Текст книги "Скованный огонь (ЛП)"

Автор книги: Ричард Ли Байерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

– Капитан, мы идем против закона, собираясь в таком количестве в одном помещении, – прокудахтала она. – Разве вы не знали, что это превращает наше собрание в шабаш? Таким образом, собрав нас, вы, офицеры городской стражи, дали себе полномочия отправить нас в подземелья Шалы Каранок.

– Что ж, – ответил Аот, – вы здесь не поэтому, и, если это вас успокоит, Герой Войны дала мне специальное разрешение на проведение этой встречи.

Насколько знал Гаэдинн, это было преувеличением. Шала Каранок лишь дала капитану разрешение воплотить какой-то там план. Он не рассказал ей деталей, и, видимо, это было к лучшему.

– Так мы можем помочь поймать Зеленорукого Убийцу? – спросил плутоватый парень.

– Да, – подтвердил Аот, – и тем самым покажете городу, что нет нужды бунтовать и убивать вас.

– Но разве вы не слышали? – возразил подросток. – Один из нас и есть Зеленорукий. И маньяк, определенно, будет срывать любые попытки разоблачить его.

Усевшись на узком подоконнике – едва ли в дюйм шириной – и свесив короткие ноги, Кхорин вытер пену со своих усов.

– Мы сомневаемся, что убийца на самом деле маг, тем более такой недалекий, чтобы трубить об этом всему миру. Скорее всего, он им не является, но хочет, чтобы все подозрения упали на вас. Чтобы скрыть свои следы – или просто ненавидит вас и желает вам зла.

– Но ведь он может быть магом, который ненавидит Лутчек за то, как он относится к нам, – возразил парень. – Может, он хочет заявить о своей ненависти? Его так сильно притесняли, что теперь он оставляет отпечаток, даже с риском для самого себя.

Гаэдинн усмехнулся.

– Убедительно. Но, если он здесь среди нас, то ему придется прервать ритуал так, чтобы ни мы, ни его коллеги-маги этого не заметили. Я не маг, но подозреваю, что это будет трудно. Так что, с небольшой толикой удачи, мы поймаем его в любом случае.

– Ты прав, лучник. Ты не маг, – продолжал глумится паренек. – Если бы был, то, возможно, изучил бы Пять Пустых Свитков Митреллан, и тогда понял бы…

– Цыц, – прервала его старуха.

К удивлению Гаэдинна, подросток сразу же замолчал.

– Ораксис – хороший мальчик в душе, – продолжала старая колдунья, обращаясь к офицерам из Братства, – но он вспыльчивый и любит поспорить. Я считаю, ваша идея удачная, и, очевидно, у нас достаточно оснований, чтобы помочь вам. Так почему бы вам не рассказать, что конкретно вы хотите сделать?

– Я практикую особую форму магии, – заявил Аот. – Поэтому я передаю слово своему лейтенанту Джесри Колдкрик.

Джесри стояла у стены рядом с Кхорином. Она хмурилась еще больше, чем обычно – признак того, что ей некомфортно. Возможно, ей не нравилось находиться в центре внимания, или, возможно, из-за того, что в комнате было слишком людно.

– Я тоже не эксперт в прорицании, – начала Джесри, – но я предлагаю объединить наши силы, чтобы создать Зеркало Салдашун.

Ораксис фыркнул:

– Нам понадобится проводник.

– Он у нас есть, – девушка махнула рукой на пару драконорожденных, сидевших на скамье. – Не все знают, но Медраш Даардендриен – единственный живой свидетель, который мельком увидел Зеленорукого.

И, понял Гаэдинн, драконорожденный с чешуей цвета ржавчины охотился за убийцей с того самого момента – видимо, из-за какого-то паладинского чувства долга. Вот почему он блуждал по кварталу волшебников в ночь бунта. Но если бы он все еще подозревал, что убийца является магом, то никто бы не понял этого за его вежливостью: он встал и поклонился присутствующим, которые с интересом наблюдали за ним.

– К сожалению, – продолжила Джесри, – он увидел убийцу в темноте, с расстояния и лишь на мгновение. Но как раз для таких вот случаев Салдашун и изобрела этот ритуал. Я сделала все необходимые приготовления в комнате заклинаний в подвале.

