Текст книги "Пиршество демонов"

Автор книги: Рэйчел Кейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Рейчел Кейн
Пиршество демонов
(= Праздник дураков)

Тайму Тернерсу, помогающему мне продвигаться вперед…

и П.Н. Элроду; он знает почему.

Ничего не получилось бы без Сондры Леман, Джозефины Костен, Шарон Сэме и моих друзей из LSG Sky Chefs [1]1
  LSG Sky Chefs – подразделение компании «Люфттанза», обеспечивающее поставки и обслуживание во время полетов. (Здесь и далее прим. перев.)


[Закрыть].

Спасибо также Люсенне Дайвер и Анне Бонер, без которых… ну, вы понимаете!

Краткое содержание предыдущих книг

Клер Данверс собиралась поступать в Калтех [2]2
  ДКалтех – Калифорнийский технологический институт.


[Закрыть]. Или, может, в МТИ [3]3
  МТИ – Массачусетский технологический институт.


[Закрыть]. В общем, перед ней открывался огромный выбор замечательных высших учебных заведений. Однако ее родители побоялись отпускать наивную шестнадцатилетнюю девушку в бурлящий мир, никому не дающий пощады, и в качестве компромисса на год отправили ее в более тихое место – Техасский технический университет в городе Морганвилле, всего в часе езды от дома.

Но вот проблема: Морганвилль – совсем не то, чем кажется. Это последнее прибежище вампиров, что делает город совсем небезопасным для приезжающих сюда на работу или учебу людей. Вампиры правят городом и всеми, кто живет в нем.

А к тому же Клер, как выяснилось, обладает потрясающей способностью находить себе влиятельных врагов, как людей, так и вампиров. Сейчас она живет в одном доме с Майклом Гласом (недавно обращенным вампиром), Евой Россер (увлекающейся готическим стилем) и Шейном Коллинзом (чей отец, в данный момент отсутствующий, известен как непримиримый борец с кровососами). Клер – обыкновенная девушка или, точнее, была таковой, пока не увязла в тайнах Морганвилля по уши. Она служит Основателю, королеве вампиров Амелии, и испытывает дружеские чувства к одному из самых опасных и при этом беззащитных вампиров – Мирнину.

И как раз в тот момент, когда она думает, что хуже быть уже не может… оказывается, что может, еще как!

В город приезжает отец Амелии, тоже вампир, и он… несчастлив.

А когда папочка несчастлив, счастливым не может быть никто.

Глава 1

Что и говорить, день у Клер не сложился. Трудно представить, как он мог бы пойти хуже – даже по меркам Морганвилля. Для начала вампиры взяли ее в заложники, а потом вдруг вспомнили, что еще не завтракали.

– Завтрак? – тупо повторила Клер и бросила взгляд за окно гостиной, просто чтобы еще раз удостовериться, что снаружи темно. И прямо на глазах с каждой минутой становится темнее.

Все три вампира смотрели на нее. Двоим – потрясающе красивым мужчине и женщине – она даже не была представлена, и такое пристальное внимание с их стороны не сулило ничего хорошего. Однако когда на ней сфокусировался и холодный взгляд старого мистера Бишопа, у Клер возникло желание забиться куда-нибудь в уголок и спрятаться.

Долгих пять секунд она смотрела ему в глаза, а потом опустила голову. Он улыбнулся – она этого не видела, но почувствовала.

– Завтрак – это еда, которую подают по утрам,– объяснил он.– А понятие утра для вампиров не связано с восходом солнца. И лично я предпочитаю яйца.

– Омлет или «в мешочек»? – спросила Клер, стараясь не показывать, как сильно нервничает.

И сразу спохватилась: зачем она предложила яйца «в мешочек», когда не умеет их варить? И вообще, почему ляпнула это?

– Омлет,– ответил гость, и Клер облегченно выдохнула.

Мистер Бишоп расположился в удобном кресле, в котором обычно устраивался Майкл, чтобы поиграть на гитаре. Но в отличие от Майкла мистер Бишоп здесь выглядел королем на троне. Отчасти потому, что все остальные стояли – Клер и ее бойфренд Шейн, готовый в любой момент кинуться на ее защиту, чуть в стороне Майкл, держащий за руку Еву. Рискнув бросить взгляд на Майкла, Клер убедилась, что он хорошо владеет собой – сердится, да, но сдерживается.

