Текст книги "Магнат (ЛП)"
Автор книги: Рейн Миллер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)
Глава 23
Калеб
Ноябрь
Герман Блэкстоун и Эллен Кастерлей поженились в маленькой Stone Church церкви с изящной церемонией с осенним солнцем, которое светило на небе на остров Блэкстоун, сливающимся с морем. Казалось, что мать-природа поняла, что день должен быть праздничным. Когда я держал руку Брук и был свидетелем клятв, ирония судьбы лично для меня заключалась в том, что Блэкстоуны и Кастерлей соединялись священными узами брака.
И если бы мне пришлось угадывать, я был почти уверен, что среди находящихся здесь в этой древней часовни, были и те, кто думал точно также.
Из братьев отсутствовал только Уайт, это не было огромным сюрпризом, учитывая, что он хранил свою частую жизнь в тайне, может он находился на данный момент за границей, я не мог точно сказать. На церомонии присутствовали дети Германа, поддерживая своего отца. Риз, Джейсон и Джордин были благословенны темпераментом своего отца, а не матери (Слава Богу!) иначе бы я сомневался, что мы смогли бы поддерживаться с ними связь все это время, как с нашими двоюродными братьями. Смерть тети Синтии пятнадцать лет назад ослабила ее влияние на них, а на ее брак с Германом только, когда она умерла. За все эти годы мама как бы пыталась исполнять роль матери к детям Синтии в своей шикарной и своеобразной манере.
Мама и Герман заранее обговорили свои роли по поводу его трех сыновей и ни разу не сбились с пути. Они оба придерживались главного правила – кровные узы превалируют над всем остальным, даже когда ты не входишь в вышеупомянутые члены семьи. Личные чувства были последним, на что обращали внимание в нашем обществе. Зато богатство и статус занимал первые место, прямо под кровным родством.
И именно поэтому, мать должна была сегодня осчастливить нас своим присутствием. Мадлен Блэкстоун обязана была показаться на свадьбе и поддержать своего свояка. Ключевое слово было «показаться». Мы все понимали, что она предпочла бы съесть стекло, вместо этого, но… Это было еще одним примером игнорирования «розового слона в комнате», проблемы, о которой не принято говорить. Моя семья могла уже создать целый зоопарк «розовых слонов», основываясь на тех насущных вопросах, которые мы проигнорировали. Каждого из нас можно было назвать – чертовым знатоком по игнорированию.
Моей матери удалось себя сдерживать вплоть до настоящего момента, но я не стал бы ей уж так безоговорочно доверять, учитывая продолжительный по времени праздник. Через некоторое время она устанет «держать лицо». Поскольку ей требуются определенные силы, чтобы свыкнуться с горькой пилюлей, что теперь ее бывшая домработница стала ее снохой. Это было действительно несколько непривычно. Бабушка Брук теперь была моей тетей. Мой дядя теперь был сводным-дедом Брук. Мы определенно стали связаны семейным родством, и как бы я не пытался не думать об этом, для меня это оказалось невозможным, чтобы как-то опровергнуть эту истину.
На самом деле, все было очень просто. Я собирался жениться на Брук. Когда-нибудь, мы тоже вдвоем будем стоять перед священником. И другой Блэкстоун и Кастерлей будут соединены священными узами брака. Я понимал, что она еще не готова и, вероятно, не будет готова еще долгое время, но я готов был ждать. У нас было много времени впереди, чтобы так все и произошло.
Недели после того, как я вернулся из Абу-Даби, были лучшими за всю мою сознательную взрослую жизнь, только благодаря ей. Оказалось, выполнять обыденные дела стало намного интересней и веселее, когда их делаешь вместе с Брук. Ей нравилось для меня готовить, она сказала, что это намного полезнее, чем постоянно питаться вне дома. На самом деле, она не часто хотела выходить из дома, клубы и различные вечеринки ее не интересовали. Когда я уговаривал остаться со мной на ночь в пентхаусе, мы делали совершенно обычные вещи —покупали в магазине продукты, чтобы приготовить ужин и смотрели кабельные каналы. Вернее, мы занимались любовью перед камином, пока работал телевизор, потому что я не могу вспомнить ни одного шоу, который мы «смотрели».
