Текст книги "Пиршество демонов"

Автор книги: Рэйчел Кейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Все оказалось не так уж плохо – рана кровоточила, но была не слишком глубока; Ева остановила кровь и наложила повязку.

А вот ранки на шее тревожили сильнее – они выглядели совсем свежими, но, когда Ева спросила об их происхождении, Миранда смутилась и подтянула воротник рубашки.

– Вас это не касается.

– Это Чарльз? Сукин сын!

В свое время Еве самой пришлось защищаться от вампиров, которые охотились на несовершеннолетних; насколько знала Клер, многие так делали, хотя закон подобное запрещал. Интересно, Амелии известно об отношениях Чарльза и Миранды? Или ей плевать, даже если она в курсе?

– Мири, не позволяй ему кусать тебя! – настаивала Ева.

– Он был такой голодный,– захныкала пострадавшая, повесив голову.– Знаю, знаю. Но мне же это не вредит.

С трудом сдерживая тошноту, Клер посмотрела на Шейна.

– По этому парню плачет кол,– сказал он.

– Тут не над чем шутить! – Миранда вскинула голову.

– Посмотри на меня: я похож на шутника? Твой Чарльз – отморозок и педофил. И если он сосет твою кровь, вместо того чтобы…– Шейн выразительно замолчал.– Или не «вместо»?

Трудно сказать, поняла ли Миранда намек, но скорее да: на лице ее отразилась неловкость, и она попыталась выбраться из кресла, куда ее усадили.

– Мне нужно домой.

– Тпру, тпру, ты же едва стоишь.– Ева вернула ее на место.– Клер, не посмотришь, как там Майкл?

Другими словами, у Шейна и Евы возникли к Миранде сугубо личные вопросы, которые они не хотели задавать в присутствии Клер. Она кивнула и поднялась по лестнице. Дверь в ванну была закрыта.

– Майкл? – Клер тихонько постучала.

Никакого ответа. Она подергала ручку – заперто.

В конце коридора ей почудились шаги, и она глянула через плечо, но никого не увидела. Звука отпираемой двери она не слышала, но, снова обернувшись, увидела стоящего на пороге Майкла.

Он не просто умылся, но и принял душ; влажные вьющиеся волосы выглядели темнее обычного, вокруг талии было повязано полотенце. Она редко видела его полуобнаженным, и это впечатляло. Клер попятилась к стене.

– Извини.– Его голос звучал раздраженно, огорченно и нервно.– Я знаю, она еще здесь, но ей нельзя тут оставаться. Нужно выставить ее.

– Вряд ли она в состоянии идти,– возразила Клер.– По-моему, у нее истерика. Ева и Шейн…

– Я все еще чувствую запах крови,– прервал ее Майкл,– хотя смыл ее и переоделся. Даже принял душ. Но это ничего не меняет, я по-прежнему могу… Она должна уйти. И немедленно!

– Что с тобой? Я думала, ты…– Она изобразила, будто пьет.

– Да.– Майкл обеими руками потер лицо.– Наверное, во время выступления все перегорело. Я голоден.

Надо думать, признание далось ему нелегко.

– Подожди здесь,– сказала Клер.

Она спустилась по лестнице и прошла на кухню мимо Шейна с Евой, жарко обсуждающих что-то с незваной гостьей. На нижней полке холодильника у дальней стенки стояли три бутылки; может, с пивом, а может, и нет. Клер взяла одну, не приглядываясь к содержимому, прижала к боку, прикрыла рукой и быстро прошла мимо Миранды и остальных. Никто даже не глянул в ее сторону; в данный момент их волновали лишь собственные секреты.

Майкл ждал, прислонившись к стене и сложив руки на груди, но резко выпрямился, увидев, что принесла Клер. Без единого слова она протянула бутылку; он открыл крышку и поднес холодный сосуд к губам. Жидкость больше напоминала сироп, чем кровь, и Клер чуть не вырвало.

У Майкла тоже явно были рвотные позывы, но он заставил себя глотать и осушил бутылку.

Голубые глаза на миг вспыхнули алым, потом снова приобрели обычный цвет.

– Я сделал это прямо при тебе! – Он содрогнулся, сам ужасаясь.

– Да уж!

Он сказал это как бы даже с вызовом, но тем не менее…

Тем не менее.