Лестница скрипела и прогибалась под весом, пока все спускались в упомянутое место. По меркам тех, кто вырос в богатом на колдовские традиции Агларонде, это была убогая комната заклинаний – простая квадратная дыра, отдающая грязью, будто чей-то подвал.

Но Джесри заставила это место выглядеть куда более волшебным. Парящие сферы, размером с кулак, сияли золотым светом, в то время как сложный геометрический рисунок из синих фосфорецирующих линий покрывал большую часть пола. Светящиеся отметки на руках дополняли общую картину.

Так как у Гаэдинна и Кхорина не было никакой роли в этом представлении, они уселись на нижней ступеньке лестницы. Баласар, меньший из драконорожденных с красными глазами и желто-коричневой чешуей, похлопал Медраша по плечу, а затем присоединился к зрителям.

– Куда мне встать? – спросил паладин.

– Сюда, – Джесри сопроводила его в центр нарисованного круга.

– Что теперь?

– Просто стой и думай о том моменте, когда увидел убийцу. Если мысли вдруг спутаются – ничего страшного. Просто начни все сначала.

Джесри заняла позицию в двух шагах справа от Медраша, и, после некоторых обсуждений и толкотни, Аот вместе с магами Чессенты заняли свои места. Она осмотрела всех словно дирижер, проверявший, настроены ли инструменты. Потом волшебница подняла свой посох и начала петь.

Вскоре ее друзья-маги присоединились к ней, размахивая своими жезлами, палочками, или сферами, по одному или по двое за раз. Удивительно, но хоть они никогда не практиковались вместе, у всех получилось петь точно в унисон. И когда колдовство стало им отвечать, похоже, что все инстинктивно понимали, кто должен петь куплет, а кто – припев.

Гаэдинн предположил, что магия, в каком-то смысле, сама хотела, чтобы ее творили, и потому направляла их. Волшебство появилось с того самого момента как Джесри начала петь. Заклинание заставило его суставы болеть, а воздух наполнился запахом гниющей лилии.

Медраш закрыл глаза и сжал в руке медальон. Он тоже шептал – возможно, молитву или мантру, чтобы сосредоточится. Гаэдинн решил, что если бы это мешало ритуалу, Джесри остановила бы его.

Светящийся серебряный диск появился рядом с драконорожденным. Сначала он был крошечным, и лучник не был уверен, что вообще что-то появилось. Но маги запели громче, настойчивее, из-за чего диск стал более весомым, более осязаемым.

Он потемнел, будто отражая место, менее освещенное, чем подвал, в котором находился. Звезды засверкали в центре диска. Небо ограничивали крыши зданий, тянущиеся вверх.

Тень перепрыгнула или, возможно, перелетела через открытое пространство между зданиями.

Через мгновение тень снова прыгнула, точно так же, как и до этого. Затем в третий раз и в четвертый. Но силуэт был настолько крошечным и неуловимым, что даже повторные просмотры не дали Гаэдинну ничего понять.

Затем еле заметно тень начала замедляться и одновременно становиться больше. Ближе. До того магия словно поставила Гаэдинна на то место на улице, где тогда стоял Медраш. Теперь было похоже, что он поднимается в воздух.

– У них получается, – прошептал Кхорин.

Медраш хрюкнул и пошатнулся, словно кто-то ударил его. Белая трещина зигзагом промелькнула по темноте зеркала.

Через мгновение она исчезла, будто пение волшебников восстановило зеркальный диск. Но теперь тень не приближалась ближе, не прыгала и не замедлялась. Медраш задрожал.

– Мне это не нравится, – сказал Баласар.

Еще больше трещин появилось в зеркале. Волшебники начали петь громче, вращая свои инструменты по кругу. Палочки и прочие талисманы оставляли за собой след в воздухе из мерцающих искр.

Трещины продолжали исчезать. Теперь они держались дольше, чем раньше. На предплечье Медраша появился порез, расколовший его чешую. Кровь хлынула из раны. Растущее пятно на тунике дрконорожденного показало, что что-то также полоснуло и его грудь.

– Прекратите! – закричал Баласар.

