Текст книги "Чужой для всех. Книга 3 (СИ)"

Автор книги: Rein Oberst

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

–Это еще не все, – продолжил начальник разведки, не выдержав паузу, взятую главнокомандующим. – Передовые части 5 танковой армии Мантойфеля...

– Подождите...,– Айк прервал разведчика вибрирующим полу-стоном. Расслабив галстук, вздохнул полной грудью. – Когда это произошло? От кого вы получили эти сведения?

– Сведения переданы из штаба 7 корпуса генерала Коллинза. Их доставили майор Солис – командир 526-го бронированного пехотного батальона. Ему удалось вырваться из окружения под Спа. Из его слов известно, что в ночь на 14 декабря немецкая передовая танковая группа, при поддержке десанта, внезапно атаковала штаб 1 армии, расположенный в Спа. Малочисленная охрана, остатки батальона, отступившие от Ставло не могли долго продержаться. В штабе не верили, что наступление немцев будет так быстро развиваться. Не было принято мер отвода на запасную точку дислокации. Некоторые офицеры штаба, в том числе генерал Ходжис, попали в плен. Возможно их нет в живых.

Будьте мужественны, Айк. Сегодня не ваш день.

– Кеннет!Вы что себе позволяете? – взбесился Эйзенхауэр, быстро справившись с нервным потрясением от полученного известия.-Я ваш главнокомандующий! А вы не херувим. Меня не надо успокаивать. Лучше готовьтесь к моему приезду вразумительно ответить на вопрос: – Каким образом немцы могли узнать точное местоположение армейского склада с горючим, а также расположение штаба 1-й армии? Как уже стало известно, точность артиллерийских ударов по нашим командным пунктам и штабам в прифронтовой зоне – поразительная. Сплошные загадки, генерал. Жду ответов.

Англичанин засопел, обдумывая претензии Айка.

– Генерал Стронг! У вас будет еще время подумать откуда идет утечка секретной информации. Я провожу совещание. Меня ждут генералы. Какую неприятность вы еще хотели доложить?

– Вы правы, сэр. Я найду врага внутри нашего ведомства.

– Докладывайте, Кеннет.

– Да, да. Танки 47 корпуса Лютвица, армии Мантойфеля обошли Бастонь и двинулись в направлении на Маас. В самом городе идут уличные бои с немецкими штурмовиками при поддержке 2-й танковой дивизии. Положение катастрофическое. Гаубичная артиллерия 463 дивизиона,дислоцированная в Бастони, взорвана немецким десантом. Докладывают, что десант посыпался, как град, 13 декабря на головы сонных артиллеристов. Атака была остервенелая, жесткая, с выкрикиванием ругательств. Есть подозрение, что это были русские коллаборационисты. Отсутствие артиллерийской поддержки сказалось на моральном состоянии обороняющейся 10 бронетанковой дивизии. Боюсь, что город к этому времени сдан. Немцы успешно наращивают свой атакующий потенциал. В бой вступают новые дивизии сняты с Восточного фронта, а также с Норвегии. Эти сведения получены в ходе допроса военнопленных.

– Подождите! – прокричал Айк сквозь зубы, оглушенный известием. – Мы послали в Бастонь 101-ую воздушно-десантную дивизию. Она должна была занять оборону города, помочь 10 бронетанковой дивизии. Десантники вышли вчера из Реймса. До Бастони всего 100 миль. Срочно свяжитесь с бригадным генералом Маколифф. Он замещает сейчас командира дивизии генерал-майора Тэйлора. Уточните, где дивизия?

– Сэр! Дивизия не дошла до Бастони. На марше была атакована. Она попала в западню.

– Какую западню? Что за чертовщину вы несете, Кеннет? Какими силами атакована? Почему они не отмечены на карте? Впереди Бастони нет немецких частей.

– Сэр! В районе городка Нешато, что в 40 милях от Бастони, спешно выдвинутая колонна 506-го парашютно-десантного полка нарвалась на засаду, устроенную крупным немецким десантом из коллаборационистских сил. Полк разметан. Только остатки прорвались к Бастони и вступили в бой с танками Мантойфеля. 502 полк дивизии, следовавший за ними, еще на марше.

