Текст книги "Между строк (ЛП)"
Автор книги: Рене Харлесс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
Я и представить себе не мог, что она будет так хорошо ощущаться в моих объятиях, когда нёс её вверх по лестнице, а её маленькое тело прижималось к моей груди. Я был удивлен, когда подошёл к танцполу и обнаружил, что Куинн соблазнительно вращает бёдрами под музыку. Звонок Иззи был неистовым и тревожным. Я немедленно встал из-за стола, где заполнял дневные документы, и направился в «Сайдуиндер», не ожидая того, что там обнаружу. Куинн полуголая и, танцующая так, словно от этого зависела её жизнь.
На мгновение я сосредоточился на ней: прозрачная фарфоровая кожа, жилистые мышцы ног и рук и глубокий разрез рубашки, открывающий пышную грудь, о которой я мечтал с подросткового возраста. Она стала лучше с возрастом, а не просто изменила стиль одежды.
Куинн была типичной выпившей женщиной – со слегка заплетающимся языком, неустойчивая на ногах и немного обидчивая. Она могла не запомнить, как её рука коснулась моего члена, который уже вставал в моих штанах, безусловно готовый.
От этих мыслей мой член начинает напрягаться под моими шортами. Это всегда не приятный опыт, когда я бегу. Я изо всех сил стараюсь думать о чём-нибудь другом. Миссис Энглхарт в своём муу-муу [прим.пер. Муу-муу – одежда гавайского происхождения свободного покроя, свисающая с плеч] гуляет по городу, половина которого заправлена в нижнее бельё. Старый мистер Джонсон покупает коробку презервативов в аптеке для своей новой девяностолетней подружки.
Пожалуй и всё. Слава Богу!
Пять миль спустя я прибегаю назад к ступенькам моего дома. Я чувствую желание в последний раз взглянуть на дом Иззи, но воздерживаюсь. Вместо этого захлопываю входную дверь и направляюсь в свою ванную комнату, отчаянно нуждаясь в душе.
Напряжение в моём теле спадает, когда я захожу под горячую воду. Тянусь за мылом и втираю его в свою кожу, пена скользит по моему телу. Я закрываю глаза и расслабляюсь под душем, но вместо пустоты, которую жажду увидеть, у меня видения пышного тела Куинн, прижатого к моему, когда я держал её, потерявшую сознание.
Мой член встает, и я опускаю руку и нежно касаюсь его ладонью, эрекция подпрыгивает у меня в руке. Я поглаживаю его вверх и вниз, вспоминая, как идеально её попка прижималась к моим бедрам, а ягодицы потирались о мой член. То, как её пышные груди тёрлись о мою руку. То, как моя рука уютно обвилась вокруг её стройной талии. Запах её волос наполнил мои ноздри.
Каково было бы овладеть ею? Почувствовать, как её обнаженное тело прижимается к моему? Проникнуть своим членом в её горячую сердцевину?
Я поглаживаю себя быстрее, воображая всё то, что хочу сделать с Куинн Миллер. Я поражён тем, что кончаю в свою собственную ладонь – я не делал этого годами. Никогда нет недостатка в женщинах, чтобы закончить работу за меня. Я чувствую себя шестнадцатилетним, когда Куинн была частью моей жизни, и мы были лучшими друзьями. Но когда мои фантазии о ней вышли из-под контроля, я понял, что мне нужно отступить, иначе я навредил бы ей и моей сестре. Они – два самых важных человека в моей жизни.
Вернувшись в свою комнату, я натягиваю униформу и цепляю пистолет себе на бедро. У нас вДейл Сити не так уж много преступлений, но Куинн в городе, и я сделал своей личной целью сохранить её безопасность. Не то чтобы у меня есть выбор. Шеф полиции предположил, что, поскольку моя сестра была её лучшей подругой, у меня будет больше возможностей присматривать за ней. Он не ошибся, но и не прав. Я планирую сделать всё возможное, чтобы сохранить дистанцию.
Второй сигнал гудит на моём телефоне, и я проверяю время: 6:30 утра. Выхватывая последний предмет из своего комода, выхожу из дома и перехожу улицу. Своим запасным ключом я открываю дверь в дом Иззи. Слушая внимательно, я ищу любой шум, но ничего не слышу и надеюсь, что девочки всё ещё спят. Зная, что моя сестра такая же, как я, ранняя пташка, решаю приготовить завтрак на её кухне. Не только для неё, но и потому что в моём доме нет еды, а я умираю с голоду.
