Текст книги "Магнат (ЛП)"
Автор книги: Рейн Миллер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
Глава 7
Калеб
– Виктория, можешь принести мне документы на всю недвижимость Блэкуотер? Я хочу все: налоговые вычеты, расчет заработной платы и пенсионные выплаты за десять лет.
– Ты хочешь, чтобы я запросила копии из офиса твоей матери?
– Офиса моей матери? Нет, я хочу получить все оригиналы, – мама имеет свой отдельный бизнес-офис для своих личных интересов и ведения личных счетов, в стороне от семейного бизнеса. Я никогда не задумывался об этом раньше, потому что мой отец для нее сделал все, полностью обеспечив ее до конца жизни, ее отдельное ведение своих дел было в основном как статус-кво даже после его смерти. Я находился в шоковом состоянии, поскольку должен был встать во главе всего бизнеса, взяв на себя основную часть бизнеса отца, когда он заболел, то тогда не обратил на эту деталь особого внимания, со всеми другими заботами она казалась мне настолько незначительной. Забавно, как с течением времени может все измениться.
Но недвижимость, которая была в моей семье в течение нескольких поколений, нельзя назвать незначительной? Она должна остаться, отец любил это место, и я не мог даже представить, что он когда-либо захотел продать его незнакомым людям. Он хотел бы, чтобы его дети продолжали наслаждаться островом, имея свои семьи. Семьи. Никто из нас не был женат и не имел семьи. Но когда-нибудь наступит такой день, когда мы захотим жениться. Моя сестра Уиллоу была помолвлена и, наверное, раньше всех обзаведется потомством. Помолвлена с парнем, который преподавал историю в университете Брауна, я встречался с ним только один раз. Один раз. Папа бы точно не встретился с ним более одного раза, если бы он был еще жив. «Ставь семью на первое место, Калеб». И я решил, что мне нужно получше узнать о своей семье.
Боль сожаления больно ударила мне в грудь, как только я поймал себя на мысли, что отец так и не увидел своих внуков от своих пятерых детей. Какое рода историческое наследие можно передать будущему поколения, если родовое имение выставили на продажу еще до того, как отца предали холодной земле? Господи, и моя мать приложила к этому руку. Она ни разу ни словом не обмолвилась мне об этом.
– Я спущусь к Мирне в архив, она сможет указать мне правильное направление, где искать. Знаешь, десять лет – это очень много документов, Калеб.
– Понимаю. Разложи их в коробки по годам, а Спенс поможет тебе поднять их ко мне в кабинет. Может складывать коробки у окна.
– Да, но Мирна захочет знать, почему мы выносим эти коробки из ее архива? – спросила она.
– Хорошая работа. Просто скажи Мирне, что они требуются нам для внутреннего аудита, поскольку мы ищем покупателей на эту собственность. Я не хочу, чтобы обо всем этом узнала моя мать, хорошо?
Виктория кивнула, и это был наш своеобразный код – «Есть, босс», в этом и была еще одна причина, почему она была отличным личным ассистентом. Она никогда не доводила дела до конфликтов, но главная причина была еще и в том, что я точно мог ей доверять.
– Виктория, – окликнул я ее у дверей, когда она почти уже вышла за дверь, – ты… ты знала, что Блэкуотер был выставлен на продажу?
– Да, – ее темные голубые глаза смотрели на меня с состраданием. Так смотрят люди, когда знают, что сообщают вам новость, которая окончательно может вас расстроить, но важным было то, что эту новость вы узнаете самым последним из всех, поэтому им становится вас жалко.
– Мои родители сообщили мне не так давно.
– Что они сказали? – мне необходимо было узнать.
– Что это позор, что такое великолепное место, как Блэкуотер, может перейти людям, которые не имеют связи с островом.
– Родители правы, – Блэкуотер не перейдет к незнакомым людям. Я знал это совершенно четко. Он может быть продан….
Мне.
– Мне также нужно, чтобы Спенс подготовил вертолет к семи вечера, успей с ним все закончить до этого времени, пожалуйста. Я останусь на эти выходные у Лукаса и навещу Блэкуотер сам.
– Лукаса?! – быстро переспросила она. – Передай ему… пожалуйста, передай ему от меня… привет.
