Текст книги "Лучше бы мы не встречались (СИ)"

Автор книги: Рина Дейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Розка прям поедала Ярового взглядом, а Дашка будто не замечала. Конечно, кто ж заметит такие взгляды в сторону своего непутевого братца, когда видишь ты его все еще десятилетней дылдой блондинистой? Но я заметила и мне это не понравилось. Неужели нельзя выбрать кого-то, кроме Ярового. Он же… ну он же такой…

Сама я не лучше, заметила посреди игры того парня, который нагло обнял меня у магазина и всю игру не могла потерять его из виду. Он будто преследовал меня, постоянно ловила на себе его изучающие взгляды. Кто он вообще такой? Милый странный парень, с привлекательным взглядом и голосом. Нет, выбрасывай эти мысли из своей головы, Кравцова. Матвей. Лисин. Лисин. Матвей. Думай о нем, ты ведь его любишь, ведь любишь? А когда любишь другие не могут нравиться, это неправильно. Для тебя же любая симпатия на стороне уже измена, я даже о поцелуях не говорю. Там все, туши свечу – бросай гранату!

– Встречаемся в шесть на речке! – крикнула нам Дашка, уводя Розу к себе. Рядом с ними плелся Яровой, о чем-то весело рассказывая и хохоча. Другие ребята разошлись по своим домам, попрощавшись. Мы с Матвеем пошли к нам домой. Во-первых, так было проще, а во-вторых… так было намного проще. Его машина была припаркована у нашего дома, к тому же мама всегда рада видеть его у нас в гостях. Порой мне кажется, что его она любит уже сильнее, чем меня. Хотя Маринку я в этой любви не переплюну, мамина любимица!

После душа я уснула. Вот я слушала музыку на фоне, перелистывала в сотый раз какой-то журнал, в котором мелькала фотка Маринки, а потом бац и уснула. Все произошло слишком быстро и неожиданно. Матвей лежал рядом, что-то читал в телефоне, но когда я проснулась, то убрал его в сторону. Улыбнувшись, он что-то мне сказал, но я не сразу поняла и попросила повторить.

– Говорю, что ты соня, – засмеялся он, переворачиваясь на бок и смотря на меня. – выспалась? – в ответ я лишь кивнула. – вот и славненько. Планы с речкой еще в силе?

– Да, только чуть позже. Мне нужно проснуться.

– Ну сейчас половина шестого, времени у тебя вагон, – протянул он, потягиваясь и закрывая глаза. – знаешь, а ведь он не прав. Все честно было.

– Ты о чем?

– Об игре. Вы нас честно уделали, хотя, каюсь, я так часто нагло пялился на тебя в этой твоей форме, что удивлен, как мы еще с таким небольшим отрывом проиграли, – открыв один глаз, засмеялся он.

– Подхалим, – стукнув его в плечо, усмехнулась я, а после поднялась с кровати и поплелась в ванную, оставляя Матвея на кровати.

Переодевшись в светлую майку и шорты, я накинула на плечи кремовую рубашку на случай атаки комаров, которая очень даже могла быть. Вечер же совсем уже. На речку мы приехали позже всех, хотя меня это мало волновало. Одна из машин уже стояла недалеко от берега, чья она именно я не знала. На самом пляже уже было довольно шумно, я узнавала несколько голосов. Среди них четко слышала Дашку и Розу, значит они определенно там. И Яровой следовательно тоже. Хотя наши с ним перепалки стали уже не столь вражескими, столь дружескими.

– Не помешали? – спросил Матвей, когда мы подошли к компании, которая постелила на песок несколько одеял.

Я видела несколько бутылок воды, пакет с фруктами и пачек шесть чипсов самых разных вкусов. В небольшом черном пакете около Ярового наверняка было пиво, но судя по тому, как много тут было парней, они взяли немного. К тому же Лисин пить не планировал, свою машину он мне и в трезвом уме не доверит. Уж это я знаю.

– Помешали, – со смехом ответил Пашка, один из ребят, который играл в команде Матвея.

– Мы старались, – пробормотала я, снимая босоножки и ступая босыми ногами на теплый песок. Это самое приятное чувство, каждая песчинка так впивается в кожу, заставляя глупо улыбаться и радоваться. Главное сейчас не наткнуться на какую-нибудь стекляшку или палку, чтобы не загнать занозу.

