Текст книги "Беглецы. Навстречу закату (СИ)"

Автор книги: Римма Сноу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

  – Пригнись! – слышу позади себя Аври.

  Разворачиваюсь обратно, в сторону противника, видя, как под задний мост Газели закатывается граната. В следующее мгновение Крузак, взлетая вместе с задом Газели, совершая переворот в воздухе, бухается посреди трассы колесами кверху.

  – Вали отсюда в темпе! – кричит мне Аври, тараща глаза в азарте боя. Да, он воевал. И в Чечне, и на Кавказе. Для него бой не заканчивался никогда, и сейчас он был на своем месте, а мне нужно к моим девочкам!

  Уже отчаливая и дергая коробку передач, замечаю, что к Аври подъезжает еще один внедорожник. Что это было? Что за мини-война? Неужели Путилов так отъехал, что готов был учинить такое посреди дня под камерами заправки?

  Кайла... Сейчас волновало только это. Где они? Не причинил ли ей вреда ряженый мент? Шарю по карманам и достаю раскроенный телефон с дырой посреди экрана. Черт! Из небольшого отверстия в штанине на бедре сочится кровь. Меня еще и зацепило! Расковыриваю крышку гаджета сзади и, матерясь последними словами, швыряю пластик на сидение рядом. Симка в хлам. На ней был записан контакт Каи. Как я теперь ее найду, если не встречу сейчас на трассе? Судорожно прокручиваю в голове ее мобильный номер, но не помню! Черт! С досады бью по рулю и матерюсь, продолжая гнать прочь из области навстречу багровому закату.

  Вновь стали прокручиваться события последнего часа. У Брамса были три внедорожника. В одном был Аври, он же поехал мне наперерез, второй прибыл после взрыва. Где оставался третий? Получается, два варианта: или прикрывал, или ломанулся за Кайлой. Но зачем Брамсу Кайла? Предложить ее Путилову? Хоть старый, ушлый и охотливый до денег, но не падальщик Брамс. Нееет. Все иначе. Путилов был ему самому неприятен. Встревать в семейные дрязги было делом глупым, неблагодарным и непопулярным. Сумасшедший доход от оборота драгкамней и девчонка Кая – вообще не могут быть рядом. Брамс хитер, напорист и расчетлив. Но зачем-то его люди сегодня сначала отбили Каю на заправке, а потом Аври отбил меня...

  Не складывающийся паззл в голове, серьезно раздражал. Я искал глазами серую Калину, но машина как провалилась сквозь землю. Домчав до Новгорода, я развернул обратно, чтобы уйти на развилке на соседнюю трассу. И тут меня осенило, что в сумерках я потеряю ее окончательно. Если она не в руках Брамса, то серую машину отыскать ночью будет просто нереально... Но она с ребенком, просто будет вынуждена где-то остановиться на ночлег. Останавливаюсь и привожу в рабочее состояние второй телефон. Открываю карту и ищу все попадающиеся по М-одиннадцать хостелы и отели.

  Только под утро мне удается вызвонить все возможные варианты. В двух из них телефон просто не взяли. Потягивая кофе, направляюсь в эти мини-гостиницы на трассе. В первой мне ответили, что девушек на трассе не бывает, ну почти...За исключением местных девушек, которые не берут с собой деток на работу. Печально. Нога ныла, но я успел ее перевязать черной майкой, чтобы не сильно бросаться в глаза. Выхожу у последнего хостела. У входа припарковано несколько машин, но фонарь горит совсем вдалеке, поэтому вхожу сразу и направляюсь к администратору. Она дремлет на сложенных на столе руках.

  – Девушка, простите, что бужу Вас, – начинаю, стараясь говорить тихо.

  Она сонно поднимает на меня свои глаза и вопросительно смотрит.

  – С женой разминулись на трассе. Я в аварию попал и телефон разбил, вот ищу ее теперь. Она невысокая с короткой стрижкой и дочкой маленькой. Не у Вас остановилась? – стараюсь говорить спокойно, чтобы не вызвать подозрений у этой непонятной заспанной особы.

  – С ребенком... Да, на ночь остановилась. – выдает, пролистнув тетрадку, лежавшую перед ней на столике. – В одиннадцатом номере. Только я Вас к ней не пущу, номер одноместный, Вы вторым получаетесь...

  Я улыбаюсь и протягиваю ей купюру. Девушка мгновенно замолкает. Она показывает рукой на длинный коридор. Меряю шагами этот коридор: из ровно двенадцать до моей цели, моей семьи... Тихо стучусь и прислушиваюсь. Еще раз. Замок прокручивается в двери, и я сгребаю в охапку мою родную худенькую фигуру. У нее уже мокрое лицо, и она прижимается так, будто ждала меня всегда. А может, и ждала? Только я, дурак, мерял шагами не те коридоры...