Маги продолжали читать заклинание. Раздвоенный порез появился среди белых шипов на морде паладина.

– Я такое уже видел, – сказал Гаэдинн, вскакивая на ноги. – Волшебники не могут остановиться. Они находятся в трансе. Но если мы вытащим Медраша из круга, то это должно прервать ритуал.

– Тогда – вперед, – ответил красноглазый драконорожденный.

Все три наблюдателя начали пробираться сквозь волшебников. Нельзя было точно сказать, заметил ли их хоть один из магов.

Но Медраш заметил. Он повернул свою драконоподобную голову так, что его желтые глаза из-под выступающего лба остановились на троице. Хвала Великому Лучнику, что он хотя бы это смог сделать.

– Иди к лестнице, – сказал Баласар, повысив голос, чтобы перекричать пение.

– Нет, – ответил паладин. – Я смогу, это мой долг.

– Не сможешь, и это не твой долг, – заявил драконорожденный и повернулся к Гаэдинну и Кхорину. – Нам придется сдвинуть его.

– Хорошо, – сказал дворф.

Он схватил Медраша за предплечье. Гаэдинн и Баласар тоже схватили его, а затем все вместе стали оттаскивать его подальше от того месте, где его поставила Джесри.

Паладин сопротивлялся, но значительно слабее, чем ожидал Гаэдинн. Казалось, будто он сам загонял себя в транс, будто делил сознание, борясь со своими потенциальными спасителями и пытаясь заново пережить тот момент, когда увидел убийцу.

К сожалению, магия была на его стороне. Воздух становился плотнее вокруг них до тех пор, пока не возникло ощущение, что они пытаются идти, застряв в грязи. Даже Кхорин, сильнейший солдат в Братстве, испытывал трудности, пытаясь выбраться. Тем временем, тело Медраша покрывалось все новыми и новыми порезами, и стало казаться, что он истечет кровью раньше, чем они смогут вытащить его.

Когда паладин начал поддаваться, Гаэдинн поймал на себе взгляд Джесри и Аота, абсолютно безразличный к проходившей здесь борьбе; они были заложниками собственного заклинания. На мгновение это напомнило ему о том дне, когда воины его отца пришли, чтобы передать его эльфам. Гаэдинн пообещал себе, что будет храбрым, но тогда ему было всего семь. Когда пришло время, он умолял, чтобы его не отдавали, но его родители и все кого он любил, и кому доверял, просто стояли и смотрели.

Кхорин отпустил Медраша и красными от крови тимантерца руками выхватил свой ургрош из-за спины. Он нанес удар по одной из светящихся синих линий, составлявших рисунок на полу. Лезвие глубоко вошло в земляной пол под ним. Когда дворф высвободил оружие, Гаэдинн заметил, что ничего не вышло – нельзя расколоть нематериальные сгустки света.

Баласар атаковал морозным дыханием тот же участок пола. Дыхание дракона имело магическую природу, и лучник предположил, что дыхание драконорожденного такое же, но ему тоже не удалось повредить рисунок.

Тем ни менее, он считал идею Кхорина хорошей. Испортив рисунок, который поддерживал магический ритуал, можно было его прервать, хоть эта же тактика сокрушительно провалилась в Тэе.

Даже в закрытом помещении и в мирное время Гаэдинн имел при себе пару стрел в тонком колчане из оленьей кожи на поясе. Он чувствовал себя некомфортно без них. И, по счастливому стечению обстоятельств, у него при себе была одна из тех стрел, что зачаровала Джесри. Лучник вытащил ее и всадил острием в ближайшую светящуюся зеленую ладонь.

Заряд антимагии в узком наконечнике создал волну, взорвавшуюся во всех направлениях, которая стерла причудливый светящийся узор. Парящее зеркало тоже исчезло, а чешуя Медраша прекратила покрываться новыми порезами. Пение волшебников умолкло. Подвал казался безумно тихим без него.

Пока Медраш не нарушил тишину:

– Я даже не знаю благодарить вас или отчитать.

– Поблагодари их, – посоветовал Аот. Он опустил свое копье, спокойно удерживая его в руках. Сине-зеленое свечение на его голове потухло. – Все вышло из-под контроля.

