Текст книги "Как в старой легенде (СИ)"
Автор книги: Рената Рахимова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
– Решили увести моего? – ведьма вздернула вверх тонкую бровь.
Лизавета хихикнула.
– Ах, увы! Что я решила попросить его у короля.
– Ах, вот как…
Зеленые глаза столкнулись с черными. Воздух, казалось, начинал подрагивать от энергии…
– Мне предложили три кандидатуры… О, если бы я смогла подумать, присмотреться! Если бы император Глебушек позволил мне остаться при дворе хоть на недельку – чтобы я не совершила ошибку и не вышла замуж за нелюбимого человека… это было бы так великодушно!
– Вам нужно разрешение остаться при дворе? Оно у Вас есть, – отрезала Татьяна, – а теперь покиньте нас.
– Глебушек?..
Светло-голубые глаза смотрели чисто и невинно.
– Мне тоже интересно, почему это моя супруга выносит такие громкие решения сама… – фыркнул Бейбарсов.
Он предпочел бы выдать Зализиной желаемое и с чистой совестью выставить ее обратно в имение – и ему спокойнее, и двор не окунется в новый виток разврата от старой потаскухи…
– Потому что я, все-таки, королева. И вообще… Не думаю, что выбор супруга для бывшей королевской шлюхи – такое важное дело, – процедила Таня, – что в нем должен участвовать сам монарх.
Вообще-то, как раз таки наоборот… Зализину не следовало отдавать не в те руки.
Лиза готова была расхохотаться и захлопать в ладоши. Глебушек, нашла коса на камень! Эта девчонка – а ей чуть за двадцать – тебе под стать… Самое то для тебя! Ты ведь так любишь, когда тебе подчиняются… И так бесишься, когда перечатю
– Лиза, тебе пора, – заметил Бейбарсов.
Его вся эта ситуация забавляла.
– Ладно, ладно, ухожу… Глебушек, а приданое?..
– Лизавета, не покинешь мои покои – завтра же утром останешься без головы, – устало пообещал мужчина, – не говоря уже о приданом.
Не вышло, а жаль.
– Ухожу, ухожу… Ваше здоровье, королева Татьяна
Проходя мимо Ее Величества, Зализина сделала церемониальный поклон и послала монарху воздушный поцелуй.
Изумрудные глаза заискрились – девушка пребывала в состоянии, именуемом в народе «белым калением».
Дверь покоев хлопнула, и супруги остались одни… Гроттер по привычке принялась гасить свечи – ее это успокаивало; Глеб, скинув неудобную одежду, тем временем, устроился на диване с бокалом вина. Что-то ему подсказывало, что из сегодняшний вечер будет отличаться от предыдущих…
Интересно, интересно.
Рыжая ведьма сбросила платье – и монарх залюбовался отблесками пламени на совершенно обнаженном теле.
Да, как интересно… Обычно она его так демонстративно не дразнила.
– Вы не ответили на вопрос. С каких пор Вы принимаете в наших покоях своих шлюх? – в голосе жены было столько яду, что могло с лихвой хватить на весь Тартар.
– Бывших шлюх, – поправил Бейбарсов, – а ныне – шлюх для особых поручений. Есть при дворе и такая должность… Ты все слышала, дорогая. Лизе надо замуж. За абы кого я ее не отпущу, эта змея сие отлично понимает – и она пришла поговорить.
– И параллельно соблазнить Вас?..
Рыжеволосая наклонила голову в бок и пытливо посмотрела на императора.
– От этого она бы тоже не отказалась… Вот только Лиза была и осталась ошибкой моей юности, а я умею учиться на ошибках. Я с ней не спал уже лет восемь, и, как минимум, столько же и не собираюсь… Как интересно, Гроттер! Я, император, оправдываюсь перед молоденькой рыжей фурией… По совместительству женой и матерью моего ребенка… Знаешь, Гроттер… Мне нравится, когда ты ревнуешь, – Бейбарсов приподнялся на локте, – сразу становишься в три раза красивее.
Гроттер взбеленилась.
