Текст книги "Мне важно этой ночью (СИ)"

Автор книги: Риччи Джасс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

49 глава

Выхожу из кухни и иду к нам в спальню.

Никогда не любила тупые разборки. А они тупые. Нельзя доказать что-то человеку, который тебя заведомо окрестил сатаной. Падаю на кровать, скручиваюсь клубочком и стараюсь не проживать раз за разом снующий негатив, который навис над нашим милым островком спокойствия.

Дима приходит следом, ложится рядом и обнимает, целует лопатку.

– Он уедет, вот увидишь. Здесь некого настраивать друг против друга, ему это быстро наскучит.

– Почему у такой хорошей женщины, как твоя бабуля, сын прожженный циник?

– У нас был дедуля. Хвали всех богов что знаешь, что ты не застала его. И что бабушка взялась за меня, когда после смерти мужа увидела сына и осознала свои ошибки, – хмыкнул Дима, лег на спину и уставился в потолок. – Только не спрашивай почему женщины терпят таких, ибо я не знаю. Я во многом даже тебя не понимаю, я же вел себя как последний мудак, а ты влюбилась.

– Князев, ты льстишь себе или мне? – ткнула его локтем под бок, а потом резко села.

– Мм? – переспросил, не поняв, к чему я.

Игнорирую. Не хочу об этом говорить, даже думать. Но то, что он умеет читать по моему лицу, теперь немного пугает. Я не готова в этом признаться даже самой себе. Я не хотела тесных отношений, но в итоге стала рабой этого союза. Частично понимаю мамину любовь к отцу. Он первый красавец, но мразь которую ещё поискать нужно. Хотя мама утверждала, что он изначально таким не был. Хочется верить. Возможно погоня за властью и деньгами сделала из отца прожженного цинника и морального урода, который не щадил ни чувств жены, ни психику дочери. Не хочу вспоминать. Не буду.

Встаю с кровати, иду к двери, запираю ее на ключ. Хитро смотрю на валяющегося мужа. Деловой, руки за голову сложил и палит меня. Включаю музыку на телефоне и иду к нему очень медленно, снимая с себя юбочку, которая упала к ногам. Переступаю,касаюсь пальчиками лямок трусиков и опускаю их едва едва, виляя попой, но надеваю снова. Решила повременить, вместо этого снимаю кофточку. Она летит к юбке.

– Продолжать или распакуешь свою кису сам?

– Ты хочешь меня завести или вывести? – взгляд темнеет, садится на кровати как укушенный.

По напряжению в штанах вижу, что завести удалось. По взгляду, что вывести тоже.

– Как хочешь, – пожимаю плечами.

Видимо не время. Дура. Он с отцом поцапался, а я к нему в трусы лезу! Выключаю музыку, роюсь в шкафу, чтобы накинуть на себя халат.

– Я есть хочу, сделаем налет на холодильник?

Надеваю свой самый скромный халат и только потом смотрю на мужа.

Перехватывает мою ладонь и усаживает к себе на руки.

– Чувствуешь?

Подаётся бедрами вперёд, демонстрируя эрекцию.

– Чтобы соблазнить меня тебе достаточно раздеться. Я всё пытался намекать деликатно, но видимо пришло время сказать в лоб. Если хочешь пробудить бешеное животное – танцуй. Потому что каждый раз, когда я вижу, как ты двигаешься, я думаю о том, сколько раз ты так танцевала и перед каким количеством мужиков, и это напрочь вышибыает мои собственнические мозги. И наружу выходит монстр, которым я больше не хочу быть с тобой.

– Прости, – лицо вмиг вспыхивает так, что я забываю как дышать.

Я же без каких либо левых мыслей это делала для него. А у него такие ассоциации. Грр. Рычать хочу.  Мне жутко неудобно, что вызвала в нем такие чувства.

– Никогда больше такого делать не буду, я тебя понимаю, Дим. Ты думаешь мне было приятно видеть похотливые лица толстосумов, которые заливали рубашки слюной? Единственное, что спасало, это условия, при которых они не имеют права нас касаться. Ильнар четко за этим следил. Когда-то давно у него был горький опыт. Девушка позволила себе вольность, гость ее не просто касался, он стал ее домогаться. Прибежала охрана. А потом ее изнасиловали вне стен заведения какие-то особо горячие клиенты. Видимо это был один из тех, кому не попался улов.

Пальчиками касаюсь его волос, нежно перебираю, и просто сильнее вжимаюсь в грудь этого мужчины.

