Текст книги "Алый жакет"

Автор книги: Редли Честер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Фил сгреб свои бумаги со столика и направился к двери.

– Встретимся на стоянке.

– Фил, но ты же не обязан помогать мне. Это дело семейное.

Взгляд, которым он одарил ее, был полон величественно-высокомерного презрения.

– Ты не очень хорошего мнения обо мне, не так ли? – Через секунду его уже не было.

Ум Глории лихорадочно заработал. Чтобы проникнуть в бар модного клуба, нужно шикарно одеться. У нее не было подходящей одежды. А если и была, то она не могла в нее влезть. Но у нее были туфли.

Она натянула на свои полные бедра черные шелковые брюки и надела шикарные черные лакированные туфли, в которых у нее вечно отмерзали пальцы ног. Сверху она надела светлую блузку, у которой расстегнула верхнюю пуговицу, подвела ресницы тушью. Сделав по паре мазков черным карандашом по нижним и верхним векам, Глория осталась довольна. Авось примут ее за девицу из богемы.

Она сбежала вниз по ступенькам, чудом не подвернув ногу, и засеменила к своей машине.

Фил уже был там.

– Ты знаешь, где «Монморанси»? – спросил он, протягивая руку за ключами.

Глория молча открыла дверцу и сама села за руль.

– Да. Может быть, я не из тех девиц, что идут нарасхват, но такие вещи мне известны.

Фил промолчал, что еще больше разозлило ее, потому что сейчас ей очень хотелось сорвать на ком-нибудь свою злость, а он был как раз под рукой, но, к сожалению, не давал и малейшего повода спустить собак.

Мотор взревел, и машина устремилась вперед. Выехав из проезда на главную дорогу, Глория увеличила скорость. Кое-где асфальт был покрыт тонкой корочкой льда, и езда требовала предельного внимания и осторожности.

Клуб «Монморанси» находился на другой стороне автостоянки в здании без вывески, примечательном лишь ярко-красной дверью и окнами, обрамленными сиреневым неоном.

Вокруг все пространство было заставлено машинами. Оставалась лишь одна возможность припарковаться – с помощью охранника клуба. Проехав под аркой, Глория остановилась и стала ждать, нетерпеливо барабаня пальцами по рулю.

Неспешной походкой, вперевалочку, охранник подошел к машине. Это был огромный детина с руками, как у гориллы. В обычных обстоятельствах Глория почувствовала бы себя неуютно.

– Мэм, это частная вечеринка.

– Нет, это клуб «Монморанси», и я хочу попасть туда.

Детина отрицательно покачал головой.

– Как поживаешь, Чарли? – тихо спросил Фил, обращаясь к великану.

Детина наклонился и заглянул внутрь машины. Его взгляд миновал Глорию и остановился на Филе.

– Мистер Тойнби. Добро пожаловать, сэр. – Сказав это, он открыл дверь со стороны Глории и сделал это так быстро, что она чуть не вывалилась на асфальт. Тем не менее, ей удалось удержаться. Изменения в поведении Чарли не ограничились открыванием двери, он также учтиво подал ей руку и помог выбраться из машины.

– Чарли, это мисс Кемпбелл, – проинформировал Фил, обойдя машину.

Глория сделала вид, что не заметила, как Фил сунул Чарли сложенную ассигнацию.

– Какой напиток вы предпочитаете, мисс Кемпбелл? – спросил Чарли, садясь за руль. При этом машина накренилась на левую сторону.

Глория жеманно вздохнула:

– Я застряла на «астронавте». – Она понимала, что этот, когда-то популярный коктейль, уже вышел из моды, однако других не знала.

Чарли кивнул и отъехал.

Они подошли к двери, которая распахнулась внутрь при их приближении. Девушка при входе прикрепила к их запястьям пластмассовые бирки.

Ей досталась зеленая бирка, а Филу – синяя. Окольцованные, они прошли под аркой, за которой их встретила официантка, державшая поднос с двумя фужерами. В одном из них была жидкость желтого цвета, в другом – розоватого. Последний предназначался для Глории. Ее «астронавт». Знак персонального внимания.

– Чарли просит вас стать его гостями на этот вечер.

– Мы выражаем ему нашу глубокую признательность. – Фил мило улыбнулся и ловко сунул ей ассигнацию.

