Текст книги "Игра на равных"

Автор книги: Рей Тейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

– Пожалуйста, ну, пожа-алуйста, – сказал он. – Если я буду хорошо себя вести и еще угощу тебя клубничным мороженым, ты меня почешешь за ушком?

Она улыбалась, подходя к нему, завороженная красотой горной природы, этим ясным утром и нежностью этого большого, сильного человека.

– С радостью, но у меня почему-то такое чувство, что тебе вовсе не этого хочется, Чейз, верно? – Низко и гортанно раздался ее голос в недвижном воздухе.

Его глаза мгновенно вспыхнули желанием, и он поймал ее в объятия.

– Теперь, когда вы об этом упомянули, мэм, я с вами полностью согласен.

Оказаться в кольце его рук – все равно как войти в теплый дом после уличной стужи, думала она. Все ее страхи растаяли, и она ощущала только жар его объятий, только шершавое прикосновение колючих щек, только тепло ласковых губ на своих губах. У него такой божественный аромат, думала она, вдыхая полной грудью. Хвойного мыла, костра и мускуса. Ни с чем не сравнимое в своей сексуальности сочетание.

Другой запах, гораздо более едкий, защекотал ей ноздри.

– Чейз, что-то горит.

– Ты еще спрашиваешь? – Он приподнял ее и в качестве доказательства прижал к себе.

Она судорожно ахнула и хрипло рассмеялась.

– Вообще-то я имела в виду бекон, который ты жарил на завтрак.

Он опустил ее и оглянулся на плитку. Черные язычки дыма поднимались над сковородкой и таяли высоко под кронами сосен.

– Вот чего вы добились, мисс, своим непреодолимым очарованием.

Чейз метнулся к плитке, сбросил сковородку и выключил газ.

– Не таким уж и непреодолимым, судя по всему, – пробормотала она жалобно.

Он, похоже, услышал ее слова, потому что вернулся, приподнял ее подбородок и прикоснулся нежным поцелуем к кончику носа.

– Карли, солнышко, будь моя воля, я бы унес тебя в пещеру и любил бы тебя весь день и всю ночь. Да что там, всю неделю, черт побери!

От этой головокружительной картины у нее вспыхнули щеки. Именно об этом она и мечтала, и сама испугалась силы своего желания.

– Я… – Ее голос неуверенно затих, и она поняла, что не сумела скрыть от него мимолетную панику.

– Сколько энтузиазма, радость моя. Прямо с ног сбивает, – криво усмехнулся он.

– Прости, Чейз. Я просто… Мне нужно немножко времени, чтобы к этому привыкнуть. Ладно? Просто чуть-чуть времени.

Его улыбка, тоскливая и понимающая одновременно, едва не заставила Карли броситься обратно в его объятия, несмотря на все оставшиеся страхи.

– Сильно проголодалась? – спросил он.

Зверски. Ненасытно. Только еда тут ни при чем.

Карли пожала плечами.

– А что?

– Если ты в состоянии подождать часок, я бы поймал нам на завтрак пару форелей.

При мысли о горной форели, запеченной с лимоном и маслом – так, как они готовили ее в детстве на берегу Уиски, – рот Карли наполнился слюной.

Чейз понял ее без слов.

– Ну и отлично. Ты занимайся своей работой, а я попробую заманить пару крупных рыбин на наши тарелки.

– Моя работа, по крайней мере данная часть расследования, завершена.

– Зрелище ужасное?

Она мрачно кивнула.

– Мягко говоря.

– Бедняжка, – пробормотал он и снова привлек ее к себе. Карли прижалась щекой к теплой ткани на его груди, благодарная за понимание и поддержку.

«Она кажется такой хрупкой, такой беззащитной, – подумал Чейз, – словно вот-вот улетит, как сухой листок от легкого дуновения ветерка».

Он не мог не удивляться ее мужеству, ее железной силе воли. Из какого источника она черпает терпение, чтобы постоянно сталкиваться с такими мучительными для нее сценами? Даже сейчас по ее телу все еще пробегала дрожь от недавнего зрелища.

Он был рад, что не поддался своей страсти и не увлек ее в пещеру, на их первую постель, сооруженную из спальных мешков. Слишком много подводных течений угрожают их чувству. Заняться с ней любовью сейчас, прежде, чем Карли привыкла к их новой близости, – значило бы только усложнить все для нее, а сложностей ей в жизни и так хватает.