– Ревную?! Ревнуют из-за равных, Ваше Величество! А эта шелуха – раздражает…
– Да? – как же красиво блестело пламя на этом теле…
– О. Я пришла в свои покои – они у нас, кажется, общие – и услышала женский голос. Не могла не полюбопытствовать…
Таня отлично знала, какое впечатление производит на мужа – здесь, голая, у камина. Знала, что он не может отвести взгляда. Знала, что она все еще горит в его душе…
– Вот как…
– Полюбопытствовала – и обнаружила почти что супружескую неверность, – произнесла Гроттер.
Девушка соблазнительно нависала над ним, и Бейбарсов вспомнил, что не посещал ее спальню уже три дня. Непозволительно долго…
– И мне это не понравилось, – почти что прорычала она, – очень не понравилось. Вы – скотина и сволочь, император.
С этими словами красавица отвесила ему звонкую пощечину, выбив бокал – а затем, пока он, ошарашенный, не успел отреагировать, опустилась ему на колени, как некоторое время назад Лиза.
Руки мужчины легли на тонкую талию. Пара движений, – и они стали единым целым… Девушка задвигалась на нем, точно наездница. Немного неумело, но вполне… как шлюха.
И Бейбарсов это оценил.
– Никто… – слова Татьяны прерывались ее хриплым дыханием, – не будет шептаться обо мне в этом замке.
Тонкая рука схватила его за горло.
– Никто будет смотреть, как на дурочку, потому что мой супруг якобы кувыркается с кем попало… Никто, Вы слышите?! Вы мой муж. И, раз сломали мне жизнь – извольте терпеть и сами!
Гроттер двинула бедрами, с силой насаживаясь на мужчину.
– Ты маленькая честолюбивая стерва, – с некоторым восхищением заметил Бейбарсов, – собственница.
– Но ведь я Вам таковой больше нравлюсь – разве нет?
Голос Татьяны был пропитан ядом. Руки Глеба скользнули вверх, по ее груди…
– А знаете, почему я Вам нравлюсь? – прошептала Татьяна ему на ухо, – потому, что не боюсь Вас. Вы можете владеть моим телом… Убивать и запугивать окружающих… Называть себя императором – но НИКОГДА не влезете в мою душу. Вы никогда меня не получите, Глеб Бейбарсов. Что скажете… Ваше Величество?
– Так чтобы пробудить интерес к постели, нужно было всего лишь заставить Вас ревновать? – хмыкнул Глеб.
Фыркнув, Гроттер просто подалась в бок, скользнула на другую сторону дивана и хотела было направиться прочь, но сильные мужские руки схватили ее сзади и прижали к себе.
– Куда пошла, дорогая? – с усмешкой вопросил супруг, до крови кусая в шею и резким движением входя обратно в ее лоно, – мы не закончили. Или ты думала, что зверя можно раздразнить и уйти невредимой?
Татьяна шумно выдохнула – руки мужа снова сжимали так сильно, что завтра появятся следы; Бейбарсов двигался быстро и очень грубо… Все быстрее, все быстрее. Извернувшись, королева попыталась было укусить его в плечо – но тут же оказалась прижатой животом к спинке дивана; руки ее Глеб предусмотрительно держал сомкнутыми.
В этой позе девушка была совершенно бессильна и беззащитна – и императору это нравилось… Ничего не мешало. Ничего…
– Отпустите меня, – приказала Татьяна, – мне больно.
– Дорогая, Вы же знаете, что мне наплевать…
Когда он, наконец, опустился на нее, Гроттер тихо выругалась.
– Я вас ненавижу, – сообщила она ему шепотом.
– Я знаю, дорогая.
Подхватив ее, Бейбарсов прошествовал к кровати. Сомкнутые над головой хрупкие руки были прижаты к шелковым простыням; склонившись, мужчина поцеловал тонкий аккуратный рот – и задумчиво облизал окровавленную губу, которую ему только что прокусили насквозь.
Гнев, зародившийся в его душе, был потушен изумрудным взглядом, полным ненависти, коварства и… похоти.
Ночь обещала быть длинной…
Бейбарсов ласкал тело жены – Таня уже не сопротивлялась, а позволяла делать с собой все, что угодно – и грех было не воспользоваться поводом. Развернув на живот, он принялся гладить ее бедра – а затем ввел в нее два пальца.
Рыжеволосая, ненавидя себя, застонала, и эти звуки стали его личной музыкой…
Усыпив бдительность девушки, он переместил пальцы в другое место – и вновь не встретил сопротивления. Странные ласки продолжались; а потом Бейбарсов аккуратно сплюнул на ее зад…
– Глеб!..