Коктейль сразу ударил Глории в голову. Она почувствовала это, когда обвела взглядом тускло освещенное помещение.

– Как тебе этот напиток? – спросил Фил. – Он тебе не понравился?

– Нет, – ответила она и скорчила гримасу.

– Тогда я закажу что-нибудь другое.

– Ни в коем случае! Я подержу его немного. Он гармонирует по цвету с моим костюмом.

Он широко улыбнулся, и его зубы показались Глории неестественно белыми. По всему залу в островках света мелькали запястья посетителей с разноцветными бирками. Играл джазовый ансамбль из трех музыкантов, исполнявших старые свинги в новой аранжировке.

– О, как хорошо, что ты здесь. – Люси появилась внезапно, вынырнув из полутьмы, и заглянула за плечо Глории. – Тебе и его удалось протащить сюда?

– Это он протащил меня, – поправила ее Глория.

– В самом деле? – Люси внимательно посмотрела на Фила, в то время как он и Боб обменивались рукопожатиями, а затем повернула Глорию к стойке бара. – Вон она.

Глория тут же услышала знакомый женский смех. Патриция Кемпбелл сидела на высоком табурете, положив ногу на ногу. Ее окружали мужчины – ровесники Глории. И на ней был АЛЫЙ ЖАКЕТ.

10

Фил ничуть не жалел о том, что дал Чарли пятьдесят баксов. Да и двадцатка официантке тоже была потрачена не зря. Зато, если Глории вдруг понадобится прийти сюда еще раз, у нее не будет никаких проблем.

Не волновало его и то, что он растратил почти все деньги, отложенные на издание брошюр. Ведь именно благодаря Глории, отдавшей ему роскошные остатки новогодней вечеринки, удалось выкроить деньги из его продовольственного бюджета.

Фил сделал большой глоток бурбона и почувствовал, как тот проторил теплую приятную дорожку в его желудок. Настоящее виски. Давно он уже не пробовал хорошего виски. Да и вообще, он уже несколько месяцев не брал в рот спиртного, если не считать пары бутылок пива в неделю. Новый год был исключением.

Вкусовые ощущения, притупленные регулярным употреблением небольших порций виски, возродились после нескольких месяцев воздержания. Ему никогда не казалось, что он живет пресыщенной жизнью, однако он замечал, что ему становится все труднее удовлетворить свою тягу к наслаждениям. Опыт последних месяцев, прожитых вне этой мишуры, позволил ему лучше понять основные, непреходящие ценности человеческого бытия.

Фил сделал еще один глоток бурбона и принялся размышлять. Удивительно, как все получается. К нему пришло глубокое осознание своих истинных целей и устремлений, и это потрясло его, над данной темой следовало подумать отдельно.

В этот момент к Глории подошла ее подруга и показала, где сидит ее мать, Патриция Кемпбелл, которая, по мнению Фила, выглядела классно. Если честно, то даже потрясающе. Конечно, он никогда не сказал бы об этом Глории. Теперь Филу было ясно, от кого Глория унаследовала пару таких красивых ножек.

Пока он размышлял, Глория направилась к своей матери.

Допив виски, Фил вознамерился последовать за своей спутницей, но тут, как по мановению волшебной палочки, у его локтя появился еще один бокал с бурбоном. Он начал было отказываться, но затем подумал, какого черта? В конце концов, машину вести не ему, да и настроение располагало…

Глория упорно протискивалась через толпу мужчин, пока не оказалась рядом с матерью.

– Глория, что ты здесь делаешь?

– Зашла немного развеяться. – Она уселась на высокий табурет, холодно взглянула на мать и поднесла к губам свой бокал.

Чтобы протолкаться к стойке, Филу пришлось приложить гораздо больше труда, нежели Глории. Ее мать заметила его.

– А кто этот симпатичный парень? Познакомь нас. Привет, меня зовут Пэт.

– Пэт?

Мать предостерегающе посмотрела на дочь.

– Это Фил. Он…

– Я друг Глории, – вмешался Фил.

Ее мать пожала ему руку.

