Текст книги "Прогноз на любовь"

Автор книги: Рене Шанн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Сама она еще могла бы это пережить, но ее беспокоила судьба маленького Джонни, единственного существа на всем белом свете, к которому Маргарет испытывала искреннюю бескорыстную любовь. В случае банкротства ей пришлось бы забрать сына из престижной школы, которую она оплачивала из последних средств. К тому же это был бы нескрываемый позор. Миссис Диэринг не могла похвастаться тем, что умеет не обращать внимания на мнение окружающих. Это могло окончательно ее надломить. Именно тогда ей и попалось на глаза объявление Клайва.

Уже по одной этой причине она будет по гроб жизни обязана Клайву. А если учесть остальные… По мере того как Маргарет лучше узнавала своего начальника, работая с ним каждый день бок о бок, любовь, дремавшая в ее сердце, начала расти, пока не превратилась в настоящую одержимость.

Правда, колоссальным усилием воли женщине удавалось скрывать свои чувства от Клайва. К тому же это обстоятельство не мешало ей рассматривать Сайласа Б. Коннели в качестве второго претендента на роль спутника жизни. Он не вызывал в ней таких чувств, как Клайв, но имел свои достоинства, и наиболее весомое из них – внушительный банковский счет.

Одно Маргарет знала наверняка. Она хочет снова выйти замуж. И как можно быстрее. Она была так несчастна в браке, что, став вдовой, поначалу даже испытала облегчение. Но годы бежали, и она все больше и больше убеждалась, что в положении одинокой женщины мало приятного. Может быть, некоторых это устраивает. Ведь есть независимые, самодостаточные женщины, поглощенные карьерой, которые всю жизнь могут легко обходиться без мужчин. Миссис Диэринг не принадлежала к их числу.

На минуту она остановилась и посмотрелась в большое настенное зеркало фирмы «Чиппендейл», чудом доставшееся ей почти за бесценок на распродаже несколько недель назад. В ярком утреннем свете отражение с суровой правдой показывало, что времени у нее на реализацию цели осталось не так уж много. Надо что-то делать, пока не поздно. Возраст приближался к сорока. Мелкие морщинки в уголках глаз и вокруг рта с каждым днем становились заметнее, овал лица был уже не таким четким, как в молодости. Маргарет с грустью подумала, что, увы, она не из тех, кого время не старит. Ее довольно яркая внешность уже недолго будет оставаться такой броской.

Да, Фелисити Фентон… Маргарет вздохнула. Такое ощущение, что жена Клайва и в сорок будет выглядеть на восемнадцать. Даже долгая болезнь, казалось, не оставила заметного следа на ее внешности. Она решила, что это, должно быть, оттого, что очарование Фелисити Фентон было скорее в живости, выражении лица, характере. Ведь на самом деле, если хорошенечко рассмотреть миссис Фентон… Нет, не особенно хороша, но тем не менее что-то в ней было такое…

– Я все вынула из витрины, мисс Диэринг, – вернула ее на землю Сьюзен. – Что вы будете туда ставить?

– Думаю, оформим ее в китайском духе.

Через полчаса Маргарет вышла на тротуар перед магазином, чтобы оценить результаты своих усилий. И вспыхнула радостным удовлетворением. Она не сомневалась: даже Клайв с его безупречным вкусом не смог бы добиться такого эффекта. Да и миссис Фентон в те времена, когда еще работала в магазине, не делала витрину лучше. Маргарет приятно подбадривало чувство, что по крайней мере в профессиональном плане она была ничуть не хуже Фелисити. Ей хотелось, чтобы Клайв тоже оценил и понял, что, взяв Маргарет на работу, он только выиграл.

– Смотрится очень привлекательно.

Она быстро обернулась и увидела, что Клайв стоит рядом.

– Сегодня я немного задержался. Извините.

– О, ничего страшного. Как вам нравится этот китайский стиль?

– Очень даже нравится.

Они вместе вошли в магазин и прошли в кабинет.

– Сегодня было что-то интересное в почте? – спросил Клайв.

– Много поступлений денег за наши старые заказы. Лойсон наконец заплатил.

– Слава тебе господи. Я уж боялся, нам придется подавать на него в суд.

