Текст книги "Поцелуй смерти"

Автор книги: Рэйчел Кейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Эпилог

„Это – ты,“ Ева сказала, и поправила парик на голове Клэр. Внезапно, это выглядело правильным – не только некоторая случайная копна пластмассовых нитей, прикрепленных сверху ее скальпа, но… волос. Симулируйте волосы, уверенные, но, это смотрелось…

Клэр не могла решить, как это смотрелось. Она поднимала голову сначала по-одному, потом по-другому. Пробывала позы.

„Это круто? Я думаю, что это круто. Возможно?“ Девочка, оглядывающаяся назад на нее, не была только робкой, тощей девочкой больше. Новая, улучшенная Клэр Дэнверс была более высокой, немного больше заполненная, и она носила новую ярко-розовую рубашку, слоистую по черному, паре невысоких джинсов с черепами на карманах, и розовыми и седыми волосами. Она качала полосатый парик. Это текло вниз по ее плечам в небрежных волнах, и сделало ее взгляд таинственным и хрупким и дымным, и Клэр только знала, что никогда не была дымной или таинственной в своей всей жизни.

„Это абсолютная ты,“ Ив сказала со счастливым вздохом, и скакала вокруг в hoppy кругах в ее новой лакированной коже – черная обувь с красными отпечатками черепа. „Ты должны получить это. И носить это. Доверяй мне, Шэйн сойдет с ума. Ты выглядишь настолько опасной!“

„Шэйн, уже чокнутый.“ Клэр смеялась. „Ты видела его в проходе футболки? Я думала, что он собирался кричать. Очень много саркастических высказываний; так немного дней недели, чтобы носить их. И я не уверена, что действительно чувствую себя комфортно, смотрясь опасной.“

Ева посмотрела на нее долгим и серьезным взглядом. „Ты, ты знаешь. Опасная“

„Разве не так.“

„Это не волосы. Ты только – Ты – что-то еще, Клэр. Это появляется, когда все остальные из нас не знают, куда пойти, Ты… только идешь. Ты не боишься.“

„Это так не верно,“ сказала Клэр со вздохом. „Все время я боюсь. Внутри до самых костей. Я удачлива, что не убегаю как маленькая кричащая девочка.“

Ева улыбнулась. „Это моя работа. Ты герой номер один“.

„Нет!“

„Ох, только заткнись и бери уже парик“, сказала Ева.

„Нет!“

„Бери, бери, бери!“

„Окей! Здорово, ты пугаешь других фриков!“

Они обе взорвались маниакальным смехом, потому что это была правда – пара очень готических Готов попятились, бросая на них странные, полные тревоги взгляды. Морганвилльское происхождение сказывалось, догадалась Клер. И это не плохо, особенно, когда вы были в ужасающе большом город, как Даллас, где всё, казалось, движется в десять раз быстрее, чем она привыкла, включая трафик. Она не знала, как Еве удалось поселить их в отель, или назначить запись в студии для Майкла после наступления темноты, но она это сделала, и это было потрясающе.

В номерах отеля было свободное мыло, шампуни и халаты. Это было удивительно. И все они были современные, телевизор, с плоским экраном, высокой четкости, и кровати настолько мягкие, что спать на них было как во сне с ангельскими крыльями.

Это было так не похоже на жизнь, которой она привыкла жить, она полагала, что делало его особенным крутым.

– Я рок-звезда, – сказала Клер своему отражению в зеркале. Ее отражение, казалось, было согласно, хотя оно по-прежнему внутри заставляло ее смеяться, когда она думала об этом. Она вспомнила удивление Морли, когда она фактически застрелила его, и смех Оливера, его неподдельное одобрение.

Возможно, она и была, совсем чуть-чуть.

Она отбросила волосы с плеч, и подумал о гриме. – Что ты думаешь о темной подводке для глаз? – спросила Клер, что было совершенно излишним, потому что Ева никуда не ходила без темной подводка для глаз. Это был ее модный инструмент номер один.