Подойдя к одеялу, я села на свободное место, а Матвей сел на бревно, лежавшее рядом. Протянув ноги, я, закрыв глаза, улыбнулась и тихо простонала от невероятного счастья. Вечернее солнце нежно ласкало мою кожу, чувствовала как переливаются волосы и настроение мне не могло испортить даже то, что я слышала комаров. Чем-то мазаться и брызгаться я не хотела, потом буду чесаться, как умалишенная.

– … первая пошла, – крикнул кто-то, а после я услышала плеск воды, визги и смех. Открыв глаза, увидела как одну девчонку ребята бросили в воду. Среди них был Пашка и кто-то еще, кого я со спины не могла узнать. – а второй будет у нас… Дашечка, солнышко наше полторашное!

– Только попробуй, гад такой. Только подойди ко мне, – смеясь, проворчала Дашка, резко поднимаясь с одеяла и убегая по песку от парней.

Она сидела рядом, поэтому ее место быстро занял Матвей. Я смотрела на то, как она убегала от брата и попала в лапища другого парня. Тот быстро подхватил ее, перекинул себе на плечо как небольшой мешок с картошкой и вместе с ней прыгнул в воду. Снова послушался оглушительный визг, а потом набор отборной брани в исполнении Дарьи Сахно.

– Ты вроде не собирался пить, – заметив в его руках открытую бутылку пива, произнесла я.

– Я не пью, а выпиваю, – сделав глоток, ответил он. – обещаю не плавать, не садиться за руль и не приставать.

– Хорошо, так уж и быть, последний пунктик можно исправить, – смеюсь я, взъерошив его волосы.

Рядом с нами девчонки начинали убегать от парней, которые ловили их и бросали в речку. Я следила за тем, чтобы на эту удочку не попалась Роза, у нее точно будет истерика. Но она садела рядом с мокрым Яровым и что-то внимательно слушала, улыбаясь. В одно мгновение передо мной возник Пашка, весь мокрый, как карась в пруду. Смотря на меня странным взглядом, который мне никак не нравится.

– Я помню, что мадемуазель Кравцова плавает как лук в супчике, никогда не тонет, лишь всплывает, – улыбнувшись, Пашка отмахнулся от собственных слов и побежал к воде, прыгнул в нее и пропал из моего поля зрения. Вынырнул он уже через несколько секунд, довольный и счастливый.

Мы пробыли на речке еще несколько часов, встретили закат и ушли лишь тогда, когда на противоположном берегу появилась шумная компания ребят из дачного поселка. Судя по громким голосам были они далеко в нетрезвом состоянии, а с такими связываться лучше не стоило. Себе дороже! Мы расселись по двум машинам, точнее расселись только водители и те, кто сидел на переднем сидении, а сзади все были набиты битком и сидели кто где мог. Я даже слышала, как кого-то затянули в багажник, но сама не видела.

Я сидела за рулем, Матвей рядом на пассажирском, а позади творился настоящий бедлам. Я насчитала человек шесть, но могла ошибиться и кого-то пропустить. Видела белобрысую макушку Ярового, рядом с ним, а точнее на нем, сидела Роза, а рядом с ней уместилась Дашка, ее ворчливый голос ни с чем не спутать. Вроде был еще Пашка и еще один парень, возможно тот юноша, прыгнувший с Дашей в воду. Удивлена, как она позволила ему сесть рядом, а не утопила в реке несколько часов назад.

– От винта, товарищи! – услышала я, когда завела двигатель. Бросила взгляд в зеркало заднего вида и мысленно приготовилась испепелить взглядом того, кто посмел сказать столь любезные слова в мой адрес. Но к несчастью для меня, я так и не смогла узнать, кто это сказал.

– Кравцова, только не гони! Я за свой желудок не ручаюсь.

– Мы поехали, фантастиш!

– Не волновайся, Пашка, сейчас прибудем в лучшем виде. Моргнуть не успеешь, а уже дома.

– А вот это не надо. Мне плохо моргать, все крутится, – протянул Пашка и, судя по всему, открыл окно и вытянул голову в него. Главное, чтобы все прошло хорошо. Главное, чтобы никому не стало плохо, иначе от такой вони мне самой станет не по себе.