Даже сейчас в разгар свадебной церемонии, я был не в состоянии оторвать от нее глаз. На ней было нежно-золотое кружевное платье, которое только усиливало цвет ее глаз… делая их более сияющими. Моя Золотая девочка выглядела красавицей, но сегодня у нее на лице не было и тени обычной грусти. Сегодня она была радостной. Радуясь за бабушку и это было видно.
Увидев Брук такой, я понял свою цель. Мой план мог сработать, потому что я нашел способ его осуществить.
Моей целью было предоставить ей как можно больше поводов для радости, чем печальных воспоминаний прошлого. Я не мог стереть ее прошлое. Слава Богу, что того козла, который чуть не убил ее, уже не было в живых. Но я мог бы обеспечить ее счастье в будущем.
Когда гости потянулись из часовни после церемонии, Брук и я оказались последними, потому что мы зашли первыми после невесты и жениха. Она чувствовала себя комфортно рядом со мной, пока мы ожидала, когда рассеяться толп перед нами, поздравляющая новобрачных, чтобы мы смогли подойти к бабушке и Герману.
– Это было прекрасно, Брук. Ты проделала замечательную работу, все организовав, и все удалось.
– Спасибо. Я так счастлива. – Она сжала мою руку и наклонилась к моей груди.
Поддерживая ее за талию, я подпер одним плечом дверь, так мы и продолжали стоять. Я поцеловал ее в макушку и вдохнул цветочный аромат от ее волос.
– Я знаю, что ты счастлива. Я четко это вижу, как день, и рад за тебя, детка.
– В большей степени из-за тебя, Калеб. – Негромко произнесла она, пока мы остановились в проходе церкви.
Я слышал каждое ее слово.
Да, я женюсь на этой девушке.
* * *
– Итак, Брук мне сообщила, что Герман везет вас в круиз вокруг Европы. Вы с радостью предвкушаете оказаться на борту?
Бабушка Брук спокойно взглянула на меня.
– Честно говоря, я взволнована, что снова после стольких недель терапии оказалась свободна. У меня такое чувство, словно меня выпустили из тюрьмы, хотя мои стражники были очень полезны во время моего заключения, – пошутила она, пока мы общались друг с другом во время приема. – Герман решил взять круиз, чтобы как-то сдержать меня от больших походов с моим новым коленом. Мы сможем не спеша выходить в порт или оставаться на корабле, если это будет для меня напряженно. Я не слишком волнуюсь, поскольку чувствую себя полной сил, и я буду ухаживать за Германом, – лукаво подмигнула она мне.
– Миссис Кастер… ой… я имею в виду, миссис Блэкстоун, в данный момент вы мне очень напоминаете Брук. Я прямо слышу ее голос, когда вы говорите, она тоже любит подшучивать.
Она тепло улыбнулась.
– Теперь, мне кажется, Калеб, называть меня миссис Блэкстоун – это слишком официально, не так ли?
Было неловко, потому что я, действительно, не знал, как ее называть. Она по-прежнему осталась такой же простой, как я ее и запомнил, но она вышла замуж и сейчас является членом моей семьи, и я точно, черт побери, знал, что не мог больше называть ее миссис Кастерлей.
– Ну, наверное, да, – честно ответил я.
– Я думаю, что тетя Эллен будет уместно, если ты не против. Фактически, я ведь на самом деле теперь твоя тетя, поскольку вышла замуж за твоего дядю.
– Я, безусловно, пару раз ошибусь и назову вас миссис Кастерлей. На самом деле, я согласен и для меня честь называть вас тетя Эллен так часто, как мой бедный мозг сможет это запомнить и перестроиться.
Она рассмеялась и решила все-таки иногда откликаться и на миссис Кастерлей.
– Калеб, я так рада, что мы можем поговорить, потому что давно хотела кое-что обсудить с тобой. Хотя я думаю, что в этом вопросе выбора у меня нет, но я единственный адвокат, который у нее есть.
– У Брук?