Он морщит нос и говорит:

– Ладно, набег на холодильник так набег на холодильник, твои рассказы про групповое изнасилование только что убили мою эрекцию.

Он слабо улыбнулся, крепко-крепко обнял меня и вздохнул.

– Может и к лучшему. Мысль о том, что где-то в доме отец, который может проходить мимо и подслушать тоже не возбуждает. Скорее бы это сумасшествие закончилось.

Его отец пробыл ещё четыре дня и уехал несолоно хлебавши. Все его уловки и попытки вбить клин между нами прошли мимо, и он был достаточно милосерден ко мне, потому что не сказал своей матери то, что обо мне узнал. Но он рассказал об этом матери Димы и её звонок начался с истошного ора: "как ты мог жениться на стриптизерше?!"

Чую, и она нагрянуть может. Спокойствие нам только снится.

Когда Михаил уехал в квартире снова стало легче дышать. Агния Петровна и вовсе после таких гостей высказала желание на недельку отбыть в санаторий.

– Зато квартира будет полностью в вашем распоряжении.

– А то ж мы ютимся в однушке, – хмыкнул Дима, намекая, что в двухуровневых хоромах мы итак друг другу не мешаем.

Но в хитрых глазах бабушки так и читалась надежда на то, что мы повторим на бис то, что потеряли.

– Дим, она этого очень ждёт, ты видел надежду в ее глазах? – испуганно говорю мужу, когда поднимаемся в квартиру после того, как отвезли её в санаторий, – но я не уверена, что в принципе хочу детей. Я и замуж не спешила, потому что ничего хорошего в семье родителей не видела.

– Ну, ты не в семье родителей, так что глупо отказывать себе в этом опыте из-за негатива в прошлом, но так же глупо заводить их потому что бабушке так хочется. Я не готов.

– Мне легче стало от того, что мы смогли оговорить эту тему. Правда, – улыбаюсь ему, а потом внезапно даже для себя задаю вопрос, – а если бы с этим малышом все было бы хорошо, что бы мы делали?

Я останавливаюсь на середине лестницы и как-то подвисаю. Мы же на тот момент были готовы сжечь друг друга.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Мы бы стали родителями, – пожал плечами. – Пришлось бы учиться находить общий язык не только в горизонтальной площади, киска, – он ухмыляется, погладив мой зад и подталкивая вперёд.

С тех пор, как мы попробовали секс без резинки он готов не выпускать меня из кровати. Возможно, и поэтому бабуля от нас сбегает.

– Я тебя хочу, – сплетаю руки на шее Димы и трусь носом о его лёгкую небритость, – но боюсь, что сегодня не получится.

– Это ещё почему? – фыркает.

– Потому что я сегодня противная, злобная и нервная. Меня лучше укутать в плед, убаюкать и нежно гладить животик. А я уткнусь тебе в шею и буду мурлыкать.

– А мне кажется тебе по жопе нужно, – ухмыльнулся широко, снова касаясь моих ягодиц, – дуй давай, а то соседи поди уже влипли в глазки.

– Князев, у меня эти дни начались, мне обнимашки нужны, – разочарованно вздыхаю и иду по ступенькам вверх.

50 глава

Утром я предупредил Дину, что должен уехать по делам и что меня, возможно, не будет весь день, и что вернусь я обязательно с подарком, который развеет ее грусть. Давно хотел купить ей побрякушки, время настало. У неё всё равно все ещё были её дамские дела, и валяться с пледом на диване и смотреть фильмы целый день она в принципе могла и без меня, тем более что еды я заранее заказал и даже откупорил ей бутылку вина, если вдруг захочет пропустить бокальчик.

Уехал, оставляя её без зазрения совести одну. Сначала заехал к парням, которые бесились, что я совсем на них забил. Мой косяк, но последние дни мне было куда интереснее проводить со своей кошечкой, чем с бухлом и сомнительными дамочками. А парни своим привычкам не изменяли.

Проведя почти пол дня с ними, поехал в офис компании, в которой работал, пообщаться с бывшими коллегами и пробить почву. Мою голову начали посещать разные мысли. Бросить Нью Йорк и обосноваться снова здесь, или забрать бабушку и Дину в город, который никогда не спит?

У Дины здесь работа, а бабушка ни за что не уедет, это как пить дать. Значит мне придётся задержаться здесь. Значит нужно искать подработку на время моего проживания.

Поболтав с коллегами и пробив нужную информацию, поблагодарил и уехал, наконец собираясь к своей девочке домой. А вот у дома меня ждал неприятный сюрприз.