– Крутится, вертится шар голубой, – затянула Дашка. Точнее завыла, но никто ей об этом не говори, – крутится, вертится над головой. Крутится, вертится, ой, прости господи, как заводной. Что ж это, где ж это, боже ты мой!

– Господи… Боже… Кравцова, тормози, не довезем.

Резко ударив по тормозам, я поставила машину на аварийку и в следующую секунду из машину сначала выскочил Пашка, а потом и тот самый парень. Сморщившись, я старалась не смотреть на них и не слушать, лишь надеялась, что они закончат свои испражнения раньше и мне не станет плохо. Странный все же у меня был организм, я могла смотреть на кровь, на разные гадости, на сотни жучков и опарышей, но от одного лишь звука или взгляда на то, как кого-то рвет… и все, дамы и господа, мне плохо.

– Я с ними побуду, а ты девчонок отвези. Яр, на выход! – поцеловав меня, Матвей вышел из машины, следом за ним последовал недовольный Яровой. Еще бы, его отвлекли от милой беседы с Розой. Или они настолько глупы и дурны, что думали, я ничего не услышу? Забавные.

Как и договаривались я довезла Дашу до ее дома. Даша долго не выходила из машины, потому что не могла найти ключи от калитки, но в итоге все же попрощалась и бодрой походкой пошла домой. Оставшись с Розой наедине, я поехала обратно к ларьку, у которого оставила ребят. Уже по пути туда Матвей написал, что они пошли пешком и волноваться не стоит. Выругавшись, я развернулась и поехала домой.

– У Сережи кто-то есть? – спросила Роза, когда я заехала в гараж и вышла из машины. Она вышла следом за мной, поправляя футболку. В доме уже не горел свет, значит родители спали или спала лишь мама, а отец все еще был на работе.

– У него есть мозги, но пользоваться он ими не научился, – ответила я, подходя к входной двери. Поднимаясь по ступеням, я чувствовала как песчинки противно впились в ноги. Сейчас это не казалось столь приятным как тогда на берегу.

– Ты понимаешь о чем я, – недовольно ворчит она, сложив руки на груди. – у него есть девушка или просто кто-то, кто нравится ему?

– А с какой целью интересуетесь, Роза Вениаминовна? – с улыбкой спросила я.

Открыв дверь, повернулась к подруге и быстро перестала улыбаться, увидев ее озадаченное лицо. Твою ж через поясницу, она втюрилась в Ярового, будто не он это, а Ален Делон в лучшие его годы. Хотя, надо признать, он и сейчас выглядел очень даже ничего…

– Просто скажи, есть или нет…

– Да нет у него никого, во всяком случае я не знаю, – вздохнула я, подходя к подруге, которая застряла в дверном проеме и приобнимая ее за плечи. О том, что Яровой несколько лет бегал за Маринкой, я решила умолчать. Мало ли, как на это отреагирует Роза и возможно симпатия Ярового к моей непутевой и родной уже прошла.

– Хорошо, – прошептала Роза, а после, будто опомнившись, взглянула на меня совершенно другими глазами. – только никому не говори. Ну о том, что я спросила у тебя о нем.

– Не волнуйся, я буду молчать. Ну, если меня будут пытать, то я возможно сдамся, чтобы мое юное тело не повредили, – улыбнулась я. – оно слишком хорошо для пыток, не находишь?

Улыбнувшись, я потянула ее в дом, а после закрыла дверь на ключ. В голове все еще не укладывались события сегодняшнего дня – тот парень на игре, который постоянно пялился на меня, неплохой вечер на речке и открытая и взаимная симпатия Ярового и Розы. Вот уж не думала, что такой утонченной натуре по душе такие кадры, как этот тип. Отмахнувшись от этих навязчивых мыслей, я пошла в душ, стараясь смыть с себя не только песок, но и все странное, что лезло в мою голову.

========== Глава 10. Сережа ==========

Баб Аня снова встала слишком рано, точнее мне кажется, что она и не ложилась спать. Под моим окном что-то разбилось, что и заставило меня проснуться. После я услышал охи и вздохи бабули, а затем и ее крики баб Клаве, чтобы та наконец приструнила свою кошку облезлую, а то жизни с ней нет. По правде говоря, кошка действительно был далеко не красавицей, но по словам той же баб Ани, являлась первой охотницей на улице. Забавно.

