Текст книги "Между строк (ЛП)"

Автор книги: Рене Харлесс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Пожав плечами, Куинн спрашивает, что бы я хотел выпить, а затем идёт на кухню, чтобы наполнить два стакана водой. Мы идём в столовую, где её родители раскладывают еду на свои тарелки. Лазанья действительно вкусно пахнет, поэтому я кладу квадрат лазаньи на тарелку и повторяю то же самое для Куинн, которая садится рядом со мной, а не рядом со своей матерью.

Тишина нарастает, увеличивается и гноится, пока не начинает трещать по швам. Скрип нашей посуды и жевание её отца – единственные звуки в комнате, пока её мать не прочищает горло.

– Куинн, когда ты собиралась сказать нам, что приехала в город? – спрашивает она.

– Я должна была пересмотреть сценарий для моего следующего фильма. И мне уже нужно возвращаться назад. И, честно говоря, я не думала, что ты захочешь меня увидеть.

Очарованный я слушаю, как её мать игнорирует остроту о том, что не хочет видеть её, и фокусируется на сценарии.

– Ты всё ещё занимаешься актерским мастерством? – презрительно спрашивает она, и я удивлён, что она, похоже, не понимает, насколько успешна её дочь в этом.

– Мама, пожалуйста, – умоляет Куинн, глядя на меня, а её щёки краснеют от смущения.

– Я удивлена видеть тебя, Тревор. Разве ты не должен арестовывать какого-нибудь бродягу?

– Мама! – восклицает Куинн, прежде чем у меня есть шанс ответить.

– Простите, но что плохого в том, чтобы быть офицером полиции? – я смотрю на них.

– Ничего, кроме того, что это не требует реального формального образования. Пройди психологический и физический тест, и ты – в деле. И мы все знаем, что и то и другое можно растянуть, – подхватывает её отец, и я чувствую, что моё лицо краснеет от злости.

Кем эти люди себя возомнили?

– Что ж, в следующий раз, когда одному из этих бродяг понадобится медицинская помощь, и его нужно будет держать под наблюдением в больнице, я обязательно вспомню, что для этого требуется очень мало умственных и физических сил.

– Тревор, – шепчет Куинн, и я воздерживаюсь от дальнейших слов, какими бы мерзкими ни казались мне сейчас её родители. – Мама, есть какая-то особая причина, по которой ты попросила меня прийти сегодня?

– Разве недостаточно того, что я хочу видеть своего ребёнка?

Куинн терпеливо сидит, зная, что у её родителей есть причина, иначе они вообще не попросили бы её прийти к ним.

– Ладно, Куинн, будь по-твоему. Мы попросили тебя приехать, потому что мы с твоим отцом переезжаем. Нам нужно, чтобы ты забрала свои вещи и прибралась в своей комнате.

Не так уж плохо. Их переезд – это ещё не конец света, но у меня во рту пересыхает, когда они выкладывают толстую папку с бумагами на стол.

– Что это такое? – спрашивает Куинн, хватаясь за документы.

– Это твои документы об усыновлении, – небрежно упоминает её мать, как будто эта информация не разрушит жизнь их дочери.

Вижу слёзы на глазах Куинн, когда она спрашивает.

– Мои… мои, что?

– Тебя удочерили, Куинн, – терпеливо говорит отец, отпивая глоток из бокала.

– Э-э, простите, – бормочет Куинн, прижимая руку ко рту и выбегая из-за стола.

Я хочу пойти за ней, моё тело умоляет меня встать из-за стола и поспешить за ней, моё сердце болит за Куинн. Её родители продолжают есть, как будто не они опустошили её, не они разрушили основы всего, что она когда-либо знала, не они разбили её сердце.

– Как вы могли? – я требую объяснений без угрызений совести, так как ярость вскипает глубоко внутри меня. – Как вы могли так поступить с ней?

– Она должна была знать.

– Конечно, должна, но не в таком виде. Разве вы её совсем не любите? Разве вы не видите, что это разорвёт её на части? Я даже не понимаю, как вы могли её удочерить.

– Я проводила операцию наркозависимому пациенту после выстрела. Пациент умер на операционном столе, но мы смогли спасти ребёнка. Я знала, что была кандидатом на должность главного хирурга в больнице, в которой мы работали, и в то время всё было очень ориентировано на семью. Было мало того, что я была замужем: как женщине, мне нужно было иметь детей.

