Текст книги "Беглецы. Навстречу закату (СИ)"

Автор книги: Римма Сноу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

  Он пишет в почту, чтобы не засвечивать связь между мобильными номерами. Все верно. Осторожен, как всегда. Господи, мы с ним оба из одной кадушки! Не спутаем хлопок взорвавшейся камеры машины и выстрела, скрип застежки чемодана и спускаемого курка... Уехать вместе... Это было бы выходом. Вдвоем опаснее, но легче. Легче растить ребенка. У моей дочки будет отец! Непрошенные слезы уже в который раз бегут по щекам, подсказывая, как я становлюсь слабее и мягче рядом с Дором.

  За домашними хлопотами не замечаю, что проходит порядочно времени, а я не ответила ему.

  'Все в порядке'

  Неужели он действительно волнуется о моей жизни и Машенькиной?

  'Можешь меня подстричь? Ножницы есть'

  Это он в гости придет, что ли? Ну, да. Его внешний вид оставлял желать лучшего. Перед поездкой лучше привести себя в порядок и изменить внешность. И обсудить еще многое нужно.

  'Могу. После одиннадцати ночи в подъезде будет тихо. Придешь?'

  'Номер квартиры?'

  'Двадцать один'

  Сегодня он придет. Я оставляю дочку на одеяле на полу, что она не упала с дивана, и выдаю мягкие колечки-прорезыватели с пупырышками. Спешу поставить на плиту бульон и придумываю, чтобы приготовить. Вернувшись в комнату застаю малышку за попыткой присесть. Она уже давно отлично переворачивалась, но вот сидеть еще не пыталась. С радостью играю с ней немного и прикладываю к груди. Дочке нужно уже отдыхать, а мне хоть раз взглянуть на себя в зеркало...

  * * *

  Время тянулось бесконечно. В отсутствии телевизора я включила негромко музыку на ноутбуке. Успела принять душ и пройтись расческой по своим коротким волосам. Маникюра у меня уже давно не было, а вот эпиляцию мне удалось накануне провести в домашних условиях достаточно успешно. Я поглядывала в окно, в осенние сгущающиеся сумерки, оставив единственным источником света в квартире маленький ночник у дивана, где мы с дочкой спали.

  Я ждала его. Очень. До сих пор в голове не укладывалось, как могла не узнать... Наверное, так грубо гнала все мысли о прошлом, что где-то файлы 'подстерлись'. Но, оказывается, он никуда не исчез из моего сердца, которое предательски трепыхалось внутри. И тело помнило этого единственного мужчину. Не надо другого. Я ведь ни разу с момента своих скитаний не задумалась о том, что существуют другие мужчины, не допускала даже мысли, что мое тело могут обнимать другие руки. Утопичное мышление и тотальная привязанность... Плохо, но так, как есть.

  Вздыхаю и ставлю чайник на плиту вновь. Я грела его уже несколько раз за сегодняшний вечер. Тихий стук в дверь заставил буквально подпрыгнуть. Тихими шагами подхожу к двери и смотрю в глазок. Он! Открываю замок и пропускаю мужчину в квартиру.

  В темноте коридора мы встречаемся глазами, и я чувствую сладковатый запах земли, исходящий от него. В руках Дора букет цветов. По памяти знаю, что это 'Золотой шар', последние осенние цветы. Крепче них только 'Синее море', напоминающие колючки. Прикасаюсь к его рукам, плавным движением 'поднимая' из них цветы. Он так близко ко мне, что чувствую его дыхание и тяжелый взгляд, не отрывающийся от меня.

  Тихо включаю свет в ванной и киваю ему, указывая туда.

  – Господи, что с твоим лицом? Бородой... – я в ужасе осматриваю ссаженный подбородок и открытый шрам. – Брился топором?

  Он улыбается и кивает. Всегда так улыбался краями губ и глазами. Прикасаюсь пальцами к его щеке и ощущаю почти свою боль, дойдя до рваной раны.

  – Зажило не плохо. – убираю руки, чтобы дать мужчине возможность привести себя в порядок. Принимаю стянутую им старую куртку. – Полотенце чистое.

  – Подстриги меня, как можешь. Нам нужны фото для паспортов. – говорит Дор. – В кармане ножницы.

