Текст книги "Пиршество демонов"
Автор книги: Рэйчел Кейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
В комнате было две двери: одна с надписью «Выход», другая никак не обозначенная. Проходя мимо последней, Шейн приостановился.
– Что такое? – спросила Клер.
Шейн приоткрыл дверь.
– Просто интуиция,– прошептал он.– Тесс…
За дверью находилась еще одна комната, где стояла небольшая очередь всего из трех человек. Лампы там горели тускло, в помещении царила полутьма. Трое выстроились перед длинной белой стойкой, примерно как в аптеке, а за ней расположилась высокая женщина в лабораторном халате – она не улыбалась и выглядела не теплее колбы с жидким азотом.
– О черт! – прошептал Шейн.
И в то же мгновение Клер осознала, что стоящий первым в очереди светловолосый парень – это Майкл! Он не дома. Он здесь.
Закончив писать что-то, он по стойке подтолкнул бумагу к женщине и пластиковую бутылку примерно того же размера, как бутылка с водой, из которой пила Клер.
Только в этой была не вода.
«Томатный сок»,– сказала себе Клер; но на сок жидкость, слишком темная и густая, походила мало.
Майкл качнул бутылку в одну сторону, в другую; вид у него был зачарованный.
Или скорее голодный.
Клер хотела отвернуться, но не могла. Майкл вышел из очереди, отвинтил крышку, поднес бутылку к губам и начал пить. Нет, с жадностью заглатывать. Шейн до боли стиснул руку Клер, но ни один из них не двигался. Глаза Майкла были закрыты; наклоняя бутылку, он пил, пока полностью не опустошил ее.
Он облизнул губы, поднял веки и устремил взгляд прямо на Шейна и Клер.
Его глаза сверкали красным. Но вот он мигнул, и в них остался лишь этот сверхъестественный вампирский блеск, однако и он исчез, когда Майкл мигнул еще раз.
Теперь перед ними снова стоял обычный Майкл и, похоже, пребывал в таком же шоке, как и Клер. И еще ему явно было стыдно.
Шейн закрыл дверь и потащил Клер к выходу, но тут их догнал Майкл. Кожа его приобрела слегка розоватый оттенок.
– Эй! Что вы здесь делаете?
– А ты как думаешь? – огрызнулся Шейн.– Меня притащили в наручниках. По-твоему, я мог зайти сюда добровольно?
Майкл остановился и скользнул взглядом по повязкам на их руках. До него дошло, и он переменился в лице.
– Мне очень жаль.
– О чем тебе жалеть? Можно подумать, мы не знаем твоих потребностей.– Тем не менее в голосе Шейна явственно слышалось отвращение, как будто он почувствовал себя преданным.– Просто не ожидали увидеть, как ты хлещешь кровь, словно алкаш в счастливый час [9]9
Счастливый час – время, когда алкогольные напитки продаются со скидкой.
[Закрыть].
– Не хочу, чтобы вы видели, поэтому пью здесь, а дома держу совсем немного, просто на всякий случай. Я никогда не хотел, чтобы вы своими глазами…
– Ну, мы видели. И что? Ты – вампир, кровосос. Это для нас уже не новость. Значит, ничего особенного не случилось.
– Да, ничего особенного,– согласился Майкл и перевел взгляд на Клер.
Она никак не могла соединить два образа: Майкла с ужасными красными глазами, жадно заглатывающего кровь, и Майкла, стоящего сейчас перед ней с выражением грустной надежды на лице.
– Клер, с тобой все в порядке?
Она кивнула, не в силах произнести хоть слово.
– Я отвезу ее домой,– сказал Шейн.– Если только это была не закуска и теперь ты не рассчитываешь на основное блюдо.
– Конечно нет.– У Майкла сделался больной вид.– Шейн…
– Все в порядке.– Воинственность ушла из голоса Шейна; похоже, он смирился.– Я справляюсь.
– И эти червяки больше тебя не гложут?
Шейн вздрогнул и вскинул голову. Некоторое время они стояли, сверля друг друга взглядами, а потом Шейн снова потянул Клер за руку.
– Хватит. Увидимся дома.
– Да, увидимся.– Майкл кивнул.
Он все еще держал пустую бутылку; на донышке скопилось немного крови. Осознав, что у него в руке, Майкл с силой запустил емкость в мусорную корзину.