– Значит, вы её украли? – подсказывают мои офицерские инстинкты.

– Нет, мы просто попросили удочерить её. Мы были в хороших отношениях с социальными службами, и они позволили нам забрать её домой через три недели.

– Вы получили эту работу?

– Конечно, я получила эту работу. После того, как всё было сказано и сделано, я не была уверена, что делать с ребёнком, когда меня повысили. Поэтому мы оставили её вместо того, чтобы вернуть в систему.

– Как мило с вашей стороны, – говорю я ледяным тоном.

– Не то чтобы это требовало объяснений, но наша работа была слишком напряжённой, чтобы тратить время на то, чтобы заводить детей естественным путем. Это сработало в нашу пользу. Мы только надеялись, что она пойдёт по нашим стопам. Вместо этого нам достался ребёнок, которому снилось имя в свете софитов.

– Вы хоть представляете, насколько успешна ваша дочь? Насколько она замечательна в своей работе?

– Мы не следим за развлечениями. Это слишком варварски и ошеломляюще. Я уверена, что она достаточно успешна.

– Я хочу, чтобы вы знали, что ваша дочь – одна из самых востребованных актрис в мире. Она была номинирована на многочисленные награды и выиграла несколько.

– Но разве она выиграла их все?

Ярость наполняет меня, и гнев воспламеняется в моих венах, заставляя наброситься.

– Вы что, издеваетесь надо мной? – я встаю и ударяю кулаками по столу, не обращая внимания на боль от удара о твёрдую поверхность. – Я даже не знаю, что могу сделать прямо сейчас! Как вы смеете так унижать собственную дочь?! Она замечательная, и вы упускаете возможность поддержать её так, как должны все родители. Позор вам. Я заберу вашу дочь отсюда, и надеюсь, что больше никогда о вас не услышу.

– А что насчёт её вещей? Нам нужно, чтобы она забрала их, – добавляет её мать, как будто это неудобство.

– Я уверен, что вы сможете нанять кого-нибудь, чтобы упаковать всё и потом отдать моим родителям. Мы проследим за тем, чтобы она получила свои вещи.

Не раздумывая, я покидаю столовую и иду за Куинн. К счастью, мне не нужно долго искать, потому что я нахожу её, стоящей прямо на кухне, в зоне слышимости нашего разговора. Её слёзы высохли, только чёрные разводы видны под глазами, но выражение ярости во взгляде заставляет меня сделать шаг назад.

Она обходит меня и врывается в столовую, ударяет ладонями по столу напротив матери.

– Как ты могла? Все эти годы я ругала себя за то, что недостаточно хороша, за то, что не была той дочерью, какой ты хотела меня видеть. И узнать после стольких лет, что я никогда не была твоей дочерью? Ты вообще любила меня?

– Куинн, не надо так драматизировать, – вздыхает её мать, делая глоток воды, и я смотрю, как огонь во взгляде Куинн разгорается до огромных высот.

– Драматизировать? Ты хочешь сказать, что я драматизирую? Я только что узнала, что меня удочерили два человека, которые сделали это, чтобы подняться вверх по карьерной лестнице, и ты делаешь это перед моим гостем.

– Да, ты слишком драматизируешь. Это просто какие-то бумаги.

– Это моя грёбанная жизнь! – она кричит и тяжело дышит, пытаясь успокоиться. – Всю свою жизнь я думала, что я могла такого сделать, что вы оба меня так ненавидите. Как ты могла смотреть на меня, как на растение, которое ты кормила и поила, когда тебе было удобно. Ну, теперь я знаю почему, – говорит она устрашающе спокойным голосом, прежде чем выпрямиться и посмотреть на меня.

Мы не обмениваемся ни словом; вместо этого я обнимаю её за плечи и вывожу из дома.

– Куинн, – я завожу машину и надеюсь привлечь её внимание.

– Хм?

– Чего ты хочешь? Что тебе нужно?

Она остаётся молчаливой, её голос исчезает после того, что она узнала сегодня вечером.

– Ты хочешь, чтобы я отвез тебя к Иззи?

Её мягкие волнистые волосы колышутся, когда она качает головой.

