Текст книги "Русский Вид. Книга первая: Медведь. Барс (СИ)"

Автор книги: Регина Грез

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

– Максим, как тебе еще сказать, что я тебя не хочу! Ничего с тобой не хочу! Не потому, что в тебе что-то не так, а просто..., Маша задумалась, подбирая слова, – я люблю свою страну, пусть здесь не все хорошо, но это моя страна, я здесь родилась, живу. Да пойми ты, я русская, говорю по-русски, как мои родители, мои бабушки, здесь мой дом, мои корни, зачем уезжать? Объясни? Ради кусочка сладкого пирога? Ради модного гардероба подешевле? Ради навороченной машины на идеальной дороге? Вот скажи, а там есть такой же лес, там есть такой воздух, такое озеро? Может и есть, конечно, но они чужие. А здесь все мое, как это ни пафосно звучит! Я это знаю, я это чувствую каждой своей клеточкой, здесь все для меня! А кто я буду там? Зачем я там буду? Ты сейчас хоть немного меня понял, Савельев?

Маша с надеждой заглянула в мутноватые глаза Максима.

– Ты мне нужна...

– Макс, все, хватит! Мне пора!

Маша резко поднялась со скамьи и быстрым шагом пошла прочь. Девушка уже миновала главные корпуса и вошла в небольшую сосновую аллею, за которой виднелся ее домик. Маша даже не замечала, что Макс идет следом. Наконец, он догнал ее и, ухватив за руку, потянул к себе.

– Подожди, мы еще не договорили!

– Да, нам и не о чем больше говорить! До тебя не доходит...

Маша начала отчаянно вырывать свою ладонь из хватки Максима, глядя в странно расширенные зрачки его глаз. Неожиданно, рядом раздался грозный возглас:

– Отпусти ее, мразь!

Пальца Макса немедленно разжались. Брок быстро отодвинул Машу в сторону, ухватил водителя за ворот рубашки, и с силой откинул на ближайшее дерево. Послышался треск рвущейся материи, а потом Маша вздрогнула от звука, с которым тело Макса ударилось о шероховатый сосновый ствол. Брок сделал шаг по направлению к нему, и Маша отчаянно вцепилась в своего мужчину:

– Умоляю, пойдем домой! Не надо его бить, мы просто разговаривали.

– Он трогал тебя! – развернул к ней взбешенное лицо Брок, и девушка быстро отвела глаза от его обнажившихся длинноватых клыков. Брок был очень страшен сейчас.

– Прошу, не надо! Ты же его покалечишь! Это водитель, он работает с Коротковым...

– Так, ты с ним ходишь встречаться каждый день?

Маша ахнула, в ужасе от его подозрений.

– Да ты что? Если б он был мне нужен, я и была бы с ним. Но я же с тобой!

Маша метнулась взглядом в сторону Максима, тот тяжело поднимался, обнимая дерево руками. «Вроде бы жив...»

– Брок, пойдем домой! Все хорошо, он хотел поговорить, а я торопилась, вот он и пытался меня задержать...

– И что он хотел тебе сказать?

Маша не успела ответить, Макс завалился на траву под деревом и сдавленно рассмеялся, потирая ушибленную грудь.

– Прямо семейные разборки! Ну надо же! Ты что думаешь, она твоя собственность? Как домашний питомец? Хороша киса, да?

Маша обхватила Брока обеими руками:

– Не слушай его! Он же тебя провоцирует! Нарочно хочет, чтобы ты разозлился.

Максим вдруг примирительно поднял руки:

– Все, я сдаюсь! Все... Через неделю заканчивается мой контракт и меня здесь не будет.

Он вдруг завыл в голос, катаясь по траве:

– Я, вообще, скоро свалю отсюда! От всех этих «долбаных» психов. Оставайтесь сами в этом болоте! Какое мне до вас дело?!

Маша округлила глаза, выразительно покрутив пальцем у виска.

– С ним что-то не то, – медленно проговорил Брок, принюхиваясь, но Маша не обратила внимание на его слова, пытаясь поскорее увести Брока из аллеи.

Оказавшись дома, Маша устало села на кухонный диванчик:

– Послушай, ты не должен так реагировать, он всего лишь держал меня за руку. Так нельзя. Да, ты убить его мог!

– Мог! Ну, и что?

Брок стоял перед ней, скрестив на груди руки.