На сердце у нее тут же потеплело от этого «нам». А может, он и вправду уже смотрит на нее как на партнера.

– Только что звонил мистер Коннели, – сообщила она.

– Как, неужели он опять в Лондоне? Так скоро?

– Да. Но, как обычно, с очень коротким визитом.

– Подумать только, этот иностранец снует через Атлантику, словно челнок.

– Он просил узнать, сможете ли вы встретиться с ним сегодня вечером.

Клайв нахмурился. Это не входило в его планы. Он и так уже на этой неделе проштрафился, вернувшись домой поздно, и знал, что Фелисити это не понравится.

– А мы не можем с ним встретиться в другое время?

– Видимо, нет. Завтра утром он улетает в Рим.

– Черт бы его побрал. А он не сказал, о чем хочет поговорить?

– Судя по всему, насчет своего поместья в Эйре. Он его только что купил, и сейчас это самый дорогой его сердцу предмет. Он не может дождаться, когда там начнутся работы по реконструкции. У него появились новые идеи, которыми он хотел бы с вами поделиться.

Клайв вздохнул.

– Я тут кое-что подсчитала, – продолжала Маргарет. – Могу сказать, что общая стоимость работ вполне может вылиться в пару тысяч фунтов.

Клайв смирился с тем, что встретиться с американцем придется. Слишком уж ценный клиент, чтобы рисковать его расположением. Кроме того, это было бы несправедливо по отношению к Маргарет. От сделки она получит свои комиссионные.

– Позвоните ему и скажите, что я согласен. Только попросите назначить встречу пораньше. Чем раньше, тем лучше.

Маргарет немедленно набрала номер апартаментов мистера Коннели в отеле. Она была рада, что Клайв вышел в торговый зал, пока она разговаривала с американцем.

– Мистер Фентон просил передать, что был бы очень благодарен, если бы вы назначили ему встречу пораньше, мистер Коннели. Он живет за городом, вы, наверное, знаете. Ему довольно далеко ехать домой.

Пока она это говорила, ей вдруг пришло в голову, что для мистера Коннели поездка в Санниндейл вряд ли покажется такой уж далекой. Но ведь в Штатах совсем другие расстояния. К ее облегчению, он сказал, что может встретиться с Клайвом в половине седьмого.

– Надеюсь, вы тоже придете, миссис Диэринг? Кстати, если мистер Фентон так торопится, почему бы нам с вами не пойти куда-нибудь после ужина, когда деловая часть встречи закончится?

Маргарет затрепетала от радости. Значит, она не ошиблась и правильно поняла тот взгляд, что в прошлый раз подарил ей мистер Коннели. И эта приписка в конце письма о том, что он ждет встречи с ней, все-таки не просто дань вежливости.

– Благодарю вас. Непременно буду, с удовольствием.

– Превосходно, – благодушно вздохнул Сайлас Б. Коннели. – Итак, до половины седьмого, миссис Диэринг.

– Договорились? – поинтересовался Клайв, когда Маргарет вышла к нему в торговый зал.

– Да, на половину седьмого. К сожалению, раньше не получилось.

– Что ж, хорошо, надеюсь, встреча не слишком затянется.

– Боюсь, он рассчитывает, что вы с ним поужинаете.

– Проклятье! Ну ладно, постараюсь вырваться при первой удобной возможности.

Маргарет улыбнулась:

– Я его предупредила, что вам нужно будет пораньше уйти. Кстати, он меня тоже пригласил на ужин. Надеюсь, вы не против?

– Господи боже, конечно нет. Это очень кстати. Тем более, что в его заказе будет много мебели.

– Я так и думала. – Маргарет не сочла нужным сообщить Клайву, что после ужина у нее с мистером Коннели запланированы еще кое-какие развлечения. Это уже ее частное дело и не имеет отношения к магазину Фентона.