Это было странно. Виктория всегда держала свои эмоции в узде, но как только я упомянул имя своего брата, она тут же потеряла свое самообладание, это означало одно – что-то происходило между ними. Лукас был щекотливой темой в нашей семье. В верхней части этого короткого списка стоял его брат близнец Уайатт и наша мать. Я остался в стороне от их войны, поскольку это было не мое сражение.
– Сделаю, Виктория, – ответил я с улыбкой, которую я редко выдавал, но сейчас просто почувствовал, улыбка была необходима. По крайней мере, она показывала, что я не всегда мудак.
* * *
В машине как раз было время поразмышлять, переварить все, что я узнал о поместье Блэкуотер, как оно управлялось. Многое из прочитанного не укладывалось у меня в голове, особенно для меня было неприятным откровением, что сотрудников просто уволили, не выплатив пенсионных выплат и компенсаций. Как такое было возможно? Я все еще пребывал в недоумении из-за того, что обнаружил в этих документах. Мой отец никогда не был монстром. Он всегда заботился о своих сотрудниках, и лояльность к нам всегда щедро вознаграждалась. В поместье даже не было медицинской страховки у обслуживающего персонала. Мне пришлось приложить усилия, чтобы сразу же не вступить в очередную конфронтацию с матерью по этому вопросу, но удалось сдержать себя.
Единственное, что постоянно крутилось у меня в голове слова Брук. «И нет никакой работы для женщины, которая отдала тридцать пять лет своей жизни, работая в одном из тех прекрасных особняков на западном побережье, а потом его закрыли и всех уволили». Каждая капля ее разочарования была оправдана. Миссис Кастерлей заслуживала гораздо большего, чем получила, вернее не получила ничего. Теперь это стало моей проблемой, я должен был все исправить.
– Исаак, закинь меня на улицу Херефорд к Harris & Goode.
– Да, сэр. Хотите хороший кофе из «Старбакса»?
– Не в этот раз. Мне нужно воспользоваться услугами дизайнера интерьера.
Был вечер пятницы, после пяти, поэтому движение было затруднено. Люди спешили получить фору на выходные, поскольку собирался дождь, который никак не мог решить, то ли пролиться на землю, то ли нет. Исаак остановился на красный свет на углу Массачусетс и Ньюбери, и масса людей ступила на переход перед нами… Я увидел ее в третий раз.
Брук.
Брук, чью фамилию я до сих пор не знал.
Прекрасная Брук, в прямом смысле этого слова, шла в мою сторону, как я догадался, двигаясь к станции метро Выставочного центра. Там она сядет на поезд, чтобы попасть на станцию Аквариум, откуда паромы перевозят людей и машины в разных направлениях: Кейп-код, Провинстаун и остров Блэкстоун. Я совершенно четко ее видел перед собой, пока она шла.
И мне не приходилось беспокоиться о том, заметит ли она, что я пялюсь на нее, поскольку стекла были тонированные. Спасибо, бл*ть, что стекла были темные.
Поэтому я наслаждался каждой секундой ее походкой, пока она переходила улицу прямо передо мной.
Мое сердце нещадно стучало, пока я пожирал ее глазами. Целиком и полностью пожирал каждую деталь в этой девушке, которая заразила меня желанием с самого первого момента, как только я ее увидел, и я окончательно убедился в этом, когда она говорила со мной своим знойным красивым голосом.
Она распустила волосы, но на этот раз прикрыла их мягкой черной шляпой. И всем своим видом выделялась из толпы, благодаря ребячливой розового цвета армейской куртке, высоким черным сапогам и облегающим кожаным брюкам. Брук обладала чертовски удивительными ногами. Я хотел бы обхватить их руками и прикоснуться к остальной части ее. Я зацеловал бы каждый сантиметр ее ног, прежде чем перешел к той части, где мы хорошо бы трахались и сл..
Нет, не трахались бы, потому что к ней это слово не подходило. А что тогда? Я не хочу, чтобы это было… Я так запутался, чего хотел на данный момент, я и так уже промахнулся несколько раз преследуя ее, поэтому пока задвинул свой план, сейчас всего лишь наблюдая, как она переходит дорогу.