"Боже мой! Мы не успеваем за событиями!" -Айк схватился за голову. Во рту пересохло от накатившей огромной тревожной волны. "Что делать? Враг просчитывает каждый его шаг. Опережает его действия. Каким образом он это делает? Откуда такая осведомленность? Враг в штабе? Но кто...? Трудно в это поверить? Паниковать нельзя....Нельзя паниковать. Нужно хорошенько подумать одному, не здесь, прежде чем кого-то подозревать в измене".

– Спасибо, Кеннет, за информацию, – выдавил Айк холодно, отчужденно, вернувшись к разговору. – Готовьтесь к моему приезду.

Когда Эйзенхауэр появился в совещательной комнате, все генералы вскочили, настолько вид Айка их поразил. Глаза красные, выпученные. Волосы взъерошенные. Движения резкие, стремительные. Как будто главнокомандующий готов был изрубить их шашкой.

– Господа! – рыкнул генерал армии, хлопнув тяжелой ладонью по карте фронта. – Мы на пороге больших испытаний! Мы недооценили Гитлера. Боюсь, нам придется менять взгляды на сложившуюся ситуацию в Арденнах. Искать новые возможности удержания фронта. Мне только что доложил генерал Стронг последние разведданные. Обстановка в Арденнах резко ухудшилась. Бастонь в руках немцев. Командующий 1-ой армии генерал Ходжес захвачен в плен...

– Что? Этого не может быть! – взорвался Брэдли. Словно ястреб подлетел к Айку. Взгляд испепеляющий. – Откуда эти сукины дети набрали столько дивизий...?

ГЛАВА 7

13-14 декабря 1944 г. Нешато. Бельгия. Штрафбат капитана Новосельцева. Подготовка операции 'Русские Фермопилы'.

Снег тихо, почти не кружась, опускался мокрыми, тяжелыми хлопьями на Валлонию. Снега было так много, он был такой обильный и густой, что за час засыпал и маленький, неприметный бельгийский городок Нешато, и одноименное, небольшое озеро, зажатое каменистыми крутыми берегами, расположенное вблизи, и старый Валлонский лес, примыкавший с севера и юга на расстоянии шаговой доступности.

Темно-графитовая ледяная гладь превратилась в рыхлое, идеально-белоснежное полотно. Незапамятный, еловый лес прогнулся под тяжестью снега, ссутулился, стал похож на множество седых старичков, которые не помнят дня, когда на свет появились, когда жизнь их пригнула к земле.

Проснувшись рано утром, жители удивились необыкновенному преображению маленького городка. Нешато стало походить на крохотный городок Снежной королевы. Вместе с тем, радуясь снежной зиме, горожане в утрешнем тумане не приметили, как посыпались куполообразные снежинки над труднопроходимой серебристой чащей за озером. Они не услышали, как в сотне километров с немецкой стороны ударили тысячи орудий крупного калибра, оповестив о начале последней наступательной операции Вермахта...

Капитан Новосельцев приземлился удачно, на краю небольшой поляны. -Хорошо, что ель не зацепил, могли быть проблемы, -проскользнула мысль. Быстро сбавился от парашюта. Прислушался. Где-то суматошно кричала сойка: -Крэ– крэ. Крэ– крэ. – Подавали сигнал. Ответил. Притаился за елью, повторил сигнал. Тело напряглось, палец оставался на курке. Опять крикнула сойка: -Крэ– крэ, – но ближе.

– Свои, – радостно забилось сердце. – Все идет по плану.

Почти бесшумно сдвинулась заснеженная еловая ветка и перед комбатом, словно призрак, выросла могучая фигура человека с автоматом. Из-под зимнего маскхалата просматривался край американской десантной униформы.

– Товарищ капитан, это вы? – обрадовался встрече с комбатом начальник разведки Николай Симаков. – Нас здесь до взвода собралось. Остальные подтягиваются.-Плечистый, рослый пограничник говорил возбужденно. Серо-зеленые глаза озорно сияли: – Искали вас. Вы последний прыгали, когда оружие сбросили. Что делать, приказывайте?

