Текст книги "Лучше бы мы не встречались (СИ)"

Автор книги: Рина Дейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

– Думаю, что этот наивкуснейший тортик не будет против, если мы его съедим сейчас, а не вечером, – протянул парень и двинулся уверенным шагом в сторону… кухни по всей видимости.

Я надеялся на то, что Карина уйдет, а после я сниму свои кеды. Мокрые и грязные ноги показывать я ей не хотел, она и так мнения обо мне так себе. Но она и не собиралась уходить. Стояла себе напротив меня, сложив руки на груди и смотрела. На секунду мне показалось, что мы снова с ней у бассейна, стоим и играем в гляделки, разговариваем без слов на языке, который известен лишь нам, но я так запутался, но не понимал ни слова.

– У нас в доме в обуви не ходят, – кивнув в сторону моих мокрых кед, произнесла она. – тем более в такой… ноги замерзли?

– Да так, есть немного, – решил не лгать я.

Все равно она не дурочка и все сама поймет. Если Марина не была дурочкой, то и ее сестра такой являться не могла.

– Тогда снимай обувь и пошли со мной, помоешь их в горячей воде, наденешь носки, а к тому времени Маринка порадует нас своим присутствием.

Мы так и сделали, я даже толком не успел осмотреться в их доме, как оказался за столом в шерстяных носках с оленями. Надо признать видок у меня был так себе, но хотя бы сейчас меня не трясло, как тогда в ванной, когда я мыл ноги или когда короткими перебежками пытался добраться до той комнаты. Сейчас мне было тепло и комфортно, я сидела за большим кухонным столом, передо мной стояла просто огромная кружка ароматного чая, на дне которой было несколько листиков. Два больших и один совсем малыш. Может снова семейка? Чайная какая-нибудь?

– Так ты, Синичкин, встречаешься с Маринкой? Неплохой выбор. Неплохой, – протянул Лисин, поправочка ЛИСИЧКИН, когда Карина вышла из комнаты, чтобы позвать сестру. Мы остались с парнем вдвоем – я сидел за столом и грелся, он по хозяйски накрывал на стол и начинал разрезать торт. – и давно вы воркуете? В городе познакомились или где-то тут нелетная вас свела?

– Королевишна сейчас спустится, – пробормотала Карина, возвращаясь в комнату. Своим появлением она избавила меня от ответа этому парню. Уж что-что, а отношения с Мариной я обсуждать с ним не намерен! Кто он вообще такой? Именно, никто! Карина села напротив меня, что-то сказала Лисину, но я не расслышал. Уж слишком я погрузился снова в собственные мысли. И что я вообще тут забыл? Сидел бы сейчас дома у баб Ани и не нервничал, а сейчас… а сейчас у меня каждая нервная клетка на вес золота. А клеточки же не восстанавливаются!

Пока Марина спускалась к нам, я думал, что облысею к чертям собачьим или стану нервным заикой или еще кем-то. Может она специально тянет время, зная, что я тут? Может все уже в прошлом между нами, а тут я свалился на ее голову, как снег в апреле? Нет, если бы все было кончено, то она бы сама лично мне об этом сказала или передала бы сестрой. Да, все так бы и произошло.

Марина спустилась тогда, когда Карина уже разлила чай и даже успела сама выпить половину кружки. Она выглядела спокойной, но мне казалось, что моя компания ее немного напрягала. Будто она сама заметила что-то странное между нами, как тогда у бассейна. Что тогда было? Искра? Это так называется или нам все показалось и это было лишь мимолетное замешательство? Как же все сложно, когда ты взрослый!

– Простите, задержалась, – услышал я знакомый голос и обернулся.

В дверном проеме стояла Марина. В ярком розовом платье, волосы сдерживал широкий ободок, а на запястье красовался тонкий золотой браслет. Даже отсюда я видел как блестели ее глаза, как переливался на губах блеск. Она даже дома выглядела как модель, сошедшая с обложки журнала. И тут я такой принц на выдане – в мокрой одежде и шерстяных носках, которые наверняка принадлежали ее отцу.

– Сама невинность, – пробормотала Карина, даже не смотря на сестру.