– А теперь я хочу, чтобы вы познакомились с моими друзьями. – Она торжествующим взглядом обвела своих поклонников. – Это Луис. – Она вцепилась в руку молодого человека, стоявшего рядом с ней. – И Родни, и Винсент, и Сол, и Тоби, и Тедди, и Дэн, и Би Джей, и… Фрэнк. – Исторгнув из себя воркующим голосом последнее имя, она наклонилась к его обладателю.

Фил считал себя воспитанным человеком, что исключало такие вещи, как заглядывание за отворот блузки матери девушки, с которой он встречается. Однако Фрэнк не встречался с Глорией и потому не был таким щепетильным, то есть, не делал секрета из того, что его интересовало в данную минуту.

Глория выглядела так, будто ее вот-вот стошнит.

Фил наклонился к ней и прошептал в ухо:

– Пойдем танцевать.

– Ты свихнулся?

– Вовсе нет.

Оставив недопитый бокал на стойке, Глория позволила ему утащить ее от матери. Когда они вырвались на открытое место, молодые люди, толпившиеся вокруг Патриции Кемпбелл, опять сомкнули свои ряды.

Пока они пробирались к танцевальной площадке, Глория то и дело оглядывалась назад.

– Фил, что мне делать? – прохныкала она, когда он привлек ее к себе и заставил танцевать.

– Возможно, тебе ничего не нужно делать.

– Как же так? Она рисуется перед мужчинами, которые увешаны золотыми цепями!

В этот момент джаз грянул ламбаду, а кучка у стойки разразилась громким хохотом, после чего мать Глории направилась к танцевальной площадке в сопровождении двух поклонников «с золотыми цепями».

Глория не обращала внимания на мелодию. Ей было все равно. Она продолжала ритмично покачиваться в его объятиях, и этого для него было более чем достаточно. А ее мать… Да, эта женщина умеет танцевать, подумал Фил. Если эти движения можно было назвать танцем…

– Фил… ну сделай же хоть что-нибудь. Меня она не послушает. Я знаю это.

Фил знал это лучше нее.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал?

– Убери этих парней!

– Ты хочешь, чтобы я втиснулся между ними и отнял у них партнершу?

– Ты это сделаешь?

И танцевать ламбаду с ее мамой?

– О нет, я…

– Пожалуйста. – Глория посмотрела на него так, словно он был рыцарем на белом коне.

– Глория… – Это плохая идея. Очень, очень плохая идея.

Она отошла в сторону, покинув танцплощадку.

О'кей. Прекрасно. Просто прекрасно. Фил двинулся в сторону ее матери, сознавая, что он оказался в абсолютно безвыходной ситуации, создавать которые могут только женщины. Очевидно, бог наделил их для этого особым даром.

Глории казалось, что она существует отдельно от своего тела. Это ощущение должно было скоро прекратиться, и тогда, кто знает… Она надеялась, что ей удастся переселиться в иное тело. В любое, но только в то, которое могло носить этот красный жакет.

Должно быть, все дело в нем. А в чем же еще?

Как еще можно объяснить то, что ее мать танцевала ламбаду с несколькими партнерами на танцевальной площадке в одном из самых крутых клубов Эдмонтона?

Глория не могла оторвать глаз от этого зрелища. Она не заметила, как допила свой коктейль, и отмахнулась, когда ей принесли еще один бокал противного пойла.

– Я за рулем. – Несколько секунд спустя у нее в руке очутился бокал с газированным безалкогольным напитком.

Она выпила три бокала газировки.

Фил не уступал в ламбаде Луису, Фрэнку и всем прочим любителям золотых цепей.

Фил не просто не уступал, он явно превосходил их.

Потом Глория смотрела только на проклятый жакет. Она готова была поклясться, что тот дразнит ее.

Посмотри, что в моих силах, казалось, говорил он.

Сначала Глория думала, что видит сквозь эту ткань, но при таком освещении она не была в этом уверена. Затем она решила, что ее вводят в заблуждение едва заметные переливы ткани и то, как она то плотно обтягивала грудь ее матери, то мягко облегала ее, словно лаская, в зависимости от движений танцующей.

Люди наблюдали за происходящим из-за своих столиков. Наблюдали пары. Только Глория была одна.

Ее не клеил ни один мужчина. Она положила ногу на ногу и слегка покачала ступней в надежде, что кто-то вдруг западет на ее сексуальные туфли.

