Текст книги "Дескрит (СИ)"

Автор книги: Рина Априс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Леша, щелкнув несколько кадров, сообщил, что нужно подождать, пока он сделает осмотр и примет самолет у техников. Наш пилот приступил к своим обязанностям, а мы, немного потоптавшись вокруг и поглазев на разные модели летательных аппаратов, стоящие вокруг на территории аэродрома, поднялись в салон. Поскольку запрета не прозвучало, стали оглядываться и размещаться.

С первого взгляда внутри было очень здорово, даже впечатляюще. В основной части салона находились девять широких мягких кресел, обитых светлой искусственной кожей. Они стояли очень просторно, по одному и по два. Перед каждым – складной столик из темного полированного дерева, бежевая ковровая дорожка в проходе на полу. Под иллюминаторами выступал общий толстый подоконник, тоже деревянный и покрытый лаком, в котором, судя по всему, были спрятаны различные приборы и приспособления для комфорта пассажиров. В следующей части салона, ближе к кабине пилота, более маленькой, слева и справа были два мягких дивана. При взгляде на них хотелось тут же пристроить туда свою пятую точку. Для багажа было отдельное небольшое помещение в конце салона, там же, рядом, находилась туалетная комната. Выбирая место, прошла по салону пару раз туда-сюда, вдыхая запах кожи, дерева и почему-то сигар.

– Белочка, со мной сядешь? – предложил Дев, остановившись возле сдвоенного сидения.

Согласно кивнула и заняла предложенное место. Я была рада, что Дев снова вернулся к теплому дружескому общению. Через проход сел Мартирос. Мой рюкзак парни так по очереди и носили, и кто-то уже разместил его в багажном отделении. А вот как прилетим, придется самой тащить, что набрала. Эх.

Наши с Девом места оказались сразу за маленьким отделением с диванами, и в открытую дверь хорошо просматривалась кабина пилота. С места Дева было видно лучше, а я могла видеть только уголок панели управления. Было бы любопытно подойти и заглянуть внутрь кабины, но я побоялась что-нибудь испортить в отсутствие пилота.

Устроилась в удобном кресле, выглянула в большой овальный иллюминатор. Там, в ярком светоотражающем жилете поверх своей футболки, Алексей осматривал что-то снаружи нашего самолета. Решив пока изучить, что скрывает подоконник, приподняла откидную крышку. Внутри оказался экран планшета на телескопической подставке. Обрадовавшись, потянула экран на себя, ожидая, что он легко разложится и окажется передо мной. Но не тут-то было. Лишь слегка приподнявшись над подоконником, прибор застрял намертво и не двигался ни выше, ни ниже. Я беспомощно оглянулась.

– Дев, у меня не получается его достать. Посмотри, а? – неуверенно обратилась я к другу.

– Пересядь пока, – предложил он, и, заняв моё место, попытался осторожно сдвинуть с места планшет.

Увы, экран на старания дескрита не поддался. Похоже, или придется пользоваться так, если еще включится, или смириться, что он бесполезной штуковиной будет мешать весь полет, торча из открытой панели. Пройдя к распахнутой двери, Дев выглянул наружу и позвал:

– Алексей, здесь поломка обнаружилась!

Пилот, деловито подойдя к моему месту, тоже подергал, хмурясь, застрявший прибор. Вокруг нас, заинтересовавшись, собрались все. Парни, убежденные, видимо, что уж им-то точно удастся всё исправить, в отличие от остальных, по очереди подергали злосчастный планшет. Я тихонько сидела в кресле Мартироса и получала удовольствие от зрелища, похихикивая про себя. Когда стало понятно, что ничего не исправилось, парни повернулись ко мне.

– Что? – занервничала я.

– Ева, как ты умудрилась поломать такой надежный механизм? – вопросил Руслан.

– Ну конечно, я теперь виновата. Сделано тяп-ляп, вот и поломалось! – возмутилась я. Парни скептически переглянулись.

– Я сейчас напишу о поломке в бортовом журнале, уже некогда вызывать техников, чтобы починили, большая задержка вылета будет, – вздохнув, сказал Алексей.

