Текст книги "Дескрит (СИ)"

Автор книги: Рина Априс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

Мы вылезли из спального мешка и сразу продрогли. Лёша быстро натянул на меня свитер, а на себя надел еще одну футболку. Выходить из пещеры было боязно, но Леша, быстро осмотревшись, шепотом сообщил, что всё тихо и никого поблизости нет. Далеко отходить не стали, и я, воспользовавшись ближайшими кустиками, тут же нырнула обратно в пещеру. Внутри было холоднее, чем снаружи, видимо, за ночь окружавшие нас камни остыли. Мы умылись и, нафильтровав еще ледяной воды из озерца, без особого аппетита погрызли крекеры.

– Что делать будем? Здесь ждать или пойдем? – задумчиво спросила я своего спутника.

– Предлагаю идти к храму. Вершину горы видно, не заблудимся. Даже если с остальными по пути разминёмся, там встретимся. А здесь нас могут не найти.

Кивнула, соглашаясь, и стала собирать вещи в рюкзак.

Идти было тяжело. Всё чаще встречались участки, когда мне, да и Алексею приходилось карабкаться вверх, используя все четыре конечности. Видимо, Давид составил наиболее удобный маршрут, а мы сейчас сошли с намеченного пути. Ладони я ободрала, на одной коленке джинсы порвались. Зато жарко не было и цикады больше не кричали, но и холода я не ощущала, при такой-то нагрузке. К обеду я совсем выбилась из сил и в животе громко урчало. Забравшись на очередной крутой подъем, повалилась на спину.

– Лёш, давай отдохнем, устала.

– Хорошо, только на земле не лежи, сейчас коврик достану.

Он расстелил мне подстилку и достал один тюбик каши на двоих.

– Извини, – виновато проговорил он, – я городской житель. Охотиться не умею, курсы выживания в дикой природе не проходил. Даже грибы-ягоды не рискну собирать, я в них не разбираюсь. А ты?

– Нет, – покачала головой, – тоже знаю только те, что в магазине видела. Вряд ли здесь растет клубника, хотя, что-то похожее на ежевику видела. Может, попробуем?

– Лучше быть голодным, чем отравленным. А еды у нас всего два тюбика кроме этого остаётся и немного крекеров. Надеюсь, завтра доберемся, а там с ребятами встретимся.

О другом варианте развития событий ни один из нас ни говорить, ни думать не решался. Разогрев кашу, съели её пополам, тщательно всё выдавив из тюбика. Леша пытался незаметно оставить мне побольше, но я увидела и возмутилась, поделив обед честно. Немного отдохнув, двинулись дальше.

Вершину горы было хорошо видно, только подъем туда был крутым, и мне было не понятно, смогу ли я вообще туда вскарабкаться. Мне придавала сил мысль, что там, наверху, совсем скоро, я увижу Давида, что ничего ужасного с ним не случилось, и он победил. И что с остальными ребятами всё в порядке, и Толик не пострадал. Иначе как я буду смотреть в глаза и что скажу Оксанке?

И мы шли, карабкались, ползли вверх, продолжая обдирать руки и колени. Воды с собой не было, поэтому настоящей удачей стал ручеёк, встретившийся на пути. Мелкий и прозрачный, он был настоящим спасением, потому что к тому моменту пить хотелось неимоверно. Во рту всё пересохло, язык стал пергаментный, и мы с Лешей кинулись зачерпывать воду ладонями, лишь немного их ополоснув, уже не вспоминая ни про какой фильтр. Ледяная жидкость показалась райским напитком, лучшим, что я пробовала в жизни.

Когда утолили жажду, решили сделать второй привал. Деревья здесь росли не густо, больше вокруг было разросшихся кустарников, чахлая и бурая трава пучками торчала из песчаных и каменистых проплешин. Под ближайшей сосной кинули коврик и привалились друг к другу спинами. Я закрыла глаза и почувствовала, что кружиться голова.

– Ева, ты можешь дальше идти? – спросил сзади Леша.

– Да, еще пять минуточек и пойдем.

– Извини, надо. У нас мало еды и нет запасов воды совсем. Этот ручей, он течёт сверху, придется идти вдоль него, иначе не дойдем.

– Ага, – вяло согласилась я и зашевелилась, заставляя себя встать.