В обеденный перерыв Маргарет забежала в парикмахерскую и сделала укладку, заскочила в свою квартиру переодеться. Ей очень хотелось быть к вечеру во всеоружии. Ужин в «Савое» с двумя такими представительными и состоятельными мужчинами, как Клайв и Сайлас Коннели, требовал и от нее быть в самой лучшей форме. К тому же Маргарет привыкла тратить много денег на одежду. Одобрение, промелькнувшее в глазах Клайва, когда они отправились вдвоем в «Савой», было вполне достаточной компенсацией за головокружительную цену, в которую ей обошелся новый черный шерстяной костюм.

– Чудесно выглядите.

Она улыбнулась:

– Я старалась ради вас.

Клайв усмехнулся:

– Ради меня или ради Сайласа? Кстати, вы знаете, что он вдовец?

– Да, я это поняла. – Маргарет тихо засмеялась. – Но меня это мало интересует, – соврала она. – Я замужем за магазином Фентона.

Клайв в очередной раз отметил про себя, что ему повезло – найти такую женщину, которая всю себя без остатка отдает работе. И как было бы тяжело, уступи он Фелисити и уволив Маргарет. К тому же Клайв действительно не был уверен, что Фелисити сможет сейчас работать в полную силу, что бы там ни говорил доктор Стивенсон. Слишком часто в последнее время он замечал, какой хрупкой и слабой выглядит жена. Надо будет, как только выдастся свободное время, повезти ее куда-нибудь отдохнуть, решил он. Неплохо бы сделать это на Пасху. Они так давно никуда не ездили вдвоем. Может быть, путешествие в Италию, или что-то в этом роде, сможет вернуть румянец на ее щеки и согнать с лица прозрачную бледность, которая так тревожила его. Кто знает, может, путешествие сделает то, к чему он стремился больше всего на свете – вернуть то счастье, что они испытывали в первые годы семейной жизни.

И то, что сегодня ему опять придется задержаться в городе после работы, только усугубляло и без того сложную ситуацию. Когда он позвонил Фелисити предупредить, что задерживается и поужинает в городе, от него не ускользнуло, как она огорчилась. Он вздохнул. Входя вслед за Маргарет в вестибюль «Савоя», Клайв готов был отменить встречу с американцем, каким бы выгодным ни был его заказ. Но за ужином естественный интерес к работе и безграничная увлеченность делом одержали верх и затмили тревогу. Изменения, которые им предстояло сделать в замке в Эйре, потрясали масштабностью. Клайв чувствовал, что еще никогда ему не подворачивалась работа, к которой он относился бы с таким энтузиазмом. Она казалась тем более интересной, что, судя по всему, им давали карт-бланш, и владелец не скупился на расходы.

– Вы мне нравитесь, Фентон, – с воодушевлением заявил Сайлас Коннели, когда они пили кофе. – Сам не знаю почему. Мы ведь с вами раньше не работали. А у меня такое ощущение, что никто, кроме вас, ни здесь, ни за океаном, не сможет сделать все так, как я хочу…

Клайв улыбнулся. Безо всякого самодовольства он подумал, что Сайлас Коннели, пожалуй, прав.

– Вот что я предлагаю, – продолжал американец. – Что, если нам – и этой милой даме, если она захочет, – съездить всем вместе в Коннемару и своими глазами осмотреть фронт работ? – Он ослепительно улыбнулся. – В Баллинахинче есть чертовски удобный отель, мы могли бы там остановиться. Это всего в двух милях от замка.

У Маргарет перехватило дыхание. Для нее это была немыслимая удача. Лучше и придумать нельзя.

– Я буду рада! – с благодарностью воскликнула она. – Но, боюсь, мы с мистером Фентоном не можем позволить себе уехать из города одновременно.

– Вы имеете в виду, из-за магазина? Я об этом подумал. А что, если мы поедем, скажем, на Пасху… Сейчас мне надо в Рим. Вернусь через десять дней. По дороге домой я бы заехал в Эйре, как раз во время Пасхи, и мы могли бы там все встретиться. – Он заискивающе переводил взгляд с Маргарет на Клайва. – Я знаю, что требую слишком многого – вы не обязаны тратить на меня свое личное время, но… – Американец не договорил, но подразумевалось, что в долгу он не останется.

Маргарет быстро откликнулась:

– Я как раз не против. У меня на Пасху нет никаких планов, и я буду страшно рада поехать. Мне не терпится наконец увидеть замок своими глазами и начать подбирать обстановку…

Американец одарил ее ослепительной улыбкой.