Давид кивнул и повернулся ко мне:

– Сядешь у прохода, и больше ничего не трогай! – заявил он мне.

Я фыркнула в ответ и демонстративно пересела. Ну и подумаешь! Сами ничего исправить не могут, а я виновата! Ры! Так, бурча и возмущаясь про себя мужскому шовинизму, пропустила момент, когда Леша закрыл дверь и занял место за штурвалом, клацая многочисленными рычажками и кнопочками на панели управления самолетом. В открытую дверь кабины было хорошо видно, как он надел наушники и стал переговариваться по радиосвязи с диспетчерами аэродрома.

– Дамы и господа! – раздался в салоне его усиленный динамиками голос. – Говорит капитан воздушного судна, прошу пристегнуть ремни безопасности и приготовиться к взлету, – Алексей на мгновение обернулся, оглядывая салон, встретился со мной взглядом и подмигнул.

Настроение стремительно улучшилось. Я выполнила стандартное требование техники безопасности и подумала, что это место даже лучше – видно, что пилот делает. Загудели двигатели, пол под нами задрожал, и самолет покатился по полю, выруливая на взлетную полосу. Леша, продолжая нажимать кнопки и двигать рычажки, переговаривался отрывистыми командами с диспетчером. Потом самолет почти остановился в начале полосы и после короткой паузы устремился вперед, быстро разгоняясь. Неожиданно будто присел, плавно отрываясь от земли, и начал набирать высоту. Перегнувшись через Дева, я всё же выглянула в иллюминатор и проводила взглядом уменьшающееся здание аэропорта.

– Дамы и господа, – опять сообщил наш капитан, – прошу во время набора высоты оставаться на своих местах. Я сообщу, когда можно будет расстегнуть ремни безопасности и начать передвигаться по салону.

Дев изучал на планшете какие-то карты и планы, и я решила не мешать ему разговорами. Минут через пятнадцать пилот разрешил пассажирам ходить, и я отправилась посидеть на присмотренных диванчиках. К тому же, отсюда было ещё лучше видно, как работает Алексей. Я, затаив дыхание, смотрела на его точные, уверенные действия, восхищаясь тому, как он управляется с этим невероятным количеством переключателей на приборной панели. В какой-то момент Леша облегченно выдохнул и, потянувшись, повернулся к салону. Я испуганно округлила глаза, а наш летчик пояснил:

– Автопилот. Могу немного расслабиться. Лететь недалеко, так что совсем ненадолго. – Потом он хитро прищурился и предложил мне, – А хочешь в кабине сфотографироваться?

– А я не помешаю? – запереживала я.

– Если пообещаешь ничего не трогать, то можешь сесть в кресло второго пилота. Надень наушники, я тебя щёлкну.

Я осторожно зашла в кабину и аккуратно забралась на второе сиденье. Леша подал мне наушники, я счастливо улыбнулась и повернулась к парням в салоне. Они все снисходительно на меня смотрели и ехидно ухмылялись. Ой, вот уверена, если бы ни их «мальчишечьи» заморочки, сами были бы рады на моем месте оказаться. Не выдержав, показала им язык и скривила гримасу. Услышала, как в это время щёлкнула кнопка фотоаппарата и растерянно повернулась к Лёше. Ещё один щелчок. Да что ж такое, какая я буду на этих кадрах?!

– Лёша! – возмущенно отвернулась.

Пилот наклонился ко мне, и пока из салона доносился смех веселящихся парней, тихонько успокоил:

– Ева, ты очень красивая, фото будут замечательные, поверь, – он погладил меня по тыльной стороне ладони, лежащей на подлокотнике.

Вспомнив нашу первую фотосессию, поняла, что да, все присланные мне файлы были великолепными. Успокоившись, окинула взглядом лежащие передо мной рычажки и снова радостно повернулась к Леше.

– А давай я серьёзное лицо сделаю и руку протяну к панели. Ничего трогать не буду, честно-честно.

– Ну, давай, – притворно вздохнул он и сделал несколько снимков, пока я старательно позировала.

Тут самолет неожиданно тряхнуло. Алексей моментально отбросил фотоаппарат, который я поймала буквально на лету, схватил штурвал и напряженным голосом скомандовал:

– Ева, возвращайся в салон на своё место и пристегнись.