Она глубоко вздохнула и отстранилась. Глаза у нее были сухими, но боль в сердце немножко улеглась.

– Извини, что веду себя как ребенок, – сказала Карли. – Бывает, у меня от всего этого просто душа разрывается.

Чейз потянулся к ней, чтобы снова ее обнять, но она сунула руки в карманы и выпрямила плечи, и теперь у нее был вид, в точности как у насмешливой и дерзкой девчонки пятнадцать лет назад.

– Послушай-ка, я помираю с голоду, – воскликнула она. – Да и форель не будет все утро дожидаться тебя.

Ее бравада насмешила Чейза.

– Ты не слишком много спала этой ночью. Может, вздремнешь в ожидании завтрака?

Он направился за снастью в пещеру.

– Я… Чейз…

Он обернулся.

– Что?

– А я… мне нельзя с тобой? Можно я тоже посижу рядом с удочкой?

Он сверкнул своей лучезарной улыбкой. Облегчение, восторг и неизмеримая нежность нахлынули на него. Чейз протянул ей руку.

– Пора бы уже вам понять, мисс Карли Джейн Джейкобс, что вы никогда… ни-ко-гда не должны меня об этом спрашивать.

8

Чейз не мог поверить, что в душе бывает такой покой, такое тихое блаженство, если бы ему не довелось испытать его сейчас. Колени продолжали пульсировать острой болью, но даже несмотря на это, он готов был всю жизнь провести здесь, в горах.

Восхитительный день близился к концу. Они рыбачили до полудня, испекли форель, и уже шесть часов как преодолевали обратный путь под нежаркими солнечными лучами.

Как бы ему хотелось продлить поездку хотя бы еще на один день. Чейз прекрасно понимал, почему. Он боялся. Боялся, что Карли снова оттолкнет его, как только они спустятся в город, что этот вихрь страсти, закруживший их, она использует как предлог, чтобы избегать его. Он готов был уподобиться первобытному человеку и утащить ее в пещеру, надежно укрыв от всего мира, чтобы сохранить обретенное ими счастье.

Но Карли горела желанием двигаться как можно быстрее и как можно раньше вернуться в город, чтобы доложить о своих находках и продолжить расследование, опираясь на найденные ею улики. Если бы не ее редкие прикосновения, когда он подъезжал к ней поближе и не ее красноречивые взгляды, Чейз бы подумал, что она мечтает избавиться от него.

Желание не отпускало их ни на минуту, его пульсация словно отбивала ритм сладостной мелодии, которая звучала между ними. Всякий раз, когда Карли улыбалась ему, в его воображении вспыхивали видения прошлой ночи.

Он как раз наслаждался этими невидимыми образами, когда Бунтарь под ним споткнулся, подкинув Чейза в седле. К своему стыду, он не смог удержаться от болезненной гримасы.

Ему не повезло. Карли случайно смотрела на него именно в этот момент.

– Так, ладно, – сказала она. – Разбиваем лагерь на ночлег.

– Только не из-за меня, – отрывисто возразил он. Он ненавидел и себя, и свою слабость.

– Чейз, мне кажется, подобные детские игры в стойкость тебе уже не по возрасту.

«Ну и что? – мрачно подумал он. – Возраст не имеет никакого отношения к чисто мужскому желанию не выглядеть ребенком перед лицом своей женщины».

Его женщины? Он выпрямился в седле, зажав в пальцах поводья. Это Карли-то? Да она влепила бы ему пощечину от лица всех феминисток сразу, узнай она только о таких мыслях. Но его вдруг охватило дикое, первобытное желание, чтобы она была именно его женщиной. Чтобы он мог просыпаться рядом с ней каждое утро и видеть эту нежную, ленивую улыбку, превращающую просто красивую женщину в нечто бесценное и редкое. Наблюдать, как она меняется с годами… Как растут их дети…

– Чейз?

Он моргнул, сообразив, что уже давно не сводит с нее глаз.

– Извини. Что ты сказала?

– Я сказала, что мы здесь заночуем. – Ее тон не допускал возражений. – И я не хочу споров на эту тему, договорились?