– Вот это по мне. Бери быка за рога, раз есть работа. А как вы, мистер Фентон?

Клайв нахмурился. Он помнил, что по дороге сюда как раз подумывал о том, чтобы съездить на Пасху отдохнуть вместе с Фелисити. Если бы Маргарет не поехала с ними, он мог бы взять с собой Фелисити. Она часто говорила ему, что мечтает провести отпуск на западном побережье Ирландии. Таким образом, он убил бы сразу двух зайцев. К тому же ей наверняка будет ужасно интересно посмотреть настоящий старинный замок, послушать, какие изменения они собираются внести в интерьер.

Но раз Маргарет едет, он не может взять с собой жену. Про себя он клял Сайласа Коннели за то, что тот пригласил Маргарет. Но теперь уже не могло быть и речи, чтобы Клайв отказался от ее участия в поездке. Видя, как она вся горит воодушевлением, как с выжиданием смотрит ему в лицо, ожидая решения, Клайв с горечью признался себе, что у него нет выбора.

– Думаю, это возможно, – выдавил он.

– Вот и отлично. – Сайлас Коннели снова засиял улыбкой. Он поднял свой бокал. – За вас двоих, за наше сотрудничество и за чудеса, которые вы сотворите с моим старым добрым замком.

Глава 3

– О мадам, вы ничего не съели.

– Просто у меня совсем нет аппетита, миссис Найт.

– Вы то же самое говорили за обедом. Если не будете кушать, вы у нас снова заболеете.

Фелисити вымученно улыбнулась экономке. Миссис Найт пришла работать в «Грин Гейблз» в тот самый день, когда они с Клайвом въехали в дом, и с тех пор Фелисити часто думала, как им повезло. В непостоянном, зыбком мире, когда многие вообще не могут найти приличных слуг, так замечательно иметь экономку столь умелую и преданную.

– Со мной все будет в порядке, – заверила ее Фелисити.

Миссис Найт поцокала языком, таким образом выражая свои сомнения, взяла поднос и ушла в кухню.

Фелисити оглянулась в поисках «Радио таймс», посмотрела программу, решила, что ничего интересного по радио нет, и взяла в руки отложенную книгу.

Однако, если после обеда, когда она по строгому требованию врача отдыхала, ей удалось погрузиться в чтение с головой, то сейчас смысл напечатанных строчек не доходил до нее. Через минуту Фелисити отложила книгу в сторону. Пытаться читать в таком состоянии было бесполезно. Она была слишком рассеянна, слишком подавлена, чтобы сосредоточиться на чем-то, кроме своих проблем, нарастающих с каждым днем, как снежный ком.

Она посмотрела на часы: четверть десятого. Сел ли Клайв в поезд? Он позвонил утром и сказал, что не сможет быть к ужину, но постарается успеть на девятичасовую электричку. А вдруг он сейчас позвонит и скажет, что не успел на нее? На этой неделе муж уже во второй раз задерживался и не ужинал дома.

Ей было бы легче, знай она наверняка, что он задержался в городе из-за этого американца. Но в последние недели она начала подозревать другие причины его участившихся отлучек и стала сомневаться в правдивости его отговорок. Все это как-то не вязалось с его заверениями, что в магазине сейчас мало работы, так что Фелисити и Маргарет вдвоем будет просто нечего там делать. Если так, то тем более его оправдания попахивали уловками делового человека, который жене говорит, что задержался на работе, а сам в это время развлекается с хорошенькой секретаршей – в данном случае с Маргарет Диэринг. Фелисити пыталась внушить себе, что Клайв не стал бы так делать. Но не была в этом уверена.

От легкого стука в окошко она чуть вздрогнула и резко обернулась. Стук повторился. Фелисити встала, подошла к окну и отдернула тяжелые парчовые портьеры. Ее обдала волна облегчения, когда за окном она увидела лицо Ричарда Хейворда. Фелисити жестом показала ему, чтобы он шел к парадной двери, а сама торопливо пошла открывать.

– А, Ричард, я так рада, что это ты.

– Прости, что напугал тебя.