Майкл вытер губы тыльной стороной кисти, увидел на ней легкий кровавый след и вернулся в ванную, чтобы его смыть.

Он так долго смотрел на себя в зеркало, что Клер подумала, не забыл ли Майкл о ней, однако потом услышала:

– Спасибо.

Что бы такое ответить, не совсем уж идиотское? Клер напряглась, но не придумала ничего лучше, как спросить:

– Должно быть, противно? Когда она холодная?

По счастью, после этого фантастического эпизода он сделался более разговорчивым.

– Да, пожалуй. Но все равно позволяет не доходить до крайности, а это главное.– Майкл тщательно вымыл бутылку, отставил ее и сделал глубокий вдох.– Мне нужно одеться. Спущусь через минуту.

Майкл отсылал ее, но мило и вежливо, и Клер не обиделась. В гостиной Шейн и Ева стояли, одинаково наклонив головы и глядя в пространство.

– Что происходит? – негромко спросила Клер.

– Тссс,– в унисон прошипели эти двое.

Вот в чем дело! Миранда говорила странным монотонным голосом и выглядела какой-то неживой – она, очевидно, была без сознания или в трансе.

– Я вижу празднество… Очень много ярости… Очень много лжи… Все мертвецы, ходячие мертвецы… Все больше и больше… Это убьет всех нас.

Клер окатила жаркая волна смятения.

Ходячие мертвецы… Больше и больше…

Миранда была медиумом, и отчасти по этой причине Ева время от времени общалась с ней. Иногда видения бывали ложными, но чаще обрушивались со всей неумолимой реальностью сердечного приступа. И Клер чувствовала, что сейчас именно такой случай.

Девушка говорила о болезни, поразившей вампиров, и о том, что эта болезнь распространяется на людей. Но это же невозможно! Или… Пока ведь никто даже не понял, что это вообще за болезнь, известно было только, что она сводит вампиров с ума, разрушая их мозг. Первым ее результатом для всех вампиров Морганвилля стала неспособность создавать себе подобных. Только Амелия еще сохраняла силы для этого, но преображение Майкла едва не стоило жизни ей самой.

«Все больше…» Клер пробрал озноб.

Нет, это совершенно немыслимо.

– Празднество…– снова заговорила Миранда.– Пир для дураков… не поддавайтесь на обман. Их не трое… их гораздо больше…

– Кого? – Ева склонилась к Миранде и положила руку ей на плечо.– Мири, о ком ты говоришь?

– Старейшина…– По бледным щекам пророчицы покатились слезы.– О, нет, нет! Они изменяются. Они все такие голодные, их не остановить…

Майкл, в это время спускавшийся по ступеням, замер. Он полностью держал себя в руках, хотя и казался слегка встревоженным.

– О чем это она?

– Тссс! – На этот раз на него зашикали все трое.

– Дорогая, ты говоришь о вампирах? – Ева наклонилась ближе к Миранде.– Что произойдет с вампирами?

– Умирают. Очень многие умирают,– шептала та, ерзая в кресле и безостановочно крутя свой серебряный браслет.– Нам кажется, что мы в безопасности, но это не так. Они не послушаются… Им плевать на нас… Он добьется своего.

– Оливер? – спросила Ева.

Понятно почему – в городском совете старейшин Оливер был единственным мужчиной.

Однако Миранда покачала головой и больше не произнесла ни слова, зато разрыдалась еще более бурно и не переставала плакать, пока буквально не вытряхнула себя из транса, после чего прильнула к Еве.

– Бишоп,– сказал Майкл, и все посмотрели на него.– Это не Оливер. Она говорит о Бишопе. Он собирается уничтожить Морганвилль.

В конце концов Миранда заснула на кушетке. Когда на следующее утро Клер спустилась в гостиную, девушка крепко спала, скорчившись под грудой одеял и время от времени вздрагивая. Она выглядела еще более изможденной – бледная кожа, под глазами темные круги.

Клер жалела Миранду, но ее проблемы не принимала близко к сердцу – особой симпатии та не вызывала. Подружек, с которыми можно обсудить свои дела, у нее, по словам Евы, не было; люди терпели Миранду, но не стремились с ней общаться. Молоденькой девушке нелегко жить без друзей, но Клер понимала: Миранда отталкивала окружающих своими странностями, поэтому ей было трудно вписаться в общество даже в Морганвилле. Неудивительно, что она защищала вампира, который пил ее кровь, но зато был единственным на свете близким ей существом.