– Ох, Майкл! – прошептала Клер.
Он сам ненавидел свою вампирскую сущность и страдал из-за этого.
Оставшаяся часть ночи прошла спокойно, а наутро их разбудил звонок телефона.
Отец Евы скончался.
– Похороны завтра,– сообщила Ева.
Она проплакала всю ночь, и хотя к утру успокоилась, выглядела непохожей на себя – без макияжа, одетая кое-как. Глаза покраснели, нос только что не светился. Когда Клер постучалась к Еве, та не ответила – не хотела видеть никого, даже Майкла.
– Ты пойдешь? – спросил у нее Майкл.
Клер вопрос показался странным – как можно не пойти? Но Ева лишь кивнула:
– Придется. Они правы – больше нам нечего делить. А ты?
– Конечно! К самой могиле мне не подойти, но…
– Если так, то оставайся дома.– Ева вздрогнула.– Церковь сама по себе – неподходящее для тебя место.
– Церковь? – спросила Клер, разливая по чашкам кофе для троих – Шейн, как обычно, от звонка не проснулся.– Правда?
– Ты еще не видела отца Джо? – Ева сумела еле заметно улыбнуться.– Тебе он понравится. Это… нечто.
– Когда Еве было двенадцать, она в него влюбилась,– поддел ее Майкл.– Что? Так оно и было, не спорь.
– Он священник, забыл? И с этим давно покончено.
– Отец Джо – он…– Клер вскинула брови и изобразила впивающиеся в шею зубы.
Майкл и Ева улыбнулись.
– Нет,– ответил Майкл.– Просто… его нельзя назвать образцовым священником, для этого он слишком неблагоразумный.
День прошел спокойно: у Евы был выходной, и она посвятила его стирке, уборке и прочим обычным делам. Майкл тоже сидел дома, а Клер решила пойти только на одну лекцию из четырех, считая, что по остальным предметам успевает и так. Это был приятный день – они прожили его, будто настоящая семья.
Похороны ожидались завтра в полдень, и перед Клер стоял вопрос, что надеть. Ее выходная одежда больше подойдет для праздника, а джинсы – это слишком неофициально. В итоге она одолжила у Евы черные колготки и черную юбку, что в сочетании с белой рубашкой выглядело соответствующим случаю.
Что наденет Ева, было неясно, поскольку за час до похорон она все еще сидела в черном халате перед зеркалом, глядя на свое отражение.
– Тебе помочь? – спросила Клер.
– Как думаешь, волосы зачесать наверх?
– Думаю, да.– Клер взяла щетку, тщательно расчесала густые волосы Евы, соорудила из них узел и подколола на затылке.– Вот так.
Ева начала было накладывать свой обычный макияж, но прекратила и в зеркале встретилась взглядом с Клер.
– Наверное, сейчас не стоит этого делать.
Клер не отвечала. Ева лишь слегка подкрасила губы – темной помадой, но не в ее привычном стиле – и стала рыться в шкафу. В конце концов, Ева выбрала закрытое длинное черное платье и вуаль, что для нее означало большую уступку общепринятым вкусам.
Все четверо появились в церкви за пятнадцать минут до назначенного времени. Когда Майкл завел машину в гараж, там уже стояли несколько вампирских автомобилей с затененными стеклами.
– Сегодня тут единственные похороны?
– Да,– ответил Майкл.– Похоже, у мистера Россера было больше друзей, чем он думал.
Но, как выяснилось, не так уж много. Вестибюль церкви оказался почти пуст, и в книге соболезнований набралось маловато записей. Около книги стояла мать Евы, кидаясь к каждому, кто входил.
Как и рассказывал Майкл, миссис Россер безостановочно плакала; она была вся в черном, подобно Еве, но вид ее отдавал театральностью: трагические волны бархата, большая шляпа и длинные перчатки. И, подумала Клер, если ты выглядишь более вычурно, чем даже Ева, у тебя определенно есть проблемы. Густой макияж миссис Россер портили стекающие по щекам слезы, осветленные волосы были в полном беспорядке. Если она пыталась изобразить Офелию из «Гамлета», то вызубрила роль наизусть. На Клер она буквально упала, словно влажное одеяло, рыдая на плече и пачкая белую рубашку растекшейся косметикой.