– Да, я имею в виду Брук.
– Как я могу вас успокоить, миссис Кастре… черт… извините за мой язык... эээ… тетя Эллен… – Не самое лучшее начало, но мне было любопытно, что она хотела со мной обсудить.
Она похлопала меня по руке, придавая уверенности.
– Не волнуйся, Калеб, я пришла с миром, правда. Я просто переживающая бабушка о своей драгоценной Брук. Я хотела бы точно знать, что ты понимаешь, как ее прошлое отразилось на ней.
– Она рассказала мне о своем муже и о потере ребенка. Я знаю, что ее жизнь с Маркусом была ужасной, он давил на нее и держал в страхе. Брук поделилась со мной всем.
Она задумчиво кивнула.
– Да, я знаю, что она рассказала тебе. Она сообщила мне об этом. И, Калеб, я чувствую, вернее… я вижу, ты заботишься о Брук. И я вижу, что она заботится о тебе. Думаю, вы должны выяснить это вдвоем, хотя не думаю, что у вас будут какие-то с этим проблемы. – Она снова подмигнула мне.
– Тетя Эллен, вы заставляете взрослого мужчину краснеть.
– Вот и отлично. Это еще раз подтверждает мои наблюдения по поводу вас двоих, но это не совсем то, что ты должен вынести из нашего разговора, Калеб. – Она похлопала меня по руке два раза, причем сильно. – Речь идет о Брук, которая всю свою жизнь сталкивалась с отсутствием выбора.
– Что вы имеете ввиду? – спросил я.
– Ну, она не могла контролировать свое незаконное рождение – просто пришлось смириться. То, что она не всегда могла общаться со своим отцом, и являлась его маленьким секретом, такова была ее реальность в детстве, и это тоже не было в ее власти. Смерть родителей была ужасным шоком, конечно. Она оказалась вырвана из обычной среды, переехав в совершенно другую страну, что тоже стало для нее необходимостью. Жить со мной стало для нее единственным вариантом, независимо от того, что мы прекрасно жили все это время вместе. И как раз в тот момент, когда ее жизнь, казалось, пошла по тому пути, который она сама выбрала, появился Маркус, который разрушил все, над чем она трудилась. Беременность и такой муж, как Маркус – это не то, что она выбирала для себя в столь юном возрасте. Он преследовал ее и специально запер в своем доме. Держа в страхе, пока длился их брак, и ты видишь, большую часть ее жизни, жизнь брала ее за горло. Возможность выбора, строить свою жизнь так, как она хотела, Брук снова и снова лишали, и ее жизнь почти завершилась.
– Думаю, я понимаю, куда вы клоните.
– Надеюсь, что ты понимаешь, Калеб, потому что ты не можешь точно знать, что она исцелилась от всей той боли. На самом деле, она еще не исцелилась. Я говорю это все тебе для того, чтобы ты рассчитывал на долгосрочную перспективу с Брук, ты должен позволить ей взять контроль над своей жизнью. Если ты попытаешься надавить на нее, загнав в угол, она убежит от тебя так далеко и быстро, как только сможет и не вернется назад. Это моя самая дорогая внучка. Я знаю ее. Я знаю, что ей нужно, чтобы удержать ее демонов в страхе.
– Я понимаю, и честно говоря, я испытываю к ней те же самые чувства. Я смогу быть терпелив, и у меня есть план, миссис Кастерлей… черт побери… я имею в виду, тетя Эллен! – Ее слова расстроили меня, потому что все, что я услышал было правдой. – Я услышал вас. Извините за язык, снова.
Она засмеялась от моего явного шока, что я бесконечно путаюсь.
– Ты всегда очень уважительно относился к старшим, Калеб. Думаю, твой отец воспитал прекрасных детей.
– Спасибо, что вспомнили его. Думаю, он был бы очень рад за вас двоих. Он бы волновался, также, как и вы, и праздновал бы со всеми сегодня. – Я заметил, что она упомянула только моего отца, а не мать. Мне стало интересно, с чего их отношения на протяжении многих лет были столь прохладными. Хотя они и не могли быть дружескими, потому что моя мать никогда не станет дружить с обслуживающим персоналом… никогда. Мадлен Блэкстоун предпочитает удерживать свою границу статуса во все времена. Вот почему на этой свадьбе она чувствовала себя несколько некомфортно, вынужденная стереть эти границы, фальшивой улыбкой на лице.