Открыв холодильник, я вздыхаю с облегчением, когда вижу, что она его недавно заполнила. Я хватаю несколько яиц, бекон, грибы, шпинат и сыр – всё необходимое для приготовления омлета.
Я нахожусь у плиты, готовя первый омлет, когда слышу босые шаги на кухне. Оборачиваюсь, предполагая, что это Иззи, но задыхаюсь от собственного языка, когда вижу, что Куинн стоит там в одной огромной серой футболке, едва прикрывающей верхнюю часть бёдер.
– Эй, – шепчет она. – Я не ожидала увидеть кого-нибудь так рано.
Я продолжаю смотреть на неё не только потому, что я удивлен, что она проснулась в этот час, но и потому, что она выглядит так же захватывающе, вся взъерошенная после сна, после попойки, как и на печально известных обложках журналов, которые она украшает.
Я наконец-то могу говорить и пытаюсь тепло улыбнуться ей, но это, вероятно, выходит как гримаса, потому что Куинн смущается.
– Что ты здесь делаешь? – спрашивает она.
– Ну, я готовлю завтрак перед тем, как идти в офис.
Она устраивается в кресле за столом, но пристально смотрит на меня, посылая всплески адреналина через моё тело.
– В офис? Ты работаешь в субботу?
Переложив первые два омлета, я поставил один перед ней, а затем сел напротив.
– Милая, я работаю почти каждый день.
– Каждый день? – она вонзает вилку в мягкую смесь яиц и овощей и кусает. Стон ускользает с её губ, когда она откидывает голову в экстазе.
Чёрт, как хорошо бы ощущалось быть тем единственным, кто заставляет её так стонать?
– Когда ты научился так готовить? Я не помню такого в детстве, – спрашивает Куинн, когда кусает ещё раз.
– Я всегда знал, как это сделать. Мама сказала, что мне нужно знать, как быть самостоятельным.
– Ну, я могу засвидетельствовать, что Иззи не сможет так приготовить даже для спасения своей жизни.
Я смеюсь над её оценкой, зная, что она права. Иззи может сжечь воду.
– Мама махнула рукой на неё, когда она сожгла лапшу в любимом горшке, – Куинн гримасничает, когда я продолжаю. – И отвечая на твой вопрос: да, я работаю почти каждый день. Такова жизнь полицейского.
– А ты разве не берёшь отпуск?
– Я уже давно не могу себе этого позволить.
Она, кажется, размышляет об этом какое-то время, поскольку в комнате воцаряется тишина. Я смотрю, как она заканчивает свой завтрак, а затем встаёт, чтобы достать два стакана из шкафа, берёт апельсиновый сок из холодильника и наливает. Куинн ставит передо мной стакан, не говоря ни слова.
– Итак, скажи мне, как человек, известный в Дейл Сити, как Тревор – нарушитель спокойствия, стал полицейским?
– Довольно просто, если подумать. Кто может поймать нарушителя спокойствия лучше, чем другой нарушитель спокойствия?
– Хорошая точка зрения. – Она кивает, допивая сок последним глотком и оставляя каплю на краю пухлой губы. Я смотрю, как её розовый язык выглядывает из уголка рта, чтобы поймать беглеца, а затем прячется обратно.
Чёрт возьми, она меня заводит, просто выпивая сок.
– Моя очередь. Каково это, получить всё, о чём ты когда-либо мечтала?
Её глаза расширяются от удивления, очевидно, что она не ожидала такого вопроса. К счастью для неё, до того как появляется шанс ответить, заходит Иззи.
– Доброе утро! – радуется Иззи, подходя к плите и выхватывая последний омлет, лежащий на сохраняющей тепло тарелке.
– Эй, Из.
– Я удивлена видеть тебя на ногах, Куинн. И даже никакого похмелья. Впечатляет.
– А что, должно быть? В действительности я мало что помню из прошлой ночи, – признается Куинн с небольшим румянцем на щеках.
Прежде чем Иззи успевает высказаться, я говорю.
