Текст книги "Демон соблазна"

Автор книги: Рэчел Стайгер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

– Я пообещал мальчикам устроить сегодня вечером шашлык.

– Шашлык из форели? – с сомнением спросила Флорри, но затем поняла, что это мало чем отличается от обычной жареной рыбы.

– Мой конек, – скромно заявил он, подхватив свой ящик. На пороге Гриффитс задержался. – Если хотите, присоединяйтесь. Начало в шесть.

Флорри замигала. Неужели ее действительно приглашают в этот мужской монастырь?

– Спасибо. Может быть, – ответила она столь же непринужденно, намеренно не говоря ни да, ни нет. – Постойте! Вы забыли еще кое-что! – Она подхватила со спинки стула его свитер и устремилась к задней двери. Слишком поздно. Он уже ушел.

Флорри вернулась на кухню. Обоняние дразнил запах чистого мужского тела. Аромат, слишком красноречиво напоминавший о его владельце. Она быстро повесила свитер обратно. Можно будет захватить его вечером... если она действительно решит принять приглашение.

3

Взять или нет? Флорри, волосы которой были еще влажными после тепловатого душа, застегивала молнию оливково-зеленых шорт и думала о лежавшей в холодильнике бутылке вина. Если бы речь шла не об Энтони, она не колебалась бы ни секунды и прихватила бы бутылку с собой. Но мысль выпить ее с ним на двоих бросала Флорри в дрожь.

Она через голову натянула белую майку с V-образным вырезом и подошла к открытому окну спальни, в которое дул ветерок, особенно приятный после дневной жары. Лучше взять то, что доставит удовольствие и двойняшкам. Вроде клубники, которую она днем купила в деревенском магазине.

Флорри криво усмехнулась. Она слишком серьезно относится к случайному приглашению соседа на семейный пикник. Идти вовсе не обязательно – она ведь не дала утвердительного ответа.

Молодая женщина надела сандалии и нахмурилась. Мысль провести вечер в одиночестве не вызывала у нее энтузиазма. Скрепя сердце пришлось признать, что на сегодня с нее одиночества достаточно.

Утром, вскоре после ухода Энтони, она, взяв корзину с едой, зонтик от солнца, шляпу, поехала на побережье, на пароме переправилась из Пула в Стадленд и по холмистой тропинке прошла пешком до маленького городка Суонейдж.

Такие прогулки она совершала уже несколько раз, однако почему-то сегодня ни пикник, устроенный Флорри на вершине ее любимого холма, с которого открывался чудесный вид на бухту, ни рокот волн, разбивавшихся о выветренные скалы, не приносили ей желанного успокоения. Наоборот, она ощущала невыразимое беспокойство и гнетущую пустоту. Флорри вернулась домой усталая, но без того чувства радости, которое обычно охватывало ее после физических нагрузок и дня, проведенного на лоне природы.

При звуке ясных детских голосков и раскатов смеха, с ветром доносившихся в спальню, настроение Флорри внезапно улучшилось. Смех был настолько заразителен, что она невольно улыбнулась в ответ. Пробудившись от спячки, она провела расческой по своим пышным рыжим кудрям и спустилась по лестнице.

Только через несколько минут, нажимая на кнопку звонка, Флорри спохватилась, что забыла свитер Энтони. Однако эта мысль тут же улетучилась у нее из головы при виде высокой фигуры, вынырнувшей из-за угла дома. Потертые джинсы плотно облегали его бедра, синяя майка с короткими рукавами обтягивала широкие плечи. Он был одет так же случайно, как и сегодня утром. Но в том, как немедленно и типично по-женски среагировала на него Флорри, не было ничего случайного. От его острой мужской притягательности у нее пересохло во рту.

– Привет! – весело поздоровался Энтони. На загорелом лице блеснули белые зубы.

Ее ответная улыбка была фальшивой и принужденной. Флорри захотелось повернуться и убежать. Так же, как ты сбежала от него в канун Нового года пять лет назад? – издевательски спросил ее внутренний голос.

– Проходите.

Флорри вздрогнула, поняв, что он держит калитку открытой.

– Благодарю вас.

Гриффитс провел ее на задний двор. В середине лужайки стояла шашлычница, источавшая незнакомый, но восхитительно аппетитный запах.