Мы снова завтракали под яблонями в саду. Я, честно признать, даже привык к этому. Эх, сейчас бы каждый день просыпаться, но высыпаться, завтракать в тени яблонь. Тут главное, чтобы яблоко на голову не упало, как это произошло вчера с Максом. Это было так смешно, что я не сдержался и заржал как конь, еще и чаем подавился. Потом Макс хохотал с меня, а баб Аня лишь сидела и качала головой, стараясь сдержать улыбку.

– Голубчики, сгоняйте-ка к Василине, она тут близохонько живет, – попросила баб Аня, поднимаясь и начиная убирать со стола. Макс вызвался помочь, но нам лишь сказали отдохнуть и до конца выслушать ее просьбу. – у нее на участке персики. Огромные такие, как весь мой кулак, – для пущей правдоподобности бабуля сжала руку в кулак и показала нам. – вот такие! Она дает мне два ведра этих персиков, а вы оттащите ей два ведра яблок.

– Бартер, – кивнул я, улыбнувшись.

– А? Чего говоришь, Сереженька?

– Да говорю, когда идти, баб Ань?

– Да вот щас и идти. Тут на улицу Прохора, пусть земля ему будет пухом, выйдете и там увидите дом их. Большой такой, Максик знает.

Максим никак не прокомментировал это «Максик», а лишь кивнул. На секунду мне показалось, что он в каком-то смятении или что-то такое, но эта эмоция быстро пропала с его лица. Будто и не было ее вовсе. Ну раз знает, тогда все хорошо. Оттащим эти яблоки, заберем персики и будет баб Аня дальше варенье крутить. На сей раз из персиков. Не припомню, чтобы когда-нибудь ел что-то подобное, поэтому мне до жути интересно, что ж это такое будет.

К тому же баб Аня уже присватала нам с Максом по три баночки каждого варенья, даже отдельно поставила их. Говорит, что в город заберем, будет зимой пить с ним чай и Прохоровку вспоминать. Эх, ее б слова, да кому-нибудь в уши. С этой зимней сессией мне бы хоть немного времени на сон, а не на чай… с вареньем. Хотя варенье вкусное, пальчики оближешь, признаю.

Баб Аня яблоки уже отсортировала, пересыпала нам в ведра – в два больших и безумно тяжелых. Но мы ж парни удалые, даже не показали, как тяжело и неудобно их нести. Улыбнувшись бабуле, мы вышли за калитку, отошли на три дома и переглянулись взглядами полными не пойми чего. Жалости? Тяжести? Грусти? Желания бросить все и сбежать?

– Ты писал Марине? Ну о том… о том, что Карина тут, и вы вроде как познакомились? – неожиданно спросил Макс, даже не посмотрев на меня.

– Да, но ты ж знаешь, какая связь в Прохоровке вашей. Легче голубем письмо отправить, чем дождаться отправления одной смс-ки.

– Голубем говоришь, – протянул он, остановившись. Нахмурившись, я повернулся к нему и проследил за его взглядом. В нескольких метрах от нас сидело несколько голубей на обочине и что-то клевали. – вон лети, Синица, лови себе подобных.

– Да ну тебя! – отмахнулся я. Взяв яблоко из ведра, отошел на несколько метром от друга и бросил в него. Тот успел увернуться, но тут в меня полетел встречный фрукт. Недолго думая, я решил ответить и опомнились мы лишь тогда, когда бросили с десяток яблок каждый. Выругавшись, каждый посмотрел в свое ведро. Ну и дела делишки!

– Что делать будем? – спросил я, потирая затылок. От жары волосы немного вспотели и были влажные, противные. Срочно захотелось в душ или хотя бы на речку.

– Придумаем, – кивнул он. – но нам лучше поторапливаться, а то они явно что-то заподозрят.

– Твоя бабуля сама эти ведра хоть раз носила? Они ж неудобные. Катастрофически!

– Поэтому она нас и послала.

