Текст книги "Мне важно этой ночью (СИ)"

Автор книги: Риччи Джасс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

45 глава

Падаю на кровать, лицом в подушку. А одеяло суну между ног. Сука. Вообще не то!

Листаю ленту в соцсети. Не то. Пытаюсь посмотреть погоду. Не то. Блядь. Ну что за нахрен. Выскакивает какая то романтическая картинка, где девка скачет на мужике сверху. Твою мать. Князев, я иду к тебе исполнять супружеский долг!

Срываюсь с кровати. Долбанное одеяло, я чуть из-за него шею не скрутила. Хорошо, что не сильно свалилась на пол. Лежу и смотрю в потолок, ржу. Сколько лет бегала в девках и не знала горя. Теперь это что постоянно так будет? Это же просто жопа жопастая.

Подползаю к порогу. Хватаюсь за ручку и встаю. Винцо неплохо меня разогрело. Но не вырубило. Лишь лёгкое головокружение и... зря я всю бутылку не выпила,а лишь стакан намахнула с горя и одиночества. И может быть действительно спала бы младенческим сном.

Открываю дверь в его спальню. Тишина. Ночник только горит. Романтик блядь. Стою и пялюсь на него. Спит полностью обнаженный, поверх одеяла. Я в этот раз не губы кусаю, я пальцы грызу. Я не знаю, что я сотворила, но он приподнял голову и сонно посмотрел на меня. Я что заскулила?

– Я хочу секса, – лепечу вымученно и боюсь стащить беретельку с плеча, а вдруг прогонит?

– Ого, – выдал абсолютно искренне сонный мужчина. – Я думал это последнее, чего ты будешь от меня хотеть, после...

Он не договорил и присел на кровати и я вижу и понимаю, что мои доводы о том, что никто не был виноват в том, что случилось, прошли мимо его головы.

– Ты мне отказываешь?

– Со мной говоришь ты или бутылка мерло?

– Я выпила всего лишь бокал вина. И это капля в море для меня. Ты не отвечаешь прямо, и это о многом говорит. Только я тебя не пойму, Князев. Ты решил за меня, что пребывая с тобой в браке, у меня секса не будет ни с тобой, ни с кем-то ещё. А это не слишком? Я живая, я чувствую. И я хочу делать это. С тобой или без тебя!

Гад. Как же он меня бесит! Только бы сопли не распустить!

– Смотрю без меня плохо получается, раз пришла требовать исполнения супружеского долга, – он хмыкнул, а затем как барин кивнул взглядом на свою постель, приглашая.

– Вообще не то, – как на духу вылетает из меня.

А внутри все переворачивается от желания. Плотно прикрываю дверь и иду к столу. Я помню, где он хранит свой запас презервативов – в своей комнате везде. Достаю пачку, сжимаю с эйфорией и спешу к кровати. Мои глаза, что они видят! Разве так можно неожиданно?! Стоит его трофей весь в своей грациозной красе, а у меня низ живота сводит от желания.

– Сам меня разденешь или потанцевать?

Глаза мои горят от перевозбуждения, я это чувствую. Стреляют по его красивому телу, а душа поёт.

На этот раз его взгляд темнеет и он отрезает:

– Никаких танцев. Просто избавься от этой тряпки.

– Слушаюсь, мой хозяин, – хриплым голосом бросаю слова и тянусь к подолу.

Летит моя красота к ногам, а я просто дурею, когда он смотрит на меня так откровенно.

– Димка, мне тебя так не хватало.

 Заползаю на четвереньках на кровать, смахиваю длинные пряди с лица, которые мешают говорить. Тянусь губами к его губам, а пальцы уже владеют его членом. Они сжимают его у основания. Пульсирует. Горячий.

– Не так быстро, – тут же перехватывает мою ладонь он и побуждает разжать её, отпуская член.

Он впивается в мой рот поцелуем, напористым, жадным и горячим. Его губы и язык берут мой рот в плен и я просто плавлюсь от этой сладкой пытки. Его ладонь касается моей ноги, скользит по внутренней стороне бедра к горячему треугольнику, в котором все пульсирует и жаждет его прикосновений.

Но он не спешит касаться, он как будто издевается надо мной.

Укладывает на кровать, спускаясь поцелуями к шее, груди, плоскому животу. На нём он было подвис, но затем двинулся ниже, впиваясь не менее жадным и напористым поцелуем в мои нижние губы. Его наглый язык и губы словно оголили тысячу нервных окончаний, и он, уверенно и чётко понимая, что делает, хмыкнул оттуда:

– Давай, киса, кончи для меня.