К ночи макушка горы стала ближе. Храма всё ещё видно не было, но там довольно густо стояли высокие деревья, и среди них разглядеть ничего было нельзя. Завтра. Мы обязательно дойдем туда завтра. На ночлег расположились возле ручья, расстелив коврик и спальник под кустами. Поделили еще одну упаковку каши, и я настойчиво предложила:

– Леша, ложись сразу со мной, выспишься нормально.

Поколебавшись, он кивнул. Помывшись по очереди чуть ниже по течению, забрались в спальный мешок, и парень осторожно обнял меня. Я чувствовала его мужской запах, свежий после купания, и слышала спокойный стук сердца.

– Знаешь, – он тихонько проговорил, – давно хотел тебе сказать, ты мне очень нравишься. Такая красивая, такая смелая. Мне до этого не встречались похожие девушки. Нет, симпатичные были, но ты какая-то другая, не могу объяснить. Я понял уже, что у меня нет шансов, Давид тебя не оставит, как и ты его, – он вздохнул и прижал меня сильнее.

Про Давида понятно, но неужели мои собственные чувства и сомнения так заметны? Внутри кольнула тревога за Дева и остальных, но я её прогнала. Вздохнула, подбирая слова в ответ на признание. У меня к Леше с самого знакомства были чувства, как к брату или просто очень близкому другу. Он вызывал интуитивное доверие, что не обманет, не обидит, не предаст. Хороший парень, не хотелось бы делать ему больно.

– Лёша…

– Не надо объяснять, я всё вижу. Просто хотел, чтобы ты знала, что у тебя есть друг, который для тебя на многое готов. Мы ведь можем остаться друзьями?

– Да, – прошептала я, утыкаясь ему носом в шею.

– Спи, лесная фея, – Леша с тихим смешком убрал у меня из прически закравшийся туда листик. – Всё будет хорошо… – он дотронулся губами до моих, влажных после мытья, волос и я не стала отодвигаться.

Утром проснулись от того, что кто-то прыгнул на спальник. Я взвизгнула от неожиданности и попыталась сесть, но мне это не удалось. Зато увидела удирающего в кусты здоровенного лесного кота.

– С добрым утром! – весело сказал Алексей, выбираясь из нашего мешка.

– Ага, добрым и бодрым, спасибо некоторым, – пробурчала я. Парень хохотнул и пошел умываться. Когда он вернулся, растираясь полотенцем, раздетый до пояса, я ужаснулась:

– Холодно ведь!

– Не, хорошо, сама попробуй.

– Вот уж нет, хватит с меня экстрима. Сегодня лезть еще вон куда, – махнула рукой наверх.

После умывания догрызли оставшиеся крекеры, запили нефильтрованной водой, взятой чуть выше нашей стоянки. Да, мы уже почти как древние люди, скоро охотиться начнем.

Часа два шли без крутых подъёмов, потом один преодолели, не сильно задерживаясь. Я просто привычно уже карабкалась, хватаясь руками за мелкие кустики и уже зная, какие тянуть не следует, потому что выдернутся и можно откинуться назад. Мы недолго передохнули, даже не расстилая коврик, и, отдышавшись, пошли дальше, стараясь не удаляться от ручья.

На обеденном привале я подняла руки вверх и от души потянулась, наконец, оглядываясь вокруг. До этого упиралась взглядом только под ноги и вперед, чтобы не упасть. И замерла от открывшегося между деревьями вида. С этой высоты было видно море. Оно играло бликами на солнце, на горизонте виднелся другой остров, и казалось, можно разглядеть чаек над водой.

– Лёша, смотри, море! – восторженно воскликнула я.

Он встал с коврика и подошел ко мне, обнял одной рукой за плечи.

– Да, красиво. Высоко мы забрались, – он оглянулся и посмотрел вверх. – Если повезёт, сегодня доберемся.

Я вздохнула, отводя взгляд от панорамы.

– Да, надо постараться, идем.

Парень надел рюкзак, и мы продолжили путь. Ближе к вечеру перед нами возникла крутая каменистая стена, пришлось остановиться.

– Я здесь не залезу, – оценив высоту, сообщила я своему спутнику.