Гораздо больше Клер волновалась за Шейна. Его жизненный принцип гласил: «Сначала делай, потом думай», и так он поступал, во всяком случае, тогда, когда речь шла о безопасности дорогих ему людей. Она взяла Шейна за руку, и он метнул на девушку быстрый мрачный взгляд.

Нет, насчет него Клер ни в чем не была уверена.

– Девочка, ты сообщила Амелии о моем приезде? – осведомился мистер Бишоп, вновь приковывая к себе внимание Клер.

Это было первое, о чем он распорядился,– передать его дочери, что он прибыл в город. Правда, особу, которую он имел в виду, с трудом удавалось вообразить в роли чьей-то дочери. В Амелии – главе вампиров Морганвилля – было слишком мало человеческого, чтобы она могла иметь родственников, даже таких пугающих, как мистер Бишоп. Эта женщина состояла из хрусталя и льда.

Гость ждал ответа, и Клер заставила себя собраться с мыслями.

– Я позвонила, но у нее включен автоответчик,– сказала она, изо всех сил стараясь, чтобы речь не звучала как оправдание.

– Надо полагать, ты оставила сообщение? – Брови Бишопа сошлись к переносице, пальцы нетерпеливо забарабанили по ручке кресла.

Клер кивнула.

– Хорошо. А мы тем временем позавтракаем. Как я сказал, омлет, а также бекон, кофе…

– Тосты,– промурлыкала женщина, опираясь на подлокотник кресла.– Я люблю тосты. И мед.

Мистер Бишоп бросил на нее снисходительный взгляд, будто на любимое домашнее животное. Ее глаза льдисто мерцали, а движения были такими плавными, что никто не посчитал бы эту красотку за обычного человека. В отличие от вампиров Морганвилля спутница Бишопа и не пыталась скрыть свою принадлежность к иной расе.

Продолжая улыбаться, женщина не отрывала жадного взгляда темных глаз от Шейна, и Клер это очень не нравилось.

– Тосты, да,– с легким намеком на улыбку откликнулся мистер Бишоп.– И я даже готов пойти тебе навстречу, дитя мое, заказав подливку.– Он повернулся к застывшей перед ним четверке, и улыбка исчезла.– Займитесь делом. Да поторопитесь.

Шейн сжал руку Клер и потащил девушку на кухню. Однако, как он ни спешил, Майкл оказался там раньше, втолкнув перед собой Еву.

– Эй! – запротестовала она.– Я пока сама могу ходить!

– И чем быстрее, тем лучше,– сказал Майкл, плотно закрыв дверь. Его ангельские черты заострились, лицо стало суровым и встревоженным.– Особого выбора у нас нет, я так понимаю. Давайте выполним его указания и будем надеяться, что придет Амелия и все уладит.

– А я-то считал, что это ты у нас крутой кровопийца,– заметил Шейн.– Здесь же твой дом. Почему ты не можешь просто вышвырнуть их?

Вопрос был вполне разумный, и Шейн сумел задать его обычным тоном, без вызова. Или почти. Вздрогнув, Клер ощутила, что на кухне похолодало – казалось, во всем доме стремительно падала температура.

– Тут есть свои сложности,– ответил Майкл, по очереди выдвигая ящики, чтобы достать все нужное для приготовления кофе.– Да, это наш дом,– он сделал ударение на слове «наш»,– но даже если я возьму назад приглашение для Бишопа, гарантирую, он сумеет надрать нам задницы.

Шейн прислонился спиной к плите и скрестил руки на груди.

– Я просто подумал, что внутри дома ты должен быть сильнее…

– Но на деле это не так.– Майкл засыпал кофе в фильтр.– Хоть сейчас не веди себя как козел – у нас нет на это времени.

– Чувак, а я, что ли, не стараюсь? – ответил Шейн, как показалось Клер, совершенно искренне. Майкл, видимо, тоже понял это, потому что бросил на приятеля извиняющийся взгляд.– Просто пытаюсь вычислить, в какую кучу дерьма мы вляпались на этот раз. Тебя я не виню. А откуда ты знаешь? – помолчав, спросил Шейн.– Ну, есть шанс одолеть их или нет?

