Текст книги "Игра на равных"
Автор книги: Рей Тейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)
О работе Карли Чейз знал почти все. В свое время он специально справлялся о ее успехах в колледже. Знал он и о том, что ее приняли на работу сразу же после выпускных экзаменов, и о том, что она была лучшей в группе, когда специализировалась в полицейской академии на борьбе с браконьерами, и что с тех пор ее перебрасывали из одной части Вайоминга в другую.
Он не преувеличивал, когда сказал ей, что система слухов в крошечных городках типа Уиски-Крика работает на редкость эффективно.
– Ну а до того, как она уехала? – спросил он.
Джейк надолго задумался, прежде чем ответить.
– Эта крошка так и не стала прежней после смерти Майка. Она так тосковала… в жизни не видел, чтобы кто-нибудь так тосковал. Едва вконец не зачахла.
Как всегда при упоминании Майка, острое чувство вины пронзило Чейза. «Я ничего не мог поделать, я не виноват», – в который раз напомнил он себе. За последние десять лет эти слова стали для него чуть ли не ежедневной молитвой. Такой конец был неизбежен.
– Он же был ее братом. Она его очень любила, – на глазах помрачнев, тихо отозвался он.
– Да, знаю, конечно. Но все не так просто. – Джейк нахмурился, и его морщинистое лицо собралось глубокими складками. – Ей же было не больше шестнадцати или семнадцати, верно? Но она вдруг стала вести себя как старая дама. Отказалась от всяких развлечений в школе, не появлялась больше у твоей сестры. Помнишь, как они с Пенни ходили на головах? Все это закончилось со смертью Майка. – Джейк покачал головой. – Настоящий кошмар. Девочка, такая молоденькая и веселая, как эта малышка, вдруг потеряла вкус к жизни.
Задребезжал, включившись, громоздкий старый холодильник, прервав повисшее между ними тягостное молчание. Джейк выдавил улыбку, его мысли потекли в другом направлении.
– Господи, как же она обожала вас обоих! Ходила за вами по пятам, словно вы для нее свет в окне. А отважная какая – в жизни таких не видел. Помнишь тот случай, когда вы заблудились там, наверху, на мысе Белой Лошади? Вам было лет по тринадцать, а ей – сколько? – лет восемь, девять? Когда мы вас наконец нашли, она все шутила и смеялась, словно ничего страшного и не произошло.
Чейз глотнул молока. Еще бы ему не помнить! В тот день, после рыбалки, они с Майком пришли в ужас, сообразив, что свернули в другую сторону, но договорились не показывать Карли, в какое они попали отчаянное положение. Уже давно стемнело, а она все веселилась. В конце концов Майк вышел из себя и набросился на нее с криком, чтобы она заткнулась хоть на три секунды, пока они сообразят, куда им идти.
– Ты, дура, не понимаешь даже, что мы заблудились! – вопил он.
Карли несколько мгновений молча смотрела на брата, а потом вскинула голову:
– Очень даже понимаю! – Чейз отчетливо вспомнил ее певучий девчачий голосок, когда она с гордостью добавила: – Я просто пыталась поддержать вас, чтобы вы не сильно испугались.
Потом Карли махнула рукой в нужном направлении и засеменила вслед за ними болтая без умолку, пока они пробирались по тропинке, которая и привела их к спасению.
Чейз качнул головой, отгоняя видения прошлого. Той малышки больше нет, на ее месте появилась ершистая женщина, и она явно обвиняет его во всех тех событиях, которые он никак не мог изменить. Сложнейшая задача состояла в том, чтобы оправдать себя в ее глазах и при этом не затронуть дорогой ее сердцу памяти брата.
А потом постараться зажечь в ней тот же огонь желания, что сжигал его даже сейчас, по прошествии доброго часа после их расставания и после ледяного душа.
Да уж. Лето обещает быть крайне интересным.
2
Боже, что за сказочный день!
Поставив ногу в тяжелом горном ботинке на подножку джипа, Карли глубоко вдохнула чистейший влажный воздух, напоминающий о вчерашней грозе.
Природа, словно в качестве вознаграждения за целую неделю проливных дождей, решила одарить западный Вайоминг солнечной улыбкой.
