Текст книги "Лучше бы мы не встречались (СИ)"

Автор книги: Рина Дейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Так вот, зашла я утром в ванную. Включила музыку, которая сразу же заиграла из колонок. Под приятный голос Белорусских было всегда приятно просыпаться, сразу на губах появлялась улыбка. День обещал быть неплохим, даже ворчание сестры не могло сделать его хуже. Приведя себя в порядок, я взяла телефон, выключила музыку и вышла из комнаты. Тут сразу же столкнулась с недовольной Маринкой, которая подпирала стенку и стояла напротив двери. По одному лишь ее взгляду было понятно, что королевишна не выспалась – лицо опухшее, повязка на глазах для сна задралась на лоб, кое как придерживала ее волосы, от косички, которую она заплетала каждую ночь, осталось одно название. Эх, видел бы ее сейчас этот ее Сережа, упал бы на пол, бился в судорогах…

– Доброе утро, – начала я, будто все вполне нормально и ничего странного не происходит. – Ты уже проснулась? Как замечательно! А я вот только завтракать собиралась. Ты что будешь? Яичницу, омлет или морду вареньем?

– Ты исчадие ада, тебе говорили об этом? – проворчала она, сжимая руки в кулаки. – себе мажь морду, а у меня лицо! И на улицу иди, чтоб тебя там пчелы искусали. Может хоть тогда симпатичнее станешь, чучело!

– Фу как грубо, Мариночка, – пролепетала я. Эх, была бы глупее, то сразу же обиделась на нее. Но ведь кто ж обижается на таких, как моя сестренка.

Улыбнувшись ей, я вышла из ванной, прикрыла за собой дверь и пошла прямиком в кухню. От разговоров о еде живот предательски урчал, как бы дотерпеть до настоящего завтрака, а не съесть какую-то гадость вроде шоколада. Мммм, молочный с орешками или с клубничной начинкой. Черт, Карина, едрить твою через колено, ты мне это прекращай! Не хватало еще снова нажраться шоколада и потом не влезть в форму. Хватило мне одного случая. Все, больше оплошностей мне тренер не простит.

Как-то в самом начале своей спортивной карьеры, как любит говорить папа, случился со мной небольшой казус. Я заболела перед серией игр, слегла с тяжелой ангиной, пила таблетки и сиропы, которые давала мне мама, горячее молоко с медом и вареньем и какие-то настоечки по бабушкиному рецепту. Честно, до сих пор не знаю, что помогло мне больше, так как через неделю я уже была бодрой и здоровой, только потолстевшей на три кило. Кто ж знал, что эти булочки и конфетки, которые я трескала за обе щеки, пока смотрела фильмы, отложатся во мне так быстро. Вроде мелочь, всего три кило. Но как тренер кричал, думала сквозь землю провалюсь от его ора.

Заглянув в комнату Розы, я обнаружила, что та еще спала. В наушниках, как всегда, слушая какое-то там пение птиц. Ой, не просто птиц, а особенных! Надо будет как-то порекомендовать что-то подобное Маринке, вдруг и ей поможет.

Позавтракав овсянкой с орешками и кусочками яблок, я сделала себе чай и вышла на веранду. Там как раз бабуля с мамой о чем-то спорили. Было слышно только то, как кричала бабуля. Но кричала по-доброму.

– Викуля, ты меня, конечно, прости, но это уму непостижимо! Какой еще триллиум крупноцветковый? Какие розы английские? Ты со своим садом совсем чокнулась? – слышала я, медленно подкрадываясь к ним.

– Он такой же мой, как и ваш, мама! – как можно спокойнее ответила мама.

Прям видела, как она сжимала кулаки. У них с Маринкой была одна привычка на двоих, со мной же такой фокус не проходил. Если я злилась, то это видели и чувствовали абсолютно все. Ибо не надо тут ля-ля. Скрывать эмоции плохо для здоровья, а о своем я беспокоюсь. Вот, даже кашку с утра кушаю, а не шоколадки!

– Но я не трачу деньги на какие-то дорогущие цветы, Викуля! – ситуация накалялась, хотя не думала, что они заметили это. Для них это был обычный разговор, ничего серьезного. Сейчас поворчат, потом разойдутся – бабуля на кухню, а мама в свой сад, встретятся за обедом и все будет как раньше.

