Текст книги "Весьма безрассудно (ЛП)"

Автор книги: Риа Уайльд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Глава 36

Энцо

Веревки рвутся, когда Хоук проводит по ним лезвием. Я немедленно поднимаюсь, глядя на Блэйк и Скотта за ее спиной. Элай оттаскивает девушку, и я двигаюсь к ним, не сводя глаз со Скотта и прикидывая, как я заставлю его заплатить.

Рядом со мной оказывается Хоук, и я чувствую, как острие холодного металла ложится в мою ладонь.

Люди, работающие на Скотта, в хаосе, стреляют вслепую, не зная, кто друг, а кто враг, ведь Элай ясно показал, на чьей он стороне.

“Здесь будет кровавая баня” – думаю я, чувствуя, как хрустят костяшки пальцев, когда я стискиваю нож в кулаке.

Скотт застонал и отполз, держась подальше от Блэйк, и я улыбаюсь тому, как это чертовски правильно. Я был готов разорвать его на куски за боль, которую он причинил моим близким.

Взять мое – верный способ умереть.

Оттащив Блэйк подальше, я сажусь на Скотта, который смотрит на меня, все еще слегка шокированный ударом, нанесенным Элаем.

Его взгляд, остекленевший от ужаса, впился в меня словно мольба о пощаде. Но я отнюдь не друг, не ангел-спаситель.

Нет. Я был смертью. Я был болью. Я был страданием.

Я был местью.

Его руки поднимаются, чтобы блокировать удар, но я все равно попадаю в него: кулак в висок, другой ломает нос. Кровь брызжет на костяшки пальцев, а я продолжаю колотить по его лицу, как по мешку в спортзале.

Никто не придет за моим Хоуком.

Никто не может преследовать мою Блэйк.

Я бью до тех пор, пока его лицо не превращается в окровавленную массу, но он все еще дышал, слабо сопротивляясь, пока я забирал его жизнь.

Это была его расплата.

Это был долг, который он должен был выплатить мне.

Я слышу свое имя. Его кричат, плачут и всхлипывают, но это не закончится, пока сердце этого ублюдка не перестанет биться.

Моя рука опускается к его горлу, и лезвие ножа, который Хоук использовал, чтобы освободить меня, вонзается в шею Скотта. Я нажимаю медленно, целенаправленно, чтобы он почувствовал каждую унцию боли. Я не уступаю и не останавливаюсь, пока нож не появится с другой стороны, а затем с рычанием рву его вверх.

Я с удовлетворением наблюдаю за тем, как его горло разрывается, плоть, мышцы и кровь брызжут, когда я разрываю его ножом.

Мертв.

Скотт был мертв.

Кровь заливает мои руки, одежду, лицо.

Я чувствую, как она течет по моей коже, теплая, влажная и чертовски приятная. Его тело безжизненно лежит подо мной, горло разорвано, рот разинут, глаза расширены.

Тяжело дыша, я поднимаю взгляд. Первым делом вижу Хоука, держащего Блэйк, саму девушку, смотрящую на меня не со страхом, но с широко распахнутыми глазами, а потом Элайджу, брата Хоука.

И я двигаюсь на него, не задумываясь.

Он со стуком врезается в стену, и эхо удара отдается в моей голове. Я держу его горло в своей руке, кровь размазывается по его коже, но во взгляде не было страха, только понимание.

– Энцо, – спокойно говорит Хоук позади меня. – Энцо, все кончено.

– Еще нет, – рычу я.

– Не трогай Элая, – говорит Хоук. – Не надо, Энцо.

– Все в порядке, – говорит Элайджа своему брату.

Ярость, которую я чувствую, крепко держит меня в руках, словно монстр, захвативший контроль.

– Энцо, – рука Хоука опускается на мое предплечье, и я делаю первый вдох за долгое время. – Ну все, чемпион, – говорит Хоук, – возвращайся ко мне.

В подвале воцаряется тишина, единственным звуком становится неловкое шарканье ног окружающих нас мужчин, не знающих, что делать дальше. Все было кончено. Скотт был мертв, а Элай под моим контролем. У них больше не было приказов.