– Ты больше не пойдешь туда. Я сам буду приносить еду в дом.

– Туши оленей? Или зайчиков несчастных? А, может, на цепь меня посадишь или запрешь на чердаке, чтобы я всегда была под рукой? Брок, я не согласна так жить. Ничего страшного не произошло, а ты уже из себя выходишь. Макс просто придурок! Что с него взять? Он все понял, и теперь точно отстанет. Я всегда предлагала тебе ходить со мной в столовую, но ты уперся как баран в какие-то непонятные принципы...

– Да, тебе не понять...

– Эти люди тебе ничего не сделали. Ни повара, ни Коротков, ни даже Максим, чего ты их сторонишься?

– Алекс только того и добивается...

– Чтоб ты съел котлету с картошкой в помещении столовой, а не у меня дома? Действительно, достижение!

Маша чувствовала себя скверно, кажется, у нее поднималась температура. «Неужели, перекупалась сегодня, вода была довольно прохладной...»

– Брок, тебе нужно учиться идти людям навстречу. Не ради себя, так ради нас. Или ты всерьез думаешь, что я до конца своих дней буду сидеть с тобой в лесу, никуда не выезжать, ни с кем не видеться? Брок, у меня есть мама и сводный брат. Мы с ним не особенно ладим, но он все равно – родня. Отчим, дядя Слава меня растил с двенадцати лет, никогда не обижал. Еще есть подруги, одна по-крайней мере точно. А еще..., – Маша вдруг почувствовала, что задыхается, – еще у нас могут быть дети... наверное.

– Я не думаю, что это возможно, – хрипло сказал Брок, – меня изменили...

– Ну, нет, так нет! У меня уже была одна неудачная попытка, может, больше и не получится – пренебрежительно махнула рукой Маша, из всех сил пытаясь казаться спокойной.

– Если я не смогу дать тебе ребенка, ты меня оставишь? – Брок сел на пол у ее ног, пристально глядя на девушку снизу вверх.

– Я не знаю... это, наверно, не так уж важно, – Маша искренне хотела быть честной, хотя бы перед собой.

Брок тут же переместился на диван, и попытался усадить девушку к себе на колени. Неожиданно Маша остановила его.

– Не надо, я сейчас хочу побыть одна...

– Я тебе уже надоел? Может, мне вообще уйти? – в голосе мужчины звучала нескрываемая злость.

– Можешь уйти... только вернись обязательно. Я буду тебя ждать к ночи.

Брок рывком поднялся с дивана и, молча, выскочил из дома. Маша сползла на пол, и растянулась на коврике, раскидывая в стороны руки. «Иногда от него надо отдыхать, он слишком меня подавляет, вечно командует и злится, чуть что не так. Во всех видит угрозу». Маша с облегчением закрыла глаза, наслаждаясь покоем. «Что-то в последнее время я быстро устаю. Ни на что не хватает сил, хочется только свернуться в клубочек и заснуть...»

Маша почти задремала, лежа прямо на полу, когда после короткого стука почти сразу же распахнулась входная дверь. Девушка тотчас поднялась навстречу гостю. Менее всего она сейчас ожидала увидеть перед собой Максима Савельева. Он сменил порванную рубашку на белую футболку, от него резко пахло дорогим парфюмом. Маша скользнула взглядом по безобразной ссадине на щеке парня и вопросительно посмотрела ему в глаза.

– Сейчас звонил шеф! У них там какое-то начальство на КПП, тебе нужно приехать с документами, подтвердить свою личность. Это очень серьезно. Коротков велел тебя немедленно привезти.

– А что случилось?

– Утром у дороги труп нашли. Подозревают, что эта работа одного из твоих подопечных. Маша, быстрее... Коротков рвет и мечет. Тебе нужно срочно быть там и дать показания.

– Какие показания, – недоумевала Маша, – я-то тут причем?

– Надо подтвердить, что твой... э -э... приятель всю ночь грел тебе постельку, а не по лесу шатался с ножом. Неужели не понятно?

Маша потерла лоб ладонью, пыталась осмыслить услышанное: какой-то труп..., ее вызывают для показаний. Брока, действительно, не было дома этой ночью. И что ей сказать полицейским? Правду?

– Куда надо ехать?

– Паспорт возьми! И скорее в машину, Коротков нас ждет, что ты копаешься?