– Углубиться в лес. Всем собираться по ротам. Разбить лагерь. Батальонного комиссара Ногаец, не видели?

– Нет, товарищ капитан. Не видели.

– Разыщите. Радиста ко мне. Выполняйте.

– Есть.

Для лагеря подобрали поляну в лесной глуши. Площадка небольшая, но скрытая вековыми елями, лесным молодняком, непролазными кустарниками малины. С северо-восточной, городской стороны, лагерь защищало незамёрзшее, труднопроходимое болото.Без шума к лагерю не подберешься.

Обустраивались быстро: натягивались палатки, выставлялась охрана, проверялось оружие и боеприпасы. Младшие и старшие офицеры, чудом вызволенные из Бухенвальда, слажено, не чураясь солдатской работы, выполняли установленные и оговоренные накануне обязанности. Американская форма десантников 101 воздушно-десантной дивизии с белоголовым орланом на шевроне не смущала русских офицеров, но особо не радовала, показалась практичной, но холодной. В наших ватниках зимой воевать проще и теплее.

– Давай, давай, не ленись, – подгонял бойцов старшина Кравчук в форме сержанта американских ВДВ, поглаживая влажные, с редкой сединой, усы. – Перекуры по команде. Курить в кулак, в пол затяжки. Костров не жечь. Завтрак сухим пайком, через час. – Бесхитростные команды Кравчука слышались в разных уголках лагеря.

– Товарищ старшина, а естественные надобности где справлять?

– Естественные, говоришь? – Кравчук взглянул недовольно на молодого десантника, годившегося в сыновья. – Ты, Смехов, и еще..., – тяжелая, крестьянская пятерня крутанулась в воздухе и замерла указательным пальцем в направлении куривших бойцов, закончивших устанавливать штабную палатку. – Вы трое! Идете в помощь минометчикам искать их ящики. Там гальюн себе найдете и курилку. – Ехидная усмешка затаилась в чапаевских усах. – Все, не стоять. Вперед.

Штабную палатку установили на пригорке под огромной, разлапистой елью. Из ящиков от боеприпасов соорудили стол, табуретки. На столе керосиновый фонарь. В углу место для радиста. У входа выставлены два автоматчика...

– Вот и штаб готов, – потер руки удовлетворенно Новосельцев, зайдя в палатку. За ним, ссутулившись, показался долговязый начальник штаба майор Коноплев. Лицо синее. Взгляд колкий, настороженный. – Присаживайтесь, Сергей Никитич. Потолок прорвете головой, – пошутил добродушно комбат, вошедшему офицеру. – Сейчас кофе налью. Гляжу, вы совсем продрогли.

– Кофе...? – брови майора сошлись на переносице. – Предпочел бы сто граммов наркомовских. А кофе...? Кофе – это для бальзаковских дамочек и недобитых троцкистов.

Николай не ответил на реплику Коноплева, достал термос из сумки, металлические стаканчики из набора. Разлил кофе. Нежный кофейный аромат распространился по палатке. -Это немец, подполковник Ольбрихт, настоял. Вручил перед отлетом. Берите.

– Спасибо, – буркнул худощавый начштаба. Ему было холодно в американской форме. Короткая, подобранная не по росту, она подчеркивала худобу и нескладность фигуры, плохо согревала. Но собственный вид и состояние не смущали Коноплева. Присев на ящик, выставив худые колени, он сделал глоток кофе. Пальцы мелко подрагивали. Увидев, что комбат смотрит на руки, выпил залпом остаток, раздраженно произнес: -На открытом руднике обморозился. Пальцы и лицо постоянно мерзнут.

– Понимаю, – согласился Николай. – Еще кофе?

Коноплев пропустил вопрос. Нервничая, взглянул на часы, заметил с горечью: – Фрицы пошли в наступление...Понимаешь, фрицы пошли в наступление.... И мы им в помощь... Тьфу! – сплюнул с досадой. -Правильно ли мы поступаем, командир? Может..., послать их...

