Текст книги "Дескрит (СИ)"

Автор книги: Рина Априс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

– Думаешь? И что это может быть?

– Пока не знаю, – я продолжила исследовать барельеф.

Ещё одна дырка в нем, чуть побольше, нашлась на вершине арки. Немного подумав, потянула за цепочку, которую не снимала ни разу, как Мартирос подарил мне эту подвеску. Пристроив кулон на вершине изображенной на стене дуги, невольно стала ждать, что что-то произойдет. Но нет, всё осталось неизменным.

«Вы должны открыть дорогу к будущему вдвоём, он один не сможет» – всплыли в памяти слова храмовника из сна.

– Дев, достань свой нож, пожалуйста, – попросила я. Он с опаской на меня посмотрел.

– Что ты задумала?

– Ты мне доверяешь? – улыбнулась своему дескриту. – Дай нож и ладонь.

Он, поняв, что я хочу сделать, спокойно протянул требуемое. Подержав нож в руке, протянула назад.

– Я трусиха, не смогу, лучше ты, – вложила свою раскрытую ладонь в его и отвернулась.

– Может, только я?

– Нет, надо вдвоём. Так сказал храмовник, когда я попадала в этот храм во сне.

Давид удивлённо поднял бровь, но прямо сейчас подробности спрашивать не стал. И неожиданно, без предупреждения, кольнул мне палец. Я ойкнула и попыталась отдернуть кисть, но Дев удержал и кольнул себя. Я свободной рукой вынула кулон и макнула в свою капельку крови, потом Давида и вставила в арку обратно.

Несколько минут ничего не происходило. Любимый медленно лизнул мой пораненный палец, а я смущенно покраснела и отвернулась, такое многообещающее выражение на лице у него было. В это мгновение стену с барельефом начал заволакивать туман, прямо как во сне, а потом дымка стала таять, и я воскликнула от потрясения. Стена исчезла, а на её месте была настоящая арка, за которой виднелись те самые цветущие деревья и горы вдали.

– Портал! – воскликнул у нас за спиной Руслан, который, оказывается, незаметно подошел и наблюдал, что мы делаем.

– Похоже… – Давид сделал шаг вперед, потом взял меня за руку и приказал Руслану, – ты пока здесь останься, мы посмотрим.

– Спасибо тебе, Мартирос, – прошептала я, благодаря мысленно друга за подарок, без которого мы не смогли бы активировать этот артефакт.

И мы прошли в арку, держась за руки. Прямо от прохода начиналась красивая плиточная дорожка, похожая на ту, что в парке у храма. Мы медленно пошли по ней, оглядываясь по сторонам. Ничего необычного, кроме более яркого и крупного светила на небе. Цветы и стриженые кустарники вдоль дорожки, деревья, растущие не очень густо, и свежий, пахнущий зеленью легкий ветерок. Минут через пять мы увидели спешащих нам навстречу людей и, когда они приблизились, я с удивлением уставилась на седовласого мужчину с тёмными глазами. А Давид воскликнул:

– Сан-Али, а вы здесь откуда? Вы ведь говорили, что в столице останетесь, когда мы договор подписали. – Повернувшись ко мне, любимый пояснил, – Белочка, это хозяин острова.

– И Хранитель из моего сна, Дев, – сказала я, разглядывая этого загадочного чел… дескрита. Он слегка поклонился нам, приветствуя:

– Рады приветствовать вас, аниша, – кивок мне, – аниш, – кивок Давиду. – Мы счастливы, что вам удалось открыть дорогу в будущее. Это земля ваших предков, пойдемте, мы вам всё расскажем и покажем.

– В храме остались наши друзья, мы должны будем вскоре вернуться, чтобы они не волновались за нас.

– Непременно. Теперь этот проход будет открываться для всех дескритов. А если захотите провести людей, то только по специальному разрешению и предварительной договорённости.

Мы кивнули, что поняли его. Сан-Али представил нам своих спутников. Это оказались служащие специальной организации, которые на протяжении несколько веков следили за порталом. Иногда они посещали наш мир, следя за ситуацией, и сейчас ждали нашего появления. Документы на посещение острова были оформлены, и они надеялись, что мы справимся и активируем портал.