– Я хочу помочь тебе, милая. Что я могу сделать, чтобы помочь тебе? – настаиваю я, положив ладонь ей на щёку, надеясь успокоить её своим прикосновением. Её тело немного расслабляется, но я могу сказать, что она всё ещё сильно взвинчена, и моё собственное сердце разрывается в груди.

– Тревор?

– Да?

– Отвези меня к себе.

Глава 14

Куинн

Я – одержима. Потерянная фигура в чёрной бездне жизни, и у меня нет места для утешения. Всё, чего я хочу, всё, чего я жажду – это почувствовать Тревора. Что-то тёплое, что-то твёрдое, что-то реальное. И мне это нужно больше, чем следующий вдох.

Когда Тревор спросил меня, что мне нужно и куда я хочу пойти, я могла думать только об одном месте, где я чувствовала себя в безопасности – и это место было рядом с ним. Я не колебалась, когда велела ему отвезти меня к нему домой. Я хочу быть полностью инкапсулированной им, чувствовать себя его частью.

Искушение, которое он источает, непреодолимо, и я знаю, что в этот момент мои чувства начинают расцветать, независимо от того, сколько раз я говорила с собой, убеждая себя держать чувства взаперти. Теперь задача будет состоять в том, чтобы не дать Тревору понять, что я влюбляюсь в него гораздо сильнее, чем в юности. Наш быстрый и лёгкий секс запутывается в болоте эмоций, в котором я не знаю, как ориентироваться.

К счастью, когда мы подъезжаем к дому Тревора, он берёт инициативу в свои руки, зная, что я на грани какого-то катастрофического срыва. Протянув руку, он отстёгивает мой ремень безопасности, а затем выходит из машины, быстро обходя её, чтобы проводить меня.

Он приводит меня в свой дом, и ощущения начинают меняться, когда он берёт меня за руку. Я следую за ним, когда мы входим в кухню, где Тревор поворачивается и кладёт руки мне на бёдра. Я думаю, что он собирается наклониться и поцеловать меня, когда он смотрит мне в глаза, но вместо этого понимаю, что меня подняли в воздух и опустили на стойку.

Он подходит к раковине, достаёт из шкафа стакан и наполняет его водой.

– Пей, – мягко приказывает он, протягивая мне стакан.

Я беру его дрожащей рукой, выпиваю полный стакан за раз и возвращаю Тревору, который ставит его в раковину. Как привидение, он подплывает ко мне и обнимает, крепко прижимая к своей груди, прежде чем сделать два шага назад.

Тревор со скрипом открывает дверь своей спальни, и когда подходит к массивной кровати, дрожь пробегает по моей спине.

– Холодно? – спрашивает он, но я качаю головой.

Прямо сейчас я вся полностью горю.

Тревор осторожно кладёт меня на кровать и дёргает за юбку, молча спрашивая, хочу ли я раздеться. И я хочу избавиться от всего, что напоминает мне о сегодняшнем вечере. Тревор, похоже, знает, что мне нужно: снимает с меня платье, поднимая его над головой, и бесцельно швыряет в комнату. Протянув руку, он расстёгивает мой лифчик и бросает к моему платью на пол.

Я закрываю глаза, ожидая его прикосновений, но удивляюсь, когда снова оказываюсь в его объятиях. Прежде чем я успеваю сообразить, что происходит, я уже лежу на кровати, а Тревор заворачивает меня в одеяло.

– Что происходит?

– Тебе нужно отдохнуть, Куинн. Ты только что узнала ужасную новость.

– Но я… Ты нужен мне больше, Тревор, – шепчу я, прячась под тёплым мягким одеялом.

Он обдумывает мои слова, и я чувствую себя беспомощной от его взгляда.

– А если я лягу с тобой? Мне нужно отвести тебя домой до возвращения моей сестры.

– Можно сказать, что мы репетировали сценарий.

Он подходит с другой стороны к кровати, скользит под одеяло, и опускает взгляд вниз.

– Я не любитель врать.

– Мы лжем каждый день, когда скрываем от неё то, что делаем, – объясняю я, поворачиваясь и наблюдая за ним.

– Я понимаю.