– Нам нужно доставить Блэйк к Девону, Энцо, – говорит Хоук. – У нее кровотечение.

Я резко оборачиваюсь к ней, все еще стоящей на коленях. Ее кожа кажется чуть бледной и липкой, но она в сознании, и в ее взгляде – такая нежность, что это прогоняет остатки моего гнева, с которым Хоук так и не смог полностью справиться.

Мои пальцы медленно разжимаются, отпуская горло Элая. Он тяжело опускается, согнувшись в талии, чтобы перевести дыхание.

– Уходи, – приказываю я тихим голосом. – И не возвращайся, мать твою.

– Позаботься о нем, – говорит Элай.

Я прищуриваюсь, наблюдая, как он приближается к оставшимся мужчинам и собирает их вместе, заставляя следовать за собой и оставляя позади хаос.

– Нам нужно навести порядок, – говорю я, поворачиваюсь и иду обратно к Блэйк, которая вздыхает, когда я наклоняюсь и обнимаю ее. – Я позвоню Сэйнтам по дороге.

Хоук кивает, но останавливается, словно не решаясь идти дальше.

– Ты идешь? – неуверенным, дрожащим голосом спрашивает Блэйк.

– Думаю… – шепчет Хоук, глядя ей в глаза, когда он ломается. – Думаю, мне нужно время, дикая кошечка.

Ее руки крепко сжимают меня.

– Хоук…

– Я знаю, – кивает он, рассеянно проводя рукой по шраму на лице. Этого не должно было случиться. Не должно было дойти до этого.

– Нам пора идти, котенок, – говорю я, чувствуя, как тепло ее крови растекается по моей руке.

– Пожалуйста, пойдем, – наконец говорит Блэйк. – Хоук, пожалуйста.

Несколько долгих секунд они смотрят друг на друга, и я не решаюсь тащить ее дальше, хотя все во мне кричит о том, что Блэйк нужна медицинская помощь. Вздохнув, Хоук делает шаг вперед, а затем проходит мимо нас и молча направляется к лестнице.

И хотя он идет с нами, Блэйк не успокаивается. По ее щеке бежит слеза, и я следую за ним, не в силах найти слов, которые могли бы ее утешить.

Это было то, что они должны решить между собой.

Это была их история.

Их переплетенная судьба.

Глава 37

Блэйк

Тупая боль в боку не дает мне уснуть, когда все мое тело просит меня о сне. Поездка в дом Сэйнтов прошла в тишине, за исключением нескольких минут, когда Энцо позвонил уборщикам, чтобы они убрали из подвала несколько тел, включая Скотта.

Я все еще слышала хлюпанье его плоти, когда Энцо буквально разрывал ее на части, бульканье крови, вырвавшейся из его разорванного горла.

По спине пробежала дрожь.

Хоук, который не сказал мне ни слова с момента выхода из подвала, принимает дрожь за холод и наклоняется вперед, чтобы набросить куртку мне на плечи, но при этом молчит.

Я не знала, сможет ли он простить меня.

Мы едем по длинной, извилистой дороге, ведущей к обрыву, к освещенному дому, который стоит, как замок над королевством, золотые огни которого льются на чистые лужайки и дорогие машины. Энцо нажимает на тормоз и вылезает наружу, но первым до меня добирается Хоук, который выходит из машины и открывает мою дверь, чтобы поднять меня на руки.

Я была благодарна за это. Не уверена, что у меня хватило бы сил и энергии идти, но еще больше я ценила их понимание, благодаря которому они привезли меня сюда, а не в больницу. Может, угроза Скотта и миновала, но я все равно не хотела подвергать себя опасности.

Дверь распахнулась, и в проеме возник глава мафиозной жизни Редхилла, а за ним красивая женщина, хмуря брови и наблюдая за нашим приближением.

– Ты не звонил, – ворчит Габриэль Сэйнт.

– Был немного занят, – отвечает Энцо, проводя нас с Хоуком вперед. – Где Девон?