– Какая он у тебя… хитренькая, – засмеялся я, взяв ведро в другую руку, а ту пытаясь размять.

Макс сделал тоже самое. Пока я шел к этой Василине, я готовился к скорой встрече с Мариной. Она должна приехать завтра вечером, мы договорились встретиться и прогуляться ближе к девяти. Но я планировал не столь гулять, сколько поговорить с ней о ее сестре, о том, почему она ничего мне не сказала. Если между этими двумя что-то происходит или произошло, то я хотел бы знать. И вообще, почему нельзя было предупредить о том, что у нее есть сестра-близнец? А если бы я ее поцеловал? Это ж была бы катастрофа вселенского масштаба! Мало того, что Лисин мне бы личико подпортил, так еще бы и с Маринкой поцапался. И все из-за ее секретности, пропади она пропадом!

– Вот мы и пришли! – воскликнул Макс, когда мы остановились.

Я замечал знакомые места, пока мы шли, но и подумать не мог, что эта Василина или кто она там, окажется Кравцовой. Картина Репина приплыли – я в старых шортах и растянутой майке, с ведром яблок, весь мокрый и наверняка потный, вонючий и грязный, стоял напротив дома Марины. Слава небесам, ее дома не было. Помни, Синица, она вернется лишь завтра!

На подъездной дорожке стояла машина Лисина, из чего следовало, что он наверняка тут. А значит и Карина, а встречаться с ней я вовсе не хотел. Не знал, как себя повести с ней, что сказать. Что-то вроде «хэй, я Сережа и встречаюсь с твоей сестрой, но я не знал о твоем существовании и поэтому полез обниматься?» Бррр, жуть!

– Пошли, чего встал как вкопанный, – потянув меня за рукав футболки, проворчал Макс.

Открыв калитку, мы вошли на территорию дома Марины и первым делом я начал осматриваться по сторонам. Уж не думал я, что впервые окажусь тут в похожих обстоятельствах. Знал бы, принарядился как-нибудь. Макс шел впереди меня, а я плелся позади, намереваясь сбежать. Будто предчувствуя что-то такое, Рудской то и дело оглядывался на меня. Хитрый, как и бабуля его. Вот знал же, куда мы путь держим, и не предупредил! Жук!

Я опомнился лишь тогда, когда не увидел перед собой макушки Макса. Он куда-то исчез. Прям из-под моего носа. Осмотревшись, я увидел, как он двинулся в сторону бассейна. Лишь в этот момент я услышал звонкий смех и чьи-то голоса. По телу прошлась холодная дрожь от того, кого я мог там увидеть. Макс повернулся и махнул мне рукой, выругавшись, я пошел за ним. Чувствовал, как становилось все холоднее и холоднее, будто и не было вокруг этой жары и духоты.

– А бабуля в магазин ушла, – услышал я, когда подошел к Максу. Мы стояли близко к бассейну, в котором весело плескалось несколько ребят. – так что так уж и быть, ваши яблоки я приму, а вот персики пересыпать будете сами. Ребята вы крепкие, богатыри.

– Иди ты! – усмехнулся Макс.

Карина вышла из бассейна, взяла полотенце и начала вытираться, подходя к нам. Отвернувшись, я старался не пялиться на нее. Уж что-что, а внешне она не уступала Марине, даже в чем-то выигрывала. Тьфу ты! Выбрасывай эти мысли из головы. Ты встречаешься с Мариной, а не с этой точной копией…

Я старался на нее не смотреть, чтобы не сбиваться с праведного пути. Просто пошел следом за Максом, который о чем-то болтал с Кариной. Я даже не прислушивался, просто шел, а мыслями был где-то далеко. Очнулся лишь тогда, когда Макс пихнул меня в плечо и сказал, чтобы я пересыпал яблоки в чашку, а после пересыпал в ведро персики. Выглядели они аппетитно, даже очень. Хотелось испробовать то, что из них приготовит баб Аня.

Ничего не говорил, лишь ждал, когда мы скорее уберемся отсюда. Компания Карины как и ее друзей и парня меня не очень привлекала, но Макс кажется находился в своей тарелке. Будто и не он говорил мне о том, что от Лисина нужно держаться подальше! Закончив с персиками, мы пошли обратно к калитке, когда Карина пригласила нас остаться и немного поплавать в бассейне, погода жаркая, а сами мы выглядели уставшими. Я сказал, что нам пора домой, но Рудской отмахнулся и ответил, что предложение прекрасное, и мы с радостью его примем. С радостью? Да я с радостью только убивать его буду!