– Что тебе здесь нужно? – рявкнул, только завидев у подъезда человека, который был мне омерзителен. И которого моя жена называла когда-то папой.

– Моя дочь, – оскалился мужичонка.

– Твоя дочь теперь моя жена, проваливай по добру по здорову, – гаркнул, сжав кулаки. Смазать бы оскал с его лица, да стоит ли руки пачкать.

То, что я услышал от него в прошлый раз, до сих пор рвало крышу от злости. То, как он бесстыдно и бесчеловечно продавал тело своей дочери сомнительного вида бычаре, было за гранью моего понимания. И будило дикую злость.

И вот вечер, сумерки, трётся во дворе, выжидает чего-то. Бросаю взгляд на наши окна и вижу свет в окне на кухне. Девчонка дома. В безопасности. Сразу как-то отлегло.

Я так отвлёкся на мысли о Дине, что пропустил то, что мой собеседник странно молчит, а за спиной начинается непонятная возня. А затем прилетел удар.

Я не понял, как свалился на землю, и лишь упав мордой в асфальт смог рассмотреть, что бьют трое. Шкафы те ещё, я со своей нескромной комплекцией и спортивными увлечениями, не мог даже подняться на ноги, чтоб отражать удары, старался блокировать их лёжа на земле. Дважды ботинок метил в лицо, один раз попал, и я захлебнулся собственной кровью, понимая, что разбит и нос, и губа. Остальные удары приходились по мягким тканям, били профессионально, как профессиональные бойцы при задержании. Много били по яйцам, словно сделать из моего члена отбивную была задача номер один.

В какой-то момент, когда я уже почти готов был отключиться, всё резко прекратилось. Рядом с моей головой на асфальт приземлился плевок. И на колени передо мной села чёрная тень, огромная, массивная.

– Хватит еб*ть мою бабу, – изрыгнула тень и я узнал голос. Папочка привел с собой папика. Авторство отбивной из моего члена принадлежит банде Борзого.

– Она не твоя, – рявкнул из последних сил и закашлялся, вновь заглотнув хлещущую из носа фонтаном кровь.

– Еб*ть ты тупой! – удар и я окончательно отключился.

51 глава

Пришёл в себя так же резко, как отключился. Всё так же на холодной земле, только за кустами, не на виду прохожих. Бросили помирать как собаку.

Всё тело ломило, кровь запеклась и кожа горела, в голове стучало. Что дальше делать?

Это однозначно война. Первый бой я проиграл как ребёнок. Но своё я не отдам. Дина останется со мной. Я сделал героическую попытку сесть и бросил взгляд на окна, увидел, что света нигде нет, и похолодел.

Чёрт, Дина!

Резко поднялся на ноги, схватился за ствол дерева, чтоб тут же не рухнуть назад, собрал себя воедино, мобилизируя все силы, и что есть мощи поковылял, прихрамывая, в сторону дома.

Каждая ступенька стала личным адом. Но похер, на всё похер, лишь бы девчонка была дома.

– Дина, – зарычал, как бешенный, врываясь в квартиру, – Дина, ты где?

Где-то слышу шарудение, стук чего-то, чертыхание. Тапки ищет. Дома.

В спальне зажегся свет. Я прислонился в стене и попытался облегченно выдохнуть. Не могу. Больно.

– Дим, ты надрался, что стоишь в темноте, как бедный родственник?

Идет ко мне, включает свет и бледнеет на глазах.

– Дим, господи, кто так тебя?

Бросается ко мне и пытается поддержать.

– Ничего не говори. Ты мне не нравишься. Где конкретно болит? Я скорую вызываю. К нам отвезут. И не спорь. Это Борзый, не твои же дружки? Это было бы слишком? Тогда я звоню в полицию.

– Не надо скорую, и тем более полицию, – кривлюсь, прижимая её к себе до хруста собственных рёбер. Они целы, к слову. Скоты били слишком профессионально, чтоб не нанести серьёзных увечий, но хорошенько отбить мягкие ткани.

Опускаю взгляд на девчонку и говорю:

– Куска мяса, йода и пластыря будет достаточно.

Я боюсь даже обречь в мысли всё, что почувствовал, когда понял, что она дома и она цела, и как чертовски страшно было бы, если бы дома её не оказалось.

Скорая и полиция не нужны. Но нужен чёткий план. И у меня есть пара мыслей на этот счёт.

Она смотрит на меня с нескрываемым гневом.

– Герой? Ты считаешь так правильно? Они тебя убить могли. У тебя нос сломан, ты весь в крови. Давай помогу раздеться. Всё это нужно в мусорку выбросить.