Проходит несколько минут тишины, никто из нас ничего не делает, только дышит. Я смотрю, как поднимается и опускается его грудь, когда он лежит на спине. Пользуясь случаем, я придвигаюсь ближе к нему и прижимаюсь щекой к его груди, наслаждаясь тем, как его сердце бьётся у моего уха.

– Хочешь поговорить об этом, Куинн?

– Наверное, да. Это объясняет, почему они так со мной обращались. Я даже не уверена, что расстроена, я просто… ничего. Как будто я обнаружила, что та часть меня, которую я пыталась втиснуть в круглую дыру, всё это время была квадратным колышком.

– Куинн, никто не заслуживает того, чтобы с ним обращались так, как с тобой, усыновлен он или нет.

– Удочерённая, – мой голос дрожит, когда до меня, наконец, доходит. – Меня удочерили, Тревор.

Рыдания вырываются из меня, и я становлюсь пустой оболочкой, когда распадаюсь на части в объятиях Тревора. Он, кажется, не возражает против моего срыва, не заботясь о том, что я оставляю следы слёз на его груди. Вместо этого он прижимает меня к себе и обнимает, успокаивая своими объятиями.

Это занимает некоторое время, но я чувствую, что опустошена, и мне не хватает слёз, чтобы пролить их из-за новостей, которые я получила от моих так называемых родителей. Родителей, которые почти не обращали на меня внимания, пока я жила под их крышей. Это объясняет их поведение, и то, почему они не казались слишком обеспокоенными, когда я уехала. Только теперь у меня нет абсолютно ничего, что связывало бы меня с Дейл Сити.

Когда страх начинает разрастаться глубоко внутри, подстёгивая мою неуверенность, я закрываю глаза и наслаждаюсь моментом в объятиях Тревора – как бы долго это ни длилось. Его пальцы скользят вверх и вниз по моей обнажённой спине, вдоль позвоночника, и это успокаивает мои мысли.

Не успеваю опомниться, как уже погружаюсь в сон, позволяя темноте утянуть меня.

Хлопанье входной двери будит меня, и я быстро понимаю, что лежу уже не на груди Тревора, а на простынях. Повернув голову, я замечаю, что остальная половина кровати тоже пуста.

Я слышу хриплый шёпот, доносящийся снизу, и узнаю голос Иззи.

– Что происходит, Тревор?

– Иззи, это не то, чем кажется. Я просто лежу на диване, пока она спит наверху. Ничего не происходит. Боже мой, Из, её мир был разорван на части.

– Что случилось? Я получила твоё сообщение, но там говорится только то, что Куинн узнала ужасные новости сегодня вечером, – шепчет Иззи, но я не могу слушать ответ Тревора: тогда это станет реальностью. Слова у меня в голове я могу оттолкнуть и притвориться, что ничего не было.

Я кладу подушку себе на голову и отключаюсь от них, мысленно читая сценарий моего последнего фильма, чтобы заглушить свои мысли.

Через несколько минут раздаётся стук в дверь, и Тревор входит в комнату с угрюмым выражением лица. Его обычный мечтательный взгляд наполнен сочувствием и беспокойством, и, честно говоря, мне это совсем не нравится.

– Иззи, вероятно, захочет провести с тобой завтрашний день.

– Как она это восприняла?

– Я так и думал, что ты проснулась. Она приняла это нормально. Она беспокоится о тебе. Она боится, что ты будешь отталкивать все свои чувства, пока они не станут слишком сильными, – Тревор подходит ближе к кровати, его голая грудь контрастирует с серыми спортивными брюками. С каждым шагом я могу лучше различить очертания его члена, свободно раскачивающегося между ног, и тепло нарастает внизу живота.

– Куинн? – спрашивает он, но мои мысли были где-то далеко, поэтому я напеваю, надеясь, что он повторится. – Куинн, с тобой всё будет в порядке? Не слишком ли много сейчас? Я могу отступить. Мы можем просто быть друзьями до конца твоего пребывания здесь.

– Не смей. Секс с тобой – единственная вещь в моей жизни, которую я знаю и контролирую. Я… я не уверена, что смогу справиться с чем-то ещё прямо сейчас.

Вдохнув, Тревор садится на кровать и выдыхает.

– Куинн, мы с Иззи всегда будем с тобой. Ты же знаешь, что можешь рассчитывать на нас во всём, да?