  – Сейчас, только чайник выключу. – попутно вешаю куртку в прихожей и бегу выключить чайник.

  Возвращаюсь, видя мужчину уже в одном белье, сидящим на краю ванной. Бодрящие мурашки толпой разбегаются по спине при виде его обнаженного тела, сбитой налитой своры мышц, подтянутого живота, красивых жилистых рук. Как я могла его не узнать в незнакомце? Вот как?

  – Потерпи, ножницы от души тупые и старые. – говорю и слегка волнуясь, прикасаясь к нему.

  Пытаюсь выравнивать свои косые штрихи, но получается так себе. Вскоре пол в ванной покрывается темными волосами, а на голове Дора образуется не самая ровная, но все же мужская прическа.

  – Забирайся в ванну, я тут приберу. – командую Дору и сметаю волосы на полу.

  Он послушно становится под душ, а я отправляюсь в кухню.

  Спустя полчаса он опустошает тарелку с тушеной картошкой. Я выставляю на стол чашки и печенье, чувствуя спиной его взгляд.

  – Ты решила? – спрашивает Дор шепотом.

  Оборачиваюсь к нему и киваю. Мгновенно он оказывается около меня и перехватывает мою руку от заварочного чайника. Как и в машине прижимает ее открытой ладонью к своим губам и шумно выдыхает, удерживая уже двумя своими руками. Я стою, потрясенная от собственных ощущений. Его борода больше не покалывает, но такие горячие губы и ладони запускают по моей руке просто шквал эмоций, захлестывающих уже все тело.

  Прижимаюсь к нему и упираюсь лицом в грудь.

  – Я почти умерла без тебя. Жила только дочкой... – признаюсь, трепеща в надежде, что ему нужны мои слова, что они для него не пустой звук.

  – Знаю. – он шепчет мне на ухо, уже отпуская ладонь и обхватывая мое лицо своими огромными горячими руками. – Я жил, зная, что ты жива.

  Наши губы вновь узнают другу друга, как когда-то давно... Дорон едва касается меня, бережно поглаживая пальцами лицо, спускается на шею. Ему приходится сутулится из-за моего небольшого роста, поэтому он подхватывает меня и сажает на хлипкую столешницу, осторожно задирая футболку и поглаживая большими пальцами соски. Они мгновенно напрягаются, а тело начинает выгибать навстречу. Дор припадает к груди, потягивая и терзая соски языком. Мне кажется все нереальным, недостаточным, слишком осторожным и плавным. Он сосет меня, как ребенок. Я смущаюсь, но и разрываюсь от сумасшедшего желания. Между ног тянет и жжет, ведь я так долго не знала ласки и возбуждения!

  С трудом сдерживаю стон, позволяя Дорону насладиться моим телом. Не отрываясь от груди, он опускает руку мне в промежность и начинает несмелые движения. Облокотившись на его плечи, я не выдерживаю, и закрывая рот своей рукой, взрываюсь сладкой судорогой, оседая в его руках. Ягодицы скользят со столешницы, а внутри продолжаются бешеные кольвульсии, требуя продолжения. Поднимаю на него осоловевший взгляд, и я так счастлива сейчас, что чувствую его руки! Как долго я мечтала о них!

  Уже плохо держащуюся на ногах, он несет меня в комнату. Спохватываюсь, что квартира не предназначена для троих, но указываю ему рукой на одеяло. Оно мгновенно оказывается на полу. Крепкие руки увлекают меня на грудь мужчины, располагая ноги по бокам туловища. Его разгоряченный член медленно входит в меня, заставляя задыхаться от удовольствия и неги, разбегающейся по телу от первого оргазма. Дор двигается осторожно, поддерживая меня за руки, но видимо, тоже не выдерживает и прижимает к своей груди, впиваясь мне в губы. Его губы немного сладкие. Догадываюсь, что на них мое молоко. Темп становится быстрее, и он изливается горячим семенем на мой живот и попутно на себя, успевая приподнять мои бедра. И вновь прижимает меня к себе, располагая на своей широкой груди.

