Текст книги "Ее Валентинов день"

Автор книги: Рэй Морган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА ПЕРВАЯ

  Как же это было некстати!

  Сунув в карман красную розу, Макс Анджели с досадой открыл мобильный телефон и громко поздоровался в трубку. Звонил его личный помощник, но из-за грохота музыки и гвалта нельзя было разобрать ни слова.

  В танцевальном клубе, куда он только что вошел, было слишком многолюдно и шумно. Барабан громко отбивал зажигательный ритм. Звон бокалов перемежался с женским смехом и громкими голосами. У Макса были свои причины прийти сюда. Красная роза в руках – условный знак свидания. Едва шагнув в зал, он тут же принялся отыскивать глазами свою даму. Но его отвлек этот звонок.

  –  Подожди, Тайто, – произнес Макс в трубку. – Мне нужно найти место потише.

  Он обвел взглядом битком набитый танцзал и, завидев, в углу туалет, зашагал туда. Здесь наконец-то он смог услышать то, что говорил помощник.

  –  Мы нашли ее.

  Вот это новость! Некоторое время Макс молчал, ошарашенно переваривая известие. Шейлу Берн, бывшую подругу его погибшего брата Джино, они тщетно искали почти месяц, пока не подумали о ее возможном местонахождении в Далласе. Раньше Макс видел ее несколько раз. Если бы не глупая болтовня и неукротимая страсть к роскоши, Шейла произвела бы впечатление хорошенькой и по-своему довольно милой девушки. С Джино они расстались незадолго до того, как он разбился в авиакатастрофе, случившейся полгода назад. До недавнего времени никто о ней ничего не слышал. Лишь несколько месяцев назад девица вдруг позвонила Максу и, заявив, что у нее ребенок от Джино, потребовала денег.

  Известие ошарашило его. Но едва он попросил доказательства отцовства, Шейла словно в воду канула. Макс уже почти перестал надеяться. И вот теперь эта девица нашлась...

  –  Это правда? – хрипло спросил он.

  –  Ну... и да, и нет.

  Он сжал мобильный телефон, не понимая, что имеет в виду его собеседник.

  –  Приезжай сюда, Макс. Ты все увидишь сам. – Тайто назвал адрес.

  – Ладно, я скоро.

  – Давай. Поторопись, босс.

  Макс кивнул и, закончив разговор, вернулся и шумный зал. У него возникло искушение немедленно пойти к своей машине и не думать о той женщине, которая его ждала, Но Макс был слишком галантен, чтобы позволить себе столь небрежно обойтись с дамой. Впрочем, что он теряет? Ведь они никогда в жизни не виделись. Может, действительно, взять и уйти?.. Усмешка тронула его губы; узнай сейчас его мать, что сын так поступил, она не одобрила бы это. В мыслях живо возник дорогой сердцу образ – она, в любимом уютном кресле на террасе их огромного дома в Венеции, и ее легкая теплая рука на его голове. Они всегда были друзьями. Но позвонить сыну в Даллас, чтобы пожурить его за проступок и тем самым вогнать в краску, ей ничего не стоит. Он слишком любил ее и желал счастья. Ради нее он сейчас и находится здесь. Макс снова обвел взглядом зал, стараясь увидеть женщину с точно таким цветком в руке, как у него. Главное – найти ее. А отменить встречу было минутным делом.

  Кэрри Кристенсен от досады готова была утопить свою красную розу в бокале вина, стоявшем перед ней. Она так и не отпила из него ни глотка.

  «Еще пять минут, – подумала она про себя, закусив губу. – А потом брошу эту дурацкую розу в мусорную корзину и исчезну в толпе. И ему никогда не узнать меня».

  Он опаздывал почти на полчаса. Ладно, раз уж она пообещала своей лучшей подруге Маре пройти через это, то деваться некуда. Но чтобы просидеть без толку всю ночь – такого уговора не было. Она вздохнула, стараясь не встречаться глазами с заинтересованными взглядами мужчин, проходивших мимо стойки бара. Все, чего в эту минуту Кэрри желала всем сердцем, это оказаться дома на диване, с какой-нибудь хорошей книгой в руках. Мара и слушать не желает о том, что никакой парень Кэрри не нужен. И крутить романы она больше не хочет, и поиски мужа совсем ни к чему. С нее хватит. Она уже выходила замуж, и это превратило ее существование в ад. При мысли о семейной жизни Кэрри передергивало от отвращения, словно от прикосновения к холодному скользкому тельцу жабы.