– Знаю, – я сажусь на кровати и обхватываю себя руками, словно защищаясь. – И что теперь? – спрашиваю я, глядя на него.

– А что ты скажешь, если мы посмотрим кино в постели? Мне нужно быть на работе в шесть утра, но я сказал Иззи, что оставлю тебя здесь, так как ты отдыхаешь, а я останусь на диване.

– Мне всё равно, что мы будем смотреть, но я хочу лечь с тобой.

Тревор хватает пульт и включает телевизор, висящий на стене напротив кровати, выбирает фильм, который уже транслируется. На экране показывают, как несколько машин быстро мчаться, а Тревор неторопливо возвращается к кровати, прячась под простынями.

Он перекатывает меня на бок и сам укладывается также, прижимаясь грудью к моей спине, и подпирает голову согнутой рукой, чтобы смотреть фильм через моё плечо. Я выдерживаю около двадцати минут, прежде чем ощущение его толстого члена, прижатого к моей заднице, становится слишком сильным. Возбуждение, когда Тревор рядом, стало ежедневным явлением с тех пор, как я вернулась домой, так что моё влагалище уже было влажным и жаждало его.

Страстно желая ощутить его близость, я медленно провожу рукой по своим бёдрам и далее за спину. Когда рукой нащупываю мягкий пояс его штанов, то просовываю руку под резинку и нежно ласкаю головку его члена.

– Ты что делаешь, милая? – спрашивает он, прижимаясь поцелуем к моему плечу, рычание звучит глубоко в его груди, когда я поглаживаю его член от основания до кончика.

– Я благодарю тебя за заботу обо мне сегодня, – я сжимаю его достаточно, чтобы вызвать ещё один звук рычания, и победно улыбаюсь.

– Не надо меня благодарить, – процедил Тревор сквозь зубы.

Я мгновенно останавливаюсь и смотрю на него через плечо.

– Ты хочешь, чтобы я остановилась?

– Нет, чёрт возьми, я просто хочу, чтобы ты знала, что я этого не жду. Что я слишком забочусь о тебе, чтобы заниматься с тобой сексом сегодня.

Я дерзко поглаживаю его затвердевший член ещё раз, наслаждаясь ощущением бархатной кожи своей ладонью, и восхищаюсь тем, как его тело дрожит от этого движения. В шутку спрашиваю.

– Это чувства, Тревор?

Как будто что-то внутри него ломается, он тянет меня на себя так, что я сажусь на его бёдра и прижимаюсь к нему, окутывая его своим теплом.

– Если ты хочешь меня, Куинн, возьми то, что тебе нужно.

Я стягиваю с него штаны и ногами спускаю их до лодыжек, завороженная выражением восхищения на лице Тревора. Его руки расслабленно лежат на затылке, но я знаю, что это для того, чтобы не дать ему протянуть руки и взять инициативу на себя.

Я прижимаю его член к себе и просовываю в себя дюйм за дюймом, пока полностью не усаживаюсь. Тревор прикусывает нижнюю губу, когда я теснее прижимаюсь к нему, страстно желая ощутить, как он касается моего клитора.

Чувство невероятное, и я пытаюсь сдержаться, пытаюсь насладиться всем этим, но импульс взять всё становится слишком сильным. Словно почувствовав моё желание, Тревор говорит.

– Возьми это, Куинн.

И с его разрешения я теряю контроль…

В углу автоматически загорается маленькая лампа, и я понимаю, что, должно быть, ещё рано, потому что за окном сгущается тьма. Лёжа на животе, едва прикрытая простыней, я наблюдаю, как Тревор натягивает свои стандартные тёмно-синие брюки и рубашку на пуговицах. Он хватает свой значок и пистолет с комода и пристёгивает их к себе, прежде чем повернуться ко мне.

– Доброе утро, красавица. – Он улыбается, наклоняется и нежно целует меня.

– Эй, думаю, мне тоже пора, – садясь, я зеваю и потягиваюсь только для того, чтобы обнаружить пристальный взгляд Тревора на моей обнажённой груди. Обычно у меня возникает желание прикрыть её, но не с Тревором. Его взгляд заставляет меня чувствовать себя неотразимой.

– Нет, оставайся в кровати и поспи ещё несколько часов. Иззи знает, где ты.

