Текст книги "Как в старой легенде (СИ)"

Автор книги: Рената Рахимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

«Метки» Глеба, свидетельствующие о ее принадлежности императору.

Их было много…

– Как она? – пошатываясь, к ним подошел Бейбарсов. Царапина на плече саднила, но не более: боль не являлась для чего чем-то страшным…

– Жить будет, – хмуро отозвался Игнат, категорически не одобрявший подобного обращения с женщиной – а тем более, с собственной женой. С королевой.

Прасковья созерцала «метки» достаточно долго и внимательно – а потом, вскинув глаза на Глеба, сделала к нему легкий, почти незаметный шаг.

Мужчина, следует отдать должное, успел увернуться, и удар – сильный, болезненный, неплохо поставленный, лишь скользнул по его скуле. Бейбарсов с удивлением коснулся щеки; как ни странно, он даже не злился, хотя и никогда не спускал подобной дерзости… Неужели в этот раз он заслужил?

Презрительно посмотрев на императора, воспитанница Арея принялась обрабатывать рану – как сотрудница Тайной Стражи, она имела с собой огромный набор зелий со склянками. Девушка действовала ловко и быстро – уже через несколько минут порез был зашит и прикрыт повязкой… Помедлив, Прасковья достала небольшую бутылочку, и, смочив салфеткой, осторожно протерла «метки»…

Тем временем Шилов подхватил одного из шевелившихся нападавших – и, обменявшись взглядами с Петруччо, деловито утащил того в подвал. То же самое он проделал и со вторым выжившим…

Несколько минут спустя трактир огласил отчаянный, полный муки, вопль…

– Информация получена? – поинтересовался Глеб, когда Шилов вернулся в комнату.

Виктор кивнул.

– Их подкупили, – скупо ответил он, – кто – неизвестно, но заплатили изрядно. По итогам нашей непродолжительной «беседы» могу сделать вывод, что это были люди из бывшего правительства Пустошей.

– Этого следовало ожидать, ведь Кощеев умудрился бежать… Еще?

– Судя по имеющимся у них вещам – обрывкам пергамента, монетам, кошелькам и прочему – уверен, что это люди с Озерии и Горностепья.

Глеб усмехнулся.

– И этого тоже следовало… Благодарю. Моя свита – все целы?

– Отделались царапинами и ушибами. Прасковья перебинтовала всем раны, мы готовы ехать дальше. Замок Свеколт в нескольких часах езды – если успеем, дотемна будем.

Бейбарсов кивнул.

– Кстати, а что с теми нападавшими?

– Они стали бесполезны, – ответил Шилов.

Да, конечно. Разумеется.

Сев на табурет, ученик Арея принялся очищать клинок от крови…

========== Часть 15. Тени становятся длиннее ==========

Тени становятся длиннее.

То, что предначертано, должно произойти сейчас.

Порочный круг сжимается,

Надо противиться беде.

Тени становятся длиннее…

(Мюзикл «Элизабет», перевод либретто)

Слуги принимали лошадей. Взглянув на прибывших, Елена с Александром удержались от радостных приветствий и расспросов – и лишь спешно отдавали указания о размещении…

– Кто? – холодно спросила она, глядя на Татьяну.

Морщась, та, нет-нет, но прикасалась груди… Ее осторожно придерживала Прасковья, не отходившая от девушки ни на шаг.

– Бессмертник, – ответил Глеб.

Свеколт кивнула.

– Наши люди на прошлой неделе вздернули две разбойные банды… Саша неплохо «очистил» территорию – но, видимо, кое-кто уцелел. Мы и не вникали, если честно… Еще одну группу, более профессиональную, убрали воспитанники твоего Арея – неделю возились.

– У меня на Западе промышляют банды, финансируемые старыми Пустошами, и я не знаю? – в глазах Глеба отразилась ярость.

– Они появились уже после твоего отъезда в Святой град, – ответила Елена, – и прежде все не было настолько серьезным… Такие явления уже случались после присоединения Пустошей – мы привыкли, и всегда справлялись своими силами либо силами Гломова. Как только проявилось бесчинство, мы написали Леопольду. Он прислал двоих – Варсуса и Мефодия.

– Так значит, Гломов тоже был в курсе… – протянул Бейбарсов.