– Уже поздно что-то обсуждать по этому поводу. Цветы я заказала. Они приедут со дня на день, не волнуйтесь. В вашем возрасте это вредно, – я услышала, как скрипнуло кресло. Кто там уже из них поднялся на ноги? Это не по сценарию. И если они сейчас заглянут в дом, то сразу же заметят меня.

– Ах… вот ты какая… ну посмотрите, барыня-сударыня. Меня, мудрую женщину возрастом поприкает. И кто? Собственная невестка! – причитала бабуля.

– Не нужно истерик, Василина Андреевна, лучше отдохните, погрейтесь на солнышке и успокойтесь, – с этими словами мама спустилась с веранды и пошла в сторону своих роз, что сейчас находились у бассейна. Или у бассейн у них. Бабуля так и осталась сидеть, что-то бормотать, но мне уже было плохо слышно.

– Доброе утро, бабуль, – улыбнулась я, выйдя к ней.

Скрываться было уже глупо, быть пойманной я не хотела, а услышать что-то еще я не хотела. Мало ли, что там бабушка скрывала, что думала о маме. Как бы я не желала приоткрыть завесу тайны, портить мнение о бабушке или маме я не хотела. Вот люблю я их, а когда любишь, то прощаешь все-все-все. Ведь иначе никак!

– Ой доброе, Кариночка. Ты представляешь, что твоя мать учудила с утра пораньше? – с места в карьер начала бабуля. – купила в каком-то магазине в интернете розы. Две тыщи куст! И знаешь, сколько кустов взяла? Двадцать штук! На кой они ей ума не приложу! Вроде здравая женщина, мать ваша, а все туда же. Еще и эти взяла… как их… террариум какой-то крупноцветковый.

– Триллиум? – аккуратно переспросила я самым невинным голосом.

– Агась. Он самый, – кивнула бабушка, бросая взгляд на маму, которая, как ни в чем не бывало, что-то делала с розами. Вроде срывала листья или что-то еще. Я в этом не разбираюсь. Больно надо. – тьфу на нее!

– Ну бабуль, она же давно у нас цветами занимается. Нравится ей…

– Ей нравится деньги на ветер выбрасывать, – отрезала она, смотря теперь на меня. Смотрела таким взглядом, что я едва сдерживалась, чтобы не отвести глаза в сторону. – а ты чего такая счастливая? С утра пораньше с сестрой поцапалась? Слышала я как ты музыку свою включала. И знаешь ведь, что Маришка спит еще, а все туда же. Вот вы ж… ехидны.

– Я ей режим пытаюсь выработать, ранние подъемы – это очень даже хорошо, – кивнула я, слегка улыбаясь и делая еще один глоток уже теплого чая. Фруктовый с листиком мяты, все как я люблю. – и вообще примирения не было, значит военные действия продолжаются, бабуль.

– Когда ж будет оно уже. Это ваше примирение, – вздохнула она, потирая лоб.

– После дождичка в четверг! – улыбнулась я, и бабуля сама не смогла сдержать улыбку, знала ведь, что иначе никак.

С Маринкой я пока мириться не собиралась, хотя, по правде сказать, в душе давно ее простила. Ну не могу я долго обижаться на родную сестру, даже если та испоганила мне один из лучших моментов в жизни. Она ведь мой родной человек, как говорила в детстве мама «если, что-то случится, когда нас не станет с отцом вашим, то держитесь друг за друга, вы ведь сестры. Кто поможет, если не сестра?». Может и правда, но моя разве что яда мне добавить сможет в суп или с лестницы спихнуть, если мешать ей буду. Хотя, это я должна злиться и обижаться…

Когда пришла ко мне Дашка, я была в комнате. Валялась на кровати, закинув ноги на стену и постукивая по ней пальцами. С одной стороны так было безумно удобно лежать, а с другой я знала, как все это бесило Маринку. Ее ж комната рядом и она сейчас в ней, следовательно…