Дина расстегивает мою рубашку, штаны. Ведёт на кухню и садит в кресло. И пока я пытаюсь отдышаться, бегает по комнате, ищет бокс с медикаментами. Стирает кровь, обмывает губкой. Дует на раны, когда я пытаюсь сдерживаться, но не всегда получается.

– Дай поцелую, – прикасается губами к губам легонько, – я очень испугалась, Дим.

Стоит передо мной на коленях, слёзы только сейчас заблестели на глазах. До этого передо мной была сосредоточенная медсестра.

Глажу её волосы, заправляя прядь за ухо.

– Прорвёмся, – подмигиваю, стараясь держаться уверенно.

Я недооценил противника, признаю, но и они недооценивают меня. Во-первых, у меня тоже есть связи, и не абы какие. А во-вторых, никто никогда не отнимет то, что моё.

– Не плачь, Князева, – пытаюсь улыбнуться девчонке, но губа распухла и болит, поэтому просто стираю дорожки слёз с её красивого лица, – не на тех нарвались. Хорошо, что бабушка этого не застала, – вздохнул, нахмурив брови.

Нужна охрана. Нужно убедиться, что Дину и бабушку никто не тронет, когда я не рядом. Да и мне самому нужно быть начеку, чтобы больше трюк с "трое на одного" не прокатил.

52 глава

Я хлопаю себя по карманам в поисках телефона и понимаю, что его нет. Как и бумажника с деньгами.

– Сука, – бросаю сквозь зубы, – сраные падальщики.

– Тебе нужно в душ. Я пойду с тобой. Сможешь? А потом всё остальное.

Поднимается на ноги, смахивает слезы и снимает ночнушку. Протягивает мне руку, чтобы поднять меня из кресла.

– Ты решила меня убить, малышка?

Смотрю на её обнаженное тело с настоящей, заправдишной болью в глазах. Там внизу эти ублюдки постарались на славу. Там один большой синяк. Всё распухло и болит. И она решила, что сейчас самое время посветить передо мной своим желанным телом?

– Это пиздец, – простонал, закрывая глаза, чтобы просто не видеть её. Не думать, что даже в таком состоянии её хочу. Не думать о том, что мою девочку хочет бандюган. Не думать о том, что понадобится время на то, чтобы там внизу всё восстановилось и зажило.

– Пиздец, – вторю себе как эхо, опираясь локтями о стол и запуская пальцы в волосы.

– Прости, Дим, прости. Я буду одетой. Но тебя туда одного не пущу.

Обнимает за плечи, покрывает поцелуями мою шею,  руки, плечи.

– Что мне ещё сделать, чтобы тебе не было так плохо?

– Перестать меня целовать, – горько хмыкаю, отодвигая от себя жену. Смотрю на неё внимательным взглядом, вдруг вот именно в этот момент окончательно понимая, как встрял. Мысль о том, что я не смогу любить её в ближайшие дни, приносит разочарование и горечь. А мысль о том, что кто-то ещё хочет её, будит такую дикую злость, что это уже даже не Халк там рычит, а раненное животное.

– Пойдём, – хрипло говорю внезапно сбившимся голосом.

В ванной она помогает мне раздеться, и я стараюсь не стонать и не рычать, потому что почти каждое прикосновение приносит боль. Стянув штаны с трусами скривился. Не поворачиваюсь к Дине, которая видит лишь мою фиолетовую филейную часть. То, что спереди, лучше ей не видеть.

– Дина, тебе лучше уйти, – говорю категорически, стараясь улизнуть в душ. Здесь точно всё надо охладить и срочно, чтоб отёк сошёл.

– Всё так критично и ты боишься мне показать? Князев, не заставляй применять силу. Ты сейчас не в том состоянии, чтобы сопротивляться жене.

Насильно меня разворачивает, смотрит пристально и рычит.

– Ты сумасшедший. Нужно срочно приложить холод. Я поищу что-то в холодильнике потом, а теперь быстро смываем кровь и на выход. Тебе нельзя париться.

Это было что-то с чем-то, а не душ. А потом Дина меня отвела в спальню и уложила на кровать. Куда-то бегала туда, сюда. И пока моё припухшее достоинство охлаждал кусок мяса, искусные пальчики Дины смазывали мне все синяки. Заставила выпить обезболивающее, а в конце вынесла окончательный вердикт:

– Завтра к доктору. Мне не нравится то, что я вижу там. Ты же не хочешь последствий, мужчина?