– Я думаю, что твой отец так и сделал бы, – сказала она с поклоном, – но теперь, Калеб, я хочу знать, что ты, действительно, чувствуешь к моей Брук. Ты любишь ее или она всего лишь развлечение для тебя после потери любимого отца?
Ого. Вот так запросто прямо за горло, приставив нож. Миссис Кастерлей… бл*дь… тетя Эллен . . . не стала ходить вокруг да около, а ударила чертовым копьем в самую сердцевину. Поскольку я запнулся, она решила продолжить:
– Я прошу прощения за прямолинейность, Калеб, но ты должен понять, я – единственная ее семья, потому и задала тебе этот вопрос, как очень заинтересованный родитель. – Она качнула головой, усиливая акцент на своих словах. – С моей стороны, вполне разумно поинтересоваться, учитывая сколько Брук пережила. Она не должна снова испытывать разочарование и боль. – Заключила Эллен, отчетливо дав мне понять, что если я только попробую обидеть ее внучку, она ответит мне тем же.
Мне понравилось, что она сразу же «брала быка за рога». Она имела полное право защищать свою единственную внучку, что она и делала по большей части. Она взяла на себя роль ее родителей. Поставив себя на ее место, я точно мог сказать, что не был бы так любезен с парнем, который бы «спал» с моей дочерью. Я бы хотел получить его яйца на блюдечке, если бы он только подумал обидеть мою дочь… но если он будет иметь к ней какие-то чувства, то все обсуждаемо.
– Я люблю ее. Она не развлечение для меня, – сказать правду для меня оказалось очень легко.
– Я так и думала, но просто хотел услышать это от тебя лично, Калеб. – Теперь она по-настоящему мне улыбнулась.
– Я собираюсь на ней жениться, – ляпнул я. Она приподняла бровь. – Я знаю, что она еще не готова, и готов ждать, – заверил я ее. – И тогда я приду к вам и попрошу ее руки.
Выражение Эллен снова смягчилось, и мы перешли на несущественный разговор, словно ни о чем столь важном и не говорили. Сильная, нежная, решительная, добрая. Четыре слова, которые однозначно подходили к женщинам Кастерлей. Ну, скоро будет две женщины Блэкстоун, когда я осуществлю свое желание.
– О чем вы с Нэн говорили? Со стороны ваш разговор выглядел довольно напряженным, – спросила меня Брук через несколько минут, когда вернулась ко мне после того, как ее ранее увели с собой мои сестры.
Я взял ее за руку и дотронулся губами.
– Мы говорили о том, насколько ты дорога нам.
– Калеб…
В ее глазах появились слезы, пока она смотрела на меня. Я почувствовал, что она боролась с ними, услышав мой ответ, но сейчас я понял, как работали ее эмоции, и слезы были подтверждением того, что она, действительно, мне верила.
– Все хорошо, детка. Между твоей бабушкой и мной все хорошо. Ей просто были необходимы некоторые заверения с моей стороны, и я был счастлив ей их предоставить. Она также настояла, чтобы отныне я называл ее тетя Эллен.
Она глубоко вздохнула и подарила мне одну из своих полу грустных улыбок, которую я признавал ее подписью – Брук все хорошо, а теперь улыбнись.
– Я хочу тебе кое-что сказать сегодня позже вечером, когда мы останемся наедине, – сказала она все еще улыбаясь.
– О? Это то, что я хочу услышать? – Я готов был, черт побери, молиться тому, что хотел бы услышать.
Мое сердце ускорило темп. Я не хотел надеяться, но в голове крутились слова, которые я больше всего хотел от нее услышать, я ничего так не хотел в своей жизни.
Простые три слова.