– Домашние веджбургеры, – по пути просветил ее Энтони. – Их делает для мальчиков моя мама.

– Привет, Флорри! – К ним устремилась маленькая фигурка в зеленой майке и голубых шортах. – Папа, наверное, их пора переворачивать! – Мальчик вприпрыжку пошел рядом. – Можно, я сам это сделаю? Пожалуйста, папа! Я умею и все сделаю очень осторожно!

– Нет, Джерри, – твердо ответил Энтони и взъерошил ему темные волосы. – А теперь иди, пожалуйста, и вымой руки.

– Да, папа, – уныло ответил Джерри и умолк, с любопытством рассматривая пластмассовую коробку в руках Флорри. Волей-неволей пришлось открыть крышку и показать ему содержимое.

– Клубника! – довольно воскликнул он. – Моя самая-пресамая любимая! – Не дав отцу времени сделать ему замечание по поводу неправильного выражения, Джерри во все лопатки припустил к дому.

– Бокал вина? – предложил Энтони, подняв откупоренную бутылку, стоявшую на складном столике рядом с шашлычницей.

– Спасибо, – кивнула Флорри. Положив клубнику рядом с большой миской салата, от запаха которого текли слюнки, она обратила внимание на маленького мальчика, который сидел на траве, скрестив ноги. Полосатая майка, машинально отметила женщина. Он ничего не замечал вокруг, уставившись на собственную ладонь.

– Божья коровка, – лениво протянул Энтони, проследив за ее взглядом. – Арчи ждет, когда она улетит на небо.

– Ох...– Флорри несколько секунд смотрела на хозяина непонимающим взглядом, пока в мозгу не всплыли смутные воспоминания детства. – Да, конечно, – спохватившись, сказала она, принимая протянутый бокал.

– Арчи, – мягко окликнул мальчика Энтони. – Посади ее на куст и иди мыть руки.

– Да, папа. – Арчи поднял серьезный взгляд. – Привет, Флорри. – Он медленно и осторожно поднялся на ноги, сделал шаг вперед и остановился. – Она улетела, – печально констатировал ребенок, изучая пустую ладонь. Затем пронзительно замяукал и побежал к дому, так что только пятки засверкали.

Флорри испуганно посмотрела на Энтони.

– Арчибальд обожает кошек и отождествляет себя с ними, – насмешливо объяснил Энтони, подошел к шашлычнице и ловко перевернул бургеры широким ножом.

Флорри улыбнулась и обнаружила, что охватившее ее напряжение понемногу спадает. Она пригубила бокал и обвела взглядом сад. Значит, работы по возведению забора все-таки начались, поняла она, увидев несколько новых пролетов. Стало быть, нежданных гостей больше не будет. Почему-то эта мысль вызвала у нее досаду.

– Насладились первым днем отпуска? – небрежно спросил Энтони, разместив над шипящей шашлычницей еще два кусочка рыбы.

Не так, как надеялась.

– Я переправилась на пароме в Стадленд, – небрежно ответила она, избегая прямого ответа.

– За новой порцией веснушек, – улыбнулся Гриффитс.

Она улыбнулась в ответ, ободренная этим беззлобным подтруниванием.

– Это одно из моих самых любимых мест, – непринужденно сказала Флорри и внезапно умолкла, ошеломленная странным выражением, мелькнувшим в его глазах.

– Двойняшки любят тамошний пляж. Я обычно возил их туда, когда мы ездили к родителям.

Флорри вздрогнула. Она совсем забыла, что его родители живут по соседству и что он знает здешние места. Как странно... Неужели все эти четыре года он находился совсем рядом? Она много раз бывала на этом пляже. И при случае могла встретить высокого темноволосого мужчину с двумя маленькими мальчиками, идущего навстречу по засыпанному ракушками берегу. Нет, таких совпадений не бывает! Она быстро отвергла эту дурацкую мысль. А разве то, что он купил дом по соседству, не еще большее совпадение?

– Папа, они горят...

Негромко чертыхнувшись, Энтони быстро снял с огня бургеры и рыбу, положил на тарелки сыновей булочки и добавил салат.