Ева тут же схватила свои инструменты для макияжа и начала красить глаза Клер за нее. Когда она снова проверила, Клер выглядела… очень таинственно. Ее лицо приобрело глубину, тень и тайну.

Ничего себе. Это было удивительно, что может сделать небольшое изменение.

И не много сна, подумала Клер. Она чувствовала себя лучше, чем в предыдущие месяцы, зная, что никто не скрывается за углом, чтобы похитить ее, жевать ее шею, или иным образом представлять серьезную опасность.

„Ты выглядишь совершенно фантастически“,сказала Ева."Очень соблазнительно“

„Не в буквальном смысле, как мы надеемся“.

„Идея заключается в том, что бы ты сразила всех наповал, сладенькая. Я не думаю, что я должна объяснять эту часть“

Шейн вывернул из-за угла витрины с двойной охапкой футболок, каждая из них оскорбляла кого-то в Морганвилле, и остановился при виде их обеих. Его рот открылся и закрылся. Ева отступила, но Шейн этого не заметил – его глаза были устремлены на Клер, и он выглядел так, словно его ударили по лбу.

„Как я выгляжу?“ Спросила она, но это был совершенно нелепый вопрос, учитывая то, как он смотрел на нее.

Он бросил футболки и поцеловал ее, долго, сладко и крепко, и она чувствовала себя, словно внутри произошел свирепый удар радостного шторма, дикого, безумного и свободного.

Близнецы Готи МакГота, в их коже и шипах с окрашенными волосами, фыркнули и ушли, явно оскорбленные видом такого большого количества счастья в одном месте.

Когда Шейн поднял ее, Клер сказала „Может быть, мы должны на самом деле купить вещи, прежде чем праздновать?“

„Зачем ждать?“

И он снова поцеловал ее.

Даллас был удивительным. Всё свет, головокружительные здания, сумасшедшие объемы трафика, шум, людей. После долгого утреннего шоппинга, Клэр была как уставшая собака, слишком устала, и ошеломленной, чтобы даже правильно восхищаться, насколько удивительный их отель, со всем из стекла и мрамора и фантастической мебелью. Майкл не должен быть в студии до восьми часов вечера, так что она упала на кровать и спал в одежде, в течение длительного времени. Когда она проснулась, Ева как раз заканчивала ее макияж-обратно в гот Girl Gone и проверяла ее кружевные черепа на платье мини в зеркале. Ее ноги выглядели выше, чем все тело Клер.

„Ничего себе“ пробормотала Клер, и села. В зеркале она увидела, насколько ужасны могут быть ее волосы после сна. „Эй.“

„Шоу было потрясающим“ сказала Ева, и повернулась, приглаживая платье. „не слишком?“

„Для Морганвилля? Да. Для Далласа? Без понятия. Но ты выглядишь фантастически“

Ева улыбнулась, тайной улыбкой, и ее глаза ярко засверкали

Очевидно, она думала о Майкле

Клер зевнула, соскользнула с постели и пошла опробовать душ. Тридцать минут спустя, ее волосы распушились в относительной привлекательности, она была чистой, сухой, одетой в джинсы и ее лучший милый синий топик, который очень нравится Шейну, как он говорил. Она даже остановилась на небольшой макияж, хотя она знала, что это безнадежное дело, учитывая наряд Евы.

Шейн постучал в их дверь минут через десять, и, когда она ответила, он выглядел сонным, но спокойным. Свежий после душа, каким она всегда любила его видеть: его волосы были в еще большем беспорядке, чем обычно, как если бы он сушил их, а потом про это забыл. Она пригладила их. Он поцеловал ее, и крикнул: – Эй, Ева? Сумасшедший поезд уходит с вокзала!

„Я иду!“ задыхаясь Кричала Ева, и вышла из ванной, снова приглаживая свое платье.