Тут-то я и понял, какие между ними оказываются напряженные отношения. Если в этой семье заведена традиция семейных обедов и ужинов, то не завидую я их родителям и всем тем, кто составляет им компанию. Я понимаю, что отношения между сестрами – это вещь сложная и шаткая, но чтобы все было так сложно… в голове не укладывается.

– Лучше быть невинной леди, чем мальчиком с кровавыми волосами и ушами дырявыми! – усмехнулась Марина, присаживаясь рядом со мной. Я был удивлен ее словам, но вида не подал. Это семейные разборки, в них лучше не влезать, а то получу за компанию.

– Что я слышу? Комплименты? Спасибо, сестренка, – протянула Карина, держа в руке кружку горячего чай. Ей богу, я был уверен, что она выльет ее на платье Марины и потом начнется битва не на жизнь, а на смерть. В ход пойдет сначала торт, потом конфеты, а затем и мебель. Закончится все тем, что мы разнесем весь дом и никто из нас не выживет.

– Не называй меня сестре…

– Так! Все! Первый раунд окончен, девочки, – подняв ладони вверх, произнес Лисин. – следующим пунктиком у нас биение посуды, а мы еще слишком голодны, чтобы лицезреть сие мероприятие.

– Не болтай чушь, Лисин! – огрызнулась Марина, бросая на парня недобрый взгляд.

– А что, твой хлеб забирает, сестренка? – усмехнулась Карина. Я же сидел за столом и быстро переводил взгляд с одного на другого, чувствовал себя пятилетним ребенком, который впервые оказался за одним столом со взрослыми, которые находятся сейчас в самом разгаре словесной перепалки. Любопытное занятие.

– Я же говорила, чтобы ты меня так не…

– Все, мир, дружба, жвачка, а то вы своими пререканиями, Синичкина напугаете, – да он издевается! Я же по взгляду вижу, что он прекрасно знает мою фамилию и просто нагло насмехается надо мной.

– Прости, чего это я, – будто опомнившись, Марина приобняла меня и быстро чмокнула в губы. Я даже понять ничего не успел. – снова поддалась провокациям этой…

– Кого? – усмехнулась Карина, смотря на нас. Она держала в руке чайную ложечку, а на столе перед ней стояла тарелка с кусочком торта. Надо признать, с моим любимым.

– Черта рогатого, вот кого, – Лисин уже ничего не говорил, лишь вздохнул и поднялся из-за стола, чтобы заново поставить чайник. Судя по всему, успокаивать он их больше не будет. Любопытно, как часто они так цапаются?

– Оу, милые рожки, маленькие такие, – протянула Карина, проводя рукой по голове по тому самому месту, где должны быть рога. – бойся меня, а то заколю тебя ими!

Я невольно улыбнулся, смотря на Карину и на то, как та кривлялась. Не боялась столь яркого выражения своих эмоций. Судя по всему она вела себя так всегда, а вот Марина старательно прятала большую часть того, что могла бы испытывать. Вот и сейчас она сидела с абсолютно равнодушным выражением лица и пила чай так, будто ее сестры вовсе не было рядом. Неужели близнецы могут быть настолько разными? Неожиданно для меня мы с Лисиным разговорились, вблизи он оказался не таким уж и плохим. Во всяком случае он умел играл на гитаре, что продемонстрировал нам, точнее тогда, когда Марина потащила меня в свою комнату.

В первые в жизни я бы хотел остаться, а не тащиться куда-то с девушкой. Я слышал как он настраивал гитару, когда мы поднимались по лестнице, как смеялась Карина, когда мы закрыли дверь за нами с Мариной. Она сразу же поцеловала меня, а мне хватило ума ответить на поцелуй и выбросить из головы ту компанию снизу, которую я все еще слышал.

– Девочка Просковья из Подмосковья, – доносилось до меня, пока я обнимал Марину и пытался выбросить из головы все лишние мысли. Давалось это не так легко, но чем дольше она была рядом, тем сильнее я понимал, что мы снова вместе и теперь все будет снова как раньше. Никаких странных мыслей о Карине, подозрений и тайн… Тайн!