В сотый раз перечитывала «Ребекку» Дафны Дюморье и в сотый раз удивлялась тому, какая же наивная главная героиня. Вот так вот с мужиком взрослым непонятно куда и зачем. Влюбленная дурочка, не иначе. Подсознательно я сравнивала ее с Маринкой, себя в расчет не брала. Кто-кто, а я не не столь наивная особа. Как вспомню начало отношений с Лисиным, так смешно становится. Было тяжело поверить в то, что парню, за которым гоняется большая часть девчонок во главе с Бубликом, симпатична именно я! Девчонка, пинающая мяч, любящая Тони Старка сильнее Кэпа и слушающая для поднятия настроения русскую попсу. Вот и я не поверила, игнорировала его, постоянно избегала и ускользала. Чуть на игру не опоздала, пока пряталась от него в раздевалке. Стоял он за дверью, черт такой, и ждал, пока я выйду. А меня все не было и не было… Ну что поделать, трудно я людям открываюсь. С доверием у меня всегда были проблемы. Я из тех людей, у кого вагон знакомых и маленькая такая тележка друзей. Мест на шесть, не больше.

Дашка сидела за моим столом, что-то строчила в телефоне. Да так возмущенно, что я слышала, как она пыхтела и ругалась. Что ж ее так разозлило? Не выдержав, я снова положила в между страниц старую потертую десятирублевую купюру, которая служила у меня закладкой, отложила книгу на кровать, а сама перевернулась на живот и посмотрела на подругу. С любопытством и неподдельным интересом.

– И с кем это ты там ругаешься? – спросила я, упираясь руками в кровать. – с каким-то симпатичным…

– С Рудским, будь он неладен, – проворчала она, а после бросила телефон на стол. Посидела так недолго и снова взяла его в руки, что-то прочитала и снова убрала от себя подальше.

– Что такое, Даш? – поднимаясь с кровати, спросила я. – ты снова за старое взялась? – я действовала аккуратно, чтобы не провоцировать между нами конфликт по вине этого Рудского. Ох, встречу его все патли повыдергиваю за Дашку. Снова мне ее успокаивать из-за типа этого с горы.

Всякий раз, когда Рудской невинно, как ему казалось, отшивал Дашу, я была первой, кто жалел и успокаивал ее. Так что право жилетки для плача всегда было за мной. А я что? А я Рудского ненавидела, но ради Дашки ничего ему не говорила. А так хотелось, аж руки чесались. Думала, что все, пока Максимчика прошла и все будет нормально, но стоило нам вернуться в деревню, как здрасти мама новый год. Ее первая любовь вернулась, а вместе с ней и надежда на то, что этим летом все изменится и он ее заметит. А он ее и замечал, только как друг. «Даш, ты красивая, умная, добрая, но просто мы разные, чтобы встречаться» – я слышала, как он это ей сказал. Он прав, сказал все прямо, без каких-то намеков, но вот слыша плач сильной Дашки было ой как неприятно. Хотелось схватить Рудского и приказать ему забрать свои слова обратно, заставить встречаться с Дашей. Но ведь так нельзя. Нельзя заставить кого-то любить вот так вот, по щелчку…

– Мы встретились, разговорились и мне показалось… а сейчас я поняла, что все лишь показалось, – ответила она. Но ответила не сразу, а лишь тогда, когда я подошла к ней сзади и обняла.

– Ну Даш, ты чего? Из-за этого реветь не стоит, он ведь дурачок, мы это обсуждали уже, – обнимая ее, бормотала я, называя этого Рудского всеми известными мне ругательствами. – ты ж знаешь его. Он глупый, раз не видит своего счастья с тобой. Ты может ему самооценку поднимаешь всякий раз, когда бегаешь за ним.

– Думаешь?

– Уверенна, – кивнула я, мысленно говоря о том, что ни черта я не уверена. Не может быть такого. Он ведь просто говорит правду, которая не устраивает Дашу.

– Ну хорошо. Все не будем о нем, много чести, – вытирая глаза, ответила она. – кто он и кто я, так же Карин? Вот и я о том же! Ничего! Встречу еще счастье свое, а он еще локти кусать будет.