  Мы не успели вспотеть, настолько быстро все произошло. И теперь, лежа вдвоем на единственном одеяле, обнимались и целовали друг друга, пытаясь насладиться близостью наших обнаженных тел. Дор гладил мою спину, ворошил короткие волосы, обводил ягодицы. Казалось, будто вспоминал каждый кусочек тела. И я трогала его лицо, шею, боясь, что это лишь сон. В свете ночника цвет его кожи отливал бронзой, поэтому образ Дорона казался нереальным.

  Друг от друга нас оторвало скромное хныканье Машуни, которая требовала 'ночной перекус'. Я быстро подскочила и приложила ребенка к груди, пока та не до конца проснулась. Мужчина замер, глядя, как я кормлю дочку.

  Наверное, даже в самых смелых мечтах я не представляла, что возможно такое единение меня, Дорона и нашей малышки. Я боялась разочарования, ведь хорошего видела так мало... Теперь же, сидя на диване и кормя ребенка грудью, мой любимый мужчина разглядывал нас с обожанием, лежа на полу старой хрущевки. Мы почти не разговаривали, но почему-то абсолютно сейчас друг друга понимали. Мы были только трое на всем этом свете...

  Уложив малышку, я тихонько встала и позвала жестом Дорона за собой в кухню.

  – Когда мы смогли бы уехать? – шепотом спрашиваю у него.

  – Сейчас сфотаемся, отправлю фотографии и через сутки должны привезти паспорта. – он усадил меня к себе на колени, допивая остывший чай и настраивая телефон. – Документы на ребенка тоже сделают. Думаю, сначала выберем южное направление, а там видно будет.

  – Тебе лучше отпустить щетину, подбородок отличается по цвету от остального лица. – прошептала я в ответ. – Я волосы покрашу.

  – Ты права, пару дней точно подождем. На подготовленных машинах летняя резина, а на той неделе обещали еще дожди, чтобы вопросов было меньше на постах.

  – Машинах? Мы поедем на разных?

  – Да, ты будешь в кортеже первой, я прикрываю. – Дор вздохнул. – Я не могу предсказать, что будет на трассе, но смогу подстраховать. Чья это квартира? Тебя не хватятся?

  – Нет, это знакомая помогла, которая обо мне толком ничего не знает. Работы ей писала. А квартира ее подруги, они ждут за услуги написанные курсовики. Для нее я Настя, скрывающаяся от пьяницы-мужа.

  – Лихо и четко. Сам верю. – он поцеловал меня в висок. – Ложись спать. Я пойду. Нужно готовиться. – он стал одеваться. – Береги маленькую.

  Слезы покатились из глаз, но я не издала ни звука, запретив себе прощаться с ним, ведь во мне загорелась искорка надежды, что мы будем вместе.

  – Все будет хорошо. Должно быть! – утвердительно прошептал Дор, обнимая меня у двери.

  Он исчез в темноте ночи, оставив переполненное нежностью и тревогой сердце у меня в груди. Как мне прожить эти пару дней? А там еще дорога... Заснула лишь ненадолго, прижавшись к Машуне, и вновь встала, взбудораженная мыслями об отъезде и так внезапно ворвавшемся в мою жизнь мужчине. Я понимала, что люблю его, что буду тосковать в любом случае, но если он вновь оттолкнет...

  Глава 19

  Кайла

  'К рассвету во дворе будет стоять серая 'Калина', шестьсот тридцать четыре. Под твоим ковриком ключи от нее. Только центральный замок. Детское кресло установлено. В бардачке будет паспорт, права и свидетельство о рождении на ребенка. Запомни данные. Посмотри М-одиннадцать на Торжок. Найдемся на трассе'

  'Поняла'

  Вот теперь уже по-настоящему страшно. Одной мне удавалось быть неприметной, удастся ли рядом с Дороном? С другой стороны, убитая соседка в Бариново не имела отношения к Дору, значит, шли по пятам именно за мной... Или я дам нам с Машуней шанс, или просто попаду в лапы к неродному отцу.

  Сажусь изучать маршрут. Две крупные трассы идут, переплетаясь, от Ленинградской области на восток. Заучиваю населенные пункты и расположение, чтобы в пути могли быть варианты. Я часто видела, как водитель отца, молодой, но уже седой парень, внимательно разглядывал карту города и области. Он всегда знал, какие населенные пункты, деревни, реки мы проезжаем. Полагаю, за это он и работал на отца почти все мое детство, но потом вдруг исчез. И машина у отца появилась другая...

  Было раннее утро и за весь день нужно было подготовиться. Я вышла из аккаунта, почистила ноут, собрала в один пакет весь имеющийся у меня мусор, включая листки с записями. Приготовила детское питание в баночках, ведь дочка уже вовсю кушала прикорм. Погладила и сложила стопочками ее вещи и свои, аккуратно уложила в сумку. Детскую коляску я так и не купила, а сейчас как раз с ней было бы неудобно.

  В который раз проходя мимо зеркала отметила, что совершенно не похожа на себя. Вытравила кончики волос самым светлым тоном и стала похожа на азиатского подростка из анимэ. Ни один знакомый из прошлой жизни не смог бы узнать меня на улице, настолько 'малолетний' типаж был далек от меня прошлой, на высоких каблуках, в белом пальто и с распущенными каштановыми волосами до талии. Так безопаснее теперь. Малышка, как чувствуя перемены и мое волнение, капризничала и хныкала по любому поводу. Теперь она щеголяла первым чертовски острым зубом!

  Уже вечером, когда Маша, наконец-то заснула, мне вдруг захотелось поговорить с Дором. О чем угодно, только бы слышать его или читать написанные им слова. Я набрала сообщение:

  'Волнуюсь'

  Ответ пришел через минуту:

  'Держись. Я рядом. Тоже на нервах'

  Господи, удастся ли? Сердце погромыхивало в груди, сознание вновь и вновь прокручивало предстоящие события. За пределами области должно быть спокойнее. Кое-как засыпаю, но еще затемно встаю и начинаю собираться.

  Обещанная машина стояла в назначенном месте, и я без труда расположила в ней ребенка и уселась за руль сама. Вот и все. Обратно дороги нет. Обратно – так нездорово и опасно, что больше не хочется, а впереди – и думать страшно.

  Спящий ребенок не уловил перемен, и мне удалось минуть добрых полсотни километров, прежде чем Маша напомнила о своем пробуждении. Свернув на заправку, я остановилась у пожарного островка, подальше от подъезжающих машин. Бак был полным, стекла чистые. Позволила себе размять ноги и взяла Машу на руки, немного посюсюкать на скамеечке у машины. Дорон обо всем позаботился. Как же он даст о себе знать? Я инстинктивно разглядывала машины вокруг. По дороге я не заметила, чтобы кто-то следовал за мой. Двигаясь с небольшой скоростью, я заставляла почти все машины обгонять меня сразу же. Пробивающееся сквозь тучи осеннее солнышко льстиво подмигивало, бликуя по отполированным крышам дорогих иномарок, создавая иллюзию благополучия, и я уже готова была расслабиться...

  – Предъявите документы, девушка! Обычная проверка. – негромкий, но твердый голос заставил почти подскочить на месте.

  Мужчина в форме полицейского, с доской-зажимом в руках и рацией в петле на груди. Он выглядел обычным полицейским, однако, у меня нарастала тахикардия. И не зря, как оказалось...

  – Вы меня напугали... – перевожу дыхание и одновременно пытаюсь унять волнение внутри, отвечаю полицейскому, неожиданно оказавшемуся рядом со мной. – Сейчас. – Встаю с Машей на руках с небольшой скамеечки и делаю пару шагов к своему авто.

  С каких пор на заправках спрашивают документы? Обвожу краем глаза пространство до выезда с заправки и не вижу полицейской машины.

  Достаю из бардачка паспорт и документ на дочку, удерживая ее на водительском сидении. Но в тот момент, когда я начинаю оборачиваться к мужчине в форме, чья-то грубая рука прижимает мою голову вниз, к сиденью авто. Накрываю ребенка собой, удерживаясь за подлокотник, чтобы не навалиться всем весом. Слышатся несколько хлопков. Выстрелы с глушителем! Да что же это...

  Не дожидаясь, что рассосется само, я перетаскиваю ревущую Машу на пассажирское сидение и, не успевая закрыть дверь, завожу машину. Срываясь с места, все же успеваю ее закрыть, однако, ребенок рядом не пристегнут и вообще не зафиксирован! Она норовит нырнуть на пол головой вперед!

  – Жми на газ и не дергайся, я подержу ее. Давай на трассу! – слышу голос с задних сидений, и просто задыхаюсь от ужаса, когда мужские руки обнимают сзади ребенка, удерживая его в сидячем положении. – Давай уже!

  – В-в-вы? – выдавливаю слова, замечая, что мужчина, влипший между сидениями никто иной, как Йорам Брамс! Собственной персоной! – Дайте мне уйти! Я ничего Вам не сделала! Это моя дочь! – дрожащим и сиплым голосом заставляю себя произнести хоть что-то.

  – Моя внучка... Поэтому ты сейчас едешь еще минут десять и сворачиваешь на правую обочину. – сказал спокойно мужчина. – Слезы подбери, а то не доедем.

  Сказать, что в моей голове взорвался снаряд, не сказать ничего. Я дрожала, рыдала, стонала, задыхалась, но беззвучно. Маша успокоилась на переднем сидении, удерживаемая рукой Брамса, первого врага Дорона и его родного отца, человека, от которого предпочитал держаться подальше почти каждый в северной столице. А что я могу ему сделать? Ничего...

  – Вот тут, съезжай и по проселочной чуть вперед. – мужчина по-прежнему удерживал Машу, обняв сиденье вместе с ней и периодически оглядываясь. – Молодец. Нормально крутишь руль. – ободряюще выдал Брамс.

  Я повиновалась, аккуратно пустив машину на грунтовке. Как только мы остановились, я вполоборота развернулась и ухватила дочку на руки, выбираясь из-за руля и пятясь назад, почти в лес. Седовласый мужчина с хищным лицом, не торопясь, вышел из авто и поправил свой дорогой костюм.

  – Послушай, деточка, я до сих пор не причинил вреда своей внучке, потому что... Как ты думаешь, почему? – с прищуром, но не делая шагов навстречу, произнес мужчина.

  Я могла лишь прижимать ребенка к груди и нервно таращиться на него. Мы были одни, вокруг лес и поодаль трасса... Конечно, я бы вцепилась ему в горло, защищая ребенка, если бы был хоть один шанс достать до него, ведь ростом и весом я вовсе не могла быть бойцом. Однажды столкнувшись с Брамсом нос к носу у Дорона в квартире, я почувствовала ледяной холод его глаз и сердца, сердца, которое не знало пощады, как и сердце моего отца...

  Оставалось только заставлять себя дышать, чтобы не хлопнуться в обморок от волнения и ужаса, теряясь в догадках, чем закончиться для меня вторая встреча с Йорамом Брамсом.

  – Кайла...Иди сюда, куда тебя в лес несет? – начал было Брамс, но спешно двинулся ко мне, поскольку я споткнулась, оступилась и осела на траву.

  Мужчина оказался рядом очень быстро и поднял меня за плечи, не пытаясь взять ребенка. Маша с интересом разглядывала человека и гулила. До меня стало вдруг доходить, что прямую угрозу Брамс не несет, иначе давно бы уже пролилась чья-то кровь...

  – Что Вам нужно? – набирая воздуха в грудь, спрашиваю, поглаживая малышку по спинке и поправляя капюшон комбеза.

  – Оставить тебя и ее живыми. – Йорам прищурил глаза, слегка наклонив голову набок. Он уставился на меня и дал несколько мгновений, переварить услышанное, стоя скалой и держа руки в карманах.

  В моих глазах образовалось еще много вопросов, но я молчала и таращилась на него. Всегда парализовывал этот взгляд каменных глаз, но сегодня я увидела в них что-то совсем не похожее, не свойственное твердому Брамсу. Маша повернулась к нему, и он разглядывал ребенка, не совершая никаких действий, лишь отпустив меня. Затем мужчина начал что-то искать во внутреннем кармане пиджака и потянул мне несколько сложенных вдвое бумаг.

  – Потом разберешься и воспользуешься. Это мой подарок внучке. – Он прикоснулся тыльной стороной ладони к щечке ребенка, и глаза его вдруг стали темными, глубокими, будто две разверзнутые бездны... Брамс едва тряхнул головой и, я услышала звук приближающейся к нам машины. Большой внедорожник плавно остановился у моей Калины. Вышел грузный охранник в темных очках и принялся что-то вытаскивать с задних сидений.