– Да, не просто. Придется отойти от ручья и поискать более удобный подъем. Давай попьем, пока есть возможность, и посмотрим, что дальше.

После часа поисков мы вроде бы нашли подходящее место для преодоления преграды.

– Ева, можем отложить на завтра, если ты устала, – предложил друг.

– Нет, мы почти дошли, смотри, наверху большие деревья, это уже вершина. Осталось совсем немного, я справлюсь.

– Хорошо, попробуем. Но если передумаешь, говори.

Я кивнула. Отдохнув минут пятнадцать, мы решились. Обычно Леша поднимался первым и подавал мне руку, подтягивая, где можно. Он еще раз внимательно осмотрел преграду и, попробовав здесь упереться ногой в склон и приподняться, обнаружил, что поверхность осыпается мелкими камушками.

– Ева, иди ты первая, а то на тебя будет лететь всё, я снизу подстрахую.

– А так на тебя. Давай ты просто левее немного подниматься будешь. Не надо страховать, я уже сама поняла как надо.

– У меня другое предложение. Ты ждешь, пока я заберусь и спущу тебе веревку, в рюкзаке ведь есть. Обвяжешься, должно хватить длины, и я тебя сверху подстрахую. Тогда точно не сорвешься.

– Хорошо, жду.

С замиранием сердца я смотрела на подъем, периодически тихонько вскрикивая от страха за Алексея и зажимая себе рот, чтоб не отвлекать его, Не знаю, сколько он карабкался, показалось – вечность. Очень хотелось иногда дать совет как лучше действовать, казалось, снизу виднее. Но опять же, прикусывала ладонь, борясь с собой. Наконец, услышала сверху радостный голос друга:

– Всё! Я наверху, сейчас веревку закреплю и сброшу конец.

Облегчённо выдохнула. Оказалось, за кого-то боишься больше, чем за себя саму. Минут через пять Алексей спустил мне веревку. Совсем впритык, но её хватило обвязать вокруг талии, продев в шлицы штанов. Это, конечно, неправильно, но увы, выбирать не приходилось.

Глубоко вздохнув, как перед прыжком в воду, начала повторять путь Лёши. Склон был непредсказуемым, иногда отдельно растущие кустики и выпиравшие булыжники давали надёжную опору, но иногда он становился песчаным с мелкими камушками, и нога проскальзывала на осыпающейся поверхности. Я часто удерживалась из последних сил, цепляясь пальцами за небольшие углубления и доламывая ногти.

– Ева, передохни, не торопись, ты удачно стоишь! – крикнул сверху Лёша.

Но мне хотелось уже закончить этот бесконечный для меня ужас, и я полезла дальше. Когда уже казалось, что ни руки, ни ноги не слушаются, и скоро не удержусь и сорвусь, чья-то сильная рука схватила меня за запястье и потянула вверх. Поняв, что не одна, что страхуют и не дадут упасть, сделала последний рывок. Меня подхватили и прижали к сильному мужскому телу. Почувствовав родной запах свежей травы и мускуса, ещё не веря, подняла глаза и натолкнулась взглядом на невыразимую нежность в перламутровом золоте.

– Дев! – выдохнула, обвивая его шею руками и изо всех сил прижимаясь к нему. – Дев, ты нашелся, – прошептала ему на ухо.

– Белочка, дорогая моя, это ты нашлась, я так волновался за тебя, любимая, – негромко ответил мой дескрит. Я опустила ладони на его грудь и, отстранившись, постаралась осмотреть всего с головы до ног.

– Ты в порядке, не ранен? А остальные? Как ребята? – торопливо задавала я вопросы.

– Я нормально, так, пара царапин было. Но у меня регенерация хорошая, всё обошлось. У Толи ранено плечо, хорошо с собой лекарства были и перевязочные, не воспалилось. А Руслан самый везучий, целый остался, – Дев улыбнулся, а я нахмурилась, решив обязательно позже посмотреть на его «царапины».

– Иди сюда, родная моя, никак не могу поверить, что ты здесь и всё обошлось, – он опять обнял меня, покачивая и гладя по спине широкими ладонями, а у меня с души исчез не просто камень, а целая гора, и было очень хорошо и уютно в кольце его рук. Потом, кое-что вспомнив, неуверенно и тихо спросила:

– Дев, а Мартирос…

Он помрачнел и немного помолчав, сказал:

– Мы там его похоронили, на поляне. Потом приедем и надгробье поставим… – он тяжело сглотнул и добавил, – он ведь тебя спас, да?