Я думала о том, чтобы намекнуть ей о парне с ее потока, который за ней уже несколько месяцев бегал и локти кусал, как она и говорила. Вот только она его не замечала, хотя парень ведь неплохой. С характером, какой и нужен Дашке. Так и не понимаю, чего она динамила его снова и снова. Я не помнила его имени, мы с ним даже представлены друг другу не были, так пару раз пересекались. Но даже этого мне хватило, чтобы заметить, как он смотрит на нее – с нежностью, с теплом с чем-то больше, чем с банальной симпатией. А она, дурочка, не замечает ничего! Вот так всегда, мы слепы по отношению к другим, пока втолдычим себе в голову какого-то принца, которому к чертям собачьим не нужны. А потом плачем, расстраиваемся, а почему? А потому что дурочки, маленький глупые дурочки.

========== Глава 13. Карина ==========

Рудского я встретила в магазине, куда приехала к Матвеем. Он пошел в мастерскую за какой-то деталью на машину, а я заскочила в продуктовый. Домой нужно было купить немного продуктов, включая несколько новых пачек чая. Вот люблю его и ничего поделать с собой не могу! Там-то я его и увидела. Щегла этого городского. В выглаженной футболочке и джинсиках, даже белые кеды надел. Ну чем вам не прынц?! Вот и я о том же!

– Привет, – стукнув его по плечу, улыбнулась я. В этот момент встала в очередь прямо перед ним, чем вызвала у него легкое возмущение. Во всяком случае, он на меня посмотрел так, но ничего не сказал. – чего ты тут в такую рань ошиваешься?

– Привет, Карин, – осмотрев меня, кивнул он. Надо сказать, он немного подрос. Совсем капельку изменился с прошлого лета. – да вот за хлебушком зашел, а ты какими судьбами?

– Да я вот тоже, решила бутербродиком позавтракать, а дома как на зло ни кусочка хлеба, представляешь?

– Какая жалость, – наигранно протянул он. – соболезную.

Очередь стремительно приближалась ко мне, а я так и не поговорила с Рудским. Хотелось начать тут с чего-то простого, но в голове крутились одни ругательства и не слишком приятные слова, которых я нахваталась от своих тренеров и друзей. Уж так повелось, что с памятью у меня никогда проблем особо не было.

– Хлеб, две пачки чая, ага вот этих и макароны. Да, нет, агась, вот эти, – быстро пробормотала я продавцу, пока она подавала мне товар.

Расплатившись, я отошла и пропустила Рудского. Стоя около него, я терпеливо ждала его, за компанию подсматривала за тем, что он покупал. Горошек? Майонез? Они там оливье что-ли делать собираются?!

Сказать по правде этот салат я на дух не переваривала, только вот под бой курантов могла пару ложечек съесть и все. По этому салатику больше Маринка была больна, вечно наделает его бабуля огромную миску, а мы доедай, как проклятые. Больно нужен он мне. Кто вообще решил, что именно оливье – это новогоднее блюдо? Почему не крабовый салат? Вот его я люблю! Или селедка под шубой? Хоть и не люблю ее, но этот салат явно недооценивают.

–Ты что-то хотела, Карин? – услышала я, когда поймала себя на мысли, что слишком долго пялюсь на банку горошка в пакете. Так, отставить лицезрение!

– Ах да, нам надо поболтать с тобой, Максим.

– Когда ты называешь меня по имени, значит разговор будет серьезным. Может чай или кофе? Так сказать для более официальной атмосферы? – усмехнулся он, за что получил от меня несильный удар в плечо.

– Меньше шуточек, Рудской. Разговор серьезный. На кону жизнь и смерть, так что но-но, без юморка попрошу, – кивнула и потянула Рудского к выходу из магазина.

Мы с ним обосновались в тени небольшого дерева, хоть и были у всех на виду, но все проходили мимо нас и внимания как такового не обращали. А это и хорошо, а это и славно. Держа в руке пакет с продуктами и кошелек, я вдруг поняла, что волнуюсь. Я волнуюсь? Это явно не про меня. Я даже в автошколе на экзамене не волновалась. Да, было обидно, что с первого раза не сдала, но ничего. Не я первая, не я последняя. Сейчас же ноги подкашивались, ладони потели, а мысли совершенно не слушались.

– Я хочу поговорить о Дашке. Что у вас с ней? – прямо спросила я. Максим отвернулся от меня, нахмурился и что-то шептал себе под нос. Было трудно понять, поэтому я не стала напрягать и без того уже уставший мозг. Захочет, сам расскажет все. Так же?

