что Карине пришлось бежать за ним, но она все равно не догнала его. По песку быстро не побегаешь, да и начальное расстояние между нами было существенным. Парень выхватил у ухажера Даши гитару, сел на одинокий стул в самом углу беседки и несколько раз провел по струнам. Я шел медленно, немного опасался того, что может произойти там. Хоть я и увидел, что скандалы Лисин точно не любил, а вот как-то отомстить мне мог сто процентов. За такие-то слова его девушке.⠀ ⠀

– И лампа не горит…, – начал он тихо, я едва мог расслышать, что он именно произнес, но вот мелодию, которую он так умело наигрывал, я узнал сразу. ⠀ ⠀

Еще в школе отрывался на дискотеке под эту спокойную, к моему удивлению, песню, пел ее с пацанами в подъезде и горланили во все глотку на выпускном, когда градус алкоголя в крови зашкаливал. Я помнил, что Лисин хорошо играл на гитаре, еще по тому случаю, как услышал его игру в доме Кравцовых. Но сейчас… сейчас в нем что-то переменилось, он пел без улыбки, не смотрел на присутствующих, его глаза были закрыты, будто он всем видом показывал, что сейчас он и эта песня – едины.⠀ ⠀

Карина стояла прямо напротив него, смотрела на него не моргая, обнимая себя руками за плечи. Мне казалось, что она даже не дышала, ее грудная клетка была спокойна, лишь сжатые губы показывали то, что она жива. И она в растерянности, она напугана, она как загнанная в угол овечка, не понимающая, что ей ждать от волка. Точнее от лисы, который некогда был ручным зверьком, а сейчас его предали. Животные, как люди, не прощают предательства. Я как-то слышал, что лисы, как и другие собачьи, моногамны. Те же волки, их верности можно было позавидовать. Даже в детстве видел программы о диких животных, и запомнил как самцы заботятся о своих самках, с каким теплом. Видимо Лисин был полным аналогом своей фамилии, я видел как он смотрел на Карину, как относился… но даже эти мысли не отбивали от меня тот факт, что Карина Кравцова мне все еще нравилась.⠀ ⠀

– Привет! Мы будем счастливы теперь и…, – не договорив, он начал играть проигрыш раньше времени, делал это так эмоционально, что каждый начинал что-то подозревать. По очереди каждый поглядывал на Карину, Макс смотрел на меня и будто все понял, он лишь качал головой и что-то бубнел себе под нос. Резко поднявшись на ноги, Лисин бросил гитару в сторону, ту чудом поймал парень в очках и ничего не отбилось. Гитара цела, а вот Лисин с разбегу прыгнул в воду и пропал с нашего поля зрения. ⠀ ⠀

Все вскрикнули, Даша побежала к краю беседки, перегнулась через нее и взглянула на воду. Она сказала, что там никого нет, звала парня, но тот молчал. Наверняка проплыл под водой, вынырнул и вернулся на берег. Сейчас сидел где-то и понимал, как глупо поступил…⠀ ⠀

За эти секунды я потерял Карину, когда опомнился, то она уже была на берегу. Быстро убегала куда-то в сторону выходя с пляжа, в саму деревню. Вдалеке послышался раскат грома, мелькнула молния – самое то для завершения драматичности вечера. ⠀ ⠀

– Подожди! Карина! – крикнул я, но она не останавливалась, я видел как она споткнулась о камень, упала, но продолжила бежать.⠀ ⠀

– Не смей приближаться ко мне, понял? Ты… ты уничтожил мою жизнь, ты ничем не лучше моей сестры. Вы стоите друг друга, – выкрикнула она, когда я наконец-то догнал ее и дернул за руку, стараясь повернуть к себе. – лучше бы мы не встречались.⠀ ⠀

Ее слова холодные как лед, ударили меня по лицу словно пощечина. Для человека, знающего всю историю ее жизни, это было самым мощным оскорблением. Карина определенно не мелочилась на словах, бросала их метко. Отпустив ее, я дал ей убежать. Ей нужно остыть, успокоиться, а мне следовало вернуться к остальным и помочь все убрать, ведь скоро должен начаться дождь и тогда ребята, приехавшие сюда на машинах, попросту не смогут выехать.⠀ ⠀