Но Карли, несмотря на великолепие панорамы, клонило в сон. Она сладко, звучно зевнула во весь рот, так, что чуть не лопнули барабанные перепонки. «Не самая спокойная ночь», – подумала она, пытаясь стряхнуть с себя остатки сна.
Возвратившись в летний домик в горах, она как будто лицом к лицу столкнулась с теми воспоминаниями, которые долгие годы были заперты в самом дальнем уголке ее сознания. Здесь все дышало далеким детством, тем золотым временем, когда ее самой большой заботой было упросить Майка выделить ей верхнее место на чердаке, считавшемся их личной собственностью.
В доме витали призрачные образы отца и брата. Ей следовало бы предвидеть, что так и будет, что воспоминания хлынут беспорядочным, сумбурным потоком, стоит ей лишь открыть дверь в родной дом.
Сколько она себя помнила, семья всегда проводила лето здесь, в небольшом коттедже на самой границе между цивилизацией и девственно-дикой природой. Именно здесь ее отец писал свои рассказы, так никогда и не напечатанные, здесь мама возилась на кухне, шила – в общем, по ее собственному выражению, «слонялась по дому»; именно здесь Карли с Майком каждое утро наперегонки скатывались со ступенек, чтобы окунуться в приключения нового дня.
Всю эту длинную, практически бессонную ночь она провела, поплотнее завернувшись в одеяла прямо на сосновом полу, прислушиваясь к потрескиванию поленьев в камине и звонкому стуку дождя по жестяной крыше.
И вспоминая, вспоминая…
Злополучная встреча с Чейзом определенно не облегчала ситуацию. Так же как и этот домик, Чейз был неразрывно связан с жизнью ее семьи. Его появление вызвало к жизни целый сонм чувств, которые Карли почла бы за благо предать забвению. И не последнее место среди этих чувств занимала невероятная смесь из ненависти и нежности, приправленная сексуальным влечением, в равной степени ужасавшая и смущавшая ее.
Не нужно об этом думать. Больше Карли ничего не могла себе сейчас посоветовать. Наверняка он выглядел таким удивительно знакомым лишь благодаря изменчивому лунному свету. Больше они не встретятся, так что это впечатление в конце концов исчезнет.
Она заставила себя вернуться к созерцанию великолепия простирающегося перед ней горного пейзажа. На темно-зеленых иголках сосен вокруг дома все еще блестели капельки дождя. Карли обернулась, и пушистая белочка, юркнув на соседнюю ветку, обдала ее сверкающим душем капель. Машинально вскинув голову, Карли сквозь густые лапы сосен заметила парящего высоко в небе сокола. И поежилась от его пронзительного крика.
Вайоминг – очень красивый штат. Она не раз убеждалась в этом, поскольку ей посчастливилось работать во всех его уголках и видеть такие девственные места, о которых многие и не слышали. И все-таки Уинд-Ривер по красоте превосходил все, с чем доводилось встречаться в поездках.
По правде говоря, этот огромный горный хребет, несмотря на тысячи приезжающих сюда туристов, она всегда считала своей личной собственностью, можно сказать, площадкой для детских игр.
Джексон нетерпеливо залаял, призывая ее к действию, и Карли улыбнулась.
– Знаю, знаю. У нас впереди куча дел. Нужно проверить реку, поймать и наказать браконьеров и много чего еще. Ты прав, Джексон, некогда нам любоваться окрестностями.
Еще налюбуется. Впереди у нее целое лето. Длинное, одинокое лето, полное воспоминаний.
Спустя десять часов Карли, вся взмокшая и измотанная, затормозила у последнего пункта проверки незаконной ловли рыбы.
Солнце, палившее нещадно целый день, уже садилось, подсвечивая ветви деревьев длинными узкими тенями. Утренняя прохлада к полудню неожиданно быстро испарилась, и к вечеру стало по-настоящему жарко.
Она осторожно прикоснулась к кончику носа и поморщилась. Нос прямо горел. Карли почудился строгий голос матери:
– Карли Джейн Джейкобс, сколько раз я тебе говорила, чтобы ты не разгуливала весь день на солнце без шляпы? Помяни мое слово, и до тридцати не доживешь, как заработаешь себе рак кожи!