– А почему нельзя было сразу всё рассказать, когда мы встречались? – задал закономерный вопрос Дев.

– Я не мог. Это было запрещено, но я передал вам, Ева, подсказку, – храмовник почему-то отводил глаза. Та-ак, и что тут не так?

– А как вообще дескриты оказались в нашем мире? – спросила я.

Сан-Али, помявшись, ответил:

– Это было экспериментальное поселение добровольцев после того, как наши учёные открыли возможность прохода к людям порталом. Пришлось построить на одном из островов систему лабиринтов, которые вытягивали и перенаправляли из доступных мест нужное количество энергии на арку. Без этого проход в обратном направлении не мог работать.

– Лабиринт Минотавра! – ахнула я. – Так вот почему там магия Дева не работала, всё уходило порталу.

– Да, вы правы. Потом у наших соотечественников начались… гм… проблемы с местным населением, и было решено покинуть ваш мир, как опасный. Но мы оставили в качестве… эксперимента, – выдавил он из себя нехотя, – образцы биоматериала из нашего хранилища.

Я потрясённо молчала. Давид тоже. Дескриты и здесь эксперимент. И у себя. За что они так с нами?

– Мы понимаем сегодня всю аморальность того поступка наших учёных, но это было очень давно и теперь уже не с кого спросить. Мы ждали, когда ваши технологии достигнут того уровня, что смогут возродить представителей нашей расы. Это будет означать, что ваш мир стал достаточно развит для вступления в контакт с нашим, – Сан-Али замолчал, ожидая нашей реакции.

– Мы подумаем обо всём этом позже, – ровно сказал Давид и крепче сжал мою руку. Я поняла, как нелегко ему дался этот разговор. Храмовник облегченно выдохнул и благодарно кивнул.

Нас провели в небольшое здание неподалёку, которое, судя по его виду, было частью храмового комплекса. Расположившись в овальном помещении с удобными креслами, мы постарались задать как можно больше вопросов. В этом мире нашу расу называли по-другому, но для нашего удобства продолжали называть дескритами.

Так Дев выяснил, что его догадки про клановое устройство общества дескритов оказались абсолютно верны. Во главе клана находится высший, аниш, который владеет особыми способностями контролировать и подчинять, если надо, стоящих ниже рангом клановцев. Изкриты подчиняются безоговорочно анишу и живут общинами со своей иерархией и правилами.

– Дев, а помнишь, ты сказал, что сразу почувствовал, что я не человек, а дескрит, – поймала я пришедшую в голову мысль. – Так может, тот изкрит, что кинулся на меня во время шествия и загнал меня в реку, тоже это понял?

– Скорей всего, моя догадливая Белочка, – улыбнулся мне мой суженый. – Только теперь уже не узнаем, что он хотел – кинуться в ноги своей анише или… как бы тебе помягче сказать… брачный гон у него начался, и ты была самой подходящей парой с точки зрения бестолкового изкрита, выросшего в закрытом питомнике.

Да-а, а ведь с этого и начались все мои приключения. Жила себе спокойно почти двадцать четыре года, считала себя человеком… Я задумалась и перестала прислушиваться к разговору.

– Ева, дорогая, нам пора, – вынырнула я из своих мыслей, услышав голос Давида. – Мы еще придем сюда, но после того, как немного разберемся со всей информацией.

– Наше предложение о переселении всегда в силе, – сообщил Сан-Али.

– Спасибо, но скорей всего мы останемся в своём, привычном для нас мире.

Храмовник кивнул и проводил нас обратно к порталу.

– Отдельная благодарность за информацию на удобном для нас носителе, а то намучались мы с вашей древней пластиной, – Давид помахал плоской крохотной коробочкой знакомого вида. Флешка? Кажется, я много чего проворонила, надо будет расспросить Дева.

Сан-Али активировал портал, набрав комбинацию кнопок, как на обычном кодовом замке. Никаких тебе кровавых ритуалов. Вот же ж, просто слов нет. Дев, заметив мой злобный взгляд на храмовника, поспешил успокоить:

– Дорогая, в следующий раз нам тоже не придется мазать артефакт кровью, мне обещали установить с нашей стороны такой же замок.