– Не увлекайтесь томатным соусом, – лаконично предупредил он, вручая каждому тарелочку из фольги. Затем Гриффитс приподнял темную бровь и посмотрел на Флорри. – Будем надеяться, что вы предпочитаете хорошо зажаренную форель, – с улыбкой протянул он, намекая, что только ненормальный откажется есть блюдо, превратившееся в угли. – Кладите себе салат... Джерри, я сказал, не налегай на кетчуп!

После вспышки неизбежной в таких случаях суеты Флорри оказалась сидящей на деревянном складном стульчике рядом с Арчи, а Джерри разместился на коврике у ног отца.

– Кошки любят рыбу, – серьезно сказал Арчи, заглянув к ней в тарелку.

– Хочешь кусочек? – предложила Флорри.

– А вы тогда попробуйте мой бургер. Они улыбнулись друг другу, совершили обмен и молча продегустировали образцы.

– Вкусно, – задумчиво констатировал Арчи спустя несколько секунд.

Флорри проглотила кусочек веджбургера и кивнула. Как можно ощущать что-то, когда все твои мысли и чувства заняты совершенно другим? Она заставила себя смотреть в тарелку, но затем ее глаза, не в силах бороться с искушением, сами собой поднялись и посмотрели напротив. Увиденное заставило ее улыбнуться.

Скопировав позу отца – спина выпрямлена, ноги вытянуты и скрещены в лодыжках, – Джерри не спускал глаз с Энтони и повторял его малейшее движение. Когда Энтони опускал нож и вилку и брал бокал, Джерри торопливо клал на тарелку свой бургер и поднимал стакан с апельсиновым соком.

– Ну как рыба? – Энтони поднял смеющиеся глаза, обменялся с ней взглядом заговорщика, и от этого по спине Флорри побежали мурашки.

– Хрустит на зубах, – поддразнила она, но затем честно добавила: – Очень вкусно. – Рыба слегка отдавала запахом миндаля; видно, Энтони чем-то натер ее перед тем, как начать жарить. – Как вы делали соус? – с неподдельным интересом спросила она.

– Старый семейный рецепт, – ответил он.

– Стало быть, из пакетика, – догадалась Флорри. От ответной улыбки Энтони у нее похолодело в животе. – Потом покажете этикетку, – попыталась пошутить она.

– Еще вина? – Улыбка Энтони стала шире. Решив, что у нее и так кружится голова,

Флорри хотела отказаться, но вместо этого громко вскрикнула.

– Извините. – Перепуганный Арчи смотрел на перевернувшийся стакан, содержимое которого залило ногу Флорри.

– Все в порядке, – успокоила его гостья и потянулась за бумажной салфеткой.

– Я не хотел...

– Это просто несчастный случай, – миролюбиво улыбнулась Флорри, но тут же напряглась, проследив за направлением взгляда Энтони. Тот горящими глазами следил за движением салфетки, которой Флорри вытирала стройную ногу, покрытую золотистым загаром.

Женщина быстро смяла салфетку и положила ее на пустую тарелку.

– Вы сердитесь? – прозвучал рядом несчастный голосок.

– Конечно нет, – торопливо заверила его Флорри и попыталась улыбнуться, глядя в тревожное личико.

Видимо, ей удалось убедить Арчи, потому что он ответил на улыбку.

– Если хотите, после чая я покажу вам, где водятся улитки, – шепотом предложил он. – И даже гусеницы.

Брр...

– Спасибо, – прошептала в ответ Флорри.

– А еще я покажу вам, где...

– Кто готов есть клубнику?

Флорри так и не узнала, какую третью гадость хотел продемонстрировать ей Арчи. На ее счастье, мальчика отвлек Энтони.

– Я! – с восторгом воскликнул малыш.

– И я! – откликнулся Джерри, а затем услужливо добавил, услышав негромкий звонок, раздавшийся в доме: – Телефон, папа!

– Прошу прощения. – Энтони посмотрел на Флорри, развел руками и зашагал к дому.

– Наверное, папин издатель, – рассудительно сказал Джерри и вдруг зевнул. – Или бабуля, – пробормотал он.

– А может, Элла, – продолжил Арчи, потер глаза, сполз со скамейки и присоединился к брату, сидевшему на коврике.