– И исцели себя, – вмешался Баласар. – Ты весь в крови.

– Что только что произошло? – поинтересовался Гаэдинн. – Убийца сейчас в комнате? Это он извратил магию?

Джесри откинула прядь волос со своих золотистых глаз.

– Я так не думаю. Похоже, у него есть могущественная защита, которая никому не дает использовать прорицание против него, – она осмотрела присутствующих. – Вы согласны?

Все ответили более или менее одновременно, говоря, что согласны.

– Так вы что-то выяснили? – спросил Гаэдинн. – Убийца – это неизвестный нам и властям волшебник? Кто-то без метки на руке?

– Возможно, – ответил Аот, – или кто-то, практикующий божественную магию.

– Звучит многообещающе, – проворчал Кхорин, возвращая топор на свое прежнее место. – Я прямо вижу, как кучка чессентских магов пытается отыскать убийцу среди священнослужителей Чессенты.

– Есть и другие варианты, – заявила Джесри. – Возможно, убийца просто обладает сильным талисманом или получает помощь от сверхъестественной сущности. Или сам является сверхъестественной сущностью.

– Другими словами, – подытожил Гаэдинн, – наличие этой защиты не указало нам ни на подозреваемого, ни на группу подозреваемых. И нам по-прежнему нужна магия, чтобы выследить этого сукиного сына. Теперь, когда вы знаете о защите, вы сможете пробиться через нее?

– Я бы рискнул, – сказал Медраш.

Гаэдинн заметил, что некоторые из ран драконорожденного почти зажили, а остальные перестали кровоточить.

Лицо Аота украсила ухмылка.

– Учитывая, что мы чуть не убили тебя, я не знаю, стоит ли восхищаться твоей смелостью или усомниться в здравости твоего ума. Но я понятия не имею, как нам обойти защиту. Может быть, у кого-то есть идеи?

– Я бы не хотел испытывать судьбу, – сказал Ораксис. – В следующий раз уже меня могут порезать на куски.

– Но, если дадите нам время все изучить, – начала старая колдунья, – мы вполне можем найти решение.

– Сколько вам нужно времени? – поинтересовался Аот.

Она пожала своими костлявыми плечами.

– Пару недель. Возможно, месяц.

– У меня осталось восемь дней. Такую сделку я заключил с Героем Войны.

– И к чему это нас приводит? – спросил Кхорин. – Мы просто продолжим патрулировать в надежде, что поймаем убийцу с поличным?

– Нет, – возразил Гаэдинн и потрогал липкое пятно крови на своем рукаве. Рубашка была испорчена, если только ему не удастся убедить Джесри удалить пятна с помощью магии. – От этого будет толку не больше, чем от ритуала. По той или иной причине мы не можем выследить эту тварь. Но есть и другой способ поймать его. Установить приманку и ждать, пока зверь клюнет на нее.

– Интересно, – заключил Медраш. – Но разве это применимо к нашей ситуации? Зеленорукий не убивает каких-то конкретных людей…

– Ходят слухи, – прервал его Ораксис, – что он убивает только тех, кто особенно сильно ненавидит магов. К сожалению, в Лутчеке таких людей в избытке.

Драконорожденный кивнул.

– Так и есть. И учитывая, что он рыщет по всему городу и убивает знатных и худородных, богатых и бедных, как нам заманить его в ловушку?

Джесри нахмурилась.

– Возможно, есть выход. У разных мест есть свой дух. Атмосфера. Часто это происходит из-за их истории. Этот дух влечет к себе определенный тип людей и становится причиной определенных событий.

– В целом, – продолжала Джесри, – эффект еле уловимый. Настолько слабый, что мы никогда не почувствуем этого притяжения. Настолько слабый, что, если вдруг ты решишь пойти другой дорогой, ты это сделаешь. Его влияние не изменит твой образ мыслей. Но наблюдая, можно заметить, что в течении года или столетия группы, которые ходят разными путями, отличаются, хоть немного.

– Я, вроде, понял, к чему ты клонишь, – сказал Кхорин. – Но если этот эффект такой неуловимый, как мы можем рассчитывать на то, что это поможет решить поставленную перед нами задачу за отведенное время?