– Встречаясь с любым вампиром, я всегда чувствую соотношение сил: смогу ли взять верх, если дело дойдет до открытого столкновения.– Майкл налил воды и включил кофеварку.– Что касается этих типов – совершенно точно, против них у меня нет никаких шансов. Даже против любого по отдельности, не говоря уж обо всех сразу. Пусть и при поддержке дома. Они чертовски крутые, поистине, «черные шляпы» [4]4
  «Ч`рная шляпа» – злодей, негодяй. Американизм, упрощающий противопоставление добра и зла. Выражение пришло из вестернов, где злодеи («плохие парни») часто носят черные ковбойские шляпы, а «хорошие парни» – белые.


[Закрыть]. С ними под силу справиться только Оливеру или Амелии.

– Выходит, эта куча дерьма размером с мусорную свалку,– констатировал Шейн.– Приятная новость.

Оттолкнув его от плиты, Ева загремела кастрюлями и сковородками.

– Ну, раз уж драться мы не собираемся, стоит заняться завтраком,– заявила она.– Клер, омлет за тобой, ты сама вызвалась.

– Все лучше, чем если бы они позавтракали нами,– заметил Шейн, и Ева фыркнула.

– Ты.– Она ткнула пальцем в его обтянутую изношенной тенниской грудь.– Да, да, именно ты, мистер, готовишь подливку.

– Смерти всем нам хочешь?

– Заткнись. Я беру на себя тосты и бекон. Майкл,– она устремила на Майкла взгляд темных глаз, которые макияж в готическом стиле делал огромными, придавая ей сходство с героями японских мультфильме ж, варит кофе. И, мне кажется, ты у нас должен быть «тайным оком». Извини.

– Я посмотрю, что они делают, когда закончу здесь. – Он кивнул.

Майкл наиболее годился на роль баристы [5]5
  Бариста – бармен, специализирующийся на приготовлении кофе.


[Закрыть]и разведчика, но это означало, что основную часть работы предстояло сделать остальным, а никто из них не мечтал о профессии шеф-повара. Клер мучилась с омлетом, Ева яростным шепотом проклинала вытекающий из бекона жир, а произведение Шейна меньше всего напоминало подливку.

– Помочь вам? – послышалось от двери, и все подскочили от неожиданности.

На пороге стояла смущенно улыбающаяся мама Клер и казалась такой беззащитной.

– Мама! – Клер метнулась к двери кухни.

Как она могла забыть о родителях! Они приехали вместе с мистером Бишопом, и его подручные отвели их в редко используемый кабинет в передней части дома. Визит мистера Бишопа сам по себе внушал немалое беспокойство, но присутствие родителей Клер еще более осложняло ситуацию.

– Миссис Данверс! – Ева бросилась к гостье и повела к кухонному столу.– Нет, нет, мы просто… Ну, готовим еду. Вы не хотите перекусить? А мистер Данверс?

Мать выглядела ровно на свои сорок два года (хотя всегда говорила, что ей меньше) – усталая, рассеянная и обеспокоенная. Вокруг глаз и рта проступили морщинки, которых Клер не помнила, и это пугало.

– Он…– Миссис Данверс нахмурилась и прижала ладонь ко лбу.– Ой, как голова болит! Прошу прощения. Что ты сказала?

– Где ваш муж?

– Я найду его,– пообещал Майкл и покинул кухню с грацией и стремительностью вампира – но, по крайней мере, он был «свой» вампир.

Ева усадила мать Клер за стол, бросила беспомощный взгляд на подругу и принялась нервно болтать – о том, как, должно быть, долго добираться до Морганвилля, какой приятный сюрприз, что они переехали в этот город, как Клер будет рада, что родители рядом.

Клер машинально продолжала взбивать яйца в кастрюле.

«Это немыслимо. Только родителей здесь не хватало! – стучало у нее в голове.– По крайней мере, сейчас, когда тут Бишоп. Просто кошмар, с какой стороны ни взглянуть».

– Давайте я помогу вам готовить.– Миссис Данверс сделала слабое движение, словно порываясь встать.

Ева сердито посмотрела на Клер, словно призывая: «Скажи же что-нибудь!»

– Нет, мама, все в порядке.– Клер сглотнула и постаралась хотя бы отчасти взять себя в руки.– Справимся сами. Послушай, если вы с папой голодны, мы приготовим и для вас. А ты пока просто посиди и расслабься.

Мама, которая обычно на кухне держала все под контролем и немедленно делала замечание, скажем, по поводу впустую кипящей воды, сейчас приняла предложение с явным облегчением.