– Внутри, – говорит женщина, не сводя глаз с меня или, в основном, с крови, расцветшей, как пунцовая роза, на рубашке, которая была на мне. – Я принесу полотенца и воду!

Ее добрые голубые глаза встречаются с моими, и на лице появляется еще больше мягкости. Невольно я задаюсь вопросом, как такая добрая на вид женщина оказалась в подобном мире.

Но внешность бывает обманчива.

Опершись головой о плечо Хоука, я позволила ему нести меня вглубь дома. В гостиной на диване с непринужденным видом расположился Девон, беседуя с красивой блондинкой. Рядом с ней стоял мужчина, настороженно оглядывая помещение, словно стены таили какую-то невидимую угрозу. Он поразительно похож на Габриэля, возможно, брат?

У дивана Хоук опускается, держа меня на коленях.

– Вечно мне приходится тебя латать, а, Блэйк? – поддразнивает Девон, приподнимая футболку и разматывая марлю вокруг моего живота.

– Похоже, неприятности сами находят меня, – шепчу я.

Он мягко улыбается.

– Похоже, так оно и есть. Думаю, ты впишешься в коллектив.

***

Девон аккуратно обрабатывает рану на моем боку, накладывая новые швы, а Амелия, жена Габриэля и та самая женщина, что встретила нас на пороге, помогает мне переодеться в пару леггинсов и объемный свитер, который любезно мне одолжила хозяйка.

По комнате хаотично бегает щенок, за которым гоняется маленький ребенок с пухлыми щечками и ямочками, который, как сказала мне Амелия, является ее сыном Линкольном. Другая светловолосая женщина последовала за нами и наблюдала за происходящим с нахмуренными бровями.

Обстановка оказалась совершенно не такой, какой я себе представляла. Сэйнты совсем не соответствовали моим ожиданиям. Нежность здесь соседствовала со сталью, мягкость подтачивалась лезвиями ножей. “Отдавать и брать” – такова была их игра, по крайней мере, мне так казалось.

Амелия была женой Габриэля и всем его миром, больше, чем этот город, больше, чем его жизнь. Это было видно по тому, как он наблюдал за ней, ухаживал и тяготел, когда она оказывалась рядом. Эмери, блондинка, которая, как я узнала, была с братом Габриэля, Атласом. Эта девушка являлась полной противоположностью. Там, где она была его якорем, он – защитой, как ночь и день, они были так очевидно предназначены друг другу, что на это было больно смотреть.

И тут я задумалась, а как же мы, Хоук, Энцо и я, вписываемся в эту картину? Видят ли они нас такими же?

Это было не то, чего я ожидала от Сэйнтов. Ни капельки.

– Итак, – нервно произносит Эмери, шаркая по кровати, – ты с ними обоими?

Вопрос не был задан грубо, но я все равно сузила глаза. Я должна была ожидать осуждения, верно?

Но когда я смотрю на нее, она не осуждает, на ее лице просто любопытство.

– Я… то есть я была? – прозвучало как вопрос, потому что сейчас я понятия не имела, чем все это закончится.

– Оба сразу? – Эмери расширила глаза. – Но ты же такая маленькая!

Амелия разражается смехом.

– Она права, я не понимаю, как это вообще возможно!

Мои щеки становятся горячими, и я краснею с головы до ног.

– Я еще не брала их обоих одновременно!

– Еще!? – визжит Эмери.

– Ты такая маленькая! – смеется Амелия. – А они нет!

Я неловко шаркаю. Девичьи разговоры. Я… ну, в общем, я никогда в них не участвовала. Да и не с кем было!

Открываю рот, но слова не выходят, и в итоге я выгляжу как рыба в воде.

Амелия только смеется и берет на руки своего маленького мальчика.

– Не волнуйся, мы не будем спрашивать о подробностях. Пока что.

Эмери краснеет.

– Как вы все познакомились?