– Марин, нам надо поговорить, – прошептал я, отстраняясь от нее и пытаясь перевести дыхание. Смотрел на нее и глупо улыбаясь тому, как она пыталась не смущаться и выглядеть все так же идеально. Порой это поднадоедало, но сейчас мне было плевать на все это с высокой колокольни.

– Давай позже?

– Нет, сейчас, – улыбнулся я, отходя от нее и проходя к кровати. На ней была одна большая подушка и куча больших плюшевых мишек с бантами. Мило и так похоже на Марину. На нежно-розовом одеяле лежал новенький журнал, даже в пленочке, значит она его не открывала. И положила на такое видное место не случайно, учитывая, что стол был пуст, но к нему надо было еще подойти. На белых стенах плелись розовые бутоны роз, одна стена была полностью зеркальной и я видел свое отражение – взлохмаченное чучело с опухшими губами, потрепанной футболке и счастливыми глазами. Чучело! Влюбленное до чертиков.

На потолке висела большая люстра с кристалликами, которые отражали свет, в комнате становилось все ярче и ярче, слепило глаза. В углу у окна висело несколько полок с фотографиями Марины, с ее друзьями, некоторые фото из журналов и небольшое пано из ее личных фото и картинок из интернета. Чем-то напоминало карту мечты или как-то так, которой болела одна из моих подружек. Неужели девочки действительно убеждены в том, что это все работает? Чушь! Напротив кровати стоял небольшой стол, абсолютно пустой на нем даже не было и ручки и блокнота, ноутбука… ничего. За дверью находился туалетный столик и вот он был полностью забит всевозможной косметикой, даже несколько небольших шкафчиков над ним были забиты какими-то тюбиками и склянками. Неужели она пользуется всем этим?

– Я бы хотел поговорить о том… о том, почему ты не рассказывала мне о своей сестре, – вздохнул я, взъерошивая волосы пальцами.

Я попытался их уложить как-то, чтобы челка не лезла в глаза, но получалось это отнюдь плохо. Бросив это занятие я посмотрел на Марину, она сидела на белом стуле у туалетного столика и смотрела в зеркало. Смотрела не как обычная девушка, а как модель, готовящаяся к старту съемок. Это пугало, но я старался не обращать на это внимания.

– Мы с ней не в самых хороших отношениях, Сереж. Не хотела тебя в это впутывать, – пробормотала она, слегка улыбнувшись и посмотрев на меня. – к тому же вы ведь все равно познакомились. Так что… теперь ты видишь, почему я не хотела делать этого раньше.

– Нет. Не вижу, – ответил я, не сводя с нее глаз.

Снизу до нас доносились приглушенные брынчания гитары, надо признать, что красивые. Смех Карины и голос Лисина, который, оказывается, и пел неплохо. Я говорил, что он идеальный? Он, черт его дери, слишком идеальный. Чтобы переплюнуть его нужно научиться танцевать балет, играть на ложках и забивать мяч в ворота противника одним ударом.

– На твоих обветренных губах лето, на моих вкус победы, – услышал я и кое-как сдерживал себя, чтобы не пропеть эти строки вместе с ним. «И наверняка это тебя злит. Ты ставишь точку, меня …»

– Ненавижу, – шепчет Марина, а после снова обращается ко мне. Поднимается и подходит ко мне, садится рядом, опускает голову на плечо и закрывает глаза. – давай не будем ссориться из-за моей сестры. Я просто боялась, что она скажет что-то не то, поэтому оттягивала ваше знакомство и вообще не хотела говорить о ней. Ты мне веришь?

– Верю, – кивнул я, приобнимая ее.

Я потерял счет времени. Не знал точно, как долго мы так сидели с ней. Очнулся лишь тогда, когда дверь приоткрылась, потом в нее постучали. От неожиданности я вздрогнул и заметил, как ломило все тело, руки и спина затекли от столь неудобного положения. И почему я не мог лечь?

– Я домой еду, тебя подвезти Синичкин? – услышал я из-за двери и мысленно выругался.

– Да, сейчас, – ответил я, радуясь тому, что этот полоумный додумался полностью дверь не открывать.

Он, можно сказать, избавил нас, точнее меня от неловких объяснений. Марина уснула, поэтому я ее аккуратно положил на кровать, поднялся сам и выключил свет. Ударился мизинцем о дверь и попытался сдержаться и не крикнуть на весь дом о безумной боли. Хотя в этих носках было не так уж и больно.