До Гроттер, кажется, начала доходить суть происходящего. Девушка взбрыкнула, но сильные руки держали очень крепко… Когда она почувствовала давление там, где таковому быть не следовало, то забилась, как загнанный зверь. Бейбарсову даже стало ее жаль…
– Не смейте, слышите…
Спальню прорезал громкий протестующий крик, вскоре сменившийся болезненными стонами, и в стонах этих не было даже намека на наслаждение.
Ему всегда хотелось попробовать – там…
Ему понравилось, Татьяне – нет. Все было слишком, слишком унизительно и больно. Унизительнее некуда. Хуже всего стало то, что потом он приказал себя очистить – очищать оказалось нечего, но сам факт, что его естество только что побывало в…
«Очищение» ожидаемо затянулось. Гроттер до ужаса хотела сомкнуть зубы – но отчетливо понимала, что этого делать ни в коем случае не следует… Наконец, ее рот наполнился семенем – и девушка, проклиная себя, сглотнула… Хотелось было зареветь, но… Она же сама начала сегодня, разве нет?
Зад немилосердно саднил.
Мужчина поцеловал ее в губы и, обнимая, подмял под себя.
– Вы никогда меня не получите, – шепнула Гроттер, – ничего, кроме тела.
– Мне вполне достаточно и оного.
До крови прокусив ей шею, император, наконец, отошел ко сну.
Комментарий к Часть 4. Шлюха для особых поручений
Хотела выложить сразу две части, но заказали 2 курсовые, кусок диссера и 6 рефератов – итого рабочий завал, а муж с дочкой тоже внимания хотят :) Продолжение будет через несколько дней, планируется довольно обширное, минимум 2 части; спойлеры – Леопольд как отец, ТГ как достойная дочь десницы, Арей как единственный счастливый человек.
Спасибо всем, кто меня читает, очень приятны просмотры в статистике – мотивирует.
========== Часть 5. Сын Тантала, дочь десницы ==========
…Длиннее стали тени,
Гаснет свет, скрывая мир во мраке.
В плену ночных видений
Меркнет разум, замирая в строфе.
И мир в слепом забвении
Кружит в танце под песню палача…
(Мюзикл «Элизабет»)
Леопольд Гроттер мрачно созерцал портрет молодого императора. Намедни, в ночное время, ему случайно «повезло» проходить мимо царских покоев – и посчастливилось услышать, как отчаянно кричит его дочь. Крики сменялись стонами, затем тихими проклятиями и, наконец, мольбой – и, до крови сжав руку в кулак, десница прошел мимо.
Он просто проследовал, куда шел. Происходящее в супружеской спальне должно оставаться за дверьми этой спальни. Даже если это спальня твоей любимой дочери…
Бейбарсов желал приходские школы; вернее, желала Татьяна.
Лео обязан был оказать ей эту любезность – сие являлось самым меньшим, чем он мог расплатиться за собственное влияние. За сохраненное положение. За должность десницы, которую Глеб по праву мог бы отдать другому.
Бейбарсов любил ее дочь – о, Лео был мужчиной, и прекрасно видел, какими глазами монарх смотрел на рыжеволосую красавицу – но то, как он выражал свою любовь… Как демонстрировал свое владение этим сокровищем… Не будь Глеб императором и сыном Тантала, десница собственными руками выдрал бы ему его сердце и скормил псам, а потом все, что останется от тела, бросил уже свиньям…
За каждую боль, причиненную его зеленоглазой малышке, выросшей в прекрасную очаровательную женщину. За каждый ее крик, каждую слезу…
Татьяна стала жертвой, которую он, не задумываясь, заплатил – и теперь каялся, глядя на официальных приемах на то, чем стала его любимица.
Школы, школы…
Что ж, – обсудим это с кардиналами, пусть реализуют. Кто у него таковые? Ратувог, Беренарий, Галлей, Горазд… Да и самому Троилу не мешало бы черкнуть пару строк: как Великий Отец Святой Церкви, он обязан был дать согласие на это богоугодное дело и помочь советом…
***
– Ты понадобишься мне сегодня.