– Сначала я подумала, что это грабитель.

– Моя милая Фелисити, грабитель не стал бы стучать в окошко и просить, чтобы его впустили в дом.

– Да, правда. Конечно, как глупо. Ну, идем же. Я так рада тебя видеть.

Она провела его в гостиную, радуясь возможности отвлечься от беспрестанных мыслей о Клайве и их отношениях.

– Что будешь пить, Ричард?

– Найдется в доме немного виски?

– Разумеется. – Она налила ему в бокал виски. – Неразбавленный. Так?

– Точно. – Ричард упал в кресло напротив нее. – За тебя. А что ты тут делаешь совсем одна в такой поздний час?

– Клайв задержался в городе. Но он должен скоро вернуться. Собирался приехать на девятичасовой электричке.

Ричард нахмурился. Совсем недавно, пару дней назад, он столкнулся с Клайвом, возвращавшимся домой на поздней электричке. У него тогда мелькнуло в голове, как должно быть тоскливо и одиноко Фелисити дожидаться возвращения супруга. Ричард подозревал, что Фелисити находит загородную жизнь скучной, а дни пустыми и тоскливыми. Он подумал, что Клайв частенько позволяет себе возвращаться домой поздно, и вдруг почувствовал горячую злость против мужчины, который так пренебрежительно обращается с хрупкой красавицей женой.

– Как жизнь вообще? – спросила Фелисити, не желая обсуждать Клайва с Ричардом.

– О, у меня есть интересные новости. Как раз об этом я зашел поговорить. Я даже рад, что застал тебя одну. Мне предложили работу в Монреале. И чертовски хорошую работу, доложу я тебе. Я думаю согласиться.

Фелисити слегка подалась вперед, пораженная неожиданным известием. Она даже не знала, что ее так поразило. Почему она решила, что Ричард вечно будет жить в Англии тихой спокойной жизнью в очаровательном доме по соседству? Однако ее почему-то ошеломила новость об отъезде. Она подумала, как им с Клайвом будет его не хватать. Они так хорошо подружились. Редко проходила неделя, чтобы они не встречались.

Ее мысли вдруг перескочили на Линн. Сделал ли Ричард ей предложение? Согласилась ли она, несмотря на яростное сопротивление родителей? И собирается ли она сбежать с ним в Канаду?

– Мы все будем по тебе скучать, – осторожно начала Фелисити, гадая, не по поводу ли племянницы он пришел поговорить.

– Я тоже буду скучать. Но мне жаль упускать такой шанс. И… – Ричард посмотрел на нее пристально. – В общем, кроме работы, у меня, видишь ли, есть еще одна причина, по которой мне лучше сейчас уехать из Англии.

– Да? И какая же? Не хочешь со мной поделиться?

– Да, Фелисити, хочу. – Он замешкался немного, потом спросил: – Ты давно видела Линн?

– Где-то недели две назад, на дне рождения моей матери. У нас был семейный ужин, собралась вся семья. – Она невесело рассмеялась. – Точнее сказать, все, кроме Клайва, – он еще больше упрочил свою дурную репутацию тем, что приехал к тому времени, когда пора было расходиться.

Ричард не удивился, услышав это. Он знал, что Клайв недолюбливал родню Фелисити, так же как и они его. Линн рассказывала ему о размолвке, произошедшей у Фелисити с родителями из-за замужества.

– Не знаю, она тебе, наверное, говорила, что в последнее время мы с ней часто виделись?

– Да, говорила.

– Я так и думал. Я знаю, вы с ней очень близки.

– Честно говоря, у нас особо не было возможности поговорить в тот вечер, но она мне сказала… – Теперь уже Фелисити замешкалась. Ей не хотелось признаться, что Линн сначала сказала ей по секрету, а потом объявила во всеуслышание, что любит Ричарда и ждет, чтобы он сделал ей предложение.

– Что она тебе сказала? – поинтересовался Ричард.

Фелисити негромко рассмеялась:

– О, много чего. И, могу тебе сказать, я была очень рада услышать, что вы с ней подружились.

– Ну, значит, ты единственная из семьи, кто этому рад, – кисло заметил Ричард. – Знаешь, Фелисити, не хочу показаться грубым, но ее мать, кажется, настоящий предводитель каманчей, да? Даже трудно представить, что вы с ней сестры.