Меня не нужно было упрашивать, и он ухмыльнулся и поцеловал внутреннюю часть бедра, когда я растворилась в оргазме.

Поднял на меня взгляд и приподнял бровь:

– Исполнил супружеский долг? Или попросишь ещё?

46 глава

– Могу на бис, если постраешься, – прижимаю ладони к лицу и смеюсь.

– Да тут и стараться не надо, пощекочи слегка и рванёт, – и словно в доказательство своим словам, он коснулся большим пальцем моего клитора, стал тереть его, подключил ещё палец, который скользнул внутрь и пару уверенных толчков спустя я снова сдалась на милость победителя.

Он сел ровнее, с триумфом глядя на то, как закатились мои глаза и как я хватаю воздух ртом, сжал свой возбужденный член ладонью и провёл вверх-вниз несколько раз, не отрывая от меня потемневшего взгляда.

– Я очень проголодалась, – сажусь и долго смотрю ему в лицо, пока пальчики гладят влажную головку, – мне было неприятно слышать то, когда говорил, что не хотел это делать со мной, Дим. Я же только твоя кошечка, ты веришь мне?

Пристально смотрю ему в глаза, чтобы ничего не упустить.

Он ничего не ответил вербально, но в следующую секунду я полетела на кровать, а ещё через секунду он был во мне. Когда успел надеть презерватив не поняла, вот так и напяливает впопыхах, что потом косяки выходят! Плевать, сейчас плевать на всё, потому что я получила то, что хотела.

Он вошёл во всю длину, по самые яйца, до боли вжимая себя в меня, остановился, медленно закрыв глаза и дурея от того, как узко, влажно и жарко я его приняла. Движение бёдрами и он вышел почти целиком, оставив внутри одну головку, а затем снова резко внутрь, так, что я почувствовала, как его яйца шлёпнули мою кожу, и с его губ сорвался рык.

– Какая же ты охеренно горячая, жена!

Он присел на колени на кровати, подтянул мои бёдра вверх, к своему паху, и стал яростно насаживать меня на себя, со стороны это наверное даже было похоже на то, словно он пытается подрочить моим телом, и это было что-то крышесносное. Разрядка пришла слишком неожиданно и слишком быстро от такого напора и такого долгого воздержания. Оргазм, болезненный и дикий, накрыл обоих одновременно.

Простынь, которую я сжимала, скомкалась под моей спиной, Дима и вовсе как-то странно согнулся.

– Теперь я понимаю, как мужики умирают во время секса, аж грудь сжало, – хмыкнул он, сверху вниз глядя на меня.

– Кофе меньше пей, а больше трахай свою кошечку, – пытаюсь смеяться, но он намерено делает ещё толчок, а я выгибаю спину и взвизгиваю от удовольствия.

– Тебе нужно начать пить таблетки, – выдал вдруг серьезно.

– Я завтра сбегаю к своему гинекологу, – целую упавшего на спину мужа в плечо и сажусь.

Стягиваю презерватив, бросаю его на пол. Целую низ его живота, а пальчиками едва касаюсь расслабленного члена.

– Там все нормально, после?...

Опять замолкает, не произнося вслух слово выкидыш.

– Был очень маленький срок и не все так критично.

Выдаю информацию как на духу, чтобы он не загонялся.

– Дим, мы не виноваты. Ты по крайней мере. Это всё я. Прости. Не продавала бы себя, ты бы не попал в такую ситуацию. Я просто дура, что так долго не решалась заловить тебя и просто заставить меня выслушать.

– Не я, конечно, – хмыкнул, скривившись. – Если бы я не распускал руки в ту ночь, этого бы не случилось. Так сказал врач, когда я привез тебя. То, как я тебя взял после стресса, который ты испытала, спровоцировали... это.

– Мы не знали что беременны! Прекрати это делать и накручивать себя. Не зли меня. Или тебе легче уничтожать себя морально? Зачем?

– Потому что я боюсь градуса злости, которого достигаю, когда я рядом с тобой, – поворачивает лицо ко мне, рука с моего живота, на котором лежала, скользит к шее, но он не сжимает её, а нежно поглаживает пульсирующую венку.

– А если я скажу, что не смотря ни на что , в ту ночь получила удовольствие, которое преследовало меня все эти недели без тебя во мне? Дим, я хочу, чтобы ты занимался со мной сексом всегда, когда захочешь. Черт, я уже хочу чувствовать тебя без защиты. Я превращаюсь в сучку в течке и это пугает, но в тоже время просто сводит с ума.