– Ну, ты выпила четыре шота текилы после пары бокалов «Маргариты» и сделала «Сайдуиндер» своей собственной танцевальной сценой прошлой ночью. Когда мы покинули бар, ты заблевала машину Венди Смитсон и тут же отключилась. Я отнёс тебя домой к Иззи и уложил спать.
Её глаза расширяются с каждым словом, пока они не становятся круглыми, как блюдца.
Она спрашивает, шепча.
– Кто переодел меня? – она смотрит на футболку, едва прикрывающую её.
Я подмигиваю ей.
– Иззи сделала это, милая. Не волнуйся.
– Мне жаль, что я подняла такой шум. Когда этот человек прикоснулся ко мне, я просто сорвалась. Кажется, о личном пространстве никто больше не знает.
– Какой человек?! – Иззи и я одновременно восклицаем.
– Просто какой-то парень из старшей школы, который немного переборщил с танцами. Я не была готова к такому. Обычно моя охрана не пускает ко мне никого в радиусе десяти футов.
– Повторяю, какой человек? – моё тело воспламеняется от мысли о том, что кто-то, кого мы знаем, прикоснулся к ней, как будто она его собственность.
– Девин Шомейкер. Я полагаю, он был на год старше нас. Пожалуйста, не делай ничего, Тревор. Я просто хочу забыть об этом и наслаждаться оставшимся временем здесь.
Сочувствие и понимание переполняют меня, но мне нужно будет связаться с Девином, прежде чем я смогу отпустить ситуацию. Не могу представить, каково это постоянно бороться за неприкосновенность частной жизни. Это, должно быть, одна из причин, почему она решила, наконец, вернуться домой.
– Всё в порядке, Куинн. Время от времени нам всем позволено вырваться на свободу, – уверяет Иззи, садясь со своей тарелкой.
– Что ж, дамы, мне пора на работу. Полагаю, мы увидимся сегодня вечером за ужином?
– За ужином? – Куинн откидывает светлые волосы.
– Да, мои родители по-прежнему устраивают семейные ужины по пятницам, только перенесли этот на субботу, чтобы отметить твой приезд. Ты же знаешь, они расстроятся, если ты не придешь.
– Ты же знаешь, я бы не пропустила это. Мне нравится твоя семья.
Я наклоняюсь, чтобы поцеловать Иззи в щеку, а затем делаю то же самое с Куинн, наслаждаясь ощущением её мягкой кожи под моими губами.
– Увидимся сегодня вечером.
Я иду через дорогу с колотящимся сердцем. Я знал, что меня привлекает Куинн – чёрт возьми, почти каждый мужчина на планете испытывает к ней влечение – но я никогда не ожидал искры осознания, когда она рядом пульс электричества пробегает по моим венам при её прикосновении. Это было бы слишком для кого-то другого, но я провёл большую часть своего отрочества, контролируя всё, что касалось Куинн.
Насколько тяжело будет продержаться ещё один месяц?
Как только я прихожу в свой офис, мой мобильный телефон начинает вибрировать в кармане, и на экране высвечивается «Мама».
– Ну, и чем я обязан такому удовольствию? – говорю я в телефон.
Мама хихикает, а потом цыкает на меня.
– Разве это не нормально, что я звоню своему любимому сыну?
– Единственному сыну. И обычно если звонишь в субботу, то тебе что-то нужно.
– Это не правда! – восклицает она.
– Мама… – я выхожу из офиса, ожидая, когда она объяснит, почему позвонила в восемь утра в субботу, если очень хорошо знает, что я на работе.
– Хорошо. Я заказала любимый десерт Куинн в пекарне. Не мог бы ты забрать его по дороге сюда?
– Бостонский пирог с кремом?
Я целую вечность не ел этот пирог, вкус которого напоминал мне о моём любимом лакомстве. Когда она покинула Дейл Сити, то же самое произошло с моим желанием иметь то, что напоминало бы о ней.
– Именно. Я так рада её видеть. Прошло слишком много времени.
– Мама, ты видела её в видеочате с Иззи около трёх недель назад.
– Мальчик, не дерзи мне. Ты знаешь, что это не то же самое, что вернуть её домой. Не знаю, что изменилось между вами, но вы всегда были лучшими друзьями. Тебе нужно немного отдохнуть, чтобы наверстать упущенное.
– Люди взрослеют, мама. И ты знаешь, что я сейчас занят, так как мы потеряли двух офицеров.