– Знаю, мам, – вслух ответила она своей воображаемой собеседнице. – И умру отвратительной старой девой в окружении кошек.
Джексон отозвался вопросительным лаем, зевнул и плюхнулся на заднее сиденье.
– Ой, извини, Джексон.
Она улыбнулась своему любимцу, которого еще щенком спасла от смерти, когда какие-то браконьеры бросили его высоко в горах на произвол судьбы. Эти негодяи незаконно использовали собак – в том числе и мать Джека – в охоте на горных львов и, почуяв погоню, попытались замести следы преступления и перестреляли всю свору, а трупы свалили в реку в надежде, что вода уничтожит все улики.
Этот отважный малыш каким-то чудом выжил после ранения – главным образом благодаря ее неустанным молитвам и заботам, как искренне надеялась Карли. Она любовно почесала розовое брюхо пса и рассмеялась, когда он в ответ фыркнул и лизнул ее ладонь.
– Проверим на реке еще одно-единственное место, Джек, а потом, обещаю, вернемся домой и вознаградим себя отличным салатом и огромной миской супа. Как тебе?
Она рассмеялась еще громче, глядя, как он завилял хвостом и в полном восторге снова повалился на сиденье.
– Вот бы всем мужчинам было так легко угодить, как тебе, песик!
Жаль, нельзя последовать примеру Джека и рухнуть на заднее сиденье, махнув рукой на последний участок реки. Опять это чертово чувство долга, то самое, что не позволило ей вот так просто взять и усыпить раненого щенка.
Напоследок она все же припасла себе самый лакомый кусочек – свое излюбленное место на реке. У них с мальчишками было даже особое название для этого места – Последний Оплот, потому что отсюда они никогда не уходили без улова.
«Похоже, об этом стало известно не только нам», – подумала она, заметив припаркованный в паре сотен ярдов от тропинки замызганный старый пикап.
Не дойдя до реки всего несколько футов, Карли остановилась, чтобы отвести тяжелую разлапистую ветку сосны, едва не хлестнувшую по лицу, и ее взгляд упал на рыболова. Тот стоял глубоко в воде, и его удочка парила в воздухе с изяществом быстрокрылой бабочки.
Сказочная, неповторимая красота.
Рыболов– виртуоз может превратить самое простое движение удочки в зрелище, не менее захватывающее и грациозное, чем проход примы-балерины через всю сцену в пируэте. А этот рыболов явно превосходил в искусстве всех, кого она знала. Один-единственный, почти неуловимый взмах запястья -и крючок взлетел над водой, не потревожив ее глади. Карли отчетливо видела каждый камешек на дне реки. Затаив дыхание, она следила, как в следующий миг еще один взмах заставил блесну, легкую, юркую, нырнуть под воду – и снова даже без намека на какую-нибудь рябь на поверхности реки.
Карли смотрела как зачарованная, не в силах оторвать глаз от великолепного зрелища. Серебристой искоркой мелькнула под водой форель и, обманутая искусственной мушкой, метнулась вверх за добычей. Пальцы Карли машинально сомкнулись на ветке сосны, дыхание замерло в груди, а рыболов резким движением подсек форель, и она затрепыхалась в отчаянной попытке вернуть свободу.
Если бы сейчас в рот ей залетела пчела, Карли и не заметила бы, настолько захватила ее разыгравшееся на реке действо. Менее опытный рыболов, наверное, не сразу бы справился с рыбой, но этот явно знал, что чем дольше она пробудет на крючке, тем меньше у нее потом шансов выжить. В мгновение ока он смотал лесу, неодобрительно покачал головой при виде размеров форели и, сняв ее с крючка, отпустил.
«Неплохо сражалась, а ведь совсем малышка», – подумала Карли.
Рыболов, должно быть, разделял ее мнение. Он приподнял в молчаливом приветствии свою бейсболку и вытер лоб тыльной стороной загорелой руки. В лучах заходящего солнца его улыбка сверкнула белоснежной вспышкой, и Карли подпрыгнула на месте, как будто ее и впрямь ужалила та самая гипотетическая пчела.
Чейз. Эта чертова белозубая ухмылка и эти широченные плечи не могли принадлежать никому другому.
