Текст книги "Весьма безрассудно (ЛП)"

Автор книги: Риа Уайльд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Глава 14

Хоук

Я вхожу в нее своим членом, чувствуя, как ее тепло начинает обволакивать меня, пока девушка, покачивая головой, всасывает Энцо в свой рот. Его глаза закрыты, шея напряжена. Он пытается контролировать себя, пытается контролировать свое удовольствие. Ее стон вибрирует по комнате, когда я полностью вхожу внутрь. Стенки влагалища девушки сжимают меня. Черт, она была так чертовски хороша.

Мягко покачивая бедрами, я прижимаюсь к ее заднице, вгоняя свой член. Ее возбуждение покрывает мой ствол. Энцо застонал, вцепившись пальцами в простыни, и я понял, что он на грани оргазма.

– Не глотай, мать твою, – приказываю я Блэйк. – Он кончит в твой красивый ротик, и ты будешь держать сперму там, ты поняла меня?

Она пробормотала, что поняла, и принялась за работу: она сосала член Энцо, пока я входил в нее сзади. Киска была такой теплой и мягкой, что я чувствовал себя как в раю, находясь внутри нее. Пальцами я крепко сжал ее задницу, продолжая жестко трахать ее тело.

Мой собственный стон смешивается со стоном Энцо, прежде чем он напрягается, откидывая голову назад с низким рыком, от которого по моей спине пробегает волна удовольствия. Блэйк принимает это, когда мужчина кончает ей в рот, а затем приподнимается, пока я все еще погружен в ее тело. Она поворачивает голову, высовывая язык, чтобы показать мне.

Схватив ее за затылок, запутавшись пальцами в ее волосах, я впиваюсь своими губами в ее. Я глубоко целую девушку, облизывая кончу на ее языке и пробуя на вкус соленую кульминацию Энцо.

– Блядь, посмотри, что ты с ним делаешь, – простонал я, облизывая ее губы. – Ты такая чертовски красивая.

– Трахни меня, – умоляет она, – пожалуйста.

Ее голова откидывается на мое плечо, когда я меняю положение, слегка опускаю ее бедра вниз, как будто она сидит у меня на коленях, а я вхожу в нее. Энцо приподнимается и тянется вперед, чтобы запустить пальцы в ее киску, размазывая ее влагу по складкам.

Ее крик похож на проклятую музыку. Я трахаю ее сильнее, быстрее, пока кожа шлепается друг о друга, а ее стоны становятся все громче.

– Да, да, – причитает она, насаживаясь своей киской на мой член и руку Энцо. Он наблюдает за ней, как загипнотизированный, впитывая ее удовольствие.

Стенки девушки крепко сжимают мой член, находясь на грани оргазма.

Взяв ее подбородок в свои большие руки, Энцо поворачивает лицо девушки к себе, прежде чем поцеловать. Он проводит пальцами между ее ног, пока мой член дергается внутри нее, и покалывания, пробегающие по спине, говорят мне о том, как чертовски близко я нахожусь.

Я был благодарен за то, что в этот раз не забыл о презервативе. У меня было дикое желание кончить в нее, и я не знал, принимает ли она противозачаточные средства.

– Да, – шипит девушка в рот Энцо, сильнее насаживаясь на мой член, прежде чем ее киска обхватывает меня и сжимает, когда оргазм прорывается сквозь нее.

Я следую за ней, бедра дико дергаются, когда я кончаю. Мой стон громкий и низкий, пальцы впиваются в ее бедра, когда я прижимаю ее к себе.

Девушка опускается на грудь Энцо, его руки обхватывают её тело, чтобы прижать к себе, пока я осторожно снимаю и выбрасываю презерватив. К тому времени, как я возвращаюсь, она прижимается к боку Энцо, глаза полузакрыты. Мужчина дергает головой в сторону свободной части кровати. Выключив свет, я забираюсь рядом с ними, обхватывая ее одной рукой, пока моя ладонь не оказывается на твердом торсе моего чемпиона. Его мышцы напрягаются от моего прикосновения, и с губ срывается вздох, поглощаемый темнотой.