– Все эффекты по своей природе едва различимы, – объяснила Джесри. – Мы, волшебники, теоретически можем наделить место куда более сильным негативным зарядом, чем у любой местной скотобойни, камеры пыток или места дуэли. Такое место привлечет Зеленорукого, когда он будет выбирать следующую жертву. И мы будем ждать его там, чтобы поймать.

– А что насчет людей, которые живут и работают в той области? – спросил дворф. – Если я правильно тебя понял, эта аура будет отравлять их мысли. В конечном итоге, они могут начать калечить или даже убивать друг друга.

Ораксис ухмыльнулся.

– Ну и Твердыни Ночи с ними. Если никто не поймает Зеленорукого, эти ублюдки вернутся сюда, чтобы прикончить и сжечь всех нас.

Медраш одарил его презрительным взглядом:

– Маловероятно, что все люди, чьи умы ты бы развратил, ненавидят магов или попытаются убить вас. Но даже если они ваши враги, так атаковать их – бесчестно.

– Ох, да заточи ты уже свои когти, – сказал Баласар.

Гаэдинн никогда раньше не слышал этого выражения, но он предположил, что красноглазый драконорожденный советовал своему соплеменнику быть менее щепетильным. Если так, то лучник полностью одобрял эту мысль.

– Начнем с того, что если человек не развращен сам по себе, – начала Джесри, – то аура не повлияет на него так сильно в течение всего пары дней.

– Что насчет тех, кто находится на грани? – снова поинтересовался Кхорин.

– И насчет злых порывов и язвительных высказываний? – добавил паладин. – Никто не заслуживает того, чтобы впасть в откровенную ярость и совершать ошибки, которые перечеркнут всю его дальнейшую жизнь.

Аот нахмурился.

– Нет смысла обсуждать моральную сторону этой ситуации, пока мы не уверены, что это вообще возможно. В отведенные нам сроки, я имею в виду.

– Согласна, – сказала пожилая волшебница. – Направить в определенное место квинтэссенцию злости не так уж и трудно, тем более, что теперь мы не должны встретить никакого сопротивления. Вероятно, мы сможем приступить к ритуалу уже завтра ночью.

– Значит так и поступим, – подытожил Аот. – Зеленорукий убивает людей каждые десять дней. Город в панике. Каждый волшебник в опасности, и будущее Братства на кону. Если мы справимся с этим, то это перекроет все неприятности, которые мы вызовем в процессе.

Ораксис снова ухмыльнулся.

– Если только кто-то не узнает об этом. Мы обсуждаем здесь, как наложить проклятие на часть Лутчека и людей, живущих там. И нет способа оправдать это в глазах идиотов, которые и без того ненавидят магию.

– В таком случае хорошо, что мы все знаем, как держать рот на замке, – ответил капитан. – Итак, Братство поддерживает этот план. Остальные тоже согласны?

Маги Чессенты переглянулись, а затем замямлили или закивали в ответ, выражая согласие.

– Мне этот план по-прежнему не нравится, – сказал Медраш. – Но пообещайте мне место среди тех, кто погонится за убийцей, и что снимете заклятие, как только его поймают, и получите мою поддержку.

– Идет, – согласился Аот. – Теперь давайте решим, где будет центр заклятия.

– Квартал веревочников, – предложил Кхорин. – Это бедный район со всеми бедами, которые следуют за нищетой, и еще там умер мальчик ужасной и бессмысленной смертью всего пару дней назад. Если вам нужно место, пропитанное страданиями и злобой, то половина дела уже сделана.

* * * * *

Аот и Джет парили над домами, узкими улицами и аллеями, тянущимися между ними. Аот был единственным наездником в небе. Грифоны – потрясающие создания, полезные для многих целей, но глупо было бы ожидать, что хотя бы один из них сможет часами парить, не взвизгнув сородичу.

Не имело никакого значения, что рядом никого не было. Облака окутали луну, и несколько огней загорелось внизу. Даже такой дворф как Кхорин не много увидел бы с такой высоты.