Господи, какой же величины должен быть участок, чтобы они не сталкивались постоянно нос к носу? Она уже решилась было и сбежать, спрятаться от этой угрозы в джипе, но судьба снова повернулась к ней спиной. Не успела она сделать и двух шагов, как он ее заметил.
– Ба! Кого я вижу. Не иначе как это мой приятель инспектор Карли! – Его голос эхом пронесся над водой.
Она сжала губы.
– Офицер Карли… – поправила она и тут же поняла, что брякнула глупость. – Офицер Джейкобс, будьте любезны.
Она подошла к самому краю реки. Чейз медленно направился в ее сторону, и глаза у нее сначала расширились, а затем сузились от прилива злого раздражения. Очень похоже на него – надеть болотные сапоги до бедер вместо более привычного рыбацкого полукомбинезона. Как будто знал, что у нее слабость к мужчинам в этих самых болотных сапогах. На нее всегда как-то странно действовал вид подчеркнутых высокими голенищами мужских бедер и ягодиц. «Некоторые женщины точно так же сходят с ума по полуобнаженным суперменам на календарях», – подумала Карли, но это служило слабым утешением.
В паре метров от нее, все еще стоя по щиколотку в воде, Чейз сверкнул своей знаменитой усмешкой, настолько завораживающей, что Карли едва не лишилась всей своей антипатии к нему, а заодно и почвы под ногами, на которую, как правило, очень рассчитывала.
– Быстро же ты вышла на мой след, – сказал он. – А еще обещала держаться подальше! Не могла утерпеть, а? – Усмешка стала еще шире, а от уголков ярко-синих глаз разбежались мелкие морщинки.
Она сама не осознавала, что держит в руке веточку, пока та не треснула и не разломилась надвое, потому что кулаки у Карли сжались в ответ на его пусть даже шутливое, но откровенно нахальное замечание.
– Если б я знала заранее, что у тебя на сегодня здесь запланирована рыбалка, будь уверен, мы бы сейчас не вели эту занимательную беседу.
– Но я же всегда рыбачу именно здесь, – ворчливым тоном парировал он. – Гебе это прекрасно известно. Ты же сама именно здесь впервые взяла в руки старую папину удочку.
Неужели она подсознательно чувствовала, что встретит его на этом месте? Карли поспешно отбросила эту мысль. Не может быть, чтобы ее так к нему тянуло. Все давно прошло. Верно ведь?
Эта собственная ее неуверенность нервировала Карли, и она выпалила резче, чем ей бы того хотелось:
– Покажи свою лицензию, Чейз.
– Как прикажете, офицер Джейкобс, – откликнулся он – и не тронулся с места. – Как только вы признаете, что надеялись найти меня здесь.
Она скрипнула зубами.
– Прекрати молоть ерунду, Чейз. Мне жарко, и я дико устала. Это мой последний участок за сегодняшний день. Сделай нам обоим одолжение – предъяви лицензию, чтобы я могла отправиться домой.
Он пожал плечами. Сохраняя бесстрастное выражение, Карли следила, как он выбрался из реки, аккуратно пристроил удочку у огромного валуна и похлопал по карманам брезентового жилета.
«Думай о чем-нибудь другом, Карли!» – приказала она себе. Ей пришлось отдать себе этот беззвучный приказ, когда он повернулся к ней спиной и наклонился, шаря в плетеной корзинке для рыбы, брошенной на пологом берегу. Вспыхнув, она перевела глаза на реку и с преувеличенным интересом уставилась на скользящую по прозрачной поверхности водомерку.
Чуть выше по течению от того места, где они сейчас находились, река круто огибала зубчатый гранитный утес. За многие века вода подмыла берег в месте поворота, и там образовалось идеальное укрытие для ленивых упитанных рыбин на погибель легкомысленных насекомых.
В детстве Карли представляла себе, что невероятных размеров валуны, возвышающиеся в русле реки, разбросал в незапамятные времена сказочный великан, пока шагал через горы. Она обожала загорать на этих валунах или наблюдать с них, как ее любимые мальчишки воюют с природой и речной живностью.
Позже, когда ей было позволено приобщиться к искусству рыбной ловли, она наизусть выучила и эти валуны, и речное дно вокруг них. Ей так и не удалось достичь вершин мастерства в ловле на мушку – запястья слабоваты, как объяснял Майк, но зато она всегда была тут как тут с полной банкой червей.