– Оправдания. Ну, может она встретит хорошего парня, пока будет здесь, и вернётся домой. Разве это не здорово?
Здорово? Было бы чертовски мучительно видеть, как она разгуливает по городу с кем-то другим.
– Да, здорово, мам. Слушай, мне нужно закончить разбираться с бумагами, чтобы успеть вовремя. Тебе нужно что-нибудь ещё?
– Только пирог. Увидимся в шесть часов.
Повесив трубку, я со вздохом откидываюсь в кресле. Здесь я единственный сегодня, у кого нет семьи, с которой можно проводить выходные, и этого я и хотел. Закрыв глаза, представляю, что бы я почувствовал, если бы Куинн вернулась вДейл Сити, и я бы видел её с другим мужчиной.
В старших классах это никогда не было проблемой, Куинн была сосредоточена сердцем и душой на драматическом клубе и театральной группе, в которых она участвовала, в то время как я гулял с разными девушками каждую неделю. Моя влюбленность в Куинн была тщательно охраняемым секретом, который я планировал унести в могилу.
Не успел оглянуться, как часы показывают, что время обеда давно уже прошло. Положив документы на стол шефа, я еду в пекарню, чтобы забрать пирог для Куинн, а затем – домой.
Обычно я иду к родителям прямо в форме, но сегодня, по какой-то причине, я хочу показать Куинн, кем я стал. То, что она упустила за шесть лет, прошедших с тех пор, как мы потеряли контакт. Я чувствую себя злым после того, как всё утро представлял её с кем-то другим. Я знал, что она была влюблена в меня, когда я был молод. Это было одной из причин, почему мне нужно было держаться подальше от неё в подростковом возрасте, потому что я знал, что если бы она дала мне дюйм, я бы взял милю. Но и мили Куинн Миллер никогда не будет достаточно.
Я надеваю облегающую серую рубашку, которая, как мне неоднократно говорили, демонстрирует мои мышцы, и джинсы, которые обтягивают мои бедра. Мои тренировки интенсивны, и я получаю удовлетворение от демонстрации резко очерченных мышц.
В последний раз, взглянув в зеркало, я беру пирог со стойки и сажусь в машину. Мои родители живут всего в пяти минутах езды, и, когда я подъезжаю к дому, вижу, что моя сестра и Куинн уже прибыли.
Оказавшись в доме, я направляюсь на кухню, но дверь в дамскую комнату распахивается, и коробка с пирогом врезается мне в грудь.
Карие глаза Куинн расширяются от удивления, а затем от отчаяния, когда она видит расплющенную коробку напротив моей груди, теперь уже промокшей от её содержимого.
– Тревор, мне очень жаль.
Видя, как она расстроена, я отпускаю одну из своих фирменных ухмылок и смотрю, как румянец появляется на её щеках.
Коробка ещё больше прижимается к моей груди, когда наклоняюсь к её уху, чтобы прошептать.
– Не волнуйся, Куинн. Я всегда хотел размазать твои сливки по себе.
Вздох, который звучит при моём отступлении – всё, что мне нужно знать. Я не так безразличен Мисс Кинозвезде, как кажется.
Глава 4
Куинн
О, Боже! О, Боже! О, Боже! повторяю про себя, глядя на удаляющуюся спину Тревора. Хорошая мускулистая удаляющаяся спина.
Я думала, что мои чувства к нему угаснут со временем и расстоянием, но очевидно, что это не так. Кажется, всё в десять раз сильнее, чем этим утром, когда я видела его на кухне. Моё сердце не переставало колотиться почти час после его ухода, как у сумасшедшей тринадцатилетней девчонки, которой я раньше была.
Если то, что он прошептал мне на ухо, является каким-то намёком, то он знает, что я чувствовала к нему раньше, и, возможно, даже отвечал взаимностью на эти чувства.
Иззи сталкивается со мной в коридоре.
– У тебя лицо всё раскраснелось. Ты хорошо себя чувствуешь?
– Да, это… эм… должно быть из-за жары. Я всё ещё привыкаю к влажности.
Она, должно быть, приняла мою сказку, потому что прошмыгнула мимо меня на кухню, и я быстро направилась за ней. Когда мы входим, я слышу обрывок разговора между Тревором и его мамой.
– Прости, мама. Я споткнулся, когда вошёл в дом.