Всех интересовало только шоу на танцплощадке.

И никто не знал, что происходило всего лишь в нескольких футах от того места, где извивались танцующие. Там одинокая женщина в шелковых черных брюках и модных туфлях принимала решение, которое должно было изменить ее жизнь.

Нет, ее больше не интересовала сногсшибательная карьера. Она не хотела добиваться успеха в одиночку, независимо ни от кого. Нет, она хотела стать зависимой.

И человеком, от которого она хотела зависеть, был Фил.

К несчастью, он в настоящий момент был словно привязан к ее матери. Да, он сделал именно то, о чем она его просила, – одержал верх над всеми этими носителями цепей. И это доставило ему удовольствие, судя по радостному выражению его глаз и белозубой улыбке. Всеми фибрами своей души Глория жаждала, чтобы так он смотрел только на нее. Во рту у Глории пересохло, и она залпом выпила бокал. Тут же у нее под рукой, как по волшебству, появился следующий.

Нет, хватит пить сок и газированные напитки. В них слишком много калорий. Именно здесь и сейчас Глория поклялась, что похудеет настолько, чтобы можно было надеть этот жакет. Вы только посмотрите, что он сделал для ее матери!

Кстати, о матери. От Глории не ускользнуло, что ее, похоже, вовсе не беспокоит то, что Фил друг ее дочери…

Около двух часов ночи они вышли из клуба и удостоверились в том, что Патриция Кемпбелл села в свою машину и уехала – одна.

– Ты идешь со мной? – спросил Фил. – Но твоя квартира на другом этаже.

– Я знаю.

– Глория… я разбит, я с трудом передвигаю ноги.

– Еще бы. После стольких упражнений. Здорово ты повеселился сегодня.

Единственное занятие, которым пришлось довольствоваться ей самой – это любование безумными плясками. А еще посещение женского туалета. Не знаю, как только в меня вместилось столько сока и газировки, подумала Глория.

Фил умолк. Некоторое время они шли в тишине. На нижней площадке он повернулся к ней лицом.

– Глория, ты сама попросила меня вмешаться. Ты же видела, с чем я столкнулся.

– Да. С моей мамой. И делал это довольно часто. – Она начала подниматься по лестнице.

Он пробурчал что-то нечленораздельное и быстро взбежал по лестнице, чем немало удивил Глорию. Откуда только у него взялись силы, подумал она. Отомкнув дверь, Фил поклонился, приглашая Глорию войти.

Переступив порог, она заметила, как что-то маленькое и серое метнулось в спальню и исчезло там.

Она подошла к тренажеру, села на него, сняла туфли и начала выполнять упражнения.

Прикрыв поплотнее дверь спальни, Фил повернулся к ней.

– Что ты делаешь?

– Занимаюсь на тренажере.

– Ночью?

– Утро не за горами. Мне нужно разрядиться.

Фил вздохнул и наклонился, чтобы поправить ее руки на перекладине. Он весь пропах сигаретным дымом и еще чем-то, чем должен был пахнуть тот, кто танцевал ламбаду.

Закончив разминку, Глория перешла к упражнениям для ног. Фил выглядел по-прежнему озадаченно.

– Скажи мне, какая муха тебя укусила?

– Мне нужен ключ от твоей квартиры. – Этим неожиданным заявлением она удивила не только его, но и себя.

– Зачем?

– Чтобы я могла заниматься на тренажере в любое время.

– Хорошо, только не забывай сначала постучать в дверь, чтобы предупредить кота.

Ну и чудеса. Неужели он безропотно отдаст ей ключ? Глория взглянула на него. Его лицо было серьезным.

– А теперь объясни мне, в чем дело. Почему у тебя так резко испортилось настроение?

Она не должна была объяснять ему. Упоминание об унижении, которое она испытала этим вечером, не сделает ее более привлекательной в его глазах.

Но ведь он только что согласился дать ей ключ. По первому ее требованию. И предупредил насчет кота.

Глория вздохнула:

– Моя мать.

– А, дьявол! – Фил повернулся к стене и пару раз ударился об нее головой. – Я знал это.

– Нет! Я не виню тебя. Ты не дал моей матери совершить большую глупость, и я очень благодарна тебе за это.