Попрощавшись с Кариной, которая осталась в гостиной на диване, я пошел к двери. Обулся и не сразу заметил, что я все еще в носках. Карина махнула рукой и сказала, что я могу оставить их себе и не волноваться. Улыбнувшись, вышел из дома, а следом за мной и Матвей. Он достал из кармана пачку сигарет, закурил одну, а остальные бросил обратно. Посмотрев на него, меня осенило! За все то время, что я его видел в компании Карины, он ни разу не курил. А тут… Ай-ай-ай!

– Она не любит, когда я курю, – будто прочитав мои мысли, пожал плечами Лисин. Он сел в машину, завел мотор и, открыв окно, спросил мой адрес, куда меня привезти.

– А зачем тогда куришь? – спросил я, решая не пристегиваться. Лисин с этим тоже не спешил. Конечно, будь у меня папаша таким крутым, я бы тоже ремни обходил стороной. – если она не любит, то бросил бы.

– А ты бы бросил? – спросил он, усмехнувшись. Он ехал быстро, даже стало не по себе от того, что я сам так не гоняю.

– Ну да. Когда любишь, то делай все, чтобы…

– А-нет, Синичкин… – Синицын.

– Плевать! Когда любишь, то уважаете желания друг друга, идете на компромиссы, чтобы не ругаться лишний раз. Я не курю в ее присутствии, а она… ее я просто люблю.

Усмехнувшись, я поправил челку, которая снова сползла на глаза. Надо срочно найти парикмахера, чтобы что-то сделать с волосами, иначе я сам себя в отражении не узнаю скоро. Я попрощался с Лисиным, поблагодарил за то, что подвез и пошел домой к баб Ане.

В доме свет был выключен, лишь Галчонок залаяла, но когда я заговорил с ней, замолкла. Пробравшись в комнату, я понял, что Макс спал, как и сама бабуля. На часах было уже за полночь. Не думал, что мы так засиделись. Сняв одежду, я лег в кровать прямо на одеяло и пялился в потолок.

Думал над словами Лисина и понимал, что в чем-то он точно прав. Хотя я бы отказался от курения напрочь, если бы курил и это не нравилось бы моей девушке. Но раз Карина его еще не бросила, значит она придерживалась его мнения или… мне было бы интересно узнать, что она думала о любви, а что думала Марина? Надо будет с ней как-то поговорить об этом, но не в ближайшее время. Я заметил, как она избегала серьезных разговоров, отводила их в сторону методом засыпания. До сих пор не понимаю, когда она уснула…

========== Глава 11. Сережа ==========

– И где ты был вчера, дитя тушканчика? – услышал я, когда кто-то дергал меня за руку и всячески пытался разбудить.

Но я так хотел спать, что первое время вовсе не реагировал ни на какие прикосновения к своему телу, даже ничего старался не слышать. И у меня все получалось ровно до тех пор, пока кое-кто не стянул меня с кровати, и я не шлепнулся на пол, прямо на грязные и влажные носки, которые не успел выбросить вчера. Упав, тихо выругался и открыл глаза. Прямо передо мной стоял довольный и злой Макс, сложив руки на груди. Носков я рядом с собой не обнаружил (конечно, они были подо мной), как и толстовки и шорт. Ну и куда пропали мои вещи?

– Я знаю, что ты вернулся поздно, так что говори где и с кем ты был, – не отставал от меня Макс, из-за чего начинал меня безумно бесить. Неужели так сложно отстать и дать человеку спокойно поспать? Хоть еще несколько минуточек.

– У Марины был…

– Поэтому тебя Лисин привез как барина в карете? – перебил меня Рудской. Я смотрел на него все также снизу вверх, подниматься на ноги мне не хотелось. После неудобной позы во сне все тело ломило и просило еще сна. За окном было слишком светло, жарко и душно, никакого намека на то, как вчера лил дождь. – баб Клава видела. Она у нас местная сплетница и почти не спит по ночам, чтобы все знать.