Когда Глеб заглянул в ее половину покоев, жена сидела у будуара и, не торопясь, приводила себя в порядок. Нанесенное ей унижение окуталось призрачной дымкой забвения; то, что происходило между ними ночью, оставалось в той же ночи. Наступал новый день – и, несомненно, он закончится новой порцией унижения и боли, вот только это будет уже другая боль…
– Кому в этот раз нужно испортить жизнь? – лениво поинтересовалась Гроттер.
Таня мрачно созерцала багровое пятно на шее, и попеременно подносила к ней то или иное украшение – гадая, как бы прикрыть следы мужниного распутства. Наконец, она остановилась на роскошном колье из белого золота, испещренным изумрудами – достаточно широкое, оно больше походило на ошейник… Ошейник. Символично…
– Прекрасно выглядишь, – отозвался Бейбарсов, подходя сзади.
Он любовался ее отражением в зеркале – все еще полурастрепанная после бурно проведенной ночи, в легком невесомом халате, она смотрелась весьма соблазнительно…
Бейбарсов, Вы хоть когда-нибудь успокоитесь?..
– Так чего Вы от меня хотите сегодня?
Не обращая внимания на взгляды мужчины, она окунула тонкие пальчики в маскирующий крем – и быстро подмазала наиболее заметные покраснения. Поправила цвет лица, подчеркнула тенями глаза и длинные ресницы…
Затем достала из шкафа платье – то самое, в котором она некогда произвела первое впечатление на Пуппера.
– Помогите со шнуровкой, – попросила она, поворачиваясь спиной.
Бейбарсов хмыкнул, и принялся за оное нарочито медленно – медленно лаская нежную оливковую кожу…
– Почему ты никогда не собираешь волосы? – поинтересовался он, отбрасывая очередной непослушный локон.
– Волосы неплохо скрывают синяки от засосов, – просто ответила девушка.
Император усмехнулся: действительно, какой ответ он мог ожидать?
– Я провожу тебя на завтрак. В моем кабинете уже накрыто.
– Я могла бы вполне комфортно перекусить и у себя.
– Но ведь ты же хочешь узнать, кому, как ты выразилась, нужно испортить жизнь?
Рыжеволосая вздохнула. В изумрудных очах отразилась неимоверная тоска и усталость…
Татьяна вот уже полчаса ковыряла несчастную перепелку. Вкусно, но… Но как же сложно ее есть! Бейбарсов с вежливым зоологическим интересом наблюдал за ее мучениями… Весь его вид воплощал собой полнейшую невинность.
– Мы одни. Тебя никто не видит. Ешь так, как тебе удобно.
– Хотите вилкой между глаз? – невольно, зато с надеждой, вырвалось у Тани.
– Я подумаю… Сегодня прибывает Настурция. Просить прощения за оскорбление племянника.
– Вот как… – Гроттер откинулась на спинку резного кресла, – и чего же Вы хотите увидеть?
– Императрицу Тартара – не более и не менее. Ах да… Платье можете не менять.
– Я Вас не понимаю.
Наряд девушки был красив – и лишь подчеркивал ее природное великолепие; но в гардеробе Татьяны были вещи куда скромнее. Разве не скромность ей следовало демонстрировать сегодня?
– С Настурцией будет и Гурий – юному принцу нужно на что-то смотреть, так что пусть смотрит на Ваше прекрасное платье. Это платье Вам очень идет. Как и то, что Вы наденете на сегодняшний пир в честь озерийской правительницы, не так ли?
– Совершенно верно, – наклонив голову на бок, ответила Татьяна, – мое вечернее одеяние будет куда более… эффектным.
– Вот и отлично. Чтобы Горностьепье разозлилось достаточно сильно, Гурий должен впечатлен в достаточной мере…
Татьяна подалась вперед; в изумрудных глазах отразилась насмешка.
– Возможно, мне просто стоит прийти на пир голой? Вы так не думаете, дорогой супруг?
– Я бы с интересом посмотрел на реакцию зала, – хохотнул император, – но, к сожалению, королева Настурция должно понять, что, несмотря на Ваш титул, Вы верная жена… И обладаете всеми качествами, которыми, как я слышал, восторгался старина Фудзий.
– Это будет сложно, – пробормотала Татьяна, – ибо Вы сами себе противоречите. Вы хотите откровенного разврата – но, при этом, саму добродетель…
– Я в Вас верю.