Я беспрекословно повиновалась. Пока усаживалась и возилась с ремнями, случайно посмотрела на Давида и испугалась, аж холодный комок внутри возник. Он сидел, выпрямив спину, с жутким выражением лица, со светящимися яростью золотыми глазами, глядя прямо перед собой, воткнув в подлокотники тёмные…когти. Я затаила дыхание, боясь произнести хоть слово. Услышала отчетливо скрип зубов и тяжелый, глубокий вдох и медленный выдох. Кажется, Давид пытался взять себя в руки и успокоиться.

По громкой связи в салоне раздалось:

– Всем пассажирам занять свои места и пристегнуться, самолет попал в зону турбулентности.

После этого мы, как на скоростном лифте, ухнули вниз, но быстро выровнялись. Ребята, выполнив указание пилота, негромко переговаривались. Дев на удивление быстро справился со своим приступом, еще раз глубоко вздохнул, повернулся ко мне и спокойно пояснил:

– Кажется, воздушная яма. Наверное, непогода над морем.

И вот тут мне стало страшно. Самолетик-то маленький, он выдержит, если серьёзная буря с грозой разыграется? А Алексей один справится? Хотя, он наверняка ведь получал прогноз погоды перед вылетом. Раз нас выпустили, ничего серьёзного по маршруту не должно быть…

Болтанка продолжалась минут пятнадцать, которые я сидела, вжавшись в кресло. Когда самолёт попадал в очередную воздушную яму, я цеплялась за руку Давида, и один раз, кажется, даже взвизгнула. И я еще собиралась планшетом пользоваться в полете? Да я просто не попадала бы по буквам!

Потом вроде трясти стало меньше, и еще через пять минут командир объявил:

– Можно расстегнуть ремни безопасности и пройтись по салону самолета. Пилота отвлекать категорически не рекомендую, сложные погодные условия.

Дескриты понятливо переглянулись и остались на своих местах. Только Толик пересел на свободное место в конце самолета и стал делать фотографии на телефон, прислоняя его к иллюминатору. «Наверное, для Оксаны», – подумала я. Ещё через полчаса прозвучало объявление, что мы готовимся перейти к снижению. Неужели почти долетели? Я вообще не боюсь летать, но на таком маленьком летательном аппарате оказалась впервые, да ещё с одним пилотом вместо двух. Хоть Лёша и заверил, что это нормально и всё будет хорошо, мне было не по себе.

– Гору уже видно, – сообщил Анатолий, продолжая делать снимки.

Я вытянула шею и перегнулась через Давида, пытаясь заглянуть в иллюминатор. Облака были редкими, под нами блестел океан, вдали показался зелёный остров с узкой полоской песчаного пляжа по краю. Над всем этим возвышалась величественная гора. И нам на неё подниматься? Только сейчас, увидев её своими глазами, осознала, насколько это будет непросто.

Вскоре в иллюминаторе можно было разглядеть взлетно-посадочную полосу и какие-то здания невдалеке. Всё вокруг утопало в зелени, и когда земля приблизилась, то стало понятно, что сразу за забором аэродрома начинается лес. Самолет мягко коснулся земли и покатился, замедляясь. Загудел реверс, и через несколько минут мы остановились.

– Уважаемые пассажиры, – раздался веселый голос пилота, – наш самолет произвел посадку. Рейс благополучно закончен, всем отстегнуть ремни и перевести дыхание. Вы прибыли в пункт назначения, можно выйти и помолиться, мы на земле!

– До храма, чтобы молиться еще идти и идти, – пробурчал Руслан. А Алексей, сверкая улыбкой, вышел из пилотской кабины и прошел к двери, чтоб открыть. Мартирос помог откинуть дверь-трап, ребята достали багаж и спустились вниз, я не отставала. Влажный морской воздух дыхнул в лицо, пахло океаном, нагретым за день асфальтом и незнакомыми цветами. Солнце светило откуда-то из-за наших спин, позволяя осмотреться.