– Да… – тихо, почти неслышно ответила Давиду, утирая слезы, покатившиеся из глаз. Хотела еще что-то добавить, рассказать, но поняла, что не могу. Не сейчас, позже. Дев вытер ладонями мокрые дорожки на моём лице и поцеловал, едва касаясь, зажмуренные глаза.

– Не плачь, он погиб достойно и, думаю, не пожалел бы о том, что сделал. Мартирос был настоящим мужчиной, мы будем помнить его всегда. А сейчас пойдем, Белочка, нас ждут.

– Куда? Кто ждет? – отвлеклась я от грустных мыслей.

– Увидишь.

Дев обернулся и кивнул кому-то, а потом отвязал от меня страховочную веревку. Я только сейчас вспомнила, что мы не одни и, обернувшись, увидела Алексея, стоявшего в сторонке. Он с печальной улыбкой смотрел на нас с Девом и, поймав мой взгляд, незаметно подмигнул, словно напоминая, что обещал оставаться мне другом.

– Куда дальше? – спросил наш пилот, подходя ближе. – Надеюсь, недалеко, а то уже стемнеет скоро.

– Нет, тут рядом. Сейчас на ночлег устроимся, а утром уже в храм пойдем.

Мы зашли под высокие деревья, и я с удивлением увидела, что это не просто лес, а скорее парк, и за ним ухаживают. Под ногами вилась протоптанная дорожка, часто попадались островки посаженных садовых цветов и даже подстриженные кусты.

– Дев, это же лес? Здесь лесник следит за всем? – увидев какие-то метки на стволах деревьев, спросила у Давида. Всё это выглядело странно, если не сказать, подозрительно.

– Скорее, храмовый парк, большой. Мы тоже заметили, что за ним ухаживают. А вон и парни, – он свернул влево, и мы вышли к костру, от которого навстречу к нам поднялся Руслан. Толик, лежавший поверх спального мешка, только тяжело сел, тем не менее, радостно улыбаясь нам.

– Ева, как хорошо, что вы с Алексеем нашлись, – куратор с облегчением выдохнул, увидев нашу приближающуюся компанию.

– А я не сомневался, что всё нормально будет, – Руслан, подойдя, коротко обнял меня и пожал Лёше руку. – Если бы с Евой что-то случилось, Давид бы почувствовал.

– Это почему? Из-за того, что он эмпат? – я с подозрением посмотрела на друга детства.

– Не только. В основном потому, что ты его аниша.

– Что? – я удивленно посмотрела на парня, и, обернувшись на Дева, увидела, как он ожег Руслана сердитым взглядом. Тот, осекшись, кивнул и отошел к костру. А мне показалось, что я уже слышала это слово. Только вот не помнила, от кого.

– Белочка, я тебе завтра обязательно всё расскажу и объясню. А сейчас давай вы с Алексеем умоетесь, здесь рядом есть ключ, и все вместе поужинаем.

При упоминании еды в животе у меня громко заурчало, и я смутилась.

– Вот-вот, и я про это, вы ведь голодные, наверное, ужасно. Что вы ели два дня? Хотя, позже всё, пойдем.

К моему удивлению, у костра лежал и мой, и Лёшин рюкзаки. С благодарностью посмотрев на Давида, прихватила мыло, полотенце, чистую одежду и пошла за ним. Леша держался чуть в стороне, а Давид то и дело оглядывался и касался меня, словно боясь, что я исчезну. Он то приобнимал меня за талию, то придерживал за локоть или за руку.

Дев повел нас между деревьями вглубь парка, и я увидела, откуда начинался тот ручей, вдоль которого мы с Лешей шли. Каменистая горка, как дырявая бочка, протекала в боку небольшим ручейком чистой воды, и та продолжала свой путь дальше, тонкой змейкой убегая между деревьев.

– Пить-пить, – подбежала я к источнику. Алексей последовал за мной и мы, дружно упав на колени и немного потерев в воде ладони, стали глотать живительную влагу горстями.