Поплотнее подоткнув одеяла вокруг хрупкой фигурки, Клер отправилась на кухню готовить кофе и тост. Завтракать ей предстояло в одиночестве – солнце только-только встало, а остальные обитатели дома были, что называется, «совами». Иногда она и сама жалела, что записалась на утренние лекции.

Телефонный звонок заставил ее подскочить от неожиданности. Клер бросилась к параллельному аппарату, висящему на стене рядом с дверью кухни, и успела схватить трубку до того, как он зазвонил во второй раз.

– Алло?

– Клер? – после небольшой паузы услышала она голос матери.

– Мама! Привет. Что случилось?

– Почему что-то должно случиться? Разве я не могу поговорить с дочерью просто так? – Теперь миссис Данверс будто бы защищалась.– Знаю, еще рано, но я хотела застать тебя, пока ты не ушла в университет.

Клер вздохнула и прислонилась к стене, постукивая ногой по линолеуму.

– Ладно, ладно. Ну, как вы с папой устроились? Вещи уже распаковали?

– Прекрасно,– ответила мама тоном фальшивой радости, и Клер замерла, насторожившись.– Надо просто… приспособиться. Маленький городок и все такое.

– Да, приспособиться.– Клер понятия не имела, что родители успели выяснить о Морганвилле, но они уже должны были начать, так сказать, немного ориентироваться. Обычно Морганвилль быстро учил новичков.– Вы уже с кем-нибудь встречались?

– Мы ходили в центр, на очень милую вечеринку. Нас пригласили мистер Бишоп и его дочь.

Клер закусила губу, чтобы не застонать. Бишоп? И Амелия? О господи!

– И что там происходило?

– Вообще-то ничего особенного. Обычная вечеринка с коктейлями – немного выпивки, легкая закуска, болтовня. Еще там рассказали историю…– Совершенно неожиданно миссис Данверс разразилась слезами.– Дорогая, клянусь, мы не знали… Мы не знали, а иначе ни за что не отослали бы тебя в такое ужасное место…

В горле Клер встал ком.

– Мама, не плачь. Все в порядке. Теперь все будет в порядке.– Она лгала, но что еще оставалось? Слушать, как мать рыдает, буквально разрываясь на части, было невыносимо.– Скажи, вы встречались с Амелией?

На другом конце линии послышалось всхлипывание.

– Да, она, похоже, приятная.

Ну, слово «приятная» в данном случае не совсем то.

– Амелия – самый могущественный человек в Морганвилле, и она определенно на нашей стороне,– заявила Клер, сознавая, что слегка преувеличивает, но описывать все нюансы их отношений было не время.– Беспокоиться не о чем. Я работаю на Амелию, и она несет за меня ответственность… В смысле, обеспечивает мою и вашу безопасность. Понимаешь?

– Понимаю,– согласилась мама, хотя и без особого энтузиазма. – Просто я очень беспокоилась о твоем отце. Он неважно выглядел, очень, очень неважно. Я настаивала, чтобы он обратился в больницу, но он сказал, что с ним все в порядке…

В сознании Клер вспыхнули слова Миранды: «Пожалуйста, не отправляйте меня в больницу. Вы не знаете… не знаете, что с ними будет…»

– Ну и как он теперь?

– Сегодня вроде бы неплохо.– Мама высморкалась, после чего ее голос зазвучал яснее и громче.– Прости, что гружу всем этим тебя, дорогая, Я понятия не имела… Так странно думать, что все это время ты была здесь и ни слова не сказала… об этой ситуации.

То есть о вампирах.

– Честно говоря, я не думала, что ты мне поверишь,– ответила Клер.– И междугородные звонки отслеживаются. Вам это объяснили?

– Да. Значит, теперь ты защищаешь нас? Вообще-то предполагается, что родители защищают детей. И мы в этом преуспели, ничего не скажешь. Хотя нам действительно казалось, что здесь тебе будет безопаснее, чем в Массачусетсе или Калифорнии…

– Все в порядке. Когда-нибудь я туда попаду.