Фамилия начальника произвела на Машу почти магическое действие. Девушка кинулась в комнату, открыла тумбочку и вывалила на пол содержимое папки с документами. Сжимая паспорт в руках, Маша быстро вернулась в гостиную. «Приберусь потом...»

– Я готова, едем!

Девушка хотела сесть сзади, но дверь оказалось заперта. Максим, молча, распахнул перед Машей переднюю дверь, и девушке пришлось забраться на сиденье рядом с водителем. Первое время Маша едва следила за дорогой, раздумывая о предстоящей встрече со следователем. Какие вопросы ей зададут? Придется ли им допрашивать Брока? Неожиданно, Маша заметила, что они выехали на объездную дорогу, а не через главные ворота, где стояла охрана.

– Макс, мы куда, вообще? Почему в объезд?

–Так надо. Нас ждут именно там.

Прошло минут двадцать. Маша искоса наблюдала за хмурым Максимом. Тот сосредоточенно жал на газ, машина подпрыгивала на ухабах, заваливаясь из стороны в сторону. Машу охватило смутное беспокойство.

– Ты чего так гонишь? Нельзя ли осторожнее?

– Надо спешить, зайка! Очень спешить, пока все не стало совсем плохо.

– Макс, ты о чем? Слушай, мне жаль, что так получилось в аллее... Брок нервный, у него психологическая травма после... он был на войне, понимаешь? Я хочу за него извиниться.

– Брок? Похоже на собачью кличку? – глупо хихикнул Максим.

Маша замолчала, стараясь цепляться взглядом за мелькающие вдоль обочины стволы деревьев. И вдруг поняла...

– Максим! Ты куда меня везешь? Эта дорога не выходит на федеральную трассу! Где нас ждет Коротков? Максим, что происходит? Останови машину!

– Ты совсем что ли дура? До сих пор не поняла во что вляпалась?

Максим заорал ей в лицо так, что Маша, отшатнувшись от него, ударилась головой о двери.

– Он же урод, мутант! Ты для него только игрушка. Я хочу вытащить тебя отсюда, пока не поздно. Я хочу тебя спасти! Увезу и спрячу, они не найдут. Я спасу тебя, дуреха! Сама потом скажешь спасибо.

Так Маша окончательно убедилась, что Максим увозит ее из «Северного», только вот куда и зачем?

– Слушай, давай поговорим спокойно. Макс, ты придумал про труп и про эту проверку, да? Будто бы меня ждут... Чтобы я с тобой поехала, значит, ты все наврал?

– Придумал... Что же мне тебя силой тащить в машину? Стала бы еще вопить...

Машу охватило секундное облегчение от мысли, что у Брока не будет неприятностей, раз никто не пострадал... пока. Даже в эту минуту девушка почему-то больше всего волновалась о своем мужчине.

– Скажи честно, тебя заставили с ним спать или ты за деньги? – прервал ее раздумья голос Савельева.

– Макс, не дури, давай вернемся! Нас хватятся, поедут следом, у тебя будут неприятности. Разверни машину!

– У меня и так уже полно неприятностей. Мой контракт не продлили. Коротков такая сволочь! Стоило мне раз оступиться, выкинул как тряпку, даже дядька не помог. Но, я не пропаду! У меня кое-что есть на уме. Я достану денег... Маша, ты же деньги любишь? Ты же за деньги все сделаешь?

Максим с гаденькой улыбкой положил руку на колено девушки. Машу передернуло от отвращения.

– Лучше отстань!

– Думаешь, твой дружок поможет? Он сейчас бегает по лесу у озера, я видел как он выскочил от тебя, злее черта. Не так дала, что ли? Как ему больше нравиться, по-собачьи, наверно? А, Маш?

Максим грубо расхохотался. Маша сидела, прислонившись к двери, обхватив себя руками, мучительно пытаясь придумать, как убедить водителя вернуться на базу.

– Да, ты не переживай, солнце! Ему другую привезут, ему уже предлагали, да он отказался. Не понравилась, видать. На тебя-то он сразу запал, решил себе оставить, как домашнее животное. Наверно, ротиком хорошо умеешь работать? А, вот мы это скоро проверим! Поработаешь и для меня, отблагодаришь за то, что вытащил тебя из этого дерьма. Сейчас вот только подальше отъедем... а пока, дай я тебя хоть поглажу....