Но с помощью своих глаз, которых коснулось пламя, Аот – видел. Его глаза видели даже ауру, которую он и его друзья-маги создали с помощью заклинания над частью квартала веревочников. Она проявлялась в виде клубящихся и перетекающих черных теней.

Жаль, что они не ограничились меньшей областью. Это упростило бы им поимку Зеленорукого, если магии действительно удалось привлечь его. Кроме того, это уменьшило бы число невинных, погрузившихся в эту грязь.

И все же Аота не слишком мучила совесть. На войне ему доводилось делать вещи и похуже. И, как он считал, сейчас он тоже был на войне – войне, которая должна была спасти Братство от гибели.

Темный силуэт прокрался по наклонной крыше.

– Там! – выкрикнул Аот.

– Где? – всадник почувствовал псионическую связь с Джетом, предоставляя ему доступ к зрению, более острому, чем его собственное. – О, да, теперь я вижу его. Так это и есть Зеленорукий?

– Не знаю. Спустись ниже.

Пригнувшийся, одетый в объемную мантию и капюшон, закрывавший всю его голову, человек внизу определенно выглядел так, что его можно было спутать с каким-нибудь демоном. Аот не хотел обнаруживаться свое присутствие, пока не будет уверен, что нашел свою цель.

Человек в капюшоне пробрался к краю крыши, а затем начал спускаться вниз по зданию, цепляясь за поверхность будто насекомое или ящерица. Он быстро прополз так вдоль верхнего яруса здания к разбитому окну и стал всматриваться внутрь сквозь трещины.

Сомнения Аота тут же исчезли. Вор, умеющий так карабкаться, будь то магия или отточенный навык, не стал бы воровать у столь малоимущих. Этот человек пришел убивать. Если подумать, именно в такой манере и были совершены первые убийства.

Джет почувствовал уверенность своего хозяина:

– Я могу скинуть его с той стены.

Аот фыркнул. Его грифон мог совершать удивительные маневры в полете, но перспектива нырнуть в узкое пространство между зданиями, которые стояли чуть ли не в паре дюймов друг от друга, была достаточной причиной, чтобы отказаться от этой идеи.

– Просто спикируй достаточно низко, чтобы я смог подстрелить его.

– И в чем же тут веселье?

Но Джет сделал все, как ему сказали.

Мужчина в капюшоне уперся пальцами в окно, очевидно, пытаясь сорвать его с петель. Аот прицелился своим копьем, намериваясь метнуть заряд холода либо света.

Затем Джет напрягся и резко нырнул в сторону улицы. Его распростертые крылья поймали достаточно воздуха, чтобы уберечь Аота от перелома костей, когда они рухнули. Только тогда всадник заметил стрелу, торчащую из пернатого бока, сразу за лапой его грифона.

Аот посмотрел вверх как раз вовремя, чтобы обнаружить вторую фигуру в капюшоне, вооруженную луком; фигура отступила назад, скрывшись из виду за краем крыши. Человек на стене исчез.

В тот момент Аот ненавидел себя за то, что не заметил лучника, ведь никто и никогда даже не предполагал, что у Зеленорукого может быть сообщник.

– Насколько все плохо?

Он начал было вставать из седла, чтобы лучше рассмотреть рану.

– Сиди на месте! – сказал Джет.

– Но тебе нужно…

– Сиди на месте! – грифон разбежался и подпрыгнул. Он хлопнул крыльями и взлетел.

Джет взлетел достаточно высоко, чтобы добраться до крыши, где Аот ощутил усталость и истощение товарища, как свои собственные.

– Теперь ты сможешь увидеть, куда они ушли, – объяснил грифон.

И он был прав. Зеленорукий и его напарник направлялись на север, перепрыгивая с крыши на крышу, как кузнечики.

– С тобой все будет в порядке? – спросил всадник.

– Я не умру. За ними!

Аот спешился, достал свой рог из седла, и подул в него. Затем он прождал, как ему показалось вечность, хотя прошло лишь несколько мгновений, пока Джесри ответила на его зов.

Она появилась на крыльях ветра разметавшего ее волосы и трепавшего одежду. В руках у нее был посох с пульсирующими золотыми рунами. Когда она обнаружила Джета и кровь, капающую на черепицу под ним, ее глаза расширились в тревоге.