Опять эта таинственная Элла. Они поминают ее в третий раз, подумала Флорри и, подавив в себе постыдное желание расспросить близнецов, собрала пустые тарелки. Поставив их на стол, она взяла четыре блюдца и стала выкладывать на них клубнику. Тут прилетела вороватая оса, и она хлопнула в ладоши, чтобы отогнать ее.

– Размять ягоды или вы будете есть их целиком? – Не услышав ответа, она нахмурилась и оглянулась.

Арчи и Джерри лежали на коврике, как два уставших щенка, и спали мертвым сном. Флорри осторожно подошла к коврику, посмотрела на них сверху вниз и нежно улыбнулась. Они выглядели маленькими, ранимыми и совершенно беззащитными. Не в силах сопротивляться искушению, она опустилась на колени, бережно отвела со лба Джерри прядь непослушных темных волос и инстинктивно поднялась на ноги, услышав шаги за спиной.

– Рухнули, – пробормотала Флорри, гадая, не почудился ли ей холодок, внезапно возникший в глубине синих глаз. Кажется, дав волю материнским чувствам, она нарушила один из строжайших запретов этого дома. Инстинкт оказался намного сильнее, чем она ожидала.

– Они только-только начали проводить в школе целый день.

Выражение, с которым Энтони смотрел на сыновей, заставило сердце Флорри сжаться. Было ясно, что именно является для этого человека самым главным в жизни.

Разбуженный голосом отца, Джерри зашевелился и открыл затуманенные глаза.

– Пойдем-ка, старина, – нежно сказал Энтони. – Пора спать.

– Я еще не съел свою клубнику, – сонно пробормотал тот, пытаясь подняться на ноги, но было ясно, что он возражает чисто символически.

– Съешь завтра, ладно? – Без усилий взвалив на плечо неподвижного Арчи, Энтони взял Джерри за руку.

– Спокойной ночи, Флорри.

– Спокойной ночи, Джерри. – Никаких объятий и поцелуев, сурово напомнила себе она.

– Я скоро вернусь, – бросил Гриффитс. Молодая женщина смотрела вслед Гриффитсу, шагавшему с сыновьями к дому, и ощущала странную тоску, как будто была здесь лишней. Не глупи, Флорри, приказала она себе и быстро пошла к столу. Рассеянно сунув ягоду в рот, она положила остальные обратно в коробку. Правильно, займись полезным делом. Нет, эта оса совершенно обнаглела... Флорри собрала грязную посуду и отнесла на кухню, войдя с черного хода.

Едва она подошла к мойке, как на кухню опрометью влетела фигурка в пижаме.

– Не могу найти медвежонка Хеджи! – огорченно пробормотал мальчик, начиная лихорадочно обыскивать комнату.

– Это не он? – негромко спросила Флорри, вынимая из-под стопки бумаги сильно потертую плюшевую игрушку. Зверь не походил ни на медведя, ни на ежа, ни на какого-нибудь другого представителя животного мира. Однако, судя по довольной улыбке, тут же появившейся на лице мальчика, это была именно та любимая игрушка, которую он искал.

– Джерри, ну что, нашел? – раздался из коридора голос Энтони.

– Да, папа! – Несказанно удивив Флорри, Джерри порывисто обнял ее за талию и убежал.

Женщина улыбнулась, положила тарелки в мойку и прислушалась, не раздадутся ли в коридоре уверенные шаги. Заметив валявшуюся под столом смятую салфетку, она опустилась на колени и громко вскрикнула от жгучей боли, сила которой разительно не соответствовала размерам черно-желтого насекомого, пулей вылетевшего в дверь.

Флорри скривилась и принялась тереть ладонь, раскачиваясь взад и вперед.

– Флорри...

Она вздрогнула от легкого прикосновения к руке, подняла глаза и увидела склонившееся над ней встревоженное лицо.

– Оса укусила, – сквозь стиснутые зубы ответила она.

– Ой... – Энтони бережно помог ей подняться. – У вас нет аллергии?

– Нет. – Во всяком случае, к укусам ос. Зато не оставалось сомнений, что у нее аллергия на Энтони Гриффитса. От его близости у нее сводит живот, а от прикосновения пальцев к обнаженной коже горит рука. Его тревога и сочувствие тут ни при чем. Эта реакция не имеет никакого отношения к личности Энтони, зато имеет прямое отношение к его мужским чарам.