– Хорошо, дорогая. Просто скажи, если понадобится помощь.

Майкл открыл дверь и ввел на кухню отца Клер. Если ее мать выглядела усталой, то отец – недоумевающим.

– Что происходит? – буркнул он, хмуро глядя на Майкла.– Эти люди…

– Родственники,– ответил Майкл.– Из Европы. Послушайте, мне очень жаль. Знаю, вы хотели бы провести время с Клер, но, может, пока вам лучше уехать домой, а мы…

Он замолчал и повернулся, почувствовав, что в дверном проеме кто-то стоит.

– Никто никуда не поедет,– заявил второй спутник Бишопа, парень, и улыбнулся.– Будем жить одной дружной семьей, да, Майкл? Ты ведь Майкл?

– Разве мы уже на такой короткой ноге, чтобы называть друг друга по именам? – Майкл захлопнул кухонную дверь перед носом вампира, открыл заднюю дверь, выходящую во внутренний двор, и добавил, обращаясь к родителям Клер: – Ладно. Давайте постараемся, чтобы хотя бы вы смогли выбраться отсюда. Где ваша машина? На улице?

Снаружи было темно, даже луна скрылась за облаками. Папа Клер уселся за кухонный стол рядом с женой и снова бросил на Майкла хмурый взгляд:

– Закрой дверь. Мы никуда не поедем.

– Сэр…

– Папа…– Клер тоже предприняла попытку.

– Нет, дорогая, здесь происходит что-то странное, и я не уеду, пока не буду уверен, что с тобой все в порядке.– Отец опять посмотрел на Майкла.– Кто эти… родственники?

– Из тех, с которыми лучше не связываться. В каждой семье есть такие. Но они скоро уедут.

– Тогда и мы останемся, пока они здесь,– решил папа.

Клер пыталась сосредоточиться на яйцах, которые взбивала, но у нее дрожали руки.

– Эй! – прошептал Шейн.– Успокойся. Все будет хорошо.

Большой, крепкий, дышащий теплом, он стоял рядом и помешивал то, что по замыслу являлось подливкой. В области кулинарии его единственным достижением было приготовление чили. Но по крайней мере, он старался, что было ново для него и доказывало, что он воспринимает происходящее всерьез. Если бы руки у него были свободны, он обнял бы Клер, а пока просто прижался к ней плечом.

– Конечно,– ответила Клер.– Майкл не допустит, чтобы они сделали нам что-то плохое.

– У тебя что, проблемы со слухом? – прошептала Ева, подойдя к плите и хмуро глядя на жарящийся бекон.– Он не в силах им помешать, только сам пострадает, если попытается. Может, стоит снова позвонить Амелии и сказать, чтобы немедленно тащила сюда свою всемогущую задницу?

– Да, прекрасная идея – разозлить единственного вампира, который в состоянии помочь. Если бы они собирались убить нас, то вряд ли сначала попросили бы омлет,– сказал Шейн.– Не говоря уже о тостах. Если ты просишь тосты, то, ясное дело, считаешь себя гостем.

Пожалуй, он был прав, однако руки Клер по-прежнему дрожали.

– Клер, дорогая! – снова подала голос мама, и Клер подскочила, чуть не опрокинув корзину с яйцами.– А что эти люди здесь делают?

– Мистер Бишоп… он… ну… ждет, пока за ним приедет его дочь.

И это была чистая правда. Отец Клер встал, подошел к посвистывающей кофеварке, налил кофе в две чашки и отнес к столу.

– Выпей, Кэти. У тебя усталый вид.

В голосе прозвучали непривычно мягкие нотки, и Клер внимательно пригляделась к отцу. Он был человеком не слишком эмоциональным, но сейчас выглядел обеспокоенным – почти как мама.

Папа выпил кофе, словно воду в жаркий день. Мама апатично добавила сливок, сахара и стала прихлебывать маленькими глотками. Оба молчали.

Майкл отнес чашки «гостям», а вернувшись, плотно закрыл дверь и на минуту замер, прислонившись к ней. Со времени обращения в вампира он никогда не выглядел таким смертельно бледным и напряженным. Клер даже не могла вообразить, что такого ему сказали: что-то скверное, надо думать. Что-то по-настоящему ужасное.

– Майкл! – с тревогой окликнула его Ева и кивнула на родителей Клер.– Приготовишь еще кофе?