Господи Иисусе, я испытывал очень страстное желание к этой девушки. Может похоть? Нет, для меня это было другое чувство. У меня не было сейчас той похоти, которую я всегда испытывал в прошлом. Это чувство было больше похоже на потребность. Настоящую, нефильтрованную, почти пугающую потребность… честно говоря, я был перепуган все этой нежной хренотенью, мать твою. Я не мог объяснить, почему, но чувствовал, что нуждался в ней. Брук была, как глоток свежего воздуха, в моей очень ограниченной узким кругом жизни. Изысканная, но не надменная. Сильная, но ее сила проявлялась в целеустремленности. Вспыльчивая, но не злая, до ужаса смышленая, и дерзость так и готова была сорваться с кончика ее языка. Кто-то же знал, кем она была на самом деле, но не за счет прав на частную собственность и престиж. Другими словами, она была полной аномалией в моем обществе.
На плече у нее висела кожаная сумка, в руке она держала стаканчик из «Старбакса». Выражение ее лица было таким же, как и на коктейльной вечеринке – милое, но с тем же оттенком грусти. Я продолжал наблюдать за ней в первом ряду, пока ее не поглотила толпа, закрыв от меня, как только она ступила на тротуар.
Она собиралась отправиться домой после окончания рабочего дня. Домой на остров Блэкстоун, где жила в доме на конце южного побережья, недалеко от Фэйрчайлд Маяка —там, скорее всего я не был со своих школьных лет, когда Джеймс, я и другие пили пиво под Маяком и устраивали подростковый беспредел.
Я буду на острове через несколько часов. Может, я смогу увидеть ее в эти выходные. Я достал свой телефон и вызвал ее номер, чтобы отправить смс-ку… но только тупо смотрел на пустой экран и у меня не возникло ни одной мысли, что ей написать. Зажегся зеленый свет, и автомобиль двинулся дальше. Я закрыл приложение и убрал свой телефон.
Она была так молода. Но странное дело, по своим рассуждениям и внешнему виду она была гораздо старше своих лет. Потеря родителей в пятнадцать, наверное, отложили своеобразный отпечаток. Такая трагедия, безусловно, заставила ребенка повзрослеть быстрее. Но в ней присутствовало и еще кое-что – свидетельства прожитой жизни и зрелость от полученного опыта. Возможно, шрам у нее на лице? И комментарий, что «Этого теперь никому не сходит с рук»? Я был готов поспорить на эти две улики, что ее жизненный опыт был болезненным, ей причинили физическую боль, может поэтому она выглядела старше, а не на двадцать три.
Нет, я не буду пытаться увидеться с ней в эти выходные. Иначе не сработает то, что я запланировал на ближайшие два дня. Мне придется набраться терпения, чтобы исправить бардак с Блэкуотер. Мне придется позаботиться о семейном бизнесе и сделать то, что я точно знаю, сделал бы мой отец, если бы был жив.
– Harris & Goode, сэр, – объявил Исаак, подъехав к зданию.
Я поручил назначить Виктории позднюю встречу с владельцем, в надежде, что Брук не будет в офисе, и пока все складывалось в мою пользу. Я хотел, чтобы все было сделано перед тем, как в понедельник утром сообщат ей об этом. Через несколько минут я узнаю ее фамилию.
– Я здесь, чтобы увидеться с мистером Харрисом, – сказал я парню за стойкой регистрации, не совсем умело завязавшему свой темно-розовый леопардовый шарф в качестве украшения или может это был большой платок?.. в офисе. Шарф был чертовски длинным, прикрывая ему даже колени. Я был в студии по дизайну интерьера, поэтому, возможно, он знал, что в этом есть своеобразная фишка, я же был далек от этого.
– Добро пожаловать. Я Эдуардо, а вы мистер Блэкстоун?
– Да.
– Сюда, мистер Блэкстоун. Мистер Харрис ожидает вас. Его офис находится на втором этаже.
Эдуардо вел меня по коридору, и я мельком увидел рабочее место Брук, когда мы проходили мимо ее открытой двери. Я понял, что это ее кабинет, так как заметил цветы у нее на столе. Я был рад, что они ей очень понравились, что она оставила их в своем кабинете на столько времени.