– Не ругай Гломова, – возразила Свеколт, – твой мясник прекрасно знает свое дело. Его-то домен в мире и покое… Все сбежали либо к нам, либо в соседнюю державу. А кто попадался ему, как я слышала – сразу отправлялся на плаху. Без суда и следствия. Потому Пустоши под руководством Игната так быстро и интегрировали… Жить охота всем.

– Поговорим позже. Нам всем нужно отмыться и отдохнуть…

– Да, все уже готово. Насколько вы ранены?

– У меня процарапано плечо, у Татьяны – ребро. Остальные целы, только в синяках.

– Вас очень много. Женщинам принесут воды в покои, а вам… – Свеколт помялась, – для вас затоплена баня. Не самое подходящее для высоких гостей и, тем более, для тех, кто только что побывал в стычке, но… Мы не знали, Глеб.

– Все в порядке. Уверен, Гломов со своими дружками придет в полный восторг… – пробормотал Глеб.

***

– Вот, за что я люблю эти провинциальные замки! – добродушно пробасил гигант, – тишина, покой, уют… Простота!

Отмывшись от крови и грязи, намазав раны и синяки целебными бальзамами от «адской Праши», Гломов и компания благополучно распивали эль, сидя в огромной парилке.

Услышав слово «баня», Игнат моментально вспомнил о славных годах недавней юности, когда таскал принца по всевозможным развлечениям…

– Ты, император, должен быть ближе к народу, – сообщил правитель Пустошей, впихивая мужчину в жаркое помещение.

Следует отметить, истинное удовольствие от внезапной посиделки получали только Гломов с братьями да тот же Чимоданов. Шилов и Тарлантур мрачно восседали на скамье в стороне – на их лицах явно читалось, что они с большим удовольствием спалили бы это здание со всеми в нем находящимися; Эссиорх и Безглазый также чувствовали себя не в своей тарелке… Бейбарсов, Багров и Александр, составляющий компанию гостям, тем временем, неторопливо обсуждали произошедшее.

– Лео Гроттер держит все в железных руках. Но Лео Гроттер далеко, а у нас, на границе, только и ждут, пока кто-либо в столице ослабит хватку, – жестко произнес Александр, – присланный им отряд быстро навел порядок здесь. Как-никак, с некоторых пор у нас тоже есть Тайная Стража – и работает, надо отметить, неплохо. Ваш начальник знает свое дело… Разумеется, нам нужно больше людей. Я разговаривал с… ним. Сложность только в подборе кадров.

Бейбарсов кивнул.

– Я не волновался… прежде, – ответил он, – разбойные банды промышляли везде и всегда. Местные бароны и лорды всегда справлялись своими силами, и Тайная Стража вмешивалась лишь в самых крайних случаях. Но здесь… То, как действовали нападавшие…

– Целью была королева, – разомкнул уста прежде молчавший Шилов, – и Гломов.

В помещении воцарилась тишина – мужчины стали прислушиваться к разговору.

– Я написал Арею. Варсус в пути. Мы проверяем версию с прямым участием Горностепья. Оскорбленная принцесса при поддержке старой знати Пустошей, – скупо сообщил Шилов, – потому что убить стремились именно двоих.

– Почему сразу не императора? – отозвался Ловус, – это было бы логичнее. Одним махом – и все проблемы.

– Это сложнее. Да и… План был недостаточно продуман. Действовали быстро и сходу – для императора придумали бы что-то посерьезнее. Что касается Гломова и королевы, все понятно. Мы скакали с утра. Тот трактир – единственный на этом тракте. Естественно, что женщина захочет умыться – а барон Пустошей выпить.

Гломов обиделся.

– А чего это я сразу…

Аспурк хмыкнул.

– Ладно, ладно, – капитулировал гигант.

– А если бы мы не остановились? – поинтересовался Багров.

– Нас бы ждали чуть дальше и напали уже в пути. Чимоданов обнаружил кое-какие следы в процессе нашего следования.

– И что теперь?

Вопрос Александра прозвучал скорее риторически – но Шилов, тем не менее, вновь разомкнул уста.

– Варсус в пути, – коротко произнес он, – а как только император с женой будут в столице, к нему присоединюсь Я.

– А я бы поохотился с вами, – хмыкнул Гломов, – так сказать, чтобы расплатиться за оскорбление.

