Текст книги "Как в старой сказке (СИ)"
Автор книги: Рената Рахимова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)
Бейбарсов такую языкастость не одобрял, но жалование ей потому и прибавил. Слухи из замка шли в народ – а этим народом ему еще было править; он и так перегибал палку…
– А где хранитель чрева? – поинтересовался Глеб, – что-то я его не вижу, а ведь он должен быть с тобой почти до ухода ко сну.
– Я отпустила его отдохнуть на неделю. В нем больше нет надобности – пусть побудет и со своими детьми.
Глеб бросил взгляд на маленький прикаминный столик. Фрукты, буженина, холодная курица, свежие булочки и масло, ставшие притчей во языцах… Графины с соком и морсом. Соленые огурцы.
– Я немного нападу на твои припасы? – поинтересовался мужчина, – на ужин я давно опоздал.
Гроттер великодушно махнула рукой, при этом полотенце чуть не упало на пол. Мужчина вздохнул; он бы с удовольствием поужинал и кое-чем другим, но вновь рисковал получить подсвечником.
– Это мне? – вдруг спросила Татьяна, подозрительно глядя на сверток на кровати.
– Что? – проклятое полотенце она так и не поправила, – да. Сама посмотришь.
– Прелесть какая… – неожиданно произнесла она.
В руках она держала маленькое пушистое одеяльце, расшитое черными и рыжими мышами. Странный подарок – очень непохожий на Глеба. Хотя, подарки, кажется, сегодня должен был получать он?..
– Вы будете хорошим отцом, – с ее уст это звучало… Непривычно.
– Благодарю тебя.
Гроттер, поправь уже это чертово полотенце или оденься, – почти простонал Красный принц. Его разум и так почти закрыла изумрудная пелена цвета ее глаз…
Внезапно она вняла его молитвам – и натянула короткий белый пеньюар, расходящийся на животе.
Вняла, да.
В обычное время он бы не заметил в нем ничего эротичного, но сейчас…
– У меня для Вас тоже есть подарок, – сказала Таня, пока они ужинали у камина – почти как самые обычные супруги, между которыми не было ненависти, – у Вас, кажется, именины?
– Лучшим подарком, который ты можешь мне сделать, будет здоровый и сильный ребенок, – ответил Глеб, – желательно мужского пола.
– Даже не бросите меня в темницу, если я рожу дочь?.. – Таня подняла тонкую бровь.
– Не неси ерунды, Гроттер. Так где мой подарок?
Таня хмыкнула и указала в сторону. Там, у стены стояла черная трость с простым серебряным набалдашником, выгравированным черными розами.
– Трость?.. – удивился мужчина, – но у меня все в порядке с походкой.
– Вы можете рассмотреть внимательнее.
Да – этот предмет был интереснее, чем казался на первый взгляд. Внутри трости был длинный тонкий клинок изумительной работы, отлично сбалансированный, прекрасного качества стали. Легкий, простой… Идеальное оружие убийцы.
В глазах Гроттер он все же оставался убийцей – но она угадала с подарком.
– Занятная вещица… Мне нравится, Гроттер. Благодарю.
Зеленоглазая улыбнулась – одними губами и как-то устало.
– Подобное оружие сейчас входит в моду. Я подумала, что у Вас обязательно должно быть такое.
Бейбарсов кивнул.
– Доброй ночи, Гроттер.
– Доброй ночи, Ваше Высочество.
Принцесса встала и забралась в кровать – немного неуклюже, осторожно придерживая живот. Бейбарсов молча погасил свечи – остался лишь свет в камине, взял трость и направился к выходу, как его остановил голос Тани – сомневающийся и немного насмешливый.
– А разве Вы не будете получать вторую часть подарка?.. – и отдернула покрывало на другой стороне кровати.
– Даже не будешь сопротивляться и кричать?.. – криво усмехнулся Глеб.
– Сегодня – нет.
Ты всего лишь мужчина, Бейбарсов. Всего лишь мужчина…
Ну что ж… Пожалуй, именины были не такой уж плохой вещью. Их даже можно было любить… Отмечать их он прекратил ровно двенадцать лет назад – когда-то, именно в этот день, и умерла его мать Аида.