  Но как Марс это понять? Она вышла замуж по любви, за парня, которого знала с детства. Их семья теперь живет в уютном домике с черепичной крышей и у них двое прелестных детей. Жизнь Мары – это фортепианные концерты из приемника, картинки на холодильнике, пикники, котята... Замужество Кэрри оказалось другим. Как же по-разному все-таки сложились их судьбы, хоть они и были лучшими подругами!

  Ей припомнился последний разговор с подругой, состоявшийся накануне этого нелепого прихода в клуб.

  –  Понимаешь, не каждому повезет найти золотое кольцо у себя в овсянке и, надев его на палец, вприпрыжку бежать по жизни, – пыталась объяснить она Маре. – Кому-то суждено уронить его в песок на пляже и откапывать потом весь остаток жизни, мечтая его найти.

  –  Это просто глупо, – не соглашалась Мара. – Ты думаешь, что моя жизнь идеальна или что-то в этом роде?

  – Да, Мара. По сравнению с моей жизнью так оно и есть.

  –  О, Кэрри... – Она взяла подругу за руку и крепко сжала. – То, что случилось с Брайаном и... и ребенком... это просто ужасно. Такого никому не пожелаешь. Ты заслуживаешь лучшего! – В ее темных глазах блеснули слезы. – Но все равно, не сдавайся. Ты обязательно еще встретишь своего единственного...

  Единственный... Существует ли такой человек на свете? Если бы подруга знала все подробности ее брака, то не спешила бы своими руками сталкивать Кэрри с обрыва...

  –  Мара, пожалуйста, перестань. Я довольна своей жизнью.

  –  О, Кэрри... – горестно вздохнула та. – Неужели ты снова вдень Святого Валентина будешь сидеть дома одна и смотреть старые фильмы! Тебе нужен мужчина.

  –  И почему я позволяю тебе быть моей подругой?

  –  Потому что никто, кроме меня, не знает, что для тебя лучше.

  –  Мне не нужен человек, который что-то будет решать за меня, – слабо сопротивлялась Кэрри.

  –  Нужен.

  Конечно же, Мара победила, и потому Кэрри теперь сидела здесь, в «Лонгхорн лаундж», с красной розой в руке в ожидании некоего Рэнди. По словам подруги, он подходил ей идеально.

  –  Просто подожди. Он особенный. Ты удивишься. Поскольку отделаться  от настойчивой заботы

  Мары никак иначе не представлялось возможным, пришлось согласиться на это свидание. Кэрри заранее распланировала весь вечер, и теперь осталось привести задуманное в действие. Сначала надо улыбаться и с заинтересованным видом слушать рассказы Рэнди. Когда он будет заказывать десерт, у нее заболит голова, и после пары вежливых извинений – адье, дорогой, она уедет домой. О дальнейшем развитии событий позаботится автоответчик. И, может быть, тогда Мара отстанет наконец.

  В эту минуту дверь открылась, и в клуб, доставая на ходу сотовый телефон, вошел какой-то мужчина. Он держался так уверенно и независимо, что все головы сидящих в зале женщин тут же повернулись к нему. Высокий, широкоплечий, в отлично скроенном костюме, а не в джинсах и простой рубашке, как большинство других посетителей, незнакомец резко выделялся из толпы. Его густые темные волосы были стильно пострижены и чуть взъерошены с небрежным шиком, так что казалось, будто их слегка растрепал легкий ветерок или игривая рука возлюбленной. Таких красивых мужчин Кэрри видела раньше лишь в кино.

  Вряд ли это тот самый Рэнди, которого она ждет. Она отвела глаза и усмехнулась. И слава богу. Эти несносные бойкие самовлюбленные красавчики  – одна сплошная головная боль.

  Кэрри перевела взгляд на свои золотые часы. Еще одна минута – и она свободна. А завтра скажет подруге по телефону: «Извини, Мара. Он не появился. Не судьба, как видишь. И больше не заставляй меня это делать».

  Внезапно на нее упала чья-то тень. Она подняла глаза и увидела перед собой какого-то неопрятного здоровяка в ковбойской шляпе «стетсон» и замызганных облегающих джинсах. Развязным тоном тот произнес:

  –  Привет, бэби! Тебе не скучно одной? Давай-ка я угощу тебя потрясным коктейлем.

  Она стиснула зубы от досады, но вслух вежливо произнесла:

  –  Нет, спасибо, ковбой. – И плавно сойдя с табурета с круглым  мягким сиденьем,  повернулась к двери. – Я уже собиралась уходить.

  – Незачем торопиться. – Он загородил ей дорогу. – Ты красива, как цветущий кактус, верно?