– Надо было в лагере вам фильтрованную дать, я не догадался, – хлопнул себя по лбу Давид. – Чувствовал, что ты голодная, а про жажду не понял.

– Всё хорошо, это ведь горный ключ, чистая вода, – я обернулась, довольная. – Вы отвернитесь, я помоюсь, потом Леша.

– Белочка, вода ледяная, давай я подсматривать не буду, но возле тебя постою, подогрею немного.

Я сначала округлила глаза от такого предложения, потом с сомнением прищурилась:

– Точно не будешь подглядывать?

Дев широко улыбнулся:

– Буду держаться изо всех сил.

Ещё раз потрогав воду рукой и поняв, что действительно очень холодная, вздохнув, согласилась.

– Хорошо, стой здесь. Я разденусь и скажу тебе, когда греть.

Быстро скинула одежду, посмотрев, что Леша в стороне сидит спиной, а Дев зажмурил глаза. На всякий случай, всё же повернулась спиной к дескриту.

– Давай, я готова.

Минуты через две он сказал:

– Всё, можешь купаться.

Я осторожно ступила ногой в мелкий ручеек и почувствовала, что вода действительно теплая. Понимая, что это стоит усилий Давиду, стала быстро намыливаться, с удовольствием смывая пот и грязь. В какой-то момент обернулась и с возмущением обнаружила довольную физиономию любующегося на меня парня и присела.

– Дев. Ты обещал!

– Любимая, я обещал стараться, – по-кошачьи промурлыкал этот… этот… – Греть воду с закрытыми глазами не получится, – он хитро прищурился.

– Ты знал! Сразу знал, что надо глаза открыть! – возмутилась я, а потом, немного ещё посидев на корточках, плюнула на свою стеснительность, встала и спокойно продолжила домываться. Всё равно он уже всё разглядел.

Оглянувшись через плечо, поймала горящий взгляд Дева, с округлившимся зрачком и переливающимся золотом. Меня кинуло в жар, странное чувство из груди покатилось вниз, в живот, и движения невольно стали более плавными, скользящими. Поймав себя на этом, смутилась и поторопилась домыться.

– Дев, отвернись, мне одеться надо.

Он, понимающе улыбнувшись, медленно отвернулся. Потом так же подогрел воду Леше, пока я сидела в сторонке к ним спиной и расчесывала волосы.

Каша с тушеным мясом на ужин показались райской пищей. Ничего вкуснее в жизни не ела, о чем Руслану, который приготовил это к нашему приходу, и сообщила.

– Ты чересчур высоко оценила мои кулинарные способности, – улыбнулся похвале парень. – Ещё денёк поголодала бы, и сырая крупа была бы вкусной.

– Возможно, – не стала спорить, пытаясь разлепить тяжелые веки.

– Давай спать, солнышко, уже еле сидишь, – поднялся Давид со своего места. – Помогу тебе, – потянул он меня за собой. Потом разложил спальник и уложил меня в него. Постелив свой рядом, лег на него сверху и положил на меня руку, будто боялся, что я ночью могу исчезнуть.

ГЛАВА 23

… Храм встретил меня приятным полумраком и разноцветными солнечными лучиками, пробивавшимися через яркие витражные окна. Навстречу торопился знакомый храмовник, и я терпеливо дождалась его приближения.

– Приветствую вас, аниша, – он склонил голову, а когда поднял, я с изумлением увидела вытянутый по горизонтали зрачок его тёмных глаз.

– Вы дескрит? – не удержалась я от не совсем вежливого вопроса.

– Я хранитель. И дескрит, как у вас называют нашу расу.

– А… – сотни вопросов мгновенно зароились у меня в голове, и я пыталась выбрать самый важный, чтобы успеть его задать, пока опять всё не заволокло туманом. Но, видимо, всё же долго думала, потому что меня кто-то осторожно и нежно поцеловал в щёку, и я проснулась.

Возле меня, опираясь на локоть, лежал Давид и со счастливой улыбкой смотрел в глаза.

– Доброе утро, любимая. Просыпайся, сегодня у нас важный день, мы идем в храм.