От его слов я еще раз выругался и все же поднялся на ноги, потянулся и накинул на себя чистую одежду и вышел из комнаты, оставляя обескураженного Макса позади. Что-то объяснять мне совершенно не хотелось. Скажу ему что-то, он перебьет меня, начнет что-то спрашивать и я потеряю ту мысль, которой хотел поделиться. Такое уже было и повторять это я не намерен.

Приведя себя в порядок, я пошел на кухню, по пути старался на оступиться и не влезть в грязь. Несмотря на жаркое солнце, везде еще была слякоть. Меня это раздражало, как и Галчонка. Она сидела на траве и брезгливо осматривалась, будто не разделяла всеобщего восторга уток, которые весело бегали по лужам во дворе. В ее взгляде я отчетливо видел непонимание и усталость. Но все изменилось, когда я прошел мимо нее, она оживилась, залаяла, но не подбежала ко мне. Нас разделяла небольшая лужа и перепрыгивать ее Галчонок точно не собиралась.

– Ой, Сереженька, выспался? – услышал я и улыбнулся баб Ане. Она заняла большую часть стола мукой и мисками, судя по всему готовила какие-то пирожки или что-то такое. Ну хорошо, что не пирожки с вишней или варенье какое-нибудь из нее, прости господи!

– Да, что-то нашло и я проспал, – кивнул я. Поставив чайник, сел за стол и смотрел на бабушку. На то, как она быстро резала тесто, раскатывала его, заполняла начинкой и лепила, складывала готовые пирожки на противень и что-то тихо, но весело напевала себе под нос.

– Слышала, ты подружился с Матвеем? Хороший мальчик, – начала бабушка, и я не стал ничего говорить ей, только кивнул. – как-то нужно было мне в соседнюю деревню съездить, автобуса все нет и нет, и тут Матвеюшка едет. «Баб Ань, куда путь держите?». Ну я ему и говорю, шо так мол и так, голубчик, отраву нужно мне купить. А то тля эта поганая, пропади она пропадом, достала, жизни нет, говорю. Ну он и говорит, шо садитесь, прокачу вас туда и обратно. Как оказалось ему тоже нужно было туда, по делам отца съездить. Хотя в этом я сомневаюсь, он не любит это все, удивляюсь как еще с Каринкой встречается, она ж у нас на юридическом учится, – на этих словам баб Аня посмотрела на меня и почему-то улыбнулась. Как-то загадочно. – но правильно ж говорят, что любовь зла, она закрывает нам глаза на многие вещи. Вот Ванька мой до чертиков любил квас домашний, каждый божий день готовила я ему его, а меня ж от одного лишь запаха воротило. Не пойми неправильно, Сереженька, но я до сих пор терпеть запах этот не могу. Тошнотворный такой. Так вот. Я ему делаю квас этот, а он мне то вишенку оборвет, то яблочки соберет. Знаю ж как он это все не любит, только есть варенья, да компоты пить зимой. Но нет, вставал и собирал. Вот это еще любовь. Когда на уступки идешь, делаешь то, что не любишь, но знаешь, что надо. Помочь надо, ведь если я соглашаюсь делать то, что не люблю, то и он должен. Компромисс.

Слушая ее, я лишь кивал и старался не пропустить ни единого слова. Что не говори, а слушать баб Аню всегда было одно удовольствие. Может все из-за того, что я со своей бабашкой так не говорил, а может из-за того, что мне просто нравилось с ней разговаривать. Она мне напоминала, но Максу я об этом не говорил, бабушку из мультика. Добрую, заботливую, веселую и безумно милую. Ту, которая и молоком с булочкой накормит, и от бабайки спасет и сказку перед сном расскажет.

– Баб Ань, а вот как вы поняли, что любите? – неожиданно для себя спросил я.

В этот момент я уже сделал себе чай, который остывал. Бабуля попросила меня смазать белком пирожки, чтобы они были румяными и золотистыми, спорить я не стал, так как дома у меня никто в жизни пирожков этих не делал. Я лишь старался сделать все правильно, чувствовал какую-то ответственность. Так всегда бывает, когда тебя просят сделать что-то впервые, ты боишься, но делаешь. Стараешься сделать все правильно, аккуратно, чтобы тебя похвалили, сказали какой ты молодец и гордились тобой. Желания ребенка, но мне почему-то захотелось этого.