Кроме нашего самолета других летательных аппаратов не было видно. Оглядевшись, я поняла еще кое-что – людей тоже нет, совсем. Ни спешащих техников в ярких жилетах, ни машин-буксировщиков, ни автомобилей с пассажирами.

– А где все? – растерянно проговорила я.

– Так частный остров, собственник человек со странностями, сюда не так просто попасть. Туристов тут точно нет, не удивлюсь, если и обслуживающего персонала минимум, или вовсе нет. Большой постоянный штат здесь не нужен, – ответил Мартирос.

– А как же тогда? Заправка там, или что еще понадобится?

– Автоматика, самообслуживание, – совершенно не озадачился Алексей. Ну, раз он так спокоен, значит, назад тоже улетим без проблем.

– Идемте, кажется, выход там, – показал на какое-то небольшое здание Дев и все, подхватив вещи, направились за ним. Я попыталась взять свой рюкзаку Дева, но он только выразительно закатил глаза и отодвинул плечо, на котором тот висел.

В одноэтажном строении действительно оказался терминал для пассажиров, и тоже безлюдный. Чтобы войти, визы надо было приложить к панели, после чего двери открывались. Как-то некомфортно я себя здесь чувствовала, как в страшном кино, когда должно вот-вот случиться что-то ужасное. Я передернула плечами.

– Талисман моей души, всё в порядке? Ты какая-то бледная, несмотря на жару, – спросил Мартирос. Давид оглянулся и тоже внимательно на меня посмотрел.

– Да всё нормально, просто непривычно, что людей совсем нет. Жутковато, – призналась я.

– Ева, зато как спокойно. Никто не толкается, не суетится, не шумит – красота, – всегда позитивный, улыбнулся Леша. А мне почему-то пришло в голову, знает ли он о цели нашего путешествия и вообще, с кем связался. Скорей всего, ему озвучили приемлемую для дескритов версию, без лишних подробностей. Надо будет уточнить у Дева, о чем можно разговаривать с Алексеем, чтобы лишнего не разболтать.

Я огляделась. Мы стояли в обычном зале для пассажиров, только небольшом. Здесь были разнообразные автоматы по продаже напитков, продуктов длительного хранения, предметов первой необходимости и ещё кучи всего. Горело табло с интерактивной картой острова, показывая, в какой части мы находимся. Экран на стене показывал прогноз погоды, местное время и мировые часы. И самое интересное, всё это работало, значит, всё же кто-то обслуживал аэропорт, хоть изредка.

Мы докупили воды на первое время, а дальше, как сказал Дев, по маршруту должны быть ручьи и другие источники. Специальные фильтры и тестеры качества воды парни взяли, так что тащить на себе канистры не было необходимости. Устроившись за столиками у дальней стены, заказали в автоматах чай и кофе, плотно поели. В самолете пообедать во время болтанки не удалось, да и непонятно было, когда в следующий раз посидим вот так, с комфортом. Пользуясь возможностью, посетила оборудованный туалет, умылась, и, вздохнув о предстоящих перспективах посещения кустиков в компании парней, решительно направилась к ним.

– Я готова, можем идти.

– Отлично, до темноты успеем углубиться в лес и найти место для ночевки. Я иду первым, Мартирос последним. Ева, если устанешь, сразу говори, – распорядился Дев, как руководитель нашей экспедиции.

И мы вышли из терминала в сторону виднеющейся невдалеке горы.

ГЛАВА 20

Лес начался сразу за аэропортом, был довольно редким, и идти было не трудно. Свой рюкзак я решительно забрала у Дева и, как все, несла его сама. Усталости пока не было, и я успевала разглядывать кипарисы и оливковые деревья с зелеными пока еще плодами, разнообразные кустарники, на которых иногда виднелись ягодки. Пробовать их я не решилась бы, все на вид оказались незнакомыми. Иногда встречались величественные платаны с белёсой, в пятнах кое-где «линяющей» коры, и некоторые поражали своими размерами. Им явно было больше сотни лет.

Всё время раздавалось очень громкое чириканье, которое я уже слышала с деревьев возле гостиницы, но опять ни одной птицы разглядеть не удалось. И чем глубже в лес мы заходили, тем громче оно становилось, превращаясь просто в постоянный фон, звенящий вокруг нас в воздухе. Не выдержав, обернулась и спросила:

– Мартирос, а что это за птицы орут как сумасшедшие? Ни одной не вижу.