– Что? – Новосельцев дернулся, вскочил с ящика. Взгляд осуждающий, жесткий. Навис над майором, готов схватить за грудки. Угрожающе прохрипел: – Опять за свое, Никитич? В Бухенвальд захотелось? К оберфюреру СС Герману Пистеру? Там было лучше...? А может на Соловки потянуло...? Поздно уже думать, Сергей, об этом. Мне дали понять, что отряд и его задачи утверждены Москвой. Это временная смычка с врагом. И больше демагогии не разводи. Ясно?

– Ясно, то ясно, – не соглашался Коноплев. – Значит ударим по американскому империализму со всей пролетарской ненавистью. Так получается? Они нам ленд-лиз, второй фронт, а мы их под дых!

– Если надо, то и под дых! – выкрикнул Николай, сверкнув зло на вход палатки. Кто-то пытался войти. – Подождите, не входить! Позову! – вновь уставился на майора. По реакции комбата было видно, что затронутая Коноплевым тема волновала его, даже в большей степени, чем начальника штаба. Но он принял для себя решение: руководить операцией, и не хотел мусолить вопрос. – Ты у комиссара спроси: – Куда бить? – добавил комбат с надломом в голосе. – Ногаец настоящий комиссар, в разряд замполитов не успел перейти. В плену с 42, из 'Ржевского котла'. Как выжил в плену – не понятно. Обычно немцы сразу их расстреливали. Хлебнул лиха не меньше нашего. Не хотел с нами идти, оставлять подпольный центр. Как ни как, комиссаром ударной бригады назначен. Еле уговорил. Он уж точно знает, кого и куда надо бить. Что молчишь? А может на партийной ячейке вопрос поднять? А, Никитич? Где ваш партбилет, товарищ Коноплев? Под какой березкой закопан? Или в Сальских степях в норку суслика успели запрятать? Вас же в том районе немцы подобрали контуженным? Найдете после войны? Ведь спросят у вас. За все придется ответить.

Заскрежетали зубы, сдирая эмаль. Перекатываются желваки нервно. Пальцы синеют, сжимая кромку ящика. Колени так выперлись, что трещит ткань десантных брюк. Вот -вот начштаба бросится на комбата.

– Э-эх! – рыкнул Коноплев, не выдержал стального взгляда командира, отвернулся первым. Он понял, что спорить с комбатом бесполезно. Видно, так надо. Вчера били немцев, сегодня американцев. Завтра...

– Все, запрещаю вести разговоры на эту тему. Это приказ! – подытожил комбат жестко, хлопнув по столу. А в голове рой мыслей. – Вот репей, Коноплев. Не успели приземлиться, вновь разговор завел. Ведь договорились... Академию закончил, начальником штаба полка был. Талдычит и талдычит: – Нельзя бить союзников...'. В Москве решили можно. Товарищ Сталин дал разрешение. А ему нельзя. Значит такт надо. Во имя победы надо. Видимо, не все гладко с заокеанскими братьями по оружию. Что-то задумали пиндосы. Мягко стелют, да жестко спать. Здесь замешана большая политика и не нам военным рассуждать. А комиссар, пусть поработает с ним. Это его хлеб...

Приняв последние доводы, как очень убедительные для себя, Новосельцев повеселел. Краешки губ пошли вверх. – Политбеседа закончена, Сергей Никитич. Не сиди, как сыч. Разворачивай карту. Давай лучше подумаем, как операцию провести, чтобы потерь было меньше. Сейчас командиры соберутся.

– Сдаюсь, – выдохнул Коноплев облегченно, приняв для себя решение. – Твоя взяла, комбат. Налетел, как на врага народа. Так и быть, уговорил. Назвался груздем – полезай в кузов. Американцев, так американцев. – Впалые щеки начштаба слегка порозовели. Взгляд не отчужденный, осмысленный.

– Ну, слава богу, Никитич, тебя американская форма отрезвила. Коротка кольчужка? Не Кравчук подбирал?

– Отрезвила, комбат,отрезвила.– Коноплев скривился, потянув ноги.-Чувствую, ревматизм обострился. В общем, я поверил, что твоя дорога короче к дому. Обещаю молчать. Теперь работать. Подержи лампу, карту разложу...