Шейн моргнул, но ничего не сказал."Майкл ждет. Он сходит с ума из-за того, что он опаздывает“

„хорошо, но он не опоздает“, сказала Ева „Я выгляжу хорошо? Как подружка рок-звезды?“

„Нет“, сказал Шейн, и когда она выглядела обиженной, он засмеялся."Ты выглядишь лучше, страшная девочка“

Она послала ему воздушный поцелуй и направилась в коридор. Майкл расхаживал рядом с лифтами, потрескивая от нервного напряжения; его снаряжение было навалено вдоль стены, и у него было странное, замкнутое выражение лица, исчезнувшее в ту же секунду, как он увидел Еву.

Клер вздохнула от полноты счастья, когда Майкл поцеловал свою подругу и наклонился, чтобы что-то прошептать ей на ухо – то, отчего Ева засмеялась и прижалась к нему еще ближе.

Шейн закатил глаза. „Я думал, ты в спешке, человек“.

„Никогда в такой большой спешки,“ Майкл сказал, и поднял одну из гитар.

Шейн поднял другую и предложил ему кулак для удара. – Пойдем, зажжем, Майки. – Майкл молча в течение секунды смотрел на него. Шейн держался спокойно, и сказал: – Майкл. Ты можешь сделать это. Поверь мне.

Майкл сделал глубокий вдох, сделал удар кулаком, и кивнул, когда нажал кнопку лифта вызова.

Машина стояла внизу – большой черный автомобиль, как лимузин, только наяву – с водителем в черной куртке. Он подал Еве руку, потом Клер, Майкл и Шейн заняли первый ряд сидений. Гитары убрали в багажник, предположила Клер.

Майкл был бледен, но когда он таким не был? Он потянулся через открытое пространство и взял Еву за руку, когда машина тронулась с места. – Любовь твое платье, – сказал он.

„Люблю тебя“, сказала она, очень легко. Его брови немного поднялись, и он улыбнулся.

– Я как раз собирался это сказать.

– Я знаю. – Ева похлопала его по руке. – Я знаю, что ты собирался. Но ты парень. Я думаю, что я просто тебя опередила. Ты будешь великим, знаешь.

Они ничего не говорили оставшиеся минуты поездки; крыша над их головами была прозрачной, что давало им великолепный вид на высокие здания и разноцветные огни. Клер чувствовала, как колотится ее сердце. Это происходит на самом деле. Она не могла представить себе, что творится в голове Майкла… или в его сердце. Это было похоже на сон. Морганвилль был похож на сон, один из тех, что случается с кем-то еще, и мысль, что они оставили бы эту реальность и вернулись к той…

Шейну не надо возвращаться, снова подумала Клер. Среди их четверки, он был единственным, кто мог уйти и кого ничто в Морганвилле не держало.

Ничего, кроме нее, в любом случае.

В студии, которая располагалась в простеньком промышленном здание на окраине города, водитель выгрузил гитары и проводил их внутрь, где ожидали двое людей, сразу же сосредоточившихся на Майкле. Клер, Ева и Шейн вдруг стали его окружением, что было забавно и своего рода пугающе, следующими за двумя людьми из студии звукозаписи, объясняющих Майкл процесс.

Шейн нес обе гитары. И делал он это с улыбкой, что ясно показывало, как горд он был своим другом. Майкл выглядел возбужденным – он был сосредоточен на каждом слово, и Клер могла видеть, что он уже настроил себя на режим выступления, то самое, что меняло его, когда он был на сцене.

Около двери студии, один из двух студийных ребят, повернулся и протянул руку Еве, Клер, и Шейну. – Вам, ребята, придется подождать в соседней комнате, – сказал он. – Через эту дверь. Он указал на толстую металлическую дверь с окошком и взял гитары у Шейна. Затем он бросил им короткую усмешку. – Он будет великим. Поверьте мне, его бы здесь не было, не будь он таким.