Карли вдруг с удивлением поняла, что у нее сердце защемило от желания растянуться сейчас на одном из этих валунов с удочкой в руках и погрузиться в убаюкивающий покой тихого и ритмичного плеска воды.
Разумеется, в эту картину никак не вписывался Чейз в этих чертовых болотных сапогах, стоявший слишком близко для того, чтобы она ощущала покой.
Она отмахнулась от образов прошлого, ее внимание вернулось к Чейзу. Сунув руки в карманы жилета, тот задумчиво покусывал губы.
– Карли, у меня… м-м небольшая проблема.
Она приподняла бровь.
– Можешь не продолжать. Твоя лицензия осталась в других брюках.
– Как ты догадалась?
– Очень просто. Среди самых расхожих оправданий горе-браконьеров эта числится в первых рядах, на пару с фразой типа «Крошка, мой крючок всегда к твоим услугам».
Он расплылся в ухмылке, и снова солнце уронило на его лицо угасающий луч, проникнув в самую синеву глаз.
– Эй, крошка, за мной дело не станет. Считай это предложение постоянным, – поддразнил он.
Карли чуть не расхохоталась вместе с ним. Ей пришлось впиться ногтями в ладони, чтобы побороть почти непреодолимое искушение.
К счастью, она вовремя вспомнила, почему не должна, не может больше не только делиться радостью с Чейзом, но и просто смеяться в ответ на его шутки.
– Иными словами, лицензии у тебя нет, верно?
– Не верно. У меня есть лицензия. Ее просто нет при мне в данный конкретный момент.
Губы Карли растянулись в злорадную улыбку.
– Что ж, мистер Самуэльсон. Боюсь, мне придется применить к вам штрафные санкции. Двадцать третья статья законодательства штата Вайоминг гласит: любой гражданин, использующий для ловли рыбы блесну без получения на то соответствующей лицензии, выданной администрацией вышеупомянутого штата Вайоминг, должен быть подвергнут штрафу в размере до ста долларов. В данном случае этот гражданин – ты. Сожалею, парень.
– Ты просто наслаждаешься всем этим, верно? Это так по-женски – отомстить, используя служебное положение.
– Нет, сэр. – Карли с трудом вернула лицу серьезное выражение. – Я просто делаю свою работу, исполняю свой долг – защищать природу прекрасного штата Вайоминг.
– Чепуха! Окажись на моем месте кто-нибудь другой, ты ограничилась бы первый раз предупреждением и с облегчением отправилась бы домой. На мой взгляд, у тебя затупился топор войны, и ты решила наточить его о мою задницу.
Карли задумчиво склонила голову набок, и ее взгляд – совершенно против ее воли – обратился на эту самую упомянутую Чейзом анатомическую часть тела, подчеркнутую голенищами болотных сапог.
Но постепенно до нее дошел смысл его слов, и она снова впилась взглядом ему в лицо. Мысли о ее странном влечении к нему в мгновение ока исчезли – совсем как отпущенная им на свободу форель.
– В чем это ты меня обвиняешь, Чейз? В использовании служебного положения для личной мести?
– Ничего подобного, – отрезал он и наклонился, отстегивая сапоги. – Я и не думал ни в чем обвинять тебя. Просто констатировал факт.
Он принялся вытаскивать ногу из узких голенищ, и от интимности привычного жеста гневный ответный выпад застрял у Карли в горле.
Сколько раз они помогали друг другу снимать сапоги! И какое это восхитительное ощущение – после долгого стояния в воде в этих неудобных штуковинах расправить наконец затекшие пальцы… особенно если Чейз быстро и энергично разотрет ступни, чтобы возобновить кровообращение.
Как будто прочитав ее мысли, он вытянул вперед ногу:
– Не поможешь, а, Карли?
Захваченная врасплох потоком воспоминаний, она несколько секунд молча смотрела на него, а потом рявкнула:
– Нет! Ты уже большой мальчик, и опыт по части снимания собственной одежды у тебя, уверена, предостаточный.