– Не страшно, – прорычал грифон. – Почему все считают меня неженкой?

Аот указал своим копьем.

– Существует два Зеленоруких, и они направились в ту сторону.

Джесри прищурилась.

– Я их не вижу.

– К счастью, я – вижу. Пока еще. Нужно догнать их.

Джесри подняла свой посох обеими руками и произнесла слова силы. Ветер завыл, поднимая Аота и волшебницу в своих объятьях.

Не потребовалось много времени, чтобы капитан понял, что ему это не нравится. Ему нравилось летать на спине грифона, но тогда он управлял процессом, и у него было что-то твердое под задницей. Сейчас же он чувствовал, что какая-то часть сознания беспричинно твердила ему, что он упадет. Конечно, даже если бы он и упал, то магия, заключенная в одной из его татуировок, позволила бы ему мягко приземлиться, но это не сильно успокаивало его.

К счастью, он был слишком сосредоточен на том, сколько всего сейчас зависело от него. Аот должен был направлять Джесри, если убийцы вдруг изменят маршрут. Тем временем, она должна была вести преследование, попутно собирая товарищей, скрывавшихся в тени дымоходов, в дверных проемах или лестничных клетках на улице.

Даже для повелительницы стихийной магии это было нелегкой задачей. Один за другим, Кхорин, Баласар, Медраш и Гаэдинн взмыли в небо. Аота немного обрадовал тот факт, что дворф и меньший из драконорожденных чувствовали себя еще более некомфортно в таких условиях, чем он. Паладин же был так увлечен своей праведной местью, что едва замечал, что летит, в то время как лучник с каштановыми волосами, как обычно, усмехался.

Постепенно они нагнали убийц. Гаэдинн попытался пару раз подстрелить их, но даже он не смог попасть по движущейся цели в таких трудных условиях. Ветер, сотворенный Джесри, был слишком сильным и непредсказуемым.

Убийцы запрыгнули на внушительного размера крышу ветхого дома на окраине города. Они метнулись к люку и, проникнув внутрь, закрыли его за собой.

– Половина пойдет через верх, половина – через низ! – прокричал Кхорин.

– Согласен! – ответил Аот.

Джесри обратилась к ветру. Лидер наемников узнал язык Хаоса, хотя он не владел им настолько свободно, чтобы понять каждое слово. К счастью, ветер – понимал. Кхорин и двое драконорожденных понеслись к земле. Аот, Джесри, и Гаэдинн залетели на крышу, после чего ветер перестал трепетать их одежду и поддерживать их.

Задыхаясь, волшебница откинула назад волосы дрожащей рукой.

– Ты в порядке? – спросил Аот.

– В порядке, – ответила она.

– Там всего два Зеленоруких, – начал Гаэдин, доставая стрелу, – а нас – шестеро. Если…

– Я же сказала, что в порядке, – процедила волшебница.

– Тогда – вперед, – скомандовал капитан Фезим.

В теории, они, зайдя с двух сторон, должны были зажать убийц в ловушке. Тем ни менее, Аот не хотел давать этим ублюдкам хоть сколько-нибудь времени, чтобы придумать что-то умное.

Он попытался открыть люк. Убийцы чем-то подперли его. Аот ткнул острием копья в дерево и высвободил немного силы, что была в нем. Люк взорвался осколками и щепками.

Ниже за дверцей была лестница. Аот решил не возиться с ней. Он просто спрыгнул и приземлился на пыльный пол. Наемник осмотрелся, держа копье наготове.

Кроме него на неосвещенном, увешанном паутиной чердаке никого не было. Тут пахло ветхостью и запустением. Крутая лестница спускалась куда-то вниз.

Аот отошел в сторону, и Гаэдинн спрыгнул следом. Воздух взвыл, и Джесри плавно опустилась вниз, как бы развеивая опасения своих напарников, что она слишком устала, чтобы использовать магию. Она зажгла руны на своем посохе, чтобы те служили фонарем.

Гаэдинн пару раз втянул воздух.

– Я чую дым.

Аот тоже почувствовал его. Но им нужно было оставаться сосредоточенными на поимке убийц.

– Идем дальше.