– Чертовски верно, – сказал Шейн, и повел двух девушек в комнату, которая, как выяснилось, студийной комнатой управления. Большой человек с кудрявыми волосами, сидел за микшерным пультом, который выглядел еще более сложным, чем на космическом корабле. Он поздоровался и жестом пригласил их присесть на большой плюшевый диван в глубине комнаты.

Это было удивительное место – студия, полная людей, которые просто очень, очень хорошо разбирались в своей работе. Инженер за гигантским, сложным пультом был расслабленным, спокойным, очень спокойным, а двое по другую сторону стекла помогали Майклу настроиться, сделать кое-какую проверку звука, а затем оставили его в покое, чтобы присоединиться к остальным в зале управления.

– Все в порядке, – сказал инженер, и кивнул на двух его помощников – если это были именно они, Клер не была уверена. – Давайте посмотрим, что у него есть. – Он повернул выключатель. – Майкл? Начинай, как только будешь готов.

Он начал играть медленную песню, опустив голову, и Клер почувствовала, что настроение в комнате изменилось с профессионального до реальной заинтересованности, как он весь ушел в музыку. Она текла из него, гладко и шелковисто, красиво, так же естественно, как солнце. Это была композиция для акустической гитары, от которой не глазах Клер навернулись слезы – было что-то такое мягкое, печальное и болезненное в ней. Когда он закончил, Майкл затянул долгий аккорд, потом вздохнул и откинулся на спинку стула, глядя через стекло на них.

Инженер сидел с открытым ртом. Он закрыл его, откашлялся и сказал: – Как она называется, парень?

„Песня Сэма“, сказал Майкл. „Это для моего деда“.

Инженер выключил микрофон, посмотрел на двух других, и сказал: – У нас есть живой человек.

Это так забавно, подумала Клер. Если бы он только знал.

– Он превосходен, – сказал Шейн мягко, как если бы он никогда на самом деле не понимал этого раньше. – Нет, Серьезно. Он великий. Я не сумасшедший, верно?

– Ты не сумасшедший, – сказал инженер. – У ваш приятеля безумное мастерство. Они полюбят его там.

Там. В мире.

В реальном мире.

Где Майкл не мог долго продержаться.

Дверь кабины открылась, и вошел Оливер. Он был в нормальной человеческой одежде, выглядя по-отечески и безобидно. Стареющий хиппи, в комплекте с вручную окрашенной футболкой, потертыми джинсами и сандалиями. Клер могла поспорить, что если бы она сказала инженер, что Оливер был вампиром, он бы рассмеялся и сказал ей, чтобы она заканчивала с наркотиками.

Оливер уселся на диван, прислушиваясь. Все они стремглав убежали, потому что даже Клер действительно не хотела прислоняться к нему, независимо оттого, каким несомненно милым он был. Он ничего не сказал. Через некоторое время, они все немного расслабились, а Майкл продолжил изливать удивительные реки музыки по другую сторону стеклянной перегородки. Быстро, медленно, тяжело раскачиваясь – он мог все это делать.

Когда последняя песня закончилась, спустя два часа, инженер постучал по микрофону в студии и сказал: – Превосходно. Это было превосходно; отличное приобретение. Хорошо, я думаю, мы закончили. Поздравляю. Ты официально на своем пути, мой друг.

Улыбаясь, Майкл встал, держа гитару в одной руке, и увидел как Оливер смотрел на него.

Его улыбка почти исчезла, но потом он перешел своим взглядом на Еву, которая была на ногах, посылая ему воздушные поцелуи. Это заставило его рассмеяться.

„Рок-звезда!“ закричала Ева и захлопала. Клэр и Шейн встал и тоже захлопали.

Оливер сидел спокойно, без выражения на лице, как они праздновали успех Майкла

Это была их последняя ночь в Далласе.

Оливер позволил им прекрасный ужин в фантастически дорогом ресторане, где все официанты были одеты лучше, чем Клер когда-либо была. Он, естественно, не пошел, но, каким-то образом, Клер чувствовала его присутствие, что он наблюдает.