Прислонившись к спинке кровати и натянув на себя одеяло, я улыбаюсь ему.

– Жаль, что я не могу остаться с тобой в постели на весь день, – он смотрит на меня сверху вниз, его глаза полны искреннего желания.

– Может быть, в один прекрасный день?

– Может быть, – говорит он, и из его кармана раздаётся звук сигнала тревоги. – Малышка, мне нужно бежать. Я на дежурстве в течение следующих трёх дней, но мы можем почитать ночью, если ты готова для этого.

– У меня нет никаких планов.

– А в среду я хотел бы пригласить тебя куда-нибудь.

Моё сердце начинает колотиться в груди от трепета.

– Как свидание?

Тревор запинается, и мои надежды рушатся, когда выражение его лица меняется.

– Я имею в виду, возможно? Да, это может быть свидание.

– Тревор, ты не обязан делать мне одолжение. Я помню, что это просто секс, – выпаливаю я.

Неожиданно он ставит колено на кровать и наклоняется, прижимаясь губами к моим.

– Я приглашаю тебя на свидание, потому что хочу, а не потому что должен. Просто я уже очень давно никого не приглашал на свидание.

– О!

– Да, конечно. А теперь отдохни, милая. Надеюсь, увидимся вечером.

Я смотрю на его упругую задницу, когда он идёт к двери.

– Эй, Тревор, – кричу я, чтобы привлечь его внимание, прежде чем он спустится по лестнице. – Спасибо за вчерашнее. Я… мне это было нужно.

– Я всегда твой, когда я тебе нужен, – отвечает он, прежде чем исчезнуть из моего поля зрения.

По мере того, как я всё глубже заворачиваюсь в одеяло, начинает расти беспокойство, что скоро он может понадобиться мне больше, чем когда-либо.

Глава 15

Куинн

Порывшись в своём комоде с одеждой, я с тревогой вытаскиваю пару потертых джинсовых шорт и свободную футболку. Вчера, когда я спросила Тревора, куда мы направимся сегодня вечером, он сказал, что можно одеться непринужденно. Я чертовски надеюсь, что это то, что он имеет в виду.

Входная дверь хлопает, и я предполагаю, что это Иззи впускает Вика к себе домой. После того, как я проснулась у Тревора в воскресенье и стыдливо прибежала в дом Иззи, мы провели день вместе на её заднем крыльце, потягивая «Мимозу». Это было так, как я представляла себе наше время вместе: немного сплетен и много алкоголя.

После того, как мы заказали пиццу, и она наконец-то призналась, что они с Виком играли в кошки-мышки в течение последних нескольких дней, и она думает дать ему реальный шанс. Дело в том, что Иззи боится брать на себя обязательства. Она опасается связывать себя с кем-то, но, видимо, Вик прорвался через её барьеры, и она хочет дать ему шанс.

То, что Иззи отвлеклась на Вика, позволяет мне свободно проводить время с Тревором, не задаваясь вопросами и не оглядываясь постоянно назад. Очевидно, меня дико влечёт к Тревору – я не уверена, что может чувствовать любая другая женщина – я всё ещё считаю наши рандеву заманчивыми, когда мы находимся на публике? Или ещё хуже: что, если я не смогу разделить свои чувства к нему и к сексу? Потому что, чтобы влюбиться в него по уши, мне потребуется всего один миг. Честно говоря, я уже почти там, и это пугает меня до чёртиков, потому что я уезжаю из Дейл Сити через полторы недели. Мне необходимо уехать. Моя жизнь и мои мечты в Голливуде.

– Эй, вот ты где, – шутит Иззи, возвращая меня из пустоты, в которую я провалилась.

Я замечаю, что она раскачивается взад-вперёд на каблуках и нервничает. Её тревога заполняет комнату, и мои инстинкты вырываются наружу.

– Иззи, ты потрясающе выглядишь в этом платье. Пожалуйста, оставь его себе.

– О, – рассеянно произносит она, глядя на красное трикотажное платье, которое я ей одолжила. Оно приталено и ниспадает вниз по бёдрам до колен. – Благодарю. С тобой будет всё в порядке?