Тепло Блэйк проникает в мою грудь, изгиб ее тела прилегает к моему, а ее голова покоится в сгибе руки Энцо. Ничто не было таким правильным, как это.

Дыхание девушки становится мягким и ровным, когда сон настигает ее. Я лежу, смотря в потолок еще некоторое время, пока тепло Энцо просачивается в мою ладонь, а ее маленькое тело зажато между нами. В конце концов, я так и засыпаю: они оба рядом, Энцо прижимает Блэйк к себе.

Утро следующего дня – это переплетение конечностей и горячих тел. Блэйк извивается между нами двумя, пытаясь подняться.

– Мне нужно, чтобы ты перестала вилять своей идеальной маленькой попкой, дикая кошечка, – сонно пробормотал я в путаницу ее растрепанных светлых волос, вдыхая их аромат: смесь запаха моего шампуня и чего-то принадлежащего только ей, почти сладкого и аппетитного. Девушка прижимается к моему телу, мой член зажат между ее бедрами, пока она трется им о свою киску. Мои бедра дергаются, головка члена проходит по ее влажным складкам.

– Хоук, – шепчет она с придыханием. Энцо быстро двигается, обхватывая ее бедро, чтобы поднять ногу вверх по своему телу, открывая ее для меня. В комнате было еще темно, без окон, и только по светящемуся будильнику на краю тумбы я мог определить, что уже утро.

– Ты снова хочешь нас, Блэйк? – я прижался к ее заднице, дразня членом ее влажную киску. – Чей член ты хочешь?

Одеяло сползает с наших тел, когда Энцо передвигается, чтобы запустить пальцы ей между ног. Я чувствую, как их кончики двигаются, упираясь в мой собственный член, поэтому позволяю себе покачать бедрами, покрывая себя ее возбуждением. Я был удивлен, когда мужчина схватил мой ствол, подталкивая меня к ее входу, призывая войти. Девушка толкается назад, и я погружаюсь в киску, застонав от липкого жара, окутывающего мой член. Я делаю один толчок бедрами, прежде чем податься вперед, насаживаясь до упора. Ее крик эхом отражается от стен комнаты.

Дыхание Энцо смешивается с моим над головой Блэйк. Ее нога все еще обхватывает его талию, пока я трахаю ее сзади.

Я нахожу его губы и провожу языком между ними.

– Господи Иисусе, – стонет Блэйк. – Вы двое – самые горячие ублюдки, которых я когда-либо встречала.

Я награждаю девушку жестким толчком, прижимая ее к телу Энцо, пока его язык имитирует мой член, погруженный в киску Блэйк.

Я чувствую, как он двигает маленьким телом девушки, теребя клитор. Ее стоны становятся все громче, а киска все влажнее.

– Блядь, – простонал я в рот Энцо, чувствуя его ответную ухмылку, прежде чем его зубы впились в мою нижнюю губу.

– Не останавливайся, – умоляет Блэйк.

– Посмотри, как хорошо ты это принимаешь, Блэйк, – хвалю я. – У тебя так хорошо получается.

– Черт, – стонет она.

– Мы оба будем трахать тебя, – шепчу я, обхватывая заднюю часть ее ноги, чтобы раздвинуть бедра. – Скоро, очень скоро эта киска и задница будут заполнены нами обоими. Ты хочешь этого?

– Да, – шипит она.

– Ты собираешься кончить, маленькая дикая кошечка? – я передвигаюсь, поднимаюсь на колени и, в свою очередь, нахожу более глубокое место для толчка. Она вскрикивает, прижимаясь к мужчине, пока я вхожу в нее, быстро и сильно. Я слышу участившееся дыхание Энцо, его приглушенные стоны говорят о том, что его рука в данный момент дрочит свой член. Мужчина приподнимается, пока я продолжаю вбиваться в тугую киску Блэйк.

– Ты собираешься кончить для меня? – спрашиваю я девушку.

– Да, да, – повторяет она. – Пожалуйста.

– Открой рот и высунь язык. Позволь Энцо разукрасить твое милое личико спермой и показать, как ты на нас влияешь.