– Да нет, Ричард, в сущности она неплохая. Она больше говорит, на самом деле она не такая страшная. И потом, ведь Линн – ее единственное сокровище. Так, значит, ты отчасти из-за Линн хочешь согласиться на эту работу за границей?

– Да, и это тоже.

Фелисити наклонилась и подбросила полено в огонь. Молчание затянулось. Фелисити наконец прервала его:

– Но есть и другие причины?

Ричард затушил наполовину выкуренную сигарету и рассеянно закурил другую.

– Это не так-то легко.

Фелисити нахмурилась. Она не понимала, что здесь такого сложного. Ричард должен понимать, что Фелисити только обрадуется, если он объявит, что они с Линн любят друг друга и хотят пожениться.

Она ласково сказала:

– Ты влюблен в Линн, не так ли, Ричард? Почему ты не хочешь мне об этом сказать?

– В том-то и беда, Фелисити. Я не люблю ее. И чувствую себя последним подлецом. – Голос Ричарда посуровел от сознания своей вины. По его лицу было видно, как ему не по себе.

– Ясно.

– Мне вообще не надо было валять дурака – кружить ей голову и встречаться.

Фелисити закурила и некоторое время молча пускала дым. На сердце у нее было тяжело. Она вспомнила светящееся личико Линн, когда она говорила ей, что они с Ричардом любят друг друга, она вспомнила, как уверенно девушка заявила родителям в тот праздничный вечер, что он скоро сделает ей предложение.

– О, Ричард, как это ужасно!

– Да, я знаю. И самое кошмарное во всей этой истории – то, что она думает, будто я ее люблю и со дня на день предложу руку и сердце…

– Но ведь она не была бы так в этом уверена, если бы ты вел себя по-другому.

Ричард развел руками:

– Ты знаешь, в какой-то момент мне казалось, что так и будет.

– О, Ричард… – Фелисити увидела, как он вздрогнул от упрека, прозвучавшего в ее голосе. Сам факт, что он заслужил этот упрек, только усугублял его чувство вины. Фелисити почувствовала смутную грусть и разочарование. Она никогда бы не подумала, что Ричард способен подать надежды юной девушке, да еще такой, как Линн, а потом вдруг пойти на попятный. Любой, даже куда менее чувствительный, человек должен был понимать: Линн – отчаянная идеалистка, и она будет глубоко оскорблена и унижена, когда поймет, как ошиблась в возлюбленном.

– Уже какое-то время назад я начал понимать, но боялся себе в этом признаться, – говорил тем временем Ричард. – Это было просто увлечение. Я пытался сказать об этом Линн, когда мы ужинали вместе пару дней назад, но… – Он покачал головой. – Не понимаю. Наверное, я трус. Но я как-то не смог. Она такая юная, такая ранимая…

– Жаль, что ты не видел этого раньше. Раньше, чем… – Голос Фелисити сорвался. Встретившись с ним взглядом, таким горестным, она вдруг поняла, что Ричард будет страдать не меньше, чем Линн. Его будет мучить совесть, она видела это, он будет винить себя и не сможет простить, что все так кончилось. Из-за этого его убитого взгляда Фелисити решила не судить его слишком строго. – И как ты собираешься с ней поступить?

– Не знаю. Может, напишу ей, что уезжаю за границу. Подло, конечно, мне не хочется так расставаться. Господи, Фелисити, как я жалею, что поначалу немного потерял голову. Она ведь предупреждала, что ее родители против наших встреч, они считают меня слишком старым для их дочери.

– Да, она мне об этом говорила.

– Линн считает вас с Клайвом доказательством того, что родители ошибаются.

Фелисити промолчала. Мысленно она вернулась в Хэмпстед и словно наяву услышала, как Линн при родителях призывает в свидетели Клайва и ее. И вдруг вспомнились слова Клайва: «Ты скажи, Фелисити». Странно, что она сразу не поняла значения этих слов. Он предоставил говорить ей, потому что сам не в силах был искренне ответить на вопрос Линн. Иначе ему пришлось бы признать, что их брак и вправду оказался ошибкой. Впрочем, дело совсем не в разнице в возрасте. Это просто стечение обстоятельств. Потеря ребенка. Маргарет Диэринг, которая заняла ее место в магазине. Взаимное отчуждение, которого они не должны были допустить.