Он оторвался от двери, направился к кофеварке, но больше ничего сделать не успел. Дверь снова распахнулась, на кухню вошли мистер Бишоп и его свита.

Высокие, надменные, словно члены королевской семьи девятнадцатого столетия, вампиры обозревали кухню: двое молодых внушали ужас, но не вызывало сомнений, что главный тут мистер Бишоп. Когда его взгляд упал на Клер, она вздрогнула и отвернулась к шипящему омлету.

Женщина– вампир подошла к Шейну, обмакнула палец в подливку, которую он перемешивал, медленно поднесла ко рту и облизнула, все так же не сводя глаз с парня. И Шейн тоже в упор смотрел на нее; виду него был потрясенный и беспомощный.

– Пора приступать к трапезе,– заявил Бишоп.– Тебе, Майкл, предоставляется честь прислуживать нам за столом. Если твои маленькие друзья задумали нас отравить, я выпущу тебе кишки. И поверь – при желании я могу заставить вампира страдать очень, очень долго.

Майкл нервно кивнул. Клер невольно бросила взгляд на родителей, которые не могли не услышать сказанного. И услышали.

– Прошу прощения.– Отец Клер начал подниматься.– Вы угрожаете этим детям?

Бишоп обратил на ее родителей холодный взгляд. У Клер мелькнула отчаянная мысль врезать ему раскаленной железной сковородой с омлетом, но она усомнилась, что таким образом можно причинить вампиру реальный вред.

А по кухне словно прокатилась невидимая волна, и папа замер, так и не успев подняться. Взгляды родителей стали пустыми, папа тяжело рухнул обратно в кресло.

– Больше никаких вопросов,– сказал им Бишоп.– Я устал от вашей трескотни.

Клер охватила черная ярость. Ей захотелось броситься на мерзкого старика и выцарапать ему глаза; остановило лишь отчетливое понимание того, что это погубит всех, даже Майкла.

– Кофе? – ломким голосом прервала молчание Ева и бросилась к родителям Клер.

Клер подумала: интересно, как родители воспринимают Еву – с ее выбеленным лицом, черной губной помадой, огромными, густо подведенными глазами и торчащими во все стороны крашеными черными волосами? Однако, по крайней мере, она принесла кофе и при этом улыбалась.

– Конечно.– Мама робко улыбнулась в ответ.– Спасибо, дорогая. Ты, кажется, говорила, что этот человек твой родственник?

Клер посмотрела вслед Бишопу, который уже ушел из кухни и направлялся к обеденному столу в гостиной. Молодой и красивый мужчина-вампир перехватил ее взгляд и подмигнул. Она тут же отвела глаза, снова сосредоточившись на Еве и родителях.

– Нет, – ответила ее подруга с нервным оживлением.– Дальний родственник Майкла. Из Европы. Хотите сливок?

– Омлет готов,– заявила Клер.– Ева…

– Надеюсь, у нас хватит тарелок,– прервала ее та.– Черт побери! Никогда не думала, что заговорю об этом, но где наш фарфор? У нас есть фарфор?

– Ты имеешь в виду тарелки, у которых еще не отбиты края? Да, вон там.– Шейн кивнул на шкаф, что был примерно на четыре фута выше Евы. Она устремила на Шейна сердитый взгляд.– Не смотри на меня так – я не стану тянуться за ними. Не забывай, я все еще раненый.

Это была правда, но под гнетом всего происходящего Клер тоже забыла о его состоянии. Шейн уже чувствовал себя лучше, но из больницы его выписали совсем недавно, и вряд ли ножевая рана, которая чуть не свела его в могилу, так быстро зажила.

Вот еще одна хорошая причина не возмущаться – без Шейна их способность дать отпор заметно снижена.

Ева забралась на стойку, нашла тарелки и передала их Клер. Потом Клер сменила Шейна у плиты и стала перемешивать комковатую массу, призванную исполнять роль подливки, хотя от одного взгляда на нее к горлу подкатывала тошнота.

– Насчет этой девушки…– сказала Клер Шейну.

– Какой девушки?

– Ну… ты знаешь. Там.

– Ты имеешь в виду эту кровопийцу? И что с ней?

– Она так смотрела на тебя…

– Что я могу сказать? Ну, смотрела.

– Шейн, это не смешно. Ты должен быть настороже.

– Я всегда настороже.

Вот уж чего о нем никак не скажешь! Клер почувствовала, как под его пристальным взглядом у нее заполыхали щеки.