Еще была удивительная еда. Она попробовала все на своей тарелке, на тарелке Шейна, и даже у Майкла и Евы. Они смеялись и флиртовали, и после ужина – который был оплачен кредитной картой Оливера – они пошли в танцевальный клуб через улицу, полный красивых людей и вращающихся огней. Спиртное им был запрещено, они не догадались, что это благодаря светящимся браслетам, но они танцевали. Даже Шейн, хотя он, в основном, держался с Клер, когда она танцевала – что было фантастически. Горячие, потные, измученные и счастливые, они все четверо сели в такси и направились обратно к гостинице.

Это случилось на лифте, когда Шейн спросил: „Неужели мы едем обратно?“

Это была длинная поездка, и их номера были на самом верхнем этаже самого высокого здания. Никто не говорил, даже Майкл. Он положил подбородок на мокушку Евы и прижал ее к себе, и она обняла его.

Шейн посмотрел на Клер, вопрос просто играл в его глазах. Она почувствовала, его тяжелый вес, абсолютной жизненной важности этого.

Кладдахское кольцо на правой руки, внезапно стало холодным.

„Серьезно“, сказал Шейн. „Можешь ли ты оставить все это? Просто вернитутяь к этому? Майкл, у тебя есть будущее здесь. На самом деле есть.“

„Должен ли я?“ спросил Майкл. Он звучал усталый и победил. „Как долго вы думаете, что я могла последние перед чем-то пошло не так, человек? Морганвилл в безопасности. Это-красивая, но это временно. Она должна быть временной“.

„Это не имеет значения“, настаивал Шейн. „Мы можем понять это. Мы можем.“

Прежде чем Майкл успел ответить, раздался звонок о прибытии на нужный этаж, и они должны были выйти.

Оливер стоял в коридоре, одетый в кожаное пальто и с серьезным выражением лица. Очевидно, больше не было Мистера Славный Хиппи. Он стоял так, будто ждал их довольно долго.

Жутко.

Все четверо вдруг остановились, глядя на него; Клер почувствовала, как руки Шейна сжались вокруг ее талии, как будто он рассматривал возможность встать перед ней. Чтобы защитить ее от чего?

Было что-то странное о том, как Оливер смотрел на них – потому что он точно не смотрел на них. Это был не его обычный прямой взгляд на все.

Вместо этого, он, молча, набрал номер по сотовому телефону в своей руке и переключил его на громкоговоритель, прямо там, стоя посреди холла отеля. Весь плюшевый ковер, огни и нормальная жизнь, казалось, исчезли, когда Клер услышала спокойный голос на другом конце провода: – Они все у тебя? – Амелия. Круто, точнее, полностью под контролем.

„Все за исключением Джейсона,“ сказал Оливер."Он на поручение. Он не участвует в этом, в любом случае“

Молчание продлилось несколько секунд, а затем Амелия сказала: – Я хочу, чтобы ты знала, мне не доставляет это удовольствие. Я поясняю тебе, Клер, что я ценю твою службу мне и Морганвиллю, что ты очень важна для нас. Ты поняла?

„Да“ Её голос был сухим и жёстким, а кожа холодной.

– Майкл, продолжила Амелия, – я говорила с тобой наедине, но я сделаю это публично: ты должен вернуться в Морганвилль. Также как и Клер. Ты должен вернуться. Нет никаких возражений, никаких смягчающих мер. Оливер понимает это очень хорошо, и он стоит, как мой силовик в этом вопросе. Без сомнения, огни очень яркие в Далласе, и Морганвилль, кажется, таким далеким. Уверяю вас, это не так. Я не сомневаюсь, что вы говорили о побеге, о вашей свободе, но вы должны понять: мое влияние огромно, а мое терпение не безгранично. Я могу многое, в то время как твои родители продолжают находиться в блаженном неведении о грозящей им опасности, Клер. И твои, Ева. И даже твои, Майкл, несмотря на то, что они покинули Морганвилль, они остаются под моим контролем, и всегда будут.