Он не смог сдержать смеха при виде ее отчаянных усилий придать своему лицу суровое, бескомпромиссное выражение.

– Как скажете, мисс начальница. – Он осмотрелся, соображая, где они находятся, а потом вдруг расплылся в ухмылке. Воспоминания о прошлой ночи до такой степени захватили его, что он и не заметил, куда они добрались. На этом маршруте Чейз всегда разбивал лагерь именно здесь, и сейчас ему не терпелось показать Карли, почему он так любит это место.

По берегу одного из многочисленных безымянных ручьев, вливающихся в Уинд-Ривер, Чейз провел лошадей к полянке. Огромная разлапистая ель и старая осина защищали ее от всепроникающего горного ветра. Они быстро справились с подготовкой к ночлегу. Пока Чейз стреноживал лошадей на лугу с сочной молодой травой, Карли поставила обе палатки, набрала обкатанных водой камней для кострища и принесла хвороста. Закончив с этим, она устроилась на походном стуле и принялась писать что-то в голубом блокнотике, время от времени отвлекаясь на сандвич, который ей между делом предложил Чейз.

Он не мог отвести от нее глаз. С выбившимися из косы волосами и порозовевшим от целого дня на солнце кончиком носа, Карли словно излучала жизнь и свет.

Чейз мысленно сделал себе выговор за то, что пялится на нее как восторженный неоперившийся юнец на первую красавицу школы. Он отвернулся, чтобы зажечь костер, но она в этот момент устало выпрямилась на стуле, потирая поясницу. «Костер подождет до их возвращения», – решил он. Самое время продемонстрировать Карли, почему он так любит разбивать лагерь именно в этом месте.

– Ты можешь на время прерваться? – спросил он.

Она подняла на него слегка рассеянный, как у новорожденного котенка, взгляд.

– Конечно. А что?

– Я хочу тебе кое-что показать, но в лагерь мы вернемся только через час, не раньше.

– Отлично. С удовольствием пройдусь после целого дня в седле.

Карли встала и потянулась, вскинув над головой руки. У Чейза свело спазмом скулы от этого по-кошачьи эротичного движения.

– Ага, и я тоже, – с трудом процедил он. – Возьми чистую одежду.

Она подозрительно уставилась на полотенца, которые он достал из рюкзака вместе с бутылочкой жидкого мыла – оно полностью растворилось в воде, и Чейз использовал его для любых целей, – от мытья посуды до мытья головы.

– Нет, ты определенно свихнулся, если думаешь, что я стану купаться в горном озере.

Он расплылся в довольной ухмылке.

– Доверься мне, солнышко.

– Именно эти слова, полагаю, сказал Клайд своей Бонни, когда в первый раз вложил ей в руки ружье.

– Ну же, Карли, ты никак струсила, – поддразнивал он. – Бери одежду и пойдем.

Она одарила его откровенно недоверчивым взглядом и нырнула в палатку. Пару минут спустя появилась с небольшим пакетом в руках.

– Веди меня, о, могущественный скаут!

Несколько минут они пробирались вдоль ручья, по звериной тропе, а потом поднялись на невысокий холм. Недалеко от тропинки бил гейзер, и минеральная вода, сначала скапливаясь в широком и мелком углублении, стекала затем в ручей. Теплый ключ бил прямо в воздух, а на поверхности природной ванны вскипали и пенились пузырьки.

– Бог мой, Чейз! Это невероятно! Как тебе удалось его обнаружить?!

При звуках радости в ее голосе желание вернулось с новой силой, но он устоял. Он привел ее сюда не для того, чтобы соблазнить. Чейз твердо решил дать ей столько времени, сколько потребуется, чтобы привыкнуть к расцветающему между ними чувству.

Он отвернулся, сделав вид, что подыскивает сухое место, куда бы положить одежду и полотенца.

– Пару лет назад я привел сюда ребят из своей команды, порыбачить. Ночью одна из лошадей распуталась и ушла, мы стали искать ее – и набрели на этот источник.

Чейз наконец отважился посмотреть на нее. Лучше бы он этого не делал. У него помутилось в глазах при виде Карли в нижнем белье. Она скользнула в воду с непередаваемым выражением блаженства на лице.

– Ну ладно, ты тут плескайся, сколько захочешь, а я… м-м… подожду где-нибудь поблизости.