– Фелисити?

– Да, Ричард?

– Ты не знаешь, с какой стати я вбил себе в голову, что влюблен в Линн?

Что-то в его голосе заставило Фелисити внезапно, беспричинно похолодеть – она испугалась того, что он скажет дальше.

– Нет.

– Я так и думал, что не знаешь. И тебе никто не говорил о том, как вы с Линн похожи? Просто поразительно. Даже не то чтобы внешне, хотя ее скорее можно принять за твою дочь, чем за дочь твоей сестры, разве что ты слишком молода, чтобы иметь взрослую дочь, а так… – Фелисити молчала, и он продолжал: – Она очень похожа на тебя во многом – и этим с самого начала завоевала мое сердце. У нее такая же внезапная быстрая улыбка, как у тебя, которая вдруг освещает все лицо, она так же жестикулирует, когда говорит, у нее в голосе появляется такое же сдавленное волнение, когда она взволнованна или счастлива. Я вообразил себе, что влюблен в нее, потому что она похожа на тебя, как твое отражение в зеркале.

Фелисити сцепила руки на коленях. Она вспомнила, что за эти два года пару раз ей приходило в голову, что втайне Ричард, возможно, питает к ней нечто большее, чем милая соседская дружба, которая ей так нравилась и которую она так ценила.

– На самом деле я люблю тебя, Фелисити.

Сердце Фелисити вздрогнуло.

– Ричард!..

– Знаю, я не должен говорить тебе об этом. Я должен молча сложить свою палатку, как кочевник, и тихо исчезнуть. Но…

Фелисити не знала, что сказать. Она и так уже огорчена тем, что Ричард не любит Линн. Но услышать, что он влюблен в нее… Это делало ее соучастницей той трагедии, которая ожидала Линн. Чтобы предотвратить катастрофу, Фелисити готова отдать все, даже свою жизнь, не задумываясь.

– Я бы уехал ничего не говоря тебе, Фелисити, – продолжал Ричард, – но у меня такое чувство, будто у вас с Клайвом не все так хорошо…

Фелисити резко вскинула голову, глаза ее расширились от ужаса, что он все понял.

– Почему ты так решил?

– Я начал догадываться некоторое время назад. Когда дело касается тебя, я становлюсь экстрасенсом. Так бывает, когда человек кого-нибудь любит, ты же знаешь. – Он помолчал. – Скажи, дорогая, что у вас происходит?

Этот прямой вопрос больно резанул душу. Она ни с кем не хотела делиться своими переживаниями.

– Ничего не происходит, Ричард… По крайней мере… – Голос у нее дрогнул. – То есть, я хочу сказать, ничего серьезного. Думаю, все семейные пары проходят через трудные времена. У нас сейчас такой период, вот и все. Ничего особенного. Просто… – Фелисити вдруг закрыла руками лицо, в ужасе почувствовав, как по щекам катятся слезы. Она не имела склонности плакать по любому поводу и уж тем более в присутствии посторонних. Слезы, что она проливала из-за Клайва, были выплаканы в гордом одиночестве в ее комнате.

Она слышала, как Ричард быстро встал с кресла и в ту же секунду очутился перед ней на коленях.

– Дорогая, я не могу вынести того, что ты так несчастлива.

Фелисити отчаянно пыталась взять себя в руки.

– Ричард, прошу тебя, все в порядке. Пожалуйста, не беспокойся. И… – Она уронила руки на колени. Ее заплаканные глаза встретились с его взглядом, встревоженным и влюбленным. Она виновато пролепетала: – Прости. Это так глупо с моей стороны.

Ричард вынул из кармана чистый белый платок и вытер слезы возлюбленной. Его переполняла любовь и жалость к Фелисити, а в сердце разгоралась жгучая злость на Клайва, виновника ее слез.

– Клайв так дорог тебе, да, Фелисити?

– Да, Ричард. Был и есть. И всегда будет.