Ничего не слыша и не видя, Макс уже поставил ведро на землю, сбросил футболку и прыгнул в бассейн. Чтоб он шею себе там сломал, предатель! Знал ведь, как я тут себя чувствую. Будучи сейчас полным дураком, я тоже оставил эти чертовы персики и подошел к бассейну. Лисина там уже не было, был этот блондичник и две девушки – брюнетка и незнакомка с белыми прядями вместо челки. Миловидные особы. Брюнетка о чем-то ворковала с блондинчиком, кажется Яровым, а Рудской болтал с другой девушкой.

– Ты чего не плаваешь? – от этих слов я вздрогнул, обернувшись, увидел Карину со стаканом воды в руке. С двумя стаканами, одни из которых она протянула мне. – бери, на улице слишком жарко, чтобы отказываться от стакана воды со льдом.

– Спасибо, – слегка улыбнувшись, ответил я и взял воду. – да как-то не хочется плавать.

– Понятно, – протянула она и между нами повисло неловкое молчание.

Слишком неловкое. Она пила воду небольшими глотками, смотрела на небо, а Лисина я все еще не видел. Кажется, он ушел или уехал или это была вовсе не его машина. Я всегда до жути не любил неловкость, она слишком странная и пугающая. И что самое жуткое, так это то, что ты никогда не знаешь, как ее исправить. То есть что сказать, чтобы избежать этого молчания, прервать его. Вот ты стоишь рядом с девушкой, она о чем-то думает, ты погружен в свои мысли, а между вами двумя пропасть и никто не решается прыгнуть первым. Она боится сказать что-то не то, да и ты сам немножечко очкуешь, что вот скажешь что-то, а она проигнорирует, или вообще ляпнешь какую-то глупость и все… ситуация лишь ухудшится. Вот и стоите как два незнакомца, каждый в себе.

– Я хотел бы извиниться, – решил сказать я. Слова выскочили из меня раньше, чем я придумал продолжение для них. Просто захотелось что-то сказать, как-то обратить ее внимание на себя и решить вопрос с этим напряжением между нами. Я ж не слепой, вижу, что она держится от меня на расстоянии. Естественно! Напал тогда на нее, обниматься полез. Дурень!

– За что?

– Ну за тот случай у магазина. Я обознался, думал, что ты – это…

– Маринка, – кивнула она, делая глоток воды. – ничего, бывает.

– Нет, не бывает. То есть, да вы похожи, но вы ведь разные. Ты вот какая, в футбол играешь и волосы у тебя красные, а Марина вся такая…

– Какая? – опять перебила она меня. И где их с Рудским только манерам учили?

– Совершенно не похожа на тебя, – ответил я, понимая, что любой фразой могу ухудшить ситуацию, как-то оскорбить Карину. А этого мне вовсе не хотелось.

Усмехнувшись, Карина повернулась и посмотрела на меня. Я сделал тоже самое и вот мы вдвоем стояли друг напротив друга и внимательно смотрели, точнее рассматривали человека напротив себя. Я ее, а она меня. Логично. Наклонив голову, девушка не сводила с меня глаз, таких же голубых как и у ее сестры. Только смотрели они иначе, что-то в них меня смущало и притягивало одновременно. Я старался не пялиться открыто на ее тело, прикрытое лишь симпатичным купальником, таким красивым… кажется, этот цвет называется горчичный. Или я что-то путаю? На ее правой руке я увидел несколько металлических браслетов, на пальце небольшое колечко, без каких-то камушков или чего-то такого. В ушах были сережки, а в правом целых четыре. Я мысленно сравнил ее с Мариной, которой было всего две сережки, небольших гвоздика, а у этой три гвоздика и два больших кольца, но ей это шло, как и кроваво-красные волосы.

– Вы чего тут делаете? – услышал я голос и вздрогнул. Я так загляделся, что никого рядом не замечал, только девушку напротив. Повернувшись, я увидел мокрого и улыбающегося Макса, вытирающегося полотенцем. – мы домой попрем, а то бабуля с ума сойдет без персиков этих.