До меня вдруг дошло, что пару минут назад она была здесь, и я мог уловить запах ее духов. Трудно было сказать какие духи она предпочитала, потому что здесь было такое количество запахов. Начиная с одеколона Эдуардо. У меня закралось подозрение, что тем вечером она звонила ему, после той ужасной коктейльной вечеринки. Для меня это была отличная новость, поскольку он на сто процентов точно не был ее парнем.
Да. Эдуардо был в курсе многого, чего не знал я.
– Ах, мистер Блэкстоун, приятно с вами познакомиться. Джон Харрис. – Он пожал мне руку и поинтересовался, не хотел бы я выпить кофе, пока мы обменивались обычными любезностями. – Чем мы можем вам помочь в Harris & Goode? – спросил он.
Я решил опустить все завуалированное дерьмо, и перейти сразу к делу, дав понять, чего я хочу.
– Мой пентхауз 20-х годов того столетия находится всего в нескольких кварталах отсюда и нуждается в капитальном ремонте. Непременное условие, чтобы дизайнер была женщина, мистер Харрис. Я надеюсь, вы понимаете, что я точно знаю, с кем хочу работать над этим проектом. Мне нужно помочь превратить холостяцкую квартиру в семейное комфортное гнездышко, и к проекту однозначно должна приложить руку женщина. – Я приятно улыбнулся, мимолетно взглянув на часы, как бы поглядывая на время, чтобы немного его подтолкнуть к решению вопроса.
– Понятно, – он с любопытством рассматривал меня, скорее всего задаваясь вопросом с какой планеты я свалился. – И каков бюджет вашего ремонта?
Итак, мы продвинулись. Перешли к универсальному языку, который все понимают и могут свободно общаться.
– Думаю, пять миллионов должно хватить для удовлетворения моих потребностей, но конечно, бюджет может и корректироваться… в сторону повышения.
Он слегка склонил голову, как бы сдерживаясь изо всех сил, чтобы не закричать от радости, тут же просчитывая в голове сколько получит его фирма от контракта на такую сумму, даже если я не стану рекомендовать его дизайн-студию своим знакомым.
– Я абсолютно уверен, мы можем вам помочь, мистер Блэкстоун.
– Отлично. Я именно это и хотел услышать, мистер Харрис, – все было сделано.
* * *
Столько времени прошло с тех пор, когда я одевал обычную одежду, как правило мои будни проходили в упаковке чемоданов, исключительно для деловых поездок. О чем-то мне должно это говорить. Мне тридцать один год, а я не мог вспомнить, когда последний раз у меня были выходные.
Я, на самом деле, не мог вспомнить, когда, где, с кем я их проводил, и меня это раздражало. Потому что в голове крутились слова отца, сказанные им на смертном одре. Я даже видел его перед глазами, когда он говорил: «Когда ты встретишь ту, что сделает тебя счастливым, Калеб, удержи ее рядом с собой любыми средствами. Твое сердце подскажет тебе, что она именно та, которую ты искал».
Знал ли я, что может сделать меня счастливым?
Нет, не знал.
Однако, я знал точно, что не делало меня счастливым. Я так чертовски запутался в своих чувствах к девушке, которую едва знал. Моих чувствах? Я нахмурился от этой мысли, и бросил последнее свое барахло в сумку, затем застегнул.
Как раз осталось еще время, чтобы быстро принять душ, прежде чем отправиться в офис, на вертолетную площадку Blackstone Global Enterprises на крышу, где поджидал меня чоппер.
Я быстро разделся и пустил горячую воду, потом потянулся за мылом. Я был не уверен во многом в данный момент, но одна тайна стала проясняться. Брук Эллен Кастерлей. Я получил ее резюме, как дизайнера, и в понедельник вечером назначил с ней встречу.
Итак, все произошло, как я и планировал и мне предстояло в понедельник продолжить осуществлять свой план, как только я войду в ее кабинет, чтобы рассказать о новом проекте, которым она теперь будет заниматься, надеюсь, он каким-то образом поможет разрешить ее финансовое состояние. По крайней мере, ей не придется искать подработку. Гонорар, который я готов выплатить непосредственно ей, сможет покрыть многие долги. Однозначно, я был в этом уверен.