Ее рыжие волосы в свете камина казались светящимися; на нежной коже плясали слабые огненные блики, а глаза… Глаза сияли.
Гроттер повернулась на бок, спиною к нему, и даже не дрогнула, когда он положил руку на ее живот.
– Только осторожно, – сказала она, – не повредите ребенку.
– Ни в коем случае, – пообещал мужчина.
Да; всего лишь мужчина…
Он двигался в ней осторожно; темп рос, но принц сдерживал себя – все было не так, как ему хотелось, но… было. И в кои-то веки добровольно…
Я люблю тебя, Гроттер. Люблю, пусть это и не взаимно…
– Знаешь, могла бы хоть раз сделать вид, что получаешь удовольствие, – заметил Глеб.
На самом деле, ему было плевать… Но следующая фраза жены ввела его в состояние ступора, после которого он беззвучно хохотал.
– Видите ли, Ваше Высочество… Я никак не могу избавиться от мысли, что в эти… моменты Вы тыкаете нашего ребенка в голову, – мрачно произнесла Таня.
На самом деле, она даже получила удовольствие – какое могла.
– Гроттер, ты…
Гроттер вскрикнула, и коснулась пуза.
– Что?.. Только не говори мне, то рожаешь. Я сегодня не готов стать отцом.
– А я – матерью, – огрызнулась Таня, – нет. Ваш сын всего лишь лягается.
Получив молчаливое согласие, мужчина осторожно приложил руку к ее животу. Обычно ему такая роскошь не позволялась – и это было странно… В следующее мгновение он почувствовал ощутимый толчок; Таня поморщилась – у нее было чувство, что ей вот-вот проткнут кожу…
– Сильный, – произнес Красный принц с какой-то гордостью.
– В отца…
Гроттер откинула голову на подушку, не сбрасывая его рук. Несколько минут – и рыжеволосая уже спала.
Обитатель ее живота поскребся и тоже затих.
Непозволительная роскошь. Непозволительная милость…
Бейбарсов откинул со лба девушки непослушный рыжий локон.
Вскоре сон сморил и его.
Комментарий к Часть 25. ...Всего лишь мужчина... Внеплановая часть.
====== Часть 26. Слуга короля ======
Леопольд Гроттер безвылазно сидел в Пустошах уже неделю. Это был самый долгий его выезд за последние десять лет – обычно мужчина пребывал либо в столице, либо в своих северных владениях; а ведь когда-то с поручениями Тантала с легкостью мотался по всей стране… Наверное, он стареет, раз государственные дела и дипломатические поездки стали для него в тягость. А может, слишком зазнался…
В любом случае, ему было дано поручение и его следовало исполнить как можно быстрее – особенно, когда одной ногой в могиле стоял его друг, сюзерен, союзник в политической игре. Бейбарсов намеренно отстранил Гроттера от власти в этот момент – о, Лео отлично понимал, что делает этот мальчишка! Талантливый мальчишка, что б его… Сам ведь учил. Если Гроттер хочет сохранить власть, с ним нельзя было портить отношения. А значит, требовалось спешно ввести на новых землях все действующие законы, учредить необходимые органы управления и назначить ответственных лиц.
Времени оставалось мало.
Тантал был силён. Но жизнь диктовала другие условия…
– Господин десница, – Гломов, наконец, прибыл.
– Как успехи?
– Сопротивления нет. Население нам радо, – хохотнул Гломов.
Этот парень вызывал у него симпатии, пожалуй – вот только он был слишком предан Бейбарсову… И слишком популярен в войсках.
Тантал стоял ногой в могиле.
Татьяна должна была родить.
Время перемен, так оттягиваемое Леопольдом, наступало… Была слабая надежда на дочь, но она больше не являлась его союзницей; в ее глазах, она предана и продана. За славу, за влияние, за статус Ярояра… Следовало тогда действовать деликатнее – согласилась бы играть за семью, а не против всех; а теперь контроль над молодым принцем отсутствовал вообще…
Таня. Любимая дочь… Его гордость.
Его самая большая ошибка.
– Это прекрасно, – пробормотал Лео, – значит, скоро я смогу отправиться домой.