Потребовалась вся сила воли, чтобы не отдернуть руку, когда ловкие, уверенные пальцы принялись быстро изучать ее ладонь.

– Извините, – мягко сказал Энтони, к облегчению Флорри неправильно поняв, почему она резко выдохнула. Однако в синих глазах что-то блеснуло, и она поняла, что ошиблась. Этот человек слишком наблюдателен.

Гриффитс порывисто обернулся, шагнул к аптечке, висевшей достаточно высоко, чтобы до нее не могли добраться близнецы, и достал оттуда какой-то тюбик.

– Вот. Это снимет боль. – Он отвернул крышечку и протянул тюбик Флорри.

– Спасибо. – На мгновение она испугалась, что Энтони сам собирается смазать укус. Неуклюже выдавив крем, она втерла его в ладонь, ощущая на себе пристальный взгляд.

Флорри исподтишка покосилась на него, и тюбик выпал из ее онемевших пальцев. Глаза, опушенные густыми темными ресницами, жадно смотрели на ее рот.

– О черт!

Пока Энтони наклонял голову, у Флорри было время возразить или отвернуться, но она не сделала ни того ни другого. С тем же чувством неизбежности, которое она испытала в тот миг, когда увидела его снова, она подставила ему губы.

Как только властный рот накрыл ее губы, у нее возникло поразительное чувство глубокого облегчения. Веки Флорри опустились, руки сами собой обвили его шею, пальцы вплелись в густые, пышные волосы. Но облегчение тут же сменилось мучительно острым влечением. Именно поэтому она сбежала от него много лет назад, именно поэтому так боялась когда-нибудь встретить его вновь. Оказывается, она боялась не его, а себя. Своей реакции на едва знакомого мужчину.

Руки Энтони погладили ее спину, обхватили бедра и тесно прижали к напрягшейся мужской плоти. Потеряв способность здраво мыслить, она выгнулась ему навстречу, пальцы скользнули под воротник рубашки. Энтони судорожно втянул в себя воздух; этот звук был таким же опьяняющим, как и прикосновение к теплому мужскому телу. Она не ощущала ничего, кроме желания слиться с этим человеком, узнать вкус и запах его кожи, дотронуться до нее и утонуть в водовороте чувственного наслаждения.

– Флорри...

Когда Энтони поднял голову, она что-то недовольно пробормотала, прильнула к нему и стала снова искать его губы.

– Флорри!

Настойчивость, прозвучавшая в голосе Энтони, заставила ее прийти в себя. Она неохотно подняла веки.

– Я хочу вас. – Его расширившиеся глаза казались почти черными.

– Знаю, – прошептала она, чувствуя, как все тело заливает волна жара.

– Но если мы ляжем в постель, это будет не любовь. – Внезапно его руки повисли вдоль туловища. – А только секс, – резко добавил он.

Флорри тут же отшатнулась – и в прямом, и в переносном смысле. Эти слова, похожие на удар в лицо, заставили ее вернуться к жестокой реальности. О Господи... Отчаянно хотелось сказать, что она не позволила бы себе зайти так далеко, что это был всего лишь ничего не значащий поцелуй. Но горящие, распухшие губы не могли произнести ни слова.

– Никаких уз. – Глаза Энтони изучали ее лицо. – Никакой прочной связи.

Ему не требовалось говорить это. Разве она слепая, наивная, романтичная девочка-подросток? Она и не думала, что Энтони может испытывать к ней что-либо, кроме минутного физического влечения. Флорри сморщилась. В эти короткие безумные мгновения она вообще не могла думать. Ее реакция диктовалась вовсе не разумом.

– Вы ведь ни с кем не спали после Брендона, верно? – спокойно спросил он.

Это был не вопрос, а утверждение.

– Черт побери, не ваше дело! – За кого он ее принимает? За изголодавшуюся разведенную женщину, которую нужно спасать от нее самой? Мало ли как она реагирует? Он сам ее поцеловал, а не она его. Но он первым прервал поцелуй, напомнил ей насмешливый внутренний голос.