К полному ужасу Маши, правой рукой Максим стал задирать ей подол, пытаясь добраться до трусиков. Девушка закричала и, ухватившись за руль, резко вывернула его в сторону. Джип на приличной скорости врезался в мощный ствол дерева и заглох. Машу откинуло назад, она пребольно ударилась виском о дверное стекло. В голове звенело, девушка пыталась нащупать пальцами ручку двери и выбраться из машины. Максим медленно повернул к ней окровавленное лицо с совершенно дикими глазами.

– Ты мне ответишь за это, сучка...

Когда Маше все-таки удалось открыть двери и буквально выпасть из «Туарега», Савельев уже подходил к ней, выбравшись со своей стороны машины. Он стащил с себя футболку и вытирал ею кровь, обильно текшую из разбитого носа. Внезапно, выражение боли на лице Максима сменилось яростью. Он отбросил футболку в сторону, расстегнул свои джинсы и склонился над девушкой.

– Помогите! – Маша закричала изо всех сил, пытаясь отползти подальше от обезумевшего водителя. Она отчаянно хотела подняться на ноги и убежать. У нее должен был оказаться хоть какой-то шанс на спасение...

– Подонок! Ты за это ответишь! Брок на куски тебя разорвет! Пожалеешь, что на свет родился, гад!

– Заткнись, сука, или я тебя сейчас вырублю!

Их силы были явно не равны, Макс схватил Машу за растрепавшиеся волосы и резко ударил затылком о землю. Перед глазами девушки замелькали черные мошки. Их становилось все больше, они с противным жужжанием заполняли мозг. Сознание медленно уступало звенящей темноте. Маша уже равнодушно ощутила потные ладони на своих коленях, и последнее, что смогла расслышать – это какой-то сдавленный хрип, а после него звук, похожий на хруст переломленной сухой ветки...

Глава 8.

Выбежав из Машиного дома, Брок стремительно углубился в лес, собираясь добраться до своего жилища у оврага. Мужчина планировал провести там ночь, а, возможно, остаться и на весь день. Но, чем дальше Брок уходил от лагеря, тем медленнее становился его шаг. Наконец, Брок остановился, и в бешенстве ударил пудовым кулаком в первый подвернувшийся сосновый ствол. Потом «медведь» обнял дерево обеими руками, и крепко прижался к нему всем разгоряченным телом, успокаивая сбившееся дыхание. Разве она его прогоняла, разве сказала, чтобы он уходил? Нет... Просто попросила оставить ненадолго одну. Так чего же он сбежал? И что ему теперь делать так далеко от нее, если его место рядом с ней, у ее ног, у ее груди, у родных лучистых глаз? Он мог бы просто перейти в другую комнату, подняться наверх, просто посидеть на скамье у дома, но был бы рядом, знал, что она в безопасности.

А, что, если ей сейчас плохо, если она плачет... Брок вдруг припомнил, что Машины руки показались ему немного горячей, чем обычно, а, вдруг она снова заболела и ей нужна его помощь, а он носится неизвестно где... И тут Брок отчетливо ощутил ее тревогу, растущую из глубины души, именно Машину тревогу. Мужчина глухо зарычал, опустил голову и пригнувшись, быстро помчался в обратную сторону, словно зверь, напавший на верный след.

Подбегая к знакомому коттеджу, Брок сразу уловил слабый запах бензина, значит, недалеко останавливалась чья-то машина. Рывком открывая входную дверь, Брок каким-то внутренним чутьем уже знал, что девушки нет внутри дома. В ноздри ударил резкий мужской аромат – спирт, мускус, пряности, а еще в нем смутно угадывалось что-то из недавно случившегося: страх, боль, кровь и... похоть.

Брок заглянул в комнату на первом этаже и увидел разбросанные на полу у тумбочки документы: Машин диплом об образовании, какие-то сертификаты, свидетельства, на кровати лежала пустая папка. Здесь еще должен быть паспорт, Маша показывала его Броку, спрашивая о его собственных документах, которых, кажется, вообще не было в природе. Маша обещала непременно выяснить это вопрос с Коротковым. Но теперь в доме не было ни Маши, ни ее паспорта. Брок оставил ее одну всего-то на полчаса и она тут же исчезла. Мужчина обеими руками попытался ухватить себя за отросшие волосы и завыл от отчаяния: «Она уехала, оставила его, она больше не хочет быть с ним...» Но, не в характере Брока было долго предаваться грусти, он был человеком действия. Мгновенная боль от потери уступила место холодному расчету: почему она не взяла всю папку, а выбрала лишь один паспорт, почему не забрала одежду, не взяла больше ничего... Только один человек, пожалуй, мог помочь разрешить эти загадки. И, даже не переступив, а сразу перепрыгнув через свою гордость, Брок побежал к Алексу.