– Это не птицы, цветок моей души, – охотно ответил мне дескрит, – это цикады, такие насекомые.

– Насекомые?! Так орут громко? – не поверила я. – Да это громче, чем на рок-концерте!

– Нет, не орут, – рассмеялся Мартирос, – они издают звуки специальной мембраной. И это, кстати, самцы для самочек так стараются, хотят, чтобы выбрали именно их.

– Я скоро оглохну. Кошмар какой-то, вот озабоченные паразиты.

– Ну, в чем-то ты права, для деревьев они действительно паразиты. Прокалывают хоботком кору и питаются их соком.

– А откуда ты столько знаешь? – удивилась я.

– Просто ты так боялась укусов насекомых в предстоящем походе, и так запасалась репеллентами, что я решил почитать, кого тебе опасаться.

– Так это из-за меня ты мошек изучал? – изумилась я.

– Ну да, – легко пожал парень плечами, хотя на них висел ужасающего размера рюкзак.

Где-то через пару часов Дев объявил первый привал, посматривая на меня.

– Белочка, ты как? Сильно устала? Это мы пока по равнине идем, когда подъем начнется, тяжелее будет.

Мы остановились на маленькой полянке, сбросили поклажу под большим платаном и достали тонкие туристические коврики. Мне выдали бутылку воды и батончик из сухофруктов и орехов для перекуса. Есть я пока не хотела и, заметив, что Мартирос тоже просто отдыхает, подошла к парню с расспросами:

– А увидеть этих цикад можно?

– Конечно, иди сюда, – дескрит встал, осмотрел невысокую оливу неподалёку и махнул мне рукой. Я осторожно приблизилась и увидела огромную, нет, просто гигантскую муху, сидящую на стволе дерева.

– Это она? Жуткая какая. От неё репеллент помогает? – я опасливо держалась подальше. Парень рассмеялся.

– Ева, они не кусают людей, не сосут кровь и не воняют. Вполне приятные насекомые, – и он взял в руки это чудовище. Цикада заголосила намного громче, возмущаясь таким произволом. Я невольно испугалась:

– Мартирос, фу, гадость какая, как ты можешь её трогать! Брось!

Он, продолжая смеяться, отпустил насекомое, и оно взлетело, вереща на все лады, явно обзываясь и ругая нас, на чем свет стоит. Видимо, что-то вроде: «Крылья чуть не помяли, изверги!». Я теперь тоже невольно улыбнулась и проводила темпераментного самца взглядом. Потом вернулась к своему коврику и обнаружила, что за мной наблюдала вся компания и теперь парни ухмылялись над моей реакцией. Ну и подумаешь, всё равно цикады противные. Ещё какое-то время «насладившись» воплями мух-переростков, вспомнила о своей запасливости, отыскала в аптечке беруши и вставила их в уши. Да, так будет намного лучше, а то правда оглохну до конца похода. Алексей, посмотрев на меня, тоже решил воспользоваться идеей, только дескритам было всё нипочем. Отдохнув полчаса, мы пошли дальше.

К ночи наша компания добралась до начала подъема и, преодолев какие-то заросли, мы наконец-то остановились на ночевку. Пока дескриты распаковывали рюкзаки и устанавливали палатку, я огляделась. Поляна была закрыта со всех сторон густыми кустами и высокими деревьями, в темноте было страшновато идти одной в их гущу, поэтому, подумав, попросила куратора:

– Толик, можешь покараулить, я вон туда быстренько сбегаю, – махнула рукой в сторону показавшихся перспективными кустиков. Его я почему-то меньше других стеснялась. Видимо потому, что Анатолий был старше всех, ну и человек семейный теперь.

– Пойдем, – понятливо согласился он. – Ты, если надо, обращайся сразу, сама не ходи. Диких животных здесь не много, но всё же встречаются кабаны, лисицы, рыси. Самые опасные, конечно, бурые медведи, но на острове вряд ли они есть.