Три слова, которые подтверждали, что она отвечает моим чувствам. А не просто, что я руководствуюсь своим членом, потому что секс был чертовски горяч. Секс с Брук был невероятно жарким, но я также понимал, что секс не является главной причиной моего растущего чувства к ней. Должно быть какое-то другое объяснение, почему с самого начала стал испытывать к ней такие чувства.
Она дотронулась рукой до моей щеки и погладила, тут же успокаивая меня.
– Думаю, тебе понравится то, что ты услышишь, Калеб.
Глава 24
Брук
– Мой сын рассказывает мне фактически крохи о своей жизни, представьте мое удивление, когда Винтер сообщила, что он собирается отремонтировать пентхаус сверху донизу. – Это была попытка матери Калеба вовлечь меня в разговор.
Своим замечанием она дала мне понять, что я должна полностью понимать свое место рядом с ней – наемный работник и ничего больше. Я не обиделась, потому что Калеб уже предупредил меня, что мать, вероятно, будет меня сторонится. Она дружила с родителями его предыдущей девушки, и по-видимому, была против их разрыва. Калеб сказал, что его отношения с матерью никогда не были задушевными, никогда. Мне стало даже как-то обидно за него, не знаю, что сказать. В конце концов, это ее проблема, что ей не нравилось, что я встречаюсь с ее сыном. Он вполне взрослый мужчина и может сам выбирать с кем ему встречаться.
По любому я и не думала, что она будет в восторге от меня (простите меня за прямоту, что появилась вместе с Калебом), она не могла мной похвастаться многим из своего высшего общества голубых кровей.
У меня не было иллюзий, чье имя стоит вверху этого списка многих – Мадлен Блэкстоун – классически красивая женщина, безукоризненно одетая, с идеальной прической, макияжем, украшениями – в общем со всем необходимым. Она была очень хороша, соединив в себе качества светской дамы, которая выглядела слишком молодой, чтобы иметь такого возраста сына, как Калеб. Я заметила ее общее сходство с дочерями, но не с Калебом. Наверное, его внешность перешла ему от отца, по крайней мере, с матерью у него ничего не было общего. Нэн сказала же тогда, что Калеб, как две капли воды, в этом возрасте очень похож на своего отца.
Но несмотря ни на что, я была приятно удивлена другими членами его семьи. Лукасом и Винтер особенно, потому что за последние недели мы периодически встречались и уже подружились. Сегодня я познакомилась с Уиллоу и ее женихом Роджером, которые оказались очень приятными людьми, настроенными ко мне дружелюбно. Уиллоу не забыла захватить с собой подписанные для меня книги. За это скорее всего мне, конечно, стоит благодарить Калеба, но я подозреваю, что Уиллоу не подарила бы мне свои книги, если бы не имела такого желания.
Дети Германа все высказались в поддержку брака отца с Нэн. Каждый лично подошел ко мне и сказал, как он рад увидеть своего отца, наконец, счастливым, обретшим свою половинку. Отношения Германа с их матерью были напряженными и оставались такими даже в первые годы после развода, так что его дети радовались от чистого сердца, что видят своего отца счастливым и влюбленным после столь длительного времени.
В целом, я чувствовала себя тоже счастливой, потому что мое знакомство с большим кланом Блэкстоунов прошло радушно, и они как бы стали моей семьей, даже мать патриах, которая не одобряла моих отношений с ее сыном.
– Должна согласиться с вами, миссис Блэкстоун. Первое, что я спросила у Калеба необходимо ли вообще переделывать его пентхауса на самом деле, потому что думаю, что в своем виде, каков он есть сейчас, итак выглядит потрясающе. – Я улыбнулась Калебу, прежде чем ответила ей. Он мне подмигнул, и я восприняла это как знак, что вечером, когда мы останемся одни обсудим этот разговор. Сейчас же я собиралась убить наповал его мать своей вежливостью и добротой.
Она кивнула мне, как бы показывая свое покровительство, а также на сто процентов рассчитав следующий шаг.
– Это настоящий позор, и Дженис тоже так думает. – Выжидая, когда я заглотну приманку, она сладко улыбнулась.