========== Глава 22. Карина. ==========

⁣Пожалуйста, не умирай⠀

Или мне придется тоже,⠀

Ты конечно сразу в рай,⠀

А я не думаю что тоже.⠀ ⠀ ⠀

Все снова повторялась. Вся моя жизнь из-за одного идиота летела к чертям и исправить ее я не в силах. Хотя нет, в силах. Если быстро выберусь отсюда, добегу до его дома и попытаюсь дождаться там, то мне удастся с ним поговорить. Он выслушает меня, всегда слушал. Я все объясню. Он поймет и поверит мне, а не словам этого полоумного, который думал, что что-то знал о любви.⠀ ⠀

В груди все спирало, от нехватки воздуха, от дрожи во всем теле и нескончаемой пытки с собственным телом. Хотелось упасть, расплакаться, но здравый смысл кричал о том, что мне нужно скорее убраться отсюда, сбежать как последней трусихе. Закрыв глаза, убегала, вдыхая холодный вечерний воздух, ловя капли дождя и вздрагивая от того, какой же он ледяной. Каждая клеточка кожи сразу же реагировала на него, покрывалась мурашками. Желание закутаться в одеяло, согреться под кроватью слишком сильное, но я сдерживалсь, чтобы не рвануть к себе домой. ⠀ ⠀

В сотый раз набирала его номер телефона. Номер единственного человека, который меня слышал и слушал, никогда не предавал и не обманывал, всегда доверял и был рядом, принимал меня и все мои заморочки. Который любил меня так же сильно, как и я его. Как-то он сказал, что не будет устраивать сцен, если я захочу уйти к другому, что он просто отступит, даст мне выбор и не будет заставлять ничего делать. И сегодня я впервые увидела то, чего боялась и во что не верила больше всего в жизни – он просто ушел. Ушел, не сказав мне ни слова, просто развернулся, поиграл на гитаре, выплескивая свои эмоции, а потом ушел… ⠀ ⠀

– Пожалуйста, возьми трубку, – по улице Юбилейной я шла уже шагом. Я пробежала выше нормы и мышцы ныли от того, что я на время отложила тренировки, а сейчас пробежала дневную норму в пять раз быстрее, вовсе позабыв о правильном дыхании, правилах безопасности. Мне сейчас плевать на все, кроме него. – Матвей, прошу тебя, поговори со мной. Пожалуйста.⠀ ⠀

Я оставляла очередное сообщение на голосовую почту, писала ему сообщения, но он молчал. И его можно было понять, но мне не хотелось понимать его, не хотелось верить в то, что он принял слова этого ненормального идиота за чистую монету. Нет, нет, нет!⠀ ⠀

Как дошла к нужному дому я не помнила. Я отчетливо видела дом из белого кирпича, в окнах не горел свет, шторы были задернуты. Все окна была закрыты, кроме небольшой форточки на мансарде, там располагалась спальня его родителей и мать Матвея всегда оставляла эту форточку открытой. Даже зимой в лютый мороз, хотя такого в Прохоровке никогда не было. Подойдя к забору, я подняла руку и позвонила в звонок. Раз и еще раз, просто держала палец на кнопке, а в голове отдавался эхом противный звонок. Но никто не отвечал, никто не выходил ко мне, никто не открывал калитку, не встречал.⠀ ⠀

Так продолжалось несколько минут, пока я не ударила по металлической калитке со всей силы ногой, а потом просто опустилась вниз на холодную плитку, села поджав ноги под себя. Я поступала неправильно, но я отказывалась видеть другой способ, ждать я не могла. А вдруг он бросил все и уехал в город? Нет, он не мог. От Дашки я получила сообщение, что машину Матвея они не нашли и по всей видимости он ее забрал сам, но точно они не знали. Точно сам, ведь ключей больше не было ни у кого.⠀ ⠀