– Ваньку шо ли? – удивленно спросила она, будто у нее был кто-то еще.

При упоминании имени мужа глаза баб Ани стали влажными, на губах заиграла легкая улыбка, а на щеках румянец. Я обещал Максу, что не буду говорить с его бабушкой о дедушке, но не смог удержаться. Так хотелось узнать все о них. Узнать о любви от человека, который любил долго и взаимно. Понять, что же он знал такое, что еще неизвестно мне. Вдруг, я разгадаю какой-то секрет. Секрет того, как понять настоящая любовь или нет.

– А вот не знаю, Сереженька. Не знаю. Увидела и поняла, что хочу замуж за него. Знаешь, как я боялась, что кто-то из девчонок раньше познакомиться с ним, а он на них и женится? Ой как я ночью плакала в подушку. Тихонечко так, шоб мамка не слышала, а то ж заругает. У меня на уме школа да экзамены должны быть, а не какой-то там Ванька Рудской.

В этот момент в комнату зашел Макс, поняв о чем именно рассказывает мне его бабушка, он нахмурился. Рудской ничего не сказал, лишь сделал себе чай, сел за стол и спросил нужна ли бабуле помощь. Она отмахнулась и продолжила говорить.

– Помню, пошла я на танцы с девочками. Отец строгий был, но на пару часов отпустил. И вот там встретила я Ваньку первый раз. Подруга моя подошла к нему. И так и сяк хвостом крутила перед ним, а он хоть бы хны. Стоял, улыбался, а сам смотрел куда-то. Я только потом поняла, шо на меня. Так засмущалась, что убежала домой. Сердце колотилось как угарелое, так разнервничалась, шо чуть контрольную в школе на единицу не написала.

В итоге я весь день слушал историю баб Ани и дедушки Вани, с которым не был знаком, но благодаря словам бабули будто познакомился. Судя по характеру Макс пошел в него, такой же шут гороховый, любитель перебивать и влезать в чужие дела. Но таким он был, по словам баб Ани, до свадьбы, а потом стал порядочным семьянином, мужем и отцом. Может любовь так меняет людей? Эх, черт его знает. Не узнаю, пока не проверю сам. Но жениться я пока не собираюсь. Рано мне.

– Так шо мальчики, любовь это хорошо. Очень. Главное не ошибиться и понять, что чувства то настоящие, а то будете всю жизнь мучиться, – сказала баб Аня, а после достала из духовки пирожки. Выглядели они очень аппетитно, а пахли то как… я сам чуть слюнями не изошел от того, как сильно проголодался. А ведь за это время я успел лишь чай попить и то холодный, так увлекся разговорами баб Ани, что проворонил тот момент, когда чай был теплым. Как я люблю.

На следующий день мы с Максом пошли к некой Сановне. Ее внучка, красавица и умница, окончила курсы парикмахера и была местной волшебницей. Надо признать вариант был неплохим, учитывая, что ехать в город на электричке я не хотел, как и пилить в районный центр на автобусе тоже. Макс любезно согласился меня проводить до этой бабули. Жила она не так далеко, всего лишь нужно было пройти до конца улицы, перейти через дорогу и пройти еще половину следующей части улицы Зеленой, чтобы добраться до небольшого кирпичного домика с маленькой скамейкой у калитки.

– Баб Саш! – крикнул Макс, и я от неожиданности аж вздрогнул. Я последний раз так кого-то звал в детстве, чтобы их мама отпустила погулять. И то, когда появились телефоны, то я лишь звонил. Зачем надрываться?

– Заходите, чего кричите там! – ответили нам и Макс подошел к калитке, прошел внутрь, а я за ним. Во двое было чисто, не было цветов, как у баб Ани, но было много много деревьев, целый сад, если быть точным. Между ними стоял небольшой деревянный столик с тарелкой фруктов, накрытой чем-то прозрачным. Я видел летающих пчел и вспомнил о том, что говорила мне Марина. Что у нее аллергия на пчел, а ей никто не верит. Любопытно. Может и у меня аллергия, а я живу вот и даже не подозреваю об этом. На всякий случай, я сторонился пчел и старался вообще лишний раз с ними не сталкиваться.