Ей придется ждать слишком долго, потому что я не собиралась развивать тему Дженис. Я очень хорошо знала, кто такая Дженис. Экс-герлфренд Калеба, Дженис Торндайк – бывшее лицо глянцевых журналов, сейчас работала в высших эшелонах мировой моды. Я видела их фотографии на Google, и он сказал мне, что она послужила причиной фингала у него под глазом, когда я впервые встретила его. Он также сказал, что с его стороны встречаться с ней было ужасной ошибкой, потому их семьи дружили на протяжении многих лет. Если существовало еще что-то про Дженис, чего я не знала, пусть так и останется, поскольку на самом деле я не хотела этого знать. Большинство людей уже в прошлом. Калеб был старше меня. Я знала, что у него было много женщин до меня, и этот факт уже нельзя изменить, так что ревность к прошлому, если честно, меня не очень сильно мотивировала. Я научилась не ревновать к тому, что нельзя изменить, это всего лишь бессмысленная трата времени. Калеб не захотел больше быть с Дженис, и разочарование его матери на их разрыв, никак не повлияло на его решение.
Калеб хотел быть со мной, постоянно показывая мне свои чувства, и это было намного более мощным стимулом, чем просто произносить слова.
– Мама, прошу тебя. – Нахмурившись Калеб взглянул на нее с досадой, покачав головой. – Я решил внести некоторые изменения в свой дом… потому что почувствовал, что пришло время кое-что поменять. – Он повернулся, посмотрев на меня своими великолепными голубыми с золотом глазами, сказав: – и Брук именно та, кто сможет помочь мне в этом.
* * *
– Это было превосходно, condesa. La abuela выглядела сногсшибательно… определенно эту бабушку я бы трахнул!, если бы не был геем, – сказал Эдуардо, прощаясь у парома.
– Я позвоню ей и передам твои слова. – У него тут же сошло легкомысленное выражение, и он, на самом деле, стал выглядеть испуганным. – Ха… попался! – Я редко одерживала верх над Эдуардо, над его возмутительными замечаниями, в данный момент я наслаждалась, что мне удалось его напугать.
– Господи, ты меня испугала, condesa. Бабуля мне яйца оторвет за такие слова.
– Точно, но может и нет, простит за помощь по организации ее потрясающей свадьбы.
– Для меня это несказанное удовольствие помочь вам обеим.
Эдуардо обнял меня на прощание и поцеловал в каждую щеку (это наш ритуал, который он довел до совершенства), а потом направился на паром. Я отправила ему воздушный поцелуй и развернулась к Вуди, у которого поджидал меня Калеб.
Несколько человек остановились на ночь в доме Лукаса, но большинство гостей уже покинули остров после того, как жених и невеста на вертолете отбыли в отель. Герман и Нэн проведут первую брачную ночь в Нью-Йорке, а потом отправятся в круиз по Европе. Новоиспеченные мистер и миссис Блэкстоун выглядели сияющими и счастливыми, отбывая с острова. Для меня было немного странным, что моя бабушка отбывает в медовый месяц, но с другой стороны, в этом было что-то правильное.
Когда я вернулась, Калеб разговаривал с кем-то по телефону, я не стала его прерывать, села за руль и повезла нас в коттедж. Он спросил меня не хочу ли я вернуться в Бостон на оставшиеся выходные, но я ответила, что хочу остаться здесь. Мы пришли к негласному соглашению по поводу наших ночей за последний месяц. Большинство будней я оставалась в Бостоне с ним, редизайн пентхауса теперь стало моей основной работой. Выходные мы проводили на острове в коттедже. Также по пятницам я начала работать из дома до сегодняшнего дня, потому что планировала свадьбу. И многое я могла сделать для редизайна пентхауса через интернет, поэтому я решила продолжить в том же духе. Не знаю, что Калеб скажет о моем плане, поскольку он технически был моим боссом по данному проекту, я очень надеялась, что он не будет против. Я понимала, что ему нравилось, когда я оставалась с ним в пентхаусе. Мне нравилось быть рядом с ним. Но мне просто необходимо было жить на острове. Я нуждалась в нем, я не могу подобрать слова и объяснить, почему. Возможно, для меня это было сродни эмоциональному исцелению, жить в том же доме, где выросла моя мама. Не знаю, чем так глубоко меня привязал к себе остров Блэкстоун, но я просто чувствовала свою потребность в нем, и Калебу придется понять и принять мое решение, если он хочет быть со мной. Я понимала, что ко мне чувствовал Калеб, и мне не хотелось все усложнять. Кроме того, я также точно знала, что я не потерплю больше никакого давления, никакого контроля со стороны другого мужчины.