Они перешли на более безопасные темы – о распаковке вещей, о вазе, разбившейся во время перевозки («Если честно, я ненавидела эту вазу – твоя тетя подарила нам ее на прошлое Рождество, помнишь?»), о планах Клер на предстоящий день. К концу разговора мама более или менее успокоилась, а кофе Клер безнадежно остыл. И тост тоже.

– Клер… О переезде к нам…

– Мама, прости, я не стану переезжать. Знаю, это огорчит папу, но здесь живут мои друзья и здесь мое место.

– Я горжусь тобой,– после паузы очень тихо ответила мама и отключилась с легким щелчком.

Клер постояла со слезами на глазах, а потом сказала в умолкшую трубку:

– Я люблю тебя.

После чего собрала книги и отправилась в университет.

Глава 8

Дни сменяли друг друга, и, в виде исключения, никаких чрезвычайных событий не происходило. Жизнь нормализовалась – насколько это было здесь возможно. Клер ходила на занятия, Ева – на работу, Майкл давал уроки игры на гитаре – после концерта во «Встрече» желающих стало гораздо больше. А Шейн лодырничал, хотя, казалось, был чем-то сильно озабочен.

В конце концов до Клер дошло, что он думает о субботе и приглашении, но не хочет обсуждать это с ней.

– И что, интересно, мне делать? – спросила она у Евы.– Может, ему стоит позвонить и сказаться больным?

– Шутишь? Думаешь, они поверят? Если ты получаешь приглашение такого рода, ты идешь. И точка.

– Но…– Клер чуть не уронила стаканы, которые доставала из буфета.– Но значит, эта жуткая суч…

– Выбирай выражения, девушка.

– Эта ведьма заставит его пойти с ней!

Подобная мысль рождала в груди Клер слепую ярость, и не только из-за того, что Шейна так сильно расстроило общение с Исандрой. Ей было невыносимо думать, что он будет находиться рядом с той чертовкой, которая станет прикладывать тонкие бледные пальцы к его груди, чтобы почувствовать биение сердца…

Но Шейн вообще не желал упоминать о бале, и Клер не представляла, как ему помочь.

Несколько мгновений Ева задумчиво смотрела на нее.

– Ну, там будет целая толпа. Шейн не останется с ней один на один.

– Что?

– Майкл тоже идет. Я узнала приглашение, когда оно пришло. Правда, я его не открывала.

У Евы были все основания ожидать, что Майкл позовет ее с собой. Таким образом, только Клер оставалась в стороне, что снова пробудило в ней негодование. На этот раз она злилась на себя – ибо осознала, что ревнует и не хочет, чтобы Шейн куда-то отправился без нее. Что делать, как избавиться от этих недостойных чувств?

Под их влиянием она слишком резким движением поставила стакан с колой на стол перед Шейном, и он взглянул вопросительно на нее. Ева уже заняла место за столом; Майкла дома не было, но, похоже, Еву это не тревожило – вероятно, он сказал ей, куда идет.

«Приятно сознавать, что хоть кто-то обсуждает свои дела друг с другом»,– подумала Клер.

– Что? – Шейн отпил глоток.– Я забыл сказать «спасибо»? Ну, спасибо. Лучшая кола в моей жизни. Ты сама ее делала? Какой-то особый рецепт?

– Какие у тебя планы на субботу? – спросила она.– Я подумала, может, мы могли бы пойти в кино или…

Это было слишком в лоб. Шейн мгновенно все понял, а Ева чуть не подавилась лазаньей. Молчание затягивалось. Клер ковырялась в своей тарелке, чтобы хоть куда-то девать глаза.

– Я не могу,– наконец ответил Шейн.– Полагаю, ты знаешь почему.

– Ты пойдешь на этот бал,– сказала Клер.– С подругой… Бишопа.

– У меня нет выбора.

– Уверен?

– Конечно… Почему ты заговорила об этом?

– Потому что…– Клер так глубоко вонзила вилку в свою лазанью, что царапнула по тарелке.– Потому что Майкл идет. И Ева наверняка тоже. А что, по-твоему, мне делать?

– Шутишь? Или умом тронулась? Ты намекаешь, что хочешь пойти на вампирское сборище? Я, например, совсем не хочу.