Ричард вздохнул. А он уже собирался сказать, что, если вдруг настанет день, когда она задумает порвать с Клайвом, он всегда готов принять ее. Но теперь понял, что это безнадежно. Фелисити никогда не сможет полюбить другого мужчину. Он и раньше это знал, но в последнее время, когда начал подозревать, что у них не все ладно, позволил себе размечтаться…

В коридоре послышались шаги. Ричард быстро встал и пошел к своему креслу.

– Должно быть, Клайв пришел, – мрачно сказал он.

Фелисити быстро достала из сумочки пудреницу, в панике глянула в круглое зеркальце на свое заплаканное лицо, не зная, как объяснить Клайву причину своих слез.

Вошедший в комнату Клайв заметил заплаканное лицо Фелисити и удивился, что тут случилось без него. Может быть, они с Ричардом поссорились? Маловероятно. Но даже если и так, вряд ли художник довел ее до слез. Или он снова в немилости? Вот это больше походило на правду. Судя по реакции Фелисити на его сообщение, что опять придется задержаться после работы, дома его ждет холодный прием. Его кольнуло раздражение, что жена ведет себя безрассудно, особенно сегодня, когда у него был такой тяжелый, утомительный день. Ужин с Коннели, кроме собственно деловой части, был убийственно скучным, хотя и закончился вполне многообещающими планами. Похоже, внутреннее убранство замка американца, включая мягкую мебель, выльется в довольно приличную сумму.

Клайв решил, что лучше сделать вид, будто не заметил слез Фелисити. И то, как супруга торопливо припудривала носик, подсказывало, что она, по крайней мере, на это надеется.

– Рад тебя видеть, Ричард, – произнес радушно Клайв. Ричард Хейворд был единственным человеком в округе, который ему действительно нравился и которого он всегда рад был видеть у себя дома.

– Спасибо. Вот, зашел на минутку.

– А я задержался в городе. Дела.

– Да, Фелисити мне сказала.

Клайв налил себе большую порцию виски.

– Как там твой бокал, Ричард? Подлить еще?

– Нет, спасибо.

– Фелисити?

Она покачала головой:

– Нет, мне не надо.

Клайв упал в низкое мягкое кресло, вытянул ноги и закурил сигарету. Его огорчало, что после напряженного дня дома его ждала заплаканная жена, явно не обрадованная приходу мужа.

– Ну, какие новости? – обратился он к Ричарду.

– Да вот, уезжаю в Канаду работать.

Брови Клайва взметнулись вверх.

– Вот как! Однако это неожиданно.

Ричард вкратце обрисовал свои планы, решив, что сейчас это самый безопасный предмет для разговора, да и у Фелисити будет время оправиться.

Клайв слушал его со все возрастающим интересом, не понимая, какая роль в этих планах отводится Линн. Он помнил страстную речь девушки на дне рождения у ее бабушки о том, что они с Ричардом любят друг друга. Линн была твердо уверена, что художник намерен на ней жениться. Клайв ждал, когда Ричард подойдет к этой теме, но, так ничего и не услышав, заподозрил, что Линн только вообразила себе, будто Ричард в нее влюблен.

– Ну что ж, нам будет очень тебя не хватать, – произнес он, когда Ричард закончил рассказ.

– Да, я то же самое сказала, – подтвердила Фелисити.

Клайв встал с кресла, прошелся по комнате, потом налил себе еще виски. Он был рад, что на время может повернуться спиной к остальным. Потому что внезапно, впервые с того времени, как он женился на Фелисити, в нем вдруг шевельнулись сомнения: а единственный ли он мужчина, который дорог Фелисити? А вдруг то огорчение, что она пыталась скрыть от него, связано с отъездом Ричарда в Канаду? Это подозрение начало крепнуть, когда он невольно стал перебирать в памяти события последних двух лет, тех, что они жили в «Грин Гейблз». Да, Ричард был у них частым гостем. А так как и работал он неподалеку, вполне вероятно, мог заходить в гости гораздо чаще, чем подозревал ничего не ведающий муж. Может быть, Ричард приходил так часто вовсе не из-за Линн. Возможно, что главная приманка Фелисити.