– Нет. Это дело Тайной Стражи. На наших землях появились отряды, которые умудряются весьма, весьма хорошо прятаться… – это произнес уже Петруччо.

– Не будем заставлять ждать хозяйку замка, – произнес Глеб.

Первыми, кто рванул к выходу, стали Генрих и Тарлантур…

– Прасковье нужно подлатать королеву, – объявил Шилов, – поэтому завтрашний день мы здесь. Да и послезавтрашний тоже.

В его покоях, кроме него, собралось четверо. Братья полировали клинки, Чимоданов любовно баюкал топор, а Тарлантур, давно приведший оружие в порядок, лениво потягивал вино.

– Чуть больше суток, – заметил последний.

– Вполне хватит, – хмыкнул Ловус.

Петруччо проверил оружие на остроту – идеально, как и всегда.

– Три часа на сон – выступаем к рассвету, – сообщил Виктор, – пора поохотиться.

Варсус доставит сведения к утру и присоединится к ним; шестеро лучше, чем пятеро.

…Из окна своих покоев Бейбарсов молча наблюдал, как половина его свиты, вооруженная до зубов, покидает двор. Шилов взвесил, сделал выводы, и пришел к тому, что в замке императорской чете ничего не грозит – а потому забрал лучших…

Татьяна спала – несмотря на возражения, «адская Праша» накачала ее успокоительным зельем.

========== Часть 16. Прасковья ==========

– Гроттер, – Бейбарсов присел рядом, – по возвращению мы пробудем в столице всего неделю. Затем нас ждет Восток.

– Зачем это? – устало отозвалась девушка.

Несмотря на целебные настойки, порез все еще болел – и достаточно сильно.

– Я и так долго оттягивал поездку. Дольше нельзя – тени становятся длиннее.

– Но зачем там я? – не поняла Таня, – я и в Священном граде была бесполезна.

– Ты королева, и обязана знать свои владения. Ты обязана знать всех высших лордов… Все духовенство и всех великих монархов.

Гроттер равнодушно пожала плечами.

– Три года мне это не мешало сидеть в столице.

– Три года на тебя не покушались, потому что моим врагам было, что терять – либо они боялись. Теперь же они смирились с тем, что у них все отняли. А вернее, они испугались настолько, что впали в безумие. Идиоты! – воскликнул мужчина, – они решили, что следует обуздать меня, пока не поздно… Как раз, когда я, наконец, решил, что добился для Тартара достаточно…

– Ты губишь все, к чему прикасаешься, император Некрома, – прошептала его жена.

Уже вторая женщина, к которой он когда-то испытывал теплые чувства, за последнее время говорила ему подобное. Первая в юности была ему интересна из-за своего коварства; другая вызывала страсть, граничащую с нежностью, – и бесконечную жажду обладания…

– Тучи сгущаются, Гроттер. Если ты хочешь защитить империю для собственного сына – ты сделаешь все необходимое.

– Вы спекулируете моими чувствами как матери.

– Да. Но я однажды послушал тебя, и проявил милосердие, дав сбежать бывшему правительству Пустошей. Ты видишь, к чему это привело.

– Милосердие, Глеб… Император. Твое милосердие еще ни к чему плохому не привело…

– Я смотрю вперед, Гроттер! Престол – не то место, где говорят о милосердии. Милосердие к подданным – одно, но врагов нужно уничтожать без капли сожаления, потому что не успеешь отвернуться – и они нанесут тебе удар в спину. Очнись уже, Гроттер. Грядет что-то темное. Тени становятся длиннее…

Таня только прикрыла глаза.

– Сколько она еще пробудет в таком состоянии? – вопросил Бейбарсов, – мне нужна королева Тартара, а не слезливая девчонка, бормочущая о милосердии.

Прасковья медлила с ответом. Она ненавидела разговаривать, и все об этом знали.

– Нескольких часов мало. Мои зелья действуют лучше, когда она спит. Сутки такого сна, несколько часов на то, чтобы прийти в себя – и можем ехать. Не послезавтра.

– Хорошо. Дополнительные сутки – и она должна стоять на ногах.

Адская Праша окинула его презрительным взглядом.

Бейбарсов усмехнулся; возможно, не будь он влюблен в собственную жену, и не будь Шилов очарован этой особой… Он бы плюнул на свои принципы и выбрал фаворитку.