Я еще раз сердито посмотрела на Сан-Али, и он поспешил попрощаться:

– Ждем в любое время. Как со мной связаться, вы знаете. Удачи в делах, – махнул он нам рукой, и мы шагнули в арку.

ГЛАВА 24

Как только Дев и я оказались в знакомом помещении храма, за спиной снова оказалась стена с барельефом. Мы услышали крик Руслана:

– Они вернулись!

Толик и Лёша, в это время пролистывающие и фотографирующие кадры голограммы, кинулись к нам.

– У вас всё в порядке? Что там? – с волнением принялись нас расспрашивать и осматривать.

– Всё хорошо, сейчас расскажу. – Давид кивнул на голограмму и показал принесённый накопитель, – не мучайтесь, у меня уже всё есть.

Толик помолчал, осмысливая размер наших предыдущих усилий и, тряхнув головой, произнес:

– Я всё равно поработаю с этим. Язык интересный, может пригодиться.

Потом мы с Девом рассказали всё, что узнали, правда, предварительно опять взяв клятву с Алексея, что он никому ничего не расскажет. На всех произвело большое впечатление, что дескриты являются экспериментом в обоих мирах. Руслан с Девом, стиснув от злости зубы, помолчали некоторое время, не в силах обсуждать это. А я никак еще не могла ассоциировать себя с этой расой. Непросто так быстро перестроиться и переосмыслить такие кардинальные изменения в своей жизни. Я только сейчас подумала, как мне повезло, что у меня была семья, мама и папа, пусть и не родные по крови, но очень любимые и любящие.

– А назад мы когда? Завтра утром пойдем? – спросила парней.

– Поедем, – сердито буркнул Дев, а я с удивлением на него посмотрела. – Для спуска с горы, и, кстати, подъема тоже, есть внутренний лифт.

– Что?! И эти… нелюди нам про него не сказали?! – возопила я, всё больше увеличивая счет к этим… экспериментаторам. И когда-нибудь я им его обязательно предъявлю, обещаю.

Закрыв за собой дверь комнату с порталом, Давид опять запечатал её своей магией, на всякий случай, от всяких сумасшедших ученых. Потом мы с трудом нашли колонну, в которой скрывался лифт, так как она не отличалась от остальных, и если бы не Дев, сами бы не определили нужную. Он нажал на что-то у основания, и нам открылась цилиндрическая кабина. Всё ещё не веря в такую ужасающую несправедливость, что нас вынудили подниматься пешком, и в результате погиб Мартирос, осмотрели обычный лифт. Помещалось здесь только двое, поэтому первыми уехали мы с Девом. Вышли в пещере у подножия горы и, дождавшись остальных, пошли обратным маршрутом.

Переночевали в уже знакомом лесочке, где Дев опять лёг рядом со мной, прижав к себе. На следующее утро все молча собрались и в подавленном настроении отправились к аэродрому. После обеда он показался впереди, но радости это не добавило. Здесь, на острове, оставался наш друг, навсегда.

Пока Алексей и Давид заправляли самолёт, Толик включил сеть на планшете, встроенном в подоконник возле его места, и спустя пять минут поднял на меня потрясённые глаза.

– Что у нас ещё плохого и ужасного случилось? – устав от всех новостей и событий, равнодушно спросила я.

– Ева, у нас на горе не работали у всех телефоны. А где твой?

Я пожала плечами:

– Потеряла, а что?

– А где ты его потеряла? – продолжил вкрадчиво спрашивать Толик. Я насторожилась.

– Скорее всего, в ресторане гостиницы. Что случилось, Толя? Ты меня заставляешь нервничать.

– А то, что на твоём телефоне была диктофонная запись, где я рассказываю про дескритов. И нашедший его человек получил максимальную прибыль в истории журналистики, продав её службе новостей одного крупного канала.

Я похолодела. Даже не смогла сразу представить себе последствия такой сенсации.

– Толя, это… – я сглотнула горькую слюну. – Извини, это только моя вина. Я не думала, что…

Оправдываться сейчас было глупо. Зашли Давид и наш пилот и, увидев моё бледное лицо, испугались:

– Что? Что случилось?! – Давид подскочил и стал трясти меня.

– Ева, на тебе лица нет, – Алексей стоял у двери, не торопясь поднимать трап.