Гуня завистливо вздохнул. Ему здесь было куковать еще до новых центральных указаний – а так хотелось домой, к мадам Гломовой… О бейбарсовских планах относительно себя маршал не догадывался; пожалуй, ему это… не требовалось.
– Как дела у Ягуна? – вдруг поинтересовался Гуня.
Ярояра он считал другом, коих у него было достаточно мало. Тот вырос с Гробыней – и ни разу не посмотрел на нее, как на женщину: это Гуне понравилось. Не возникало желания ему вмазать…
– Прекрасно. Я отправил его в столицу – представлять Север, на случай кончины нашего короля… На случай, если не успею сам.
– Все настолько плохо? – уныло вопросил Гуня.
Старый хрыч ему тоже нравился. Он всегда относился к выходкам Гломова и своего сына очень благосклонно… И, помнится, даже не стал пороть их, когда они устроили очередную выходку с Королевским советом – только посмеялся… А вот совет, помнится, был в ярости.
– Весьма.
– Жаль.
А мне-то как жаль… Я, десница, в этот сложный час должен быть там, а не в этом… захолустье, подумал бы Лео, – но это было не так. Пустоши были очень, очень выгодны короне… И деснице, если он хочет сохранить свое положение.
– Ярояр с Катериной очень хотят ребенка, – добавил Лео, переводя разговор в другое русло, – не сомневаюсь, что скоро наш северный замок снова оживет.
Гуня кивнул. Они с Гробкой тоже ждали пополнения – он уже представлял, как будет охотиться со своим сыном, как будет обучать его навыкам рукопашного боя и преподавать военную науку, как они будут заботиться о прекрасной мадам Гломовой… Анна только хихикала и обещала родить дочку. Гуня хмурился, но ничего сказать не мог – он очень, очень любил жену.
– Быстро мы все как-то, – вдруг сказал он, – еще недавно позволяли себе любые вольности – и вот все женаты и почти все при детях. Ну, почти при детях. Они уже есть, но их пока нет.
Леопольд расхохотался.
– Это еще что! Однажды ты проснёшься в постели и обнаружишь, что стал почти седым, твои дети уже выросли, да и соблазнительные формы жены куда-то сдулись… И ты будешь смотреть на свой «молодой» потрет, и думать – а куда девались все эти годы? Это же было еще вчера…
Еще вчера…
Вот они с Танталом, совершенно молодые, ставят ультиматум матери-церкви, по сути, упраздняя все ее влияние. Вот они подавляют восстания мятежных баронов, противящихся их реформам… Вот счастливый Тантал ведет под руку молодую красавицу Аиду – а будущая Софья Гроттер, ее фрейлина, которой еще не исполнилось и четырнадцати, несет ее шлейф… А через пять лет спустя сама идет под венец с могущественным правителем Севера.
Леопольд держит на руках рыжеволосого младенца, и чувствует себя самым счастливым человеком на свете; не проходит и полугода, и Леопольд принимает из рук женщины ребенка мужского пола – напоминание о своем распутстве. Светло-рыжие волосики, фамильные черты Гроттеров на маленьком личике – и оттопыренные уши, «подарок» его мамаши…
Быстро все прошло. Быстро. На службе у короля…
Когда Глеб пробудился, Гроттер еще спала. Рука ее покоилась на драгоценном пузе; даже во сне жена баюкала еще неродившееся чадо.
Выглядела она… Мирно.
Идти никуда не хотелось – но дела не требовали отлагательств. Глеб осторожно поправил непослушный рыжий локон, поправил на жене одеяло – камин практически остыл, а утренние часы были прохладны – и направился прочь.
Предстояло неприятное, мерзкое, противное дело.
…Ярояр вломился в ее покои на правах брата, и крайне не вовремя – та одевалась при помощи двух служанок.
– Принцесса… – начала было одна, полненькая, но оба Гроттера махнули рукой.
– Да что я ее, голой не видел… – начал было Ярояр, и тут наткнулся взглядом на огромное, по его мнению, и почти ничем неприкрытое пузо.
– Ой? – мрачно повторила Таня, без капли стеснения получше поворачиваясь к брату, – я не ослышалась?