Из груди Гроттер вырвался тяжелый вздох.
– Хорошо, Ваше Величество. Я преданная супруга и, без сомнения, не разочарую ожидания своего царственного мужа. Позвольте только полюбопытствовать… – изумрудные очи сверкнули, – а что, Фудзий настолько в восторге?
Женское любопытство, женское коварство… Эти качества, издревле губившие столько жизней, были отнюдь не чужды даже королевам.
– До беспамятства. Я даже немного ревную…
Таня отошла к окну; она всегда любила весну – и вид зеленеющего сада вносил в ее душу какое-то спокойствие…
– Почему я вообще участвую в Ваших мерзких грязных интригах, – пробормотала она, чувствуя, как мужские руки ложатся на ее талию…
– Потому что тебе это нравится, Гроттер, – губы мужчины коснулись самого ее уха, – тебе это очень нравится.
– Нет, – покачала головой Таня, – ни капли.
– Гроттер, Гроттер… – из груди мужчины вырвался тяжелый вздох, – ты же помнишь, что я говорил тебе о грязи – тогда, в нашу первую встречу? Что все привыкают, чтобы удержаться на плаву… Так вот, дорогая супруга: ты, наконец, привыкла – и плаваешь не хуже многих. Тебе это нравится.
– Вы не можете судить о том, что происходит у меня в душе.
Бейбарсов засмеялся – негромко, издевательски-неприятно; его смех заставил девушку тихо содрогнуться. Казалось, его слова оседают на ее коже неприятным осадком…
– Я же вижу, что ты оценила плату за возвышение. Если ты у престола, не стыдно испачкаться… Не стыдно замарать себя. Кто сегодня может осудить тебя, жена императора? Посмотри на себя, – он подвел ее к огромному зеркалу, – ты же… милосердная. Белая, пушистая… Жертва жестокого мужа-насильника, убийцы и тирана, который допускал убийство собственного отца… Такая хрупкая, такая красивая… И вместе с тем ты такая же, как я. Я, которого проклянут потомки всей нашей необъятной империи.
Таня покачала головой.
– Кому ты врешь, Гроттер… Ты такая же, как я, и тебе это нравится. Ты не намного лучше меня – вот только я не вру себе и окружающим, что могу быть добрым и светлым, не прикрываюсь масками милосердия и благодетели. Ты дочь Леопольда Гроттера, я – сын Тантала, а их дуэт друг друга стоил.
***
– Надеюсь, я правильно Вас поняла, – пробормотала Гроттер, подходя к Бейбарсову, – Вы мне за это к приходским школам добавите бесплатные здравницы при муниципалитетах…
– Девушка, а не много ли Вы хотите? – усмехнулся Бейбарсов.
– Я хочу войти в историю как жена справедливого императора, а не подстилкой Красного принца. Вам что, жалко? – в лоб спросила Таня.
– Вы наглеете, моя прекрасная королева.
– Я не имею права на капризы после того, что Вы делаете со мной в спальне?! – в зелёных глазах полыхнул огонек ярости.
Стерва.
– Хорошо, дорогая супруга, будь по-Вашему. Ваши услуги стоят немногих милостей для люда…
Бейбарсов откровенно веселился – он еще не знал, что же вытворит его драгоценная супруга, но верил в то, что это станет достойнейшим спектаклем.
– Будет Вам эффект, – зло произнесла Гроттер, – и оскорбленное Горностепье.
========== Часть 6. Королева Настурция ==========
В коридоре раздался топот. Ручка задергалась, послышалась возня, взволнованный мужской голос, выкрикивающий имя королевы – и окрикивающий его женский. Таня поморщилась…
Она полулежала на огромном рабочем столе Бейбарсова; задранное платье практически полностью обнажало стройные ноги. Сам мужчина что-то писал, упорно пытаясь не отвлекаться на королеву-ведьму. А вид та имела самый соблазнительный…
Ее поза была настолько деланной, что заставляла усомниться в фальшивости. Роскошные рыжие локоны рассыпались по бумагам; приподнявшись на локтях, она демонстративно приоткрыла на обозрение аккуратную грудь и изогнула тонкую шею, украшенную до ужаса дорогим «ошейником»… При всем этом, она не выглядела вульгарно. Она выглядела красиво и величественно… Как на старой картине, запечатленной художником.