Шилов и компания вернулись к вечеру.

Страж опустил перед Бейбарсовым ворох медальонов, крестов и других нательных украшений – все в крови. Он всегда давал материальный отчет о своих действиях – так учил Арей. Так было правильно… По Кодексу.

– Бывшее правительство Пустошей. Вернее, половина его часть. Шелуха.

– Бессмертник? – разомкнул уста Глеб.

– Бессмертник пребывает в объятиях озерийской королевы, – сообщил Виктор, – остальные также в Озерии.

Настурция, Настурция…

Похоже, не я один пренебрегаю нашим договором, усмехнулся Глеб.

– Волновать местный люд более некому. Теперь я уверен в этом. Если кто и будет появляться – местные силы вполне справятся.

Император кивнул.

– Благодарю.

Шилов легко поклонился и вышел из покоев.

Поморщившись, он коснулся предплечья – и, что-то решив, поспешил к Прасковье.

Адская Праша валялась на кровати в выделенной ей комнатушке, и лениво созерцала потолок. Шилова она встретила безразличием – сменившимся, однако, легкой тревогой, когда заметила, что тот держится за плечо.

Скинув камзол и рубаху, Виктор молча опустился на стул. Моментально соскочив с ложа, Прасковья вытащила свой дорожный сундучок с зельями – и теперь деловито промывала рану.

Оба молчали: они никогда не испытывали потребности в разговорах…

Ее движения были ловкими и быстрыми; облитый очередным снадобьем, страж практически не чувствовал боли. Глаза Шилова внимательно следили за девушкой…

На мгновение Виктор прикрыл глаза – и блаженно вздохнул, потому как на его разгоряченный лоб опустились тонкие прохладные пальцы…

На лице Прасковьи отражалась… забота.

Плюнув на собственные моральные установки, на Кодекс Тайной Стражи, он притянул к себе адскую Прашу, и впился в ее губы требовательным поцелуем.

Девушка не отвечала; на ее лице застыло выражение крайнего изумления; она даже не сопротивлялась. Руки его скользнули по ее талии…

– Прости, – внезапно произнес Виктор, отстраняясь, – давно хотелось.

В светло-голубых очах сверкнуло пламя.

Прасковья осторожно коснулась своих губ. Затем медленно провела тыльной стороной ладони по щеке Шилова – и, к его огромному удивлению, опустилась ему на колени.

Когда, через час, в комнатушку Праши влетел деятельный Аспурк, он только присвистнул.

Адская Праша мирно лежала в объятиях самого больного на всю голову, на взгляд мужчины, Тайного Стража – а тот гладил ее спину.

– А можно и меня так же полечить? – хмыкнул подданный Гломова.

Уворачиваться пришлось сразу и от метательного ножа, и от секиры.

– А если будет ребенок? – поинтересовался Шилов, наблюдая, как «коллега по цеху» спешно натягивает свою ярко-алую одежду.

Алый цвет присутствовал и на простыни, расстеленной на кровати «адской Праши».

Прасковья продемонстрировала маленький пузырек с мутной зеленоватой жидкостью и залпом осушила его.

Разумеется… У нее же всегда есть зелья на все случаи жизнь. Это правильно – по Кодексу, – ответил себе Шилов, но слух произнес другое.

– Если бы так случилось – могли бы пожениться.

Девушка смотрела изумленно. Медленно подойдя к ложу, она осторожно присела рядом с тартарианским стражем – и осторожно взяла его в лицо в свои руки.

Комментарий к Часть 16. Прасковья

Продолжение после 24 декабря.

Спасибо всем, кто меня читает…

========== Часть 17. Тибидохс ==========

Вы ненавидите меня – до плача,

И мне от этого смешно…

Ваши глаза так сверкают желаньем мести,

Против и за: ваша Честь и мое бесчестье,

Как же давно размотали боги эту нить,

Только вино одно это велит забыть.

…Когда б на то случилась ваша воля,

Гореть бы, верно, мне на медленном огне…

Вы ненавидите меня – до боли,

И это весело вдвойне.

…Вы столь близки, и это так опасно,

Но разум, верно, утонул в «Дурной крови»!

Вы ненавидите меня, так страстно —

В полшаге стоя от любви.