У Алексея Викторовича с самого утра было превосходное настроение. Он только что вернулся из города, где хорошо провел время в семье старшей дочери, вдоволь повозился с внучкой. На базе тоже дела шли неплохо, только вот, надо поскорее решать вопрос с Максом, при проверке на дороге парня недавно поймали «под кайфом», сановному родственнику Савельева едва удалось замять дело. Несмотря на пару доверительных звонков «сверху» Коротков решительно подписал приказ об увольнении Максима. Непосредственные начальники Короткова сидели куда уж выше тюменских чиновников.

Алексей Викторович с удовольствием зашел в свой прохладный кабинет, неспешно достал из шкафчика начатую бутылочку коньяка и низенький стаканчик, предвкушая спокойный вечер вдали от городской суеты. Внезапно, в коридоре послышался возмущенный голос Ольги, двери кабинета с грохотом распахнулись и перед Коротковым предстал разъяренный Брок.

– Куда ты ее от меня спрятал? Где она, говори сейчас же?!

Брок оперся ручищами о стол, готовый вцепиться в горло ненавистному Алексу.

Коротков медленно проглотил обжигающую жидкость из стаканчика, смачно фыркнул и вдруг заорал на Брока, ошалело вытаращив глаза:

– Ты чего на меня рычишь, Медведь? Не знаю, как там у тебя с возрастом, но по званию я тебя точно старше. А, ну, встать смирно, и по форме доложить, кто у тебя куда делся?

Явно не ожидая такого отпора от невзрачного Алекса, Брок невольно отпрянул назад и уже гораздо спокойнее ответил:

– Маша пропала... Я ненадолго вышел из дома, вернулся, а ее нигде нет.

– Что значит пропала? Может, тебя пошла искать, в лес, у озера... Я-то здесь при чем? Сами разбирайтесь с вашими играми. В столовой не проверял?

– Она взяла с собой паспорт, ее увезли на машине.

– Как это увезли? – глаза Короткова тут же налились беспокойством. – Кто увез?

– А, это я у тебя хочу узнать! – снова повысил голос Брок.

– Слушай, парень, – подозрительно косясь на Брока, начальник базы вышел из-за стола. – Сам посуди, зачем мне ее куда-то увозить. У вас все хорошо, я со стороны вижу, что девочка довольна, улыбается, за ручку тебя берет, когда гуляете. Ты, наконец, из своей берлоги выбрался, побрит, пострижен, на человека похож стал. Зачем мне сейчас все портить? Ну, скажи... чтобы ты мне всю базу по бревнышкам раскидал. А оно мне надо?

– Тогда кто? ... – Брока вдруг осенило, как же он раньше не догадался, – водитель ваш. Этот рыжий, как его там...

– Максим?

Коротков включил рацию:

– Пост 2. Татьяна, Савельев с базы не уезжал? Его джип на стоянке? Нет! Ясно, по объездной поехал, засранец! Ольга, в машину, быстро, поедешь со мной!

Коротков резво выскочил из корпуса, опережая Брока и свою помощницу.

– Тебе лучше остаться здесь, Брок, мы ее привезем...

– Я с вами!

– Нет, остаешься! Ты себя плохо контролируешь, голову ему оторвешь, а мне потом расхлебывать эту кашу...

– Хорошо, не еду, – неожиданно согласился Брок, – но ведь бегать-то я еще не разучился. Я достану его первым.

Коротков поморщился, заметив в глазах «Медведя» мрачное предвкушение. Полковник ФСБ вовсе не был трусом, но у него мороз по коже пополз, когда он представил, что сделает Брок найдя Максима возле Маши. А, если еще у Савельева вдруг окажется ширинка расстегнута...

– Да, стой уже! Садись в машину на заднее сиденье. Только держи себя в лапах, черт тебя дери! Развели мне тут «Санта-Барбару»...