– Вот где мы находимся. – Начальник штаба поставил карандашом жирную точку. – До Нешато 15 километров. Мы в глуши. От Реймса через Седан на Бастонь идет единственная мощеная дорога. Американская колонна будет двигаться только по ней. Есть другие: с севера и юга, но как видишь, это крюк в сто верст. Вариант исключается. Их путь один – через Нешато.... – Коноплев отстранился от карты, взглянул на комбата. При мерцающем бледно-желтом свете керосиновой лампы шрамы на подбородке, бровях Новосельцева показались ему более устрашающими. Глаза -впадины колкие, внимательные. В глубине синевы – невероятная грусть. "Досталось беглецу, как только выжил?" -подумал начштаба, но спросил о другом: – Когда ждать противника, комбат?

– Завтра, т.е. 14 декабря к обеду. Самое позднее, вечером. А ты понял, Никитич, почему это место выбрано для боя? – вдруг комбат оживился.

– Давно понял, Суворов, ты наш, – усмехнулся безобидно Коноплев. – Ты же мне рассказывал о Фермопильском сражении. Гор здесь нет, но место выбрано удачное, слов нет. Дорога перед Нешато делает крутую петлю в три километра и хорошо простреливается. С юга поджимается озером с отвесными, каменистыми берегами. С севера нависает непроходимый лес. С восточной стороны шоссе поднимается в гору к развилке: одно направление на Бастонь, другое через южный мост на Арлон. Запирай противника в котел и со всех сторон бей. Успеем ли подготовиться?

– Успеем, не успеем, а в бой ввяжемся, – парировал сомнение комбат. Главное, к приходу американцев, западный форт тихо взять, что к озеру прижимается. По данным немецкой разведки там нет боевых подразделений, только небольшая охрана. Да мины незаметно у дороги заложить. Вопросов много. Но смотри кто в батальоне? Один начальник разведки чего стоит? Сержант-пограничник Николай Симаков, основатель и руководитель русского подпольного центра. Командиры рот: офицеры Степанов, Лысенко, Попов. Комиссар Ногаец. Жаль Бакланов Семен Михайлович отказался. 'Без меня восстание не проведут. За мной стоят тысячи русских людей с надеждой на освобождение. Не могу с вами пойти',– так и сказал комбриг 'ударной'.

– Люди серьезные, надежные, – поддакнул Коноплев. – А где, комиссар? Что-то долго не объявляется? Не снесло ли его на озеро?

– Будем искать, время еще есть...

– Разрешите, товарищ капитан?

– Заходите, товарищи офицеры. Присаживайтесь, можете постоять. Долго совещаться не будем. Дорога каждая минута.

– Прежде чем я поставлю боевую задачу каждому из вас, -начал совещание комбат, когда офицеры разместились у стола, – доложите по личному составу. Капитан Степанов, первая рота...

По списку 120, налицо 116. Лейтенант Шилов погиб. Не раскрылся парашют. Троих: Семенова, Картавенко, Балабина снесло к озеру. Ищем. Оружием, боеприпасами укомплектованы.

– Минометные расчеты, целы?

– Все в порядке, товарищ капитан. Три расчета готовы. 60 мм американские минометы М19 исправны.

– Отлично. Вторая рота, капитан Лысенко?

– По списку все, 100 человек, товарищ капитан. Правда, двое: Сухаревич и Земченко травмированы, не боеспособны. Оружие цело, контейнер с боеприпасами доставлен. Ставьте задачу, будем выполнять.

– Хорошо, – Новосельцев взмахом руки посадил офицера. – Старший лейтенант Попов, что у вас?

– Собрано 78 человек. Пятерых нет. Видимо снесло к озеру. Мы прыгали последними. Если лед хрупкий, то...всякое может быть. Послал отделение на поиски. Люди еще не вернулись.

Новосельцев скривился. -Сколько вам нужно времени для подготовки роты?

– Два часа, товарищ капитан, не меньше. Боеприпасы разбросало.Только рассвело. Ищем.

– Ладно, – комбат произнес с сожалением. – Ищите. О готовности роты доложите отдельно. Параллельно будете готовиться к операции. Пока, садитесь...