Мой план мог потерпеть фиаско, если она решит не иметь со мной никаких дел, но я был уверен, что она согласится. И если она возьмется за эту работу, по крайней мере, будет работать на меня столько, сколько потребуется, чтобы полностью отремонтировать пентхаус. А это значит, что я смогу видеться с ней и разговаривать… в течение долгого времени. Какое мне дело, если стиль, который она предложит, будет не в моем вкусе? Что я знаю о дизайне интерьера? Ничего. Единственное, я давал когда-то какие-то комментарии, но они касались деловых офисов.
Одни только мысли о ней и внимание с ее стороны вызывают реакцию у моего ноющего члена. Вспоминая, как она выглядела, переходя улицу в своей розовой куртке и кожаных штанах, я буквально за секунду становлюсь убийственно жестким. Мыло применяется в нужных местах, с льющейся горячей водой…
Моя рука тянется вниз, чтобы схватить отяжелевший, торчащий член.
Мне необходимо освободиться от напряжения, член почувствовал себя намного лучше, стоило мне провести по нему пару раз рукой, и вдруг я задумался, может стоит остановиться. Не переставая двигать зажатой рукой вверх и вниз по всей длине. Не смог я остановиться.
Звук трения ладони о кожу моего члена звучал почти жестоко. Совершая движения от кончика до корня, закручивая, затем резко вниз и опять вверх. Снова и снова повторяя, меня одолевали разные образы. Некоторые реальные, некоторые были фантазиями, они смешивались вместе, создавая настоящую эротический коктейль, которую я почти был готов спустить в душ, когда мои колени стали подгибаться. И единственная вещь была способна подвести меня к концу. Я бешено жестко кончал, представляя образ Брук подо мной, обхватывающей меня своими ногами, в моих руках, занимаясь с ней сексом.
Потребовалось около трех секунд, стоило только мне представить насколько прекрасной она будет, когда мы будем трахаться.
Прекрасной, когда глубоко внутри Брук будет похоронен мой член. Она станет моей, когда это произойдет.
Я выкрикнул ее имя, выстрелив жесткой струей спермы, освобождая яйца, чрезмерно увлекшегося члена. Он продолжал выдавать струи, как бы в наказание, рывками, смешивая мое семя с паром и горячей водой, сливая в водосток, и это казалось мне так непривычно, все сейчас казалось как-то по-другому.
Ее имя, слетевшее с моих губ, когда я кончил, было не случайным, хотел ли я этого или нет. Брук и я были предназначены друг для друга.
И это было неотвратимо.
Глава 8
Брук
По пятницам я ужинала с Нэн в больнице, где она проходила свое лечение. Она рассказывала мне о других «заключенных», так она называла их, пока я ела еду на подносе, в комплекте к которой шел пакет сока и шоколадный пудинг на десерт. Я не возражала, это была обычная еда, которой просто набиваешь желудок, если ты голоден.
– Привет, Брук, – окликнула меня Лайла со своего поста, – сегодня на ужин вас будет трое. Нэн очень мило выглядит сегодня. Я подам ужин в комнату через несколько минут.
Трое? Задалась я вопросом, кто же был в гостях у Нэн на ужин.
– Она всегда выглядит мило, Лайла, и спасибо, что так хорошо за ней присматриваешь.
– Она долго здесь не задержится, улучшения происходят с каждым днем.
– О, это замечательно, – сказала я. Правда у меня были смешанные чувства по поводу возвращения Нэн в коттедж, как же она сможет справляться там одна в течение всего дня, пока я буду на работе. А что, если она снова упадет? Дом был старым с неровными половицами, и каждый шаг мог оказаться смертельной ловушкой, в которую она может угодить и во второй раз. Мне еще необходимо было поговорить с Германом о стоимости коттеджа и услышать его мнение по поводу кредита, может бабуля сможет тогда нанять кого-нибудь, кто смог бы помочь ей в течение дня, пока я буду на материке. Я знала, что Герман переживал за нее. Когда в начале недели, я как бы между прочим, спросила Нэн о Германе, ту историю, которую она мне рассказала, мое сердце покалывает уже несколько дней.