– Да, привет ей передавайте, – улыбнулась Карина, а после взглянув на меня еще раз, ушла. И что это было? Попрощавшись с ребятами, мы взяли ведра и пошли домой.

Макс попросил воды и вот так мы и шли – один мокрый, второй сухой, у одного у руке двушка холодной воды, у второго два ведра с персиками, от которых руки уже отваливаются. Мы шли медленно, потому что темп задавал я, а лететь куда-то сломя голову мне не хотелось. Да и ведра меня тормозили. Несколько раз мы останавливались, потому что я уже не мог идти, точнее мне нужны были небольшие перерывы, чтобы попить воды и дать мозгу перерыв. Я все еще мыслями стоял у бассейна Кравцовых и играл в гляделки с Кариной. Так и не поняв, кто их нас проиграл, я жаждал лишь снова ее увидеть. Хотелось вдруг с ней подружиться, узнать какой она человек, что любит и почему они с Мариной такие разные. Что между ними произошло и как долго такие отношения происходят между двумя родными сестрами?

– Синиц, а о чем вы там болтали? – спросил Макс, опередив меня и теперь топая лицом ко мне и при этом стараясь не упасть. – точнее смотрели с Кариной.

– Да так, ни о нем. Просто. Просто стояли и смотрели.

– Друг на друга? – усмехнулся он.

– Ага, в гляделки играли.

– В гляделки, говоришь…

– В гляделки, в гляделки. Чего пристал, как банный лист?!

Ничего не ответив, Макс лишь взял у меня одно из ведер, и мы уже вдвоем пошли к дому баб Ани. Надо признать так было намного легче, во всяком случае отваливалась у меня лишь одна рука, а не две сразу. Но несмотря на это мысленно легче мне не стало, мой мозг то и дело сравнивал Марину и Карину, сопоставлял их, и мне это не нравилось. Я точно знал, что обе они совершенно разные, но почему-то я также и видел их небольшую схожесть. Они почти одинаково улыбались, голоса у них похожи, только у Марины более нежный, а у Карины с легкой хрипотцой, и взгляды… взгляды этих голубых глаз способны убить и обезоружить любого.

Весь следующий день с самого утра шел дождь. И не просто шел, а лил как из ведра. Мы даже завтракали в кухне, чего давно не делали, ведь каждое утро мы встречали в саду баб Ани под яблонями. А тут было очень даже непривычно пить липовый чай с вареньем и блинчиками в помещении. Сразу чувствовалось, что что-то не так, будто сейчас вовсе не лето, а осень. Будто вчера не солнце светило ярко, а весь день также шел дождь, опадали листья и улетали птицы, было холодно и противно. Не люблю слякоть, она навивает мне грусть. Сразу же хочется спрятаться в своей комнате и никуда из нее не выходить, и проторчать там до весны, а в лучшем случае до лета. Даже Галчонок спряталась под стол на коврике и ни в какую не хотела вылезать, только ради блинчиков показывала свою черную мордочку.

Я слышал, что Марина приехала, но лично с ней не увиделся. По моим подсчетам дождь должен был стихнуть ближе к вечеру, так что именно тогда-то я и планировал пробежаться на эту улицу Прохора, встретиться с Мариной. Именно из-за этой встречи я был весь как на иголках, есть мне не хотелось, был я до жути дерганный и даже отказался от коронных тефтелек баб Ани, а я, между прочим, еще ни разу от них не отказывался. Макс сразу заметил то, каким странным я стал. Баб Аня кажись тоже что-то просекла, но виду не подавала. Она большую часть дня провела в своей комнате и вроде бы спала, так как никакого шума я не слышал. Даже легкого шарканья ее тапочек, ничего.

Ближе к семи, как я и предполагал, дождь закончился. Точнее он не закончился полностью, а просто капли падали намного реже и лишь немного моросило. Погода была все еще мерзкая, но уже терпимо. Накинув на футболку серую толстовку с капюшоном, я на всякий случай взял телефон и выскочил из дома. Сразу же пожалел о том, что не надел джинсов, так как тут было довольно прохладно. И сыро. Не самое лучшее сочетание. Кеды сразу же промокли, ногам было холодно и противно. Идти было довольно затруднительно, но я старался не бежать со всех ног, чтобы кости себе не переломать пока дойду.