Новосельцев взглянул бегло на начальника разведки, заместителя по технической части. Те вскочили, но были посажены комбатом. – У вас особая задача. Садитесь. Теперь поговорим о главном, майор Коноплев? – Николай дотронулся до плеча начальника штаба. – Расскажите свое видение операции, только сидя, неудобно смотреть снизу-вверх, палатка тесная для ваших габаритов.

Офицеры заулыбались, заворочались, но сразу притихли под ледяным взглядом майора Коноплева. Начальник штаба сверлил изучающе командиров темно-серыми глазами. Над переносицей глубокая складка. Будто впервые видел этих людей, одетых в маскхалаты и чуждую, не красноармейскую форму. В палатке наступила тишина, даже комбату стало неловко за свою шутку. Он кашлянул в кулак, официально произнес: – Не тяните, майор Коноплев, время...

– Товарищи командиры! Думаю, вы на долго разучитесь улыбаться, когда подсчитаете потери рот после завтрашнего боя, – твердым, гнетущим голосом начал говорить Коноплев. – Боевая операция очень сложная и ответственная. До сего дня мы ее не раскрывали, теперь пришло время довести. Нашим противником, и прошу не задавать вопросы почему, это к комиссару, будет 101-ая американская воздушно– десантная дивизия.

– Ух, ты? – воскликнул капитан Лысенко, сидевший ближе к столу. -Они же наши союзники?

– Да! Ух, ты! – начальник штаба выдавил сердито, жестко. -И наша общая боевая задача задержать американцев под Нешато, хотя бы на сутки. Не дать им первыми войти в город Бастонь. Туда рвутся сейчас и немецкие дивизии. Фрицы сегодня рано утром начали крупномасштабную наступательную операцию. Ближайшая цель которой, захватить этот центральный узел в Арденнах раньше американцев. Мы должны им в этом помочь. Без решения этой задачи им сложно будет выйти к Маасу, форсировать реку и далее двигаться на Амстердам.

– Мы что, фашистам будем помогать? -о фицеры зароптали. – Это предательство...

– Разговоры отставить? – рыкнул комбат, ладонью хлопнув по столу, пресекая гомон подчиненных. -Помогаем не фашистам, а Красной Армии! Прежде всего это зарубите на носу. О нашей операции знают в Москве. Она организована и подготовлена Смерш. Поэтому, никакой паники. В Москве посчитали возможным поддержать наступление немцев на Западном фронте, дать снять лучшие танковые дивизии с Восточного фронта, тем самым его ослабить. Этим обеспечивается передышка нашим армиям для подготовки последнего броска на Берлин. Кроме того, нам дали понять, что американцы ведут скрытые переговоры с высокопоставленными лицами Рейха о совместных действиях против Советов. Поэтому, наша операция глубоко оправдана с моральной точки зрения. Кроме того, от успеха операции зависит дальнейшая судьба каждого из нас. Не забывайте, мы все были в плену и считаемся изменниками Родины.

– Если останемся в живых! – буркнул капитан Лысенко, понурив голову.На раскрасневшимся от возбуждения лице офицера выступили капли пота.

– Да, если останемся живыми, капитан Лысенко. Продолжайте, майор Коноплев. Политбеседа закончена, а то я отрабатываю хлеб комиссара в его отсутствие.

– Складно получается у вас комбат, – губы начальника штаба чуть раскрылись в улыбке. -Упразднение штата комиссаров пошло вам на пользу.

– Доверять командирам больше стали, Никитич. Укрепили единоначалие. Но, линию партии, замполиты проводят. Не тяни. Время...

– Да, вы правы.