– Мне казалось, ты ненавидишь ее. Исандру. А сам идешь с ней.

– Иду. А как я могу не идти?

Шейн набил рот, явно давая понять, что разговор окончен.

– Может, мне… ну, не знаю… уехать? – предложила Клер.– Потому что все это уже напоминает реалити-шоу, в котором я не хочу участвовать.

– Я не обсуждал это с тобой, потому что ты ничего не можешь сделать. И никто не может.

– Прекрати говорить с набитым ртом!

– Ты сама спросила!

– Я…– Внезапно к глазам Клер прихлынули слезы.– Я просто хотела, чтобы ты поговорил со мной, вот и все. Но ты, видно, даже на это неспособен.

Подхватив тарелку и стакан, она поднялась в свою комнату. Пришел ее черед закатывать истерику, хлопать дверью, дуться; и, черт побери, она собиралась оттянуться по полной.

Едва закрыв за собой дверь, она разразилась слезами, поставила все на комод и рухнула на постель. Давненько она так не плакала, да еще по столь глупому поводу, но просто не могла справиться с собой.

В дверь постучали.

– Уходи, Шейн!

Но сердце ее говорило совсем другое – и он, должно быть, услышал, потому что открыл дверь. Она ожидала, что Шейн бросится к ней, заключит в объятия, но вместо этого он просто стоял у порога с видом досадливым и смущенным.

– Что на тебя нашло? – спросил он, но от этого вполне разумного вопроса Клер почему-то расплакалась еще горше.– Мне придется напялить какой-то идиотский прикид и целый вечер притворяться, будто я вовсе не хочу проткнуть колом сердце этой суки. А тебе ничего подобного делать не надо.

– Я думала, ты ненавидишь ее, но ты идешь! Почему?

– Потому что она пообещала убить тебя, если не пойду. И я понимаю – это не пустая угроза. Ну что, теперь довольна?

Он тихо прикрыл за собой дверь. Клер задыхалась от жуткой боли в груди, сердце, казалось, вот-вот остановится.

Наконец слезы унялись, и Клер вытерла влажные щеки. Она чувствовала себя больной, одинокой, при этом понимая, что сама виновата во всем. Аппетит пропал. Хотелось одного – свернуться калачиком под одеялом, прижимаясь к большому теплому лохматому боку любимого животного.

Увы, такого животного у нее не было.

Она открыла дверь и увидела Шейна, который сидел на полу, привалившись к стене.

– Ну, все? – Он поднял на нее взгляд. Глаза у него тоже были красные, как будто и он плакал… или ей показалось? – Знаешь, тут на полу не очень-то удобно.

Клер опустилась рядом. Он обнял ее, она уронила голову ему на грудь. Он поглаживал ее волосы, и это действовало успокаивающе. Его теплое надежное присутствие придавало уверенности.

– Не позволяй ей… что-нибудь тебе сделать,– прошептала Клер.– Господи, Шейн…

– Не беспокойся. Майкл будет там и, конечно, вмешается, если она попытается что-то такое предпринять. Но меня волнует твоя безопасность. Пообещай, что ты это время проведешь с родителями.– Она начала было протестовать, но он перебил: – Нет, не спорь. Пообещай. Я должен быть уверен, что с тобой все в порядке.

– Обещаю.– Клер постаралась выкинуть из головы тревожные мысли.– И что за дурацкий костюм ты должен надеть?

– Не спрашивай.

– Там есть что-нибудь из кожи?

– По-моему, да.

Судя по тону, эта перспектива его пугала.

– Не могу дождаться, когда увижу тебя в нем.– Она заставила себя улыбнуться.

– Девчонки, что с вас взять…– Он снова откинулся к стене.

Когда Клер в следующий раз зашла в лабораторию Мирнина, там ее ждал сюрприз. Спустившись по ступенькам, она увидела свет лампы и невольно подумала: «О господи, он вырвался из камеры!» Решив, что лучше держать пистолет с препаратом наготове, она расстегнула рюкзак, сунула в него руку и только тут поняла, что это не Мирнин.

В захламленной, тускло освещенной лаборатории, больше похожей на склад устаревшего оборудования, имелись кресло и настольная лампа. И в этом кресле, листая ломкие страницы древнего дневника, сидел не кто иной, как Оливер.