– Спасибо, что пришла! – запричитала она, и Клер неловко похлопала вдову по спине.– Жаль, что ты не знала моего мужа. Такой был хороший человек! А какая трудная ему выпала жизнь…
– Мама, оставь ее в покое,– устало попросила Ева.– Вы с ней даже незнакомы.
Миссис Россер отодвинулась, продолжая захлебываться рыданиями.
– Ева, не будь такой безжалостной. Только потому, что ты не любила своего отца…
Это заявление показалось Клер самым жестоким из всего, что она когда-либо слышала. Они с Шейном встретились взглядами – он был потрясен не меньше.
Майкл вклинился между матерью и дочерью – что было чертовски смело с его стороны, возможно, помогли способности вампира.
– Миссис Россер, примите мои соболезнования в связи со смертью мужа.
– Благодарю, Майкл, ты всегда был добрым мальчиком. И спасибо, что позаботился о Еве, когда она начала самостоятельную жизнь.
– То есть когда вы вышвырнули меня на улицу? – уточнила Ева, но миссис Россер в это время громко высморкалась, прослушав, таким образом, ее реплику.
– Распишись за нас всех,– сказал Майкл Клер, взял Еву под руку и повел в церковь.
Клер торопливо нацарапала в книге их имена, кивнула миссис Россер – та провожала взглядом дочь с таким выражением, что у Клер свело живот,– взяла за руку Шейна и двинулась следом.
В этой церкви она никогда не бывала. Приятная обстановка – не слишком вычурная, но мирная в своей простоте, на виду никаких крестов. В конце помещения в глаза бросался большой черный гроб, и его очертания почему-то напомнили Клер машину передвижной станции.
Эта мысль заставила ее вздрогнуть и сильнее сжать руку Шейна. Они сели на скамью рядом с Майклом и Евой.
В храме было человек пятнадцать, и люди продолжали подходить. Двое мужчин в черных костюмах – из похоронного бюро, надо полагать,– устанавливали по сторонам гроба венки и букеты. Все это создавало ощущение нереальности, которое только усиливали неутихающие рыдания миссис Россер и сочувственное бормотание собравшихся.
Ева поднялась, подошла к гробу, несколько секунд вглядывалась в него, потом наклонилась, положила туда что-то и вернулась на место. Даже сквозь вуаль было видно, какое застывшее, жесткое у нее лицо.
– Он был настоящий сукин сын,– сказала она, поймав взгляд Клер.– Но оставался моим отцом.
Она прислонилась к плечу Майкла, и он обнял ее.
Наконец миссис Россер вошла в храм и заняла место в первом ряду, прямо перед четверкой друзей. Служитель вручил ей упаковку носовых платков, и она сразу достала один, продолжая заливаться слезами.
Из– за гроба вышел высокий красивый мужчина в черной сутане и фиолетовой епитрахили, опустился на колени рядом с миссис Россер и похлопал ее по руке. Как предположила Клер, это и был знаменитый отец Джо. Он и впрямь выглядел симпатичным -серьезнее и притом моложе, чем она ожидала. Квадратные очки в золотой оправе очень шли к его золотистым глазам и каштановым волосам. Он с сочувствием, хотя и несколько отстраненно слушал оду миссис Россер ее мужу, кивая, когда она останавливалась. Раз или два его взгляд метнулся к часам. Потом он подался вперед и что-то прошептал. Она склонила голову.
В последнюю минуту появились новые люди; теперь церковь была заполнена почти наполовину. Клер заметила среди вновь прибывших знакомые лица детективов Джо Хесса и Трейвиса Лоува – приветственно кивнув ей, они сели сзади.
Узнала она и четырех вампиров в темных костюмах и черных очках. Одним из них был Оливер: семья Евы находилась под Защитой Брендона и после его гибели перешла к Оливеру. Он появился здесь не столько из сочувствия, сколько по обязанности и сидел со скучающим видом.
Отец Джо поднялся на кафедру и начал превозносить человека, с которым Клер никогда не встречалась и которого вряд ли по его отзыву узнала бы Ева; за исключением основных жизненных вех он выглядел несравненно лучше того, которого описывала дочь. Судя по тому, что миссис Россер кивала и плакала, этому фальшивому славословию она верила целиком и полностью.
– Сколько дерьма! – прошептал Шейн Клер.– Знаешь, отец бил ее. Еву.– Клер бросила на него испуганный взгляд.– Просто помни об этом. Он не стоит и слезинки.