– Она твоя подруга, Карин, – начал он. – и ничего против нее плохого не имею, она хорошая девушка, но не нравится она мне так, как хочет того, – я лишь кивнула, продолжая слушать его. – вот что мне ей сказать, чтобы она окончательно поняла это? Я не хочу обижать ее, но она заставляет меня это делать. Карин, вы же подруги… поговори ты с ней, вразуми. На мне свет клином не сошелся, я ей счастья желаю ведь.

– Да знаю я, – ворчу я, обдумывая его слова. И как я поговорю с ней и вразумлю? Он вообще думает, о чем просит меня? Я могу сказать, что она достойна лучшего и много чего еще, но заставить перелюбить его не могу. Это ж не в моей компетенции. Только Дашка может эти вопросы решать, в ее полномочиях.

– Если на этом все, то я побегу. Бабуля заждалась уже, – он слегка улыбнулся. Одарил меня этой улыбкой и ушел. А я так и осталась стоять у этого проклятого дерева и думать о том, что же мне делать со всем этим. Единственный вариант, это не оставлять Дашку одну, что будет проблематично, учитывая, что Роза нагло уходит из дома и куралесит где-то с Яровым. Я ее вижу лишь вечером, даже утром не застаю, а ведь я ранняя пташка.

Постояв еще немного, я пошла в ту сторону, где была припаркована машина Матвея. Он уже был в ней и с кем-то говорил по телефону. На глазах снова были солнцезащитные очки, пальцами он перекидывал монетку. По лицу было сложно сказать в каком русле идет разговор, в положительном или не очень. Забросив продукты на заднее сидение, я села на переднее и посмотрела на парня. Он показал мне палец, прося помолчать еще немного.

– Нет, пап, я не собираюсь в город, – слышала я, и сразу поняла с кем идет разговор. С его отцом. По правде сказать, я с этим человеком старалась встречаться как можно реже, хоть и отношения между нами были неплохими. Но как-то побаивалась я его, хотя все это было из-за его работы, скорее всего. Я всех людей в форме стараюсь стороной обходить. – хорошо, я сделаю это. А теперь, пап, мне пора. Все, давай!

Убрав телефон, Матвей завел двигатель. Мы поехали ко мне домой, только сначала заехали к какому-то его приятелю и что-то отдали. В подробности я не вдавалась и вопросов лишних не задавала.

Я пыталась читать книгу, но болтовня сестры в коридоре мне очень мешала. Я то и дело пропускала некоторые слова в тексте мимо ушей, совершенно не понимала смысл и все же отложила книгу в сторону. До лучших и более спокойных времен. Ну ничего, Мариночка, я тебе еще отомщу за твой слишком громкий разговор с кем-то в десять вечера. А с кем это? Любопытно. Поднявшись с кровати, я медленно и тихо подошла к двери. Слегка приоткрыла ее и прислушалась.

– Знаешь, Сереж, я на этой фотографии ужасно вышла. Даже в шоке, почему это ее напечатали. Там ведь были и другие кадры, более удачные. Вот-вот и я о том же, – слышала я. Бедный парень, она его своими фотографиями в могилу сведет или с ума. Одно из двух. – думаешь? Правда? Если ты так считаешь, то хорошо, я накручиваю себя.

Вот же ш лиса! Перекрутила все, чтобы комплимент получить от парня бедного.

– Ой, а кто это там говорит? Что за женщина? А-а-а, баб Аня, ну привет ей передавай. Только обязательно скажи, что от Марины, а то снова перепутает нас. Сравнит меня еще с этой, – от ее слов я усмехнулась . «С этой» – так меня еще не называли.

Я слушала их еще немного, а после вернулась на кровать. Безумно было интересно, что ж это за Сережа такой и чем он так зацепил мою никудышную сестренку. Ясно дело, что сразу внешностью, а вот чем потом? Не видно, чтобы он был профессором в мире моды и фотографии, как-то не признала в нем этого.