Прозвучало это так, будто у нас сегодня не просто посещение святилища, но и бракосочетание там. Я отогнала ненужную сейчас ассоциацию и похлопала ресницами, выпутываясь из объятий Морфея. Оттягивая момент подъема, рассматривала моего дескрита. Именно моего, я уже поняла, что не отдам его никому. Осознание пришло, когда я испугалась не страшного облика там, на поляне, а того, что могу потерять этого родного для меня мужчину. Он любит меня, а я его, и вместе мы сможем решить все проблемы. Приняв для себя это, расстегнула спальник и, придвинувшись ближе, обняла Дева, прижимаясь как можно крепче. Он сначала растерялся и замер, не ожидая от меня такого проявления чувств, а потом, тихонько рыкнув, начал осыпать моё лицо поцелуями, шепча:

– Моя, только моя девочка…

В какой-то миг он резко остановился, явно нехотя отстранился и прошептал:

– Любимая, сегодня я преподнесу тебе подарок, который, надеюсь, сделает нас счастливыми. Подожди до того, как мы найдем храм. Уже сегодня, – и он засиял такой невероятной и предвкушающей улыбкой, так жадно смотрел мне в глаза, что я покраснела и смутилась.

Усилием воли отодвинулась от Дева, чувствуя, как не хочется этого делать и как от его обещаний в груди поселилось странное томление. Встала, взяла необходимое для умывания и отправилась к ключу. Давид пошел рядом, что немного смутило.

– Дев, извини, но мне тут лучше одной.

– Ничего-ничего, я покараулю, – он понимающе ухмыльнулся и показал рукой на подходящие кусты.

Когда со всеми утренними процедурами было окончено, и мы вернулись в лагерь, котелок с крупой уже булькал над костром, а во втором настаивался ароматный чай. За завтраком мы с Лешей рассказали о том, как мы сюда добирались и Руслан, услышав, что и сколько мы ели, подложил нам еще вкусной каши, хотя я и пыталась его убедить, что в меня больше не влезет. Пришлось впихивать, и когда я осилила и смогла с трудом подняться, все начали собираться. Рюкзак Толика нес Руслан, так как он был ещё слаб после ранения, но куратор шёл на поправку и мог идти дальше, не отставая.

Шагать оказалось не так далеко, и уже через полтора часа между деревьями показались красивые плиточные дорожки и цветы, посаженные вдоль них. Вскоре стал виден и сам храм невдалеке, и у меня чаще забилось в волнении сердце. Все невольно ускорили шаг, и вот уже мы стоим у входа в святилище, замерев от чувства благоговения перед древностью и значимостью этого здания.

Светлая каменная кладка, арка над входом, украшенная красными полудрагоценными самоцветами, и черепичная крыша, над которой возвышалась круглая башня. Массивная каменная двухстворчатая дверь, которую я, пожалуй, самостоятельно не смогла бы отворить. Дескриты подошли ближе, а я затаила дыхание, гадая, будет ли внутри похоже на мои сны.

Навалившись на дверь, парни напряглись, упираясь ногами, и створки медленно, со скрипом поддались и начали распахиваться. Когда щель стала достаточно большой, чтобы мы вошли, дескриты первые заглянули туда и через пару минут позвали остальных.

Оказавшись в храме, я не сдержала возглас удивления – всё здесь было мне знакомо. Невольно вгляделась в центральный проход, не удивилась бы, увидев спешащего на встречу храмовника. Но зал был пуст, и мои спутники пошли его обследовать. Парни с восхищением разглядывали фрески на стенах, особенно ту, где был изображен дескрит в боевой ипостаси. Я подошла к Деву.

– Знаешь, Белочка, мне всегда казалось, что мифы и легенды о демонах, дьяволе и Минотавре имеют общие корни. Ведь по описанию они имеют много похожих черт, не находишь? – он повернул ко мне задумчивое лицо. – Тебе никого они не напоминают?

– Да, – так же задумчиво ответила я, – дескритов в трансформации. Думаешь, речь шла о твоих предках?

– Возможно. Очень похоже, правда? – Дев внимательно разглядывал изображение незнакомого дескрита и витал мыслями где-то далеко отсюда.

– Давид, здесь еще есть дверь, – позвал Анатолий из глубины зала. Мы поторопились туда и увидели в конце помещения неглубокую арочную нишу и опять каменную дверь. Она была меньше входной и сплошная, без видимого разделения на створки. Руслан и Алексей уже пытались её открыть, но безуспешно. Это вообще дверь или нам только так кажется?