Он успел сделать всего несколько шагов, когда ее голос донесся до него над поверхностью теплого озерка:

– Чейз, не будь идиотом. Горячей воды на всех хватит, даже на упрямого экс-спортсмена с чертовски больными коленями. И вообще, после вчерашней ночи между нами не так уж и много тайн осталось, а?

Он заморгал.

То– то и оно. Именно этих оставшихся тайн он и боялся больше всего.

Расстегнув рубашку, Чейз стянул с бедер джинсы – и только тогда сообразил, что ботинки все еще на ногах. Слава Богу, что Карли в это время была на другом конце озерка и не видела, до какой степени идиотизма он дошел. Что же такое есть в этой женщине, от чего в ее присутствии он превращается в неуклюжего, стеснительного мальчишку?

Но вода и в самом деле была потрясающая. Боль в коленях уменьшилась, едва он опустился в горячую природную ванну. За всю поездку это было самое бесподобное ощущение. Кроме, конечно, тех минут, когда он купался во влажном тепле ее тела. Чейз пожалел, что вспомнил об этом, потому что его собственное тело мгновенно отозвалось на это воспоминание.

За долгие века у берега теплого озера образовались гладкие выступы из отвердевших минералов. Чейз устроился на одном из них и откинул голову назад, отдавшись расслабляющему теплу воды.

Он был страшно благодарен бурлящим вокруг пузырькам за то, что они скрывали свидетельство его желания. Он обещал Карли время – и сдержит свое обещание. Ни за что не станет подталкивать ее к тому, о чем она потом могла бы пожалеть.

Все его благие намерения едва не рассыпались в пыль, когда он открыл глаза и увидел недалеко от себя Карли. Она распустила косу, тряхнула головой, и волосы упали на плечи и вокруг лица золотистым сияющим ореолом.

О, черт!

Чейз лихорадочно пытался вернуть свои мысли к чему-нибудь прозаическому. Материнство. Яблочный пирог. Бейсбол.

– Эй, скаут! А где твое мыло?

Он с трудом проглотил слюну.

– М-м… Рядом с моими вещами.

– Не подашь мне?

Неужели она не сжалится хоть чуть-чуть над несчастным человеком? Чейз криво усмехнулся, протягивая руку за мылом, и с чувством обреченности пошел по пояс в воде туда, где с блаженным видом плескалась Карли.

Она внезапно открыла глаза – и он постарался стереть с лица ничем не прикрытую страсть. Карли улыбнулась. Таинственная, полная женственной загадочности усмешка тронула уголки губ. Его как будто ударили кулаком в солнечное сплетение. Она отлично знает, что со мной творит, маленькая бестия, вдруг догадался Чейз.

Ну подожди, сейчас ты у меня попляшешь! Нужно же хоть как-то отплатить за такие муки. Он снова уселся на плоский выступ и притянул ее к себе на колени.

– Чейз! Какого черта, что ты делаешь?

– Не кипятись, радость моя. Я просто хочу вымыть тебе голову.

Он уловил мимолетную тень разочарования на ее лице. Но она его не оттолкнула, и Чейз, набрав в ладонь ароматную жидкость, принялся намыливать волнистые мокрые пряди. Не торопясь, тщательно растирая кожу головы.

Он очень быстро сообразил, что эта процедура нисколько не уменьшила его возбуждения. Скорее наоборот, довела его до состояния почти катастрофического. Прикосновение ее гладких ног, прижимающихся к его ногам, ее волосы на его ладонях и особенно ее ерзающая упругая попка доводили его до умопомрачения.

– Так, можно споласкивать, – пробормотал он и поднялся.

Карли от неожиданности соскользнула с его колен. Чейз подхватил ее и поставил на ноги, а сам нырнул на другой конец озерка.

Ему потребовалось нечеловеческое усилие, но он сумел справиться хотя бы со своим дыханием, если уж не с жарким спазмом внизу живота.

Она просила дать ей время, и он ей его даст, будь оно проклято, чего бы это ему ни стоило. Лучше всего было бы сейчас же выбраться на берег и сломя голову мчаться в лагерь. Но вся проблема в том, что мыло осталось рядом с Карли, а после трех дней поездки тело требовало тщательного мытья.