(Канцлер Ги)

С тех пор, как к власти на Востоке пришел Сарданапал Черноморов, эта область стала наименее проблемной для рода Некрома. На Востоке не было недовольств или бунтов; налоги поступали исправно. Восток не доставляли беспокойств. Там сидели тихо – настолько, что правители страны периодически забывали, что такая область в их государстве вообще существует…

Восточной «столицей» империи стал Тибидохс – маленький, уютный, красивый городок, цветущий и древний: помнится, некогда он даже какое-то время был резиденцией еще первого короля Скальелесья – Кводнона, кардинала Священного Града, соблазнившегося властью и отрекшегося от духовного сана.

Тане здесь понравилось.

Ее родной Север не был един: «Северной столицей» там именовался уединенный замок отшельников-Гроттеров. Там вообще не было городов – многочисленные населенные пункты располагались вокруг замков баронов, из века в век блюдущих верность высокому лорду Севера… Тибидохс же представлял собой типичный город. С теплого цвета каменными стенами, цветущими садами, многочисленными фонтанами… Это оказался город-сад: растительность тут красовалась повсюду, даже на крышах – способствовала идеально налаженная система ирригации. Насколько теплым и домашним был Тибидохс, настолько строго, величественно и холодно смотрелась выложенная белым и серым мрамором столица империи – Скаредо…

Императорская чета в сопровождении Шилова, Прасковьи, Эссиорха и отряда гвардейцев прибыла в Тибидохс ближе к вечеру; и встречать императорскую чету вышла вся знать Востока…

Сарданапал Черноморов являл собой почтенного дедушку с длинной седой бородой; его супруга Медузия оказалась женщиной средних лет, с мелко вьющимися медными волосами и ледяным взглядом… А вот их сын, темноволосый коротко стриженный Ург, видимо, стал местным аналогом Ярояра в юности – разве что взгляд имел еще более наглый и хамоватый…

Наследник Востока с нескрываемым интересом рассматривал жену императора – и так внимательно, что его драгоценная супруга Рита Шито-Крыто закатила глаза и продемонстрировала ему кулак. Вздохнув, юноша отвел глаза… и вперил их в другой объект. «Адскую Прашу».

– Мы рады приветствовать Вас, император Некрома, и Вашу прекрасную королеву.

По традиции, начались церемонные расшаркивания… Пользуясь случаем, к Гроттер подскочила Шито-Крыто – и девушки тепло обнялись.

Ург продолжал жрать рыжеволосую взглядом.

– Как ты с ним живешь? – поинтересовалась Таня, – он же, кажется, ни одной юбки не пропускает…

На лице Шито-Крыто расцвела кровожадная нехорошая улыбка.

– Так и живем. Он не пропускает юбки, а я его гоняю… По замку… С арбалетом…

– А вы умеете развлекаться. А его достопочтенные родители что?

– Его достопочтенные родители, – глаза Риты нехорошо блеснули, – были крайне рады сбросить на меня такую проблему, как приструнение их сына! Я могу делать с ним все, что угодно – разумеется, при условии, что он остается живым, способным к деторождению и относительно здравомыслящим.

Таня хихикнула.

– Твоя новая камеристка… – осторожно поинтересовалась Шито-Крыто, – она как?

– Она с Шиловым.

– Шиловым?

– Светловолосый парень с лицом маниакального убийцы. Ты его видела в столице… Коллега Дафны.

Рита успокоилась; теперь бояться стоило не за супружескую измену – но за жизнь ненаглядного мужа…

Она не только видела Шилова, но и была о нем основательно наслышана.

Татьяна вышла на пир в их честь в том бордовом платье, которое так понравилось ее матери. Здесь оно выглядело более… уместным. Прасковью, неизменно сопровождавшую ее, она одела в тон себе. Адская Праша, кажется, пыталась возражать, когда ей вручили подобное тряпье – такого же кроя, столь же «развратное», с теми же высокими вырезами на бедрах, струящимся подолом, резаными рукавами и низким декольте. Отличия заключались лишь в отсутствии богатой золотой вышивки вокруг шнуровки…

– Это подарок королевы, – качнула головой Гроттер на возражение новой камеристки, – на приеме ее придворные дамы должны соответствовать ей.