  Кэрри холодно улыбнулась и подняла подбородок, смерив его насмешливым взглядом.

  –  И такая же колючая, милый. Лучше дай пройти.

  Он помрачнел:

  –  Послушай-ка...

  Но внезапно к ним подошел высокий человек, и Кэрри показалось, что все остальное померкло. Она почувствовала его присутствие раньше, чем увидела его самого. Дыхание на миг перехватило, а сердце гулко заколотилось. Поднять на него глаза оказалось не так-то просто.

  Да, это был он – тот самый роковой мачо, который вошел в зал несколькими минутами раньше... И который не мог иметь ничего общего ни с ней, ни с ее жизнью. Но именно этот человек теперь стоял перед Кэрри, протягивая красную розу и о чем-то спрашивая. О боже, о чем он там говорил?

  – Что? – ошеломленно спросила она.

  Макс чувствовал одновременно интерес и раздражение. Ему хотелось покончить с этим и уйти, но по непонятной причине он продолжал стоять па месте. Ему не составило труда найти эту хорошенькую женщину со светлыми локонами и в коротком черном платье с оборками. Ее роскошная фигура с пышной грудью, тонкой талией и потрясающими ногами притягивала многие заинтересованные взгляды.

  Однако как же ее имя? Черт, надо же, вылетело из головы. В мозгу снова мелькнула та старая история, рассказанная его матерью. У ее семьи когда-то обманом выманили ранчо. И кажется, дочь той аферистки звали... вроде бы Кэрри...

  –  Мисс Кэрри? – полувопросительно произнёс он. – Моя мама передает тебе наилучшие пожелания!

  –  О! – Она в недоумении захлопала ресницами, явно не понимая, о чем идет речь. – Ты не можешь быть... Я имею в виду... Разве... разве ты?..

  –  Вот именно. – Он помахал перед ней розой и кивнул на ту, которую она держала в руке. – Я надеялся, что сегодня вечером у нас будет достаточно времени, чтобы познакомиться. Но, к сожалению, это не так. Жаль, но кое-что случилось, и мне срочно нужно уйти. Может быть, мы могли бы встретиться как-нибудь в другой раз...

  Он вдруг замолчал, придя в замешательство. Она была довольно милой и явно смущена. Неужели подумала: он ее отвергает, решив, что не стоит понапрасну терять время? Но ему вовсе не хотелось произвести такое впечатление. И вела она себя совсем не как высокомерная сирена, которую Макс представлял себе по рассказам матери. Он ожидал совсем иного.

  Его оценивающий взгляд снова скользнул сначала по стройной фигуре, по красивом ногам с изящными лодыжками, потом остановился на миловидном лице. У нее были ярко-голубые глаза, обрамленные густыми темными ресницами. Веснушки на маленьком аккуратном носу придавали ей пикантность. Пряди волос, цветом напоминавших солнечный весенний свет, падали на глаза, и она легким движением отбрасывала их. Она была мила, хотя и не в его вкусе. Обычно Макс предпочитал встречаться с женщинами другого типа. Ему больше нравились модели – высокие, худощавые, спокойные и достаточно зрелые, чтобы знать, что к чему. Хотя юные наивные особы влюблялись в него постоянно. Однако, по его мнению, любовь существует для простофиль, которые мечтают о волшебной сказке.

  Но в этой молодой женщине было нечто особенное, что привлекало и смутно волновало его.

  – Надеюсь, мы сможем встретиться в другой раз. – Его голос звучал серьезно. – Можно, я завтра тебе позвоню?

  –  О! – Она пристально глянула на него своими огромными глазами, ясными и чистыми, как два озера. – Наверное... наверное, да.

  Макс пожал плечами, после чего сдержанно улыбнулся и повернулся к выходу. Подойдя к двери, спохватился, что все еще держит розу в руке. А что, если подарить ее новой знакомой?

  Обернувшись, он увидел по-прежнему устремленный на него взгляд огромных голубых глаз. Ему вдруг показалось: оставить ее тут равносильно тому, как если бы бросить маленького беспомощного котенка на дороге.

  –  О, черт! – озадаченно пробормотал он. Потом с его губ неожиданно слетело: – Почему бы тебе не поехать со мной? Мы остановимся посидеть где-нибудь еще.

  А что? Не такая уж и плохая идея. В этом случае останется надежда завести с ней роман. И когда он потом позвонит матери, то не будет чувствовать себя виноватым. Блестяще!

  –  Я– ну, может быть... – Кэрри прокашлялась.. Она абсолютно иначе представляла себе этого мужчину и не сразу пришла в себя после потрясения. Уже около выхода в голове запоздало мелькнуло: разумно ли отправляться в ночную тьму в обществе незнакомца? Воистину, разумные мысли приходят после.