Она, должно быть, уловила направление его взгляда, пока он прикидывал, как бы ему достать флакон, умудрившись не прикоснуться к Карли. Она улыбнулась, схватила шампунь и двинулась в его сторону. «Нет, Карли, – в душе взмолился он. – Не делай этого. Я же дал обещание».

– Твоя очередь, – провозгласила она.

– Лучше дай мне мыло. Поверь, так будет проще для нас обоих. И спасибо за предложение.

– Не-а. – Она отдернула руку с бутылкой.

Чейз просто не рискнул потянуться за ней. Не дай Бог оступится и прикоснется к ее соблазнительной коже… тогда все пропало, у него не хватит сил ее отпустить. Он стиснул зубы и окаменел, пока Карли забиралась на ближайший выступ. Теперь ее грудь оказалась у него прямо перед глазами.

Закрыв глаза, он лишь глубоко и медленно дышал, пока она намыливала ему голову. Прикосновение ее пальцев плюс теплые струи стекающей воды лишали его почвы под ногами.

Ее скользкие ладони прошлись по его плечам, и он вздрогнул. Но выдержал, когда она намылила ему руки и спину. Карли обошла его и принялась за грудь и живот, время от времени прижимаясь к нему просвечивающими сквозь тонкую мокрую ткань бюстгальтера сосками. Чейз застыл, как будто сам превратился в глыбу из окаменевших минералов.

Он бы выдержал и это, пусть хотя бы ценой расцарапанных в кровь собственными ногтями ладоней, но выдержал бы. Но когда она заскользила пальцами по животу и незаметным движением просунула их под резинку на его плавках, он отпрянул и ринулся на другую сторону озера – так, словно его укусила пиранья.

– Эй, в чем дело? – окликнула его Карли.

– Тебе нужно было время, черт возьми! – рявкнул он. – И я его тебе обещал. Так прекрати эти свои игры, если не хочешь, чтобы песок в твоих песочных часах высыпался за следующие три секунды.

Снова эта таинственная улыбка коснулась ее губ, а глаза засветились откровенным призывом.

– Оп-ля! Упала последняя песчинка. Мое время истекло.

Чейз нахмурился, не смея поверить тому, что услышал.

– Подумай хорошенько, радость моя. Как только я дотронусь до тебя, я уже не остановлюсь до утра. Или вечера.

– Обещания, обещания… Одни обещания!

Дразнящий смех успел только сорваться с ее губ, как Чейз уже нырнул в воду.

Она в один момент оказалась рядом с ним и обхватила за шею так сильно, что у него зашлось дыхание.

– Что же ты так долго собирался с духом, скаут? – пробормотала она, уткнувшись ему в грудь.

С глухим стоном Чейз потянул ее за волосы, чтобы наконец добраться до губ. Когда они оторвались друг от друга, дыхание уже отказало обоим.

– У тебя такой чудесный вкус, – сказала она. – Я всегда гадала – какими могли бы быть твои поцелуи.

В его состоянии эта мысль, что она думала о его поцелуях, чуть не стала его последней сознательной мыслью на сегодня.

– И какими?

– У тебя вкус печенья с корицей. Вкус корицы, хвои и неба.

Раньше ему казалось, что сильнее желать ее он просто не в силах.

Он ошибался.

Закрыв глаза, Чейз прислонился лбом к ее лбу.

– Ты потрясающе умеешь очаровывать мужчину, Карли Джейн Джейкобс.

Ее улыбающиеся губы щекотали ему рот.

– Я еще даже и не начала очаровывать тебя. Это только так, разминка. Об одних твоих ямочках на щеках я бы могла рассказывать часами.

– У меня нет никаких ямочек, – проворчал он. – Всего лишь крохотные углубления, которых и не видно-то вовсе.

Она расхохоталась.

– Как скажешь, Чейз.

– Скажу, что тебе бы лучше захлопнуть свой хорошенький ротик, чтобы он случайно не оказался полон минеральной воды.

– Удивительно, но почему-то угрозы теряют свою силу, если они исходят от мужчины с такими прелестными ямочками.

Чейз горестно покачал головой.

– Только не говори, что я тебя не предупреждал.

Он выпустил ее из рук и ребром ладони легонько ударил под коленями. Она плюхнулась на спину, скрылась под водой, и через секунду появилась снова, барахтающаяся и хохочущая.