Знакомство с его мамой сегодня, еще больше укрепило мою уверенность, что я действительно не вписываюсь в общество миллиардеров Блэкстоун, теперь даже больше, чем мне раньше казалось. Я была девушкой с острова, и собиралась остаться девушкой с острова.
– Предложи тридцать девять целых и пять и посмотрим не примет ли она это. Наш порог – сорок, но в то же время, я хочу быть уверен, что она не раскатывает губы. До сих пор никто ей ничего не предлагал, так что давай просто поглядим, как пройдет первый раунд. И чтобы ни слова, кто за этим стоит, хорошо? – Я бессовестно подслушивала его разговор, он обсуждал сделку на миллионы долларов, словно это была вполне обычная сделка. Скорее всего для него именно так и было, что еще раз послужило мне напоминанием в очередной раз, насколько сильно отличается моя обычная жизнь от его.
– Точно. Уильям Дж. Брукерманн это его основное предложение. Нет, с двумя «нн». Я уже сказал, он молчаливый партнер. Она не должна ничего заподозрить, или это будет полный провал. Хорошо. Конечно, да, прозондируй почву о ситуации. Я хочу узнать было ли это сделано раньше. Мы вернемся к этому разговору в середине недели.
Калеб закончил свой звонок и повернулся ко мне, ухмыляясь, как мальчишка, который только что нашел заначку конфет.
– Твой деловой звонок обрадовал тебя? – спросила я, мне стало любопытно по поводу его разговора.
– Да, очень сильно.
– Ты что-то покупаешь?
– Надеюсь, что да, – еще более загадочный ответ, но я не относилась к тем людям, которые будут требовать ответа. Если бы он хотел мне сообщить, он бы рассказал. Он ничего так и не сообщил мне о своем плане покупки земли и строительстве дома на южной оконечности острова. Я решила, что сейчас он совершал сделку именно по этому вопросу. Каким бы не было его дело, главное, что он получил хорошие новости, так что я оставила эту тему.
Я чувствовала его взгляд на себе, пока ехала по извилистым дорогам через холмистые пастбища.
– Чем ты хочешь заняться сегодня вечером? – спросил он через мгновение.
– Спасибо, что спросил, – я задумалась, – это избавляет меня от необходимости рассказывать тебе, что мы будем делать сегодня.
Он рассмеялся.
– Моя девушка решила воспользоваться своим колючим британским остроумием. Я бы защекотал тебя до полусмерти, если бы ты не была за рулем этого древнего средства передвижения.
Я изобразила шок.
– Ты опять оскорбляешь уважаемого Вуди? Я люблю это древнее средство передвижения, чтобы ты знал. Вуди здесь был и будет. – Я провела приборной доске под дерево, словно гладила собаку.
– Он конечно же останется здесь, но что, если Вуди будет с любовью отреставрирован и стоять в красивом большом гараже и наслаждаться своим выходом на пенсию? Ты можешь ездить на нем в его День рождения и по особым случаям.
– О, Калеб, не смей покупать мне новую машину. Мы уже говорили об этом, – ласково пожурила я его. Я знала, что таким образом он проявлял заботу, но я неловко себя чувствовала, когда вопрос касался денег.
Он вздохнул, как будто уступая мне, и я поняла, что он не очень сердится. Он был очень упрямым, когда чего-то хотел добиться.