– Я уже отворачиваюсь, – пискнул младший брат и на всякий случай спрятался за штору, – нет, все же, некоторые вещи лучше не видеть…
Гроттер фыркнула.
– Тань… – из-за шторки показалось пунцовое ухо, – а Катя так же будет выглядеть, да?..
– Нет, Ягун. Катя до последнего будет выглядеть худой и стройной, а потом принесет тебе троих детей прямо из капусты… Не неси глупостей, осел!
– И вовсе я не осел, – обиделся юноша, – а что у меня уши…
– Да не в ушах дело! Ты вломился к беременной сестре в час ее утреннего туалета, и ожидаешь, что она будет при полном параде?! Думать надо, Ягун! Думать! Чего хотел?!
Ярояр насупился.
– Ягун, – уже мягче произнесла Таня, – беременность не способствует благодушному настроению. Сначала тебя месяцами тошнит, потом пинают… Не говоря уже о том, что ты чувствуешь себя неповоротливой каракатицей…
Гроттер хмыкнул. Да, беготня Бейбарсова на дворцовую кухню еще долго останется в народе предметом тихого ржача… Даже его не пощадило, а ведь он всесильный принц, которым пугают детей в сказках.
– Так что случилось, брат?
– Тантал, – со вздохом сообщил наследник Севера.
Кое-как дождавшись, когда ей приведут в порядок платье и плюнув на прическу, девушка ринулась в покои свекра.
Арей сидел подле Тантала. Мужчине становилось все хуже и хуже – и потому он вызвал мечника; самого преданного своего слугу. Нужно было… попрощаться.
– Славные были дела, – произнес начальник Тайной Стражи, – славные времена. Сколько могущества… Я рад, что приложил руки к созданию идеального государства.
– Да… Много было славных дел, – согласился Тантал, – славных и темных… Во имя страны. Во имя государства. Каюсь ли я?.. Нет, ни капли…
Никогда не сожалей – вот был их девиз.
– Прости меня, друг, – вдруг произнес Тантал, – я делал все во имя страны…
– Все прошлое.
– Прости меня… Ты многого не знаешь.
Наступает новая эпоха, и новый король не должен ждать… Арей всегда знал, чего от него хотят. Что от него нужно.
Мужчина поставил перед королем маленькую склянку с золотистой жидкостью.
– Ты избавишься от боли. Будет только слабость – а потом придет облегчение, и ты просто уснешь.
– Благодарю тебя, старый друг, – улыбнулся Тантал, – но этого не требуется. Осталось всего несколько часов, и я хочу прожить их в трезвом уме… И чувствуя боль. Перед смертью нужно выстрадать за свои грехи – не так ли?..
Начальник стражи кивнул.
– Аида уже рядом… Она ждет меня, – произнес Тантал, – она здесь, по правую руку… Неужели ты не видишь?
Сегодня их самая противная тайна умрет вместе с Танталом.
Аида, Аида…
Тантал, и правда, любил ее – но дал Арею то проклятое поручение. И мечник выполнил; он совершил один-единственный просчет – организм королевы оказался слишком чувствителен к тому яду, и она скончалась на три дня раньше, прямо в празднество в честь принца…
Королева мешала. Ее влияние было слишком велико…
Арею было ее жаль. Она ему нравилась. Ее сила, ум, проницательность… Он был ее личным охранником; а сколько медовухи они выпили вместе… Неподходящий напиток для королевы, но она его обожала.
Она была единственная, кто мог поставить своего мужа на место одной лишь фразой. Она верила только Арею – а он ее предал…
Когда она слегла, то ничего ему не сказала. Никого не обвиняла. И до последнего шутила с рыдающим сыном, которому исполнилось всего двенадцать…
Красный принц родился именно в тот день, в день ее смерти. Тогда и появился Глеб Бейбарсов – скрытный, молчаливый мальчик, ненавидящий мир и желающий подчинить его своей воле. Не считающийся ни с кем, кроме себя. Выросший в бич и проклятие всех окрестных королевств… и своего собственного. Разумеется, мальчик догадывался.
Наверное, когда настанет черед Арея, за ним тоже придет Аида…
– Я знал, что ты за мной придешь, – прошептал Тантал, – я ждал. Аида, я так виноват перед вами…
Арей покачал головой. Зелье, и правда, не требовалось… Поцеловав сюзерену руку, мужчина поклонился.