Клер все– таки сжала в руке пистолет, просто на всякий случай, хотя плохо представляла себе, какой от него будет толк в этой ситуации.

– Расслабься, Клер, я не собираюсь на тебя нападать,– скучным голосом сказал Оливер, не поднимая глаз.– Кроме всего прочего, мы теперь на одной стороне. Разве ты не в курсе?

– Нет.– Она медленно спустилась по оставшимся ступенькам.– Что, издан какой-то приказ?

Конечно, Оливер тут же примчался, когда Ева сообщила о Бишопе, но это не означало, что Клер была готова автоматически зачислить его в союзники.

– Когда обществу угрожают чужаки, оно выступает против них единым фронтом. Это правило действует со времен родового строя. Мы с тобой относимся к одному обществу, и у нас один и тот же враг.

– Мистер Бишоп.

– У тебя возникли вопросы, надо полагать.– Оливер заложил место в дневнике пальцем и поднял взгляд.– У меня точно возникли бы на твоем месте.

– Хорошо. Как давно вы его знаете?

– Я его не знаю. И вряд ли знает кто-нибудь из ныне живущих.

– Но вы встречались с ним.– Клер опустилась в шаткое кресло напротив.

– Да.

– Когда?

Оливер прищурился, склонив набок голову. Клер вспомнила, что когда-то считала его совершенно нормальным и даже приятным человеком. А он оказался совсем не таким – и не приятным, и не человеком вовсе.

– Когда-то я встречался с ним в Греции. Не думаю, что подробности этой встречи что-то тебе прояснят.

– Вы пытались его убить?

– Я? – Оливер улыбнулся.– Нет.

– А Амелия?

Его улыбка увяла. Молчание затягивалось, но Клер понимала – он надеется услышать от нее что-то важное, и упорно молчала.

– Дела Амелии тебя не касаются,– наконец сказал Оливер.– Видимо, ты наслушалась Мирнина. Признаюсь, я восхищен тем, что он все еще с нами,– думал, он давным-давно мертв.

– И про Бишопа вы тоже так думали?

– Знаешь, он ведь совершенно безумен – я имею в виду Мирнина. И был таким, сколько я помню, хотя в последнее время его состояние определенно ухудшилось.– Взгляд Оливера устремился вдаль.– Он обожал охотиться, но потом всегда лил слезы, словно жалкий идиот. Меня не удивляет, что он приписывает собственную слабость какому-то мифическому заболеванию. Некоторые люди просто не созданы для этой жизни.

– Вы не верите в существование болезни? – Чего-чего, а этого Клер никак не ожидала.

– Да, я не верю, что, если Мирнин и немногие другие, неполноценные от природы, больны, это означает, что нас всех ждет та же участь.

– Но… вы неспособны… ммм…

– К воспроизводству? Может, просто не хотим.

– Вы пытались обратить Майкла.

Ох, не следовало ей этого говорить! Лицо Оливера напряглось, под гладкой бледной кожей проступили очертания черепа, глаза вспыхнули красным.

– Это Майкл так утверждает.

– И Амелия тоже. Вы хотели… создать собственную, лично вашу группу поддержки, собственных обращенных, но не смогли. Это удивило вас. Для вас стало неожиданностью, что больше ничего не получается.

– Послушай, дитя,– обронил Оливер, пристально глядя на нее,– в разговоре со мной тебе следует очень тщательно выбирать слова.

– Я пришла по делу.– Клер отвела глаза и принялась нервно теребить ткань рюкзака.– А вы вообще не должны сюда являться, не предупредив Амелию.

Почему ты решила, что она не в курсе?

– Если бы она знала, то прислала бы кого-нибудь приглядеть за вами.

– Умная девочка.– Оливер холодно улыбнулся.– Очень, очень хорошо. Хочешь меня выгнать?

– Едва ли у меня получится, но могу позвонить Амелии…

Она достала сотовый телефон, открыла его и начала прокручивать список абонентов.

У Оливера промелькнула мысль убить ее – это ясно отразилось на его лице, и она чисто рефлекторно чуть не вызвала нужный номер.

И потом это выражение исчезло, он улыбнулся и встал.

– Не стоит беспокоить Основателя всякой чепухой. Я ухожу. В любом случае, я уже по уши сыт безумным бредом, которым полны эти записки.