В темноте я не мог понять, сделала ли она то, что я ей сказал. Но в тот момент, когда Энцо кончает, его низкий стон подводит меня к краю. Сперма окрашивает кожу девушки, когда я резко вынимаю свой член.

– Кто-то не кончил, – рычу я, проводя пальцами по ее телу, размазывая семя. Повернув ее лицо свободной рукой, я чувствую на лице и губах кульминацию Энцо, поэтому наклоняюсь, чтобы слизать. – Нам нужно это исправить.

– О боже, – стонет она, когда рука Энцо скользит между ее ног. Пока мужчина обводит ее клитор и ласкает чувствительный пучок нервов, я просовываю внутрь два пальца. Реакция девушки мгновенна. Ее киска спазмирует вокруг моих пальцев, пульсируя в такт с Энцо. Блэйк вскрикивает, хныча, когда ее тело бьется в конвульсиях, оттягивая каждую секунду оргазма.

Наступает тишина, пока ее не нарушает громкое хихиканье. Наши тела все еще блестят от пота и смеси всех кульминаций.

– Что-то смешное, Блэйк? – спрашиваю я.

– Да, – хихикает она. – Либо я очень сильно ударилась головой и это все какой-то эротический сон, вызванный наркотиками, либо я в полной жопе, потому что если остаться здесь означает просыпаться так каждое утро, то я за.

Глава 15

Блэйк

Я смотрю на свое лицо в зеркало: мои длинные светлые волосы мокрые, капельки воды стекают по спине, тело блестит после прохладного душа. Синяки на моем лице выделяются как грязь на бледной коже, резко контрастируя с платиновыми светлыми волосами, потемневшими только из-за влажности.

Сегодня боли почти не было, но синяки останутся еще надолго. Опухоль уменьшилась, за что я была благодарна, поскольку мне не нравилось выглядеть так, будто меня ужалила оса или сразу несколько.

Мое тело восхитительно болело в тех нежных местах, где пальцы мужчин крепко держали меня, а киска пульсировала от того, как сильно ее оттрахали.

Двое мужчин.

Те самые, которые явно были вместе, но оба хотели меня. Я очень надеялась, что это не какой-то бредовый эротический сон. Но это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, конечно.

И тут я вспомнила нашу историю, как она была чертовски запутанна. Все мы запутались в паутине лжи и обмана, давно потерянных воспоминаний и ироничных совпадений. Интересно, как отреагирует Хоук, если узнает, что наше с Энцо прошлое оказалось совместным? Что сделает Энцо, если узнает, что я была той девушкой, которую он бросил?

Возможно, это была ошибка – оставаться здесь, но я не хотела уезжать. Игра с огнем уже обжигала меня раньше, двенадцать лет беготни и отсутствия устойчивости оставили свой след, и, возможно, настало время попытаться построить свою жизнь?

“Смогу ли я начать здесь с чистого листа?” – размышляла я, проводя руками по своим длинным волосам, вспоминая то время, когда они были гораздо темнее. Медового оттенка, а не такими почти белыми, как сейчас. В своем отражении я не увидела той девушки, которой была раньше. Лира Уэбб давно умерла. Ее место заняла Блэйк Сент-Джеймс.

За закрытой дверью ванной комнаты я слышала движения мужчин, низкий глубокий голос Хоука, который разговаривал с молчаливым Энцо. Что заставило его замолчать? Что лишило его голоса?

Это были одни из многих вопросов, которые у меня возникли. Я хотела расспросить Хоука о его брате. Что случилось с ним после того, как Энцо забрал его? Что случилось со Скоттом Уилсоном и его бандой? Я знала, что они все еще охотятся за мной, или, по крайней мере, охотились несколько лет назад, когда я чуть не попалась. В мафиозной жизни, обиды и вендетты – имели большое значение. Несмотря на теневой бизнес и жестокие методы, доверие и партнерство ценились, и если кто-то предает их, это не оставят просто так.