– Это из-за меня… Теперь все про дескритов знают… Там кошмар…

– Фух, напугала, – выдохнул Давид, выслушав от Толика полную и более связную версию происходящего. – Так даже лучше, не волнуйся. Нам всё равно пришлось бы легализоваться для нормального существования здесь. Ты ведь не хочешь туда, – он кивнул в сторону горы, и я поняла, что он имеет в виду приглашение Сан-Али.

– Нет, – испуганно помотала головой, отказываясь даже думать об этом.

– Пошумят и успокоятся, правда, не скоро. Теперь ты от меня ни на шаг! – строго приказал он. Потом подумал, встал в проходе на одно колено перед моим креслом и, глядя в глаза, торжественно произнес:

– Евдокия, предлагаю тебе свою руку, сердце, душу, жизнь и прошу стать моей женой, – и замер, напряженно ловя мой взгляд и ожидая ответ. А я онемела от такого неожиданного поворота и сильных эмоций. В самолёте повисла абсолютная тишина. Потом Анатолий, порывшись в кармашке рюкзака, подал Деву маленькую коробочку.

– Успел купить в городе, жене. Потом еще куплю.

Давид благодарно ему кивнул и протянул мне симпатичное серебряное колечко с голубым камушком. Я, отмерев, прошептала:

– Я согласна…

Давид взял мою безвольную руку и надел на пальчик кольцо. Поцеловал сначала возле колечка кисть, потом, очень нежно, в губы.

– Поздравляю, – немного с грустью произнес Алексей, а потом, улыбнувшись, продолжил, – уважаемые пассажиры, прошу занять свои места и приготовиться к взлёту. Давайте покинем это негостеприимное место побыстрей.

После его слов все зашевелились и стали рассаживаться и пристегиваться. Давид, сев рядом, довольно мурлыкнул:

– Всё, теперь ты под моим присмотром. Как приедем, куплю жильё, и ты переезжаешь ко мне. Ты что хочешь – квартиру или дом, как у Руслана? До этого у него ночуешь, не отпущу одну никуда. И увольняешься, сразу.

Обалдев от такого напора, я только рот открывала, как моя рыбка Алка. Интересно, как она там поживает?

По прилёту на аэродром, где нужно было вернуть арендованный самолёт, первым, кого мы увидели, был начальник аэропорта. Он поднялся на борт и сообщил:

– Вас сейчас тихо увезут через служебные ворота в машине с затемнёнными окнами. Если, конечно, не хотите отбиваться от сотен журналюг, что вас караулят. Попрошу соблюдать конспирацию, мне здесь кровавые побоища не нужны. Ума не приложу, как они узнали, где вы находитесь и на каком аэродроме вас поджидать, – мужчина хмуро нас оглядел, безо всякого любопытства. Было видно, что мы лишь дополнительная проблема в его работе, а не диковинка другой расы.

Когда прямо у трапа остановилась обещанная машина, мы быстро по очереди нырнули в открытую дверь и водитель, обернувшись, спросил:

– Вас куда подвести?

Руслан назвал адрес.

– Это хорошо, что за городом, может, не найдут. Хотя, сомневаюсь.

Руслан нахмурился, видимо, мысленно уже продумывая дополнительную сигнализацию и замки и возводя вокруг дома забор.

Дома нас ждала Фая с вкуснейшим ужином и с деликатными расспросами о поездке. Мы были ей благодарны за чуткость, вдаваться в подробности сейчас просто не было сил, ни моральных, ни физических.

Потом мы разбрелись по своим комнатам. Как всегда, Давид пришел пожелать мне спокойной ночи. Я немного волновалась, боясь, что он захочет остаться, потому что пока была не готова к таким отношениям. Но он, видимо, что-то поняв, просто поцеловал в висок и ушел к себе, прошептав:

– Люблю тебя.

Давид с Русланом после завтрака сразу умчались на работу, а мне строго перед этим несколько раз повторили, чтоб одна никуда из дома не уезжала. Пришлось пообещать. Подумав, я позвонила маме и попросила взять такси и приехать. У меня накопилось к ней множество вопросов, а задать их по телефону я не могла.

Заглянул попрощаться Алексей, который тоже ночевал здесь.

– Ева, поздравляю с помолвкой. Желаю счастья, ты его заслуживаешь.