– Не стоит упоминать об этом. – Он кивнул ей. – Для ног этого вполне достаточно.

Глория продолжала работать.

– Я дам ногам дополнительную нагрузку.

– Сколько?

– Тройную, как минимум.

– Ты выдохнешься.

– Посмотрим!

– Ты прогрессируешь слишком быстро и перепутаешь все показатели в моей таблице.

– Ну и пусть. У меня нет времени на твою теорию, – огрызнулась она.

Покачав головой, Фил сел на сиденье тренажера, одним махом застопорив его.

– Уйди. Мне нужно выполнить еще хотя бы пару упражнений.

Он не сказал ничего. И не двинулся с места. Глория вздохнула.

– Мне нужно что-то делать. Ты не можешь представить себе, как унизительно было сидеть там одной, в то время как вокруг моей матери вился рой мужчин. Я хочу сказать, что не ищу каких-то серьезных отношений прямо сейчас, но как было бы приятно, если бы на тебя хоть раз кто-нибудь обратили внимание.

Он поднял ее подбородок пальцем.

– Но от тебя исходил мощный сигнал «занята».

– Чепуха! Я не подавала такого сигнала! Да и потом я же надела туфли.

– И еще ты надела черные брюки. Не слишком-то сексуальные.

– Зато мать надела мой красный жакет. Весьма сексуальный.

Вспомнив о жакете, Глория решительно вцепилась в верхнюю перекладину. Если бы Фил не успел увернуться, у него на голове выросла бы огромная шишка.

Он схватил ее за запястья.

– Ты игнорируешь сигналы, которые подают тебе мужчины.

– Сегодня вечером никто не подавал мне сигналов.

Фил посмотрел на нее как-то странно:

– Ты в этом уверена? – Глядя ей в глаза, он просунул свою руку ей за спину и нажал кулаком в позвоночник. – Сядь прямо. – Глория выпрямилась и оказалась в нескольких сантиметрах от него.

У него были очень темные глаза и очень теплое тело. А может быть, это тепло исходило от ее тела. Или от обоих. Глория едва заметно придвинулась к нему.

– Ты сгибаешь спину.

Господи, ну неужели его ничем не прошибешь? Он словно каменный.

– Это я виноват в блокаде твоего столика.

– Как это?

– Я дал им знать, что ты со мной.

– Ты?

– Угу.

– Как?

– Глазами.

– Ты хочешь сказать, что все мужчины – телепаты?

Положив руки на ее бицепсы, он скомандовал:

– Тяни.

Она потянула за перекладину. Ее мускулы напряглись и встретили преграду из его ладоней. Странное ощущение. Странное и чувственное.

– Значит, ты телепатировал всему залу сигнал: «Руки прочь, ребята»?

– Что-то вроде этого.

Фил взял у нее перекладину.

– Дай-ка мне посмотреть, с каким весом ты работаешь. – Фил подтянул перекладину к своим плечам и опять поднял. Под его рубашкой взбугрились мускулы. У него были очень красивые мускулы. После нескольких циклов он отпустил перекладину, встал и что-то покрутил пальцами, регулируя натяжение.

– Попробуй теперь. – Он сел верхом на скамейку, лицом повернувшись к ней.

Глория подтянула перекладину:

– Bay!

– Так лучше?

– Да, – кивнула она.

– Этим вечером ты наблюдала за своей мамой.

Она наблюдала и за ним, но не собиралась поправлять его.

– Тебя не интересовали мужчины, это было написано на твоем лице.

– На танцевальной площадке были и мужчины. Я могла наблюдать за ними.

– Ты установила с ними визуальный контакт?

– Как бы мне это удалось? Все они глаз не сводили с моей матери.

Фил поднялся с места.

– Знаешь, Глория, ты бы не распознала сигнал от мужчины, даже если бы он укусил тебя за нос.

Она тоже встала.

– То, что я не кидаюсь на шею каждому встречному, еще не означает, что я не могу узнать, интересуется мной мужчина или нет.

– Вот как? – Он заморгал и посмотрел на дверь спальни. – Я иду спать… пойдем вместе, если хочешь.

– Ха-ха. – Глория взяла свою сумочку и пошла к выходу. – Спокойной ночи, Фил. И спасибо.