– Конечно. А ты иди, развлекайся с Виком. Вообще-то, Тревор упоминал, что может отвезти меня куда-то сегодня вечером. Так что, возможно, я воспользуюсь его приглашением, – добавляю я нервно, но неудивительно, что Иззи пропускает упоминание о Треворе мимо ушей и продолжает смотреть на своё платье. Встав с кровати, я подхожу к своей лучшей подруге и обнимаю её. – Эй, Из. Я могу остаться дома с тобой, если хочешь. Тебе не обязательно идти с ним на свидание. Я могу выпроводить его.

– Я хочу пойти с ним, – говорит она, кладя голову мне на плечо. – Он мне очень нравится. Больше, чем я когда-либо думала, что мне кто-то может понравиться.

– Из, ты всё ещё..? – судя по тому, что она не смотрит мне в глаза, я уже знаю ответ. Моя лучшая подруга и роковая женщина всё ещё цепляется за свою невинность. Она много говорила, но ни разу не подпустила никого к себе. – Эй, не волнуйся. Ты не должна делать то, что не хочешь делать. И я не очень хорошо знаю Вика, но он кажется таким парнем, который будет терпелив с тобой. И, чёрт возьми, если это не так – просто скажи своему брату. Я уверена, что Тревор с удовольствием попробует надрать ему задницу.

Наконец, на её губах появляется лёгкая улыбка, когда она откидывается назад из моих рук.

– Путь попытается. Вик раздавит его.

– Верно, – говорю я и, замечая, что Вик входит в коридор, добавляю. – Так, пойдите, проведите хорошо время. Я жду, что ты расскажешь мне всё вечером.

Лицо Иззи меняется, когда она поворачивается и замечает Вика, поэтому я продолжаю.

– Или завтра. Удачи вам обоим.

– Пока, Куинн, – говорит Вик, кладя руку на поясницу Иззи и провожая её из дома.

Как только я слышу, что дверь закрывается, бросаюсь к своему сотовому телефону, лежащему на тумбочке, и печатаю сообщение Тревору.

Я: Я готова.

Тревор: Скоро буду.

*****

Ветер треплет мои волосы, когда мы с Тревором едем по извилистым проселочным дорогам в сторону Хьюстона. Когда полчаса назад он пришел за мной, я была поражена тем, как сексуально он выглядит в камуфляжных шортах, черной футболке и черной шляпе. Так просто и непринужденно, и так похоже на Тревора. Мои колени действительно ослабли, когда я впустила его в дом, и мне пришлось держаться за дверную ручку, как за спасательный жилет в море сексуальности. Обернувшись, я увидела, что он прислонился к двери, ведущей в гостиную, и небрежно оценивает мой внешний вид – мне пришлось вытереть слюну с уголка рта. Его взгляд был полон тепла и обещания, и я тонула в нём, надеясь всем своим существом, что он бросит мне плот, когда я буду пробираться к нему.

И я не была разочарована.

Тревор схватил меня, стоящую примерно в футе от него, и притянул ближе, соединяя наши тела в одно целое. Я надеялась, что он поцелует меня, я умоляла об этом взглядом и слегка сжала губы. Вместо этого его пальцы оставили горячий извивающийся след по задней части моих бедер, остановившись у края шорт. Его прикосновение обожгло меня, когда пальцы последовали далее, под шорты, исследуя место соединения моих ягодиц с ногами, и я ахнула, когда Тревор схватил меня за нижнюю часть ягодиц.

– Я чертовски люблю это, – сказал он мне на ухо, его хриплый голос прошёлся по моей коже, согревая меня изнутри.

– У тебя красные щёки. О чём ты там думаешь? – спрашивает Тревор, отрывая меня от моих внутренних размышлений. Мне очень хотелось, чтобы он прижал меня к стене в фойе – я бы, чёрт возьми, позволила ему, но он быстро повёл меня к машине, поправляя по пути шорты.

– Просто грезила наяву, – лгу я и снова смотрю в окно.

Небоскребы Хьюстона гордо возвышаются вдалеке и мерцают в свете заходящего солнца. Яркие оранжевые, розовые и красные цвета отражаются и мерцают в зеркальных панелях зданий – калейдоскоп цветов в вечернем свете.

– Я забыла, как здесь красиво по ночам, когда свет отражается от всего, – выдыхаю я.