Юркий маленький джип Короткова быстро продвигался по территории базы, вскоре Машин коттедж остался позади, а вдоль дороги замелькали вековые сосны.

– Если он ее хоть пальцем тронет..., – глухо пригрозил Брок, сжимая и разжимая мощные кулаки.

– ... я сам ему яйца оторву! Только я, а не ты, понял? – сурово продолжил Коротков, – Максим мой сотрудник, у меня давно к нему претензии. Я сам с ним разберусь. А тебя прошу, как человека, вообще к нему не лезь, когда найдем, заберешь Машу и уедете с Ольгой обратно.

– А, если она не захочет возвращаться? Если она сама с ним решила сбежать? – высказал Брок свое самое тяжелое предположение.

– Вы что, поругались? Ты ее чем-то обидел? Нет, не похоже на Машу... Меня бы могла предупредить, никто ее тут силой не держал. Ведь не держал же? – Коротов вдруг строго посмотрел на Брока. – Да, вы все мне за нее ответите, если что! Да, за такую золотую девчонку...

– Ты Маше про меня говорил... ну, кто я такой?

– А, кто же ты у нас такой-то? Парень из себя, вроде, видный – косая сажень в плечах, кровь с молоком...

– В том-то и дело, что кровь...

– Так, может, тем ты ей и нравишься, что не такой как все эти... хлыщи современные. Максима-то она с первой же встречи отшила. А тебя вот приняла. До себя допустила. С чего бы так сразу? Чем ты ее... взял?

Брок хмуро молчал, думая о своем.

– А, вот тем и взял, что мужик нормальный – резюмировал Коротков. – За тобой ей как за стеной каменной, женщины силу сразу чувствуют, за нее и уважают, а коли ты притом и ласков... Так, что же ей тебя не любить?

– Я-то люблю ее, а она...

– Смотри не расплачься! Не любила бы, не жила с тобой, Маша не из таких.

– Может, она меня только жалеет?

– Ах, ты наш бедняжка! Да, с чего ж ей тебя жалеть-то? Ты что, инвалид или на голову больной, да вроде не похоже, хотя и находит порой, это точно. Меньше рассказывай ей про «звериную кровь», да отвыкай рычать...

– Она должна правду знать обо мне!

– А ты сам-то много этой правды знаешь? А ты никогда не задумывался, что все это блеф и никакой медвежьей крови в тебе нет ни капли. Что все это лишь психологическое внушение, чтобы вас запугать и унизить. Никогда такое в голову не приходило? Издевались над вами здорово, верю, так разве вы одни через пытки проходили, вся страна в руинах лежала, в блокадном Ленинграде человечину продавали на рынке, предков моих в Беларуссии заживо в сарае сожгли. Сколько народу полегло, а ведь выстояли, и вы чудом каким-то живы, так живите и радуйтесь, а не сопли распускайте. И не ломай мне казенное имущество, машина дорогая, на балансе у фонда!!!

Брок с недоумением вертел в пальцах металлическую ручку, которую только что, сам того не заметив, отодрал от двери.

Глава 9.

На лицо Маше попали брызги холодной, будто бы даже ледяной воды. Девушка замотала головой, резко открывая глаза. Высоко вверху покачивала тонкими ветками развесистая береза. Маша попыталась приподняться, опираясь ладонями о землю и, наконец, села. И тут же вздрогнула, уставившись на незнакомого мужчину, что сидел на корточках в метре от нее. Мужчина был босой, одет только в закатанные на треть голени выцветшие камуфляжные штаны. У него были взлохмаченные, но не очень длинные русые волосы, светло-серые глаза, внушительный мускулистый торс. Лицо выглядело вполне симпатичным и доброжелательным.

– А вы... кто? – пробормотала Маша, немного отодвигаясь назад и поправляя съехавшее выше колен платье.

Мужчина как-то странно склонил голову набок к плечу и улыбнулся, так мило, что девушка невольно ответила улыбкой.

– Я – Хати Волк! А ты Маша, я знаю... Я несколько раз видел тебя с Медведем. А сегодня вы так забавлялись на берегу, что мне даже жарко стало. Он похоже меня учуял, да еще эти птицы...

– А, подглядывать вообще-то нехорошо! – попыталась строго сказать Маша, продолжая улыбаться.

– Так я и не подглядывал, я просто смотрел!

– А, чего ж тогда к нам не вышел?