– Воспитал из скромницы извращенку, – усмехнулся, упав рядом и притянув меня к себе. – Останешься у меня сегодня. Восполним пробелы. Но я хочу чтоб ты пообещала мне одно: никогда не врать мне.

– А я и не вру.

Сажусь и смотрю с негодованием.

– А когда я врала?!

– Когда пришла среди ночи явно стребовать супружеский долг, когда сказала, что выпила все вино, а затем, что всего бокал. И когда приехала зареванная от своего бывшего шефа. Не расскажешь, какого хрена это было?

Краснею. Поймал.

– У меня с Ильнаром никогда и ничего не было. Он просто очень мне помог в сложный момент. И в тот день мы с ним ездили на кладбище. Я сорок дней мамы провалялась в больнице. И с похоронами тогда он помог. У него там тоже дочь похоронена, недавно умерла. У него тогда сердце весной прижало в парке, когда новости услышал.

Горло спазмом сжало от воспоминаний. У каждого своя боль, своя история.

 – А хочу я только тебя, это ведь не карается законом?

Он прижимает меня сильнее и шумно выдыхает.

– Я хотел натянуть одну из своих подружек в тот день. Она безотказна, а я был зол. Пока ты не разбила мне лицо перейду к сути: он не встал.

– Что?! – пытаюсь вырваться из его цепких рук, а потом смеюсь, осознав смысл. – Мальчик знает кого трахать.

Склоняюсь к паху мужа и кончиком языка дразню член.

– Не скромничай, – подначивает Дима.

– Не сегодня, потому что я взорвусь, когда буду это делать сейчас. Лучше сделай так, чтобы твоя кошечка просила пощады и отключилась у тебя под бочком, мурлыкая от расслабления.

И он сделал все так, как я просила. А затем мы уснули, обнявшись как два голубка.

47 глава

Проснулся рано, от того, что спать было непривычно жарко и при этом странно комфортно. Повернул голову и увидел причину этого ощущения: под боком, прижавшись своим молодым, красивым телом, спала Дина. Улыбнулся краем губ, вспомнив её вчерашнее появление. Совсем крыша поехала, я же зарёкся спать с этой бабой сам себе, ещё тогда, после больницы, а потом мне приснился сон, в котором мы были вместе и это было прекрасно. Сон возродил эрекцию, которая неделю после Арины меня не посещала даже по утрам. И потом пришла она, и всё снова стало на свои места.

Это немного пугало. Вулкан эмоций и чувств, которые я испытывал от одного её вида. Это самые запутанные отношения из всех, в которых я когда-либо состоял. И я сам их усложнил, даже больше, чем она.

Дина смешно причмокнула во сне и сложила губки трубочкой, и я улыбнулся шире, глядя на это прелестное создание. За какие грехи она только свалилась на мою больную голову вся такая? Что хочется и оттрахать до умопомрачения, и придушить одновременно. Так ведь быть не должно, я не идиот и прекрасно это понимаю. И над этим нужно работать. Работы, чую, предстоит много. И над собой, и над этой кошечкой.

Склонился к губам и своровал поцелуй, углубил его, когда почувствовал, что отвечает, рука самовольно скользнула по ее животу ниже, и палец без прелюдии скользнул внутрь, где ему были рады, поэтому я подключил и второй, чувствуя, как она стонет и ее стоны утопают в нашем поцелуе.

Когда мы пришли на завтрак, бабуля уже была в кухне и рассцвела в улыбке, тут же подколов:

– Что я вижу! Чета Князевых вместе завтракает, подумать только. Ещё месяц и может даже в кино выберетесь, на свидание, а то всего-то ничего женаты.

Я задумчиво сдвинул брови и почесал репу. Свидание. А что? Бабушка закинула правильную удочку и в тот же вечер я пригласил свою жену на наше первое свидание. Мы сходили в ресторан, выпили вина, поужинали и пошли на последний сеанс в кино, где мы были одни в кинозале и я полфильма просто целовал её, не отказав себе в удовольствии сорвать один её оргазм прямо в кинотеатре. Продолжили мы в машине, эта странная девчонка находила свой кайф в сексе в двухместном купе, в то время как все нормальные люди обычно трахаются на заднем сидении, которого в этой машине нет.