Неужели он берёт вину на себя? Это я врезалась в него, когда выходила из ванной.
– Ну, брось. Всё в порядке, дорогой.
– Ты хочешь, чтобы я вышел и взял ещё один? Я даже могу вызвать полицейский эскорт. В конце концов, это чрезвычайная ситуация.
Легкий смешок Миссис Шоу присоединяется к моему.
– Тебе не нужно этого делать. Я просто хотела, чтобы встреча Куинн была особенной.
И если бы моё сердце уже не бешено билось, то это произошло бы сейчас. Его мать всегда относилась ко мне лучше, чем моя собственная, и тот факт, что она хочет сделать мой короткий визит особенным, говорит о том, какая она замечательная женщина.
– Почему бы тебе не взять чистую рубашку из прачечной? Я уверена, что у меня ещё есть несколько.
Я двигаюсь, но не достаточно быстро, потому что сталкиваюсь лицом к лицу с Тревором, выходящим и снимающим рубашку. Я изо всех сил пытаюсь отдышаться, наблюдая, как каждая из его мышц напрягается и изгибается, когда он поднимает рубашку над головой и опускает руки вниз.
Ух ты, Тревор вырос настоящим мужчиной! Он всегда был немного более развит, чем другие мальчики в средней школе, но это возводит его на совершенно новый уровень. На его теле нет ни грамма жира. Я встречалась с несколькими мужчинами, которые считаются самыми красивыми в мире, но они и в подмётки негодятся Тревору.
Вдруг он подходит ко мне и скрещивает руки.
– Нравится то, что видишь, милая?
Я громко сглатываю, а слова не доходят до меня. По какой-то причине моё понимание вылетает из окна всякий раз, когда Тревор пытается заговорить со мной.
Он ухмыляется.
– Я скоро вернусь. Мне нужно сменить рубашку.
– Угу. Я… эм… займу тебе место.
Он посмеивается, проходя мимо меня, и его рука задевает мою, и я должна бороться с желанием провести рукой по его мускулистой груди.
А потом я думаю о том, что я сказала. «Займу тебе место?» Это чёртов дом его родителей! Я – просто идиотка.
С напряжёнными до предела нервами я мчусь через кухню в официальную столовую и занимаю место, которое всегда было зарезервировано для меня во время учёбы в школе.
– Спасибо за приглашение, миссис Шоу.
– Не начинай это снова. В первый раз мне потребовалось три года, чтобы избавиться от этой привычки. Меня зовут Сью, и я ожидаю, что ты будешь называть меня этим именем.
– Да, мэм.
– Теперь все наполняют свои тарелки. Сегодня у нас будет всё, что любит Куинн. Добро пожаловать домой, дорогая!
– Тушёное мясо?
– Да, и всё необходимое.
Мой рот мгновенно наполняется слюной, и мне не нужно повторять дважды. Я смотрю на сервировочное блюдо передо мной и кладу в свою тарелку жаркое, картофель и овощи.
Всё это выглядит потрясающе, но это не идет ни в какое сравнение с человеком, который входит в столовую, чёрная рубашка теперь облегает его грудь. Его волосы выглядят влажными, как будто он запустил мокрые руки в них. Он приближается ко мне, и я чуть не давлюсь морковкой, которую только что положила в рот. Мне приходится несколько раз откашляться, чтобы избавится от застрявшего овоща, когда Тревор занимает пустое место рядом со мной, которое я не заметила.
– Ты в порядке, милая? – спрашивает он.
Я быстро киваю и решаю есть как можно больше пищи, чтобы пережить этот ужин. Я едва дышу после того, как быстро доедаю свою тарелку.
Рука касается моих голых ног чуть ниже подола юбки.
– Что ты делаешь? – шепчу я, когда костяшки пальцев наклонившегося Тревора скользят по моей икре, а затем движение повторяется, когда он поднимается.
– Извините, я уронил салфетку, – объясняет он, кладя ткань на колени.
Он подмигивает мне, до того как я успеваю сказать больше, а затем начинает есть.
– Этот ужин прекрасен, миссис… я имею ввиду, Сью.
– Благодарю тебя, дорогая. Так замечательно, что ты дома. Ты думала о том, чтобы вернуться насовсем? Я знаю, Иззи будет рада, если ты снова будешь рядом.