– Ревнуешь? – Шейн медленно улыбнулся.

– Может быть.

– Ну и зря. Я предпочитаю леди, у которых бьется сердце.– Он взял ее руку и мягко сжал пальцами запястье.– Например, тебя. Правда, пульс что-то уж очень быстрый.

– Шейн, я не шучу.

– Я тоже.-Он придвинулся ближе.-Ни один вамп не встанет между нами. Веришь мне?

Клер кивнула. Она глядела в его глаза – темные, будто коричневый бархат, с тонким золотистым ободком – и не могла произнести ни слова. Почему она только сейчас заметила, насколько они прекрасны?

Дверь снова открылась, и Шейн отступил в сторону. Вошел Майкл и обратился к родителям Клер:

– Мистер и миссис Данверс, мистер Бишоп хочет, чтобы вы с ним поужинали. Но если вам пора домой…

Он рассчитывал, что они передумали? Клер его пустых надежд не разделяла. Едва только папе начинало казаться, будто происходит что-то странное, он переставал вести себя как здравомыслящий человек. Не обманув тревожных ожиданий Клер, он встал, держа в руке кофейную чашку.

– Я не против немного перекусить. Никогда не пробовал омлет, приготовленный моей дочерью. Кэти, ты идешь?

«Ни о чем не догадывается»,– в отчаянии подумала Клер.

Но разве сама она не была такой же, когда только приехала в Морганвилль? Она тоже тогда не понимала откровенных намеков, не воспринимала всерьез прямых подсказок. Может, эта недогадливость у нее от родителей, наряду с чистой кожей и слегка вьющимися волосами? Хотя… ведь мистер Бишоп позабавился с их головами, это многое объясняет. И родители боялись за нее.

Проводив взглядом родителей, прошествовавших вслед за Майклом в гостиную, она помогла Еве разложить омлет, бекон и тосты на больших сервировочных блюдах – довольно милых, между прочим. Так называемую подливку они вылили в соусник – оставалось лишь надеяться, что сойдет. И понесли все это к столу.

И, что уже не раз бывало при необычных обстоятельствах, Клер поразила перемена в настроении дома – самого дома, а не людей в нем. Оно стало мрачным, холодным, пронизанным дурными предчувствиями, почти враждебным. И каким-то странным образом все эти темные чувства были направлены на вторгшихся вампиров.

Дом был обеспокоен и держался настороже. Прочная викторианская мебель выглядела съежившейся, искривленной, уже не излучала теплоты и гостеприимства. Даже лампочки горели тускло. Клер почти ощущала некое таинственное присутствие – как иногда чувствовала Майкла в те времена, когда он был призраком. Волосы на руках встали дыбом, по всему телу возникло ощущение «гусиной кожи».

Поставив омлет и бекон на стол, Клер попятилась. Никто не пригласил молодежь сесть, хотя у стола оставались пустые кресла, и она ретировалась на кухню, скорее радуясь возможности сбежать. Майкл остался, чтобы разложить еду по тарелкам. Клер заметила напряжение на его бледном лице, страх в глазах. Господи, если уж Майкл запаниковал, значит, дело совсем плохо.

Едва закрыв кухонную дверь, Шейн схватил Клер и Еву за плечи и погнал в самый дальний угол.

– От всего этого не просто бросает в дрожь…– прошептал он.– Чувствуете?

– Да,– так же тихо ответила Ева.– Черт! Думаю, если бы у дома были зубы, он сжевал бы их прямо на месте. Признайте, это круто.

– Ну и что с того? Это нам не поможет. Клер?

– А? – Несколько долгих мгновений она тупо смотрела на Шейна.– А, ну да! Нужно снова позвонить Амелии.

Она достала из кармана сотовый телефон, новенький, переданный ей с уже записанными в памяти важными номерами. Первым на быстром наборе стоял номер Амелии, главного вампира Морганвилля и босса Клер… Или что-то вроде того. В Морганвилле использовался термин «покровитель», но Клер с самого начала понимала, что это просто более вежливый аналог слова «хозяин».

Снова, к своему разочарованию, услышав автоответчик, она оставила еще одно отчаянное сообщение: «Пожалуйста, придите к нам домой, мы нуждаемся в вашей помощи» и отключилась. Вздохнув, Ева взяла у нее телефон и набрала другой номер.