– Ты коварный и злобный человек, Чейз Самуэльсон. Я пожалуюсь на тебя твоему дедушке!

– А я ему скажу, что ты сама начала, – парировал он и, сжалившись, достал с берега полотенца, чтобы вытереть ее. – Ну-ка, давай помогу.

Он только начал вытирать ей лицо и волосы, когда Карли снова ринулась в атаку, поднявшись на цыпочках и покрывая его губы поцелуями.

Игривый настрой мгновенно уступил место страсти. Чейз, услышав ее гортанный стон, едва удержался на ногах. Тонкая мокрая ткань была слабой преградой для сжигающего обоих желания.

Опьяненный магией ее тела, Чейз никак не ожидал подвоха. Он смутно осознавал, что Карли подталкивает его назад, но думал, что она просто хочет найти опору. Лишь почувствовав край уступа, он понял, что она делает. Но было уже поздно. Скользкое дно и вес тела Карли не оставили ему выбора, и ему пришлось увлечь ее за собой.

Они рухнули в воду, но Чейз так и не отпустил ее губ, так и не разорвал кольца объятий. Вода помогла ему сдернуть мокрое белье и с себя, и с нее, и только тогда он позволил ей поднять над поверхностью голову.

Чейз тоже встал, задыхаясь и дрожа от желания, более мощного, чем силы природы, создавшие это неповторимое озеро.

Но все же ему удалось собраться с силами для вопроса:

– Даю тебе последний шанс. Ты уверена, что хочешь именно этого?

– За все двадцать семь лет моей жизни, – клятвенным тоном произнесла она, – я никогда и ни в чем не была так уверена.

Он прикрыл глаза в благоговейном восторге от непостижимого, незаслуженного дара, а потом поднял ее на руки и отнес к краю озера. Осторожно опустил на поросший травой берег и вытянулся на ней.

Карли крепко прижимала его к себе, покрывая жаркими поцелуями шею, щеки, подбородок – все, куда только могли добраться ее губы. Эти поцелуи и инстинктивные движения ее бедер доводили его до безумия.

Он провел пальцами от ее лица к нежной груди и, воодушевленный ее ответным стоном, припал губами к одной вершинке, стиснул, обвел языком вокруг. Из горла Карли рвались короткие, хриплые вздохи, пальцы ее судорожно вцепились в его волосы.

– Господи, какая ты сладкая…

Он губами прочертил дорожку к другому соску, ладонь его заскользила вниз, кончик пальца замер между бедрами, и Карли резко выгнулась навстречу, шепотом снова и снова повторяя его имя.

Жаркая влага ее любви – к нему, только к нему – едва не довела его до взрыва.

– Я не могу ждать, – сказал он. – Прости.

– Кто просит тебя ждать?

Одним мощным толчком он оказался внутри нее, наслаждаясь трепетом сошедшейся вокруг него плоти. Он не устал бы от этого чуда, даже если бы оно повторялось десять раз в день всю оставшуюся жизнь.

Не прекращая ритмичных движений, он просунул ладонь между их телами и отыскал пылающий страстью бугорок. Чейз почувствовал спазм ее близкого взрыва, и Карли, закинув назад голову, выкрикнула его имя в темнеющее над огромными соснами небо. Эхо разнесло этот восторженный крик по горам, заглушая последний сладостный стон Чейза.

Сознание медленно возвращалось к нему вместе с отчаянным желанием рассказать Карли о своих чувствах, о своей любви к ней. Но он боялся, что она не готова к таким словам, что снова замкнется и оттолкнет его. А потому Чейз просто обнял ее и снова окунулся в теплую воду.

Уже снова устроившись на гладком выступе, он приподнял ее на коленях и, гладя шелковую кожу, шептал нежные слова благодарности.

Блаженство объятий Чейза и теплой воды, сомкнувшейся вокруг них, превышало все, что Карли могла себе вообразить в жизни. Ей казалось, что любовь с ним прошлой ночью была невероятным, неповторимым впечатлением. Но то, что произошло сейчас, она не рискнула бы передать никакими словами.

– Ты даже представить себе не можешь, сколько раз я мечтал оказаться здесь вот так с тобой. – Его голос хрипловатой лаской прошелестел у ее уха.