О Боже милостивый! Кто тянул ее за язык? Зачем она такое произнесла? На ее щеках медленно проступил румянец, а в уголках его выразительного рта заиграла понимающая улыбка.
Сделав вид, что ничего не заметила, Карли выдернула из кармана бланки для штрафа и быстро заполнила верхний листок.
– Вот, подпиши здесь. Можешь либо опротестовать его в течение двух недель в Пайндейле, либо смириться с заслуженным наказанием и заплатить штраф.
– А что будет, если я не соглашусь ни с одним из этих привлекательных вариантов? – с сарказмом спросил он.
– Тогда мы тебя арестуем, – с самодовольным видом заявила она. – Проведешь парочку ночей в камере – может, в следующий раз как следует подумаешь, прежде чем нарушить закон.
– Я всего лишь забыл эту вшивую лицензию, Карли Джейн! Что за преступление? Я ведь не разносил к чертям винный магазин!
Карли, напустив на себя небрежный вид, прошла несколько разделявших их шагов и сунула квитанцию в карман его жилета. И стойко выдержала волнующее тепло его тела. Для пущей важности похлопав по карману, она отступила.
– По мне, так можешь хоть банк ограбить, Чейз. Или супермаркет. Или инкассаторский броневик. Сфера моих полномочий – бассейн реки района Уиски-Крик, а ты, друг мой, грубо нарушил правила рыболовства штата. Хочешь излить недовольство – найди кого-нибудь другого, а мне плевать.
Она развернулась и зашагала к джипу по тропинке между сосен.
* * *
Чейз, одним глазом следя за дверью, откинулся на жесткую спинку винилового кресла в офисе инспекции Уинд-Ривера по борьбе с браконьерством.
– Ага, Верл, ты прав, на Ист-Форк отличная рыбалка, – продолжил он беседу, – если только ты не боишься быть заживо съеденным комарами или грозным инспектором.
Верл Хэндли весело хмыкнул.
– Да ладно тебе, Чейз, не нападай на Карли. Она же две недели прожила с Бетси и сейчас вся на нервах. Я бы даже не удивился, если бы она сначала выстрелила, а уж потом начала задавать вопросы.
Они оба покатывались со смеху, когда к ним подошел Митч Ламберт, еще один из инспекторов природоохранной службы.
– Верл, тут звонит один парень. Думаю, тебе стоит с ним поговорить.
– А что случилось?
– Еще два, в горах, недалеко от Фаэр-хоулз.
– Черт! – Верл грузно поднялся с кресла и прошел к своему столу, в самом углу за стеклянной перегородкой.
Чейз, с недоумением отметив явное напряжение в его позе, следил, как Митч переключил линию на телефон Верла и тот снял трубку.
Чейз так упорно старался сообразить – с чего это вдруг все присутствующие в кабинете сотрудники помрачнели, что не заметил появления Карли. Войдя в комнату, она первым делом поздоровалась с Митчем, который внимательно слушал по параллельному телефону разговор Верла.
В следующий момент она увидела Чейза, и ее теплая улыбка превратилась в ледяную гримасу. Пожалуй, он расхохотался бы от подобной резкой смены настроения, если бы она не вызвала в нем острую боль глубоко в душе, разбередив старые и вроде бы зажившие раны.
– Что ты здесь делаешь? – спросила она грубо и швырнула куртку и рюкзак на кресло, где только что сидел Верл.
Чейз заставил себя как можно беспечнее пожать плечами.
– Исполняю закон. Не далее как двое суток назад ты заявила мне, что я обязан в течение десяти дней заплатить штраф – или ты упечешь меня за решетку. Нам обоим не хотелось бы этого, а, как ты думаешь?
Она сверкнула в его сторону уничтожающим взглядом.
– Я спрашиваю, что ты делаешь в моем кресле? Чего развалился? И убери свои ноги с моего стола!
– О-о, пардон, мадам, так это ваш стол?
Не обращая ни малейшего внимания на пластиковую табличку с надписью «Офицер Карли Дж. Джейкобс» на столе, Чейз состроил удивленное лицо, но ноги опустил на пол, стукнув каблуками ботинок.
– Сам видишь, не слепой, – чуть ли не прошипела она.