– Да, привет,– сказала она, когда ей ответили.– Хотелось бы поговорить с вашим шефом.– Последовала долгая пауза; у Евы сделался такой вид, будто она настраивается на очень неприятный разговор.– Оливер, это Ева. Не трудитесь говорить, будто вы рады меня слышать, потому что это не так. У меня к вам дело, поэтому обойдемся без пустой болтовни. Секундочку…

Она протянула телефон Клер. Та спросила одними губами: «Ты уверена?» Ева знаками изобразила, будто говорит по телефону, и Клер неохотно взяла аппарат.

– Оливер?

Послышался тихий ленивый смешок.

– Готов поспорить – это малышка Клер.– У владельца местного кафе «Встреча» был теплый голос, который в начале знакомства создал у Клер впечатление, будто Оливер – обычный и даже симпатичный мужчина.– Ева не пожелала это слушать, но тебе я скажу – приятно, что в трудную минуту вы обратились ко мне. А у вас ведь трудная минута, правильно я понял? Вам ведь не просто захотелось поболтать?

– Здесь у нас кое-кто,– очень тихо сказала она.– В доме.

Теплота в голосе Оливера сменилась раздражением.

– Что, вор забрался? Позвони в полицию. В своем доме Майкл может…

– Майкл ничего не может сделать, и не думаю, что нужно звонить копам. Этот человек… Он говорит, что его зовут мистер Бишоп. Он хочет поговорить с Амелией, но я не могу до нее…

– Держись от него подальше,– нетерпеливо и даже взволнованно прервал Оливер.– Ничего не предпринимай. Ничего, понятно? И друзьям своим то же передай, в особенности Майклу. Это вам не по зубам. Я найду Амелию, а до тех пор делайте, что он прикажет. Все, что он прикажет, ясно?

И Оливер отключился. Клер посмотрела на друзей.

– Он велел делать то, что мы уже делаем,– выполнять все приказы и ждать помощи.

– Вот это совет! Просто фантастика,– сказал Шейн.– С таким же успехом он мог бы порекомендовать, чтобы мы держали под раковиной комплект орудий для убийства вампиров.

– Ничего с нами не случится,– заявила Ева.– У Клер есть браслет.

Она подняла руку подруги и продемонстрировала блестящий ободок на ее запястье – с символом Амелии. Это украшение означало, что Клер отказалась от права распоряжаться своей жизнью и душой в пользу вампира, чьей собственностью стала, в обмен на защиту и определенную компенсацию. Клер не хотела делать этого, но в тот момент казалось, что у нее нет другого способа обеспечить безопасность друзей, в особенности Шейна, который уже был занесен вампирами в «черный список».

Она понимала, что браслет сам по себе мог создать сложности, но, по крайней мере теоретически, он обязывал Амелию (и, возможно, даже Оливера) защищать ее от других вампиров.

Клер сунула телефон в карман. Шейн взял ее руки в свои и мягко потер костяшки пальцев – на мгновение она почувствовала себя почти в безопасности.

– Мы справимся.– Он хотел поцеловать ее, но вдруг болезненно скривился.

– Больно? – Она приложила руку к его животу.

– Только если наклоняюсь. Когда это ты стала такой маленькой?

– Пять минут назад.

Клер закатила глаза, подыгрывая ему, хотя на самом деле ее снедала тревога. Согласно законам Морганвилля, в период выздоровления Шейн был недосягаем для вампиров; на его запястье все еще виднелся белый пластиковый больничный браслет с большим красным крестом, означающий, что нападение на Шейна – против правил.

Вот только если бы их незваные гости играли по правилам! Наверняка мистеру Бишопу на них плевать. Он вообще не житель Морганвилля; он совсем другой. И гораздо хуже.

– Шейн, я серьезно – прошептала она.– Сильно болит?

Он взъерошил коротко остриженные волосы Клер и поцеловал ее в макушку.

– Я крутой парень. Какому-то жалкому хулигану с ножом не под силу прикончить Коллинза. Имей это в виду.

Он понимал, что сейчас им пришлось столкнуться с чем-то гораздо более серьезным, но умолчал об этом.

– Не делай глупостей,– предупредила Клер,– а не то я сама тебя убью.

– Ай, девочка! А как же любовь?

– Надоело посещать тебя в больнице. Что бы тебе ни взбрело в голову, ничего не предпринимай. От нас требуется одно – ждать.