Прошло некоторое время, прежде чем они начали погоню за мной, за местью и деньгами, которые я украла. К тому времени, когда они это поняли, я уже давно исчезла. Я не задумывалась об этом раньше, но почему это заняло так много времени? Моя чуткость ко всему, что шепчется в тени, всегда держала меня на шаг впереди, и молчание последних нескольких лет давало мне надежду, что они сдались.

Была ли это безрассудная надежда?

Стук костяшек пальцев о дверь выводит меня из задумчивости. Глубоко вздохнув, я сгоняю с лица маску эмоций, открываю дверь и вижу Хоука, небрежно прислонившегося к раме. Его черный костюм безупречно отглажен, а темные волосы взъерошены по-мальчишески.

Улыбка, которую он мне дарит, просто уничтожает меня. Как же легко было бы влюбиться в него.

– Энцо одолжил кое-какую одежду у жены Габриэля, – говорит он мне, жестом указывая на кровать и лежащие на ней черные леггинсы и вязаный джемпер большого размера, – Мне кажется, что неплохо было бы пройтись по магазинам, раз уж ты тут задерживаешься и, похоже, ничего с собой не взяла.

Я открываю рот, но слова не выходят. Эмоции становятся комом в горле.

– Когда в последний раз о тебе кто-то заботился, дикая кошечка? – заправляет он длинную прядь волос мне за ухо.

Я качаю головой, говоря:

– Очень давно.

Его большой палец прижимается к точке пульса на моей шее.

– Тогда позволь нам позаботиться о тебе.

– Но почему? – спрашиваю я.

– Потому что мы можем, – он наклоняется вперед и целует меня в лоб, отчего я немного таю внутри. – Одевайся и жди меня на кухне. У Энцо есть работа с Сэйнтами, так что сегодня будем только мы с тобой.

***

Пройтись по торговому центру, как будто все было в порядке, – сюрреалистический опыт. Нас в основном игнорировали, но Хоук, похоже, знал многих людей и здоровался с ними так, словно не управлял баром в подпольном бойцовском подвале. Были, конечно, и любопытные взгляды – на синяки на моем лице и на шрам на его, но если мужчину это и беспокоило, то он не подавал виду.

В основном он уделял внимание мне, притягивая к себе так, словно для него это было обычным повседневным делом, словно мы были вместе – в каком-то смысле – годами, а не встретились всего несколько дней назад.

Он заботился обо мне.

Я так привыкла справляться сама, что его помощь не была жизненно необходимой, но, черт возьми, это было приятно. Приятно не оглядываться через плечо, не ломать голову, где припарковать фургон на ночь, не думать, где взять следующую пачку денег или кого разозлить в следующий раз. Под кожей все еще зудело желание погоняться за адреналином и опасностью, но его немного заглушали острые ощущения от того, что рядом со мной был этот человек. Человек из моего детства тоже был здесь, где-то в городе, занимаясь бог знает чем с мафией.

На деньги, которые я украла прошлой ночью, мне удалось выбрать несколько нарядов и новые туфли. Хоук лишь ухмыльнулся, когда я вытащила их, точно зная, откуда они взялись. Он не раз пытался заплатить, но я не позволяла ему этого делать. Мне нравилось, когда обо мне заботятся, но не нравилось быть обязанной.

Он ворчал, что не одобряет этого, но, в конце концов, смирился.

А потом он пригласил меня на обед в какую-то маленькую закусочную недалеко от набережной. Мы сидели и ели гамбургеры там, где бурные воды разбивались о скалы, а прямо на их вершине стоял самый большой дом, который я когда-либо видела. Я не могла разобрать деталей, но он выглядел современным, белое строение с большими стеклянными окнами, в которых отражался свет. Замок, возвышающийся над королевством. Я уже догадалась, кто в нем живет, еще до того, как Хоук скомкал бумагу с остатками своего обеда и произнес:

– Там живут Габриэль Сэйнт и его жена. Там Энцо проводит все свое время, когда не находится со мной в подвале.

– Ты когда-нибудь встречался с ними? – спрашиваю я, гадая, насколько сильно Хоук был вовлечен в работу Энцо.