У Нэн и Германа было романтичное прошлое, я ничего не знала об этом.
Это было давным-давно. Более тридцати лет назад, бабушка была молодая вдова с маленьким ребенком, и Герман Блэкстоун стал за ней ухаживать. Его родители не одобрили его выбор, поэтому Герман порвал с ними и покинул остров на очень долгое время. В итоге он женился на другой, завел семью, но брак долго не продлился. Он вернулся на остров Блэкстоун и засел здесь навсегда. Нэн и Герман были до сих пор друзьями…
Ого. Видно, очень хорошими друзьями.
Завернув за угол, в комнату бабули, я увидела то, что никогда раньше не видела. Моя бабуля целовалась с мужчиной. Ну, на самом деле, он целовал ее… мне так показалось. Герман с такой нежностью держал ее лицо в ладонях, как будто она была самым ценным сокровищем на земле. Она обхватила его за талию, как будто репетировала свои шаги, а он поддерживал ее, когда они решили пойти дальше и поцеловаться. Сцена была прямиком из фильма «Дневник памяти» [6]6
The Notebook, в русском прокате назывался «Дневник памяти» американская мелодрама 2004 года режиссёра Ника Кассаветиса. Фильм снят по сюжету одноимённого биографического романа Николаса Спаркса, опубликованного в 1996 году и ставшего бестселлером в первую же неделю продаж
[Закрыть] только не было дождя.
Должно быть, они услышали меня, потому что оба повернулись в мою сторону, их выражение на лицах осталось тем же, счастливым, оно появляется, когда чувства взаимны.
Я думаю, что мы все одновременно покраснели.
Нэн протянула мне руку.
– Брук, моя любимая девочка, у меня… то есть... у нас есть для тебя новость.
Я сделала шаг вперед, беря ее за руку.
– Я уже знаю, что за новость, Нэн, потому что каждый увидит, что вы безнадежно влюблены друг в друга.
* * *
– Значит, ты не вернешься в коттедж, когда выйдешь отсюда? – спросила я.
– Это невозможно, Брук, потому что она будет жить со мной в моем доме, – ответил тихо Герман, притянув руку Нэн к своим губам и целуя. Мистер Романтик собирался устроить переезд моей бабули, и это было чертовски мило, особенно быть свидетелем такого трепетного отношения.
Хоооорошо. Это достаточно быстро взбаламутит весь остров слухами. Я взглянула на Нэн, чтобы увидеть ее реакцию на предложение Германа.
– Целый день будут перемывать эту новость, – осторожно сказала я.
Моя бабуля вся светилась любовью, мне даже захотелось зажмуриться.
– Как муж и жена, Брук, дорогая. Герман попросил меня выйти за него замуж, и я согласилась.
Дыши, Сделай глубокий вдох. Еще один глубокий выдох.
– Ой. Мой. Бог. Нэн! Я так счастлива за вас обеих. Это, действительно, самая прекрасная новость, которую я когда-либо слышала. Поздравляю вас двоих.
Я обняла их обеих, первую Нэн, а потом Германа, чувствуя такой радостный подъем, который не могла скрыть. И я опять потеряла над собой контроль от сильных эмоций, поэтому для меня это не было сюрпризом. Но мои слезы были совершенно нежеланными для их радости, особенно, когда вопрос касался предложения руки и сердца. Просто унизительная ситуация.
Но я оказалась окружена добрыми руками. Герман и бабуля оба, поняли мою слабость, и открыли мне свои объятия.
Я упала между ними и плакала до тех пор, пока непреодолимое желание поплакать не прошло так же быстро, как и появилось.
У меня никогда не было такой проблему до того, как я совершила свою роковую ошибку. Я не плакала на ровном месте или в ситуации, где все были счастливы до аварии, которая изменила всю мою жизнь. Изменила ее к лучшему… а также к худшему. Двойственное отношение. Ситуации, где грань между хорошим и плохим настолько тонка, что стирается, поскольку два этих понятия становятся едиными.
И мне пришлось жить со своей зашкаливающей эмоциональностью все оставшуюся жизнь.