Дафна всегда соответствовала – разве что одевалась куда более закрыто… С Прашей же Таня решила не церемониться.

Впрочем, отметила Гроттер, наряд ей понравился.

– Шилов оценит, – хмыкнула под нос королева, оглядывая камеристку.

Слухи о романе между Стражами дошел до ее ушей на следующий же день, еще в замке Свеколтов – сразу, как она пришла в себя…

Бейбарсов был в траурном черно-красном сюртуке: Эссиорх всегда подбирал ему одеяния в тон королеве…

Первый танец по традиции принадлежал хозяевам замка – но Сарданапал сделал приглашающий жест Татьяне, а Медузия с вежливым намеком посмотрела на императора.

Танец предусматривал перемену пар к его завершению – и поклоны супруги отвешивали уже друг к другу… Не успели смолкнуть последние ноты, как Медузия, бросив откровенно ехидную улыбочку на императорскую чету, под руку с мужем поспешила обратно к столу. Грянул до боли знакомый Татьяне мотив – мотив поединка.

Их с Глебом танец.

Бейбарсов ухмыльнулся.

Если народ требует зрелища, они его получат.

Выпрямляя спину, Таня встретилась глазами с мужем – и ощутила, что тонет в них…

– Простите, Ваше Императорство, – голос Медузии звучал приглушенно и низко, – но балы в Скаредо стали легендой… Разве могли мы отказаться от такой невинной шалости?

Танец страсти, непостоянства сражений и мира, непрекращающейся любовной игры в охотника и жертву, власти – и темного, абсолютного порока… Когда рука Глеба властно легла на обнажившееся из-за высоких вырезов бедро, а неистовый поцелуй завершил последние аккорды, в зале стало очень, очень тихо.

Сарданапал пообещал себе, что больше никогда не пойдет на поводу у Медузии. Может, для столицы это уже и обыденность, но Восток жил традициями и приличиями…

Не надо нам такого.

Ург, нет-нет, но косился на императорскую чету, восседающую по правую руку от отца. Глеб невозмутимо слушал очередной отчет вассала – в то время, как его рука покоилась на стройной женской ножке. Королева на это внимания не обращала. Ее больше занимала чашка с оливками и обмен шуточками с Маргаритой – пользуясь тем, что сидящий близ Татьяны мужчина удалился танцевать, супруга восточного наследника оперативно переместилась к ней…

…– Мужчины… – хмыкнула Рита, – да, куда им!

– Женщина не ровня мужчине, – конечно, на самом деле Ург так не считал, но в нем внезапно проснулось ослиное упрямство, – ее место в постели. Дельные советы – ладно… Но это все, на что вы способны.

Император отвлекся от разговора с отцом; он внимательно слушал – и молодой мужчина внезапно распалился.

– Я рада, что Вы так думаете, сын, – с нехорошей улыбкой отозвалась Медузия.

– Отчего же Вы стали столь категоричны, супруг? – ядовито вопросила Рита, – с чего это внезапное заявление?

Фурия и фурия, подумал Ург. Неудивительно, что они спелись.

– Вы ведете саркастические разговоры, супруга.

– С королевой, если Вы заметили. И, уверяю Вас, мы беседовали вовсе не о равенстве… Лишь о том, что мужчине сложно понять нас. А Вы мало того, что влезли – так еще не по делу!

Взбешенный вид дорогой супруги ярко напомнил его правой ягодице о прошлой встрече с арбалетом – и пообещал новую, уже с левой.

– Что ж, если разговор зашел… Мы действительно удовлетворяемся «дельными советами и постелью», – королева впервые за все время обратилась непосредственно к нему – а не к его супруге или родителям, – ведь мы, женщины, не принадлежим себе. Мы принадлежим мужу, и так положено. Таков наш век! Но что касается способностей… Очень жаль, что Вы так думаете.

Королева Тартара, прежде в задумчивости вертевшая десертный нож, сделала легкое, едва заметное движение рукой – и тонкое лезвие практически полностью вошло в высокую спинку деревянного трона, всего в двух сантиметрах от лица Урга. Три секунды спустя рядом вонзилось две вилки…

Татьяна и ее камеристка обменялись невозмутимыми взглядами.