– Так, Медведь бы в драку полез, я бы убежал, конечно, да надоело бегать, а драться я с ним не хочу, только если бы за тебя...

От такого откровенного заявления Маша чуть было не разинула рот, но лишь смущенно отвела глаза в сторону. Взгляд ее упал на машину, прижавшуюся к дереву на другой стороне дороги.

– А где... парень, с которым я ехала?

– Тот, кто тебя ударил, а потом раздевать начал? Я сломал ему руки, хотел сразу шею свернуть, да подумал, что надо бы оставить живым для Лиса.

Маша похолодела от ужаса. «Лис – это, наверно, Коротков, они почему-то все его так называют, но что теперь с Максом? Он заслужил, конечно, но, чтоб уж руки ломать...»

– Надо бы ему помочь, почему он молчит? Там в салоне должна быть аптечка...

Мужчина искренне удивился.

– Лечить что ли, его собралась? Ты же без памяти лежала, а он грубо с тобой обошелся, платье задрал, «дрын» свой доставать начал, ну, я тогда и прыгнул.

Маша зажмурилась, опуская голову, пряча лицо в ладонях. Сердце вдруг застучало как бешеное. Маша невольно представила, как лежала на дороге и чужой мужчина с хищными глазами склонялся над ней.

– А я была... как?

– Ну, так я же не настолько животное, чтобы тобой пользоваться. Я тебя только обнюхал, платье поправил, да сюда перенес. Ты здорово пахнешь Медведем. И внутри теперь тоже. Как он мог тебя отпустить? Или ты сама уехала? Ага...

Мужчина вдруг с размаху хлопнул себя по лбу, будто догадавшись о чем-то:

– Ты хотела сбежать от Медведя? Слушай, если тебе с ним плохо, я бы мог...

– Нет, нет! – запротестовала Маша. – Максим меня обманом заманил в машину, я бы сама ни за что не уехала. Я даже не предполагала, что он может так поступить со мной, вот же мерзавец!

Маша не испытывала особого сочувствия к Савельеву, но тишина в стороне машины немного напрягала.

– Он хоть жив? Я, пожалуй, проверю пойду.

– Никуда не пойдешь! – стальной голос Хати буквально пригвоздил ее к месту.

«А у Волчонка есть зубы и рычит он не хуже Брока. Это ж надо так придумать – «Волчонок», уж пожалуй Волчище было бы уместнее. Впрочем, с позиции Брока...».

– Боишься? – на довольной физиономии Хати снова расцвела улыбка.

– Очень! – слукавила Маша.

Она протянула руку за бутылкой с водой, что держал мужчина и с удовольствием сделала несколько жадных глотков.

– Ты в машине нашел, да? – спросила Маша про бутылку.

В джипе имелась небольшая сумка-холодильник. Хати кивнул, не сводя глаз с девушки.

– Ты красивая такая. Если бы не Медведь... Как он тебя не уберег? Теперь-то он должен еще больше о тебе заботиться. Ты же теперь не одна.

– Ты это сейчас о чем? – удивилась Маша.

– Ну, о твоем маленьком внутри. Он совсем крошечный, конечно, но сердечко уже громко стучит, будто бы их там сразу двое...

Маша ахнула, инстинктивно прижимая руку к животу.

– Да, ты с чего это взял?

– Так ведь слышно же и запах его... А ты, что же сама и не знала?

Маша медленно покачала головой из стороны в сторону.

– Ты хочешь сказать, что я беременна, да?

– Так, я о том и говорю! А, что же тут такого, ты же живешь с Медведем.

Маша глубоко вдохнула и так же медленно выдохнула, сложив губы трубочкой. «Ничего себе давно, мы всего второй месяц вместе, а после регресса и полгода не прошло. Вот это дела!»

– Здорово, правда? Получается, я тебе первый это сказал?

Маша смущенно улыбнулась. Волк отчаянно хотел быть хоть в чем-то первым. И ведь он, действительно, ее спас, что бы с ней было, не подоспей он на помощь? Что бы мог с ней сделать Максим и, что бы потом с ним сделал Брок? Лучше и не представлять...

– Хати, спасибо тебе за все! Большое спасибо. Ты настоящий друг! Я этого никогда не забуду.

Маша расчувствовалась от нахлынувших вдруг эмоций, и разревелась как девчонка. Хати тут же оказался рядом и неловко погладил ее волосы.