Чтобы наказать её за дерзость, по приезду домой я отправил ее спать, а потом разбудил и трахнул. Два раза. Быть непредсказуемым как горькая жопка сладкого молодого огурца моё всё.

Неделя пролетела незаметно, Дина каким-то чудом продолжала работать и у бабушки, и в больнице, я тоже продолжал решать свои вопросы и дела и здесь, и в Нью Йорке одновременно. Хвала современным технологиям, это стало настолько доступно, что ныть о том, что у тебя что-то не получается просто грешно.

Бабушка, с тех пор, как мы с Диной стали ладить, расцвела и даже цвет лица изменился, да на щёки вернулся румянец. Я видел, как рада она тому, что она больше не одна в своей роскошной дорогой квартире и что ей есть с кем поговорить, а то и просто послушать пластинки и помолчать. И понимал, что умей мы сразу общаться, как адекватные люди, и не трепи нервы старушке, цены бы нам не было, но... Что есть то есть.

А потом как снег на голову приехал отец.

Никого не предупреждая, просто явился и всё. И у бабушки, и у меня с ним всегда были крайне напряженные отношения. Потому что он мозговыносяще сложный. И нетерпимый. И упрямый. И никогда никого, кроме себя любимого, не слушает и не слышит. Для человека, у которого есть хоть крупицы адекватности, такое комбо в собеседнике просто неприемлемо и отпугивает сразу. Самое странное, что это не та причина, по которой они с мамой развелись. Она такая же как и он. И им каким-то чудом всегда было комфортно жить так, орать и выяснять отношения, поднимать руки друг на друга и громко трахаться и мириться потом.

Поэтому я боготворю бабушку, она воспитала меня и дала мне шанс увидеть другую жизнь, другую реальность, спокойную, а не жизнь между торнадо и вулканом. Хотя то, как они поднасрали в мой характер Дина имела честь вкусить уже не раз.

И вот теперь торнадо принесло в наш тихий омут, и он явно поднимет всю пыль и грязь.

Я услышал, как открылась входная дверь, услышал голос, услышал голос бабушки и тяжко вздохнул. Нужно выйти, но так не хотелось.

Я наделся, что Дина вернётся со смены первой и удастся её предупредить и подготовить. Потому что к этому человеку нужно морально готовить. Но он обставил её буквально на пару минут.

Они с бабушкой ещё стояли в коридоре, когда дверь открылась второй раз.

– Что за куколку ты себе завела, мать? Как зовут это очаровательное создание?

Я стиснул зубы и решительно распахнул дверь спальни. Вошёл в коридор аккурат тогда, когда отец липким, пошлым взглядом окинул зад расстегивающей босоножки Дины.

– Это моя медсестра, сиделка, и помощница.

– Я уже вижу, что мы поладим, – широко усмехнулся отец.

Он хорошо выглядел. Ухоженный, высокий, подтянутый, одетый по молодежному. Если бы не тронутые сединой волосы, в жизни не скажешь, что ему за 50, давно при чём.

– Правда, кошечка?

– Неправда, – отрезал сзади я, подперев косяк и скрестив руки на груди.

– Сын!

Отец тут же развернулся, широко улыбнулся и понимающе уточнил:

– Ты её трахаешь? Без проблем, парень.

Я вижу, как сжала кулаки бабушка, и как она еле сдерживается, чтоб не приложить своего отпрыска чем-нибудь тяжёлым.

– Извинись перед моей женой за своё мерзкое поведение, пап, – говорю бескомпромиссно, бросив беглый взгляд на поникшую девчонку.

– Какой такой женой?

– Она стоит прямо за твоей спиной, – холодно усмехаюсь, отрываю плечо от косяка и подхожу к девчонке, прижимаю к себе собственнически, словно мы не стоим в аристократичной квартире, а кучка животных на водопое, где только проявление мускулинности и силы работает.

– Познакомься с Диной Князевой, своей невесткой, отец.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Добрый вечер. Дина. Приятно познакомиться, – моя киса приободрилась, обнимает меня, ладошками скользит по моему животу.

– Мать, какого хрена происходит?

Учтивый как всегда. Бабушка только стала приходить в себя, он приехал и уже бычит, ещё даже в квартиру не зашёл.

Прежде, чем бабушка ответит, я сам обращаюсь к ней:

– Бери Дину и идите ужинать, а мы с папой потолкуем по-мужски пока.

Бабушка качает головой, меняясь в лице, и я знаю этот взгляд. Знаю, чего она боится.