– Видите, милый? Мы на многое способны. Гальярду! – хлопнула в ладоши Рита, и мужу ничего не оставалось, кроме как сопроводить ее в середину зала…

…– Я прошу прощения за собственного сына, – произнесла Медузия.

– Ург всегда ведет себя, как осел, если рядом находится хорошенькая девушка. А здесь у него и вовсе мозги отшибло, – сообщила уже Рита.

Как ни странно, Шито-Крыто не ревновала… А в голове Тани внезапно промелькнула мысль, что она в очередной раз была несказанно рада, что Красный принц Скальелесья и император Тартара оказался верным супругом. Он, по крайней мере, вел себя, как мужчина, а не как напыщенный индюк…

– Ты редко демонстрируешь свои таланты публике, – произнес Глеб.

– Он меня выбесил.

Таня медленно пила вино – здесь оно было каким-то другим, с легкой пряной нотой.

– Значит, та угроза про вилку в глаз имела под собой основание… – протянул мужчина, – мы женаты три года. Почему же я за эти три года не удостоился подобной реакции?

– Потому что Вы не бесите, – ответила его супруга.

Я Вас просто ненавижу, – явственно читалось в ее глазах.

Глеб засмеялся – и этот смех отозвался дрожью по всему ее телу…

Развязанная шнуровка больше не удерживает платье; его руки скользят под бордовой тканью. Одежда – помеха…

– Приятно слышать, дорогая. Приятно слышать.

Пальцы сминают ягодицы, устремляются вверх по талии. Ткань… Как же она мешается…

Таня вежливо улыбнулась.

Руки обхватывают аккуратную грудь, губы порхают по тонкой шее – за поцелуями следует привычный укус, сильный и болезненный, вызывающий приглушенный вскрик.

Кажется, они с Сарданапалом вели очередную умную беседу – о благе и мудрости… Инцидент с Ургом был быстро забыт и переведен на шутку, столовые приборы вытащены из дерева и положены перед ним в назидание.

Непрекращающиеся ласки, грубые и страстные объятия. Девушку толкают вперед, на огромное ложе – она упирается ладонями в простынь.

– Вино у вас замечательное, – похвалила Таня, и Рита засмеялась.

– Ты поосторожнее, подруга. Восточное вино коварно…

Музыка из стонов и хриплого дыхания. Повторяющиеся толчки, болезненная наполненность… Наконец, рывок – и за рывком тепло и влага… Вино оказалось слишком коварным – сегодня, помимо ее воли, мир рассыпался тысячью осколков.

Когда все удалялись по своим покоям, королева случайно поймала ревнивый взгляд Урга – и сделала вид, что не заметила этого.

«Я Вас ненавижу», – звучат тихие слова, ответом на которые служит смех, неизменно вызывающий у нее дрожь… Наконец, платье выброшено куда-то в сторону. Укус, стон… Все продолжается. С утра вновь придется надевать массивные украшения, чтобы прикрыть шею.

Комментарий к Часть 17. Тибидохс

Продолжение следует

========== Часть 18. Для чего Вы приехали, император? ==========

Прасковья вновь обрядилась в привычный мужской костюм алого цвета. Пожалуй, без косметических средств и изысканного тряпья она смотрелась более… гармонично. О том, насколько ее любовник оценил вчерашнее одеяние, отлично говорили опухшие губы стражницы.

Татьяна хмыкнула; эта игра в гляделки между коллегами – а равно как и от всех остальных, от нее не укрылась.

Сегодня она надела черное платье, легкое и струящееся, с открытыми плечами и низким вырезом. Рукава, как и намеки на нижнее белье, отсутствовали напрочь… Царила небывалая жара – и даже для консервативного Востока этот наряд не стал чересчур откровенным: люди буквально лезли из кожи.

Вооружившись зонтиком, королева в сопровождении Риты и Прасковьи совершала прогулку по городу.

– У вас… тепло, – произнесла она.

– Да уж не холодно! Главное, чтобы засухи не было… – ответила Шито-Крыто, – и колодцы не посохли.

– Я не про этот ад… Про атмосферу. В Скаредо, к примеру, даже летом знобит. Этот мрамор…

– А, вот оно что… Я, когда переехала сюда, первые месяцы вообще летала от счастья. Потом привыкла; даже скучать начала по холоду.

– Как тебе здесь вообще? Ты счастлива, Рита?