Пытаясь заметить хоть какие-то признаки Зеленоруких, капитан вел своих лейтенантов вниз по шаткой лестнице. Запах гари усилился. Из того, что он мог видеть, это здание ничем не отличалось от любого другого заброшенного дома. Вероятно, дом раньше принадлежал какому-нибудь преуспевающему горожанину со слугами и учениками, живущими в маленьких комнатушках на этом этаже, и семьей – на этаже получше внизу.

Темнота вспыхнула белым, и что-то треснуло. Аот содрогнулся, его мышцы сковались, и лестница под ним рухнула. Как только он и его лейтенанты приземлились среди обломков, наемник понял, что кто-то, стоявший за лестницей, кого не разглядели даже отмеченные магией глаза, атаковал их зарядом волшебной молнии.

К счастью, это их не убило. Защитные заклинания, сокрытые в его татуировках и доспехах, и его врожденная стойкость, или благосклонность Тиморы, спасли его; он молился, чтобы то же самое можно было сказать и о его друзьях. Начав чувствовать боль от ожогов, Аот забарахтался, пытаясь обнаружить нападавшего.

Затем, самым краем глаза он заметил мантию скрытой капюшоном фигуры, выходившей из дверного проема. Какая-то жидкость покрыла наемника и его товарищами, обжигая их в очередной раз.

Глаза Аота жгло и заливало слезами. Что-то ударило его в грудь – он почувствовал, что атака не проникла через доспех, а лишь выбила дыхание. Ослепший, он не представлял, что бы это могло быть.

* * * * *

Долгое время Медрашу казалось, что он, Баласар и дворф просто падают. Но в самый последний момент ветер взмыл вверх, замедляя их спуск. Они все равно тяжело приземлились, но без травм.

Баласар выхватил свой меч.

– Забираю свои слова назад, – заявил он, – возможно, у вашей волшебницы все же есть чувство юмора.

Кхорин крутанул свой топор обычным тренировочным движением.

– Нет, она просто спустила нас самым простым способом, не особо заботясь о том, что это заставит нас думать, будто вот-вот мы встретимся с нашими предками.

Дворф подошел к двери полуразрушенного здания и вышиб ее одним ударом. Дверь врезалась в стену, и грохот прошелся эхом по всему дому.

– Почти незаметно, – прокомментировал Баласар.

– Они и так знают, что мы преследуем их, – сказал Медраш. – Я сомневаюсь, что это важно.

Стало еще темнее, когда они вошли. Паладин прошептал молитву и окутал лезвие своего меча мягким жемчужным сиянием.

Свет дал возможность рассмотреть первый этаж, который в свое время был торговой лавкой; повсюду были пустые полки, у двери стоял прилавок, а дальше – рабочие столы. Было трудно сказать, что продавал и изготовлял давно переехавший лавочник.

Драконорожденного это не особо заботило. Единственное, что имело значение – поимка Зеленорукого – точнее Зеленоруких – и придание их правосудию, которое укротило бы его праведный гнев. Кроме того, это избавило бы Лутчек от зла, укрепило узы дружбы между Чессентой и Тимантером и принесло славу клану Даардендриен в процессе.

Крыса метнулась в дыру у основания стены. Не считая этого вредителя, этаж казался пустым.

– Давайте отыщем лестницу, – предложил Медраш.

– Вон там, – указал мечом Баласар.

Они начали подниматься. Ступени прогибались под весом паладина. Красноватый свет мерцал в самом верху. Драконорожденный задался вопросом, не горит ли что-то, когда две фигуры – скорее, бесформенные силуэты – возникли на фоне свечения. Темная дымка хлынула на него.

Нос и рот Медраша опалило. Он закашлялся, согнувшись, и, судя по звукам за его спиной, его спутники испытывали то же самое.

Нужно было покинуть ядовитое облако и вступить в борьбу с атаковавшими. Несмотря на то, что он не мог восстановить дыхание, а жгучая боль спускалась вниз по горлу прямо к легким, паладин побежал по оставшимся ступеням.

Затем он запнулся и обнаружил, что просто не может продолжать бег. Его противники использовали какое-то ментальное принуждение, чтобы остановить его.