– Не мое, – согласился он. Лицо Энтони превратилось в бесстрастную маску. Он отвернулся и пошел на другой конец кухни. – Может, попробуем вашу клубнику? – спросил он, обернувшись. – У меня в холодильнике есть мороженое.

У Флорри отвисла челюсть. Он предлагает сесть и отведать мороженого с клубникой? Неужели можно быть таким спокойным и уверенным в себе, как будто последние несколько минут они беседовали о погоде? Он просто отмел случившееся в сторону, словно это был временный досадный обман зрения. Впрочем, так оно и есть, изо всех сил попыталась внушить себе Флорри.

– Отдайте мою клубнику близнецам! – бросила она, сама не зная, почему так злится. Хотелось избить его, измолотить кулаками. Ее гордость уязвило то, что Гриффитс сумел так быстро опомниться? Или честное признание, что он не испытывает к ней ничего, кроме преходящего физического влечения, в то время как она считала, что хоть немного нравится ему? Она с негодованием отвергла оба варианта.

– Чего вы хотите? – негромко спросил Гриффитс, обводя взглядом ее застывшее лицо. – Чтобы я извинился за то, что поцеловал вас?

– Не будьте смешным.

– Или за то, что не лег с вами в постель?

Увидев в синих глазах насмешку, Флорри окаменела. Недоумение пересилило гнев. Судя по тому немногому, что она знает об этом человеке, ему вовсе не свойственна страсть к дешевым розыгрышам. Тогда зачем он дразнит ее? Хочет, чтобы его возненавидели?

– Я не желаю случайной, ничего не значащей интрижки. И уж подавно не хочу ничего более серьезного, так что можете не бояться, – ровно ответила Флорри, глядя ему в глаза. – Но мне казалось, что мы можем быть друзьями. Я ошиблась, – просто закончила она и пошла к двери.

– Флорри...

Она остановилась и медленно обернулась.

– Держите. Это может вам понадобиться.

Она недоверчиво смотрела на Энтони. Тот поднял с пола тюбик и протянул ей. Это что, предложение мира? Она инстинктивно взяла тюбик и тут же положила его обратно.

– Не хочу! Мне вообще от вас ничего не нужно!

Молча выругав себя за эту ребяческую вспышку, помешавшую ей достойно уйти, она выскочила в заднюю дверь, быстро прошла по тропинке и громко хлопнула калиткой.

Едва она вошла в дом, как зазвонил телефон, стоявший на столике в прихожей. На мгновение Флорри заколебалась, но затем тяжело вздохнула и подняла трубку.

– Алло? – холодно отозвалась она.

– Фло?

– Это ты, Эдвард? – Она сразу узнала жизнерадостный голос, раздавшийся на том конце провода.

– Кажется, ты разочарована, – пошутил Чартон. – А кого ты ждала?

– Никого, – решительно открестилась Флорри. Во всяком случае, никого, кто имел бы для нее значение.

– Эту неделю я проведу у родителей в Дорчестере и собираюсь в какой-нибудь из дней пригласить тебя на ланч.

– Может быть, в четверг? – предложила она. Эдвард с готовностью согласился, и Флорри продолжила: – Кстати, спасибо за открытку. Хорошо провел отпуск?

– Когда увидимся, я дам тебе самый подробный отчет и покажу фотографии, – заверил он.

– Буду ждать с нетерпением.

Флорри положила трубку и широко улыбнулась. Эдвард Чартон – настоящий друг, с чувством подумала она. Где бы ни был, никогда не забудет приехать повидаться.

Настроение у нее улучшилось. Когда молодая женщина поднялась в спальню за жакетом, ее взгляд инстинктивно привлекло окно, выходившее в соседский сад. Она помешкала, затем выругала себя за слабость, но все же подошла к окну и выглянула в него.

Сидя на табуретке неподалеку от дома, Энтони рассеянно ел клубнику и одновременно просматривал лежавшую на коленях газету. Он был один, но одиночества не ощущал.

Наоборот, был спокоен и счастлив, как будто находился в хорошей компании. Невозможно поверить, что всего несколько минут назад он держал ее в объятиях...

Флорри резко отвернулась от окна. Не смей думать об этом, приказала она себе. Забудь случившееся. Забудь Энтони Гриффитса так же, как он забыл тебя!