Моё сердце начинает биться по другой причине. Я ненавижу подводить людей, но моя жизнь в Лос-Анджелесе. Моя карьера и мои друзья – ну, те немногие, что у меня есть.
Немногие? Ха. Единственный друг, который у меня есть.
– Ну, я, эм…
– Мама, не надо ставить её в неудобное положение. У неё отличная карьера, и жизнь в Лос-Анджелесе, я уверен, нравится ей. Дай ей передохнуть, – вмешивается Тревор, и я с благоговением смотрю на него через плечо.
Я ожидала, что их мама и Иззи будут настаивать на этом, пока я не пообещаю больше посещений, или что-то, что успокоит их, он закрыл этот вопрос.
– Спасибо, – говорю я, и он отвечает кивком.
– Расскажи нам, что ты планируешь делать, пока ты здесь? – спрашивает Джейк, отец Иззи и Тревора.
– Ну, у меня есть сценарий для работы. Это романтическая комедия, поэтому она немного отличается от драматических ролей, в которых я снималась в прошлом. Вообще-то, вы не знаете, мистер Тиммонс всё ещё руководит театральным кружком в школе?
Лязгающий звук прерывает мою речь, и я наблюдаю, как вилка Тревора звенит по тарелке, следуя за его ножом. Он испепеляет взглядом свою сестру.
– Ты ей ничего не рассказала?
– О чём?
Иззи вытирает рот салфеткой.
– Прости меня. Ты сказал мне ничего не говорить о доме.
– Я ничего не понимаю. Что здесь происходит?
– Весь отдел искусств при школе был закрыт из-за сокращения бюджета около четырёх лет назад. Вскоре после этого мистер Тиммонс переехал в Джорджию со своей женой, – объясняет Тревор.
– Значит, вДейл Сити нет драматического кружка?
Он качает головой, и моё сердце падает. Я никогда не думала, что они сократят программу в школе. Там всегда была большая группа преданных делу студентов, и когда я присутствовала, мы собирались на наши собственные деньги.
– А как же общественный театр?
– Его тоже больше нет. Когда мистер Тиммонс ушёл, не было никого, кто хотел бы возглавить его. Прости, Куинн, – говорит Сью голосом, который должен меня успокоить, но происходит наоборот.
Стул скрипит, когда я извиняюсь и отодвигаюсь от стола. Я слепо перемещаюсь по коридору и направляюсь к закрытой террасе. Мои глаза заволокло слезами. Я не могу поверить в то, что отдела драмы и театра больше нет. Только они давали мне надежду, пока я росла. Там я поняла то, что хотела сделать со своей жизнью. Я не знаю, что бы случилось со мной без них. Туда я сбегала из дома, в котором мои родители были редко рядом и уделяли мне мало внимания. Дома была крыша над головой и еда на столе, но не было любви.
Наконец, на террасе с видом на цветочный сад на заднем дворе Сью я прислоняюсь головой к стеклу. Я делаю несколько глубоких вдохов, как меня учили для успокоения нервов, но, похоже, это не работает. Боль от осознания, что то, чем я когда-то дорожила, теперь не существует, почти невыносима.
– Я так и думал, что найду тебя здесь, – звучит глубокий, хриплый голос.
Мне не нужно оборачиваться, чтобы узнать, что это Тревор. Я почувствовала его до того, как он заговорил. Моё тело всегда знает, когда он рядом.
– Это всегда было твоё любимое место в доме. Теперь я это припоминаю.
Глядя в окно, я спрашиваю его.
– Зачем им скрывать это от меня? – смотря через плечо, я вижу его сочувствующие глаза и продолжаю. – Они знали, насколько важны для меня эти программы. Я могла бы им помочь. Я могла бы их спасти. – Я заканчиваю всхлипывать и даю волю слезам.
Внезапно я оказываюсь в окружении двух сильных рук, прижатая лицом к груди Тревора. Даже среди суматохи, витающей во мне, моё тело всё ещё реагирует на его близость, мои руки обвиваются вокруг его талии, и я прижимаюсь к нему.
– Мне очень жаль, Куинн. Оглядываясь назад, я уверен, что Иззи с мамой думали, что они делают то, что ты просила.
Тревор позволяет мне плакать и отпустить боль от осознания, что мой любимый учитель ушёл вместе с началом моей страсти.