– Да ты что, не плачь! – кажется, он был смущен не меньше Маши, – тебя сейчас нужно очень беречь. Ты же такая маленькая и хрупкая. Если бы ты была моей, я бы ни за что тебя не оставил. Я бы всегда был рядом. Я бы так заботился о тебе... всегда.

В его голосе звучала неподдельная нежность. И от его слов у девушки сами собой потекли новые слезы: «Господи, какие они все хорошие... такие добрые, простые, чистые. Даже, когда Хати сказал, что обнюхивал меня, лежащую без сознания, он как-то легко в этом признался, словно это самое обычное дело, у него и в голове-то, наверно, тогда ничего плохого не было».

Маша снова глубоко вдохнула теплый лесной воздух. Вокруг пахло нагретой за день землей, сосновой хвоей и прелыми листьями. И еще почему-то разворошенным муравейником... Маша ойкнула, заметив ползущего по плечу здоровенного рыжего муравья. Хати засмеялся, сбрасывая насекомое с ее платья, и помог девушке подняться на ноги. Правда, это получилось у Маши не очень удачно, вдруг резко закружилась голова и девушка почти упала на руки Волка. Тот сразу же обнял Машу, и ей невольно пришлось прижаться лбом к его загорелой груди.

– Если бы не твой «медвежонок»..., – хрипло начал вдруг Хати.

– А, Брок тебя Волчонком зовет, – не замедлила сообщить Маша.

– Я про того, кто у тебя внутри, – нахмурился ее спаситель.

– Хати! – с чувством сказала Маша, поднимая к нему голову, – ты замечательный, ты просто великолепный! У тебя непременно появится самая лучшая для тебя девушка.

– Откуда же ей здесь взяться?

– Я же приехала. И теперь с Броком. Наверно, это судьба! Надо верить, и приплывут твои алые паруса, может быть даже уже скоро.

– Какие еще паруса? – не понял Хати.

– Есть такая очень красивая романтическая история, я тебе как-нибудь непременно расскажу.

– Да уж, расскажешь! Медведь меня к тебе никогда не подпустит. И никому не позволит больше украсть, это уж точно!

– Что за чепуха, не подпустит? А если ты будешь мой друг? Хати, почему ты на базу никогда не приходишь? Там же вас все ждут, а Лис, ну, то есть Алексей Викторович, очень даже неплохой дядька, с ним можно договориться.

– Не хочу... Будут глазеть как в зоопарке, а потом еще и в клетку сунут для изучения.

– Никто вас никуда не сунет! Вы среди своих...

– Где ж эти свои раньше-то были? – во взгляде светлых глаз Хати притаилась боль, а еще гнев. В этом он был сейчас похож на Брока. Тяжелые воспоминания мучили его также, хотя общаясь с Машей, он сразу выглядел довольно приветливым, не то, что Брок при их первой встрече.

– Ты мог бы к нам прийти... ко мне, – неуверенно попросила Маша, – и чем же тебе мой «медвежонок» помешал?

Волк искренне удивился недогадливости девушки.

– Так ведь этот... Брок теперь ни за что не отдаст тебя мне со своим малышом. Даже если будем драться, то насмерть.

– Драться незачем, мы с Броком пара. Дождись свою любимую, только для тебя... А, ты что, и с ребенком бы меня взял? – не удержалась от вопроса Маша

– Конечно!

– Так, ведь ты меня первый раз видишь! Что ж вы все тут чудные-то такие! – у девушки опять навернулись на глаза слезы, она вдруг каким-то внутренним чутьем поняла, что Хати потянулся к ней, пожалуй, лишь от своего бесконечного одиночества, отчаянно нуждаясь в чьем-то внимании, желая самому заботиться о ком-то, быть кому-то нужным. Машу охватила нежность и жалость к этому большому мужчине, одновременно похожему и на заброшенного обиженного ребенка.

– Ну, вот плачешь опять.... – Хати наклонился к ее лицу, губами собирая с Машиной щеки соленые капли.

Девушка немедленно отстранилась от Волка. Надо было срочно что-то делать: возвращаться пешком на базу, помочь Савельеву, хотя бы из соображений гуманности, попытаться завести машину, хоть что-то, чтобы не стоять вот так близко к этому странному симпатичному парню. Маша начала с самого простого, с разговоров: