Текст книги "Беглецы. Навстречу закату (СИ)"

Автор книги: Римма Сноу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

  Мужчина представился, приблизившись к Брамсу. Они пожали друг другу руки.

  – И Вам добрый день. Чем обязаны? – Йорам встал ему навстречу.

  – Не буду развозить рефлексию с предысторией. Девушка Кайла, Вы знакомы. Меня интересует ее местонахождение. – он перевел взгляд с Брамса на меня.

  – Мне оно неизвестно сейчас. – отвечаю, отложив также приборы. – Не видел ее больше года.

  – Вы знали кто она?

  – Я навел справки, но учитывая обстоятельства нашего знакомства, не ставил себе целью поиск истины. – отвечаю также быстро. – Вы ищете свою дочь, выставив ее из дома? – с сарказмом проговариваю, зная, что искренне раздражаю оппонента.

  – Дела семейные, знаете ли... – с натянутой улыбкой и мерзко ухмыляясь, проговорил Путилов. – Если узнаете о ней что-то, сообщите? Мать волнуется.

  – Да, конечно, – поспешил заверить его Брамс. – Мы уже в курсе Вашего интереса. – он тоже 'сделал' многозначительное лицо, не строя из себя несведущего.

  Взгляды Брамса и Путилова столкнулись, от чего в гостиной образовался электрический узел, ощущаемый кожей. Видимо Кайла всерьез понадобилась ему, раз он лично явился в Питер. И мать Кайлы умерла. Кто там мог сильно о ней волноваться?

  – Всего хорошего в таком случае. – поспешил откланяться Путилов.

  Охранник последовал за ним огромной тенью.

  – Всего... – протянул Йорам, просверливая меня своими глазами. – Я как знал, что от девчонки одни проблемы будут. Неужели нельзя было обычной бабой заменить? Видел ведь, что не простая она! – раздражаясь, начал Брамс.

  – Его дочь– его проблема. Пусть хоть конвоем встанет по Петропавловскому, если делать не хер... – я набил полный рот еды, чтобы 'размазать' эмоции на своем лице.

  – И то верно, но ты теперь с хвостом, знаешь? – Брамс вновь обращается ко мне.

  – Догадываюсь. – спокойно отвечаю, продолжая жевать, до боли растягивая штопанную щеку и прикладываю к ней ладонь, изображая, что именно беспокоит меня сейчас. Швы становились мягче с каждым днем, но лицо все же нежнее остального тела. Каждый прием пищи я вспоминал невольно, что теперь являюсь порядочной страшилой с распаханной рожей.

  – Пулей что ли? По касательной? – скривился Брамс, не переваривая, видимо, страданий и вида боли другого человека.

  – По ходу. – встаю из-за стола, собираясь распрощаться с неприятным мне мужчиной. Хотя недавно являвшийся Путилов перекрыл своей внешностью представление о неприятном. Вот значит, в каком окружении росла моя девочка. Не лучше моего. Может, хотя бы от матери ей доставалось немного тепла...

  – Будем на связи. Как только пройдет регистрация лицензий, набери. – с этими словами начинаю двигаться в сторону выхода, но слышу в след.

  – Береги себя. – то ли это прозвучало не голосом Брамса, то ли фраза была последней в его лексиконе, но меня будто стукнули этими словами.

  Да, ну! Не верю в услышанное.

  – Ты тоже. – шагаю в двери, не оборачиваясь.

  Глава 11

  Дорон

  Оказавшись в своей квартире на Пискаревском, обдумываю все события дня. Почему-то я не сомневался сейчас, что Кая с ребенком живы. Но если это так, то мне придется здорово попотеть, чтобы разыскать ее. Ей столько времени удалось прожить незамеченной никем! Какая же сообразительная и осторож ная у меня девочка... У меня... С чего вдруг она захочет вновь быть моей? После всего? Сможет ли она простить?

  Воспоминания врываются непрошенными, сразу приводя разум в ступор.

  Металлический отблеск на идеальной поверхности лезвия скользнул по тонкой длинной шее. Девушка отвела руку с ножом и отложила оружие на подоконник.

  – Ты передумала? – играя, спрашиваю, хотя знаю ответ с самого начала.

  – Я не собиралась. Совсем. Даже в шутку не смогу тебе причинить боль. – она говорила уверенно, твердо, по-мужски. – Я их только кидать умею, но в мишень, не в человека.

  Приближаюсь к ней, хорошо различая изящный силуэт в свете фонарей за окном, и упираюсь руками по обе стороны хрупкого тела. Ей некуда бежать. И не зачем. Она ловким движением оказывается сидящей на подоконнике и тянет ко мне свои руки. Припадаю к ее обнаженной груди и заставляю стонать, мучая торчащие соски.

  Одним движением укладываю ее на подоконнике вдоль, раздвигая ноги, и впиваюсь в промежность. Так пошло и чувственно, и так желанно. Член ноет, но терпит, пока девчонка не станет совершенно мокрой. И уже скоро. Кая, распластанная и стонущая, со слегка сиреневой в неоновом свете кожей... Она дышит рвано и, наконец, взрывается хриплым стоном, содрогаясь от моей ласки.

  – Дор...Дори...

  Выбивает сознание это имя. Как будто мое, такое приятное, сладкое. Так называла меня мать... Обжигающий поток эмоций и тактильных импульсов магнитит мое тело к Кае и начинаю вдалбливаться в нее, рыча, но целуя. Она такая невесомая, что одно удовольствие держать ее в руках и на весу насаживать на свой член.

  Кайла вновь дрожит и стонет, прижимаясь к моей груди и впиваясь ноготками в бока. И я взрываюсь, не в силах оторваться от маленького горячего тела. Мы дышим в унисон, пытаясь успокоиться.

  – Не смогу тебя забыть. Никогда.

  И я не смог. Только попробовал, и жизнь потеряла все краски. А теперь... Теперь я просто умру, если не останется надежды. Не найдется ни одной причины, чтобы дышать, если не будет на свете их маленьких пальчиков...

  Вибрация телефона на входящем выдернула меня из мыслей.

  – Дорон, уже могу поболтать с тобой. – голос Семена был бодрым, а это говорило о том, что ищейка взяла след.

  – Ко мне на Пискаревский. – я искренне обрадовался, потому не старался скрываться от него. Телефон был пока 'свежим', да и задерживаться в городе я не планировал дольше пары дней. Наспех принял душ, даже не пытаясь прикасаться к лицу, обильно заросшему и наполовину заклеенному. Эту 'красоту' теперь можно снять только в размоченном виде. Кая сняла бы... своими умелыми тонкими пальчиками...

  – Ну, почти все выяснил, – начал Семен, проходя внутрь квартиры мягкой пружинистой походкой, никак не подходящей мужчине преклонного возраста. – Погибли женщина и мужчина, но всегда есть 'но'.

  – Говори. – хмуро отвечаю, выдыхая в приоткрытое окно струю сизого дыма.

  – Погибших предполагают трое. Мужчина лет сорока, женщина хорошо за тридцать, и ребенок. Признаков почечной недостаточности невозможно обнаружить, трупы сильно обгоревшие. Искомые объекты?

  – Признаки? – спрашиваю коротко, не поясняя. Основы криминалистики и медицины, хоть и спортивной, были мне хорошо знакомы в силу жизненного опыта последних лет.

  – У женщины все возрастные признаки, особенно изношенные суставные коленные сумки, отсюда прямое следствие, что страдала избыточным весом. А у девочки, кстати ее родной, не подброшенный труп, уже формировались бедренные развороты, ребенок-ползунок, а это после шести-восьми месяцев. По документам ребенок младше.

  От сердца отлегло. Мне не нужно было лишних пояснений, я прекрасно понимал, что Семен побывал в первую очередь в морге, добился или результатов вскрытия, или сам осмотрел трупы. А уж додумать при наличии знаний не сложно. Мои девочки живы! Это было важнее всего на свете с некоторых пор!

  – Документы на Саилю Мерджинову и ее ребенка. После аварии многие водители останавливались, пытаясь помочь, была пробка на шоссе, возможно тогда и подкинули паспорт со свидетельством о рождении. – продолжал Семен, как ни в чем ни бывало. – Дело случая, на мой взгляд. Но следствие не парится, о погибших никто не заявил, поэтому 'согласились', что это Мерджинова. Чего 'висяки'-то плодить? Машина с аренды через три человека, даже париться не стали. Вторая тачка вообще хлам.

  – Информация по обвинению Мерджиновой?

  – Убийство, 'сто пятая' в чистом виде, подпункты пока не квалифицируют, к закрытию дело подведут, как пить дать. Правда, и тут выходит прямо опус, поскольку ни одного мотива и выстрелом в голову надо было худенькой девочке завалить соседку, которая помогала ей с ребенком... Но это уже лирика, как ты понимаешь. Возраст не совпадает, мужик неизвестно откуда, ребенок старше. Так что почти сто процентов, что придуманные и авария, и убийство в плане субъектов.

  – Отлично. Мне пока достаточно этой информации, Семен. Ты, как всегда, чертовски исполнителен и прав. – Протягиваю мужчине свернутые купюры. – Благодарю.

  Семен убирает деньги во внутренний карман пиджака, не произнося по этому поводу ни слова. Гонорар не обсуждается, это его выполненная работу, не стоит расшаркиваться.

  – Девушку, жившую под именем Саили Мерджиновой, возможно теперь найти только путем долгих и упорных наблюдений. Мне редко встречаются такие вот дамочки. Но скорее всего, ей кто-то помог. И это человек, которого нет в ее ближайшем окружении, то есть ни сосед, ни знакомый, ни любовник. Возможно, кто-то случайный или по общению в Интернете, а это, как ты понимаешь, огромное не паханное поле. Анонимные телефоны, адреса. Зацепкой может стать только круг интересов. – многозначительно заключил Семен.

  – Я понял тебя, Семен. На связи. – даю понять мужчине, что разговор окончен.

  И так понятно, что на Каю объявлена охота ее папашей. Все подстава чистой воды! Грубая, бесталанная и очень опасная. Умоляю тебя, моя девочка, только не высовывайся...

  Он улыбается краешками губ, сдержанно, и откланивается, покидая мою квартиру. Браво, Кайла! Теперь даже мне будет сложно тебя искать. Круг интересов... Кажется она писала студенческие работы, значит на специальных сайтах остались ее аккаунты...

  Поспешно одеваюсь на очередную неприятную встречу. Беру небольшую сумку с вещами, чтобы не привлекать излишнее внимание. В основном документы, деньги и смена белья. Наверное, не буду уже возвращаться. Обвожу комнату взглядом. Вообще ничего не держит. Живет-живет себе человек, и в один прекрасный день понимает, что ничего его тут не держит, ни один раз в памяти не всплывет эта обстановка.

  Странное чувство вдруг охватило меня. Меня не пугала случайная пуля и собственная участь. Я боялся другого: что не успею подержать на руках своего ребенка, что не успею купить ей игрушку, не успею попросить прощения у Каи. Я даже не помнил, Кайла она или Каяла... А вот дочку мою зовут Машенька... Собственно, на редкость щемящее чувство, заставившее меня соображать как никогда ясно.

  Глава 12

  Кайла

  Где же эта Вероника, черт бы ее побрал! Договорились же... Голодная и уставшая, я сидела в машине радуясь только одному – Маша на свежем воздухе спала отлично. Разрывающийся от крика ребенок подписал бы приговор моей затее. Не выдерживаю и выезжаю с проселочной дороги, сдавая назад к трассе. Навстречу мне свернул серебристый кроссовер, пропуская который я зависла у края канавы.

  – Вероника? – уточнила я у девушки в окно, не выходя из машины.

  – Да! Узнала тебя. Ну и хлам, – девушка покосилась на старенький 'жигуленок', слегка подернутый ржавчиной.

  – На другой пока не заработала, – отвечаю с улыбкой. – Я тут не одна, выношу с заднего сиденья проснувшуюся малышку.

  – Ты с ребенком?! – удивляется Вероника, явно удивляясь, – Как ты тут оказалась?

  – Да, мы тут от папки бегаем. Надо отдохнуть друг от друга. Запойный он у нас. Пусть протрезвеет сначала. – сочиняю на ходу, но получается относительно не плохо. – Рыбачить он приехал, да и набрался до синих помидоров.

  – С мужиками беда, особенно если лопает... У моей подружки отец – такая пьянь! – понимающе закивала Вероника. – Давай с сумкой помогу.

  Вещи были перенесены в машину Вероники, пока я держала дочку на руках. Мы уже собирались уезжать, как вдруг на трассе абсолютно непредсказуемо начала 'вилять' легковая машина в ста метрах от нас, оглашая округу визгом шин. Я инстинктивно отступила с дочкой на руках, не успевая среагировать иначе. И машина на скорости смела в канаву мой старенький ВАЗ.

  Скрежет металла, глухой хлопок и облако пыли. Вероника прижала ладони к лицу, явно потрясенная увиденным. И лишь я понимала, каковы последствия произошедшего.

  – Обалдеть! Мы в пяти метрах от смерти оказались! – замахала руками Вероника. – Садись скорее, валим отсюда! Сейчас же понаедут!

  – Погоди, вдруг помощь нужна водителю? – спохватываюсь я и вручаю ей свою ревущую малышку.

  Конечно, помощь пассажирам была уже не нужна. Невозможно было успеть их вытащить, даже если кто-то остался жив. Удар сумасшедшей силы, выжить просто нереально. Я осторожно подошла к краю канавы и увидела в разбитом стекле пассажирского места запрокинутую женскую голову. Оглушающе полыхнул взрыв, выплюнув в небо облако черно-красной гари. От громкого звука меня сложило в испуге пополам, и я уселась на влажную траву прямо чистыми джинсами. Из кармана вывалились документы. Протянув за ними руку, я осознала происходящее, дающее мне шанс, и швырнула документы с обочины ближе к языкам пламени. В машине была женщина. Забрезжила надежда, что ее примут за меня.

  – Давай в машину! По дороге вызовем скорую, – командую Веронике, и та подчиняется, будто так и должно быть.

  Беру у нее Машу и усаживаюсь назад. Кроссовер рвется с места, разворачиваясь на свободной встречке, и я замечаю уже останавливающуюся машину рядом с местом взрыва. Они и позвонят куда следует.

  – Вот это встреча у нас яркая получилась! Меня аж трясет до сих пор... – поддерживаю разговор с девушкой, чтобы не вызвать подозрений.

  – Да уж... Слушай, раз ты от мужа бегаешь, может не надо тебе на старую дачу? У моей знакомой есть квартира под сдачу на окраине. А ты взамен нам здорово поможешь, курсовики сделаешь и контрольные по семестру.

  – Я с радостью, Вероника. Отблагодарю, как могу! И в доме чистота будет, обещаю. – сдерживаю выпрыгивающее от радости из груди сердце и сбивающееся дыхание.

  – Тогда едем туда. Сейчас позвоню ей. – девушка глянула на меня в зеркало заднего вида и принялась бодро набирать пальцами с длиннющими ногтями номер из контактов.

  Через час мы уже были на подступах к Мурино, небольшому городку под Питером. Вероника не долго говорила с кем-то по телефону, а я развлекала свою малышку. Спать она ни в какую больше не хотела и активно старалась вытащить ручки из одеяла. Пришлось даже менять памперс на заднем сидении, настолько упорно она 'накряхтелась', пытаясь заполучить свободу.

  – Все чисто, все протерла салфетками! – доложила я Веронике, чтобы та не переживала за возможные пятна на дорогой бежевой обивке салона.

  – Да, порядок. Приехали уже. – ответила, сворачивая к обычному пятиэтажному дому прямо за пустырем.

  У подъезда нас ждала девушка в туфлях на огромных каблуках и расклешенном коротком плаще цвета фуксии. Распущенные волосы были завиты в аккуратные локоны, лицо выглядело как с обложки глянцевого журнала. Рядом с такими мне было особенно тяжко, ощущая себя бесполым существом без грамма косметики, в дешевых вещах и даже крем на лице у меня детский! Наверное, когда-нибудь получится сменить одежду и мироощущение, но только не сейчас...

  – Привет, дорогая! – они с Вероникой благополучно поцеловали воздух рядом друг с другом. – Это твоя бесприданница?

  – Да, Светуль, давай пристроим ее у тебя. Она с ребенком, хлопот не доставит. А мы можем спокойно просидеть до Нового года и даже метнуться в Москву, потому что вот она, – указывая на меня пальцем, – Сочиняет любую дисциплину за неделю.

  – С ребенком хлопот не доставит? – чуть скривившись от удивления произнесла девушка.

  – Нет, это мы с тобой рождены для сказки с былью, а она вот нет. – с этими словами Вероника взяла мою сумку с заднего сиденья. – Это Светлана, хозяйка квартиры, а это...

  Она не помнила моего имени! Просто череда отличных совпадений!

  – Настя. – подсказываю я, хватаясь за очередную соломинку, так удачно подвернувшуюся мне в бурном потоке последних событий.

  – Ну, пойдем, Настя. – проговорила Светлана, смерив меня взглядом так, что сложно было не обидеться, а я вот просто 'забила' на это.

  И девушки зацокали каблуками по выщербленным ступенькам хрущевки, виляя сочными филейными частями тела.

  – В подъезде одни бабульки, да такие же арендаторы. Надеюсь, ребенок не сведет с ума всех своим плачем. – на ходу выдала Светлана.

  – Буду стараться, чтобы была тишина. – даю глупое обещание, но все же отмечаю, что в моем нынешнем положении надо быть действительно оооочень тихой, желательно незаметной.

  – Магазин, аптека – через пару домов. Колонкой пользоваться умеешь?

  – Конечно, не беспокойтесь. Если можно, оставьте свой номер телефона для экстренной связи.

  Светлана открывает входную дверь, пропуская меня вперед и принимается рыться в сумочке. Квартира оказывается вполне нормальной старенькой однушкой с 'советскими' обоями, старым линолеумом и полированной мебелью. На самодельных полках стояли книги, покрытые вековым слоем пыли, окна проклеены бумагой, пол кухни просто крашенный коричневой краской, потрескавшейся кусочками по краям досок.

  – Я все отмою и приведу в порядок. – сразу же говорю Светлане.

  Она явно рада моим словам. Протягивает мне листок блокнота с номером телефона.

  – Буду говорить, что родственница Ваша по линии матери, нормально? – спрашиваю у Светланы.

  – По линии брата моего отца, там как раз все сельские. – отвечает, немного поразмыслив. – Ну, бывай. Ключи на гвоздике в прихожей.

  – И мне пора, Настя. Созвонимся завтра! – спешит за своей подружкой Вероника.

  Маша начинает капризничать, поэтому не теряя времени бросаюсь в кухню, чтобы подогреть смесь в бутылочке. Последняя готовая порция смеси. Дальше нужен запас кипяченой воды. Ставлю на плиту сразу полный чайник и усаживаюсь кормить ребенка. Грудь разрывается от молока, но сегодня еще придется сцеживать.

  Только теперь, оставшись одна, я чувствую тяжелую эмоциональную и физическую усталость. Будучи кормящей матерью, провести весь день на ногах, мотаясь на машинах с ребенком на руках... Это слишком смело, даже для такой отчаянной, как я.

  Да, отчаянной. Сначала я боролась за свою жизнь, теперь вот еще и за жизнь своего ребенка. Какого черта я родилась в обеспеченной семье, если скитаюсь по убогим квартирам? Какого черта мать забеременела от кого-то на стороне? Неужели не понимала, что это выяснится, и пострадаю я? Почему? За что? Вот только ответ был всего один: человеку выпадает лишь то, с чем он может справиться. Так вроде батюшка говорил на одном из приемов, куда мне пришлось явиться под руку с отцом и при параде... С отцом... Нет у меня больше отца! Родной человек не может так поступить со своим ребенком! Во всей этой тираде лишь мама, все же не забывавшая о моем существовании, всплывала в памяти белым пятном. Нет ее уже, и жаловаться некому.

  Совсем немного позволила себе окунуться в привычные терзания, чтобы не заснуть. Дочка наелась и уже засыпала, тоже вымотанная новыми лицами и переездом. С большим трудом я поднялась и отнесла ее на старенький диван все также в одеяле. Отопления не было, поэтому в квартире было сыровато и очень пыльно. Требовалась хорошая уборка. Поэтому перекусив хлебом с чаем, ложусь рядом с дочкой, чтобы выспаться и прийти в себя. Лежа на боку, сцеживаю немного грудь, чтобы не допустить воспаления. Нужны силы для обустройства на новом месте. Помощи ждать не от кого. Нужно вновь начать сначала...

  Глава 13

  Дорон

  Наступили сумерки, когда я выбрался в оживленную часть города. Воздух был пропитан привычной питерской прохладой и приближающимися дождями, которые могли лить целую неделю в этих краях. Надсадная изморось тут не считалась дождем. Невольно вспоминаю комфортную и теплую Европу, где можно было не кутаться в теплые вещи, а снега даже если наметало до середины двери, то температура стояла минусовой пару дней, дальше оттепель и долгожданные игры с мягким податливым снегом. В Питере же один зарядивший северный ветер готов был покрыть льдом и лицо, и руки, если высунуться из дома в легком пальто.

  Заняв столик в небольшой кофейне, я сделал несколько звонков. При большом количестве свидетелей и камер со мной не решатся расправиться в открытую, кроме того, изменив настройки телефона, есть возможность остаться инкогнито для абонента и вышек, натыканных по три на квартал.

  В первую очередь я планировал обеспечить себя определенной суммой на первое время. Потом уже решать вопрос, как выбраться из города. И, конечно, же разыскать Кайлу. С этой целью я усиленно листал объявления об услугах написания дипломов, курсовых. Почти все они предполагали связаться с автором в сети, без указания номера телефона, перейти в аккаунт социальной сети или игровое приложение. Что ж, будем пробовать.

  – Вы Алексей? – высокий худощавый парень с рюкзаком за плечами обратился ко мне.

  – Я. – отвечаю, разглядывая парня.

  – Ваш заказ. – с этими словами он протянул мне сверток.

  – Мерси. – протягиваю в ответ купюру, которую парень спешно сует в карман и спешит на выход.

  Ну вот. Я приобрел анонимные сим-карты. Так уже легче. Допиваю кофе и отправляюсь бродить по оживленной улице. Место сходки местных 'непотребщиков' совсем рядом, поэтому держу маршрут именно туда. По пути попадаются стайки подростков, как под копирку с накинутыми капюшонами, нервно пританцовывающие друг рядом с другом. Вот и 'ближняя горка'. Тут же подбегает мальчишка с планшетом в руках. Он начинает говорить о том, какой замечательный планшет, и готов мне предложить его за совершенно крохотные деньги.

  – Малец, мне нужны пару лопат, можно с трещинами на экране. Возьму сейчас. – наклоняюсь я к ему, поскольку паренек невысокого роста.

  Он быстро кивает и исчезает в толпе. Закуриваю, выпуская колечки сизого дыма в вечерний воздух. Скоро пойдут заморозки и воздух станет неприятно холодным и сырым.

  – Вот! – паренек выныривает из человеческой массы, держа веером сразу четыре смартфона, – По деньгам уж не обижайте.

  Заискивая, заглядывает в лицо. Беру в руки два телефона, проверяю, насколько рабочий экран и кнопки.

  – Держи и забудь, что ты когда-то видел здесь человека с бородой. – протягиваю деньги пареньку и подмигиваю.

  Парень не был похож на 'торчка', зато отлично походил на опытного щипача, потому купюры исчезли в его руках мгновенно, раньше, чем он развернулся и лихо нырнул в толпу.

  Вызываю такси. Сегодня запланирована встреча с давнишним конкурентом, предлагающим выкупить долю дохода с ночного клуба. Сумма была неприлично приятной, потому я готовился к встрече не один день. Еще до стрельбы в подворотне и моей лежки в деревне, я планировал скинуть эту часть бизнеса, откровенно граничащую с незаконным оборотом веществ. Теперь же я рассматривал эти деньги фундаментом для выхода из этой своей жизни.

  'ГринХилл' встретил меня огнями и толчеей у входа. Охрана пыталась дифференцировать людей по одному им известному признаку, но вероятнее всего, внутри уже просто не было места. Популярная сцена, любые 'сыпучие', элитные шалавы и море алкоголя не могли оставаться без внимания ни молодежи, ни людей среднего возраста. Делаю звонок, и спустя пять минут из дверей клуба показывается парень, который машет мне рукой, приглашая войти. Охранники с удивлением взирают на меня, задаваясь вопросом, какого черта я стоял у лестницы, когда мог войти без помощи 'друга'.

  – Клементий Иванович ожидает Вас. Я провожу. – невысокий парень, одетый в темный костюм, направился в вип-зону, приглашая меня жестом следовать за ним.

  Следую за ним, стараясь не столкнуться со снующими подвыпившими гостями.

  – Добрый вечер, Клим. – протягиваю руку и усаживаюсь напротив мужчины, щеголяющего татуировками на открытой груди. Рубашка наполовину расстегнута, и причудливые существа просятся наружу, частично выползая на толстую красную шею. В руке неизменно сигара, на запястье крупные золотые котлы. На столе дорогой виски и тарелка, со свисающими клешнями и рядочком уложенными креветками. Рядом с ним полураздетая девчонка, прижимается голыми худыми ляжками и ластится огромными губами-варениками, издавая смешные гортанные то ли стоны, то ли смех. Маленькие свиные глазки, широко расставленные от массивной переносицы, впились в меня недобрым взглядом. Да, я точно знаю, что расплачиваться не так-то уж и приятно, но нужно, Клим, мне нужно!

  – Добрый, Дор. Наслышан, что прихворал? – он не скрывал своего интереса к моему заклеенному лицу и, конечно же, что был в курсе перестрелки.

  – Не актуально, как видишь. Ты решил для себя вопрос? – мне вот ни на йоту сейчас не нужно обсуждение, поскольку все вопросы решены заранее, а бабское разминание титек раздражает.

  – Дорон, не всегда получается... – начинает юлить, как обычно, Клим, прощупывая потенциал терпения аппонента.

  – То есть сначала ты предлагаешь, теперь не получается? – дергаю бровью, перебивая собеседника и принимаю инициативу в разговоре.

  – Налички сейчас столько нет. – глупая бесталанная ложь, учитывая оборот той самой налички в заведении похлеще, чем в банке.

  – Это не серьезно, Клим. Доля уйдет Барсу. – делаю вид, что встаю, придерживая полы пальто.

  – Погоди. Дай пару минут. – он наконец-то тушит свою сигару и берет в руки телефон.

  Закуриваю и жду. Не тот Клементий Иванович Шанич человек, чтобы упускать свою выгоду. Для этого мира я все равно оставался черной лошадкой: не бухал отчаянно, не употреблял всякую гадость, а потому мог выкинуть, что угодно. Для совладения таким лакомым куском как 'ГринХилл', это было крайне рискованно. Трезвый и неуправляемый...

  – Нас ждут на втором этаже. – наконец-то, слышу серьезность в голосе, хотя и сюрпризы тоже наверняка будут.

  Киваю. Это уже разговор. На втором этаже клуба, помимо номеров с проститутками, находился рабочий кабинет Клима, где сейчас будет отсчитано нужное количество налички. Встаем и направляемся к лестнице, за которой интимным полумраком встречает небольшой коридор. Последняя дверь налево. Внутри уже сидит 'бухгалтер', откладывая очередную стопочку к краю стола, заваленного наличкой в пачках разного достоинства.

  – Считать будешь? – обращается ко мне Клим.

  – Не совсем. – достаю из сумки маленький сканер и вытаскиваю из нескольких пачек произвольные купюры. Показатели сканера соответствуют моим ожиданиям, да и деньги потертые, только что со снятой кассы.

  – Здесь все? – оборачиваюсь к Климу, уже довольно оглядывающему меня, видимо, расслабившись, что меня все устроит.

  – Как договаривались, Дор! Больше просто нет! В трусах оставляешь старого друга! – театрально взмахнул волосатыми ручищами мужчина, неуклюже мазнув закатанным рукавом рубашки по стакану с пойлом в своей руке.

  Подхожу к столу и расстегиваю молнию на сумке. 'Бухгалтер', сняв очки и перевесившись через стол, сгружает мне пару десятков пачек в сумку. Его руки слегка подрагивают, а на лице выступает пот. Неужели так волнительно расставаться с черным налом?

  – Документы готовы. Сторцев завезет тебе утром. Не бухай, чтобы не пропустить телефонный звонок. На связи. – спокойно говорю и следую к выходу.

  Вот сейчас самые сложные минуты – выйти из здания живым и невредимым. Раз пошел на сделку один – будь готов сложить эту одну отчаянную голову! Шагаю уверенно, прислушиваясь к каждому звуку. И навстречу мне с лестницы слышу тяжелые шаги. Мгновение и силуэт черного ствола откидывает меня назад, за угол. Пуля сбивает край оштукатуренного угла, осыпая горку пескоцемента на бордовую дорожку коридора... Не важно уже, кто решил опять в меня шмальнуть. Важно – унести ноги.

  Вламываюсь в дверь номера, приводя в ужас совокупляющуюся парочку на постели и сдираю шторы. Легкая решетка на окне мгновенно сдается и, я ныряю в черноту под окном. С высоты второго этажа можно запросто переломать ноги, но руки-то со стволом у меня останутся! Приземляюсь на четыре конечности сразу, не выпуская из рук сумку, видимо, на крышу припаркованной машины, порядочно сминая ее своим весом, скатываюсь на землю и бегу в сторону освещенной парковки. Влетаю на водительское сиденье первой же машины, стоящей за углом. Замечаю лишь, что из-под меня чудом умудряется выскочить на пассажирское сиденье молоденькая девчонка. Ключи в зажигании, срываю авто с места, оставляя дым покрышек на асфальте.

  – Я тебя не трону. Мне просто нужно отсюда уехать, поняла? – успокаиваю девчонку, на которую даже смотреть не нужно, чтобы понять, в какой она истерике сейчас. А я-то в какой! Ведь ушел, шельма!

  – К-кто В-вы? – заикаясь и давясь слезами начала мычать девчонка.

  – Оно тебе надо? – не отрываясь от дороги, говорю.

  – Н-нет. – мотает головой и закрывает рот ладонями.

  – Сиди тихо. Уеду подальше и отпущу вместе с машиной.

  Но девчонка как по команде начинает реветь с подвыванием, прижимая к двери коленки в прозрачных колготках.

  – Я не насильник. Не реви! – рявкаю басом, чтобы прекратить это нытье над душой. – Тачка твоя?

  – Д-даааа... – концерт продолжается, но уже значительно тише.

  – Ну, реви, раз нравится. – в конце концов, что мне с ее воплей? Это я знаю, что мне и на хер не упала сейчас ни одна, а она-то не знает.

  Замолкает! О, чудо! Так вот в чем секрет.

  – Зря ты ходишь в 'ГринХилл'. Там накачают наркотой и оттрахают тебя всемером, а ты даже не вспомнишь потом, почему рваная от уха до уха. – говорю по-отечески, не сводя глаз с дороги.

  Девчонка молчит, но чувствую, как пялится огромными глазищами.

  – Замуж бы тебе и деток нарожать. – вывалилось из меня какое-то откровение.

  Чего несу? Но девка реально молча сидит, не трепыхается. На здоровую голову услышать такое от мужика с развороченным лицом и бородой...

  – Ты бандит, да? – получается у бедняги совершенным писком.

  – Не актуально. – даже не поворачиваюсь к ней, потому что занимает лишь дорога.

  – Ладно. Я молчу. – буркнула и уставилась вперед.

  Закуриваю и предлагаю девчонке. Она берет сигарету и тоже дымит в приоткрытое окно. Ближе к середине ночи мне удалось добраться до границы с Гатчиной.

  – Все. Садись и рули обратно. – говорю девчонке, протирая салфеткой руль, сиденье и дверцу изнутри.

  – Как же я так далеко? И ночью? – она уже не психует и не пытается плакать.

  – В придорожных кафе не останавливайся за кофе. Юбка у тебя слишком многообещающая. Помни – от уха до уха. Все. Бывай! – с этими словами я покидаю машину, закидывая на плечо сумку и перекладывая ствол из-за ремня брюк спереди за спину.

  Машина еще постояла минуту и, развернувшись, отправилась в обратном направлении. Все. Назад дороги нет. Через десяток километров будет деревенька, там и залягу, отосплюсь. Настроенный навигатор в 'чистом' телефоне уверенно показывал стрелкой по трассе вперед. Изо рта шел пар, холодало, но я бодро шагал по обочине, почти по траве, чтобы не сразу могли приметить с трассы. Кая не сможет вот так шагать, для ее побега нужно точно придумать другой способ передвижения.