– Я был горд службой тебе, – искренне сказал он.
И вышел из покоев. Длинные коридоры, уставленные цветочными подставками с розами; портреты давно умерших людей; лепнина под потолком, позолота, изысканная мозаика на полу… Замок сегодня казался пустым, и никакая роскошь не могла его заполнить. Пройдя несколько залов и коридоров, мужчина оказался в малом тронном зале, который отец и сын любили использовать для личных заседаний.
Красный принц стоял у окна, скрестив руки.
Мечник плеснул себе вина и опустился в резное кресло подле Бейбарсова.
– Склянка? – спросил Глеб, чуть повернув голову в сторону начальника Тайной Стражи.
– Нет необходимости. Несколько часов ничего не решат.
– Часов – нет… Что ж, по крайней мере, в отцеубийстве я буду не замешан, – произнёс Бейбарсов, – надеюсь, до женоубийства, как у отца, у меня никогда не дойдет… Не так ли?
– Склянка все еще у меня, – осклабился Арей.
Глеб фыркнул.
– Я не расточителен и не глуп. Мне нужна верная Тайная стража… Что с того, что когда-то ее начальник отравил мою мать, к которой, как мне казалось, питал теплые чувства – после потери своей семьи? Я вполне прекрасно прожил с этим знанием пятнадцать лет, проживу и еще. Вы ведь всего лишь исполняли приказ…
Мечник кивнул.
Интересно, что Бейбарсову нужно от него в этот раз?..
Красный принц долго рассматривал его – а потом задумчиво закусил губу.
– Ваша семья… Всегда хотел спросить о ней.
– Спрашивайте, – мрачно ответил мечник.
Это будет их первый и последний разговор на эту тему… Воспоминания о семье были слишком личными. Арей никому не позволял в них лезть – даже Танталу, ближайшему другу… Но что ж, – если мальчишка хочет, пусть. Пусть сегодня почувствует вседозволенность.
– За что их убили?
– За мои амбиции. Тантал выбрал меня, а не моего друга, Яраата. Тот отомстил. Похитил их – сказал, что, якобы, угрожает опасность; затем спустил в колодец, чтобы «спрятать», и похоронил заживо. На момент моего прибытия они все равно были мертвы уже несколько часов. Я не стал их… раскапывать. Тогда. Перезахоронил кости много позже – когда почувствовал, что смогу.
Голос мечника дрогнул.
– Вот как… Что ж, ничего нового я не узнал.
– Удовлетворили любопытство?! Чего Вы хотите, Ваше Высочество? – резко и грубо вопросил мечник.
Мальчишка улыбнулся.
– Вашей абсолютной преданности. Абсолютного послушания… большего, чем Танталу. Я хочу знать, что Вы умрете за королевскую семью.
– Так Вы хотите, чтобы я умер, или служил Вам?
– Я хочу, чтобы Вы служили мне, – повторил принц его же слова, – мне нужна Тайная стража во всех новых областях. Территориальные владения Скальелесья сильно увеличатся в ближайшее время – и я хочу гарантию, что стража будет преданна лично монарху. Я хочу лучших и преданнейших престолу людей, которые никогда не замыслят предательства и будут пресекать таковые на корню. Я хочу агентов и по старым территориям Скальелесья – филиалы должны быть везде. Я хочу, чтобы Вы подготовили наследника, который будет не хуже Вас и придет на Ваше место, когда захотите уйти на покой. Отпускаю Вам на это пять лет – и через этот срок, даю личное слово, Вы сможете отправиться домой… Вас не будут преследовать. Вы тихо и мирно доживёте свои годы на маленькой уютной ферме, сажая помидоры и выращивая коз… – Глеб фыркнул.
– Звучит заманчиво, но единственный дом, который у меня есть – это королевский замок, – хмыкнул мечник, – у меня нет ни фермы, ни семьи, к которой можно было бы вернуться. В остальном же… Я верный слуга короля.
Выслушав эту потрясающе ироничную тираду, принц внимательно посмотрел в его глаза.
– Что ж… Надеюсь на Вашу бесконечную преданность.