Клер подумала, что Шейн может быть очень жестким человеком, как ни трудно в это поверить. Однако его замечание помогло: охватившие Клер эмоции, подогреваемые матерью Евы, схлынули, оставив лишь небольшую резь в глазах. Когда отец Джо завершил свой панегирик, вступил орган, и миссис Россер подошла к гробу.
– О господи! – вздохнула Ева, когда ее мать с трагическим видом упала на гроб и начала издавать театральные вопли, от которых кровь стыла в жилах.– Наверное, мне стоит…
Майкл подошел вместе с ней. Неясно, что сыграло решающую роль – его мужское присутствие, ангельское лицо или вампирская сущность,– но он сумел поднять миссис Россер и увести обратно, где она опустилась в полной прострации на скамью, продолжая рыдать.
Ева несколько мгновений постояла у гроба – выпрямив спину, склонив голову – и тоже отошла. Слезы струились по ее лицу под вуалью и капали на платье, но она не издала ни звука.
Клер прошла мимо покойного, бросив на него быстрый взгляд. Человек в гробу выглядел как-то необычно – не так чтобы противно, но явно не как живой. Вздрогнув, она взяла Шейна за руку и вслед за Евой прошла к выходу.
А там Ева чуть не налетела на своего брата, проскользнувшего в заднюю часть церкви. Джейсон, похоже, вообще не имел привычки менять одежду – запах немытого тела бил в нос за несколько шагов.
Вид у него тоже был серьезный.
– Хорошо замаскировалась, сестричка,– с иронией сказал он.
– Что ты здесь делаешь? – Ева остановилась, подняв вуаль и вонзив в него взгляд.
– Скорблю.– Он невесело рассмеялся.– Все такое.
– Думаю, тебе лучше уйти.– Ева выразительно перевела взгляд туда, где сидели детективы Хесс и Лоув. Пока они его не заметили, но исправить это несложно – Еве достаточно повысить голос или щелкнуть пальцами.
– Он и мой отец тоже.
– Тогда прояви к нему хоть немного уважения. Уйди.
Ева обошла Джейсона. Шейн замедлил шаги, и Клер пришлось потянуть его за руку.
Джейсон сделал шаг вперед, но Шейн покачал головой:
– Не хочу мараться.
Наконец они вышли в вестибюль, прочь от удушающего запаха цветов и едва различимого духа смерти. Ева выглядела лучше, и это главное.
– Пошли, съедим по гамбургеру,– предложила она.
Идея вдохновляла, и по пути в гараж, к машине Майкла, настроение Клер поднялось.
Однако их перехватили по дороге.
Майкл первым почувствовал что-то – остановился на полпути и обернулся, прислушиваясь, как будто пытался засечь источник звука, неразличимого для остальных.
Гибкая тень спрыгнула с бетонной балки гаража, приземлилась на корточки и усмехнулась.
Это была Исандра – легко и грациозно поднявшись, она направилась к ним.
– Садитесь в машину! – приказал Майкл.– И уезжайте.
– Нет, мы тебя не бросим,– ответил Шейн, не отрывая взгляда от Исандры.
– Не будь идиотом. Ей нужен не я. Убирайтесь!
Клер потянула Шейна за руку, и он позволил увести себя к машине. Майкл бросил им ключи.
Мелькнув точно молния, Исандра поймала их на лету и стала подбрасывать на ладони; тишину в гараже нарушало лишь металлическое позвякивание.
– Не впадайте в паранойю,– заговорила Исандра.– Я просто заглянула поздороваться. Здесь нейтральная территория.
– Отдай ключи, а не то получится кража автомобиля,– парировал Майкл и протянул раскрытую ладонь. Она пожала плечами и бросила связку обратно.– Что тебе нужно?
– Просто хотела убедиться, что мистер Шейн получил мое приглашение. Ты его получил, дорогой?
Шейн не двигался и не отвечал. Клер показалось, что он даже не дышит.
– Судя по тому, как быстро бьется твое сердце, получил.– Исандра улыбнулась.– Что же, увидимся в субботу. Желаю всем хорошо провести остаток недели.
Цокая туфлями на высоких каблуках по булыжнику, она удалилась и растворилась в тенях.
Только тогда Шейн медленно выдохнул.