– Да, все вампиры то же говорят. Похоже, это и впрямь самое лучшее.

Ей было неприятно слышать, с каким отвращением Шейн произносит слово «вампиры»; на ум тут же приходил Майкл, которому тяжело было переносить хлещущую через край ненависть Шейна. Майкл вовсе не хотел становиться вампиром, но раз уж так случилось, изо всех сил старался никому не причинить вреда. Шейну, правда, от этого было не легче.

Он взял Клер за подбородок и заглянул ей в глаза.

– Что, если ты возьмешь Еву и вместе с ней сбежишь? Они не следят за вами. А я вас прикрою.

– Нет, я не брошу родителей. И тебя тоже.

На этом разговор оборвался, поскольку из гостиной донесся оглушительный грохот. Дверь кухни распахнулась, и спиной вперед ввалился Майкл; красивый молодой вамп держал его за горло. Он притиснул Майкла к стене; тот вырывался, но без толку.

Вампир оскалился – большие острые клыки скользнули вниз, словно ножи.

Майкл сделал то же самое, и Клер непроизвольно попятилась.

– Эй! Отпусти его! – закричал Шейн.

– Не вмешивайся…– прохрипел Майкл.

Но конечно, Шейн не послушался. Клер вцепилась в его руку, однако и это не помогло.

Броситься вперед Шейну помешала Ева, в руке которой вдруг оказался огромный нож устрашающего вида. Бросив на Шейна предостерегающий взгляд, она резко развернулась и нацелила острие ножа на чужака:

– Ты! Отпусти его!

– Ни за что – пока он не извинится,– ответил вампир и снова впечатал Майкла в стену с такой силой, что на кухне задребезжала посуда.

Нет, дело было не в сотрясении стен. Вибрация исходила от самого дома и чем-то напоминала предостерегающее ворчание.

– Лучше отпустите его,– предложила Клер.– Чувствуете это?

Вампир хмуро уставился на нее, прищурив зеленые глаза с заметно увеличенными зрачками:

– Что ты делаешь?

– Ничего она не делает.– Ева взмахнула ножом.– Это ты делаешь. Дому не нравится, когда с Майклом обращаются плохо. Отойди от него, пока ничего похуже не произошло.

Судя по выражению глаз, вампир считал, что они блефуют, но решил не искушать судьбу и отпустил Майкла, презрительно скривив губы.

– Убери нож, глупая девчонка! – приказал он и вдруг выбил нож из руки Евы с такой силой, что тот пролетел через всю комнату и вонзился в стену.– Извинись! Моли о прощении за то, что угрожала мне!

– Отвали! – огрызнулась она, пятясь от вампа.

Его глаза вспыхнули, словно кристаллы, и он бросился на Еву. Майкл, превратившись в расплывчатое пятно, еще быстрее метнулся наперерез, и незнакомец оказался отброшен к плите. Послышалось шипение, потом неистовый крик ярости и боли – выставив вперед руки, он невольно оперся ладонями прямо о пылающие горелки.

Все оборачивалось по-настоящему плохо, и хозяева дома совсем ничего не могли с этим поделать.

Схватив обеих девушек, Шейн оттащил их за стоящий в углу стол, а Майкл остался сражаться один на один с существом, больше похожим на дикого кота, чем на человека.

Его сил хватило ненадолго – может, всего на несколько секунд. Потом незнакомец швырнул его на пол и встал над ним, широко расставив ноги и сверкая клыками. На кухне резко похолодало; теперь Клер даже видела пар от своего дыхания. Снова послышалось глухое угрожающее ворчание, от которого завибрировали тарелки, стаканы и сковороды.

Ева закричала и попыталась вырваться из рук Шейна, хотя и понимала, что помочь ничем не сможет…

И вдруг задняя дверь распахнулась под мощным ударом; по всей кухне полетели щепки, замки с хрустом сломались, словно сделанные изо льда.

В дверном проеме стоял Оливер, второй самый страшный вампир в городе (иногда претендующий на место первого),– высокий, худощавый, сплошные мышцы и острые углы. Сегодня он отказался от своего обычного имиджа рубахи-парня и оделся во все черное, а волосы стянул в «конский хвост». В лунном свете его лицо казалось вырезанным из кости.

– Идиоты! – Он хлопнул ладонью о воздух в дверном проеме, наткнувшись на невидимый барьер.– Впустите меня!