Он помолчал и спросил:

– А почему Давид тебя Евдокией назвал?

– Это моё полное имя. Только не люблю, когда Дусей называют, – улыбнулась парню. – Надеюсь, приглашение на свадьбу примешь?

Он согласно кивнул и тоскливо посмотрел в окно, отведя от меня взгляд.

– Лёша, у меня к тебе просьба, – сглотнула подступившие слёзы и продолжила, когда он опять посмотрел на меня. – Помнишь фото у самолёта, перед вылетом на этот треклятый остров? Можешь мне прислать? Там Мартирос… – я замолчала, не в силах продолжать. Алексей понятливо кивнул и, замявшись, осторожно обнял меня.

– Береги себя, Ева. Помни, я навсегда твой преданный друг и приду по первому зову. Пиши, я буду ждать.

Он поцеловал в щёку и, развернувшись, вышел из дома. Я не пошла провожать, только смотрела в окно, как он сел в такси, стоявшее у калитки.

Через час приехала мама, и я позвала её в свою спальню. Усадила в кресло, где обычно сидит Дев, а сама привычно забралась с ногами на кровать. Мама оглядела комнату.

– Уютно здесь. – Потом спокойно произнесла, – Я думаю, так лучше для дескритов, что всё стало известно.

– Мам, я всё знаю. Про себя.

Она вздрогнула, но взяв себя в руки, посмотрела мне в глаза:

– Ты моя дочь. Я очень люблю тебя, и папа любил, даже не думай больше ни о чём.

Я, не выдержав, кинулась ей на шею, обнимая, и почему-то по щекам потекли слёзы.

– Я тоже тебя очень люблю! Ты моя родная мамочка, я не думаю, ты не думай… – запуталась я в объяснениях, но она поняла и улыбнулась, тоже плача и обнимая меня. Потом, немного успокоившись, я осторожно спросила:

– Расскажешь?

Она кивнула и стала говорить.

– Я была молодой помощницей у твоего папы и влюбилась в него без памяти. Когда понадобились женщины для вынашивания дескритов, не задумываясь, предложила себя, потому что видела, как он одержим этим проектом. Поскольку, в отличие от остальных женщин, я продолжала работать с ним уже будучи тобой беременной, то он уделял мне внимания больше других. И когда подошел срок рожать, мы были уже женаты. Твой папа принял абсолютно неожиданное для меня решение – уничтожить все документы о моём участии в проекте и признать тебя родной дочерью. Это было так не похоже на него, учитывая его отношение к работе и науке. Но он это сделал. Потом продолжал внимательно наблюдать за твоим развитием, для этого иногда брал с собой на работу, чтобы сделать некоторые тесты и анализы.

– А я думала, что он просто так это делает. Ну, чтобы мне интересно было.

– Ты была маленькой, ребенком, вот тебе всё игрой и казалось, – улыбнулась мама. – Но когда вы с Давидом неожиданно подружились, нас с папой это напугало.

– И тогда мы переехали.

– Да. Я уже рассказывала тебе, что он поклялся найти тебя.

– Давид мне предложение сделал… – я внимательно смотрела маме в лицо, ожидая её реакции. Она тяжело вздохнула.

– Что ж, видимо, от судьбы не уйдешь. Я так понимаю, ты согласилась? – она не пыталась спорить, просто констатировала факт.

– Я люблю его. И я согласилась. Знаешь, а мы нашли портал к нашим… тоже дескритам, – и я рассказала ей про поездку на остров. Мы поплакали вместе над судьбой Мартироса и повозмущались, какими гадами оказались те, по ту сторону храма. Когда она уехала, я осталась сидеть в спальне с красными глазами и грустной физиономией.

– Белочка, как… – Давид осёкся, увидев меня, мгновенно подскочил, обнял. Целуя лицо и заглядывая в глаза, обеспокоенно спросил, – что случилось, любимая? Почему ты плакала?

У меня от его тона, заботы защемило сердце, и еще не отойдя от разговора с мамой, я сначала всхлипнула, а потом и вовсе разрыдалась.

– Родная моя, кто обидел? Ты только скажи!

Тут я вообще в голос подвывать стала и с трудом смогла произнести:

– Ни…никто не… обидел… Мама приезжала… Ууу…

– Она против нашей свадьбы? – пытался понять, что происходит, любимый.