  – Отвернись, не стоит смотреть. – произнес Брамс, увлекая меня за локоть и разворачивая от назревающей картины.

  Я не понимала, что сейчас будет, но то, что до сих пор со мной и ребенком ничего не случилось... вселяло надежды... И документы, переданные Брамсом... Он готов нас отпустить? Значит, он выслеживал и знал, где мы и как. А как же Дорон?

  Столько вопросов и без ответов. Но это правила этого мира, мира Брамса и ему подобных. Рассуждать тут было просто не о чем. Дочка закрутилась в руках, требуя смену позы и вообще, пора было ее кормить.

  – Иди в джип пока... – сказал Брамс, двинувшись к своему помощнику.

  Я обошла внедорожник с другой стороны и села на переднее сидение, приложив дочку к груди. Мужчины возились с черными мешками у обочины. Тут до меня дошло, наконец, что они вытаскивали трупы... Звенящий в ушах страх вмиг образовался в сознании, но на руках была Маша, и оставалось лишь ждать. Минуты текли вечностью. Брошенные у обочины тела прикрыли лапником.

  Спустя полминуты мужчины оказались в салоне, а Маша, наконец-то, уснула. Я аккуратно выбралась и двинулась к своей Калине, уложила ребенка в кресло и пристегнула. Брамс уже стоял рядом со мной.

  – Будь счастлива, девочка... – тихо произнес мужчина. – Твой отец, не родной, очень скверный человек. Забудь свою жизнь до этого и держись подальше от столицы.

  С этими словами Брамс развернулся и уверенно зашагал к джипу. Машина умело рванулась и, резко развернувшись, скрылась в дымке автопотока. Я быстро завела свою машину и тоже тронулась. Оставаться рядом с трупами в лесополосе не хотелось никак. Я ехала в тишине и бесконечно думала о пережитом. Дорон до сих пор не объявился.

  Спустя несколько часов и еще одну остановку, я окончательно выбилась из сил, и уже в сумерках остановилась в придорожном мотеле где-то ближе к Ярославской области. Без дождя небосклон казался более приветливым, и слоистые облака бережно принимали в свои объятия холодное уже солнце, решившее показаться к самым сумеркам. Трасса была оживленной, но в отворотке к хостелу, было относительно уютно. Здание стояло в окружении высоченных елей, замерших сейчас в безветрии. Оформление не заняло много времени, а девушка-администратор помогла принести из машины вещи.

  Уложив ребенка, я пробежала глазами по бумагам, что вручил Брамс. Речь шла о каком-то участке земли в несколько гектаров. Незнакомый мне человек предавал в дар этот участок моей дочке, на ее имя, значившееся в свежем свидетельстве о рождении. Очевидно, что Брамс был в курсе наших с Дороном планов, раз и оформление сделки уже шло на новые документы, но в какой момент он подключился? И вдруг диаметрально противоположное отношение ко мне. Неужели понимание, что у него появилась внучка? Его родная кровь. Я взглянула на Машу, мирно посапывающую между подушками. Она никогда не должна узнать своего настоящего происхождения! Как бы то ни было, я должна уберечь ребенка от всего этого безобразия. У нее будет обычная любящая мама, которая заплетает ей косы в детский садик, и, может быть, папа...

  От усталости я не представляла, как меня теперь найдет Дорон. Дорога, стрельба... Я просто должна хоть немного поспать. Изредка сквозь сон, ощущаю гул проносящихся мимо фур. Трасса становилось все тише, как вдруг в комнату постучали.

  Глава 20

  Йорам

  День клонился к унылому вечеру. Вечера Йорам Брамс не любил. У своего шикарного камина ему приходилось сидеть одному. Пусть с дорогим виски в бокале, но одному. А ведь когда-то на его, тогда еще молодых и крепких коленях, сидела стройная девчонка, с которой он бы предпочел встречать старость...

  Сейчас же, в очередной такой вечер, в его гостиную любезно пригласили Семена, старинного закадыку, который и мечтал бы его в свое время закрыть на нары, да из любви к деньгам предпочел терпеть опасную дружбу.

  – Значит, говоришь, он весь в поисках... – задумчиво протянул Брамс, отведя взгляд от Семена, который хоть и не был связан, но сидел, словно приколоченный к стулу. – Сам что скажешь на это? Версии?