Все молчали, не зная, что сказать. Майкл отпер машину и спустя пять минут остановил ее около кафе быстрого обслуживания «У Денни».
– Вы по-прежнему хотите есть? – спросил он.
– А то! – ответил Шейн.– Она не испортит мне аппетит.
От крытой парковки до самой двери тянулся тент, о назначении которого Клер никогда прежде не задумывалась,– по-видимому, «Денни» днем обслуживал как людей, так и вампиров. На стекло двери были наклеены афиши, и при виде их Клер застыла как вкопанная, так что Шейн налетел на нее.
– Эй! Не застревай!
– Посмотри! – Клер кивнула на афишу.
Там была надпись «Только одна ночь!», а рядом – черно-белая фотография светловолосого молодого человека с гитарой. Ниже шла надпись: «Кафе "Встреча" – Майкл Гласс возвращается» и стояла дата… Сегодняшнее число!
Шейн сорвал афишу и сунул Майклу под нос.
– Интересно, когда ты собирался нам сообщить?
– Я… Что тут такого? – Майкл выглядел удивленным и смущенным.– Это только для пробы. Я хочу проверить, могу ли еще… Вам незачем туда идти, ребята. Это ерунда.
Ева вырвала у Шейна афишу.
– Ерунда? Майкл! Ты играешь! На публике!
– А что в этом такого? – шепотом спросила у Шейна Клер.
– Он не играл нигде, кроме нашей гостиной, с тех пор…– Шейн изобразил впивающиеся в шею зубы.– Ну, после этой истории с Оливером.
Лицо Майкла слегка порозовело.
– Приклей ее обратно, и все. Тут нет ничего особенного.
– Нет, есть! – Ева поцеловала его.– И я ненавижу тебя за то, что ты мне не рассказал. Хотел потихоньку улизнуть?
– Вот именно.– Майкл вздохнул.– Потому что если меня ждет провал, я не хочу, чтобы вы при этом присутствовали.
– Провала не будет.– Клер пришлепнула афишу к двери.
– Во всяком случае, если речь идет о гитаре,– невозмутимо добавил Шейн. Клер ткнула его в бок.– Ой!
Глава 7
Майкл ушел рано – после того как долго и нудно настраивал гитару. Несмотря на его протесты, Ева отправилась с ним, так что Клер и Шейн остались вдвоем.
Она готовила чили-доги и как раз посыпала их тертым сыром, когда Шейн, одержав очередную грандиозную победу в видеоигре, вошел на кухню.
– О, вот это здорово! Спасибо.
Он отщипнул кусок чили-дога и запихнул в рот.
– Сядь хотя бы.– Клер вздохнула.– У нас есть стол, и около него даже стоят стулья.
– Хочешь пойти туда?
Хочет ли она? Клер в задумчивости откусила от чили-дога. Чтобы попасть на концерт, придется выйти из дома в темноте, а этого они в последнее время не могли себе позволить – тем более ради развлечения.
Но ведь это первое выступление Майкла за долгое время! Это так важно для него!
– Да,– решила наконец Клер.– Хотелось бы, если ты не против. Знаю, ты не любишь это кафе, но…
– Ева любит его еще меньше, поверь. Кроме того, мне не нравится, что она там одна. Нужно, чтобы кто-то прикрывал ей спину, когда Майкла окружают поклонницы.
Клер засмеялась.
– Ты думаешь, я шучу? Видела бы ты его в школе. С гитарой в руках этот парень сводил девчонок с ума.
– Да он и сейчас сводит.
– Согласен. Поешь. Обычно музыкальные номера начинаются около семи.
Перекусив, Клер помчалась наверх, чтобы принять душ и переодеться. Поколебавшись, она остановилась на короткой юбке и колготках, которые в последний раз надевала на вечеринку у Моники Моррелл, плюс простой черный топ, достаточно свободный, чтобы не шокировать родителей, если вдруг на них наткнется.
Когда она спустилась, Шейн удивленно воззрился на нее. Он тоже переоделся, но отнесся к выбору костюма довольно небрежно, и единственным признаком того, что он все-таки пытается произвести впечатление, были слегка расчесанные волосы.
– Отлично выглядишь,– с улыбкой сказал он.
Она остановилась на нижней ступеньке, благодаря чему их лица оказались на одном уровне, и он поцеловал ее долгим медленным поцелуем. Сначала она чувствовала вкус зубной пасты, а потом только вкус Шейна, и это было так восхитительно, что она поднялась на цыпочки, чтобы оказаться еще ближе к нему.
– Сдерживай себя, девочка. По-моему, мы куда-то собирались. Такие поцелуи могут заставить меня остаться дома.
Признаться, эта мысль мелькнула и у нее; ведь сейчас они здесь одни… О, какой шанс!
– Если уж идти, то идти,– с сожалением сказала Клер.– Только… Как мы туда доберемся?
– Я слышал, гулять ночью очень приятно.– Шейн подставил ей согнутую руку.
– Уверен?
Он похлопал по ее золотому браслету, а потом по своему белому, больничному.
– Не исключено, что сегодня единственный вечер, когда можно на это отважиться. Давай ринемся навстречу опасности.
Это и впрямь было приятно – шагать рука об руку с Шейном и не беспокоиться, что из темноты на них могут наброситься. Ну, или не слишком беспокоиться. Сегодня, по крайней мере, опасные личности держались на расстоянии.
И в то же время казалось странным и даже неправильным неторопливо идти в темноте мимо запертых домов с освещенными окнами. Люди редко осмеливались покидать жилища после заката, разве что группами или на машинах. Но чтобы всего два человека вот так просто прогуливались, пусть и недалеко! На полпути они видели, как одна женщина въехала на свою подъездную дорожку и поспешно выскочила из машины. При виде их она так испугалась, что схватила сумки с продуктами и со всех ног ринулась в дом, с грохотом захлопнула дверь и с металлическим скрежетом заперлась. Клер догадалась – она приняла их за… за вампиров! То ли смеяться, то ли плакать.
Оба воздержались от комментариев, однако Клер была уверена, что Шейн тоже испытывает неприятное чувство. Но что они могли сказать этой женщине? «Все в порядке, мы не собираемся съесть вас»?
Увидев впереди льющийся из окон «Встречи» теплый золотистый свет, Клер обрадовалась. Дела, видимо, обстояли неплохо – по обеим сторонам улицы теснились автомобили, и, пока Клер с Шейном шли к дверям, все время подъезжали новые.
– Видимо, яблоку негде будет упасть,– не без удовольствия заметил Шейн.– В следующий раз поведу тебя в более приятное и тихое местечко.
Клер окинула мысленным взором историю их знакомства – с тех пор как она встретила Шейна, произошло много всего, но она была почти уверена, что это их первое настоящее свидание. И оно невероятно нравилось ей, обещая стать источником самых драгоценных воспоминаний, о чем Шейн, скорее всего, даже не подозревал. Наслаждаясь теплом его руки, она улыбнулась ему и вошла в кафе, пока он придерживал дверь.
Внутри оказалось ужасно шумно. Обычно там бывало тихо, но скучновато, однако сегодня возбуждение достигло такого уровня, что здание ходило ходуном. Все столики уже были заняты – в основном людьми, но в углах Клер заметила и вампиров. Некоторых она знала, в том числе и Сэма – единственный в городе родственник Майкла пришел поддержать его. Сэм улыбнулся Клер и помахал, она ответила тем же.
Сам Майкл, стоящий за стойкой, выглядел напряженным и бледным. На нем были джинсы и простая серая тенниска, ремень акустической гитары обхватывал плечо. На шее висело ожерелье из каких-то скорлупок, с виду новое – может, подарок Евы? Амулет на удачу?
Ева стояла рядом, и вроде бы они держались за руки, хотя точно разглядеть не удавалось.
Клер и Шейн протолкались к стойке. По-мужски сдержанно Шейн кивнул Майклу, тот ему, а потом Шейн обернулся заказать что-нибудь, оставив Клер подыскивать нужные слова.
– Все пройдет прекрасно,– наконец сказала она.
Майкл, до того рассеянно смотревший в пространство, перевел взгляд на нее.
– Ну, не знаю. Я не планировал ничего серьезного… Просто хотел показаться на людях и сыграть пару песен, чтобы снова привыкнуть к публике. Но это…
Кто– то в углу захлопал, и внезапно все подхватили -по залу прокатилась волна громких аплодисментов.
Побледнеть сильнее Майкл просто уже не смог бы, но в его глазах светилась откровенная неуверенность. Видимо, почувствовав настроение Майкла, Ева быстро поцеловала его.
– У тебя все получится! Вперед! Начинай, а иначе зачем ты здесь?
Клер кивала и улыбалась в знак поддержки. Майкл откинул секцию стойки и вышел; аплодисменты усилились. В дальнем конце зала, рядом с дверью с надписью «Офис», располагался небольшой помост. Вспыхнули лампы, и золотистые волосы Майкла заблестели, в глазах заиграли голубые искры.
Класс! Теперь это был не обычный Майкл. Это был… кто-то совсем другой.
Ева тоже вышла из-за стойки и с задумчивым видом прислонилась к стене рядом с Клер, сложив руки на груди. Алые губы Злой Королевы улыбались.
– Он прекрасен?
Клер могла лишь согласиться с ней.
Майкл отрегулировал микрофон, проверил его, сыграл быстрое упражнение для пальцев, которое, как знала Клер, действовало на него успокаивающе. И улыбнулся зрителям. Никогда прежде Клер не видела у него такой улыбки – полной энергии, радостной и открытой. Когда его взгляд скользнул по ней, внутри стало горячо, и щеки запылали от смущения.
Ах, как же он был хорош! Теперь она поняла, о чем говорил Шейн, и не смогла остаться равнодушной к обаянию Майкла.
Шейн прикоснулся к ее плечу и протянул стакан с каким-то напитком.
– Вы ведь все знаете, кто я такой? – как раз в этот момент спросил у публики Майкл.
И примерно восемь десятых собравшихся ответили громовыми радостными криками. У остальных – студентов, забредших сюда случайно или от скуки,– сделался растерянный вид.
Уверенной рукой Майкл в последний раз подрегулировал микрофон.
– Меня зовут Майкл Гласс, и я живу в Морганвилле.
Снова раздались приветственные крики, и не успели они смолкнуть, как Майкл заиграл быструю сложную мелодию, которую не раз репетировал дома словно бы ради забавы. Однако сейчас она звучала совсем иначе. В ней проявился весь его немалый талант – Майкл сверкал, будто белое золото, а музыка плыла из-под его рук потоком света, окутывала сияющей сетью, и Клер не осмеливалась двигаться и даже дышать. Никогда она не слышала, чтобы Майкл так играл.
Искоса глянув на Шейна, она увидела, что взгляд его распахнутых глаз прикован к Майклу. Она подтолкнула его локтем, в ответ он ошеломленно покачал головой.
Ева улыбалась с таким видом, как будто ничего другого и не ожидала.
Песня закончилась мелодичным сверкающим аккордом. Когда звон струн стих, зрители некоторое время хранили молчание, а потом взорвались громом аплодисментов и бурей восторженных криков.
Клер подумала, что улыбка Майкла искупает все зло, творящееся в Морганвилле; по крайней мере, в данный момент.
Следующая композиция была медленной и нежной, и потрясенная Клер поняла, что именно ее Майкл подбирал и записывал недавно ночью, и теперь его голос сплетал из мелодии и слов печальную, рвущую сердце красоту.
Песня посвящалась Еве.
У Клер перехватило дыхание, на глаза просились слезы. Она даже не догадывалась, что музыка может обладать такой силой. Оглянувшись, она увидела на лицах и других зрителей тот же чистый восторг, даже Оливер за стойкой потрясение замер. А в затененном углу сидела Амелия, задумчиво кивая с таким видом, будто она, как и Ева, знала все наперед.
В глазах Сэма сверкали слезы, но он улыбался.
В конце песни голос Майкла опустился до шепота. На этот раз аплодисменты долго не смолкали, зрители просто ревели от восторга.
Майкл снова подрегулировал микрофон.
– Поберегите силы, ребята,– сказал он, перекрывая шум.– Мы еще только начали.
Это была лучшая ночь Клер за все время ее жизни в Морганвилле. Никогда ранее ей не удавалось с такой полнотой почувствовать себя частью чего-то большего, увидеть такое единение столь разных людей. Ничего не подозревающие студенты дружески похлопывали по плечам уроженцев Морганвилля с браслетами, вампиры искренне улыбались людям, и, похоже, даже Оливера не обошла всеобщая эйфория.
Майкла трижды вызывали на бис и стоя приветствовали несмолкающими овациями. Сойдя с помоста, он сразу же устремился к Еве, обнял ее и крепко поцеловал.
– Ну? – спросил он.– Не похоже на провал?
– Какой уж там провал! – Шейн протянул ему руку.– Мои поздравления, парень.
Майкл обнял его и посмотрел на Клер; она не колеблясь обняла его тоже. Его тело казалось на ощупь теплее обычного, и он заметно вспотел.
– Ты был изумителен,– прошептала она.– Я… ошеломлена.
Он поцеловал ее в щеку и повернулся к толпе поклонников, жаждущих пожать ему руку. Больше всего среди них было хорошеньких девушек.
– Понимаешь, что я имел в виду? – сказал Шейн, когда Клер подошла к нему.– Хорошо, что Ева здесь. Перед таким напором ни один парень не устоит.
– Даже вампир?
– Ха! В особенности вампир.
Минут через пятнадцать поток обожателей иссяк, и заведение опустело, остались лишь немногие истовые кофеманы. Клер с Шейном уселись в кресла и сделали новый заказ.
– Спасибо тебе,– сказала она.
– За что? – Он вскинул брови.
– За лучшее свидание в моей жизни.
– Это? Ха! Вполне средненькое. Я могу устроить и получше.
– Правда?
– Не сомневайся.
– Не хочешь подкрепить свои слова делом?
Их пальцы сплелись.
– Как-нибудь,– ответил он.– Уже скоро.
Она представила, что может стоять за этим обещанием, и у нее снова перехватило дыхание. Шейн улыбнулся медленной лукавой улыбкой, и ей страстно захотелось поцеловать его прямо сейчас.
– Ну, готовы?
У столика возник Майкл. Сияние, которое он излучал на сцене, поугасло, у него был обычный и даже немного усталый вид. Клер быстро допила горячий шоколад и кивнула.
Увы, все на свете имеет конец – даже самые лучшие ночи.
Клер ложилась спать, когда услышала крик Евы. Это был не вопль типа: «А ну, прекрати щекотать меня, псих ненормальный!» – нет, это был полный тревоги крик во всю мощь легких, потрясший дом, будто внезапно раздавшийся визг циркулярной пилы. Клер натянула пижамную куртку, схватила халат и выскочила в коридор. Шейн, все еще в джинсах и тенниске, уже спускался по лестнице.
В коридоре первого этажа на полу сидел Майкл, поддерживая окровавленную девушку. Ева запирала дверь.
– Миранда,– позвал Майкл, убирая с лица девушки волосы, тоже испачканные кровью.– Миранда, ты меня слышишь?
Это была, можно так сказать, подруга Евы – еще совсем дитя, в той поре, когда девушка и страстно желает, и боится стать женщиной. Миранда слегка пополнела с тех пор, как Клер видела ее в последний раз, и уже не была пугающе худой, но по-прежнему напоминала неухоженного ребенка.
Причем раненого ребенка. Из пореза на ее голове стекала кровь, пятная голубые джинсы Майкла и его пальцы.
– Ой! – Миранда заплакала.– Ой! Я ушибла голову…
– Все в порядке, теперь ты в безопасности.– Ева опустилась на колени рядом с Майклом и протянула руки, чтобы принять девушку. Зрачки у него сократились до точек, и он выглядел не как обычно.– Майкл, тебе лучше пойти… вымыть руки.
Он встал, прошел мимо Шейна и Евы и с невероятной быстротой устремился вверх по лестнице.
– «Скорую помощь» вызвать? – спросил Шейн.
– Нет! Нет! Я не могу! – воскликнула Миранда.– Пожалуйста, не отправляйте меня в больницу. Вы не знаете… не знаете, что с ними будет… пожар…
Миранда билась как сумасшедшая, но Еве удавалось удерживать ее.
– Ладно, успокойся, мы не станем вызывать врачей, обещаю. Расслабься. Шейн, может, принесешь аптечку? А еще полотенца и горячую воду.
– Я помогу,– сказала Клер, и они с Шейном отправились на кухню. Оглянувшись, Клер увидела, что Миранда перестала биться и без сил лежит на руках Евы.– Что с ней случилось?
– Морганвилль.– Шейн пожал плечами.
На кухне он направился к раковине, под которой лежала аптечка, а Клер поставила на огонь кастрюлю с водой и достала чистые полотенца.