Отец бил меня, часто и много, всегда, когда я делал что-то, что он не считал правильным. Мне доставалось сколько я себя помню. И сейчас он не в восторге от моего тайного брака. Но, боюсь, возраст и весовые категории уже не на его стороне.

Когда мы поднимаемся наверх и он начинает разговор с:

– Что поебывать эту тугую задницу без штампа в паспорте не получилось и спермотоксикоз отключил мозги?

Я понимаю, что без драки не обойдется. Но не хочу, до последнего не хочу ее инициировать. Я же знаю какой он, и мордобой ничего не изменит.

Дальше разговор стал набирать повышенные тона и женщины вбежали ровно в тот момент, когда отец стирал с разбившейся губы тонкую струю крови, а я тяжело дышал, словно только что совершил прыжок с парашютом без оного.

– Дина, забери Диму отсюда, а я поговорю со своим сыном, – в голосе Агнии Петровны появились властные, стальные нотки.

48 глава

Бежала домой с вкусняшками, с азартом. Дома меня ждали два человека, в которых я растворялась каждый день все больше и больше. Мне даже порой казалось, что Димка не настоящий. Что я его по глупости идеализировала. Зачем? Кричали остатки здравого смысла. Не знаю зачем. Но мне с ним было до умопомрачения хорошо. И дело не только в постели, хоть он и делал это со мной часто и до головокружения разнообразно. С тех пор, как мы научились сначала вести разговоры, а потом эмоционировать, уживаться стало намного проще.

И сейчас я бежала домой лишь с одной новостью. Нам можно больше не предохраняться. Уже предвкушаю его горящий взгляд, его пальцы на моей талии, которые сжимают так, что дыхание сбивается.

Я едва с порога не запела "Димка, нам все можно, поцелуй меня". Но не успела. Я сразу узнала этого мужчину. Стальной взгляд, с какой-то дерзкой нахальностью. А когда рот открыл, вообще повеяло мерзостью. Я много повидала мужиков, таких в избытке даже. Чего стоит мой отец, если его можно таковым назвать. И этот не лучше. Черт, что за мир. Впрочем, хочется верить, что в доме нет подобных скрытых талантов.

– Агния Петровна, зачем он так с Димой, с нами?

Этот вопрос тяжело дался мне. Женщина долго молчала, а потом пыталась подобрать правильные слова.

– Понимаешь, он...

Она так их и не подобрала. Я ее успокоила и не стала давить. Вижу же, что ей плохо. У каждой семьи свои тараканы. В моей не меньше было.

Наверху стало слишком шумно. Я первой слетаю со стула и едва не кричу:

– Они же поубивают друг друга!

Мы мчимся в кабинет, и понимаем, что страшное уже состоялось.

– Дим, пожалуйста, пошли со мной, – обнимаю моего мужчину и понимаю, что он дрожит от гнева.

Противостояние поколений. А мне страшно. Пытаюсь его вытолкать за дверь, беру его лицо в ладошки и хриплым голосом говорю то, что, надеюсь, очень очень надеюсь, отвлечет его от кровавых мыслей и бешенства и сфокусирует на мне.

– Князев, возможно я не вовремя, да точно не вовремя, но тебя сегодня ждёт то, чего ты больше всего хотел. Конечно если сможешь после этого извержения силы и ненависти.

Скольжу ладошками по его талии, и не уверена, правильно ли делаю.

– Не здесь, – отвечает грубо, потому что ещё не переключился, – если он здесь останется, мы здесь не останемся.

– Что мне сделать, что бы тебе стало легче? Или ты хочешь побыть один?

Каждый по своему переживает такие моменты, мне ли не знать.

Он опускает взгляд, фокусируется.

– Мне станет легче только когда он уедет, а пока поцелуй меня. Я рад услышать новости, правда.

– Ты уверен, что бабушку можно с ним оставлять надолго? Если ему не стыдно повышать голос при матери, которая пережила инсульт, то страшно позволять этому мужчине надолго оставаться с Агнией Петровной.

– Оставлять их однозначно нельзя, – качает головой, – ему плевать на всех кроме себя, он доведёт её ещё до одного инсульта за вечер. Готовься к тому, что он будет копать под тебя. Уверен, он здесь из-за бабушкиного завещания, хотя эта квартира ему никаким боком не светила.

– То есть он это будет делать только ради того, чтобы никому не жилось спокойно, – нервно смотрю в сторону кабинета, но недолго, меня простреливает догадка, – он же всё узнает о моём прошлом и будет им шантажировать?