  * * *

  День обещал быть пасмурным, поэтому скупой рассвет едва отличался от ночи, пробиваясь сквозь плотные шторы в единственное окно номера. В этом черно-белом свете мы казались с Каей какими-то ненастоящими, словно вышедшими с экрана старого фильма. Лица отливали свинцом, но мы были горячие и живые.

  – Твой отец... В общем, он участвовал в том, чтобы мы спокойно уехали с Машей, – Кая тревожно говорила мне шепотом.

  – Я не знал этого заранее. – отвечаю, гладя ее по волосам. – Как ребенок?

  – Все хорошо, только что покормила. – она перевела взгляд с моего лица на губы и потянулась к ним.

  Да, я не собирался ни минуты больше терять из нашей жизни, которую теперь действительно оставил в покое даже Брамс. Нормальные документы помогут спокойно уйти и от Путилова. Сейчас хотелось остаться только с моей нежной Каей, которая все это вынесла на хрупких плечах. Поднимаю ее за ягодицы и аккуратно уношу в ванную. Там тоже небольшое окно под потолком, поэтому темнота не полная, но и видим мы лишь очертания друг друга.

  Тяну наверх футболку и позволяю себе медленно опустить тонкую хлопковую чашечку бюстгальтера, освобождая крупные темные ореолы и уже напрягшиеся соски. Упругая молочная грудь будоражит воображение и подстегивает желание, от чего я вынужден осаживать свой напор. Прислонив Каю к стене, впиваюсь губами в манящие соски, перекатывая языком во рту мягкие горошины и балдея от их сладости. Ее молоко сладкое, волшебное, я помнил это.

  Кая тихо постанывает, рвано дыша, и я запускаю руку под ее тонкую хлопковую пижаму до колен. Трусиков нет! И между ног просто потоп. Она выгибается под моими пальцами, закрывая рот ладонью. Мне не хочется томить ее, мою родную, и я насаживаю ее на себя, держа на весу худенькое тело. Несколько толчков, и Кая вздрагивает, стягивая волнами мой член внутри. Продолжаю двигаться в ней, давая отдышаться, но спешу. Теперь нет. Слишком долго я ждал, чтобы испить ее наслаждения, неги, впитать в себя ее страсть и похоть.

  Поставив Каю на ноги, я разворачиваю ее к себе спиной и прогибаю ладонью, проводя руками по ее рукам и указывая опереться о края ванной. Мой член упирается в ее лоно, но я не спешу входить, дразня ее клитор легкими поглаживаниями и скользя членом по промежности, размазывая влагу. Она тихо постанывает и дрожит в ожидании следующей развязки, а я дотягиваюсь до ее открытых губ и провожу пальцем по ним, ловя прикосновение влажного языка. От эмоций и желания самого потряхивает, и вхожу на всю длину в ее горячее лоно, начиная толчки и удерживая Каю за бедра.

  В тишине ванной слышны наши влажные прикосновения друг к другу, и кажется, будто сумерки сжалились над нами, даря эту передышку насладиться друг другом. Наконец, мы не выдерживаем и взрываемся в чувственных эмоциях и ощущениях, плотнее прижимаясь и переживая словно один на двоих оргазм. Мне мало ее даже сейчас, когда я залил ее до краев семенем, и было мало тогда, но вот тогда я не понимал насколько.

  Наверное, не только у меня так вышло, что в круговороте событий и людей я не отметил главного человека, за которого нужно было цепляться обоими руками. И сейчас, держа этого человека на своих коленях, я чувствовал как никогда живым и настоящим, словно прозрел после долгого забытья, похмелья, скитания по чужим домам и чужой судьбе.

  Протянув руку, я бросаю на пол полотенце и усаживаюсь у стены, увлекая Каю к себе на колени. Она легко поддается, сворачиваясь на руках и поджимает ноги, как ребенок в своем недолюбленном детстве и порывистой близости, устав и уткнувшись мне носом в шею. Стараюсь не шевелиться, замерев так на мгновение, чтобы почувствовать наконец-то долгожданный покой и расслабление. Ее короткая прическа делает высокую и без того шею тоненькой, и позвонки проступают на спине.

  Здесь на полу ванной придорожного отеля мы так желанно близки и свободны, что не могу даже оценить масштаб этой эмоции, поглаживая по коротким волосам Каю и сгорая от нежности и любви к своей храброй маленькой девушке, матери моей дочки.

  – Ты не похожа ни на одну из женщин, Кая. Особенная и только моя, родная. – шепчу ей, не разжимая рук, словно храня ее и все эмоции, связанные с ней. – Мы будем вместе.