– Давайте я попробую, – махнул рукой Дев, прося парней отодвинуться. Он пристально сосредоточился на входе, глаза знакомо засветились, зрачок исчез, залитый перламутровым золотом, и вдруг на плотной двери в сумраке храма так же засветилась щель, разрезав вертикально вход на две створки.

– Открывайте, – выдохнул с напряжением Дев, и Руслан с Лешей кинулись к дверям, налегая что есть сил. Вход медленно открылся и мы с опаской замерли, не торопясь заходить туда.

– Ева, прежде, чем мы туда зайдем, я хочу выполнить обещание и сделать тебе подарок, – Дев повернулся ко мне, и на его лице была торжественность и… счастье.

Я застыла, ожидая продолжения, а парни с любопытством наблюдали за нами. Давид расстегнул замок нагрудного кармана темной рубашки, которую надел утром, удивив меня тем, что он не в привычной футболке, и достал маленькую коробочку. Протянул мне на раскрытой ладони, и я осторожно взяла. Открыла крышку, нажав на тихонько щелкнувший в тишине храма замочек, и увидела две капсулы, лежащие на чёрном бархате, похожие на непрозрачные маленькие пробирки, когда-то запаянные, а теперь пустые. Такие, только другого цвета, я видела в музее в Греции.

Капсулы дескритов. Золотая и серебряная, с красивой, сложной вязью, напоминающей древние руны. На золотой серебряный рисунок, а на серебряной золотая надпись. Красиво. Сердце затрепетало так, что казалось, оно сейчас вырвется из груди, а дыхание замерло, и я стала задыхаться, еще не до конца понимая, что происходит.

– Дев… Это… Это что? – смогла выдавить из себя я.

– Это капсулы, из которых появились на свет я… и ты…

Сердце пропустило удар, вдох застрял в горле. Свет померк, и я провалилась в спасительную черноту.

Рядом кто-то разговаривал, пахло пылью и едва уловимо свежей травой и мускусом. Странный сон приснился, будто Дев сказал мне, что я дескритка. Вот уж игры подсознания. Похоже, так мой мозг решил проблему, как нам с любимым быть вместе. Прислушалась к тихим голосам рядом и поняла, что лежу на руках у Давида, судя по едва уловимому родному запаху.

– Ну ты и сюрприз ей сделал, ведь подготовить как-то надо было, постепенно, – услышала ворчание Толика. Куратор сердито выговаривал своему воспитаннику, а тот даже не возражал, только тяжело вздыхал, от чего я на его груди приподнималась.

– Это что, мне не приснилось? – слабым голосом проговорила, с трудом разлепляя глаза.

– Белочка, любимая! – Дев с тревогой разглядывал моё лицо, золотые глаза были так близко. – Как ты? Я… я хотел сюрприз… обрадовать… извини меня… – виноватый и растерянный голос Давида убедил, что всё правда.

– Дев, я… что, дескритка? – ещё не веря в то, что говорю, произнесла я. Он отвел взгляд, потом всё же ответил:

– Ты не просто дескритка. Ты моя аниша, высшая, и я очень люблю тебя, больше жизни, и хочу, чтобы мы были вместе. Я чувствовал, что ты не человек, но боялся, что можешь оказаться моей сестрой и прежде, чем рассказывать что-либо, хотел найти доказательства. Капсулы дал твой отец. Помнишь, я ездил к нему? – я кивнула, не отводя взгляда от лица Давида. – Твоя серебряная.

Я обалдело оглядела стоявших возле нашей лавки парней. Давид сидел на каменной скамье, держа меня, а ребята смотрели на нас. Алексей и Толик сочувственно, а Руслан с улыбкой. До меня медленно доходило. Я. Не. Человек. Мама!

Вот к маме появилось тоже много вопросов. Задам их сразу, как вернемся. Подняла глаза на Давида.