Он бросил дневник в груду бумаг рядом с креслом и ушел, с непринужденной грацией лавируя между книжными башнями и предметами разнокалиберной мебели. Казалось, он не торопится, но Клер не успела и глазом моргнуть, как он исчез, утонул в тенях, собравшихся на ступеньках.

Клер нервно выдохнула, сжала в руке пистолет и отправилась к Мирнину.

– Восхитительно,– сказал Мирнин, то сжимая кулаки, то снова распрямляя пальцы.– Я не чувствовал себя так хорошо… пожалуй, уже много лет. У меня немели руки… Я тебе говорил?

Нет, об этом симптоме он ни разу не упоминал, и Клер сделала пометку в записной книжке. Она заказала через Интернет часы с обратным отсчетом, которые сейчас висели на стене лаборатории, и вспыхивающие красные цифры напоминали им обоим, что благодаря новой формуле лекарства в распоряжении Мирнина пять часов пребывания в здравом уме. Но не более.

Он заметил ее взгляд, брошенный на часы, и его радостное возбуждение пошло на убыль. Мирнин по-прежнему выглядел молодо – если не принимать в расчет глаза; мороз шел по коже при мысли о том, что он был точно таким же задолго до того, как Клер появилась на свет, и ничуть не изменится даже много лет спустя после ее смерти.

«Он обожал охотиться»,– сказал Оливер.

В Морганвилле по большому счету существует один вид охоты – на людей.

Мирнин улыбнулся Клер той самой улыбкой, которая очаровала ее при первой встрече,– нежной, мягкой, как бы намекающей на то, что у них имеется общий секрет.

– Спасибо за часы, Клер. Они очень помогают. Там есть сигнальный звонок?

– За пятнадцать минут до истечения срока звучит предупреждающий сигнал, и такой же отмечает каждый час.

– Очень полезная вещь. Ну, теперь, когда пальцы слушаются меня, чем мы займемся?

Мирнин игриво изогнул черную бровь, что выглядело довольно забавно. Он был привлекательный мужчина, но Клер почему-то не находила его сексуальным. Интересно, он обиделся бы, если бы узнал?

– Может, начнем наводить порядок на полках? – предложила она.

Тут и в самом деле царил хаос, она постоянно спотыкалась о целые горы книг. Мирнин, однако, недовольно сморщился:

– Клер, у меня всего несколько часов пребывания в здравом уме. Глупо тратить их на хлопоты по хозяйству.

– Хорошо, а чем вы хотели бы заняться?

– По-моему, эта последняя формула лекарства означает заметный шаг вперед. Может, нам удастся продвинуться в его очистке, чтобы еще больше усилить эффект?

– Думаю, сначала нужно взять у вас кровь на анализ.

Не раздумывая, Мирнин подошел к столу, взял ржавый нож и полоснул себя по руке. Клер, не успевшая его остановить, только открыла рот, чтобы закричать, а он уже взял с подставки на столе мензурку и направил в нее струйку крови. И едва успело вытечь несколько чайных ложек, как рана закрылась сама собой.

– Можно было сделать это более… щадящим способом,– слабым голосом заметила Клер.

Мирнин протянул ей мензурку. Кровь выглядела темнее и гуще, чем у обычного человека, но это, видимо, было нормально – температура тела у вампиров ниже. Клер старалась не думать обо всех тех людях, что сдают кровь в Центре пожертвований, но не могла. Может, в венах Мирнина теперь течет и кровь Шейна? И как все это работает? Вампиры переваривают свою пищу или она каким-то образом поступает прямо в кровеносную систему? Имеет ли значение группа крови? А резус-фактор? И что насчет передающихся через кровь заболеваний, таких как малярия, лихорадка Эбола и СПИД?

Вопросов возникало множество. Доктор Миллс наверняка придет в восторг от открывающихся перед ним научных перспектив.

– Я не замечаю боли.– Мирнин стер с руки кровь и опустил закатанный рукав рубашки.– В конце концов привыкаешь не обращать внимания на такие пустяки.

– Отнесу в больницу.– Клер не стала спорить.– Доктору Миллсу нужен материал для исследований. Они выписали первоклассное оборудование, которое позволит произвести детальный анализ.