– Раз или два, – кивает он. – Мы стараемся держать подвал и работу Энцо отдельно, но время от времени они пересекаются. Парни хотят свести с ним счеты, не понимая, что все слухи о нем – правда.

– А ты? Что ты думаешь о его работе? – я оглядываюсь по сторонам, проверяя, нет ли подслушивающих или подсматривающих людей.

Мужчина пожимает плечами.

– Он занимался этим до того, как встретил меня, и будет заниматься этим, пока не умрет, я полагаю. Энцо процветает в насилии, мне кажется, это его способ держать все под контролем.

– Что держать под контролем?

– Себя, – вздыхает Хоук. – Ему было нелегко. Когда я впервые встретил его, он был наполовину одичавшим и вечно злым.

– Похоже, он и сейчас вечно злой, – замечаю я.

Хоук смеется, низкий рокот, прежде чем взглянуть на меня своими темными глазами.

– Нет, бои – это его способ, чтобы выпустить пар, а работа дает ему удовлетворение, возможность исправить то, что он не смог контролировать.

– Что, например? – спрашиваю я, сглатывая воспоминания.

Он постукивает костяшкой пальца по моему подбородку.

– Это не моя история, дикая кошечка.

– Ну, сам-то он ее точно не расскажет, правда? – ворчу я. – Он не разговаривает.

– На то есть причина, Блэйк. Всегда есть причина.

Комок напряжения скрутился в моем животе, и я перевожу взгляд к тому дому на вершине скалы. Был ли Энцо сейчас там?

– Слухи, – признаю я, немного раскрывая себя. – Это то, что привлекло меня сюда в первую очередь.

Не знаю, зачем я признаюсь. Может быть, это чувство вины за то, что я знаю больше, чем они, или потому что Хоук заботился обо мне сегодня. Но я обнаружила, что мне хочется поделиться своей причиной появления здесь. Я и не подозревала, что переступить границу Редхилла будет подобно домино: одна упадет, а за ней последуют остальные.

– Ты следила за слухами о знаменитом Силовике мафиози? – спрашивает он.

– Да, – отвечаю я. – Я слышала, что он опасен и что он часто дерется в подвале. Я полагала, что большинство слухов выдуманы, – пожимаю плечами, – но я знаю, что в большинстве из них есть доля правды, и мне стало любопытно. Я уже дралась в других городах, зарабатывала на этом неплохие деньги, и, видимо, любопытство взяло верх. Я хотела как следует подраться на этом ринге.

– Ты всегда была безрассудна? – спрашивает Хоук.

– Не всегда, – отвечаю я, – но когда живешь такой жизнью, как я, начинаешь находить острые ощущения в самых темных местах.

– И что же за жизнь ты прожила, Блэйк? – спрашивает он, глядя вместе со мной на дом. – Если ты бежишь навстречу опасности, а не от нее, я считаю, что тебе нечего терять.

– Быть наблюдательным – это настоящий плюс работы в баре, да? – поддразниваю я.

– От части, – соглашается он. – Энцо с легкостью прикончил бы тебя на ринге, если бы вы дрались так, как ты того хотела. Это твоя конечная цель? Гнаться за опасностью, пока она тебя не настигнет, а твоя безрассудность не приведет к смерти?

Он сказал это не для того, чтобы обидеть или задеть, но правда все равно ударила меня в грудь, как молотком.

– Что такое жизнь, если ты не рискуешь? – спрашиваю я, отводя взгляд.

Мужчина грустно улыбается.

– Рисковать – не значит подвергать свою жизнь опасности, дикая кошечка. Какой смысл в этом без вознаграждения? Потому что с моей точки зрения, твои риски только гонят тебя по кругу и причиняют боль. Я не вижу в этом особой награды.

– О, я не знаю, мой последний риск заставил меня быть голой и стонать от утреннего секса, так что для меня это кажется вознаграждением.

Он качает головой.

– Нет, твой последний риск привел к неприятностям.

– Возможно, – говорю я, вставая и выбрасывая мусор в урну, чтобы не встречаться с ним взглядом. – А может, мы все просто обречены, и так было с тех пор, как я здесь появилась.