Он снова пожал плечами и нехотя встал, а она немедленно плюхнулась в свое кресло. Чейз явно не собирался двигаться с места, и Карли ткнула пальцем куда-то в пространство:
– Штраф заплатишь секретарю.
Ответить Чейз не успел, потому что к столу Карли подошел Верл.
– У нас неприятности, Карли. Двое туристов сообщили, что в горах, в районе озер Фаэрхоулз, наткнулись на трупы медведей гризли, матери и детеныша. Оба трупа выпотрошены, зубов нет.
Чейз поразился, как быстро Карли сделала поворот на сто восемьдесят градусов. Буквально минуту назад она испепеляла его взглядом, словно девчонка-третьеклассница, которую дернули за хвостики, а уже в следующую минуту превратилась в собранного, деловитого профессионала. Он успел заметить в ее взгляде промелькнувшую горечь, и вот уже она выхватила из кармана яркой рубашки маленькую записную книжку, быстро пролистала пару страничек и начала записывать.
– Точное место?
– Милях в двадцати от перевала, вблизи источников Митчела.
– Я знаю. Места там довольно опасные.
– Самые опасные. Тебе понадобится не меньше двух дней, чтобы добраться туда верхом.
– Что за парни об этом сообщили?
Верл продиктовал имена.
– Оружие неизвестно?
– Скорее всего – то же самое. Судя по ранениям на трупах животных, полуавтоматические ружья. У матери буквально разнесена голова, ее детеныш вообще чуть ли не разорван в клочья.
И снова Чейз заметил боль в глазах Карли. Она моргнула несколько раз и коротко выдохнула. Но ее голос не выдал никаких чувств.
– Они не сказали, насколько разложились трупы? Можно было бы хоть приблизительно вычислить, давно ли это случилось.
– Да нет, это ж всего лишь мальчишки. Сказали – цитирую – «зрелище отвратительное». Это тебе поможет?
– Нет. Слава Богу, им достало ума позвонить нам. По описанию все сходится, как думаешь?
– Это те же самые парни, точно.
Чейз переводил изумленный взгляд с одного на другого. Смысл этого пулеметного обмена мнениями до него никак не доходил.
– Нельзя ли помедленней? О чем речь?
– Браконьерство. Точнее, незаконный отстрел медведей, – ответил Верл. – С тех пор как стаял снег, мы обнаружили четырех гризли и в два раза больше черных медведей. Все убиты и выпотрошены. Вероятнее всего – ради желчного пузыря.
В ответ на недоуменный взгляд Чейза в разговор вмешалась Карли.
– В азиатской народной медицине желчный пузырь взрослого медведя считается превосходным средством для лечения… м-м проблем мужской потенции. Один желчный пузырь можно продать по цене до восьми тысяч долларов, то есть в весовом соотношении даже дороже героина… и в округе об этом кто-то определенно знает.
– Ребята из Чейенна прислали нам, деревенским неучам, – продолжил Верл, – настоящего профессионала в помощь. – В его голосе звучала гордость. – Карли – один из лучших спецов по поимке браконьеров. Нам повезло, что она теперь с нами.
Чейз невольно вспомнил белокурую малышку, не раз пропускавшую обед из-за возни с несчастным покалеченным животным. Теперь она выросла и посвятила себя борьбе с подобными преступлениями.
– Завтра на рассвете отправлюсь туда. А пока подготовлю лошадей и все необходимое.
– Не пойдет, девонька, – покачал головой Верл. – Это как минимум четыре дня в дороге. Правила тебе известны. Я не могу позволить тебе отправиться туда в одиночку, а в данный момент у меня нет ни единого свободного человека. Благодари за это наши распроклятые бюджетные сокращения. Теперь я связан по рукам и ногам до тех пор, пока Лу не выздоровеет, а Мэтти не вернется из отпуска.
– Но Верл…
– Забудь, радость моя. Об этом и речи не может быть – если только ты не подцепишь кого-нибудь с собой за компанию… – Его голос неуверенно затих, и он устремил на Чейза оценивающий взгляд.
Карли проследила направление его взгляда.
– Нет! – чуть ли не в голос выкрикнула она. – Нет, Верл Хэндли, и не думай! Я сама найду себе проводника, или просто подожду до следующей недели.