  Но с другой стороны, чего бояться, если он был двоюродным братом мужа Мары?

  Забавно: до их встречи, окинув взглядом шумный клуб, Кэрри, кажется, увидела красную розу в руке еще какого-то молодого человека: высокого, рыжеволосого и в очках. Но все произошло настолько стремительно, что у нее тут же вылетело это из головы; А новый знакомый так быстро завладел ее вниманием, что ничего другого не осталось, как уйти с ним. Стараясь не отставать в туфлях на высоких каблуках, Кэрри ковыляла за ним следом к припаркованной на стоянке длинной низкой машине.

  –  О боже! – восхищенно вырвалось у нее, когда он открыл перед ней дверцу со стороны пассажирского сиденья.

  –  Это «феррари», – небрежно бросил он, чуть хмурясь., – Ты наверняка видела такие не раз.

  Она кивнула, устраиваясь поудобнее на скрипевшем натуральной дорогой кожей сиденье.

  –  Конечно. Я просто раньше никогда не ездила на «феррари», – проговорила она и тут же одернула себя. Ему вовсе не обязательно было об этом знать!

  Усевшись на место водителя, он повернулся к ней:

  –  Судя по тому, что я слышал о тебе, роскошные машины и светская жизнь – но твоей части.

  Кэрри озадаченно нахмурилась. Неужели он перепутал ее с другой женщиной?!

  –  Кто мог тебе сказать подобную вещь?

   Несколько секунд он пристально глядел на нее, потом пожал плечами.

  – Одним словом – Техас, – пробормотал он, заводя машину. – Он не перестает меня удивлять.

  А это утверждение удивило ее. Может, напомнить ему, что Галвестон, неподалеку от которого, по словам Мары, он вырос, это тоже Техас? Но при виде его великолепных черных волос, мужественного профиля и бронзового ровного загара у нее учащенно забилось сердце. Она снова почувствовала себя дурнушкой рядом с ним и промолчала. Все в нем кричало о богатстве и власти. Наверняка его щеголеватый костюм стоил больше, чем ее подержанная машина.

  Низкий, изящный автомобиль сорвался с места и помчался, как ракета.

  Когда они остановились возле светофора, Кэрри глотнула воздуха и повернулась к нему.

  –  Уф! Ты всегда так водишь машину? – раздраженно спросила она, убирая рукой волосы назад.

  –  Я просто испытываю, эту малышку. Извини. Мне следовало тебя предупредить.

  Непослушные пряди волос по-прежнему падали ей на глаза, и ему почему-то захотелось коснуться их рукой и убрать назад. Он посмотрел на ее маленькое аккуратное ухо, похожее на раковину, потом перевел взгляд на гладкую нежную шею, где возле нежной ключицы пульсировала жилка, и представил, как он ее целует...

  Позади них раздался автомобильный гудок, и Макс, очнувшись, увидел, что горит зеленый свет. Он повел машину дальше, но думал о той, которая сидела рядом с ним.

  Внезапно он вспомнил ее имя. Селиния Джейд Кэрри. Как он мог забыть такое имя? Селиния Джейд.

  – Ты не возражаешь, если я буду тебя называть Си Джей? – слегка улыбнувшись, спросил он.

  Она озадаченно моргнула.

  –  С какой стати?

  – Для краткости. Это легче запомнить.

  Она нахмурилась, морща нос.

  –  Но...

  В этот момент их «феррари» свернул на скоростную автостраду с транспортными развязками. Из-за шума машин Макс не расслышал ее слов.

  Забавно, но теперь ему вспомнилось, что, по словам матери, выходило, будто Селиния Джейд Кэрри – как раз из тех женщин-, с которыми он обычно встречается. И на которых мама реагировала, закатывая глаза.

  Впрочем, она сама не была хорошо знакома с Си Джей. Однако прекрасно знала мать этой особы.

  – В девичестве ее звали Бетти Джин Мартин. Потом она вышла замуж за Нила Кэрри. Это тот самый человек, который обманом присвоил ранчо моей семьи, – рассказала она Максу несколькими

днями раньше за утренней чашкой капуччино. Они сидели на террасе ее итальянского дома, откуда открывался потрясающий вид на венецианские каналы. – Мы были лучшими подругами, но, после того как Бетти вышла замуж за Нила, она превратилась в злейшего врага за моей спиной.