– Эм… – я глажу щенка, усевшегося возле моих ног. – У нас с Энцо кое-что было, но это длинная история, и не она привела меня сюда. Я искала способ расслабиться, а Хоук оказался рядом. Они были вместе задолго до моего появления.

– Энцо не вызывает у тебя полного ужаса? – спросила Эмери, любопытство явно пересилило ее.

– В том-то и дело, – пожимаю я плечами, морщась от того, что новые швы на моем боку неприятно тянут.

– Тебе, наверное, стоит немного отдохнуть, – говорит Амелия, заметив боль.

– Спасибо, – неожиданно говорю я, – за одежду.

– Конечно, – улыбается она, выводя нас из комнаты и направляя обратно к лестнице.

Когда мы спускаемся вниз, все мужчины находятся в той комнате, где мы их оставили. Энцо направляется ко мне, как только я вхожу, а остальные девушки идут к дивану, где сидят Атлас и Габриэль, Девон – в кресле рядом, но Хоука здесь не было.

– Где он? – спрашиваю я Энцо, который обхватывает меня за талию и притягивает ближе. Его губы целуют меня в макушку.

– Он вышел на улицу, – говорит Энцо. – Иди, Блэйк. Поговори с ним.

– Он никогда меня не простит.

– Ты знала? – спрашивает Энцо.

Я качаю головой.

– Нет.

– Тогда иди, котенок, – уговаривает Энцо. – Я буду ждать вас обоих здесь.

– Спасибо тебе, – смотрю я в его голубые глаза, – за то, что ты сделал в подвале. За все.

Он кивает, легонько подталкивает меня к двери, и я ухожу. Голоса из гостинной стихают, пока я пробираюсь к выходу, а потом и вовсе замолкают. Я выхожу за дверь, закрываю ее за собой, и меня обдувает бодрый морской воздух.

Я сразу же нахожу Хоука. Он стоял ко мне спиной, слушая шум разбивающихся волн, плечи напряжены, а глаза устремлены в черноту ночи. Океанский ветер трепал мои спутанные волосы. Мне срочно нужна была ванна – но с бинтами на животе о такой роскоши можно было забыть. Кожа стягивалась, покрытая не смытой запекшейся кровью.

– Я всегда считал, что он виновен, – говорит Хоук, не поворачиваясь ко мне лицом, когда я делаю шаг в его сторону и сохраняю между нами почтительное расстояние. – Что он взял эти деньги и попался за это.

– Хоук, – вздыхаю я, повернувшись к нему лицом, хотя он не смотрит на меня.

До сих пор казалось совершенно нереальным, что мы были связаны так тесно, не подозревая об этом, но теперь, когда я знала правду, то уже не удивлялась, как судьба свела нас вместе. Иногда мир работает так странно.

– Я не знала, – честно призналась я. – Когда это случилось и я сделала то, что сделала, я не знала, что кого-то будут винить за мои действия. Я даже не думала, что кто-то может быть несправедливо наказан.

– Но так и было. Мы с Элаем были несправедливо наказаны.

– Я знаю, – вздыхаю я. – И мне жаль. Я не могу сожалеть о том, что сделала, но я сожалею о том, что ты пострадал.

– Я должен был поверить ему, когда он сказал, что не делал этого.

Я отворачиваюсь от него, стыд заполняет мое тело.

– Когда ты рассказал мне об этом несколько недель назад, я даже не смогла сложить два и два. А надо было. Я должна была больше думать об этом.

– Энцо был рядом с тобой тогда, – говорит Хоук. – Он пришел отомстить Николасу, но ты успела первой. Приди он несколькими днями ранее, и вы могли бы снова быть вместе все эти годы.

– Я рада, что этого не произошло, – признаю я.

Я чувствую, когда его взгляд обращается ко мне, но не позволяю себе заглянуть в эти глубокие глаза.

– Если бы он пришел раньше, то его не было бы там, когда был ты. Он бы никогда не вытащил тебя. Он спас тебя, а ты спас его.

– А как же ты?

Я смеюсь без юмора.