– Как пожелаешь.– Мирнин пожал плечами; похоже, его не интересовал ни доктор Миллс, ни вообще кто-либо, кроме Клер.– Что за оборудование?

– О, самое разное. Масс-спектрометры, анализаторы химического состава крови и прочее в том же духе.

– Все это нам тоже нужно.

– Зачем?

– Как мы сможем работать, не имея самого современного оборудования?

Она удивленно посмотрела на него:

– Мирнин, у вас здесь не хватит ни места, ни мощности, чтобы подключить, скажем, электронный микроскоп. Теперь ученые не делают все собственными руками. Высокочувствительное оборудование слишком дорого, его покупают большие больницы и университеты. Мы просто арендуем его на время.

– Арендуете на время? – Мирнин удивился и задумался.– Но как можно запланировать срок аренды, не зная, что ищешь или сколько времени займет исследование?

– Нужно научиться заключать свои озарения в определенные рамки и проявлять терпение.

– Клер, я вампир.– Мирнин рассмеялся.– Мы не приучены проявлять терпение. Не исключено, что нам следует нанести визит этому доктору Миллсу. Мне хотелось бы с ним встретиться.

– Он тоже был бы рад встретиться с вами,– медленно проговорила она. Вот только как к этому отнесется Амелия? Однако если уж Мирнин вбил себе это в голову, то все равно сделает, с ней или без нее.– В следующий раз, ладно?

Оба посмотрели на часы, ведущие обратный отсчет.

– Да,– согласился Мирнин.– В следующий раз. Что ты слышала о Бишопе и предстоящем празднестве?

– Немного. Майкл и Ева, наверное, пойдут. Шейн… Шейн говорит, что ему тоже придется.

– С Исандрой?

Клер кивнула. Мирнин отвернулся и начал перебирать сперва одну стопку книг, потом другую. Внезапно он возбужденно вскрикнул, взял один из томов и неожиданно бросил в Клер. Каким-то чудом она сумела поймать книгу до того, как та врезалась ей в грудь.

– Ой! Полегче, пожалуйста.

– Извини,– неискренне произнес он. Было в нем сегодня что-то неприятное, агрессивное.

– Что это?

Мирнин подошел, взял книгу и принялся листать. Дойдя примерно до середины, он снова протянул томик Клер:

– Исандра.

Это было старинное, века восемнадцатого, издание на английском языке; на страницах красовались пятна.

«Она поражала такой необычной, чудесной красотой, что ее дед, очарованный этим ослепительным зрелищем, принял ее за ангела, посланного Богом, чтобы утешить его на смертном одре. Чистые очертания прекрасного профиля, великолепные влажные черные глаза, благородные линии бровей, шелковистые волосы цвета воронова крыла, изящный рот – все ее изумительное лицо внушало чувство нежной грусти и производило неизгладимое впечатление. Высокая и стройная, но без худобы, с полными беспечной грации движениями, она напоминала цветок, колышущийся на ветру…»

– Ох! – удивленно воскликнула Клер.– Точно, вылитая Исандра. Она была…

– Очень знаменитым убийцей. Вскоре после смерти деда она помогла своему мужу и кузинам убить короля. В конце концов, ее повесили, но это произошло уже после того, как она стала вампиром, то есть для нее время казни было выбрано удачно.

В книге описывалось множество убийств королей и простых смертных, и Клер, содрогнувшись, закрыла ее.

– Зачем вы мне это показали?

– Не хочу, чтобы ты повторила ошибку ее деда – недооценила злобность Исандры из-за ее ангельской внешности. Она погубила множество людей, не жалея и собственных родственников.– Взгляд Мирнина сделался мрачным и очень серьезным.– Если она хочет Шейна, пусть получит. Достаточно скоро ей надоест с ним забавляться, а погубить его Амелия не позволит.

– Мне показалось, ее интересует другое.

– А-а, значит, секс. Исандра всегда была немного странной.

– Как мне остановить ее?

– Прости, тут я тебе не помощник.– Мирнин медленно покачал головой.– Мой единственный совет – который, уверен, придется тебе не по душе,– позволь ему справиться самому. Она не убьет его, и чем меньше он будет сопротивляться, тем меньше пострадает.

– Вы правы, мне это не по душе.