  Некстати вспоминаю Брамса. Получается, что он нам помог? Это какой-то сюрр... Йорам не способен на сострадание, или я вовсе о нем ничего не знаю? Аврель бегал со стволом только в случаях личного приказа Брамса и только по делам важным, а я мало того, что предатель, решивший свалить в закат с деньгами, так еще и непутевый сын, так и не ставшей окончательным породистым ублюдком. Не верилось, что он вот так отпустил Каю с малышкой, приняв огонь на себя, да еще и прибрав, ведь наверняка трупов образовалось прилично. Зачем? Чтобы помочь мне и моей семье?

  Эпилог

  Солнце еще только собиралось раскинуть свои лучи по небосводу, когда я уже встал и вовсю трудился за столом. Крохотные деревянные детали с большим трудом клеились друг к другу, а уж чего стоило их подцепить пинцетом! Но я вчера обещал...

  – Пап, ты уфе плоснулся? Так лано? – слышу тоненький голосок и шлепание босых ножек по теплым деревянным доскам веранды.

  – Конечно, Йорам, я же обещал тебе? – отвечаю большому и серьезному человеку, который смешно потирает глаза кулачками.

  – Только я Мафке не дам танк, она его сломает! – ко мне подходит мой маленький сынишка с пухлыми щеками и взъерошенной кудрявой головой.

  – Маше мы сделаем другую модельку, и ей тоже будет интересно. – нежно целую пушистую темную макушку, и усаживаю 'живчика' с серо-зелеными глазами на колени. Кая настояла, чтобы он носил имя деда.

  Ему только два с половиной, но он чертовски настойчивый, наблюдательный, придирчивый к мелочам, маленький деспот порядка и правил. А вот Машуня совсем иная, спокойная, уравновешенная, рассудительная, хотя и по-детски мечтательная. Обожает помогать маме в фельдшерском пункте. Станица совсем небольшая, но работы фельдшеру хватает. А еще хватает домашних дел с птицей и кроликами. Дети обожают кроликов, только когда мы с Кайлой их заводили... не подумали, что ни одного не удастся отправить по назначению. Теперь это просто домашняя живность.

  Кая... Софья Павловна... Я... Дамир Владимирович. Дурацкое имя, верно? Зато женаты, венчаны. Паспорта оказались полностью живыми. И диплом фельдшера для Каи тоже...Она с удовольствием работала в этом статусе, к ней относились с уважением и постоянно просили помочь. Как ни как, а врач на всю станицу, да еще и с любовью к своему делу! А еще мы стали крупными землевладельцами! Помимо небольшой гостиницы с выходом к морю, мне удалось на убитом сельском поле развернуть конюшню. И пусть сейчас у нас только две пожилые лошадки, дай Бог, будут еще! Йорам Брамс сделал своей внучке щедрый подарок. И видит Бог, в душе я смог его принять. Мы с мамой не бедствовали, и уже сейчас, я вспоминаю, что всегда носил только новые вещи. Значит, так вышло. Значит, так он проявлял свою заботу обо мне. Как мог. Каждый проживает только свою жизнь и совершает только свои ошибки.

  Кайла рассказала, как попрощался с ней Брамс. Собственно, силами его бойцов мы и остались живы. Нас прикрывали весь путь по трассе, давно отследив сначала меня, потом уже Каю. Если бы не я, Кая смогла бы пропасть навсегда. Она была на редкость грамотной и опасливой, хоть и абсолютно беззащитной с ребенком на руках. Но мы вместе, и я благодарен этому странному и жестокому человеку, который все же оставил в своем ледяном сердце маленький островок, где поместились мы вчетвером. Мне кажется, что иногда он получает о нас какую-то информацию. Возможно, это ему приятно. Пусть так.

  Григорий Путилов погиб в автоаварии спустя полгода, как мы с Каей исчезли, оставив внушительное наследство своему сыну. Более информация о лицах, носивших эту фамилию, не рябила в сети. Кая не вспоминала больше о своей прошлой семье, столь безобразно и жестко с ней обошедшейся. Она превратилась в интересную, живую, всегда приятную и общительную женщину, врача, который готов был по любому поводу бежать к своим пациентам посреди ночи.

  Я понял одно, вовсе не важно какое у тебя имя и сколько у тебя денег. Если твоя жизнь проходит мимо, то виной тому только ты. Я увидел первые шаги своих детей, услышал их первые слова. Прикосновение их крохотных ручек не променяю ни на что в жизни. Да и Кая осталась рядом, не просто девушкой, а верной и мудрой женой, лучшим другом и самой желанной женщиной на свете. Нам удалось написать свои истории заново...