– Это одна из причин, почему мы едем этим путем. Я хотел, чтобы ты запомнила что-нибудь приятное из своего визита, – отвечает Тревор.

– У меня есть много приятных воспоминаний об этом визите, – говорю я ему, и смысл моих слов звучит громко и ясно.

И, как я и надеялась, он поворачивается, чтобы посмотреть на меня из-под полей шляпы и благодарно улыбнуться.

– Я, наверное, буду скучать по тебе, когда ты уедешь. Не очень, потому что ты чертовски раздражаешь, как и моя сестра, но немного буду, – шутит он, очевидно желая, чтобы настроение этим вечером оставалось беззаботным.

– О, вы слишком добры. Я, наверное, тоже буду по тебе скучать. Достаточно, чтобы помнить, почему мне не нужно совершать длительные поездки вДейл Сити.

Мы оба хихикаем, хотя это и вынужденно, поскольку осознание того, что моя поездка заканчивается, приближается.

Большое здание из бетона и стекла начинает подниматься из-за горизонта, и я оживляюсь.

– Где мы находимся? – спрашиваю я, когда мы въезжаем на стоянку.

Я удивляюсь, потому что мы не останавливаемся, а направляемся к задней части здания, где несколько погрузочных доков заполнены грузовиками, задним ходом выезжающими на открытое пространство. Машина дёргается, когда Тревор ставит её на стоянку, и это возвращает моё внимание к нему.

– Один мой друг совладелец этой пивоварни. Я подумал, что это будет что-то весёлое и необычное. И мне даже не стоит упоминать, что еда здесь одна из лучших, которые я когда-либо пробовал.

– Ооо, я должна рассказать это твоей матери, – поддразниваю я, расстегивая ремень безопасности.

– Не волнуйся, она в курсе. Теперь, когда папа близок к пенсии, мы часто здесь обедаем.

– Мне ужасно стыдно, что я не навещала их с тех пор, как приехала сюда, но это так тяжело: они живут через дорогу от моих родителей… э-э, людей, которые… чёрт, как же их называть? – в отчаянии спрашиваю я Тревора, ведущего меня к боковой двери.

– Они всё ещё твои родители. Они растили тебя с самого рождения. И моя мама хотела бы видеть тебя чаще. Я могу попросить её зайти в течение недели. Но знаешь, ты всегда желанный гость на семейный ужин по пятницам.

– Не могу поверить, что вы всё ещё это делаете.

– Так и есть, хотя теперь обычно только раз в месяц. Но, так как ты в городе, маме не терпится устраивать их чаще.

– Ну, жду не дождусь. Пожалуйста, убедись, что с ними всё в порядке.

Когда мы подходим к массивной стальной двери, Тревор стучит три раза.

– Куинн, ты же знаешь – они всегда считали тебя своей семьей.

Дверь открывает бородатый мужчина, который широко улыбается, когда видит Тревора.

– Эй, мужик. Рад, что ты смог прийти. У меня всё готово.

– Спасибо, Майк. Я ценю, что ты делаешь это для меня.

– Без проблем. Не каждый день мы получаем такую компанию, – Майк смотрит на меня и подмигивает. – Я имею в виду, что знаменитый офицер Шоу обедает в моём заведении и пьёт моё пиво. Чего ещё я мог желать?

Облегчение захлестывает меня, когда я понимаю, что Тревор устроил всё так, чтобы я не чувствовала себя неуместно или неуютно. Перед нами открывается пустой банкетный зал, и я замечаю единственный двухместный столик в углу, с видом на усаженное деревьями поле справа, медные чайники для варки пива и дегустационный зал за большими окнами слева.

– Не волнуйся, здесь ничего не видно. Вот в чём изюминка этой комнаты, – объясняет Майк, когда понимает, что я взволнованна из-за людей в дегустационном зале, которые могут узнать меня.

– Спасибо, – говорит Тревор, когда Майк провожает нас к столу, а затем представляет официантов, обслуживающих нас сегодня вечером.

Мы с Тревором изучаем меню пива и оба останавливаемся на пшеничном, судя по выражению удивления на его лице, он от меня не ожидал. Мне нравится удивлять его.

– Что? Завтра мне просто нужно будет интенсивно позаниматься в спортзале. Слава богу, Иззи достала мне пропуск для посетителей на время моего пребывания здесь.