Мысленно благодарила папу за то, что он провел сетевой интернет, иначе мои поиски бы затянулись на недели в лучшем случае. Сразу зашла на страничку к Маринке. Ага. Сейчас в онлайне зависает и трезвонит с Сереженькой своим. Музыку слушает, интересно. Хм… Бузова? Серьезно? В какой момент я так сильно потеряла сестру, что она перешла на сторону «мало половин, я выбираю мир других мужчин»? Я конечно тоже с тем еще прибамбахом и порой люблю что-нибудь такое послушать, но зачем в крайности вдаваться? Так-с, я не за этим пришла. Итак, список друзей… стоп! Семейное положение – встречается с … когда успела то?

Сергей Синицын.

Ну да с такой-то фамилией шуток про птичку не избежать, надо вспомнить, что там у меня в арсенале есть. И использовать.

Я просматривала его записи на стене, несколько каких-то репостов с музыкой и картинками, ничего интересного. На отмеченных фото тоже не было ничего любопытного, если не брать в расчет того, что этот Сергей Синицын тот еще кутила. То в клубе, то в машине, то у кого-то на квартире… Эх, Маринка, нашла свое счастье. Личных фото у него было не так много, но вот его аватарка мне понравилась. Довольно забавное и милое фото в маке с картошкой фри в губах и стаканом колы в руке. Сразу почему-то захотелось улыбнуться, что я и сделала. Опомнившись, нахмурилась и продолжила листать одно фото за другим, пока… черт, едрить твою через колено! Лайк. Я поставила случайно лайк на фото и далеко не первое в его галерее.. Быстро убрала его, а сердце от страха в пятки ушло. Вот же ж попала так попала. Хорошо было бы, если бы он ничего не заметил. Не нужны мне неприятности, и без них жить тошно.

Я думала, что хуже быть не может и как же я ошибалась. Ленивое небрежное прикосновение к экрану и «ваша заявка на добавление в друзья отправлена». Никогда не понимала людей, перед глазами которых пробегает их жизнь. То есть как это? А вот теперь поняла. Вот я родилась, как Лунтик, чтоб его, школа, выпускной, важная игра, универ и это чертово добавление в друзья. Я с раза пятого смогла отменить заявку в друзья. Выдохнула, вроде успокоилась, пока не заметила, что этот гад сидел онлайн и… поставил лайк на мою фотографию.

Пропади оно все пропадом. Выругавшись, выключила телефон и бросила его под подушку. Посмотрела, блин, на фото. Умница, справилась. И что он подумает обо мне сейчас? Не пойми что подумает ведь! Поставила лайк – убрала, кинула заявку, а после убрала ее. Эх, непостоянная, взбалмошная особа. Не нужна мне такая репутация и в друзьях мне эта Синица в небе не нужна, я как-то без него буду, не надо мне, справлюсь.

========== Глава 14. Сережа ==========

Я отошел в сторону от дома, подошел к забору с баб Клавой, тут как раз интернет неплохо ловил. Вставив наушники, продолжал разговаривать с Мариной, изредка зевая. Спать почему-то хотелось, но поговорить с ней намного сильнее. Я ее слушал, изредка что-то говоря. Сам зашел во Вконтакте, ответил на несколько сообщений, едва не сошел с ума от того, как все долго отправлялось.

– Ты в какой дыре, милый? Приезжай, я соскучилась, – прочитал я. Но сообщение оставил без ответа. Не хочу иметь ничего общего с этой особой, я даже не помню ее и что было между нами. Я уже хотел выйти и попрощаться с Мариной, как вдруг мне пришло уведомление. Самое обычное, но стало не по себе.

– Карина Кравцова оценила вашу… что? – воскликнул я, чем разбудил соседского петуха, который сидел на дереве. Тот так разорался, что пришлось немного отойти в сторону, чтобы он мне все глаза не выцарапал. Еще раз все прочитав, я точно понял, что мне не показалось. Ну нет, бред какой-то.

– Кто кого оценил, милый? – услышал я и тихо выругался.