– Толик, ну что ты меня пугаешь! Как мне теперь в темноту идти?

– Да не бойся, возьми фонарик, всех напугаешь, – приятель добродушно ухмылялся моей нерешительности.

Вздохнув, – идти то всё равно придется, потребности физиологические никто не отменял, – нырнула в заросли, держа в руке зажжённый фонарь. Пробравшись на несколько метров, вдруг заметила длинные уши, торчавшие из кустика справа от меня. Ну, заяц это не страшно. Опустила луч света вниз и тихонько шагнула к животному. Вдруг кусты заходили ходуном, что-то мелькнуло явно намного крупнее грызуна, а я успела увидеть только короткий хвост и…копыта.

– Ааа! Толик, там заяц. Такой, большой, с копытами! – выскочила я из зарослей и увидела округлившиеся от удивления глаза куратора.

– Что?! С копытами?

– Ну да, сначала уши, а потом как развернется, как побежит, только копыта увидела!

– Ева, у зайцев не бывает копыт, – мужчина еле сдерживал смех, – это тебе показалось. В любом случае они не опасны.

В стороне послышалось фырканье дескритов, которые явно прислушивались к нашему диалогу. Я, опять вздохнув и немного успокоившись, полезла назад. За спиной раздался дружный смех парней. Подумаешь! Когда уже выбиралась на полянку, совсем близко услышала приглушенное рычание и шипение, потом блеснули глаза кого-то некрупного. Да и звуки показались мне очень знакомыми.

– Толя, – озадаченно спросила я, оказавшись рядом с ним, – а в лесу кошки могут водиться? Там кто-то рычал, как моя Крита, очень похоже.

– Вполне может быть, лесные коты тут тоже водятся. Они совсем ненамного крупнее домашних, но погладить я бы их не пытался.

Мы вернулись к парням, которые уже разожгли костер, поставили одну небольшую палатку и приготовили два складных котелка. Дева видно не было.

– А почему палатка одна, мы же в ней не поместимся. И где Давид? – сразу поинтересовалась я.

– Цветочек мой, палатка только для тебя, чтобы ты спокойно переодевалась и вообще комфортно себя чувствовала, мы и спальными мешками обойдемся. А Дев за водой ушел, говорит, ручей неподалеку есть.

Я почувствовала себя обузой. Столько хлопот лишних для парней. И идти медленней приходится, и палатку вон тащили для меня. С другой стороны, не я настояла на своём участии, а неведомый мне хозяин острова.

Вернулся Дев с большой канистрой воды, она была из какого-то прочного, но тоже складного материала, только в отличие от котелков не жаропрочная.

– Давайте, я сварю ужин, – предложила я дескритам.

– Не-не, ты у нас одна, тебя беречь надо, так что отдыхай, – неожиданно отказался Руслан, беря на себя обязанности повара. Я удивилась, но настаивать не стала, действительно сильно устала с непривычки. Сейчас, когда появилась возможность присесть, поняла, что ноги гудят.

– Белочка, иди в палатку, мы тебя позовем, когда готово будет, – Дев сочувственно на меня посмотрел.

Вяло кивнув, поплелась к своему рюкзаку, который оставила под деревом, но друг детства поднял мой багаж и сам отнес в палатку, потом вернулся к костру. Заглянула в своё убежище и осмотрелась. Никогда до этого не приходилось пользоваться такими тентами. Пол был изготовлен из той же ткани, что и стены, довольно высокий потолок, я могла выпрямиться в полный рост, и вообще внутри оказалось просторно. Разувшись, зашла, обнаружила на стенках множество удобных карманов для вещей, подставку для фонаря и закрытые окошки.

– Тук-тук, – послышался голос Дева за стеной.

– Да, заходи.

– Заходить не буду, располагайся, – Дев отогнул край у входа и заглянул внутрь. – Я пришел сказать, чтобы мошкары не боялась. Палатка обработана специальным составом, сюда ни она козявка не сунется. И если будет душно, смело открывай окна, там противомоскитная сетка.

– Спасибо! – с искренней благодарностью проговорила я, только сейчас оценив, как здорово иметь такой домик при путешествии в мужской компании.