– Алинка в доме готовится, а вы подождите тут, – кивнула женщина, которая была вовсе не похожа на баб Аню. Вроде две женщины, бабушки, жившие в деревне, а такие разные.

Баб Саша была женщиной полной, ее черные волосы были завязаны на затылке в неопрятный пучок, а в ушах виднелись небольшие серьги. Серьезный взгляд, но добрые глаза, заставляли меня ее опасаться, но не бояться. Взгляд был очень знакомым, но вспомнить, где я могу видеть его раньше, я не мог вот так вот сразу. Хоть я и знал, что у нее громкий командный голос, но почему-то не волновался и не вздрагивал, как обычно то бывало.

Когда из дома вышла девушка, либо моя ровесница, либо чуть младше, я напрягся. Ведь думал, что выйдет ко мне сейчас мадама тридцатилетняя, а тут… симпатичная девушка. Как-то и не страшно стало доверять ей свою голову, точнее волосы, растущие на ней. Рудской поздоровался с ней, я следом за ним. Она улыбнулась и почему-то больше обращала внимания на Макса, нежели на меня. Неужели они знакомы раньше, и я что-то не знаю? Я задумался. Внешне мне девушка кого-то напоминала. Но я все никак не мог вспомнить, где мог видеть эти глаза и эту улыбку, немного дикую, хищную, опасную.

Она провела нас за дом, в небольшое помещение, которое напоминало мне отдельную комнату. В ней стоял небольшой диванчик, на который быстренько опустил свой зад Рудской, я сел на стул, а девушка, которая по всей видимости и была этой Алинкой, начала готовить инструменты. Расчески, машинку, всякие баночки и скляночки. Казалось, что я не стричься пришел, а делать прическу на выпускной с волосами ниже пояса.

– Так-с, как тебя стричь? Британка? Бокс? Полубокс? Или Гранж? – задумчиво протянула она. – ты так запустил волосы, что тебе прям можно сделать гранж. Челочку сюда, это вот так, а вот тут убрать все, – бормотала она, явно не обращая внимания ни на улыбку Макса, ни на мой удивленный взгляд и раскрытый от шока рот. – нет, ну точно гранж. Вот я своему брату что-то подобное делала, у него тоже челка неплохая. Ему пошло. Правда он такой дуралей, что постоянно забывает себе марафет наводить на голове, вечно ходит с голубиным гнездом вместо волос.

Алина все говорила и говорила, что-то рассказывала и Макс постепенно вступал с ней в диалог, а я все сидел и думал о том, что же такого она мне на голове натворит. Может ну его все и рвануть в город к своему человеку, который знал, что и как убрать, какая стрижка мне подходит… или, а-нет, поздняк метаться. Машинка уже работала и убирала лишние волосы с затылка, а девушка все болтала.

– Ой, а как тебя зовут? А то я так заболталась, что забыла спросить, – я понял, что теперь она обращалась ко мне. – я Алинка, но можно просто Лина или Аля. Тут как тебе больше понравится.

– Сережа, – спокойно ответил я, стараясь скрыть свою нервозность и легкий страх от происходящего. Я не мог смотреть в зеркало, так как Алинка, Лина или Ася развернула стул так, что я сидел спиной к нему. Я лишь надеялся на то, что останусь с волосами.

– Рада знакомству, Сережа. Кстати, как тебе у нас тут? Я сама в Прохоровке теперь редко бываю, учеба, работа, все никак не получается вырваться сюда в течение года. Только летом вот к бабуле. Я не братец, машины у меня нет, чтобы мататься туда сюда обратно, – вздохнула она. В моей голове все еще работали шестеренки, я пытался вспомнить откуда ж мне знакома так Алина, но я точно знал, что нигде ее не видел.

– У тебя неплохо выходит, – произнес Макс, внимательно осматривая меня. – давно занимаешься этим?

– Нет, так курсы прошла и вот подрабатываю. То подружек подстричь, то бабулю, то вот… Сережу, – услышал я. Надо признать, то что она обошлась без шуточек и запомнила мое имя, мне льстило. А ведь я так ждал, чего-то вроде «шо ни рожа, то…»

– А отец твой не против всего этого? – полюбопытствовал Макс. Я не сразу понял о чем он, кем же работает ее папа, что может быть против такого увлечения дочери?