– Да Макс там фотку чью-то по ошибке оценил. Ничего важного…

– А, привет ему передавай. А я вот о чем еще рассказать хотела. Катю же знаешь? Бубликову? Так вот у нас с ней фотосесия как-то была в лесу, недалеко от Прохоровки. Такие фоточки вышли, бесподобные! Так вот…

Я зашел на ее страничку, сто двадцать друзей, относительно немного фото, закрытые аудиозаписи. Итак, три записи на стене. Первая – фото с выпускного в школе и песня Басты, вторая фотография ее команды, как я понял и тоже какая-то песня и третья запись – несколько фото с Лисиным в городских локациях. Чего греха таить, мне фото понравились. Даже очень. Эстетичные такие, не удивился бы, если бы увидел их на обложке какого журнала. Серые здания и черная футболка Лисина прекрасно контрастирует с красными прядями Карины, а эта ее джинсовка и темно-зеленая юбка, открывающая ноги. Очень и очень неплохо. Я так засмотрелся на нее, что на секунду показалось, что сейчас из телефона вылезет Лисин и скажет «Эй, Синичкин, ничего не попутал? Куда глаза опустил?»

Решил ответить тем же и поставил свой царский лайк на ее аватарку. К тому же она это заслужила. Яркая Карина в лучах закатного солнца на набережной. Волосы развеваются на ветру, в руке стаканчик с кофе, на самой девушке нежно-голубая футболка с банальная надпись «тянет к тебе». Классика, но так красиво. И еще этот ее статус «кусь – это по любви!». Почему такая банальщина заставляет улыбаться меня как маленького?

Я едва не выронил телефон, когда увидел ее заявку в друзья. Обновил ее страничку, но никакой заявки не было. Это точно не глюк. Может случайно? Хм… интересно, что она еще сделает случайно. Напишет мне? Так-с, Синица не пори горячку, может она действительно не специально сделала это, а ты тут истеришь как пятиклашка.

Быстро попрощавшись с Мариной, я еще раз посмотрел профиль Карины, после чего убрал телефон в карман. Да нет. Чушь это все. Она случайно сделала все это, а если и так, то что она вообще делала на моей страничке? В любом случае интересно это все.

На следующий день мы вечером с Максом решили прогуляться. Ну вообще-то он решил, а я эту идею мастерски поддержал. Как умел. По-дружески. Чего это ему одному слоняться по деревне, когда я могу составить ему компанию. Неплохую компанию между прочим! Он снова что-то читал в телефоне, улыбался а порой что-то и печатал. Любопытный гад! Что-то затевает, а мне не говорит. Жук навозный, как сказала бы баб Аня. А цитировать ее в последнее время у меня получалось уж очень качественно.

– Ты че там лыбишься? – не смог удержаться я. Подошел ближе, встал перед Максом и заглянул в его телефон. Там был открыт диалог с Али… с кем? Кем? Кем? Алиной Лисиной? Да нет, бред это все. Его ж Лисин как улицу в новогоднюю ночь фонарями пометит. Он же не самоубийца у меня? Да нет, суицидальных наклонностей не наблюдал никогда.

– Да отвянь ты, привязался. Как банный лист, хрен отдерешь!

– Ну же, Рудской, мне ведь интересно, с кем это ты там пропадешь. Между прочим, ты вышел гулять со мной, а сам в это время меня напрочь игнорируешь! – воскликнул я, слегка стукнув его по плечу.

– Так я и гуляю! – Гулять-то гуляешь, а вот мыслями ты где-то далеко. На какой улице я там себе стрижку делал? Вот! Ты где-то в том районе обитаешь…

– Да ну тебя, – отмахнулся он. – сам-то давно отлип от Маринки своей.

От упоминания Марины стало как-то не по себе. Мы ведь так и не общались с того нашего разговора, когда она была в своей комнате, а я на границе заборов с баб Клавой. Не знаю, может она решила, что я первый должен звонить, но с чего? Никакого расписания мы не составляли, каждый выходит на связь тогда, когда того захочет, зачем навязываться. Я пока по ней не соскучился, мне нужно малость отдохнуть от ее разговоров о фото и видео, ее съемках и прочей лабуде. У меня уже мозг кипит.

К тому же сейчас меня куда больше волновало то, что произошло между мной и Кариной. Это как понимать? Сначала лайк на фото, потом заявка в друзья… все это очень подозрительно и не на секунду не выходило из моей головы. Что? Зачем и для чего? Какой у нее был мотив вообще делать все это?