– Спокойной ночи, Глория.

11

Мрачный взгляд Фила был устремлен поверх стопки газет и журналов, лежащих на его столе, на упражнявшуюся Глорию. Целеустремленная женщина! Настолько целеустремленная, что упускает возможность заняться упражнениями другого рода.

Забавная ситуация! Его игнорировала женщина. Такого с ним еще не случалось.

Ну вообще-то не то, чтобы игнорировала. Просто сохраняла в их отношениях статус-кво. Только Фил хотел изменить его.

Однако Глория игнорировала все знаки внимания со стороны Фила.

Может быть, он передавал свои сигналы не на той частоте? Нужно попробовать перейти на другую.

– Я знаю, что если смогу предложить нечто экстраординарное, они поймут, что я созрела для повышения.

Глория бормотала что-то себе под нос, занимаясь на тренажере. Кстати, это было уже ее второе занятие за сегодняшний день. И если она не отклонится от графика, которому следовала в последние четыре дня, то появится снова около девяти вечера.

Фил дал ей ключ от своей квартиры – разве это не сигнал? Но пока что каждый раз, когда она приходила заниматься на тренажере, он был здесь.

– Ошибка дизайнеров стала основным фактором, повлиявшим на снижение объема оптовой торговли «Фаст Фудс». – Глория сделала паузу и стянула с себя тенниску, под которой оказался черный спортивный топик, контрастировавший с нежной белой кожей, после чего опять ухватилась за ручку тренажера.

У Глории была бесподобная кожа. Фил чуть не застонал от восхищения.

– Дело в том, – продолжала она, – что наш кофе такого же качества, как и у них, и анонимное тестирование показало, что люди не ощущают разницы между нашим кофе и тем, что продается в шикарных кафе, поэтому затраты на повышение качества не имеют смысла.

– Восприятие – это все. – Голос Фила прозвучал нормально, и это немало его порадовало.

– Я знаю, но мощная рекламная кампания неизбежно отразится на себестоимости нашей продукции, что ударит по кошельку потребителя. – Глория встала с места, чтобы пересесть в другую позицию.

Фил лелеял несбыточную надежду, что она стянет с себя широкие шорты и будет упражняться в велосипедных трусиках.

Он смотрел на лист бумаги, вставленный в пишущую машинку, и не видел уже напечатанной части текста. Он видел Глорию, он слышал ее дыхание. Тяжелое, прерывистое. То и дело с ее губ срывался едва слышный стон.

– Фил! – Глория убрала волосы с лица и завязала их сзади в пучок. При этом, когда она подняла руки, обнажилась значительная часть ее живота. Но Фил не хотел говорить ей об этом. – Что бы ты сказал о кофейных киосках на аллеях и даже на углах улиц в деловой части города? Может быть, даже в фойе кинотеатров. Это даст и рекламу, и прибыль. Люди познакомятся с нашим кофе, потому что мы будем продавать его дешевле, чем в кафе. У нас на складах скопилось слишком много кофеварочных аппаратов, которым наконец-то найдется применение… Интересно, сколько стоит аренда места в аллеях?

– Немало. – Почему он никогда не замечал, как сексуально выглядит женщина, разговаривающая о бизнесе во время занятий на тренажере?

– Не думаю, чтобы арендная плата была слишком высокой, иначе там не было бы столько лоточников, продающих дешевые серебряные ювелирные изделия.

Фил открыл рот, но то, что он собирался сказать, так и осталось у него на языке. И перед собой он увидел вдруг не Глорию, а десятки киосков, торгующих гамбургерами и чизбургерами его компании.

Ему это понравилось.

Он быстро вставил новый лист в пишущую машинку и начал печатать все, что только приходило ему в голову. Он не работал в компании вот уже несколько месяцев и не знал, собираются ли они расширяться, но Глория затронула проблему, с которой им когда-то пришлось столкнуться. И ее решение стоило самого пристального внимания.

– Хелло-о-о, Фил!

Он поднял голову.

– Я ухожу.

Он рассеянно кивнул, не переставая стучать по клавишам.

Глория возвратилась в свою квартиру.

Даже если бы она тренировалась голой, Фил не обратил бы на нее внимания!