– Я никогда не считала себя эгоисткой, – шепчу я ветру. – Возможно, безрассудной, немного наивной, но не эгоистичной, хотя некоторые мои поступки говорят об обратном. И даже несмотря на это, я бы снова бежала двенадцать лет лишь за то, чтобы вы смогли быть теми, кем являетесь.

Чувство вины, тоски и сожаления сжимает мою грудь.

– Вы двое принадлежите друг другу, – признаю я. – Вы заслуживаете друг друга.

– Я не знаю, как жить дальше, – говорит Хоук.

– Я тоже.

На долгую минуту воцаряется тишина, и мы вместе слушаем, как волны разбиваются о камни у подножия скалы.

– Мне очень жаль, – я первая нарушаю тишину, – за то, что я причинила боль тебе и твоему брату. Я была так молода и так чертовски напугана, но это не оправдание. Если бы я могла стереть боль, причиненную тебе и Элайдже, я бы сделала это без колебаний.

– Знаю, – шепчет Хоук. – Я знаю, что ты бы так и сделала.

– Я пойму, если ты не сможешь этого простить, и я не собираюсь заставлять кого-то выбирать. Я уйду.

Хоук смеется. Смеется так глубоко и маниакально, что я думаю, не получил ли он удар по голове еще в подвале, потому что такого я не ожидала.

– Уйдешь!? – повторяет он. – Ты действительно веришь, что кто-то из нас просто так позволит тебе уйти?

– Но я думала…

– Значит, ты думала неправильно, – рычит он. – Я расстроен, Блэйк, что в прошлом произошло дерьмо, о котором я не знал, но я, блядь, не виню тебя!

– Но…

– Никаких, блядь, “но”!

Он сокращает пространство между нами, его руки нежно поднимаются и обнимают мое лицо, осторожно отталкивая меня назад, так что моя спина прижимается к стене. Его тело нависает над моим, когда он глубоко вздыхает и упирается своим лбом в мой. Мужчина поворачивает голову из стороны в сторону, глаза закрыты, пока он делает вдох, а когда он открывает их снова, его глубокие карие глаза сталкиваются с моими.

– Я люблю тебя, Блэйк, – говорит он хриплым шепотом. – Я всегда буду любить тебя, а то, что случилось, – просто чертово совпадение. Мы должны были поговорить об этом раньше, подготовиться. Я жалею, что ты не выдала мне свои секреты, но я не виню тебя за то, что случилось двенадцать лет назад. Не в том смысле, в каком ты думаешь. Если бы я встретил тебя тогда, если бы знал об этом, все было бы иначе? – спрашивает он и тут же отвечает: – Возможно. Кто знает. Но если ты хоть на секунду подумаешь, что сможешь уйти, то подумай еще раз. Ты принадлежишь мне и Энцо, а мы принадлежим тебе!

Мое сердце сжимается в груди. Страсть, тоска и слепая любовь, с которой он смотрит на меня, подкашивают ноги. Как он может простить меня?

– Прекрати, – хрипит он. – Я вижу, что ты думаешь об этом. Прекрати. Я понимаю, правда. И все ли со мной в порядке? Нет. Но я буду. Это не конец, просто прошлое вернулось, чтобы напомнить о себе. Мы стали теми, кто мы есть, благодаря тому, кем были раньше.

Его губы нежно прижимаются к моим.

– Мне жаль, – хрипло шепчу я, борясь с непролитыми слезами.

– Я люблю тебя, – отвечает он.

– Я облажалась.

– И я все еще люблю тебя, – его пальцы скользят по моим волосам, и он наклоняет мою голову назад. – И я буду продолжать любить каждую безрассудную, упрямую, прекрасную часть тебя, – его поцелуй спускается вниз по щеке, губы едва касаются моей кожи, прежде чем он наклоняется и целует шрам на горле. – И мы всегда будем защищать тебя. Это твой дом, Блэйк. Мы – твой дом.

По моим щекам неудержимо текут слезы.

– Скажи это, дикая кошечка, – Хоук придвигает свои губы к моим, едва заметно целуя. – Скажи это.