В полнейшем молчании мы доходили до парка, Макс приметил скамейку подальше ото всех, в глуши деревьев. Как раз рядом с ней стоял небольшой шкафчик для книг. Как я понимал, каждый желающий мог положить сюда книгу, взять что-то себе. Мило. Я вот тоже бы почитал что-то, но у меня постоянно не было на это времени. Лишь хватало его на заметки в Вконтакте, да какие-то новости в телеге и все. И то с тех пор как я жил в Прохоровке, даже эти два вида чтения стали для меня роскошью. А так хотелось бы взять книгу да почить что-нибудь эдакое в парке, например. Почему бы и нет? Но опять же, нет времени. Или желания? Может я, как и добрая половина населения, лишь путаю эти понятия? Видел я на полке у баб Ани несколько книг, но как-то душа к ним не лежала, да и сейчас не лежит.

Мы с Максом сидели в тишине больше двадцати минут, он что-то читал, а я сидел рядом и разглядывал кроны деревьев над нами. Небо так далеко было, облака медленно плыли, я даже разглядел среди них маленькую лошадку и вилку. Самую обыкновенную, я ем с такой. Усмехнувшись, раскрыл рот, чтобы рассказать о своей находке Максу, но мешать ему не хотел. Тот лишь сидел и улыбался – улыбка до ушей, глаза светились как два фонаря в ночи. Да и вилка в небе уже испарилась, облако превратилось в одно сплошное месиво.

– Ма-акс, – протянул я, смотря на то, как небо постепенно менялось. Облака исчезали, становилось немного холоднее, сразу видно, что наступал вечер. – как понять, что чувств больше нет?

Сидя вот здесь в легких вечерних сумерках, я задумался о том, какие отношения у меня с Мариной. В первую неделю наших отношений я постоянно хотел, чтобы она была рядом, чтобы рассказывала мне абсолютно все о себе, но сейчас я поймал себя на мысли, что мне это неинтересно. Скучно и абсолютно не нравится. Я устал от ее постоянных разговоров о том, что интересно ей, от того, что она не слушала меня. Никогда. Всякий раз, когда я заводил разговор о собственных интересах, которых у меня не так уж и много, она переводила тему. Но неужели так тяжело просто послушать меня?! Я даже не помнил, о чем мы говорили с ней, когда я стоял под тем чертовым деревом, рядом с забором участка баб Клавы, листа страничку Карины и понимал, что совершенно не слышу Марину. Будто она что-то говорила на другом языке. Неизвестном мне. Я вида не подавал, старательно изображал интерес, а сейчас понял, что делал это все зря. Дурак! Надо было ей прямо сказать, что меня уже достали ее разговоры о том да о сем, что интересно в первую очередь ей. Вот какие она любит сериалы? Где отдыхала прошлым летом? Что ест на завтрак? Есть ли у нее любимая книга? Все эти простые и банальные вопросы были без ответа, ведь я его не знал. Но знал, в какой журнал она хотела попасть, какая была ее любимая фотосессия и почему именно левая сторона у нее рабочая, а правая нет…

– Когда ты не хочешь ничего знать о человеке больше дозволенного. Какие-то банальные вещи, вроде того, где он сейчас и… все? Не хочешь вдаваться в подробности, узнавать о нем что-то новое, обнимать его, болтать с ним часами и слушать абсолютно все, что он тебе скажет… погоди, а к чему этот вопрос? – насторожился Макс и посмотрел на меня.

Он выключил и убрал телефон в карман, повернулся ко мне. Я не смотрел на него, но догадывался, что Рудской начинал что-то подозревать. Так и видел, как в его голове одно складывалось к другому и совсем скоро он придет к правильному конечному результату.

– Ты это… с Маринкой поссорился? Что-то случилось? – аккуратно спросил Макс.

Я краем глаза видел, как он осмотрелся по сторонам. Будто не хотел того, чтобы нам сейчас кто-то помешал. По правде сказать я и сам этого не хотел. Мало ли какой мусор сейчас пройдет мимо, услышит наш разговор и выдумает невесть что!

– Кажется, я поторопил события, Макс, – вздохнул я, потирая ладонями лицо. Взъерошив волосы, пропустил их сквозь пальцы и взглянул на друга. Его лицо было обеспокоенным. – а теперь хрен пойму, что делать со всем этим.