Уже почти едва слышно шепчу эти слова и бледнею.

– Пока ты со мной, он ничего тебе не сделает. Его это бесит, и поэтому он вывел меня на эмоции. И бабушку хочет вывести. Прощупывает, насколько прочно ты прописалась в наших печенках, и будь уверена, – поднимает мое лицо за подбородок, заставляя посмотреть на себя, – его ждёт фиаско.

Его слова значительно бодрят, но всё равно мне немного страшно.

– Иди, мой герой, будем бабулю отвоёвывать, – целую мужа в шею и мурлычу.

– Ты похожа на котика, когда так мурлычешь. На всякий случай готовь коготки.

Не успел он и выпустить меня из рук, как дверь комнаты открылась и оттуда выскочил отец Димы.

– Воды!

Заглядываю внутрь и вижу, что Агния Петровна сидит бледная, держится за грудь, и лечу к ней, слышу, что сын с отцом снова перебрасываются парой фраз на повышенных тонах.

– Мне лучше лечь пораньше сегодня, – говорит моя подопечная. – Если он будет обижать тебя, не слушай. Он захочет. Ему не нравится мое решение, не нравится то, как Дима смотрит на тебя. Он очень несчастный человек, всегда помни это, когда он открывает рот и говорит гадости.

– Рядом с вами я ничего не боюсь. И Дима не даст меня в обиду. И да, я понимаю гнев вашего сына. И вы меня послушайте. Чтобы он не рассказал обо мне... Просто постарайтесь не думать так, как он эту информацию преподнесет. Я тоже наделала много ошибок. Но о вас и Диме я не жалею. Вы оба не одна из этих ошибок.

Нервно с ноги на ногу переминаюсь. Но черт, я не знаю как ей все правильно преподнести, а вот отец Димы не будет церемониться.

– Давайте я вас проведу в комнату и накапаю успокоительного. Мне не нравится ваш бледный вид.

Спускаюсь на кухню и слышу разговор мужчин.

– Ты хоть маме, хоть папе Римскому звони, мне похрен, я не дам тебе трепать нервы ни бабушке, ни моей жене!

– Где свадьба? Где знакомство с родителями, куда всё это делось? Я слишком старомоден или давно не лез в твои дела? А вижу, что надо было.

– Сделай одолжение и вообще никогда не лезь в мои дела, как бы сильно тебе не хотелось. Я в твои не лезу. И мне не пять, если ты снова распустишь руки, я не побегу, глотая слёзы, разводиться.

– Мало бил, – выплёвывает Князев старший, – бил бы нормально таких финтов ушами бы не было.

– Ты уже не в той весовой категории, чтоб угрожать мне физической расправой. И лучше тебе взяться за ум и перестать будить мою злость, ибо ее накопилось слишком много.

– Смотрю на тебя и не понимаю что вырастил!

– Ты меня и не растил, – слышу холодный голос Димы, и открывается дверь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Давно здесь стоишь? – вскидывает бровь младший Князев, в то время как старший тоже впрягается.

– А ты не стой, невесточка, проходи. Расскажи о себе, расскажи, знакомиться будем.

Не хочу общаться с этим мужчиной, но и прятаться глупо. Лучше бы утащила мужа к нам в спальню и наконец-то почувствовала его член в себе, горячие ладони на моих бедрах и его темный взгляд прожигающий мою душу.

– Достаточно, что бы услышать вашу взаимную симпатию. Агния Петровна легла, я ей успокоительное дала. И ещё, мальчики. Я вам говорю сейчас не как жена, не как невестка, а как медик. Не хотите преждевременной кончины вашей бабушки, матери, единственный раз прошу, имейте совесть. Ее здоровье слишком хрупкое. А вам, Михаил, не знать ли, что с приходом старости хорошее отношение с близкими лучше одинокой койки в какой-то клинике. Жизнь иногда поворачивает так круто, что придется голову склонить там, куда плевал.

Мне все равно что каждый из них подумает. Но за своими прошлыми обидами эти мужланы не думают о той, что сейчас возможно плачет в подушку наверху.

– Она права и ты знаешь это, – говорит отцу Дима, но тот лишь хмыкает.

– Я думал вы только этого и ждёте, чтоб поделить бабушкину квартирку.

– Я к этому не стремилась, решение Агния Петровна приняла сама. Чем вызвала мое недоумение. И давайте больше не касаться этой темы. Если нужно будет, я откажусь от этого наследства в пользу Димы.