Глава 16

Энцо

Габриэль и его сводный брат Атлас сидят в большом кабинете, пристроенном в задней части дома. За окнами слышен шум волн, разбивающихся о скалы, и пронзительный крик чайки, пролетающей над головой.

Я был молод, когда только начал работать на Сэйнтов, или, по крайней мере, на Габриэля. Тогда он еще не был главой, да и не должен был им быть, но внезапная смерть отца и старшего брата заставили его занять это место.

У него была своя история, которую он мог бы рассказать, но когда мужчина возглавил дело, то назначил меня своим Силовиком, и я с готовностью принял эту должность.

Я передал Атласу информацию о нападавших на Блэйк несколько дней назад, ожидая этого момента.

– Они в подвале, – Габриэль откинулся на спинку стула. – Не объяснишь, почему мы держим двух связанных ублюдков? Полагаю, они не уйдут отсюда.

Я качаю головой. Нет, они не уйдут отсюда, более того, они, вероятно, будут без нескольких конечностей к тому времени, как я закончу с ними.

Размяв шею, я развернулся и пошел прочь, не дав им желаемых ответов. Мое молчание было на руку, потому что я все равно не знал, как все это объяснить.

Они молча следуют за мной, оба зная, что не стоит давить, но желая показать единый фронт, который всегда представляли Сэйнты. Вонь мочи и крови встречает меня, когда я спускаюсь по лестнице в подвал. В комнату можно попасть только одним путем, через стальную дверь, которая запирается как снаружи, так и изнутри. Мой любимый стол с инструментами поблескивал под низко висящей лампой, а двое мужчин висели на веревках, привязанных к их запястьям, раскачиваясь на крюках, свисающих с потолка.

Они были слегка побиты, вероятно, в результате потасовки, которая в итоге закончилась тем, что они висели именно там, где я хотел.

Вряд ли они понимают, зачем их сюда привели. В конце концов, какое дело Сэйнтам до неудавшегося ограбления и чужачки в этом городе?

Я собирался убедиться, что они точно знают, что сделали, чтобы оказаться в поле моего зрения. Эта парочка преступников вряд ли стоила моего времени, но если представить себе повреждения на красивом лице Блэйк, боль, которую она пыталась скрыть… Моя рука сжимает изогнутый нож, проводя пальцем по лезвию и убеждаясь, что он острый.

Ухмылка скривила мои губы, когда я повернулся к двум мужчинам. Монстр во мне упивается страхом, от которого один из них обмочился. Цветущее темное пятно у его паха пропитало ткань его брюк и стекает по ним на пол.

Держа нож в одной руке, я подхожу к небольшому столику и открываю ноутбук. На экране появляются записи с камер видеонаблюдения, поставленные на паузу. Я нажимаю "play", наблюдая за тем, как они смотрят на то, что сделали. Мне можно не смотреть, я просмотрел достаточно, чтобы точно знать момент, когда они решили свою судьбу.

Я останавливаю видео, когда один из парней прижимает Блэйк к фургону, держа биту у ее горла, и показываю на девушку, ожидая, пока они переведут взгляд на меня, прежде чем указать тем же пальцем на свою грудь. Моя.

Она была моей.

– Мы не знали! – плачет один из них. – Иначе мы бы не тронули ее! Откуда нам было знать, что она принадлежит Сэйнтам.

Но она не принадлежала Сэйнтам. Она принадлежала мне. За тех, кто мне дорог, я убиваю. Жестоко. Без пощады.

Когда им причиняют боль, я калечу, пытаю и уничтожаю.

Я был монстром, о котором говорили. Я был самым смертоносным человеком в этом гребаном городе.

И я делал все это с улыбкой на лице.

– Мы не знали! – плачут они, сопли и слезы текут по их лицам.

Габриэль и Атлас стоят у меня за спиной, молча наблюдая, но мой взгляд устремлен не на них, а на экран. На биту на ее горле. Поэтому я решаю поменять свое оружие, выбрав вместо него тяжелую металлическую биту, которая сейчас прислонена к стене.

– Пожалуйста! – кричит один из них.

Здесь они не найдут пощады.