– Я тоже тебя люблю, – шепчу я слова, которые никогда не говорила. – Я люблю вас обоих.

– Ну вот и все, а где же ты сейчас, дикая кошечка?

– Дома, Хоук, – целую я его. – Я дома.

Глава 38

Хоук

Я смотрю на себя в зеркало и провожу пальцем по шраму на лице, а затем опускаю руку и хватаюсь за стойку.

Мы покинули дом Сэйнтов несколько часов назад. Блэйк спала, ее голова покоилась на коленях Энцо после того, как она села и быстро поддалась усталости. Мы все многое пережили, но, в подвале, это было не так уж и очевидно. Нанятые Габриэлем уборщики тщательно прибрались. Здесь не было ни капли крови, ни трупов, ни сломанной мебели. Словно ничего и не произошло.

Как будто моего брата не было здесь всего несколько часов назад.

Как будто все, что, как мне казалось, я знал, не было разрушено.

Я не лгал, когда говорил, что не виню ее. Винить было не в чем. В то время она была ребенком, едва смогла выжить и сделала то, чего не должен делать никто в ее возрасте. Но за свою столь короткую жизнь она пережила больше дерьма, чем большинство людей может увидеть за всю жизнь.

Так что нет, я не винил ее, даже если это было шоком после происходящего.

Я не винил и своего брата, а тот, кто был реально виновен, теперь лежал где-то в могиле с перерезанным горлом.

Назад нельзя было идти, только вперед. Прошлое – это прошлое, его не изменить, поэтому нет смысла ворошить "а что было бы, если…" и "а может быть…", но впереди было будущее.

Будущее, которое выглядело как Энцо и Блэйк.

***

Энцо

Она спала у меня на коленях, ее ресницы нежно трепетали на щеках, раскрасневшихся от тепла.

Хоук выходит из ванной, его взгляд падает на нас, сидящих на диване, и в нем словно что-то меняется. Напряжение, которое он носил в плечах, ослабевает, дыхание становится легче.

Я вскидываю подбородок, и он сразу же понимает, что я пытаюсь донести до него. Между нами прошли годы молчания, и этот человек умел читать меня.

– Да, – кивает он. – Я в порядке, чемпион.

Я перевожу взгляд на пространство рядом с собой, и он медленно подходит ко мне, засунув руки в карманы своих брюк. Когда он оказывается достаточно близко, я поднимаю руку, не гладящую Блэйк по голове, и обхватываю его бедро, подтягивая ближе. Он поддался вперед и зарыл ладонь в мои волосы на затылке, притягивая к себе, пока мой лоб не уперся в твердые мышцы его живота, а его пальцы не зарылись в короткие волосы на затылке.

Я всегда защищал его.

Теперь у нас обоих была она.

А все остальное просто было…

Эпилог

Блэйк. Шесть месяцев спустя

Я вхожу в комнату. Сумка болтается в руках, ключи я бросила на стойку, а пакеты – на пол.

Внутри оказалось пусто.

– Эй? – кричу я, осматривая пространство в поисках признаков того, что Хоук или Энцо все еще здесь. На столе стояли два стакана, оба полные, а диван был в беспорядке, подушки разбросаны. Оставив все у двери, я двигаюсь по комнате.

Я ходила по магазинам с Амелией и Эмери, что мне начинало нравиться. Время, проведенное с девушками. Девичьи разговоры. Винные вечера. Поначалу это было странно, почти навязанная дружба, но дамы были по-настоящему добры и невероятно приветливы. Кажется, сама атмосфера, лишенная тестостерона, их заводила, и они взяли на себя миссию найти Девону женщину.

Покачав головой, я почувствовала, как улыбка растягивает мои губы.

Я не ожидала, что это место может ощущаться так по-домашнему. Дом был с Энцо и Хоуком, но Редхилл тоже стал частью меня. Я чувствовала, что мое место здесь, с этими людьми, в этом подвале.

Я тренируюсь с Энцо и часто работаю по вечерам с Хоуком, иногда выбираясь на ринг, чтобы избавится от беспокойной энергии, которую невозможно унять, просто сидя на месте.