Она вздрогнула и резко обернулась, когда смысл сказанного дошел до нее.

– Со мной?! Ты мечтал обо мне?

Чейз криво улыбнулся.

– Постоянно. Должен признаться, что фантазии по сравнению с реальностью – все равно что весенний ветерок по сравнению с бушующим торнадо.

– Ты имеешь в виду… с тех пор, как я вернулась в город, верно?

– Приблизительно с тех пор, радость моя, как тебе исполнилось пятнадцать. Я считал себя настоящим негодяем. Девятнадцатилетний парень, с вожделением мечтающий о маленькой болтушке, которую он знал чуть ли не с пеленок! Ужас.

С минуту Карли могла лишь смотреть на него, совершенно потеряв дар речи. Как он мог что-то к ней испытывать, если она была всего лишь нахальной и прилипчивой девчонкой, повсюду таскающейся за братом и его другом? И ведь он ни на секунду не дал ей этого понять. Он обращался с ней в точности как Майк, чисто по-братски, поддразнивая и любовно оберегая.

– Но ты ведь никогда… Ты даже не…

– Что? Ничем не выдал себя? Черт, Карли, тебе же было всего пятнадцать! А я был практически взрослым человеком, который твердо знал, что не имеет права допускать такого рода мысли относительно младшей сестренки своего лучшего друга. А когда ты наконец начала взрослеть, ты не подпускала меня к себе и на милю.

«У него, должно быть, что-то с памятью, – подумала она. – Господи, да он же перебрал чуть ли не всех девчонок в округе. Уж ей-то это отлично известно!» Она не забыла, как готова была расцарапать физиономию его очередной пассии. Хотя – что правда, то правда – он не проявлял ни к одной особого интереса до тех пор… до тех пор…

– А как же Джесси? – вырвалось у нее, и выражение его лица вдруг стало замкнутым и холодным, как самые дальние вершины Уинд-Ривер зимой.

– Джесси не имеет никакого отношения к моим чувствам к тебе.

«Ну ясно, не имеет», – с горечью беззвучно отозвалась она. Какая бы физическая страсть их ни связывала, она оказалась не слишком глубокой. Иначе Чейз и сейчас бы был рядом с девушкой своего лучшего друга.

Карли дернулась было из его объятий, но руки Чейза безжалостно сошлись вокруг нее.

– Прекрати, Карли. – Она все еще отпихивала его. – Послушай меня, пожалуйста. Можешь ты хоть раз не удирать от меня?

Весь ее пыл испарился, и она обмякла в кольце его рук.

– Все мы той весной наделали ошибок, – тихо произнес Чейз. – И у этих ошибок были ужасные последствия. Я ничего не могу поделать с ними, их уже не исправишь. Сотни раз, нет, черт возьми, сотни тысяч раз я мечтал, чтобы я тогда поступил по-другому. Но прошлое не вернешь. Майка больше нет, и как бы нам ни хотелось это изменить, – ты не хуже меня понимаешь невозможность такого желания. Единственное, что мы все-таки можем изменить, это наше собственное отношение к тому, что случилось. Так что же лучше – получить опыт из этого горького урока или позволить случившемуся всю жизнь давить на нас и уничтожать все то хорошее, что жизнь может нам предложить, пока у нас останется лишь пригоршня пепла в руках?

– Мне так его не хватает, Чейз.

Она никогда не была так близка к слезам за долгие годы. Его губы прикоснулись к ее волосам, он сжал ее еще крепче. Но теперь они не удерживали ее, а приносили утешение и покой.

– Мне тоже очень не хватает его, солнышко. – Он приподнял ее на коленях. – Мне тоже.

Они долго сидели в обнимку, не произнося ни слова. Карли и не подозревала, что можно ощущать такую близость с другим человеком, как она сейчас была близка с Чейзом, уткнувшись лицом в его широкие плечи, по пояс в теплой воде красивого озерка под догорающим в горах закатом.

Сумерки сгустились, и Карли с Чейзом рука об руку вернулись в лагерь. Он расстегнул «молнию» на ее палатке и молча ждал, пока она забиралась внутрь.

– Поспи хоть немного, – сказал он. – Если все будет в порядке, завтра ты уже проведешь ночь в своей теплой, уютной постели.