– А что, если я покупаю себе машину, чтобы ездить по острову, а ты тоже на ней можешь ездить? Как тебе такая идея, я буду сидеть рядом? – Он приложил губы к моему уху. – Я должен быть уверен, что ты находишься в безопасности, или я буду все время волноваться, мать твою. Этот автомобиль слишком старый ему тридцать шесть лет, он не может быть надежным и обеспечивать тебе должную безопасность. Пожалуйста, не заставляй меня волноваться, детка. – Он поцеловал ниже моего уха, прежде чем возвратиться на свое место.
Очень упрямый.
– Мы можем обсудить это позднее, после того как я объясню, чем мы будем заниматься сегодня вечером?
– Будет ли это как-то связано с тем, что поможет тебе согласиться сесть за руль нового автомобиля со всеми мыслимыми функциями безопасности, который я собираюсь купить, чтобы пользоваться им на острове? – выстрелил он в ответ. Упрямый, но совершенно очаровательный.
– Вместе наслаждаться в моей огромной ванне на декоративных ножках, и массажем тебя… наверное, как-то поможет.
– Мне нравится этот план, особенно то место, где мы продолжим нашу дискуссию, детка, – коварно произнес он.
* * *
– Я хочу, чтобы ты, как мастер моего редизайна, включила в своей проект огромную ванну, – ласково сказал он.
– О? Потому что…? – он быстро сменил тему.
– Потому что я хочу сидеть с тобой в ванне часто. – Калеб притянул меня к своей груди, я полулежала спиной на нем в горячей воде, его руки удерживали меня в плену, и это было так прекрасно. Он прочерчивал дорожку своими пальцами по моей руке, двигаясь к шеи, а затем вниз к груди, вокруг соска, кружа, пока он не стал жестким и не запульсировал. Калеб любил после секса долго держать меня в своих руках. Это был один из его сладких способов выразить свои чувства. Один из многих.
Скорее всего наш секс на сегодня еще не закончился, потому что внизу спины я отчетливо ощущала его увеличивающийся член. Я задалась вопросом, каков будет его следующий шаг. Таким же потрясающим и захватывающим, чем мы занимались перед ванной? Когда я была над ним, объезжая его волшебный язык, а его член был у меня в горле, и я кончила ему в рот. Он снял меня с себя, прежде чем я нашла свой путь в реальность, положив на спину. Решительно схватил мою ногу и положил ее себе на плечо.
Потом он жестко трахал, сверля своими темно-синими глазами, пока его член двигался взад-вперед, и не стал пульсировать, предоставляя ему собственный оргазм.
Я находилась в состоянии вне времени и пространства, я даже не поняла, когда он успел наполнить ванную, в которой мы плескались сейчас. Калеб просто подхватил меня на руки и принес сюда, опустив в горячую воду.
– До сегодняшнего дня ты так не интересовался какая у тебя будет ванна, – напомнила я ему.
– Потому что у меня никого не было желания ни с кем принимать ванну.
– А сейчас я стала твоей ванной подружкой?
– Да… ванной подружкой, душевой подружкой, постельной подружкой – всеми ими. – Он двинул своими бедрами ко мне, чтобы я смогла почувствовать насколько жесткий и готовый он стал.
– Ты ненасытен.
– Ты заставляешь меня быть ненасытным, причем с самого первого взгляда. Я ничего не могу поделать с собой. Особенно когда твоя упругая голая задница прижимается к моему члену. Женщина, кем ты думаешь я являюсь? Пришельцем?
– Иногда, да. – Я слегка повернулась, чтобы встретиться с его глазами. – Иногда мне кажется, что ты не можешь быть настоящим человеком, таким великолепным мужчиной, таким добрым и щедрым… Калеб, я хочу сказать тебе кое-что важное…
Он остановил меня, прижав два пальца к моим губам.
– Подожди… прежде, чем ты скажешь, у меня есть просьба.
– Хорошо, – с интересом ответила я. – Какая?
– Сначала я хотел бы тебе кое-что дать. Эта вещь у меня уже несколько недель, но тогда я не совсем был уверен в твоей реакции, поэтому воздерживался тебе ее дарить, решил дождаться подходящего времени. Но, я хотел бы подарить ее тебе сейчас, прежде чем ты скажешь мне что-то очень важное. – Он наклонил ко мне голову. – Не против?