Ну что ж, в запасе есть еще жакет. Она заставила мать вернуть его, и теперь он висел в шкафу.

Глория приготовила себе салат с обезжиренным майонезом и позвонила матери, чтобы избежать соблазна съесть еще что-нибудь. В последнее время разговоры с ней отбивали у Глории всякий аппетит.

Мать сразу сняла трубку.

– Ты дома! – произнесла Глория, не успев прожевать салат.

– Да, – вздохнула Патриция Кемпбелл. – В последнее время в «Монморанси» стало скучновато. Не думаю, что тебе захотелось бы привести Фила ко мне в гости.

– Нет. Мама, разве тебя нисколько не беспокоило то, что в тот вечер он пришел именно со мной?

– Конечно, нет. Ведь это ты заставила его танцевать со мной, чтобы отвадить других мужчин.

Глория чуть было не поперхнулась.

– Это он тебе сказал? Как он мог?

– Ему и не нужно было ничего говорить. Твоя забота очень тронула меня.

– От папы ничего не слышно?

– Он оставил мне сообщение на автоответчике. В ответ я позвонила тем людям в магазин и попросила передать ему, что у меня все в порядке и я очень занята.

Пора сменить тему. Глория рассказала матери о своем плане создания сети киосков и, к ее удивлению, мать подсказала ей кое-что полезное. Глория тут же схватила лист бумаги карандаш и записала.

– Мама. Ты прямо генератор идей.

– Именно этим я и занималась много лет. Ладно, я посмотрю в своей записной книжке и дам тебе несколько фамилий. Может быть, позвоню кое-кому.

– Это уже лишнее. Я не хочу нагружать тебя.

– Я буду только рада помочь тебе.

Глория положила трубку. Может, теперь мать будет сидеть дома, а не шататься по клубам, и одно это уже хорошо. Занявшись хоть каким-то делом, она будет легче переносить разрыв с отцом и не будет компрометировать дочь.

Через неделю после фиаско в «Монморанси» и после тридцати занятий на тренажере Глория посчитала, что она заслужила мороженое и купила себе целую пинту своего любимого «Чоколейт Рэпидс» с ирисом, орехами, карамелью и шоколадными стружками. Срывая обертку, она чуть не сломала себе ноготь. Она вонзила ложку в мороженое и уже поднесла к губам огромный кусок, но остановилась.

А жакет? Есть ли какой-то прогресс?

Глория посмотрела на мороженое. Ей хотелось мороженого. Ей было нужно мороженое. Она теряла силу воли.

Глория заставила себя пойти в спальню и снять алую тряпицу с вешалки.

В последний раз, когда она примеряла ее, пуговицы едва застегнулись. Может быть, теперь удастся отвоевать еще один дюйм. Это даст ей силы положить мороженое назад в морозильник.

Шелковистое прикосновение ткани возбуждало ее. Глория свободно застегнула пуговицы. Теперь кофточка не обтягивала ее, задираясь на животе, а мягко и соблазнительно облегала грудь.

Неплохо. Интересно, как это выглядит со стороны. Только сначала надо надеть юбку. Стильную короткую юбочку… На которой ей в прошлый раз не удалось застегнуть молнию. Что ж, попробуем сейчас…

Ура! И молния, и крючок на поясе юбки застегнулись без лишних уговоров, и теперь она так же мягко облегала похудевшие бедра Глории, как волшебный жакет – ее грудь.

Глория удовлетворенно посмотрела на себя в зеркало и надела модные черные туфли.

Кажется, она выглядит во всем этом немного вызывающе. Ну и пусть.

Нужно показаться в этом наряде Филу. Глория запихнула мороженое назад в морозильник, взяла ключ и поспешила в его квартиру.

– Фил? Ты дома?

– Входи, – отозвался он.

Пока Глория открывала дверь, Фил передвинул тренажер от стены на середину комнаты и подготовил его.

– Ура! – Сияющая Глория влетела в комнату. – Смотри!

У Фила пересохло в горле.

– Глория?

Она лихо закружилась на месте так, что подол и без того короткой юбки взлетел кверху.

– Ну, как результат?

Фил попытался сглотнуть комок, от волнения подступивший к горлу.

