Текст книги "Алый жакет"

Автор книги: Редли Честер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

– Сойдет. Вот только здесь…

Она заколебалась на миг, но затем прикоснулась рукой к едва видной полоске машинного масла у него над бровью и вытерла ее. Глория чувствовала на себе его внимательный взгляд и надеялась, что не выдала своего волнения ничем, даже румянцем на щеках.

У него были темно-каштановые волосы и теплые карие глаза подстать его теплому загорелому телу. О'кей, насчет теплого тела это, конечно, лишь предположение – если лоб теплый, значит, и…

У Глории тоже были каштановые волосы и карие глаза, но ее волосы не отличались такими богатыми переливами с тех пор, как она перестала подкрашивать их. Зачем? Ведь мужчины ей теперь ни к чему.

Странно, почему ей постоянно приходится напоминать себе об этом?

3

Трудно сказать, что пробудило в Глории желание перейти к активным действиям для воплощения своих намерений в жизнь, то ли общение с Шерли и Джози, то ли свадьба, а может быть, Фил…

Нет, до воплощения намерений слишком далеко, решила она. Сначала нужно выстроить приоритеты. Разбирая вещи, Глория задумалась о роли, которую играет кофе в жизни тех, кто работает в офисах многочисленных фирм в Большом Эдмонтоне. Приезжая на свои рабочие места утром, после ужасных дорожных пробок в час пик, люди не могут дождаться, пока им принесут первую чашку кофе. Вот почему автоматы для варки кофе фирмы «Фаст Фудс» играют очень важную роль. А разве кардиологи и астронавты, ученые и инженеры не пьют кофе, кофе, который, благодаря усилиям ее компании всегда свежий, горячий и под рукой? Разве это не настраивает их на рабочий лад в начале дня и не помогает им совершать важные открытия и спасать жизни?

В следующий раз, когда Люси опять будет с иронией отзываться об их роли в успешном функционировании экономики, она выложит ей все это.

Однако Глория осознавала и то, что восхождение по ступенькам служебной лестницы было лишь средством достижения ее главной цели: она, Глория Кемпбелл, хочет жить жизнью мужчины. Не будучи мужчиной, иметь те же преимущества.

Но почему же мужчинам, черт возьми, живется так вольготно? Ответ у Глории был готов. Да просто потому, что они хитростью заставляют женщин помогать им. Для этого даже не обязательно жениться. Глория уже заметила, что холостые мужчины всегда могут оставить домашние дела на попечение своих подружек или матерей.

Хватит. Она сыта по горло.

Ей нужен кто-то, кто взял бы на себя все мелочи домашнего быта.

Большая часть женщин, сделавших успешную карьеру, могла позволить себе нанять няню, экономку, горничную или личного помощника. Няня Глории была ни к чему, да и с уборкой квартиры она вполне могла справиться сама. Но вот личный помощник… да, это престижно. Вся хитрость заключалась в том, чтобы заставить компанию оплачивать расходы по его содержанию, а клерку офиса регионального директора такой помощник не полагался.

Значит, Глория должна стать региональным директором. Отложив в сторону одежду, которую нужно было отнести в химчистку, Глория опять взглянула на жакет.

Никаких инструкций по стирке, никакого ярлыка. Не могла же она звонить Шерли в самом начале ее медового месяца и спрашивать, как чистить эту вещь. Жакет выглядел вполне прилично, и Глория решила, что Шерли уже сдавала его в химчистку перед тем, как передать дальше.

Ну что ж, тогда о'кей. Глория повесила его в шкаф, включила телевизор и принялась разбирать служебную почту, которую оставил в ее почтовом ящике коллега. В пятницу Глории не было на работе, поэтому лучше будет, если она войдет в курс дела сейчас и не потратит полдня в понедельник. Так делают люди, которые хотят получить повышение.

Вряд ли в настоящий момент могли возникнуть какие-то кофейные кризисы, требовавшие ее непосредственного вмешательства. Потому, решила Глория, она посвятит остаток вечера составлению плана кампании. Эта работа должна увенчаться ее повышением. В конце концов, чем скорее у нее появится помощник, тем лучше.

Фил внимательно изучил весь ассортимент стиральных порошков и выбрал самую дешевую марку, рекламы которой никогда еще не приходилось встречать. К полкам с многочисленными средствами, предназначенными для улучшения качества тканей, он даже не подходил – для него такая роскошь непозволительна – и сразу направился в секцию замороженной пищи, посмотреть, нет ли там замороженных мясных пирогов по специальной цене – три штуки за доллар.

Его внимание привлек другой продукт – фирменные пиццы. Три штуки за пять долларов. Он взял их. Возникшее желание купить целую упаковку канадского пива удалось перебороть. Импортное пиво в больших количествах – теперь это ему не по карману. Взяв из холодильника всего лишь пару бутылок, Фил понуро побрел к кассам.

А нужна ли тебе такая жизнь? Лишения? Испытания? Стоит ли мучить себя? – устало подумал Фил. Эти вопросы постоянно возникали в его голове в те моменты, когда приходилось бороться с соблазном вернуться к старым привычкам – благополучной, сытой, красивой жизни.

Но вызов деда был принят. И отступать поздно.

Фил знал, что делал. Он уже произвел подсчеты. У него оставалось достаточно монет по 25 центов на три цикла стирки и на две сушки белья. Значит, нужно либо найти еще пятьдесят центов, либо повесить джинсы на кухонные стулья. Ну и что. Ничего страшного. Повисят пару деньков и высохнут.

И тут его мысли внезапно переключились на Глорию. Кроме того, что он причинил ей неудобство, заставив ломать голову, как ей выбраться из аэропорта, он еще и ранил ее чувства. Ну, возможно, ранил – это слишком сильно сказано, потому что Глория не производила впечатление сверхчувствительной особы, но Фил чувствовал необходимость какого-то жеста со своей стороны, чтобы загладить вину. Прежде всего потому, что Глория ему нравилась. Он считал ее своим первым другом среди женщин. Не той подружкой, с которой он время от времени встречался. Но человеком, с которым он познакомился и поддерживал нормальные отношения с тех пор, как стал жить в квартире на Кэлгари-стрит. Вообще-то он думал о ней сначала как о человеке и лишь потом – как о женщине, если нечто в этом роде и возникало в его мыслях. В этом-то и крылась причина его необдуманных высказываний.

Фил подал продавщице десятидолларовую купюру и попросил дать сдачу двадцатипятицентовыми монетами, которые засунул в карман, заметив попутно на запястье след от масла.

И все-таки он сменил масло в машине. На лице Фила появилась удовлетворенная улыбка. Ему никогда еще не доводилось заниматься этим, и поэтому пришлось потратить столько времени. Три раза он консультировался со своим шурином по телефону, но все же сделал это – к сожалению, слишком поздно, чтобы забрать Глорию из аэропорта. Она и в самом деле свойская девчонка – разрешила ему безвозмездно пользоваться ее машиной, хотя могла бы заставить его произвести замену масла в виде платы. Однако она даже не подумала об этом, а, напротив, сама заплатила ему. В эти последние несколько дней он снова ощутил, как это здорово, когда у тебя машина. Правда, сегодня утром он заправил бак под самую горловину, из-за чего его и без того тощий кошелек совсем опустел. Зато в пятницу ему удалось добиться кое-чего. Личные контакты с производителями, издателями рекламных буклетов, поставщиками и потенциальными потребителями его портативных тренажеров оказались намного более полезными, чем общение по почте пли по телефону. В активе Фила было несколько важных договоренностей и пара новых идей, однако денег у него от этого не прибавилось.

Ладно, завтра день зарплаты в магазине, где он подрабатывает.

Поставив машину на стоянку, Фил поднялся на лифте в свою квартиру, принял душ, натянул на себя последнюю чистую тенниску и, взяв пиццу и пиво, поспешил в квартиру Глории.

Он уже постучал, когда, прокрутив заново в голове их последний разговор, понял, как нелепо будет выглядеть со своей дешевой пиццей и парой бутылок пива.

«Чтобы держать марку, нужно водить ее в клубы и рестораны, и счет будет расти, как снежный ком…» – воспроизвел Фил в памяти собственную фразу. Может, просто забарабанить ей в дверь и крикнуть: «Ты стоишь гораздо большего!». Проще и дешевле.

В этот момент Глория открыла дверь.

– Ну и как работает двигатель? – Она протянула руку за ключами от машины.

Если бы на ней не было тапочек с логотипом известного мультяшного сериала, он просто-напросто уронил бы ключи ей на ладонь и унес свою пиццу. Но… но ему на память вдруг пришла их первая встреча. Он услышал тогда музыкальную тему из «Руби-Губи», доносившуюся из-за неплотно прикрытой двери ее квартиры, и решил зайти посоветовать жильцам получше закрывать дверь. Между ними завязалась беседа, во время которой обнаружилось, что у них есть общие любимые персонажи этого сериала. Он не мог позволить себе провести кабельное телевидение, а у Глории был канал анимации, поэтому несколько раз он заходил к ней, и они вместе смотрели мультфильмы. Честно сказать, больше, чем несколько раз.

– Машина бегает, как новая. – Он подал ей ключи и затем, приподняв, показал пакеты. – Я принес пиццу и пиво. Как насчет того, чтобы пообедать?

Глория удивленно подняла брови.

– Разве сегодня марафон Руби-Губи?

Теперь уже он изумленно захлопал ресницами:

– Не знаю. Просто я думал, что было бы… было бы неплохо…

Она подумала, что это предлог, чтобы посмотреть телевизор. Неужели он так сильно смахивает на попрошайку?

– Что было бы неплохо?

– Ну… пообедать вместе.

И тут их обоих охватила какая-то непривычная, сковывающая неловкость. Почему? Они обедали вместе и до этого, а потом, действительно, смотрели телевизор Глории. Однако сейчас все было по-другому. Фил сообразил: ведь раньше он никогда не искал общества Глории только ради того, чтобы побыть с ней… А сегодня…

Пока в его голове крутились эти странные мысли, она уже вытащила коробку с пиццей из пакета.

– Понятно. Тебе нужно какое-то развлечение, пока ты будешь есть это, так?

– Эй, осторожно. Это лучшая марка пива.

– Охо-хо, лучшая марка. Ну и ну.

– Сарказм. И это после моего спонтанного жеста, подчеркивающего бескорыстие и широту моей души.

– Ладно, ладно. Я пока включу духовку. – Смеясь, Глория понесла пиццу на кухню.

Слава богу. Фил облегченно вздохнул. Их отношения повернулись в старую добрую колею взаимных насмешек и подколов.

Он подошел к софе и заметил лежавшие на ней бумаги.

– Глория?

Она посмотрела на него через дверцу кухонного буфета.

– Если ты занята…

– Вообще-то ты можешь помочь мне. Мне бы хотелось услышать мнение мужчины.

– О?

Фил поднял бутылку пива, она кивнула. Сняв пробку, он поставил бутылку рядом с софой. Его взгляд совершенно случайно упал на лист бумаги, на котором крупными красными буквами было написано: «План атаки». Не будучи любителем читать чужие документы, Фил все же не смог отвести глаз. Далее у нее значились пункты: «Слабое место», «Сила», «Цель», «Срок», «Средства достижения» и тому подобное.

– А в чем дело?

– Минутку.

Послышался зуммер, означавший, что духовка разогрелась до требуемой температуры. Глория наклонилась, чтобы засунуть туда пиццу. Фил наблюдал за ней. Да, великолепный материал для женщины-друга. Сковырнув пробку с горлышка второй бутылки, Фил сделал глоток. Ему оставалось лишь надеяться, что она не слишком обидится на него за такое скудное угощение.

Он подумал о ее подружке Лине. Нет – Люси. Впрочем, какая разница? Какое-то время там, на стоянке, эта Лина – Люси? – посылала ему нужные сигналы и при иных обстоятельствах… при иных обстоятельствах, если бы Глория не стояла рядом с ними… Почему она никогда не смотрит на него таким взглядом?

Глория бросила упаковку из-под пиццы в мусорное ведро и вышла из кухни.

– Как великодушно с твоей стороны. – В ее голосе звучала добродушная ирония.

Черт возьми.

– Послушай, Глория. Я понимаю, что это ничтожный пустяк, особенно после того, как я…

– Ты, тюлень несмышленый, наверное, потратил все свои деньги?

– В общем-то, да.

Она приложила руку к груди.

– Я польщена.

– Серьезно?

– Да. А теперь сядь и перестань суетиться.

Он никогда не суетился. Тем не менее послушно сел. Она польщена… Кто их разберет, этих женщин. Он никогда не понимал их.

Глория села рядом с ним и протянула ему бокал для пива. Стоило ей поставить крест на всех мужчинах, как один из них взял и сделал ей приятное. Стараясь, однако, не делать далеко идущие выводы из этого поступка Фила, Глория кивнула на лист бумаги, на котором она начала составлять план своей кампании.

– Я хочу получить повышение, – сказала она. – Для этого мне необходимо постичь секреты мужского образа мышления.

– Пока что твой план, как я вижу, находится в начальной стадии.

– Вот именно. Едва я приступила к работе, как пришел ты. Сейчас я работаю в офисе одного из региональных директоров. Всего у «Фаст Фудс» их семь, но скоро два самых больших региональных филиала будут разукрупнять, и тогда у меня появится шанс добиться повышения. А теперь вообрази, что региональные директора блокированы в осажденном форте. Я хочу туда войти.

– Уже вообразил и не вижу там женщин. А есть ли они вообще, женщины-директора. Может быть, в этом проблема?

– Нет, женщин среди них нет. – Глория отрицательно помотала головой. – Но я думаю, что это случайность.

– Возможно, да, а возможно, и нет.

– Есть два помощника региональных директоров. Обе эти должности заняты женщинами.

– А тот факт, что женщины являются помощницами – это тоже просто случайность?

Глория нахмурилась.

– В такие дебри я не хочу забираться. Эти должности лишь в самых больших регионах, и, следуя логике, если регионы будут разукрупнять, то эти женщины должны получить повышение. Я хочу, чтобы ты сказал мне, какие действия предпринял бы честолюбивый мужчина, окажись он на моем месте.

Фил откинулся на спинку софы.

– Знаешь, есть один старый, но вполне надежный метод. Нужно вступить в тот же клуб, вместе париться в сауне, пару раз в месяц сыграть в гольф, ну и дальше в том же духе.

– Я не играю в гольф.

– Значит, нужно научиться.

– Да и в сауне я не парюсь.

Фил засмеялся.

– Ну хорошо, тогда поставь в свой список пункт «найти что-нибудь общее». Может быть, парень, к которому нужно подобраться, коллекционирует вина или игрушечные железные дороги. Или для него «ничто не сравнится с тарелкой шоколадных пирожных с орехами».

– Существует огромная разница между тарелкой с шоколадными пирожными и посещением сауны.

– Тогда выясни, что ему нравится, и дай ему это.

Брови Глории выгнулись недоуменными дугами.

– Не понимаешь, что я имею в виду? Ты должна сделать так, чтобы твой босс выглядел хорошо в собственных глазах.

– А почему я сама не должна ему понравиться?

– Ты и так ему понравишься без особых стараний.

Глория послушно записала все предложения Фила.

– И еще, Фил. Я знаю, что нужно проанализировать деятельность нашего филиала и выяснить, что можно улучшить, а затем вызваться самой выполнить эту работу. Дело в том, что я не могу найти никаких слабых мест. «Фаст Фудс» функционирует чрезвычайно эффективно.

– Внеси какие-нибудь не слишком радикальные рационализаторские предложения. Подумай о снижении себестоимости. Компании любят, когда им экономят деньги.

Глория знала это, но все равно сделала пометку, чтобы Филу было приятно. Ведь он начал уже проникаться духом корпоративного соперничества.

– Найди поставщиков с более низкими ценами и еще что-нибудь в этом роде. Потом ты можешь послать им детальный меморандум.

Глория пометила себе необходимость проверить цены на экономически чистые кофейные фильтры. Это была заманчивая идея, но от нее пришлось в свое время отказаться из-за высоких затрат. Не исключено, что сейчас цены уже снизились до приемлемого уровня, и «Фаст Фудс» сможет использовать эти фильтры, да еще расположить к себе общественное мнение, организовав соответствующую рекламную кампанию.

Глория села к столу, на котором стояла печатная машинка, и, заправив в нее через копирку несколько листов бумаги, начала перепечатывать набело свой план.

– Ты скучаешь по своей работе? – поинтересовалась она.

Фил никогда не делился с ней подробностями своей прежней жизни, той, которую он вел до того, как поселился здесь, но у Глории сложилось впечатление, что он занимал высокое положение в компании, принадлежавшей его семье.

Фил рассмеялся.

– Я скучаю по зарплате! Но этот опыт заставил меня взглянуть на жизнь с другой стороны. Именно это, несомненно, и имел в виду мой дедушка. – Он поморщился. – Я скажу ему, что он был прав.

Их глаза встретились.

– Тебя… уволили? – спросила она, запинаясь.

– Нет! А разве я не рассказывал тебе о вызове дедушки?

– Ты просто сказал, что пытаешься начать свое собственное дело.

Фил глубоко вздохнул и опять уселся на софу. Его рассказ обещал быть долгим, но Глорию это не смущало. Ей нравилось, когда он бывал у нее. Этот парень не отличался назойливостью и не докучал ей излишним любопытством.

– Когда дедушка приехал в эту страну, у него в кармане было всего сорок долларов. В общем-то, я толком даже не знаю, сколько их у него было. Каждый раз, когда он рассказывает эту историю, сумма становится все меньше и меньше. Он начал с того, что развозил завтраки в тележке. Этот бизнес довольно быстро разросся. Затем мой отец и дядя раздвинули горизонты. Наша компания из региональной превратилась в общенациональную.

Фил умолк. Его задумчивый взгляд устремился куда-то в пространство. Глория еще никогда не видела его таким грустным.

– В детстве я почти не видел отца, – произнес он, вздохнув.

– Твоей матери тоже пришлось, наверное, несладко, – сказала Глория.

– Должно быть. – Тон, каким он это произнес, говорил о том, что Фил никогда еще не смотрел на эту проблему глазами матери. Лучше поздно, чем никогда.

Но он пребывал в этом состоянии недолго – одну-две секунды.

– Однако больше всего меня задевает то, что дед решительно отказывается признавать, что его сыновья, да и все мы – младшее поколение – тоже сделали немало для процветания компании. По его словам, мы – пиявки, паразитирующие на его заслугах. Мой отец молчаливо сносит то, что доводит меня и моих кузенов до белого каления.

– И поэтому ты ушел?

– Только временно. Мы хотели открыть несколько новых магазинов здесь, в Эдмонтоне, в районе аэропорта и в Торонто, но дед и слышать не хотел об этом… – Фил замолчал, потому что с кухни послышался зуммер духовки.

Устремившись на кухню, Глория сказала на ходу:

– Продолжай. Я слышу тебя хорошо.

– И вот мы решили, что один из нас начнет свое дело с нуля и докажет старику, что молодое поколение – неполные бездари и неудачники.

– И ты прогорел? – Доставая тарелки из буфета, она смотрела на него сквозь стеклянную дверцу. Фил задумчиво уставился на бутылку с пивом, которая была у него в руках, а затем перевел взгляд на нее.

– Нет, я выиграл.

На этом примере можно постичь суть мужской психологии, подумала Глория. Им нравится отвечать на вызовы. Они даже наслаждаются этим. Ей тоже нужно усвоить этот образ мышления прежде, чем начинать свою кампанию.

– Мне пришлось несладко. Теперь я пытаюсь себе представить, до какого отчаяния временами доходил мой дед.

Глория нарезала пиццу и старалась не стучать ножом, чтобы лучше слышать Фила. Но нечаянно угодила пальцем в горячий сыр и вскрикнула от боли. Кусок пиццы упал между тарелкой и кухонным полотенцем. Часть начинки выскочила и размазалась по выдвижной доске. Обсосав обоженный палец, Глория положила ножом начинку на место и, подняв глаза, увидела, что Фил уже встал с софы и стоит рядом, облокотившись на стойку бара.

– Да, повара из тебя явно не получится, – усмехнулся он.

Глория подала ему тарелку с неповрежденным куском пиццы.

– Можно подумать, что с тобой такого не случалось.

– Не случалось. Твоя ошибка в том, что ты решила взять тарелки. Я обычно ем прямо со сковороды.

– Варвар.

– Незадачливая повариха.

– Это самое гнусное ругательство, которое ты можешь придумать? – Сдвинув бумаги в сторону, Глория села на софу и положила ноги в тапочках с «Руби-Губи» на кофейный столик.

– Мой мозг сейчас функционирует на низком энергетическом уровне. – Фил добавил к ногам Глории свои ступни, почти лег на спину и поставил тарелку с пиццей себе на живот. Плоский живот, без единого намека на жирок. – Съем немного пиццы и придумаю еще что-нибудь. А пока можно поговорить о Руби-Губи… О телевидении…

– С чего это вдруг мы станем беседовать о телевидении?

– Просто так.

– Не верю. Ты что-то задумал.

– Ну, я слышал о том, что в канун Нового года устраивают телемарафон. – Он искоса посмотрел на нее. – Ты пойдешь куда-нибудь?

У Глории екнуло сердце. А вдруг ему захотелось встретить Новый год вместе? Нет. Какие глупости!

Фил продолжал:

– Я не стал бы возражать, если бы ты, уходя в гости, поручила мне присмотреть за твоим телевизором. – Он улыбнулся немного заискивающе.

– Да уж, вряд ли ты бы стал возражать. Нет, чтобы сказать: «Дорогая Глория, давай встретим этот Новый год вдвоем».

Глория мысленно дала себе пинка – ведь она отказалась от мужчин. Так ей и надо.

– Я бы не взял с тебя платы за это.

О нет, только не эта улыбка, которая так магически действует на женщин. И он знает об этом! Она взглядом дала ему понять, что на этот раз его обаяние не сработало.

– Разве у тебя нет планов? А как же твои друзья?

Его улыбка поблекла, и он потупил глаза, уставившись на свою пиццу.

– Они все идут на гала-концерт в Женский центр. Моя подружка в оргкомитете. С самого начала октября она по уши увязла в этих делах. – В голосе Фила слышалось плохо скрываемое раздражение.

Подружка? У Фила есть подружка? Вообще-то Глорию это не волновало. Не должно было волновать.

Он пробормотал еще что-то.

– Что? – Глория приставила ладонь к. своему уху. – Я слышу раскаты гнева?

– Нет. – Фил устроился удобнее, положив голову на спинку софы. – Мелисса.

– Это твоя подружка?

– Возможно. Теперь уже трудно сказать.

– Гм… ладно, это не мое дело, но если бы я уделяла массу времени подготовке благотворительного концерта, наверное, я здорово разозлилась бы, если бы мой друг отказался пойти.

Перекатив голову на валике софы, он посмотрел ей в глаза:

– Я не могу позволить себе этого. Мой смокинг остался в моем загородном доме вместе с моей машиной, а чтобы взять напрокат, у меня нет денег. Так что ни на какое гала-представление я не пойду.

– Ты хочешь сказать, что у тебя есть машина и загородный дом?

– Формально – да.

– А разве есть какой-то другой способ владения?

– У моего деда не было загородного дома.

– И как выглядит этот дом? Что-нибудь необычное и экстравагантное?

– Вообще-то да. Жена моего кузена – художник-декоратор, вот она и придумала этот стиль для меня. Все о'кей.

– Просто о'кей?

– Лучше, чем просто о'кей.

– Деревянные полы?

– Да.

– Камин?

– Да.

– Столовая?

– Но я же должен где-то есть.

– А какая у тебя машина?

Такая дотошность начала бесить Фила.

– «Альфа-ромео». Глория, это не имеет значения. У моего деда ничего этого не было, когда он начинал, значит, не должно быть и у меня. Вот почему я поменялся жильем с парнем, который жил в этой квартире. Ларри живет себе припеваючи в моем доме, а я прозябаю здесь с его чертовым котом. – Мысли о коте стоили двух глотков пива.

– Понятно. – Глория скрестила на груди руки и уставилась вперед. Прямо перед ней висела литография. Фил наверняка привык к оригиналам, а всякие безделушки типа «собери это сам», стоявшие у нее на полках и до этого момента казавшиеся ей занятными, теперь выглядели аляповатыми и дешевыми.

– Глория? – В его голосе прозвучала нерешительность, которая, вне сомнения, была рассчитана на то, чтобы вызвать у нее максимум сочувствия.

– У меня такое ощущение, словно меня использовали, – проговорила Глория спертым голосом. – Такое бывало и прежде, но ради доброго дела.

– Я и есть доброе дело.

– Ты – безнадежное дело.

– А ты такая же злая, как Мелисса.

Глория подскочила, открыв от изумления рот.

– Какие мерзкие вещи ты говоришь!

Фил вдруг расхохотался. Ловко же она его разыграла.

Покачав с насмешливой укоризной головой, Глория унесла тарелки на кухню.

– Теперь мне хотя бы понятно, почему в твоей квартире живет кот. Ты никогда не производил на меня впечатления любителя животных.

– Макс – не кот. Макс – дьявол, изрыгнутый адом.

– Бедный котенок. Ему, должно быть, достается от тебя.

– Еще неизвестно, кому достается. Не успел он и минуты пробыть в моем загородном доме, как обгадил диван, обтянутый белым шелком.

Глория сделала большие глаза:

– Ни у кого в мире нет дивана, обтянутого белым шелком.

– У меня есть. Точнее, опять будет, если люди из химчистки сделали свою работу. Но в тот же день Макс вернулся вместе со мной в свою квартиру и с тех пор избегает меня. Пока я не зайду в спальню, он спит под кроватью. Все остальное время он только и думает, как бы сбежать.

Помыв тарелки в горячей воде, Глория ополоснула их и поставила в сушку.

– Насколько я помню, пару раз ему это удавалось.

– Да. Тогда приходит Ларри и заманивает его назад.

– Бедняжка.

– Ты зря жалеешь Ларри.

– Я говорю о коте.

– Он не единственный, кого можно пожалеть, – хмуро пробурчал Фил.

Глория вернулась на диван.

– Ты о Мелиссе и новогоднем гала-представлении?

Он кивнул.

– Она не может понять, почему ты должен соблюдать чистоту эксперимента?

– Скорее всего.

– Готова побиться об заклад… – Глория задумчиво посмотрела на свои тапочки, и ей показалось, что те уставились на нее в ответ. – Твой дедушка, должно быть, покупал одежду в секонд-хэндах, не так ли?

– О да. Ношение одежды из церковного ящика для пожертвований всегда было излюбленной частью его истории.

– Выкупи свой смокинг у Ларри.

– Что?

– Предложи ему за него пять или десять баксов. Он ведь все равно не будет его носить.

– Это… – Глория увидела, как по лицу Фила пробежала тень сомнения. Наконец сомнение сменилось широкой, восхищенной улыбкой. – Это же гениально.

– Я такого же мнения. А если ты подвезешь меня к дому моих родителей, то можешь взять на вечер и мою машину.

Иногда она была настолько гениальна, что не могла сделать даже самую малость для своего же блага.

Фил послал ей кончиками пальцев воздушный поцелуй.

– Глория, ты – лучшая среди женщин.

Лучше бы он считал ее красивейшей…

А вот она ему покажет. Она… она сейчас пойдет и наденет тот жакет, вот что она сделает. Глория резко встала:

– Кстати, у меня новый жакет, который я хочу надеть на Новый год. Меня интересует мнение мужчины.

– Опасность. Предупреждение. Женщина требует мнения о своих нарядах. Осторожно, осторожно.

– О, прекрати. – Она направилась в спальню. – Просто я хочу знать, что ты думаешь.

– Все, что я ни скажу, будет не так, вот что я думаю, – сказал ей Фил вдогонку.

Глория схватила жакет вместе с вешалкой и поспешила назад, в гостиную. Фил послушно осмотрел вещицу. Затем их глаза встретились:

– Гм… довольно броская штучка, не представляю ее на тебе.

– Не хочешь ли ты сказать, что я – серая мышка?

– Да нет, что ты…

Глория подошла поближе, чтобы Фил мог видеть, как ткань переливается на свету. Мерцание ткани явно не произвело на него никакого впечатления.

– Стильный жакетик. Что еще я могу сказать?

Стильный. Поцелуй смерти.

– Я не знаю, что ты хочешь, чтобы я сказал, – пожал плечами Фил, взглянув на Глорию почти умоляюще.

Я хочу, чтобы ты на стену полез от страсти, этого я хочу. Вот тебе и вся волшебная сила этой кофтенки, подумала Глория.

Она унесла «магический» жакет в спальню, испытывая не только разочарование, но и какое-то облегчение. Ей не хотелось признаваться себе в том, что она не стала надевать его, потому что опасалась при виде Фила, охваченного страстью, забыть о своем решении отказаться от мужчин.

Зачем она будет напяливать эту кофту после того, как поклялась, что никогда не сделает этого?

Думая так, Глория почти машинально стянула с себя футболку и сунула руку в узкий рукав алого жакета. Ох, ну очень узкий. Ткань, конечно, эластичная, но не настолько, чтобы… Уф, натянула. Теперь попробуем застегнуть. Так, хорошо… еще чуть-чуть… Нижние пуговицы не застегивались.

Она в ужасе уставилась на свое отражение в зеркале. Между полной грудью, вызывающе обтянутой тонкой алой тканью, и бедрами, облаченными в старые джинсы, ослепительной белизной сиял живот.

Магический жакет был Глории безнадежно узок.