– Никаких докторов, – качаю головой. Поднимаю обмотанный в полотенце кусок свинины, поиграв бровью, – видишь, он уже не такой большой и опухший, просто синий. Халк, конечно, был зелёный, но можешь представить что я Аватар.

– Как скажешь, дорогой. Если шутить можешь, то не всё так серьёзно. Тогда оставляю тебя с этим куском мяса. Ночевать. А я буду в соседней комнате. Не хочу тебе мешать.

 Дина злится, за секунду разгоняется до критической отметки.

Слушаю ее молча, хоть понимаю, что начинаю закипать. Она говорит разумные вещи, я что, враг себе и хочу остаться импотентом? Нет, я не готов на такие жертвы.

– Да твою мать, Дина! Что ты скажешь врачу? Как по твоему я получил эту травму? С такими травмами минуя травмопункт едут снимать побои, потом в полицию, и лишь потом за помощью, а я не уверен, что к этому делу стоит подключать рядовую полицию. Они бандиты, и они хотят отнять тебя, а я этого не позволю!

– Я договорюсь со своими, и ты говоришь как житель другой страны. Законопослушный американец. Здесь проще найти помощь, просто нужно знать правильных людей, Димка!

Дина едва не швыряет в меня салфеткой, которой руки вытирала. Злится и вижу, что снова плачет. Когда успела потоп устроить?

– А может лучше отдать меня им, поиграют и выбросят. Я не хочу, чтобы ты умер!

Падает на колени с той стороны кровати, где я лежу, целует мои пальцы и тараторит.

– Дим, поедем утром к доктору, не заставляй меня делать глупости, пожалуйста!

Меня от её слов как током прошибло, я схватил её за подбородок, вперившись в её лицо бешеным взглядом, и рыкнул:

– Не смей даже думать и рыпаться куда-то, дурочка!

Чувствую, как у меня от её диких предположений дрожат руки. Какая глупая, жертвенная баба мне попалась! Кровь внутри кипит, завалил бы и трахал до потери сознания, пока из её головы эта ересь не выветрится, но об этом позаботились трое из ларца одинаковых с лица.

Хватаю ее за плечи, притягиваю к себе в болезненном поцелуе, терзаю её губы до изнеможения, до боли в паху, потому что избитый товарищ реагирует на желанное тело как всегда и отважно пытается встать.

Заставляю себя оторваться от её губ лишь когда боль начинает ослеплять.

– Чтоб больше не слышал таких слов даже, поняла? – рычу в ее сладкий ротик. – Ты МОЯ, моя и точка!

– Не буду больше, прости, прости, прости, – целует подбородок и заползает на кровать, целует моё плечо, щекой трется о мою руку, – не уйду, буду с тобой спать. Много тебе чести, делись кроватью, Князев. И вот ещё что!

Садится и поправляет волосы, рассматривая моё лицо.

– Ты что в меня влюбился?!

– Нет, просто понравилась, – хмыкаю нервно, а затем поворачиваю к ней лицо и молча смотрю в глаза. Своей избитой мордой. Избитой, но готовой воевать до последней капли крови.

Палец касается нежных припухших губ и я провожу по ним, не в силах оторваться. Но нужно. Рано спать.

– Спать еще рано, киса, – озвучиваю ей. – Принеси, пожалуйста, свой телефон, нужно сделать пару важных звонков. Мой лучший друг следак, он явно будет знать, в каком направлении думать и как мне уберечь тебя от посягательств этих скотов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Ну и ладно, а то я уже переживать стала. А ты собственник, оказывается. Димка, ты себе не представляешь, как это приятно осознавать.

Она на эмоциях, невообразимо. Но опять тянется ко мне, обнимает и шепчет на ухо.

– А я кажется уже немножечко в тебя влюблена, но это не точно. Так что не зазнавайся.

– Главное что всего немножечко, а то зачем нам такие неприятности, – таким же глупым доверительным тоном отвечаю, и начинаю ржать как олень. Нервы таки сдают. А ещё смех отдается болью в избитом теле.

– Телефон, егоза, – напоминаю девчонке, которая окончательно превратилась из суровой медсестры в кошечку.

Звоню другу, обрисовавыю ситуацию и молча слушаю его наставления. Всё плохо, но не критично. Хорошо, что остались дома, Борзый крышует несколько больниц и здоровается за руку с парой майоров и одним генералом. На кого попали бы неизвестно. А кумовство, которого никогда не было в США, здесь играет слишком уж важную роль.

Обговорив все стратегии и нюансы, я прижал к себе свою кошечку и провалился в беспокойный сон.