– Я люблю тебя. Не могла это показать, потому что не хотела сделать твою жизнь несчастной из-за отсутствия детей. Теперь мы сможем быть вместе, – смотрела в глаза любимого, не отрываясь, и увидела, как в них вспыхнула надежда и радость. Я улыбнулась в ответ и попыталась встать. Дев придержал, и я села с ним рядом, приводя растрепанные чувства в порядок. Мы по-прежнему были в храме, и всё ещё в самом первом зале. Рядом зияла открытая дверь, в которую мы так и не успели заглянуть. Интересно, что там за ней? Обвела взглядом всю компанию и предложила:

– Идем дальше?

Все облегченно вздохнули, видимо боялись, что я могу отреагировать на новость истерикой, и отошли к открытой двери, дожидаясь нас с Девом.

Дев предложил мне руку, помог встать. Ненадолго прижал к себе, золотые глаза смотрели прямо в душу. После осторожного поцелуя, от которого колени предательски задрожали, Дев отстранился.

– Готова?

Он зашел первым, потом я и все остальные. За дверью оказалось небольшое помещение с каменными стенами и каким-то небольшим сооружением посередине, тоже из камня. На алтарь не похоже. Мы подошли ближе и стали внимательно рассматривать низкую площадку с прямоугольным возвышением посередине, пытаясь угадать его назначение. Толик обошёл вокруг и радостно воскликнул:

– Нашел! Смотрите, сюда можно вставить пластину!

Мы кинулись к нему, а Давид уже доставал из рюкзака знакомую коробку. Прорезь на возвышении идеально подходила под пластину, и когда её туда установили, утопив на треть, то мы с надеждой на чудо замерли в ожидании. Но ничего не происходило. Дескриты заметно занервничали, а я думала, что ещё можно предпринять.

– Ребята, раз эта пластина была в саркофаге вместе с капсулами, то она предназначена только для дескритов. Надо сделать что-то, что стало бы доказательством, что это именно вам, – я осеклась, – нам надо, а не людям.

– Днк дескритов, – сказал Дев. Достал пластину из подставки, вынул небольшой нож из бокового кармана рюкзака. После он ткнул острием в свой палец, и когда на нем заалела капля крови, провел им по краю пластины.

– Надеюсь, ты права, любимая, – он с нежностью посмотрел на меня, а я покраснела от его откровенного взгляда. Как только он вернул пластину на место, над возвышением возникло небольшое свечение, и появилась… голограмма меню. Мы в обалдении уставились на небывалое чудо древних технологий.

– Вот это да-а… – протянул Толик, рассматривая надписи на незнакомом мне языке, висящие в воздухе перед нами. Давид протянул руку и попытался выбрать в списке строчку. Изображение сменилось на объемную картину необычного города. Над красивыми, светлыми зданиями, утопающими в зелени, висело светило, не похожее на наше солнце. Оно было ярче и больше.

Ниже шел текст, на том же незнакомом языке, и Дев спросил у Анатолия:

– Прочесть сможешь?

– Не сразу. Надо разобраться, но отдельные слова мне знакомы, очень древний, исчезнувший язык. Я на него наткнулся, когда еще студентом курсовые писал и перерывал все доступные библиотеки.

– Сколько тебе времени понадобиться?

– Боюсь, придется переписать, что смогу и дома уже разбираться.

– Хорошо, начинай. Остальные помогут, – Давид задумчиво разглядывал изображение города. А я, поняв, что здесь уже закипела работа, пошла разглядывать помещение дальше. На одной из стен меня заинтересовал выбитый в камне рисунок. Пока его разглядывала и водила по нему пальцами, подошел Давид и встал рядом.

– Что-то нашла?

– Просто красивый барельеф. Смотри, арка и цветущие деревья за ней, горы на горизонте, – тут я почувствовала под пальцами какое-то углубление и отняла руку. На этом месте, на изображенной арке, виднелась дырочка странной формы. Я немного постояла, разглядывая отверстие, потом, как загипнотизированная, подняла руки и сняла сережку. Не задумываясь, что делаю, по наитию, отцепила замочек, на котором висела шестигранная серебряная палочка и, взяв за камушки, вставила её в дырку. Сережка подошла идеально. Дев, затаив дыхание, следил за моими действиями. Пробежала пальцами по выпуклой арке и обнаружила с другой стороны ещё одно отверстие. Проделала то же со второй сережкой.

– Любимая, что ты делаешь? – Давид выглядел обеспокоенным и взволнованным.

– Мне кажется, это сюда не просто так подходит.