Дверь распахнулась, и на пороге появился взмыленный Пуппер. Он бежал, он торопился… Стремился… К своей любви.
– Вы?! – в гневе воскликнула Татьяна, в прыжке слетая со стола.
Следовало отметить, что она дала принцу несколько секунд на детальное рассматривание своей фигуры – и соскочила так, что ни одной бумаги умудрилась не свалить…
– Татьяна… – пролепетал Пуппер, созерцая девушку.
– Ее Величество королева Настурция Озерийская и Его Высочество принц Гурий… – постфактум объявил Эссиорх.
В зал вошла высокая полноватая женщина с усталым, немного надменным лицом.
Бейбарсов поднялся из-за стола. Королевские особы отвесили друг другу церемониальные поклоны; от движений Татьяны веяло такой изящностью и безукоризненностью, что женщина моментально поняла, почему ее племянник потерял все и без того небогатые остатки мозгов всего за пять минут. Настурция даже с некоторым злорадством отметила, что ее племяннику нечего ловить… Не его полета птица!
– Ваше Величество, Татьяна! Я…
Гурий бросился было вперед, но наткнулся на полный ледяного презрения взгляд.
– Если Вы снова пришли докучать мне со своими «великими чувствами», – бесстрастно констатировала Татьяна, – то повторяю: я замужем за императором, принц. И мой супруг, как Вы видите, стоит рядом. Будем надеяться, что Вы пришли не за этим.
Бейбарсов поцеловал озерийской правительнице руку, приглашая к креслам.
– Я ждал Вас намного позже, царственная сестра. Пожалуй, мои тайные службы не настолько хороши – раз не предупредили, что Вы уже рядом… И что Вы приедете в сопровождении.
О, вот об этом они Вас очень хорошо предупредили, дорогой муж…
– Я не люблю церемонии, – просто отозвалась женщина, – потому мы приехали в простом экипаже и с минимальным количеством слуг. Не люблю встречи, не люблю эту фальшь…
– Как и я. Что ж, мы отлично понимаем друг друга… Надеюсь, Вы позволите налить Вам вина. Лучшее из моих виноградников – такую дорогую гостью можно угощать только таким вином.
– Буду рада.
Тяжело вздохнув, женщина с наслаждением опустилась на мягкий бархат… Воистину, годы не идут ей на пользу; дороги давно стали утомлять.
Воцарилась тишина. Настурция внимательно рассматривала рыжеволосую королеву.
– Я рада познакомиться с Вами, Ваше Величество, – приятным низким голосом произнесла Татьяна, прерывая неловкую паузу.
На Гурия она внимания не обращала… Равно как и все остальные.
– Как и я с Вами. Весьма наслышана о Вас…
Взгляды королев пересеклись; и если в глазах Настурции было любопытство, Татьяна оставалась абсолютно бесстрастна.
Вот она, ледяная королева Тартара с внешностью полыхающего факела… Чересчур вульгарно одета, на взгляд Настурции – но, все же, в определенных рамках приличий… Очень красива. Волосы распущены – и откуда только пошла эта мода! Держится отстраненно, холодно, по-королевски сдержанно. Никакого кокетства, никакого раздражающего жеманства.
Дорогая игрушка, собственность своего мужа – это видно по жестам и позе: держится рядом с ним, создает прекрасную пару. Радует его глаз: одеваться ТАК развратно по собственному желанию не станет…
– Я приехала лично извиниться за необдуманное поведение своего племянника, – произнесла женщина, внимательно глядя на супружескую чету, – он нанес Вам личное оскорбление, император Некрома. И Вам, королева Татьяна.
– Своим поведением он оскорбил даже не меня и не моего супруга – но свою королеву, – негромко ответила Татьяна, – свою царственную тетю, ставшую для Озерии образцом верности и благочестия. Вы так любили своего покойного супруга, и так чтите память о нем… Я стараюсь быть похожей на Вас, когда думаю о собственных обязанностях как жены. Передо мной Вам не за что просить прощения, Ваше Величество. Вы не обязаны нести ответ за деяния неразумного племянника… не ведавшего, что творит.
– Я согласен с прекрасной супругой, – сказал Глеб, рассматривая Пуппера.
Принц смотрел на рыжеволосую красавицу, как побитая собака – преданно, верно, восторженно и жалобно…
– Ваши извинения приняты, царственная сестра, хотя приносить их не стоило. Вам не о чем волноваться – у Озерии не будет никакого конфликта с Тартаром. Разумеется, если Его Высочество будет держать в руках свои юношеские чувства…
– Он будет, – мрачно произнесла Настурция, глядя на Гурия.
Не выдержав ее взгляда, юноша кивнул.
– Тогда, позвольте сопроводить Вас в Ваши покои. Сегодня вечером в Вашу честь состоится пир…
– Это лишнее, – покачала головой женщина.
– На этом пиру будет вся знать, общение с которой, несомненно, вызовет у Вас интерес, – наклонив голову, Бейбарсов внимательно созерцал женщину.
Поганец. Знает же, чем крыть…
***
Сегодня Татьяна была одета под стать своему супругу.
Черное платье с открытыми плечами обтягивало ее, как вторая кожа, до самых бедер – а потом расходилось длинным широким шлейфом, волочившемся по полу. Всю верхнюю половину платья украшала изящная вышивка – кружевной низ же был неприлично полупрозрачен… А обнаженные плечи прикрывала легчайшая шаль, сплетенная из черных и серебряных нитей и украшенная изумрудами.
На наряды жены Бейбарсов, определенно, не скупился.
Королевы сидели на небольшом диванчике, попеременно принимая от дворян уверения в почтении либо преданности – и ведя неспешную беседу.
– Если в тот пир Вы были одеты подобным образом, я не удивляюсь, почему мой племянник влюбился в Вас, – неодобрительно скривилась Настурция.
– Его Императорское Величество любит красивые вещи, – негромким бесцветным голосом отозвалась Татьяна.
– Вы называете себя всего лишь красивой вещью?
– Я преданная супруга, исполняющая все прихоти своего императора. Глеб любит красивые вещи – и любит их демонстрировать.
В глазах молодой королевы Настурция прочитала усталость…
– Простите мою жесткость с Вашим племянником, – вдруг произнесла девушка, – но Вы понимаете, что иначе было нельзя. Слишком многое поставлено на карту… Влюбленность мальчишки, никогда не видевшего обнаженного женского плечика, не стоит конфликта между двумя странами.
– Я вижу, что Вы не так целомудренны и чисты, как мне рассказывал Его Святейшество Фудзий, – усмехнулась Настурция, – Вы умны, расчетливы и вполне достойны своего отца…
– Насколько чистой можно остаться, стоя у трона? – отозвалась жена императора, – за остальное – благодарю…
– Что было, то было. Но что будем делать с нашей маленькой проблемой? Мой племянник влюблен в Вас без памяти.
– Мне жаль его, – отстраненно отозвалась девушка.
– Хочу спросить прямо – Вы любите своего мужа?
– Зачем Вам это?..
Вопрос женщины, казалось, загнал ее в тупик.
– Пытаюсь понять, насколько Вы виноваты во влюбленности Гурия. Хотя, впрочем, вижу и так… Виной тому – Ваши откровенные наряды! Быть может, Вы специально дразните мальчика?
– Зачем мне это? – искренне удивилась Таня, – в моей постели – император самой крупной державы на этом континенте. К чему мне какой-то принц? Ваши наемники хороши, Ваше Величество… Но не настолько, чтобы менять на них Тартар.
– Всегда есть такая вещь, как женский интерес.
А Вам виднее, Настурция…
– Вы знаете, за кем я замужем. Как Вы думаете… Вызывать ревность такого человека из чистого интереса – разумно ли?
Разумеется, нужно быть самоубийцей, чтобы нарушить верность Красному принцу. Это Настурция понимала лучше, чем никто другой.
– Я повторяю вопрос: насколько Вы любите своего мужа?
– В детстве я мечтала выйти замуж за высокого лорда, – подумав, произнесла Татьяна, – я мечтала, что буду править с ним Севером. Он будет красив, силен, достоин… Мои мечты сбылись, но немного иначе – я вышла замуж за Красного принца, ставшего императором, и правлю с ним Тартаром. Люблю ли я своего супруга? Без всякого сомнения… Люблю – и вместе с тем, боюсь. Я восхищаюсь им. И знаю, что никогда у меня не будет другого мужчины, кроме него…
– А если Вы его переживёте? Мужчинам склонно умирать на поле брани.
– Глеб не обычный мужчина. Он – Некрома. Он не может умереть, – категорично покачала головой Татьяна, – он уже мертв. Душой… Если же таковое и случится, я сохраню ему верность самой своей смерти. Кто может сравниться с императором Тартара?
Уж точно не Гурий, вздохнула Настурция. Рядом с Бейбарсовым ее воспитанник казался блеклой и неряшливой пташкой – настолько красив и величественен был Некрома… Его прямая королевская осанка, ленивые и, вместе с тем, грациозные движения, и бесстрастное выражение лица… А уж как на широких плечах сидел его черный сюртук…
А супруга его? Сразу видно – жена императора, и, не смотря на внешний разврат, держится соответствующе. Куда Гурию такую женщину?! Пусть довольствуется Джейн… Хотя, какая теперь Джейн! Горностепье уже прислало письмо с сообщением о разрыве помолвки. Гурий, что б тебя… Такой союз запорол…
– Татьяна! Я так рад, что снова вижу Вас… – забормотал Гурий, – я ТАК рад Вас видеть…
Юноша, все же, прорвался к королевам…
Рыжеволосая вскинула голову и устало посмотрела на принца.
– Я уже все сказала Вам, той ночью, – тихо произнесла Татьяна.
– Татьяна, но я люблю Вас! – вскричал Гурий.
– А я Вас – нет, – жестко ответила Таня, – удел женщины – верность и добродетель, ее оружие – учтивость и ум. Женщина, вышедшая за монарха, никогда не позволит себе распутства. Она – образец разумности и верности для всей страны. Я думаю, Ее Величество разделяет мое мнение…
Настурция кивнула. Слава богам, Бейбарсов этого разговора не слышит… А вот он, кстати, и идет.
– Пир в разгаре – но мы все еще не танцевали, дорогая супруга, – произнес молодой монарх, с усмешкой наблюдая за Пуппером.
Гроттер молча коснулась протянутой руки…
…– Без всякого сомнения, Вы гордитесь своей дочерью, Леопольд, – заметила Настурция, внимательно следя за грациозными движениями молодой королевы.
По ее уходу компанию озерийской правительнице составил следующий достойнейший в зале – десница Его Императорского Величества. Пожалуй, Настурция оказалась рада его видеть– Гроттер был интересным и образованным собеседником; а кроме того, следовало обсудить кое-какие торговые вопросы…
– Вы знаете, Леопольд… Теперь, спустя двадцать лет, я рада, что мой супруг скончался всего через несколько месяцев после нашей свадьбы, – негромко произнесла женщина.
– Как интересно… А ведь Ваша супружеская верность и красивая любовь вошла в легенды, – насмешливо протянул десница, – но к чему вдруг такое откровение, Настурция?
– К тому, – губы женщины скривились в неприятной усмешке, – что проживи я со Спуриусом немного дольше – скажем, хотя бы еще один год – то стала бы один в один похожа на Вашу дочь…
– Простите? – бровь мужчины недоуменно изогнулась.
– Мой дорогой, старый друг… Я достаточно опытная женщина, и знаю, что скрывается за маской этого ледяного спокойствия и абсолютного совершенства – за ней скрывается душевная пустота. Трон выедает суть. Вытравливает все хорошее, что есть в нас – но ведь Вы, кажется, неплохо знаете об этом по себе самому?
Гроттер молчал – он наблюдал за королевой Тартара, безупречно двигающейся в такт музыки.
– Так что, мне очень повезло – по крайней мере, я сохранила себя. Хотя тогда, помнится, долго плакала… Могла ли я подумать, что буду радоваться смерти своего короля…
– Вы пытаетесь подтолкнуть меня на предательство, Ваше Величество? – медленно вопросил десница, – или намекаете, что Сами не против осуществить покушение?
Нарцисса в ужасе замахала руками.
– Что Вы! Некрома слишком ценный и выгодный союзник… Пока что.
…Императорская чета все танцевала и танцевала – и вот, на последних аккордах, их губы слились в страстном поцелуе…
Настурция окинула взглядом присутствующих – те не демонстрировали никакого удивления; похоже, публичное выражение чувств для господина и госпожи Некрома уже стало чем-то давно привычным и обыденным…