Я пришла в себя и широко улыбнулась, я действительно чувствовала эту улыбку, даже где-то очень глубоко у себя в сердце, и сказала:
– Я так полагаю, это означает, что нужно планировать свадьбу.
– Можешь ты провернуть это за пару недель? – у Германа в темно-синих глазах зажегся возбужденный огонек. Оказывается, он может быть нетерпеливым женихом, мне пришлось подавить смешок от этой мысли. Неа. Не так. Мысль о бабушке и ее женихе не как не хотела покидать мою голову. О, мой Бог. У моей бабули был жених!
– Мне нужна помощь, но я знаю человека, который может все устроить, – сказала я ему.
– Эдуардо? – спросила Нэн.
Я кивнула.
– Он будет так польщен и сделает волшебную свадьбу для тебя, нана, я знаю.
– Звучит замечательно, моя дорогая. Теперь, пожалуйста, давай поговорим о тебе, – она протянула руку и медленно потерла большим пальцем сверху мою ладонь. – Как ты себе все представляешь? Я знаю, что ты вернулась, чтобы помочь мне, когда мне было это необходимо, но я хочу, чтобы ты была честной со мной сейчас. Я хочу спросить тебя, будет ли тебе комфортно жить одной в коттедже?
– Да, бабушка, будет. Я была одна в коттедже последние пять…
– Позволь мне закончить, пожалуйста, моя милая девочка, – она сурово посмотрела на меня, как бы делая выговор, этот взгляд я уже знала с детства. – Я обсуждала этот вопрос с Германом, и он был бы рад, если бы пожила с нами в его доме, если захочешь.
Она беспокоилась, что я буду жить одна в коттедже, думая, что я была не готова остаться одна. Еще не готова. Но ей не стоило беспокоиться на этот счет. На самом деле, я очень хотела жить одна. Жить одной – мне было просто необходимо.
– Вы двое настолько очаровательны, я благодарю вас за любезное и щедрое предложение, но я не хотела бы вторгаться к молодоженам, которые ждали этого момента всю жизнь, чтобы быть вместе. Мне будет очень комфортно в коттедже одной. Он идеально подходит для меня.
– Тогда он твой, дорогая. Герман проследит за тем, чтобы его перевели на твое имя.
– Уже сделано, дорогая, – подмигнул Герман. – Теперь ты владеешь частью острова, Брук.
– Я? – я почувствовала, как у меня снова наворачиваются слезы.
– Безвозмездно, – сказал он. – Стоимость недвижимости увеличилась намного в цене с тех пор, когда ее купил твой дед сорок лет назад. Дом небольшой, но посмотреть есть на что, также там такой красивый вид на холме Маяка Фэйрчайлд.
– Мне нравится на него смотреть, – прошептала я, растерявшись и чувствуя себя потрясенной.
– Коттедж оценен немного больше двух миллионов, но если произвести кое-какие ремонтные работы, то его стоимость возрастет, все зависит от того, что ты хочешь с ним сделать, – Герман кивнул, с удовольствием излагая хорошие новости.
– Два… два миллиона долларов?
Герман рассмеялся и похлопал меня по руке.
– Два точка два и пять, чтобы быть точным.
– Вы оба меня шокировали этими новостями… в хорошем смысле, я даже не могла такого предположить. Я так переживала по поводу денег, что собиралась спросить, может мне стоит взять кредит, чтобы оплатить счета за лечение, – легкомысленно с облегчением произнесла я.
– Не беспокойся больше об этом, моя дорогая. Все выплачено в полном объеме, и моя Эллен собирается выйти за меня замуж, – сказал он, перед тем как еще раз поцеловать руку нэн, от чего бабуля разрумянилась. – Я сделал предложение на тридцать пять лет позднее, но я принимаю его с благодарностью.
Насколько мудрым был Герман Блэкстоун. Поймать свое счастье, когда оно замаячило на горизонте. Это был хороший совет, который мне стоило запомнить. Когда-нибудь… Счастье тоже придет в мою жизнь. Возможно, не такое романтичное, и такой романтики у меня еще долго не будет, но это тоже не плохо. Время было именно тем лекарем для моего сердца, который мне был необходим на данный момент. Радость вместо печали.