Его рука начинает ласкать мою спину и шею и замирает на линии подбородка, как только мои всхлипы утихают. Моя голова сама по себе запрокидывается, и я вглядываюсь в обеспокоенные зелёные глаза Тревора.
– Лучше? – спрашивает он.
– Лучше. Насколько это возможно.
Одновременно с движением его головы его большие пальцы начинают ласкать мягкую кожу вдоль моей челюсти.
– Мне очень жаль, милая.
– Почему ты меня так называешь? – шепчу я, теряя себя от его прикосновений. Он не отвечает, но пульс учащается. – Тревор?
Он опять не отвечает, но воздух между нами словно потрескивает. Он наклоняется вперёд, и я готовлюсь к поцелую, который ожидала с тринадцати лет. Мои глаза закрываются, и я задерживаю дыхание, ожидая почувствовать его губы напротив своих. Но он касается моего лба, и я разочарована.
Я смущена и открываю глаза, когда он отступает из моих объятий.
– Что здесь происходит? – выпаливает Иззи, когда входит в комнату.
–Н-ничего, Из. Тревор просто пришел меня успокоить, вот и всё.
Мой взгляд следует за ним, пока он не покидает комнату, не оглядываясь назад.
– Это выглядело как нечто большее. Я имею в виду, как это было бы странно. Я не могу представить вас с Тревором вместе.
– Почему это должно быть странно? – её глаза сузились, и я быстро добавила. – Просто из любопытства.
– Потому что мы все, как братья и сёстры. Это было бы странно. К тому же ты моя подруга, а он спит с большим количеством женщин, чем я могу сосчитать. Он только навредит тебе, Куинн.
– О, я знаю. Мне было просто интересно.
Иззи берёт меня за руку и ведёт обратно в столовую, извиняясь за то, что не рассказала мне о мистере Тиммонсе. Когда мы проходим мимо кухни, я смотрю, как Тревор опрокидывает стакан с янтарной жидкостью, прежде чем встретиться с моим взглядом. Я пытаюсь удержать его взгляд, но он быстро смотрит в столовую, где его мать ставит на стол пирог.
– Это не Бостонский крем, но я думаю, что яблочный подойдет.
Я улыбаюсь.
– Он выглядит восхитительно.
Когда мы садимся за десерт и кофе, я пересказываю Джейку краткий обзор сценария по роману, который читала дважды. Он кажется заинтересованным, поэтому я продолжаю объяснять про персонажей и сцены.
– У меня есть решение! – кричит Сью.
– Что? – спрашивает Тревор.
– О, точно. Я знаю, кто может с тобой всё прочитать. Тревор может это сделать. У него есть годы накопленного отпуска, так что я сомневаюсь, что его босс будет возражать, если Треворвоспользуется им.
Лица Иззи и Тревора побледнели от тревоги.
– У нас нехватка персонала в офисе. Я не могу просто взять отгул, мам. И вдобавок ко всему, что, чёрт возьми, я знаю о чтении сценария?
– О, вам просто нужно прочитать строки и, возможно, разыграть несколько сцен. Куинн – профессионал. Ей просто нужно, чтобы ты стоял рядом, – объясняет Сью. Моё беспокойство нарастает, а ладони начинают потеть, и я тру их об юбку.
– Я не хочу, чтобы Тревор использовал свой отпуск, чтобы помочь мне. – К тому же я боюсь, что не смогу контролировать себя рядом с ним, если мы будем вместе долгое время. – Я уверена, что некоторые старые друзья из драмкружка всё ещё живут рядом. Я, наверное, могу позвонить им.
– Хорошо, но я всё равно думаю, что это хорошая идея. Он недалеко живёт.
– Что вы имеете в виду?
– Я владею домом через дорогу, – говорит он.
Вот, чёрт! Я не понимала, насколько недалеко он был. Теперь мне действительно придётся себя контролировать.
Я заставляю себя рассмеяться над ситуацией, и, к счастью, Джейк и Сью меняют тему на новую сотрудницу Иззи в банке. Горло горит, когда я глотаю кофе, но я приветствую боль, и всё, что отвлекает меня от репетиции с Тревором. Если кто-то и сможет помешать мне исполнить эту роль, то это будет он.