Звук работающего душа привлекает мое внимание. Дверь была оставлена слегка приоткрытой, и, подойдя ближе, я слышу звуки тяжелого дыхания, скрытые шумом льющейся воды. Но затем появляются мужские стоны удовольствия, шлепки кожи друг о друга, и мгновенно мои бедра начинают ныть, а между ног разливается тепло. Мой желудок сжимается от осознания того, что я собираюсь найти.

Толкнув дверь, я обнаруживаю в душе Энцо и Хоука. Здоровяк одной рукой прижимает мужчину к кафелю, а другой – обрабатывает член Хоука, тщательно накачивая его. Пока Хоук откидывает голову назад, приоткрывая рот от удовольствия, Энцо наблюдает за ним с чистой похотью и желанием в глазах.

Его рука решительными движениями доставляет Хоуку удовольствие.

– Ты будешь просто смотреть, котенок? – хрипит Энцо. – Или ты собираешься присоединиться к нам?

– Мне очень нравится просто смотреть, – говорю я, сжимая бедра. Я чувствую, как становлюсь влажной, как напрягаются мои мышцы от возбуждения.

– Тогда устраивайся поудобнее, – мягко командует Энцо. – Раздевайся. Сядь на задницу, раздвинь ноги и покажи нам, как тебе это нравится.

Хоук обращает на меня свои пылающие глаза, окидывая мое тело оценивающим взглядом.

– Делай, что тебе говорят, дикая кошечка.

Ухмыляясь, я поднимаю бровь и начинаю раздеваться, сбрасывая одежду на пол, пока не остаюсь полностью обнаженной. Я откидываюсь на стойку, грудь вздымается и опускается от тяжелого дыхания.

– Мм, – стонет Энцо, возобновляя свои движения по члену Хоука, и мои бедра трутся друг о друга, влага стекает вниз и пропитывает внутреннюю поверхность бедер.

– Трахни его, – вздыхаю я.

– Отдаешь приказы, котенок? – застонал Энцо, переведя взгляд на меня, наблюдая за рукой, которой я провожу по своему животу, чтобы опустить ее между ног.

– Да, – вздыхаю я. – Я хочу посмотреть, как ты его трахаешь.

Хоук ухмыляется.

Я зажимаю губу между зубами, когда они двигаются. Хоук разворачивается, пока Энцо держит руку на его запястьях, но позволяет ему двигаться, чтобы мужчина мог наклониться и предоставить лучший доступ. Рука Энцо двигается по заднице Хоука, подготавливая его. Я задерживаю дыхание, наблюдая, как он медленно погружается внутрь, как голова Хоука откидывается назад, как наслаждение овладевает его чертами.

– Блядь, – шиплю я, обводя пальцами свой клитор.

– Это то, чего ты хотела, котенок? – застонал Энцо, покачивая бедрами.

– Да!

– Ты решила навести беспорядок, красотка? – говорит Хоук, его голос напряжен, тон грубоват, пока Энцо трахает его.

– Да.

– Думаю, нашей девочке нужна помощь, Хоук, – ворчит Энцо. – А ты что думаешь?

– Думаю, я хочу, чтобы ее киска была на моем члене.

Я бесстыдно стону.

– Иди на кровать, котенок, – приказывает Энцо. – Встань на колени и убедись, что ты готова к встрече с нами.

На трясущихся ногах я прохожу в комнату и забираюсь на большую кровать, устраиваясь посередине на коленях. Я слышу, как они моются, приводят себя в порядок, прежде чем оба выходят. Их члены твердые и торчат, а глаза устремлены на меня.

Энцо ложится на спину и притягивает меня к себе, приподнимая, пока я не оказываюсь на его бедрах. Мужчина дергает меня вперед, целуя. В это время я чувствую, как Хоук двигается позади меня. Я хнычу в рот Энцо, когда он поднимает свои бедра вверх, его член проникает в мою киску, растягивая, входя дюйм за дюймом, пока я не оказываюсь полностью заполнена.