„ты, сука,“ пробормотал Шейн.

– Мистер Коллинз, я позволяю многое четверым из Вас, включая Вашу случайную грубость. Я позволю вам больше свободы и самостоятельности. Но не заблуждайтесь – я не позволю вам уйти. Смиритесь с этим, как можете. Можете ненавидеть меня, если вам надо. Но вы вернетесь в Морганвилль, или пострадаете от последствий. Вы, как никто другой знаете, что я говорю совершенно серьезно об этом.

Шэйн побледнел, и Клэр чувствовала, что каждый мускул в его теле стал более напряженным. „Да, я знаю,“ сказал он хрипло. „Найденная мною моя мама, плавающая в ванне, полной ее собственной крови. Я знаю, какой серьезной Вы можете быть.“

Амелия снова замолчала, и затем сказала: – Возможно Морганвилль не рай, и, возможно, это не то будущее, которого, вы верите, что заслуживаете. Но в Морганвилле вы и ваши семьи будете оставаться в безопасности и живыми, пока это будет в моих силах, чтобы это обеспечить. Я даю вам свое слово, как Основатель, что это будет так. Это понятно?

„Вы держите наши семьи заложником,“ сказала Клэр. „Мы уже знали это.“

„И я хотела, чтобы Вы услышали это от меня, таким образом не будет никаких ошибок,“ Амели ответила. „И теперь Вы имеете. Я буду ждать Вас назад завтра. Спокойной ночи.“

Оливер отключил телефон и убрал его. Он ничего не сказал им, только ушел с пути. В течение нескольких секунд четверо из них просто стояли там, и затем Шэйн сказал, „Так вот оно что.“

„Да,“ сказал Оливер. „Завтра мы возвращаемся. Я предлагаю вам, сделать большую часть времени которое у вас есть этой ночью. „Он повернулся, чтобы уйти, а потом оглянулся через плечо, только один, быстрый взгляд. „И мне жаль.“

Шейн, не говоря ни слова, взял руку Клер и повел ее в свою комнату.

На утро, с солнечным светом, падающем на двух из них, как рассвет на их последний день свободы, Шейн перевернулся посмотреть на нее, приподнялся на локте, и сказал: „Ты знаешь, я люблю тебя, не так ли?“

„Я знаю“.

„Поскольку я сосу при высказывании этого,“ сказал он. „Это – происходящая работа, весь этот материал отношений

Она действительно не спала всю ночь. Она была слишком занята думая, беспокоясь, интерисуясь. Воображая все виды будущего. Воображая этот момент. И она чувствовала, как будто она падает с очень высокого здания, она спросила: „Шейн? Ты-ты собираешся вернуться? В Морганвиль?“

Помимо Фрэнка, он теперь папа вампир, не было никого, кого Амелия могла бы держать над его головой… никого, кроме Клэр и Ева и Михаил, и, во всяком случае, Амели никогда действительно не нуждалась в Шейне. Клэр нуждалась в нем, хотя. С каждым сердцебиением она нуждалась в нем все больше.

Он смотрел на нее, держа взгляд так долго, чувствовалось, что падение будет продолжаться и дальше, падая навсегда….

И тогда он сказал, очень тихо, „Как я могу не вернуться? Как я могу тебя отпустить, Клэр? Мы все остаемся, или мы все возвращаемся. Я не отпущу тебя бродить по своему усмотрению. „Он дотронулся пальцем до её носа, и рассмеялся над ней. „Кто-то должен быть твоим телохранителем.“

Она поцеловала его, и их кожа потеплела вместе в солнечном свете, молча, Шейн поднял её правую руку к губам и поцеловал ее пальцы и поцеловал блестящее кольцо, обещание в будущем которое имело огромное значения для него, в прошлом.

А потом, еще раз, в то время как они по-прежнему были полностью свободными, он сказал ей, как сильно он любит её.

Впоследствии, возвращение в Морганвиль не казался таким уж мрачным.