По дороге молился всем богам, чтобы мимо проезжающая машина не наехала на меня, не въехала в яму и не облила меня. Такого позора я бы не пережил. Помнится в детстве, в лет десять, я попал в подобную ситуацию. Потом гулял по городу несколько часов, боялся идти домой, мамка же заругала бы. В итоге я подхватил ангину и мама все равно отругала. Только в два раза больше – и за испорченные вещи и за то, что заболел. За потоком детских воспоминаний, которые одолевали меня именно в Прохоровке, я и не заметил, как приблизился к нужному участку. В такую мрачную погоду дом выглядел намного величественнее, нежели днем. Казалось, что он стал больше и выше, объемнее и могущественнее. Эх хотел бы я оказаться внутри и хоть одним глазком взглянуть на то, как там все устроенно. Но я останавливал себя, мы хоть и встречались с Мариной, но наши отношения определенно были не на таком уровне.

Я вздрогнул и выругался, когда прям позади меня раздался оглушительно громкий сигнал автомобиля, обернувшись, увидел уже знакомую машину. Лисин. Да чтоб его! Почему именно сейчас и сегодня, именно в этот гребанный момент из всех людей в этой Прохоровке я встречаю его? Судьба? Нет, скорее насмешка!

– Ты так и будешь тут стоять и лицезреть? – приоткрыв дверцу автомобиля и высунув свою темную макушку, спросил он меня. Честно признать, я бы никогда не подумал, что этот парень сын какой-то шишки местной. Он хоть и с прибамбахом, но вел ведь себя нормально. Не козел какой-то и не мудак, так обычный парень. С приветом небольшим.

– Я… иди куда шел, Лисин, – отмахнулся я , понимая, что сейчас лучше идти домой и не маячить перед ним. Если этот фрукт на своей тайоте прикатил, значит Карина точно тут, а если дома она, то я точно не смогу здраво мыслить. Уж не знаю, что с ней было не так, но мой мозг определенно начинал вытеснять Марину из моей памяти ее сестрой.

– Да ладно тебе, Птичкин, открывай ворота и проходи. Там не кусаются, – улыбнулся он, а после, увидев мое недоуменное выражение лица продолжил. – там кнопочку нажми и скажи, что Матвей приехал. Ворота откроют и мы зайдет. Все элементарно, парень.

Сделав вид, что я попросту не заметил этого «Птичкин», я сделал так, как он велел и буквально через несколько секунд ворота действительно открылись. Лисин въехал на территорию дома, а я поплелся за ним как послушный барбос, только ошейника и цепка не хватало мне для полного счастья. Лисин взял в машине большой торт, попросил меня его поддержать, пока он сам доставал из машины еще один пакет. Что в нем я не спрашивал, а он и не собирался говорить. Да я и не настаивал, больно мне надо!

– Ты чего такой кислый? – усмехнулся он, хлопая дверцей машины и, осмотревшись, направился в сторону входной двери в дом. – меньше негатива, Птичкин. Больше позитива и улыбок!

– Синицын. Моя фамилия Синицин, – проворчал я, следуя рядом с ним и случайно бросая взгляды в пакет.

– Ага, я понял.

Я так и знал, что он ни черта не понял и уже вскоре снова будет называть меня как угодно, но не моей фамилией. Я ж не слепой, видел какое это ему доставляет удовольствие. Ну и пожалуйста, я птица не гордая, могу и потерпеть. Ага, щас! Бегу и спотыкаюсь! Не буду я терпеть ничего, если он так хочет, то будет Лисичкиным до скончания века. Я прошел следом за ним в дом, теплый воздух сразу же окутал меня, отчего я вздрогнул. Надо признать, пока я шел сюда, я изрядно промок. Хорошо, что хоть толстовку додумался надеть.

– Ну наконец-то, тебя хоть за смертью посы… а ты как тут оказался? – из другой комнаты вышла Карина и недоверчиво осмотрела меня, потом будто чему-то кивнула и внимательно осмотрела меня снизу до верху. – чай будете?