  – Йорам, да далась Вам эта девушка...

  – А вот далась! – заорал Брамс на всю гостиную. – У меня что, дефект речи?

  Семен нервно захлопал глазами, но взял себя в руки.

  – Я подозреваю обычные человеческие чувства, а уж если она с ребенком бегает, то ребенок-то его, Дорона. Думаю, так. – коротко выдал старый следак.

  – Вот и я так думаю... – в одно мгновение свернув все свои эмоциональные порывы, произнес Йорам. – Узнай, какая группа крови у ребенка Саили Мерджиновой. Настоящего ребенка, а не того, что схоронили. И не сердчай на старика, бывай.

  После этих слов Семен поднялся и зашагал к выходу, но вдруг остановился и развернулся.

  – Ты тоже думаешь, зачем Путилов ищет дочь? – Брамс задал вопрос первым.

  – Скорее всего покойная жена подсуетилась, и что-то существенное отписала ей, а раз так, то Путилов всего лишь хочет убрать претендента. Поздно узнал о переходе права, сначала выкинув девчонку, а сейчас вот хватился. Жаден до безобразия. – констатирует Семен.

  – Тоже... – Брамс кивнул головой Семену, и тот скрылся в дверях.

  Йорам Брамс очень хорошо считал, особенно лихо у него выходило с датами и деньгами. Если у ребенка четвертая группа, то и анализы делать не надо, девочка – дочка Дорона. Ровно год с небольшим как Дорон плясал вокруг нее, а он, Брамс, портил ему кровь, желая прогнуть пацана. А вот не пацан уже, взрослый мужик, оказался... Он не стал волновать сына, что палили москвичи именно по нему, просто приставил охрану в несколько человек. Но когда Дорон решил скинуть долю в клубе, и Путилов перевернул весь город в поисках дочери, заявившись к Брамсу лично, тут уже, как говорится, докатилось бы и до жирафа. Не долго размышлял пожилой мужчина над причинами поведения сына. Он сам когда-то был на его месте, но принял менее приятное решение. А мальчишка хочет защитить свою женщину и ребенка. Не много и не мало.

  Вспомнились ему белокурые локоны той стройной девушки, которая смотрела глазами, полными слез... 'Так будет лучше для тебя. Ты не будешь нуждаться...' Это все, что он смог из себя выдавить тогда, тридцать шесть лет назад, когда отправил беременную девчонку в Европу, чтобы сохранить ей жизнь, чтобы дать шанс ребенку. Сердце неприятно екнуло от того, что могло быть иначе. Дорон знает его только как авторитета, не может назвать отцом. Больно, но заслужил.

  Я ведь уже дед. Внучка растет. А мамка-то у нее какая! Загляденье, сам Гришка и его люди уже неделю с мокрыми задницами рыскают по городу и области, а ее и след простыл! Схоронилась, голубка, и птенчика бережет. Ээээх! Пожрешь ты у меня землицы, Путилов! Будешь знать, как со своим уставом в чужой монастырь ходить.

  – Аври! – крикнул Брамс прямо в просторный холл. – Давай-ка сюда. Сейчас стратегию, а потом войнушку нарисуем! Мальчишку-то бородатого выручать надо!

  Аврель расплылся в подобии улыбки. Он слишком давно был рядом с Йорамом, чтобы видеть в нем только работодателя. Он знал старика лучше других, потому многое прощал ему, в том числе и вспыльчивость. А еще он помнил, как Йорам не мог уснуть пару дней, узнав про боксерский поединок Дорона и спланировал встречу с ним. В общем, сын, ощутимо похожий на Брамса, значил для старика очень многое, только никто об этом не знал, даже он сам.

  – Документы, которые он заказал, сделали. Все чистое, как велели. Имя девочке сохранили. – отчитывался Аври. – осталось за малым: вывести из области. Сто процентов Путилов пронюхает, ведь Дор еще и машины взял.

  – Тогда готовь группу сопровождения и давай-ка карту посмотрим.

  Мужчины продолжили обсуждение. Брамс отметил, что лишь заказом машин Дорон обозначил местоположение Кайлы. Когда он пригонит ей машину для выезда, будет известен точный адрес. Если бы не он, девчонка на самом деле могла бы пропасть. А так у него появлялся шанс единственный раз увидеть внучку...