– Не-е-ет!

– А чего тогда ревёшь? – уже более спокойным тоном допытывался Дев.

– Сама не зна-аю-ю… ууу…

– Ну, ты и чудо у меня! – рассмеялся он и стал еще неистовей зацеловывать моё лицо.

Потом поцелуи как-то изменились и он, наконец, поцеловал меня в губы. Сначала нежно, а потом всё сильней и настойчивей. Его язык хозяйничал у меня во рту, поглаживая мой и лаская нёбо, а я почувствовала, как в животе скручивается горячая спираль, опускаясь всё ниже. Дыхание участилось и стало глубже, сердце колотилось, как безумное.

Руки любимого гладили везде, где могли достать, а потом забрались под одежду и коснулись кожи. Я невольно застонала и прогнулась. Он глухо, по-звериному, рыкнул в ответ. Захотелось провести языком у него по груди, поцеловать кубики на животе, и эти мысли не вызвали ни малейшего смущения. Мой, только мой мужчина.

Я потянула вверх его футболку, чтобы добраться до желаемого и обнаружила, что на мне мало что осталось. Не заметила, когда он меня раздел. Дев быстро помог мне стянуть свою одежду кроме белья и, уложив меня удобно на кровати, стал медленно целовать шею, плечи, опускаясь всё ниже. Не пропуская ни одного сантиметра и продолжая гладить меня руками.

Я затихла, тяжело дыша, прислушиваясь к своим ощущениям и, когда он осторожно прикоснулся губами к вершинке груди, вскрикнула. Любимый поднял на меня затуманенные страстью глаза с расширенным зрачком и продолжил дорожку поцелуев. Когда Дев добрался до моего живота, то неожиданным рывком, упираясь на свои ладони, подтянулся вверх и лёг на меня, придавив тяжестью мужского тела. Мрр…

Услышав мою реакцию, он опять накинулся на мои губы, прижимаясь, но всё же удерживая основной вес тела на локтях, чтобы мне не было тяжело. Я отвечала со всей страстью и любовью, отдавала всё накопленное, долго сдерживаемое и нерастраченное. Животом чувствовала твердую горячую мужскую плоть, которая пульсировала даже через ткань и понимала, что Давид с трудом сдерживает себя. Обвила ногами его бёдра и крепко обняла за шею.

– Любимая… Моя девочка… Моя единственная… – шептал Дев, между поцелуями, а я уже стонала не переставая, подаваясь навстречу его ласкам. В какой-то момент он неожиданно приподнял меня и, сев на край кровати, посадил на свои бёдра верхом. В голове немного прояснилось от удивления.

– Так тебе не будет больно первый раз, – тихо-тихо прошептал он на ухо и заглянул мне в глаза. А я согласно кивнула, утопая в золотом перламутре его глаз. Да, да, я хочу его, это мой мужчина, я согласна… Он страстно впился в мои губы глубоким поцелуем и мир вокруг исчез, растворился, время остановилось…

Когда я немного пришла в себя и дыхание начало успокаиваться, подняла на Дева счастливые глаза, лёжа в его объятьях.

– Как ты? Как себя чувствуешь? – обеспокоенно спросил он.

– Хорошо-о, – мурлыкнула я. – Мне не было больно, – я потерлась о его немного колючую щёку носом. – В душ надо, – опять прижалась покрепче боком, никак не в силах заставить себя отлепиться от него. Чувствовала себя довольной кошкой, хотелось тереться о своего мужчину и ластиться. Он не возражал, поглаживая меня по спине и легонько целуя. Потом Дев не торопясь встал и, подхватив меня на руки, понес в ванную. Я, вцепившись в его шею, подождала, пока он включит воду в душе и зайдет, не отпуская меня, под горячие тугие струи.

– Дев, отпусти, я так не смогу помыться.

– Не-а, я тебя теперь никогда не отпущу, не надейся.

Я, хитро прищурившись, спросила:

– И на работу со мной так пойдешь?

Он, улыбаясь, прижал посильнее, а потом всё же нехотя поставил на ноги. Хитро прищурившись, налил на ладони гель для душа и сам стал меня намыливать. Я немного подумала и последовала его примеру, с удовольствием намыливая любимого мужчину. Это оказалось неимоверно приятно, скользить ладонями по сильному, тренированному телу, чувствовать стальные канаты мышц под кожей и слышать, что его дыхание, как и моё, тоже учащается.