– Не за что, – улыбнулся приятель. – Через полчаса ужин будет готов, приходи к костру.

Он ушел, а я стала доставать вещи для ночлега. Вспомнив, что обещала звонить Оксанке, стала искать телефон. В итоге, почти всё вытряхнув из рюкзака, поняла, что его там нет. Потеряла. Только вот где? В самолете я его не доставала, здесь, на острове тоже. Где же я им пользовалась последний раз?

И тут я вспомнила. Завтрак перед вылетом в ресторане, Оксанкин звонок, и я, торопливо доедающая омлет, чтоб парней не задерживать. Телефон остался лежать на столе, возле моей тарелки. Ну что за невезение. Я досадливо махнула головой. Мне ведь этот аппарат Дев подарил, как обидно. Теперь не найдешь, сомневаюсь, что кто-то совестливый администратору гостиницы отнесет. Смирившись, переоделась в мягкие штаны и, выйдя наружу, таки обрызгалась средством от комаров.

У ребят уже было всё готово. Когда я подошла, Руслан протянул мне одноразовую мисочку с едой. На ужин была каша с тушенкой, очень даже вкусная, и я уважительно посмотрела на нашего сегодняшнего повара.

– Руслан, отлично готовишь, очень вкусно.

– Мне Фая перед походом несколько советов дала, вот она действительно хорошо готовит, – сказал Руслан, но было видно, что похвала ему приятна.

Во втором котелке парни заварили чай с добавлением каких-то травок, очень ароматный. Вокруг было тихо, цикады наконец-то угомонились, дав передышку нашим ушам. Только шорох листвы и какие-то звуки ночного леса, изредка вскрикивали невидимые пичуги, то вездесущая чайка вскинется. Все расслабленно переговаривались о пустяках, расположившись на туристических ковриках вокруг костра. Воздух после заката, конечно, стал прохладнее, и комары жужжали, но меня не кусали, а остальные не жаловались.

Мартирос отошел ненадолго и вернулся… кажется, с небольшой гитарой. Она у него тоже складная, что ли? Оказалось, что да. Собственно, инструмент состоял фактически из компактного составного грифа. Видимо, тоже какая-то техническая новинка. Я замерла в предвкушении, помня, какой у парня изумительный голос. Мартирос что-то покрутил на инструменте, потом оглядел нашу компанию, улыбнулся и тронул струны.

Изгиб гитары жёлтой ты обнимаешь нежно,

Струна осколком эха пронзит тугую высь,

Качнётся купол неба

Большой и звёздно-снежный,

Как здорово, что все мы здесь

Сегодня собрались.

Как здорово, что все мы здесь

Сегодня собрались.

(автор текста и музыки О.Митяев)

Лирическая мелодия плавно лилась из-под пальцев дескрита, голос завораживал бархатистостью и красотой. Почему-то парни все стали задумчивыми и грустными, а я подумала, что много не знаю об их жизни. Ведь наверняка мне не рассказывали о самых сложных и неприятных моментах, что с ними происходили. Дескриты между собой уже создали определенный клан, некоторые правила общения и сосуществования.

И это необходимость, чтобы как-то прижиться в обществе людей, для которых они всего лишь эксперимент. Кто знает, что запланировано сделать с ними в конце исследований? Я невольно содрогнулась от нехорошей мысли, проскочившей в мыслях. Постаралась отогнать от себя негатив и прислушаться к прекрасной мелодии.

Мартирос пел уже другую песню, тоже лирическую, о судьбе и её поворотах и превратностях. Ему определенно надо выступать профессионально, нельзя губить такой талант. Задумавшись, засмотрелась на его пальцы, перебирающие струны и когда парень замолчал, встретилась с ним взглядом. По спине пробежал змейкой озноб, столько грусти и тоски было в его глазах. Что это? Мне стало не по себе, а Мартирос запел:

Любовь приходит и лишает сна,

Любовь приходит, если хочет сама,

Уходит прочь, когда ей неверны.

У любви как у луны – две стороны.