– Если не считать, что мой супруг – кобель, все просто прекрасно! – вспыхнула остролицая смуглянка, – ты же вчера все отлично видела. Его даже слава твоего Бейбарсова не смутила! А ведь ему отлично известно, ЧТО он может сделать с обидчиком. Сколько там прожил твой Валялкин? Три дня? Неделю?

– Рит…

– И вот ЭТО продолжается постоянно. Постоянно, что б его!

Таня терпеливо ждала, пока подруга закончит бушевать.

– Мы уедем скоро, – произнесла она, – как только Глеб закончит дела.

Шито-Крыто рассмеялась.

– Я знаю и не ревную. Не пройдет и недели с вашего отъезда, как он найдет себе новый объект для обожания… А потом еще один, и еще… Давай наслаждаться общением? Я покажу тебе, что лето здесь, на Востоке, намного лучше, чем на вашем мраморном кладбище!

– Они даже зимой цветут… Зимы здесь теплые. Намного теплее, чем в столице… Не говоря уже про ваш Север.

Рита провела королеву по нескольким лестницам, коридорам с навесами из живых цветов – и вывела на крышу огромной башни, всю в зеленой растительности. К удивлению Тани, здесь был потрясающих размеров бассейн…

– Купальня Черноморовых, – с гордостью пояснила Рита, – предлагаю охладиться.

Мысль была заманчивая…

– Но я с собой ничего не взяла…

– Танька, эта купальня расположена почти на самой высокой Тибидохской башне, – хихикнула подруга, – а вход стерегут. Кто нас тут увидит? А даже если увидит, то что?

Скинув платье, Шито-Крыто с наслаждением зашла в воду в одном костюме Евы.

– Вам что, особое приглашение нужно? Да, к тебе я тоже обращаюсь, тихая девушка с глазами маньяка!

…– А потолок… Не протекает? – осторожно поинтересовалась Таня, заплывая под цветочный навес.

Обгореть не хотелось; да и цвет кожи следовало беречь…

– Тибидохс – это чудо инженерии, – покачала головой Рита, – я тоже поначалу удивлялась. Потом привыкла. Планы зодчих посмотрела…

Пока они плескались, служанка принесла фрукты, сыр и сок – а также несколько белых простынь.

– Пока вы в своей столице упиваетесь властью, мы живем, – сказала будущая правительница Востока, – и стараемся быть счастливыми. Я тебе поначалу немного завидовала, Танька… Титул принцессы, в мужьях влюбленный в тебя красавец, почет… А потом присмотрелась – все не так гладко. Знаешь… Ург – не мечта, конечно, но… Вполне неплохо. Я свободна. И счастлива.

Рита указала на лежанки под навесом. Обмотавшись простыней, Таня присела рядом; Прасковья пока купалась.

В темноволосую голову стражницы закралась мысль, что быть королевской фрейлиной – не так уж и плохо.

– Я за тебя рада. Очень.

Гроттер была искренна – и не завидовала.

– Думаю, еще немного – и я соглашусь на ребенка, – сообщила Рита, – может, мое чудо, наконец, остепенится.

Шито-Крыто не скрывала от подруг, что принимает те же зелья, что и Таня.

– Все может быть.

Гроттер грустно улыбалась. С появлением Владияра Глеб тоже изменился – разом стал взрослее, строже… Ответственнее.

Но ведь одновременно с этим событием из принца он превратился в императора…

– Теперь я понимаю, почему ты бываешь в Скаредо в два раза реже, чем Гробыня – а ведь она второго ребенка вот-вот родит, – заметила Таня, – я, впрочем, тоже отсюда бы не вылезала.

Шито-Крыто хмыкнула, подумала и запустила в нежащуюся в воде Прасковью мандарином. И десять секунд спустя получила его обратно – в лоб…

Азартно взвизгнув, Рита прыгнула в воду.

***

Ург с самого раннего утра собачкой сопровождал императора всюду, куда тот направлялся. Соборчик, прозванный «Сторожкой Древнира»… Заповедная Роща… Главная тибидохская достопримечательность – Жуткие ворота, за которыми находился исторический архив на всех царствовавших в Скальелесье (да и по соседству) монархов… Там император проторчал несколько часов… Все самое ценное забрали еще в начале правления Тантала, но интересностей оставалось немало…