Коноплев пододвинул ближе карту, сделал чуть ярче свет лампы и вновь заговорил сухим, официальным голосом: -Из полученных разведданных стало известно, что 506-ой пехотно-парашютный полк, 101-ой воздушно-десантной дивизии завтра утром спешно на машинах выдвинется в сторону Бастони по трассе Седан-Нешато. Ориентировочно к обеду будет здесь. Откройте свои карты, товарищи командиры, отметьте место положение лагеря. Наши координаты..., -Коноплев обрисовал кружком точку лагеря на карте. – Отметили? Смотрите дальше. В пятнадцати километрах от нас у городка Нешато единственная дорога, следующая на Бастонь, делает крутую петлю. Протяженность петли около трех километров и заканчивается она развилкой. В этом месте обязательно будет скопление машин и боевой техники. Движение колонны будет замедленным. С севера над петлей нависает труднопроходимый лес. С юга трасса поджимается не замерзшим озером.Наша задача – устроить американцам Нешатовский котел. Затянуть этой петлей 502 американский полк. Предлагаю, товарищ капитан, взгляните, -Коноплев пригласил Новосельцева к карте,– расположить одну роту у восточной развилки дороги при выезде с города, вторую роту расположить южнее у моста, в случае если будет попытка обойти засаду по объездной дороге с последующим следованием на Бастонь. Третью роту разделить на три части. Один взвод разместить в форте, предварительно захватив его, тем самым запереть котел с тыла. Второй взвод будет в резерве при штабе. Командный пункт расположить недалеко от форта. Третий взвод скрыть в северном лесу. Он сможет поддержать первую роту в случае необходимости, а также отразить американские группы, которые будут прорываться севернее в обход засады. Вдоль трассы на севере, в лесу, расставить снайперов, корректировщиков огня. В местах скопления уложить фугасы, поставить растяжки. Через озеро американцы не пойдут, потонут. Плавсредств у них нет.

– Согласен с тобой, Сергей Никитич, так и поступим. Продолжай совещание.

– Наше преимущество, товарищи командиры, – Коноплев вновь обратился к ротным, -это: внезапность, массированный, подкорректированный огонь, немедленное минометно-артиллерийское подавление точек сопротивления с форта.

Главный недостаток операции: явное, численное превосходство противника. Надо ожидать около двух тысяч десантников, запертых в котле. Возможен подход через какое-то время подразделений другого полка дивизии. Не исключаю, одновременное продвижение части дивизионных батарей 57 мм противотанковых пушек, 75 мм легких гаубиц. Расчеты разворачиваются быстро. Орудия легко устанавливаются на стационарные пулеметные треноги. Никоим образом нельзя допустить разворачивание батарей, если они окажутся здесь. Передовая рота без долговременных укреплений долго не простоит. Также нельзя недооценивать боеспособность самого десанта. 'Screaming Eagles' или 'Клекочущие орлы', так называют себя десантники этой дивизии, форма которых на нас. Американцы воспитаны в духе суперменства и пренебрежения к противнику. Быстро приходят в себя. Организуют иногда хаотичный, но дружный ответный огонь, рвутся в бой. Практически все рядовые и сержанты дивизии перед вылетом в тыл противника в подражание индейцам раскрашивают в боевые цвета лица и выбривают волосы на голове, оставляя узкую полоску вдоль черепа – 'ирокез'. Это делается для устрашения. Пусть не пугает вас и ваших бойцов этот маскарад и не дрожит рука перед выстрелом при встрече с таким клоуном, измазавшим лицо жженной пробкой. Наши роты должны просто ошеломить десант прицельным огнем, подавить боевой дух клекочущих орлов. В первую очередь нужно ликвидировать командный состав. Для заметки бойцам и снайперам: каски офицеров помечены широкой белой полосой на тыльной стороне. Это сделано для того, чтобы десант держал своих командиров в поле зрения, когда те впереди. Бейте по этим каскам, не промахнитесь.

И последнее, – начальник штаба взял паузу. Строгими глазами прошелся по лицам бывших узников, а теперь командиров Красной Армии. Офицеры сидели тихо, осмысливая услышанную информацию. Лица сосредоточены, задумчивы. Только начальник разведки ерзал на ящике. Ему не терпелось узнать о новом задании. -И последнее, -повторил Коноплев. – На связь выходить в случае острой необходимости. Не демаскируйте себя. Все уточняйте до боя. Рекомендую лично проверить у каждого солдата оружие, укомплектованность шанцевым инструментом, боеприпасами, знание и понимание всеми сержантами и офицерами поставленных задач. Залезьте в каждый окоп, убедитесь в готовности к бою вашей роты. Продумайте пути отхода, если поступит команда. Всегда держите поблизости небольшой резерв. И маскировка – жесточайшая. Вера в победу – железная. Враг должен собраться, сдавиться в этой петле ничего не подозревая. Только в этих условиях мы сможем нанести ему ощутимый урон, выйдем из боя живыми. У меня все, товарищ капитан.