На следующий день Флорри поняла, что это легче сказать, чем сделать. Намазав ноги кремом для загара, она лежала в шезлонге, листала газету за вторник и тихонько вздыхала. Он что, собирается ставить забор целый день? Флорри отложила газету и взяла книгу в бумажной обложке. Энтони принялся за работу около десяти часов – сразу после того, как отвел детей в школу.

Она не знала, что хуже – стук кувалды, с помощью которой Гриффитс ставил столбы, скрип пилы, отпиливавшей нижние сучья, или непрерывное жизнерадостное посвистывание, аккомпанировавшее этой работе. А она-то собиралась понежиться на солнышке и прочитать один из тех романов, на которые у нее никогда не хватало времени. И это называется сельской тишиной и покоем! – возмущенно подумала Флорри.

Она уныло вздохнула, захлопнула книгу и встала. Дурные примеры заразительны. Давно пора стричь газон. Флорри ушла в дом и вскоре вышла оттуда, облаченная в шорты и мешковатую зеленую майку. В руке она держала ключ от сарая. Флорри отперла дверь и выкатила наружу газонокосилку, которую ей продали вместе с коттеджем.

О Господи, только бы не пришлось заправлять ее бензином и смазывать, взмолилась она и дернула тросик. Ничего. Флорри повторила попытку. Раздалось слабое урчание. После нового рывка она чуть не осталась без руки. Ей ответил насмешливый треск.

– Тьфу! – плюнула она. – Старая рухлядь, металлолом паршивый!

– Скорее всего, вы залили мотор, – прозвучал знакомый низкий голос. – Я бы дал ему несколько минут отдохнуть.

Флорри круто обернулась. Энтони шагал к ней с пилой в руках. Не застегнутая старая джинсовая куртка, распахнутая на груди, обнажала его загорелый мускулистый торс.

– Привет, – холодно поздоровалась она. Слава Богу, что ее глаза прикрывают большие темные очки.

– Не будете возражать, если я спилю этот лавр под корень? – непринужденно спросил он.

Флорри должна была признать, что ветви означенного куста вторгались на чужую территорию, но это еще не повод, чтобы забираться к ней в сад. Кажется, подобное поведение стало входить у Гриффитса в привычку.

– Только, ради Бога, снимите эти проклятые очки!

– Что? – не слишком учтиво воскликнула она.

– Когда я к кому-то подлизываюсь, то предпочитаю смотреть этому человеку в глаза.

Уголки рта Флорри невольно поползли вверх; было невозможно представить себе, что Гриффитс может к кому-то подлизываться.

– Прошу прощения за мои вчерашние слова, – без всяких предисловий спокойно сказал он. – Это было очень по-детски.

– Тогда почему вы так сказали?

– Сам не знаю. – Он уныло усмехнулся. – Наверное, со злости.

– На меня? – нахмурилась Флорри.

– На себя. – На его упрямой челюсти проступили желваки. – Я не собирался...

– Целовать меня? – с готовностью подсказала Флорри. – Вы думали, что я восприму это как нечто более серьезное, чем вам хотелось? Думали, что он может внушить мне надежду на вечную взаимную любовь? – насмешливо бросила она, глядя ему прямо в глаза.

– Что-то в этом роде, – признался он. Она молча разглядывала Энтони.

– Ваша мать права. Вы действительно слишком дерзки. Типично мужское нахальство, опирающееся на непрошибаемую самоуверенность.

– Возможно, – с улыбкой согласился он. Флорри улыбнулась в ответ. Его дерзость умерялась чувством юмора, умением посмеяться над собой.

– Флорри, вы мне нравитесь, – негромко сказал Энтони. – Я получаю удовольствие, находясь с вами рядом, но и только.

– Знаю, – спокойно ответила она, не отводя глаз. Ей предлагают дружбу. Как ни странно, это предложение ничуть не успокоило Флорри; напротив, в мозгу раздался негромкий сигнал тревоги.

– Ну что, мир?

– Только если вы сумеете пробудить к жизни мою газонокосилку, – с невольной улыбкой ответила Флорри.

Энтони молча положил пилу на землю и склонился над косилкой. Джинсовая куртка обтянула его сильные плечи. Он рванул тросик, и двигатель немедленно заработал.