– Ты выглядишь… – Он нарисовал в воздухе какую-то неопределенную фигуру. – Ты… – Внутри у него все задрожало. Он очень испугался, подумав, что в нем просыпается пещерный человек.

Лицо Глории погрустнело.

– Слишком вызывающе? Я выгляжу слишком вульгарно?

– Нет. – Его голос поднялся на октаву. Он откашлялся. – Нет. Очень изящно.

– А как тебе мой жакет? Я тебе его уже показывала, только на вешалке. Помнишь?

Фил с трудом перевел взгляд на алый жакет, который он видел на ней впервые. Господи… Он подчеркивал… Филу было трудно подобрать подходящее слово, чтобы описать женственность ее тела. Непонятно, то ли ткань просвечивала, то ли это была игра его воображения, но ему показалось, что он видит ее грудь. Во всех деталях. Так, словно она обнажена…

– Ну что ты молчишь? Мне так хочется повеселиться! Своди меня в «Монморанси». Ну пожалуйста!

Глаза Фила пожирали Глорию, ее сияющее лицо над самым элегантным в мире красным жакетом, юбку, нежно ласкавшую ее бедра, и пару туфель на высоких каблуках, которые сотворили чудеса с ее походкой.

Эх, парень, и угораздило же тебя!

Фил держал в руке уже третий бокал с безалкогольным напитком, предназначенным для тех, кто за рулем, и пристально наблюдал за танцплощадкой. Глория, утверждавшая, что она не умеет танцевать ламбаду, оказалась невероятно способной ученицей.

Как жаль, что не он стал ее учителем.

Никогда еще великий мужской коллектив не предавал так быстро и так дружно одного из своих членов.

Глорию окружали мужчины, с которыми она флиртовала, танцевала, которых она дразнила. А ведь они знали, что это его девушка… Она… она вся светилась. Фил не хотел, чтобы она светилась для кого-нибудь кроме него.

Каплей, переполнившей чашу, стал поступок Чарли, который вернул Филу чаевые и во время своего перерыва танцевал с Глорией.

После этого Глория завладела всеми мужчинами, находившимися в клубе. Судя по пустым столикам, женский туалет ломился от их спутниц, рыдавших над раковинами.

Фил был не прочь составить им компанию.

Партнер Глории вдруг наклонил ее назад так, что ее волосы рассыпались и коснулись пола.

Интересно, кто научил ее этому приему? Знала ли она, как это действует? Знала?

Следующий кавалер Глории схватил ее за руку и закружил на месте, как юлу. Затем он резко дернул руку партнерши, и Глория красиво откинулась назад. Он тут же привлек ее опять к себе. Музыка прекратилась, и они замерли, словно в рекламной паузе, прославляющей достоинства текилы, после чего партнер Глории коротким поклоном поблагодари ее.

Фил пулей вылетел на танцплощадку.

– Спасибо за то, что ты потанцевал с моей девушкой, приятель. Теперь я хочу показать тебе, как это нужно делать. – Он прижал к себе Глорию и страшно обрадовался, ощутив ее твердые груди.

Она бросила на него взгляд, которого Фил никак не ожидал.

И он ответил на этот взгляд.

После чего они начали танцевать.

Глория твердила себе, что если это оказалось по плечу ее матери, значит, ничего сложного в этом нет. Но тело Фила было так близко и ей это доставляло такое удовольствие, что она не могла отделаться от ощущения, будто они творят что-то нехорошее. Неприличное.

Ну и жакет! Никогда больше не станет она сомневаться в его власти. Вырвавшись из-под колдовского воздействия взгляда Фила, Глория удовлетворенно обвела глазами весь зал. Внимание всех мужчин было приковано к ней.

Да здравствует власть могущественного жакета!

Когда умолк последний аккорд, Фил наклонил свою голову и прошептал ей на ухо:

– Я увожу тебя домой. Сейчас!

Он ревновал – в самом деле ревновал! Это было куда лучше, чем просто обратить на себя внимание.

Она прикоснулась к нему бедром.

– Ты мне очень нравишься таким – сильным и уверенным в себе.

Его сильная и уверенная рука легла ей на плечи, и он стал проталкиваться вместе с ней через толпу к выходу. Глория помахала рукой всем своим вновь приобретенным друзьям. Странно, но ни один из них не попытался помешать Филу.