(Доминик Джокер текст песни «Ты нужна мне»)

Красивая песня, немного печальная. Наверное, у нашего барда была неразделенная любовь, так проникновенно он вкладывал всю душу в песню. Алексей встал и отошел в сторонку от костра. А Мартирос, не делая паузы, начал следующую мелодию.

Снова жду прихода твоего,

А часы как будто не идут.

Дольше нет на свете ничего

Этих затянувшихся минут.

Буду я любить тебя всегда,

Жизнь свою с тобою разделю.

На земле никто и никогда

Не любил, как я тебя люблю.

(Автор текста Алиханов С., музыка И.Крутой)

Почувствовав беспокойство, посмотрела на Давида и увидела, что он зло прожигает взглядом поющего Мартироса. На скулах ходили желваки, и он с трудом сдерживал себя. Да что происходит? Захотелось держаться подальше от всех этих разборок, поэтому я встала и решила немного походить по полянке, размять ноги. Недалеко от моей палатки, в тени деревьев обнаружила сидящего на пеньке Лешу. Поколебавшись, подошла к нему.

– Не помешаю? Скучаешь?

– Нет, не помешаешь. Знаешь, мне как-то некомфортно в компании твоих друзей. Не обижайся только, но от них веет угрозой. Не могу объяснить свои ощущения, просто хочется соблюдать дистанцию.

– Есть немного, – согласилась я. – У них очень непростая жизнь. Это обстоятельства заставляют их быть такими.

Я оглянулась, куда бы присесть, чтобы продолжить беседу и поняла, что больше некуда. Леша, правильно меня поняв, похлопал по своей коленке.

– Пенек неудобный, садись, не бойся, я не кусаюсь, – парень дружески мне подмигнул и расплылся в своей невероятной улыбке, и я решилась. Подойдя, аккуратно присела ему на одну ногу, но он тут же усадил меня поудобнее, подтянув. И да, так было комфортно и уютно. Руки парня остались на моей талии, придерживая, но ничего лишнего он себе не позволял, и я расслабилась. Дыхание Алексея шевелило мои волосы за ухом, я слышала мерное биение его сердца, так близко за спиной он был, почти прикасаясь.

– Ева, как ты такая хрупкая и воздушная оказалась в их компании? Мне иногда страшно за тебя.

– Я ведь уже говорила тебе, что Давид мой друг детства. А остальные… Они меня недавно спасли, когда я тонула на речке, – задумалась, стоит ли рассказывать подробности. – Ты не думай, они хорошие ребята, просто ты мало с ними знаком.

Что-то заставило меня повернуть голову в сторону палатки, и я увидела Давида. О боже. Никогда не молилась и не верила в богов, а вот сейчас захотелось. Я вскочила с колен Алексея и замерла, не в силах сделать и шаг. В палатке был оставлен включенным фонарь, и сейчас в тусклом свете из дверного проема я увидела чудовище.

Лицо Дева начало превращаться, трансформироваться, покрываться шерстью. Показалось, что даже блеснули клыки, и я почувствовала, что от ужаса не могу дышать. Меня начало трясти мелкой нервной дрожью, ладони похолодели и вспотели, во рту пересохло. Дежавю, только в этот раз всё хуже, гораздо хуже. Алексей нашел в себе силы сделать шаг и заслонить меня от дескрита. Лучше бы он этого не делал. Давид, частично перекинувшийся, взвыл, резко развернулся и кинулся в лес.

Мы с Лешей остались стоять, потрясенные. В этот момент к нам подбежали остальные парни, видимо, услышавшие рев Дева, и Руслан обеспокоенно спросил:

– Ева, что случилось? – он перевёл взгляд с меня на Лешу, – С вами всё в порядке? Где Давид?

Я попыталась что-то сказать, но не смогла произнести ни звука. За меня ответил Алексей.

– Он превратился в чудовище и убежал в лес. Что происходит? Кто он? – Голос пилота слегка дрогнул, но, в отличие от меня, он мог говорить и двигаться.

Да, я знала, что у дескритов есть боевая форма, но одно дело – знать и предполагать, и совсем другое – увидеть собственными глазами. Мне на целое мгновение показалось, что Дев потерял контроль, что он сейчас кинется на нас и растерзает, столько звериной злобы было в его взгляде.