Мальчишка вынул из кармана брюк кусочек пергамента и протянул мужчине. Помедлив, мечник развернул лист…
Маленькая, полузаброшенная деревенька где-то в заднице Скальелесья, почти у самых гор.
Щедро.
– Полагаю, в этом месте находится моя будущая ферма с козами и помидорами? – съязвил Арей.
– В этом месте живет женщина по имени Пелька и ее дочь – ныне уже совершеннолетняя, – ответил Красный принц, – Яраат служил Танталу не менее верно, чем Вы, и умер за его приказ… Ему, как я слышал, всегда нравилось злить Вашу персону. В колодец были спущены трупы других людей, а та женщина с ребенком увезены. Тантал рассчитал все верно – что Вы не станете проверять трупы сразу, а потом будет уже не отличить. Ему нужна была Ваша абсолютная преданность – как и мне теперь… Но я покупаю ее другим путем.
Пол под ногами мечника поплыл. Стены… Стены тоже стали какими-то смазанными. Голос мальчишки звучал как будто-то со стороны… На щеках что-то… мешалось?
– Вашей жене сказали сидеть тихо – иначе Вас убьют… А дочери, насколько мне известно, и вовсе сообщили, что Вы скончались. Вы понадобитесь мне в ближайшие две недели – похороны Тантала, моя коронация… Потом можете отлучиться на три-четыре дня; по истечению этого срока я жду начала Вашей работы. Чем быстрее закончите создание Тайной стражи – тем быстрее вернетесь к ним навсегда. Ведь, полагаю, Вы не захотите перевозить своих родных в замок…
Мечник кивнул. Стены все еще казались смазанными…
– Вы свободны, Слуга короля.
Пошатываясь, начальник Тайной стражи покинул принца.
Глеб усмехнулся.
Сегодня он получил душу лучшего из лучших… Всего Арея.
– Ваше Высочество, – в комнату постучалась служанка, – Его Величество Тантал… отходит.
Красный принц кивнул.
– Сейчас подойду… – бесцветным голосом отозвался он.
====== Часть 27. Император Тартара ======
Несмотря на свое положение, Таня не отходила от умирающего ни на шаг – если только он не принимал посетителей. Большую часть времени Тантал находился в беспамятстве – а когда приходил в себя, то лишь давал советы по управлению государством… отношениям с Глебом… указания по внешней политике.
– Татьяна, – голос мужчины пробудил ее от дремы.
– Ваше Величество?
Девушка присела на ложе больного и взяла его за руку.
За это недолгое время Тантал стал ей ближе, чем собственный отец. Он, по крайней мере, относился к ней с уважением… Считал ее за человека, а не за инструмент для политических игр.
Он был единственной преградой, сдерживающей тиранию Глеба – и то, не всегда удачно, особенно в последние годы. Единственным, кого надменный принц считал равным себе.
Он был идеальным королем. Идеальным правителем. Он умел маневрировать, он любил обходиться без лишних жертв – в конце концов, виноватыми всегда оказывались все, кроме него. В том числе и его родной сын, выгораживать которого с каждым годом становилось все сложнее – настолько, что пришлось отступить.
Ей было жаль его.
– Я сожалею, что Вы не увидите внука, – тихо сказала Таня.
Ходить оставалось считанные дни. Обидно…
Король слабо улыбнулся.
– Это не беда…
Тело мужчины пронзила судорога, он схватился за грудь. Принцесса закричала, подзывая лекарей – но был ли в них толк?
Нет, уже не было.
– Не позволяй, – произнес Тантал неожиданно четко и громко.
– Что?
– Не позволяй вырастить из своего сына чудовище. Не повторяй моей ошибки. Я растил равного… А вырастил проклятие рода Некрома.
И король умер.
Таня поцеловала его в щеку…
– Да здравствует король, – произнес кто-то за ее спиной.
Таня обернулась.
В покои медленно заходили люди и становились на колени. Эпоха великого правителя подошла к концу – наступала новая эпоха.
– Да здравствует король, – шептали со всех сторон комнаты.
– Да здравствует король, – провозгласил Ярояр, преклоняя колени не перед ложем мертвого – но перед последним вошедшим.
На пороге стоял Глеб…
Бейбарсов смотрел на труп отца. Даже в последнем сне, с искаженным болезнью лицом, он все еще выглядел царственно и величественно.
Несмотря на то, что Глеб планировал ускорить его смерть, ему не очень-то хотелось становиться королем. Ему нравилась его прежняя жизнь – вот только момент для перемен наступил самых подходящий.
Свободы больше не будет.
Детские шалости. Беседы с Танталом. Шашни с придворными дамами – из чистого интереса, короткие и немногочисленные; военные походы с Гломовым; охота и дружеские вылазки в компании Багрова, Ярояра и уже упомянутого Игната…
Легкость. Безответственность. Возможность отрешиться, запереться в покоях и заняться своими делами. Поиски любви, увенчавшиеся успехом… Подглядывание за Татьяной и ее подругами – кажется, им тогда было весело… Снисходительные смешки отца, с интересом наблюдавшим за влюбленным сыном.
На своей жизни нужно было поставить крест: жизнь монарха самому монарху не принадлежит. Как всегда, этот крест ставится на могиле предыдущего короля…
– Мы понесли непоправимую утрату. Ушел король, мудрость которого станет легендой. Тантал никогда не будет забыт. Его правление – пример высочайшего величия Скальелесья.
Наш король был справедлив и мудр. Его реформы пошли на благо всего народа – как дворян, так и простого люда. При нем наши земли увеличились втрое. Мы получили половину Древнелесья. Мы получили все Пустоши. Вчера о добровольном присоединении попросили Утесы и Заречье. Теперь Скальелесье по праву считается самой могущественнейшей державой на этом материке. И потому… – Глеб поднял голову, – говоря о смерти короля, я говорю и о рождении нового государства.
Я отрекаюсь от своей фамильной ветви и становлюсь над нею; теперь для меня значение имеют лишь род и эта страна.
Итак, сегодня я, Глеб из рода Некрома, провозглашаю себя императором Тартара. Отныне наша страна будет известна всему миру только под этим именем.
Мужчина продемонстрировал всем венец из стали и серебра – простой, без украшений и каменьев, и опустил его на свою голову.
– Да здравствует император… – зашептали в зале, – ДА ЗДРАВСТВУЕТ ИМПЕРАТОР.
Повинуясь, Таня молча согнулась в поклоне.
Родила она наутро – здорового крупного мальчика с зелеными глазами и черным пушком вместо волос.
Глеб зашел в ее покои и остановился у края ложа. Его жена выглядела очень усталой, – немудрено, ведь роды, как говорят, были достаточно тяжелыми. Ее увели вскоре после коронации – и пир, посвященный кончине старого и воцарению нового монарха, прошел без нее.
Некрома всегда отличались своими обычаями… По традиции, коронация проходила в день похорон в храме, служившем усыпальницей Некрома. Будущие правители получали благословение на могилах своих предков…
Таня молча протянула ему сына. Какое-то время Глеб внимательно рассматривал его, вглядываясь в каждую черточку младенца – а потом вновь перевел взгляд на Гроттер. В нем девушка прочитала… признательность? Нежность? Подобие любви?
Королева – или императрица, как ее теперь называть – глядела гордо и торжественно. Глеб кивнул и направился к выходу.
– Унести дитя, – бросил он служанке, которую привел с собой.
– Глеб… Нет! – вскрикнула Татьяна, вскакивая с ложа, – не забирай у меня… Прошу…
Глеб… Как редко она называла его по имени.
Мужчина остановился и обернулся.
– Успокойся. Тебе его вернут, как отдохнешь. Я обещаю. Даю свое императорское слово… Мне нужна живая и здоровая супруга.
И тут Таня поняла, что никогда не сможет выполнить последнюю просьбу Тантала.
====== Эпилог ======
Добрый король, прекрасный принц и прекрасная принцесса, ее жесткий отец… Победоносная война, хрупкий мир, любовь, процветающее королевство… Империя. Со стороны это выглядело так красиво.
Как в старой сказке…
Часы моей жизни сочтены. Лекари знают свое дело, и уже и так продлили мои муки на половину суток – могли бы больше, но я почти дописала нашу историю.
Они говорят, что шансы на полное выздоровление есть, но я никогда не тешила себя иллюзиями…
Глеб умер практически сразу. Он заслонил меня собой и принял основной удар – но следующий достался мне. Да, я выживу… Но не хочу остаться немощной калекой. Да и зачем?
Все двадцать восемь лет правления, всю жизнь я ненавидела своего царственного супруга. Он был отменным монархом – чересчур жестким, но при нем Скальелесье стало империей; был неплохим отцом… А вот мужем – отвратительным.
Я ведь так и не смогла его простить. Могла, да… Но не хотела. Его жестокость отвращала меня до конца жизни. Его амбиции. Его надменность.
Все эти года я носила цветы на могилы его жертв. Всех, кто пострадал от его правления… Иван Валялкин, Жанна Аббатикова, Елизавета Зализина, Евгений Мошкин, Вера Попугаева, Жикин, Лигул, наконец, Тантал… Я даже навещала склеп Аделии Дель-Торт.
Я ненавидела Глеба… Ненавидела ли? Возможно, даже, любила. Насколько могла вообще любить этого человека. У нас были и хорошие моменты… Пожалуй, были.
Я даже научилась им управлять: да, через постель… Я вертела им, насколько могла – и он был верным мужем до конца своей жизни. Некрома может полюбить всего один раз… И Глеб любил, как умел.
Сейчас его остывшее тело, уже омытое и одетое в королевский траурный костюм, лежит рядом – подданные меня не поняли, но я считаю, что так будет вернее всего.
Я прожила свою жизнь с этим королем – и умру около него.
Верная Дафна сидит рядом. Мой яд уже разведен в кубке с вином – тем, что когда-то меня пыталась отравить Чума. Как только я закончу рукопись, то усну навеки рядом со своим мужем.
Так будет правильно…
Я уговаривала Владияра не мстить – и он даже согласился проявить милосердие, но… Я ему не верю, он слишком похож на своего отца.
Если девочек я смогла воспитать добрыми и порядочными, то подавляющее влияние на сына всегда имел Глеб со своим своеобразным чувством справедливости. Чувствую материнским сердцем, что Тартар еще наплачется от того, что мы породили.
Я не хочу, чтобы спустя века потомки восторгались нашей историей так, как это будет написано придворными историками; я хочу, чтобы все знали правду… И я пишу.
Все начиналось так красиво – как в старой, старой сказке…
Должность не была упразднена. Леопольд Гроттер пробыл десницей еще восемь лет, после чего удалился на Север воспитывать внуков. Его амбиции были полностью удовлетворены, слава и влияние приелись, и он с чистой совестью передал свой пост преемнику.
Ярояр стал высоким лордом Севера спустя пятнадцать лет после смерти Тантала. С Катериной они имели троих детей; младшая из них, самая способная, наследовала ему в должности правителя Северной области.
Новым десницей был назначен Матвей Багров. Он прожил с Ириной долгую и счастливую жизнь, и верно послужил своей империи и ее императору.
Игнат Гломов и Анна Морозова правили Пустошами, значительно расширенными за счет прилежащих территорий уже после воцарения Глеба. У них было пять дочерей и сын – когда, наконец, Гробыня разродилась наследником мужского пола, Гуня ушел в такой загул, что спалил конюшню, сарай и до основания разнес городской кабак. Собственно, до конца жизни Игнат оставался первым военным министром Глеба.
Арей закончил создание Тайной стражи за четыре года – а потом, как ему и было предложено, удалился на окраину страны. Свои преклонные годы он закончил в мире и покое; у них с Пелькой даже родился второй ребенок.
Пост начальника Тайной стражи получил сначала Мефодий Буслаев, а затем, после гибели королевской четы, – Виктор Шилов, отлично нашедший язык с новым правителем. Мефодий Буслаев с этим постом не справился – итогом стала трагедия; Шилов с трудом выхлопотал для него помилование.
Глеб Бейбарсов стал одним из наиболее ярких представителей рода Некрома. Его правление вошло в историю как Золотая эпоха Скальелесья – именно при нем эта страна стала империей и добилась наибольшего могущества. Он был убит на свадьбе собственного сына от рук древнелесского агента, в попытках заслонить собою жену.