– Рвет и мечет, молнии кидает, но на моей стороне брат, а отец ему и слова не так не скажет. Боится, что тот вовсе от рук отобьется, а ведь папа все еще лелеет надежду, что Матвей поступит на второе высшее. Желательно юридическое. А потом пойдет по его стопам, в полицию…

Дальше я не слышал ничего. Все было как в тумане. Эта милая девушка была сестрой Матвея. И тут пазл резко сложился и я понял, откуда мне знакома эта улыбка. Лисин. Он улыбается точно также, только намного иначе. У него животный оскал, лисий такой, а у Алины добрая улыбка с ноткой чего-то эдакого. Они действительно родные брат и сестра? Это похоже на какую-то злую шутку, в которую я не хочу верить. Почему эти двое такие разные? Он хитрый лис, которого я бы не хотел иметь в друзьях, а Алина маленький лисенок, который определенно ничего плохого, кроме кражи конфет, сделать-то и не сможет. Добрая, улыбчивая и милая. Явная противоположность своему брату. Я абсолютно не слушал их разговор, полностью погрузился в собственные мысли. Точнее в анализ того, почему Лисины столь разные – они даже внешне не похожи, разве что капельку.

Вот у Рудских все иначе – я как-то видел фото Марка, двоюродного брата Макса. Я чуть в штаны не наложил от того, как эти двое похожи, будто под копирку. Одни глаза, губы, улыбка, даже родинки на щеке на одном и том же месте. А вот характеры у них абсолютно разные, да и Алины с Лисиным тоже такое есть. С ней хочется разговаривать, хотя в ее балтовню разве что Макс успевает хоть что-то вставить, а вот с Лисиным такого чувства у меня нет.

– Готово! – воскликнула девушку, поправляя мне челку, а после разворачивая стул к зеркалу.

Надо признать в первые секунды и я не понял, что произошло. Вот только казалось бы на меня смотрел какой-то заросший тип, а сейчас довольно симпатичный парень. Алина убрала волосы там, где нужно было, оставила челку, только немного приаккуратила ее. Одни словом – справилась!

– Ну как? Не слишком коротко? А вот тут? Я боялась, что слишком много состригу. Как тебе, а? – не унималась она, вертя в руках небольшую расческу и бутылочку с пульверизатором.

– Мне… нравится, – кивнул я, наклоняясь вперед и внимательнее рассматривая себя. – да, ты справилась. Сколько с меня?

– Ой, да ничего. По старой дружбе с Максимом бесплатно, – улыбнулась она, бросая быстрый взгляд на Макса, который уже что-то читал в телефоне.

Что-то в этом взгляде было особенное, нежное и… неужели влюбленное? Хм… любопытно. Она явно нервничала, но почему я не понимал. Явно не из-за меня. А скорее из-за того, что Рудской потерял к ней всякий интерес и снова окунулся с головой в какую-то книжку по психологии. Фрейд современности, чтоб его. Алинка крутилась около меня, что-то еще поправляла, несколько раз что-то срезала ножницами. «там несколько волосков длинных. Не заметила!» – бормотала она, но мне казалось, что она просто старалась тянуть время. Делала она это мастерски, но все равно такие мысли у меня были. Возможно хотела еще поговорить с Рудским, а тот хотел поговорить с автором книги, уж очень лицо недовольное у того было.

– Ой. Прости, прости, прости, – запричитала Алинка, когда по ошибке вместо волос брызнула водой мне в глаза. Да так сильно и неожиданно, что я аж выругался. – вот, возьми, – протянула мне полотенце, но сама же все и вытерла. Эх, ты, Макс, знал бы ты на какие жертвы я иду ради тебя. Глазами жертвую.

========== Глава 12. Карина ==========

С приездом сестры дом снова можно было смело переименовать в место боевых действий, так как стычки между нами происходили ежесекундно. Все начиналось утром в ванной. По привычке я проснулась рано, часиков в восемь. В это время отец уже был на работе, а мама хлопотала в саду или перемывала кости с бабулей на веранде, моя точная копия же еще дрыхла без задних ног и видела пятый сон.