Теперь я уже не беспокоилась об одиночестве нэн. Теперь мне и не нужно о ней беспокоиться. Сейчас я смогу сосредоточиться на своей жизни. У меня с плеч, как будто тяжесть упала, и пока я до конца не знала, что же мне теперь делать, поскольку на сердце стало легко.
– Ужин, – объявила Лайла, вкатывая тележку в комнату, разрушая магию, я даже задалась вопросом, может это все сон, и в любой момент я проснусь и опять окунусь в холодную суровую реальность.
По-видимому, это был не сон, потому что когда Лайла перечислила блюда на ужин, мне показалось это очень забавным. Спагетти…. с фрикадельками.
Конечно же я сразу вспомнила Калеба и цветы, которые он мне прислал. А также свою напыщенную тираду, грубую, со своей стороны, он всего лишь флиртовал со мной по телефону. И он, на самом деле, флиртовал со мной. Я поняла это и грубо его отшила. Я вела себя с ним, как настоящая стерва, хотя Калеб проявлял ко мне доброту и уважение.
Я вытащила телефон из сумки и сначала сделала фото Нэн и Германа, потому что они выглядели такими очаровательными и счастливыми, сидя вместе, я не могла их не сфотографировать. А потом направила камеру на свою тарелку со спагетти и фрикадельками и сделала пару фоток.
– Чем черт побери ты занимаешься, Брук? – спросила меня Нэн.
– Я фотографирую свой ужин, бабуля. Не каждой женщине так везет, когда ей делают предложение, получить на ужин спагетти и фрикадельки.
* * *
После ужина я оставила Нэн и Германа и отправилась домой, в коттедж. Домой в свой собственный коттедж. Сейчас мне предстояло свыкнуться с этой мыслью, привыкнуть, но я была уверена, что сумею с этим справиться. Также как и выбраться из своей паранойи по поводу денег, когда я узнала, что стала собственником коттеджа в два миллиона долларов на острове Блэкстоун этим вечером? Как такое вообще возможно? Как такое возможно, что моя бабуля собирается выйти замуж за свою давнюю любовь, Германа, который при этом стал мэром. Они поженятся через месяц, и я планирую привлечь к организации этого события Эдуардо, который даже не подозревает, что его будут нещадно эксплуатировать.
Господи ты ж, Боже мой.
Я хотела порыться в интернете сегодня вечером, поискать идеи для свадьбы, чтобы утром быть во все оружии и взяться за дело. У нас есть всего лишь месяц для подготовки. Я прекрасно понимала, что за такой короткий срок, подготовка свадьбы может стать проблемой, но мне хотелось, чтобы этот день стал особенным для Нэн и Германа, если после него я вообще останусь жива.
Первое, что я сделала, вернувшись домой – переоделась. К концу дня, я готова была зарыть свои кожаные леггинсы и сапоги после почти двенадцати часов ношения. А также лифчик. Я не могла почувствовать себя лучше, сменив модные вещи на уютную фланелевую пижаму и теплые носки, которые выглядели не совсем красиво.
Я заварила себе чай и написала на электронную почту Эдуардо, подробно описав, что предстоит сделать и пригласила его завтра к нам (на остров, если он будет свободен), иначе нам придется искать другое место для встречи. Я предположила, что молодожены захотят обвенчаться в Каменной Церкви, очень старой каменной часовни, расположенной на каменистом берегу. Часовня выглядела сурово, не презентабельно, но напоминала часовню на острове Камберленд, где Джон Кеннеди-младший и Каролин Бессет поженились. Эта часовня, однозначно, то что надо.
Часы показывали десять, когда я взяла своей телефон, чтобы взглянуть на фотографии Германа и Нэн. А потом увидела фотку со спагетти и фрикадельками. Не знаю почему, но я решила написать Калебу сообщение. Это было очень глупо с моей стороны, но я хотела таким образом еще раз извиниться. Я чувствовала ужасный осадок от того, что наш разговор закончился на сравнении западного и южного побережья. Оуч. Это явно было стервозно с моей стороны. То, что я говорила было полным позором, несмотря на то, что точно своих слов я вспомнить не могла. Спасибо, тебе Господи.