Чейз улыбнулся. Неторопливой широкой улыбкой, полной радостного предвкушения. «От судьбы не уйдешь, офицер Карли Дж. Джейкобс», – подумал он.
– Да ладно тебе, Карли, – укоризненно произнес Верл. Чейз был благодарен ему за поддержку. – Это же превосходный вариант. Проводника лучше Чейза ты вряд ли найдешь. Он знает здешние места как свои пять пальцев. Твоя турбаза без тебя обойдется какое-то время, а, Чейз?
Карли обернулась к нему с умоляющим выражением на лице. Чейз, хмыкнув про себя, лениво откинулся на спинку кресла.
– Ну, конечно, Верл. Для такого дела у меня пара дней всегда найдется. Я и сам давно мечтал забраться в горы. Так что с огромным удовольствием помогу Карли в ее поездке.
Она открыла было рот для протеста, но тут же захлопнула его и опустила глаза на записную книжку.
– Если я упущу время, звери могут растащить останки, и никаких улик вообще не найдешь, – мрачно буркнула она.
– Так в чем же проблема?
Ему не понадобилось бы умение читать мысли, чтобы понять смысл ее угрожающего взгляда. В нем. Вот в чем вся проблема.
– К завтрашнему утру будешь готова? – спросил Чейз.
– Разумеется, буду, – рявкнула она в ответ. – Чем раньше мы отправимся, тем раньше ты меня оставишь в покое.
Он ухмыльнулся.
– Ах, да, твоя знаменитая летняя программа-минимум. Можешь прямо сейчас с ней покончить, солнышко. Все равно он полетит к чертям, этот план, за четыре дня в горах наедине со мной.
Он заметил, с какой силой Карли стиснула зубы – видимо, чтобы удержаться от гневного выпада. Чейз решил, что ее остановило исключительно присутствие Верла.
С вспыхнувшим на скулах румянцем, с потемневшими от переполнявшего ее раздражения глазами она излучала огонь. Что, если повернуть эту энергию в другое русло? Какое, должно быть, неповторимое чувство – держать в объятиях такую женщину! Чейз беззвучно выругался, почувствовав растущее возбуждение.
И поспешил сказать:
– Мне нужно провернуть несколько дел в городе. Может, встретимся в «Эр Джи» и за ленчем обсудим, что брать в дорогу? Я угощаю.
– Ага, после дождичка в четверг, – сквозь зубы процедила Карли.
– Вообще-то я думал раньше – скажем, через час или около того, – невозмутимо отозвался он. – Закончу с делами и заеду сюда, за тобой.
Она пробормотала нечто в высшей степени неподходящее для дамы, снова вызвав ухмылку у Чейза.
– Карли Джейн! – назидательным тоном произнес он. – Представь только, что бы сказала твоя мама, если бы тебя услышала! Зная Бетси, я не сомневаюсь, что она учила тебя принимать приглашения на ленч куда более учтиво.
Сладчайшим голоском, на который вполне могли бы слететься мухи, она отчетливо повторила, куда именно ему следует отправиться. Чейз в ответ расхохотался и прошагал к двери.
– Увидимся через час. Можешь не переодеваться к обеду! – на прощание бросил он.
* * *
Чейз и Карли подошли к кафе «Эр Джи», и она вопреки так и не исчезнувшему раздражению не могла не вспомнить далекое детство. Чейз открыл обшарпанную дверь, остановился, пропуская вперед даму, и все головы разом повернулись в сторону посетителей.
Пока Чейз приветствовал знакомых, лица которых Карли смутно помнила, она украдкой обвела глазами помещение. Если не считать нескольких натюрмортов в дешевых рамках да пары новых потеков на потолке, здесь ничего не изменилось.
Она вдруг снова ощутила себя подростком, на мгновение ей показалось, что сейчас она встретит здесь знакомых ребят, услышит голос Майка. Карли продолжала осматриваться. Давно знакомые ей старые виниловые стулья подпирали бар, темно-серая поверхность которого за тридцать с лишним лет была почти до основания протерта локтями. Шипение жира на сковородках и глухие удары бильярдных шаров смешивались с ровным гулом голосов завсегдатаев старого кафе, а белесая дымка от сигарет придавала всей этой картине какой-то сюрреалистический оттенок.