  Макс слышал эту историю, ставшую семейной легендой. И подозревал, что его мать сама собиралась выйти за этого человека и вернуть свое ранчо. Но потом Паула встретила Карло Анджели, своего будущего мужа и отца Макса, и жизнь ее изменилась к лучшему. По крайней мере в материальном плане. Это иногда бывает, когда выходишь замуж за миллионера.

  Но, увы, брак этот не был счастливым. Отец часто заводил романы с женами своих лучших друзей. А мать все свое внимание сосредоточила на двоих сыновьях... И сладостно-горьких воспоминаниях о детстве, которое она провела на «Трипл Эм ранчо» неподалеку от Далласа, в штате Техас.

  –  Эта Селиния Джейд как раз в твоем вкусе, – продолжала его мать, обмахиваясь письмом от дочери своей прежней подруги. – Я поддерживаю связь с некоторыми техасцами и знаю, что происходит. Она пустоголовая кокетка, и в голове у нее только одно: какой длины одежда сейчас в моде и пойдет ли ей новый оттенок блеска для губ. Звучит знакомо?

  –  Ты снова подслушивала мои телефонные разговоры? – подколол он ее.

  Она страдальчески закатила глаза: неужели по ясно, что это элементарная материнская тревога!

  –  Разве ты не понимаешь, мама? Я встречаюсь с женщинами не ради болтовни с ними.

  – Тогда ты, вероятно, отлично поладишь с молодой мисс Кэрри. – Паула нахмурилась и снова взглянула на письмо. – Странно, что она решила написать мне, спустя столько лет. И попросила разрешения приехать к нам в гости.

  –  Я как раз собираюсь в Даллас через несколько дней и смогу выяснить, как обстоят дела.

  Взглянув на мать, он заметил темные круги у нее под глазами, и жалость сдавила его грудь. После того самого крушения мини-самолета, на котором разбился Джино, она сильно сдала, поседела, постарела. То, как стремительно увядает единственный родной, близкий человек, разбивало сердце Макса. Неужели нет способа вернуть это ранчо, на котором прошло ее детство? Макс готов был сделать все ради улыбки на этом любимом, дорогом лице.

  –  Как ты думаешь, чего ей надо? – спросил он, хотя догадаться было несложно.

  – Денег. – Мать вздохнула, качая кудрявой головой. – Ходят слухи, что у нее серьезные финансовые проблемы. Те средства,  которые оставались после родителей, она спустила в считаные сроки.

  Макс, сосредоточенно нахмурившись, спросил: – Ты уверена, что «Трипл Эм ранчо» до сих пор принадлежит ей?

  –  О да. Она никогда от него не откажется. Кто бы отказался?   –  Мать  поморщилась,  вспомнив,  что, однако, ее семья именно так и поступила. Смириться с этим было выше ее сил. – Но, вероятно, ей нужны деньги, чтобы содержать дом.

  –  Взаймы?

  Паула рассмеялась.

  –   Вряд ли ей когда-нибудь удастся их вернуть. Знаешь, что я думаю? – Она с улыбкой посмотрела на сына. – В ее письме много вопросов о тебе. По-моему, она попытается стать моей невесткой.

  –  Многие пытались, – сухо заметил он.

  –  Но никто до сих пор не добился своего, – со вздохом заметила она.

  – Позвони ей, – предложил он. – Отговори приезжать сюда, но скажи, что я буду в городе и хотел бы встретиться. Назначь свидание.

  Мать с сомнением взглянула на него, но потом неохотно кивнула.

  –  Что ты собираешься сделать?

  Макс хитро прищурился:

  –  Мама, ты же знаешь, что приобретать недвижимость – это моя работа. Я собираюсь уговорить эту особу продать нам твое любимое ранчо.

  Ее глаза сверкнули надеждой, но Паула покачала головой.

  –  Она никогда этого не сделает.

  Макс пожал плечами:

  –  Посмотрим.

  –  О, сынок, будь осторожен. Не позволяй ей тебя очаровать. Если она хоть немного похожа на свою мать...

  Он поцеловал ее в макушку и направился к двери.

  –  Буду мило с ней разговаривать в той техасской манере, как ты меня научила, когда я был молокососом. Она будет сама просить нас принять от нее это ранчо.

  Подойдя к двери, Макс оглянулся и снова увидел печальный,  рассеянный  взгляд.  Такое  выражение лица у нее было, когда мама думала о Джино, его старшем брате, умершем несколько месяцев назад. От этой глухой тоски в материнских глазах у Макса защемило сердце. Он сделал бы все что угодно, лишь бы снова обрадовать ее. Все что угодно.

  И именно ради этого он приехал в Даллас.