  Глава 21

  Дорон

  – Хорошая работа. – похвалил я паренька, вручившего мне два паспорта, права и свидетельство о рождении дочки.

  – Имена, как заказывали, остальное – лирика. Качество – идеально соответствие. – молвил довольный парнишка, запихивая массивную пачку в карман куртки. – Ну, удачи!

  – И тебе не хворать.

  Оставалось несколько часов до рассвета, и стоило торопиться. В страховку Каю я уже вписал, подогнал машину к подъезду. Она однозначно справится! Даже если меня не будет рядом...

  Останавливаюсь через два дома, чтобы видеть выезжающую Калину уже на светофоре. Задремать не получается, но все же заставляю себя немного отключиться.

  Вздрагиваю от громких голосов рядом с машиной. Подвыпившие мужчина с женщиной, потрепанные и шатающиеся, шли и крыли друг друга на чем свет стоит, при этом обоюдно поддерживая друг друга. Надо же, какие акварели в глубинке...

  Краем глаза замечаю, как Калина аккуратно тронулась по светофору. Завожу двигатель и еду следом. Теперь можно созваниваться, только бы выехать за пределы области. Решаю, обойти Каю и мигнуть, чтобы она поняла и подстроилась. Наверняка, трусит и переживает, ищет меня взглядом. Но замечаю, черный внедорожник, присматривающий за мной уже минут двадцать. Я двигаюсь с небольшой скоростью, за Каей, поэтому джип, тянущийся в этой веренице, явно лишнее звено.

  Пока я решал, что лучше предпринять, Кая свернула на заправку. Она выбрала место для остановки у пожарного островка, наверное, просто закапризничал ребенок. Внедорожник пристраивается за мной и тоже решает свернуть на заправку. Он обходит меня и останавливается. И тут я замечаю, как из машины сбоку, уже стоявшей на стоянке, выбирается один человек в штатском, а один в форме полицейского. Из Мазды... в форме полицейского... Ага, поверил. Оставшийся у машины мужчина что-то лопочет в рацию, не сводя глаз с Кайлы, вышедшей с малышкой на руках.

  Лишь мгновение потребовалось мне, насмерть испуганному за жизнь своего ребенка, чтобы оказаться за спиной у своей первой угрозы. Но второй 'полицейский' все же что-то говорит Кае, и та тянется в салон за документами. Вдруг вижу Аври, бессменного водителя и охранника Брамса, вылетевшего из черного джипа, который 'укладывает' 'полицейского', но следует еще несколько выстрелов. Откуда? Кто палит?

  Кая, захлопнув дверь Калины, трогается с места и уезжает с заправки. Бросаюсь к своей машине и срываюсь на выезд, но через десяток метров меня подрезает Аври. Он один выходит и поднимает руки чуть вверх, демонстрируя отсутствие оружия. Чего? Брамс выпас, устроил перестрелку и приглашает поговорить? Вижу в зеркало заднего вида, как на заправку, оставшуюся недалеко позади, влетают несколько машин полиции с активными мигалками.

  – Чего тебе, Аври? – говорю в приоткрытое окно.

  Мужчина двинулся ко мне, уловив готовность к диалогу.

  – Сейчас прикрой меня, и твои девчонки смогут спокойно уехать. Йорам все устроил.

  Я опешил и уставился на него глазами 'испуганной двустволки'. Рука непроизвольно потянулась под сидение к заряженному и накануне прочищенному стволу, и в этот момент раздалась пальба возле нас. Аврель выхватил из кобуры под мышкой ствол и начал бросать неприцельные в сторону лесополосы. Я выбрался из машины, пригнувшись, и быстро определил, что в десяти метрах от нас, за Газелью у обочины, пристроился темный Крузак, откуда и палят, а еще, судя по выстрелам, один человек был в лесу. В непосредственной близости от полиции, прямо на трассе в открытую стрелять было как минимум глупо. И стреляли не только в меня, Аврель тоже вызывал живой интерес. Неужели отец Кайлы решил устроить карнавал прямо под городом, не боясь, зацепить случайной пулей даже тех, кто нужен был живым? Или вовсе не живым!