И отвернулся, чтобы уйти. Она вдруг поняла, что не хочет, чтобы это заканчивалось – их путешествие, горы, Чейз…

– Останься, пожалуйста.

Он улыбнулся. Медленная, нежная улыбка затопила ее душу теплым чувством.

– Конечно, моя госпожа. Как скажете. Она заснула в его объятиях, со счастливой улыбкой на лице.

* * *

Как быстро всему этому пришел конец.

Рассвет следующего утра был прозрачно-чист. Карли проснулась одна в своей палатке. Только легкая боль в бедрах и хвойно-мускусный запах Чейза напоминали о прошлой ночи. Они занимались любовью… сколько? – три, четыре раза? Она потеряла счет, но всякий раз он все глубже затягивал ее в свои сети.

Суровую правду труднее всего признавать в шесть утра, но с ней Карли так или иначе пришлось столкнуться лицом к лицу. Она непоправимо, неотвратимо влюблена в Чейза Самуэльсона. И это уже не детское обожествление лучшего друга своего брата, но серьезная, глубокая, истинно женская любовь.

Она вздрогнула от резкого звука открываемой «молнии». Спустя мгновение небритое лицо Чейза появилось в просвете. Увидев, что она проснулась, он склонился над ней со сладким утренним поцелуем.

Он всегда был ранней пташкой. Карли с трудом стряхнула с себя остатки сна.

– Привет, – улыбнулся Чейз. – Завтрак уже ждет. Так что когда ты примешь пристойный вид…

– Пристойный? – Она изобразила возмущение. – На что это ты намекаешь, Самуэльсон? Что я, эдакая бесстыдная особа, воспользовалась твоей слабой натурой?

Он рассмеялся.

– Позволь мне перефразировать свои слова, особенно учитывая тот факт, что лично мне твой вид кажется самым пристойным на свете. – Чейз очертил кончиком пальца круг на ее соске. – Скажем, когда ты оденешься и спрячешь от моей слабой натуры все эти прелести, завтрак будет тебя ждать. И я тоже, лежебока.

Он отнял руку и исчез из палатки. Карли вздрогнула, лишившись его тепла. «Как же приятно снова научиться смеяться», – подумала она.

Пятнадцать минут спустя – и полностью одетая – она вернулась в лагерь после утреннего умывания у ручья. Чейз развлекался с Джексоном, швыряя ему палку.

– Мой бедный пес и не представляет себе, во что ему могут обойтись такие игры с человеком, чей бросок считался легендарным.

– Считался? Считался? – возмущенно воскликнул он, хотя уголки его губ уже задрожали в улыбке.

– Прошу прощения. Чей бросок все еще считается легендарным. Так лучше?

– Гораздо. – Он налил ей кофе и поднес чашку с улыбкой и поцелуем.

От восторженного ощущения его губ на своих губах Карли на мгновение даже забыла об ароматном напитке. Он отстранился, когда горячая чашка уже начала жечь ей пальцы.

– Подожди минутку, – сказал он. – Тесто уже готово. Осталось только разогреть сковородку.

Оладьи и кофе в горах, думала она. Какое блаженство! И Чейз, конечно. Жизнь вдруг стала потрясающе привлекательной. Карли опустилась на один из походных стульев и, прихлебывая кофе, смотрела, как Чейз управляется с оладьями.

– Жаль, что нет времени еще раз искупаться в минеральной ванне, – он с улыбкой обернулся к ней.

Карли вздрогнула от этих слов и пролила на себя кофе.

– Проклятье, – пробормотала она и бросилась к пакету с вещами, которые принесла с озера. Дрожащими пальцами он достала сумочку с уликами и стала лихорадочно искать, чем бы вытереть влажные пакеты.

Чейз протянул ей тарелку с пышными оладьями.

– М-м. Какое блаженство, – сказала она после первого кусочка. – Я запросто могу привыкнуть к тому, что ты обо мне заботишься.

Карли поперхнулась, сообразив, как он может интерпретировать ее слова. Поспешно опустила голову, чувствуя, что краска заливает щеки, шею, уши.

Меньше всего ей хотелось давить на него. Чейз ни разу не упомянул о том, что случится после их возвращения с гор. Возможно, он и не собирался продолжать эти хрупкие отношения. А она здорово усложнила ему ситуацию.