Я поднимаю биту и бью ею по голени одного из них. Треск кости и крик боли эхом разносятся по комнате, поджигая мою кровь.

Удары продолжаются снова и снова. По голеням, коленным чашечкам и бедрам. Пока один кричит о пощаде, но его крики остаются незамеченными, тот, кто был моей целью, уже потерял сознание от боли. Чертовски слабый. Я бью битой в его череп с такой силой, что кровь мгновенно брызжет на блестящую металлическую поверхность, забрызгивая мое лицо.

Мне говорили, что я сумасшедший. Псих. Зверь.

И когда я теряю себя в жестокости, как сейчас, я вижу это. Я вижу то, что они видят, когда смотрят на меня, почему люди переходят улицы, чтобы избежать меня, и почему другие дважды подумают, прежде чем переходить дорогу мне или Сэйнтам. Я и мои близкие никогда не получали пощады, и поэтому я не дарю ее в ответ. Я показываю миру то, что он всегда показывал мне.

Кровавую резню и неумолимое насилие.

Первый мужчина уже давно мертв. Половина черепа отсутствует, поэтому я обращаю внимание на второго. Он пытался перерезать себе запястья, натягивая веревку. Слезы и сопли покрывают его жалкое лицо.

Я мог бы оставить их в живых. Они были всего лишь парой отморозков, но они тронули ее, и отомстить им было все равно что свести старые счеты. Раньше я мстил для других, выплескивая накопившуюся злобу, но сейчас… сейчас было личное.

Это было так приятно и успокаивающе, как я никогда раньше не чувствовал.

– П-пожалуйста, – умоляет парень. – П-пожалуйста!

Его мольбы остались без внимания. Теперь ему уже ничто не поможет.

Быстрый удар по его ногам ломает ему коленные чашечки. Хруст костей доносится до моих ушей, и только убедившись, что он никуда не денется, я отцепляю его и позволяю упасть на пол. Из него вырываются рыдания, когда он пытается тащить себя по земле, сквозь кровь, непрерывно капающую с висящего тела его друга. Я иду следом, окровавленная бита раскачивается в моем кулаке, как маятник. И вот он уже почти у двери и, как ему кажется, на свободе, но от меня не уйти.

Перешагнув через его тело, я ставлю ноги по обе стороны от мужчины, наклоняюсь и давлю битой на его горло. Затем я дергаю ее вверх, ощущая легкое сопротивление его трахеи, прежде чем она будет раздавлена от силы моего рывка. Из его рта вырывается придушенный звук, захлебывающийся, лишенный воздуха стон, когда он обмякает, корчась и пытаясь отдышаться.

Я бросаю взгляд на двух других людей в комнате.

– Иногда я забываю, какой ты чертовски жестокий, – бесстрастно говорит Атлас, прислонившись к стене, скрестив ноги на лодыжках и сложив руки на груди. Габриэль наблюдает за происходящим с пустым выражением лица.

Я пинаю парня до тех пор, пока он не скручивается в позу эмбриона, а его руки не подносятся к горлу, когда он пытается втянуть воздух, который никак не входит.

Проходят минуты. Кожа мужчины становится пепельной, глаза выпучиваются, когда лопаются капилляры. Кровь струйкой вытекает изо рта, пока он медленно задыхается.

Не слишком чистый и быстрый конец.

Бросив биту и отвернувшись от кровавой сцены, я выхватываю тряпку и протираю ею лицо, убирая пятна крови, которые, как мне кажется, стекают по моей коже.

– И кто же она такая? – ухмыляется Атлас.

– Оставь это, Атлас, – предупреждает Габриэль. – Фургон все еще на штрафстоянке, – он обращается ко мне. – Нашим ребятам нужно еще несколько дней.

Я ворчу, когда мы начинаем выходить из комнаты. Этот фургон нужен был мне прямо сейчас.

– Не угоняй его, Энцо, – говорит мне Габриэль, читая мои мысли. – Нам не нужно злить департамент.

Неохотно, но я киваю, соглашаясь.

Я узнаю, кем именно была Блэйк Сент-Джеймс, нравится ей это или нет.