Я делаю ещё один большой глоток обжигающей жидкости, зная, что завтра я пожалею о жжёном чувстве во рту, и смотрю поверх кружки на Тревора.
Его бледность сменяется дерзкой улыбкой, словно он может читать мои мысли, он подмигивает, а затем облизывает губы.
Этот ублюдок знает, что я представляла, как потеряю контроль, если мы будем отрабатывать сценарий.
Ещё одна отметка в колонке Тревора. За короткий промежуток времени, в четыре часа, он вскружил мне голову раза в три больше.
Как я собираюсь прожить остаток месяца?
Глава 5
Куинн
– Итак, что именно мы ищем? – спрашивает Иззи, когда я веду тележку к другому продуктовому проходу. Шопинг – это роскошь, которой не было возможности наслаждаться в течение длительного времени; меня обычно атакуют поклонники или папарацци, и я никогда не получаю шанс взять необходимые мне вещи. Слава Богу, что есть интернет-магазины которые могут доставить весь местный рынок к моей двери. Они избавляют меня от необходимости иметь дело с фотографами и чрезмерно фанатичными поклонниками.
– Я действительно не знаю. Я не хочу есть твою еду, – я хватаю пакетик печенья с полки.
– Похоже, мы идём по пути нездоровой пищи.
Смеясь, я киваю головой.
– Ты знаешь это. Теперь давай пойдём к мороженому. Я чувствую какой-то тернистый путь в моём будущем.
Я замечаю группу людей, идущих позади нас с их собственными тележками, и мои нервы сдают.
– Иззи, эти люди следуют за нами?
Она поворачивает голову и, прищуриваясь, смотрит на толпу, а затем ускоряется.
– Да, и у них есть камеры. Прости, Куинн.
– Всё в порядке. Я должна была догадаться. Давай заберём последние вещи, а потом проверим.
Ещё через десять минут толпа вырастает до невероятных размеров, что делает невозможным для Иззи и меня выйти из прохода.
– Что нам делать? – судорожно спрашивает она.
Я стараюсь сохранять спокойствие, но когда они приближаются, моё беспокойство возрастает. Мы стоим за нашими тележками, блокируя их дальнейшее движение.
Менеджер магазина пытается пробиться сквозь толпу, но он безуспешен, ещё больше подавляя мою надежду выйти в ближайшее время.
– Я думаю, нам просто придётся подождать, – вздыхаю я, вспоминая, как ужасно это было в первый раз, когда это произошло в Лос-Анджелесе. Момент был ужасающим, и именно поэтому служба безопасности никогда не позволяет мне делать покупки в одиночку. – Надеюсь, менеджер вызовет полицию.
– Я уже отправила сообщение Тревору. Они уже выехали.
Хорошо. Надеюсь, они с Иззи мельком увидят, на что похожа моя жизнь. Почему я никогда не хотела приносить это к их порогу. У славы есть обратная сторона, и я отказываюсь доводить это до двух близких мне людей.
Голоса в толпе растут не на шутку, вопросы извергаются из их уст по ненасытной спирали.
– Куинн, тебя что, уволили?
– Ты слышала, что Алекса поймали на поцелуе с супермоделью? Поэтому ты прячешься?
– Ты вернулась?
– Ты ожидаешь, что тебя номинируют в этом году?
Моя голова кружится, а вопросы продолжают кружиться вокруг меня. Похоже, люди в моём родном городе сами по себе мини-папарацци.
Иззи и я уходим в себя, когда всё больше людей присоединяются к толпе.
– Мне очень жаль, Иззи. Я не ожидала, что так произойдет.
Она наклоняется и хватает меня за руку, нежно сжимая её.
– Им просто любопытно, вот и всё. Всё должно утихнуть.
Оставь это Иззи, просто вынеси из этой ужасной ситуации полезный урок. Глубокий голос ревёт над толпой, как эхо сирен на стоянке.
– Отойди назад!
Я вздыхаю с облегчением. Нас наконец-то спасли.
– Двигайся! – снова кричит Тревор, пока, наконец, не прорывается сквозь толпу. Его глаза полны беспокойства. – Вы обе в порядке? Не ушиблись?
Мы качаем головами, когда он переступает через наш импровизированный барьер и прижимает нас. Сначала он проверяет свою сестру, жест, который значит гораздо больше, чем должен, а затем он поворачивается ко мне.