– Спасибо, – пробормотала Флорри, но ее голоса не было слышно из-за шума мотора.

Стоило Энтони поднять ярко-синие глаза, как у нее засосало под ложечкой. Сможет ли она когда-нибудь реагировать на этого человека так же, как на Эдварда Чартона? Наверное, более долгое знакомство позволит ей привыкнуть к его физической притягательности. Или хотя бы даст ей возможность смотреть на него объективно.

Флорри взялась за ручки косилки и повезла ее по лужайке, не сводя глаз с Энтони. Тот прошел в дальнюю часть сада и начал спиливать лавр. Он предпочел сам поставить забор вместо того, чтобы кого-нибудь нанять... Очевидно, своими мускулами Гриффитс обязан скорее привычке к физической работе на свежем воздухе, чем занятиям в гимнастическом зале.

С каждой минутой ей становилось все жарче. Возя косилку взад и вперед, Флорри все сильнее укреплялась в мысли сходить на ближайшую конюшню и предложить раз в неделю приводить сюда попастись какого-нибудь достойного кандидата – может быть, маленького шотландского пони. Все, хватит с нее! Она резко остановилась, выключила косилку и, рассеянно вытирая о майку потные ладони, стала следить за Энтони. Тот деловито таскал отпиленные ветки лавра через брешь, зиявшую в заборе.

Энтони выпрямился и приподнял бровь.

– Закончили? – поинтересовался он, обводя взглядом некошеную траву в дальней части сада.

– Решила не причинять природе ущерба и оставить ее в первозданном состоянии, – с достоинством ответила она, вытирая потный лоб. Внезапно в мозгу вспыхнула мучительная картина: ее губы прижимаются к впадинке над ключицей Энтони... Она почти ощущала вкус его теплой солоноватой кожи.

– Не говоря об экономии труда? – невинно спросил Гриффитс.

– Конечно, и это тоже, – согласилась Флорри, отчаянно надеясь, что он припишет ее румянец физическим упражнениям.

Энтони усмехнулся и быстро посмотрел на часы.

– Время ланча, – объявил он. – Не хотите сходить в «Старые дубы» и пропустить кружечку? – лениво предложил он. – Я бы с удовольствием прикончил пинту пива. – Энтони взял пилу и шагнул к отверстию в заборе. – Пятнадцати минут на сборы хватит? – спросил он, обернувшись.

Флорри молча кивнула, скрыла широкую улыбку и повезла косилку обратно. Что-то мурлыча себе под нос, она заперла сарай и поспешила в дом. Мысль о бокале холодного эля показалась ей более чем заманчивой, а старомодная деревенская пивная, которую упомянул Энтони, славилась своей простой, но вкусной домашней кухней.

Репутация вполне заслуженная, решила она некоторое время спустя, сидя в тени огромного дуба (в честь которого и был назван трактир) и вонзая зубы в только что испеченную булочку.

– Если вкус у нее не хуже запаха... – пробормотал Энтони и взялся за прибор. Однако жажда пересилила, и он жадно припал к кружке с холодным напитком.

– Не хуже, – с улыбкой заверила его Флорри, стряхивая крошки со своей голубой хлопковой юбки и иронически поглядывая на билеты, которые Энтони небрежно бросил на стол, когда принес кружки.

Значит, и он не выдержал... Разве можно жить в деревне и не купить билет на предстоящий вечер танцев? Эти билеты продавались повсюду. Интересно, собирается ли он идти на сие ежегодное благотворительное мероприятие или просто приобрел билеты, так же как и она сама. Флорри купила их на прошлой неделе в местном магазине, желая продемонстрировать добрую волю и поддержать здешние традиции.

Она лениво обвела взглядом соседние столики. В пивной было полно туристов и служащих, соблазнившихся хорошей погодой и приехавших сюда из соседнего городка. Флорри заметила, что женщины исподтишка рассматривают ее кавалера, и криво усмехнулась. Интересно, замечает ли их сам Энтони? Он и ухом не ведет, однако равнодушный вид только добавляет ему привлекательности, думала Флорри, разглядывая его сильное, уверенное лицо.

Его волосы, еще влажные после душа, когда они садились за столик, теперь почти высохли и спадали на лоб пышными темными волнами, которые мучительно хотелось погладить.