– Откуда сведения, товарищ майор? – глаза комбата широко раскрыты от удивления. – Знали особенности американской 101-ой дивизии, а молчали?

– Имел разговор с пленными десантниками, -Коноплев отвечал спокойно, без бахвальства. – Подполковник Ольбрихт представил по просьбе за день перед отлетом. Вы же в курсе, я знаю неплохо английский язык.

– Да, удивили. Спасибо за информацию, Сергей Никитич. Вопросы к начальнику штаба? -Новосельцев вскинул голову, всматриваясь в лица офицеров.

– Что делать с местным населением? – подал голос командир первой роты.

– Избегать встреч и разговоров, – без промедления ответил Коноплев. – С этой целью, выставить патруль, говорящий на английском языке, чтобы отгонял зевак. Для них вы американское подразделение. При использовании жилых построек для укрытия солдат во время операции, жильцов запереть в подвалы. Американскую технику, военнослужащих, двигающихся по дороге, пропускать. В случае раскрытия – действовать по ситуации. Отдавайте боевой приказ, командир. Ротные в обстановке разберутся сами. У всех офицеров есть боевой опыт.

– Да, пора. – Комбат Новосельцев выпрямился, посуровел, взглянул на часы. Стрелки показывали без четверти девять утра. Заговорил четко: – 13 декабря 1944 года. 8 часов 45 минут. Город Нешато, Бельгия. Отдельный батальон Красной Армии.

Слушай боевой приказ. 14 декабря 1944 года в 12-13.00 ожидается продвижение колонны 506-го полка, 101-ой американской воздушно-десантной дивизии севернее города Нешато в направлении на Бастонь. Первой роте, командир – капитан Степанов, выдвинуться в район развилки дороги из Нешато на Бастонь, занять оборону. Время готовности 11.00. Имеющимися огневыми средствами задержать и уничтожить американский десант. Второй роте, командир – капитан Лысенко, выдвинуться в район южного моста, занять оборону. Время готовности 11.00. Имеющимися огневыми средствами отразить атаки, прорывающегося противника по шоссе Нешато-Верден-Бастонь. Поддержать с левого фланга первую роту. Третьей роте, командир – старший лейтенант Попов, первым взводом занять круговую оборону в западном форте. Усилить взвод минометными расчетами. Второй взвод расположить в засаде в лесу северо-восточнее трассы Нешато-Бастонь. Взвод действует самостоятельно, поддерживает с правого фланга первую роту. Третий взвод находится в резерве командира батальона. Артиллерийским и минометным огнем с форта подавить сопротивление противника, закрыть окружение американского десанта.

Время готовности роты 10.00

Время начало операции – пуск зеленой ракеты. Командирам приступить к выполнению боевой задачи...

Начальнику разведки сержанту Симакову, зампотеху капитану артиллерии Дурасову, остаться...

– Что видно, командир?

– Ничего особенного, тихо. Форт, как неживой. Наверху часовых нет, но четыре пушки стоят. Странно... Видно караул днем не выставляют. Хотя, подожди..., – начальник разведки впился глазами в окуляры бинокля, заговорил с интересом: – Ворота КПП открываются. Подъехал крытый грузовик. В кабине двое. Водитель показывает документы, выехали. Повернули в город. Все. Принимаю решение. Это наш шанс. – Сержант Симаков опустил бинокль, подмигнул рядом стоящим разведчикам. – Подползаем вплотную к воротам со стороны озера. Ожидаем машину. Думаю, она долго не задержится, скоро обед. Городок маленький. План такой. Капустин, Судовцев – вы берете водителя и гражданского. Я убираю проверяющего караульного. Виктор? Ты срезаешь сержанта. Он к машине не подходил, но стоял недалеко у постового домика. Только смотри, не промахнись.

– Обижаете, командир. 97 из 100 – мои. – Худощавый молодой разведчик благодарно сжал карабин с оптическим прицелом. – Не подведу.

– Это хорошо. Все должно пройти мгновенно. Как только остановится грузовик и к нему подойдет дневальный – начинаем работу. Вопросы?