Восхитительное жжение моей киски, растягивающейся, чтобы вместить его, посылает удовольствие, дрожащее в моих мышцах. Я все еще чувствую Хоука у себя за спиной, его губы на моем плече, зубы скребут по моей коже, а рука движется к моей заднице. Его палец размазывает смазку вокруг, а затем внутри. Один палец входит в меня там, в то время как Энцо крутит бедрами, а не качает. Мое дыхание становится тяжелым, затрудненным, а мышцы напрягаются, когда Хоук добавляет второй, растягивая меня так, чтобы я могла вместить его.

– Ты готова, дикая кошечка? – шепчет он.

– Боже, да, – хнычу я, прижимаясь к губам Энцо.

Глубокая усмешка Хоука вибрирует во мне, и он приподнимается, а затем становится рядом, мягко вводя в меня головку своего члена. Энцо остается неподвижным, его руки обхватывают мои бедра, чтобы удержать на месте, пока Хоук осторожно вводит себя.

– Вот так, – хвалит Энцо. – Смотри, как хорошо ты принимаешь нас обоих.

Все мое тело дрожит, пот выступает на коже, а потом Хоук приподнимается, руки ложатся на мои бедра, и он полностью погружается.

– Так чертовски красиво, когда ты берешь нас вот так, – говорит Хоук. – Полностью заполнена нашими членами. Посмотри, какой беспорядок ты устроила на Энцо.

– Боже, пожалуйста, начните двигаться, – умоляю я.

Его рука перемещается к моей шее, и он толкает меня вниз. Эта поза поднимает мою попу немного вверх, предоставляя Энцо место для движения подо мной, в то время как Хоук начинает двигать бедрами.

Они вколачиваются в меня, темп совпадает, члены заполняют меня, растягивая. Я была полна ими, и это было почти слишком, но они продолжали.

Мужчины трахают меня, их руки касаются, ласкают и успокаивают. Удовольствие скручивает мой живот, а шепчущие слова похвалы пульсируют во всем теле.

– Так хорошо, – шепчет мне на ухо Энцо. – Ты так чертовски хорошо чувствуешься.

– Не останавливайтесь, – умоляю я. – Пожалуйста.

– Ты собираешься кончить? – опасно хихикает он.

– Да! – шиплю я.

– Это наша девочка, – говорит он. – Кончи для нас. Намочи мой член.

Его толчки становятся сильнее, мощнее. Рука Хоука сжимает мои бедра, добавляя боли, и я кончаю, сильно и быстро. Кричу в плечо Энцо, где мои зубы впиваются в его твердые мышцы. Он хрипит и откидывает голову назад, а его руки сильно прижимают меня к его члену, и он кончает, изливаясь в меня. Все мое тело билось в конвульсиях, мышцы спазмировали.

– Чееееерт, – стонет Хоук, сильно толкая свой член в мою задницу, прежде чем он вытаскивает его, и горячие струи спермы брызгают мне на спину.

Долгие минуты мы лежали, сплетя конечности, тяжело дыша, кожа блестела от пота.

– Я ведь хотела просто посмотреть, – шепчу я, получая усмешку.

– А мы хотели трахаться, – Энцо целует мое плечо, прежде чем поднять с себя и провести тряпкой по спине, чтобы смыть остатки спермы.

Затем они оба переносят меня в душ, ласкают и моют мое тело, запуская пальцы в волосы, в кожу, снова возбуждая меня.

– Такая жадная девчонка, – замечает Хоук, когда мои бедра трутся о его руку, которой он проводит между моих ног.

Довольный вздох вырывается из меня, и я откидываюсь на крепкую грудь Энцо, а Хоук подходит ближе, прикрывая меня спереди, пока его губы накрывают мои в жарком поцелуе.

– Навсегда наша, – шепчет он.

Энцо обхватывает мое тело руками.

Хоук целует меня, и я нахожу момент между его ласками, чтобы прошептать одно-единственное слово.

– Навсегда.