– Малышка, я больше не могу, – прохрипел он и быстро полив меня из душа, опять подхватил на руки и потащил в кровать.

Уставшие, но счастливые, мы лежали прижавшись друг к другу, когда в дверь постучали.

– Вы ужинать будете, влюблённые? – раздался весёлый голос Руслана. – Или невесту полагается голодом морить?

Дев внимательно на меня посмотрел.

– Да, надо тебя покормить и вообще, откормить немного. А то я ненасытный, оставлю от тебя одни косточки, – кровожадно рассматривая моё обнаженное тело, сказал этот… дескрит и стал легонько покусывать меня везде. Я взвизгнула и мигом слетела с кровати, кидаясь в ванную. Дев, угрожающе рыча, не торопясь, направился за мной.

– И-и-и, не трогай меня, боюсь, – верещала я, хохоча, закрывая створку душевой кабинки у него перед носом

– Р-р-р, сейчас съем тебя! – продолжал дурачиться Дев, врываясь ко мне и притискивая в сильных объятиях к своему телу.

– Отпусти, нас ждут, пора идти, – старалась вырваться я и отбрыкивалась руками и ногами. Куда там, парень был словно железный и держал крепко, продолжая легонько покусывать плечи и шею.

– Ну хватит, Дев, мне помыться надо!

Он, вздохнув, нехотя отпустил и опять сам намылил меня, только в этот раз очень быстро и, не дав помочь ему, первый ополоснулся и выскочил из душа. И чего он? Я спокойно домылась и, накинув свой любимый мужской махровый халат, вышла в комнату.

Давид уже оделся и ждал меня. Какой же он у меня красивый! Чёрные рубашка с коротким рукавом и брюки необычайно ему шли, волнистые каштановые волосы, ещё мокрые, свободно спадали на широкие плечи, глаза светились мягким светом.

– Иди сюда, моя малышка, я тебя одену.

– Что я тебе, кукла, чтоб играться в одевание-раздевание, – притворным и капризным тоном пробурчала я.

– Да-да, ты моя куколка, я буду за тобой ухаживать, пока не подаришь мне другую. Маленькую и хорошенькую, как ты, в пелёночках, – потом подумав, добавил, – хотя, потом тоже буду.

Поняв, о чём он говорит, я замерла и впервые подумала, хочу ли я ребёнка. Да, от этого мужчины очень хочу. Поэтому подошла к нему, чмокнула в губы и прошептала:

– Я не против…

Он подхватил меня и покружил по комнате, чудом не натолкнувшись на кресло и столик. А потом поставил, стянул халат и действительно одел, забавно поправляя на мне всё.

К ужину мы выползли в приличном виде. Правда, к этому времени все уже поели, но еще сидели за столом, неспешно допивая чай и не торопясь убирать еду. На нас понимающе и с улыбкой посмотрели, когда мы жадно накинулись на приготовленное Фаей. После того, как перешли к десерту, Дев сказал:

– Белочка, как ты смотришь на то, чтобы через неделю сыграть свадьбу?

– Так быстро? – растерялась я. – А подготовиться? И платье, и ресторан… – тут я замолчала, поняв, что моё торжество может быть омрачено печальными воспоминаниями. Дев понял правильно.

– Любимая, ты выбери платье, которое тебе больше всего понравится, деньги я тебе на счет переведу. И не возражай! – пресек он мою попытку поспорить, увидев, что я уже набрала воздуха. Я сдулась, не став упрямиться. Раз ему так приятней, пусть.

– А празднование подготовлю я, будет для тебя сюрприз, – задумчиво продолжил мой суженый, видимо, размышляя, как это можно организовать.

– Это как в храме сюрприз? Чтобы я упала? – не выдержав, ехидно ляпнула. А Давид укоризненно на меня посмотрел.

– Нет, я учту свои ошибки. Тебе понравится, обещаю, – серьёзно произнес он. – Приглашения всем вручу лично, – Дев обвел взглядом друзей за столом, широко улыбаясь в предвкушении нашего праздника.