Текст книги "Демон соблазна"

Автор книги: Рэчел Стайгер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Пролог

Они отмечали Новый год в квартире ее старшего брата. В Челси, на берегу реки.

Ее волосы рассыпались по плечам, щеки разрумянились. В комнате было жарко от множества кружившихся в танце пар. Флорри безуспешно пыталась попасть в такт движению погруженного в себя партнера.

Тут, к ее облегчению, быстрая мелодия сменилась медленной. Русоволосый молодой человек взял ее за руку и повернул лицом к себе.

– Флорри Барнард, я думаю, ты сегодня самая красивая из женщин!

Флорри рассмеялась прямо в его открытое, добродушное лицо.

– А я думаю, что ты сегодня хлебнул лишнего, – дружески ответила она. Самый желанный человек на их свадьбе, учившийся в одной школе с ее младшим братом (как и Брендон), Эдвард Чартон был ее другом с детских лет.

– Давай сбежим на мой остров в южных морях! – шутливо предложил он.

– То есть в Клапам, где ты снимаешь койку? – любовно поддразнила она.

– Ох, Фло, ты невозможная женщина!

– И к тому же замужняя. – Она улыбнулась и обвела взглядом битком набитую комнату, отыскивая хорошо знакомую светловолосую голову.

Вот он. Стоит в углу и по душам беседует с Эстеллой. Слава Богу, с удовлетворением подумала она. Казалось, в последние месяцы ее муж и закадычная подруга, два самых близких ей человека во всем мире, старательно избегали друг друга. После стольких лет дружбы! Эта мысль не только расстраивала ее, но и ставила в тупик. Может быть, сегодня вечером они заключат перемирие и прекратят свою дурацкую ссору? Флорри посмотрела на маленькую брюнетку, стоявшую рядом с Брендоном, и ощутила печаль. Она будет тосковать по Эстелле. Чего ради подруге внезапно понадобилось ехать работать за границу?

Когда темп музыки ускорился, она потеряла из виду мужа и подругу и танцевала, пока не запросила пощады у своего неутомимого партнера.

– Ох уж эти замужние женщины! Они все слабосильные, – поддразнил ее Эдвард, братски чмокнул в щечку и отпустил руку. – Если ты ищешь своего счастливчика мужа, свинтуса этакого, то я только что видел, как он отправился на кухню.

Несомненно, чтобы наполнить пустой бокал. Флорри пошла к двери и усмехнулась, увидев, что Эдвард целеустремленно зашагал к одинокой привлекательной блондинке. Флорри провела первую часть вечера, танцуя и разговаривая с друзьями. Оставшуюся часть старого года, сосредоточенно подумала она по дороге, следовало бы провести с Брендоном.

Потом, вспоминая этот вечер, она не могла объяснить, почему остановилась на пороге, а не вошла сразу, увидев в пустой комнате Брендона и Эстеллу. Наверное, ее остановило несчастное выражение лица, с которым Брендон смотрел на темноволосую девушку, стоявшую к нему спиной и вглядывавшуюся в темноту за окном.

– Эсси, пожалуйста, не уезжай в Нью-Йорк.

Флорри застыла на месте; боль, звучавшая в голосе Брендона, заставила ее окаменеть.

– Брендон, я должна уехать. Сам знаешь. – Голос Эстеллы был тихим и сдавленным, спина напряглась. – Если я останусь... Я не хочу дешевой интрижки... Это будет предательством по отношению к Фло.

– Эсси, я тоже не хочу дешевой интрижки. Я люблю тебя...

Наверное, ей послышалось. Сейчас она проснется и поймет, что ей снился дурной сон. Оцепенение прошло, и Флорри начинала ощущать мучительную боль. Это невозможно. Почему это случилось именно с ней? Флорри хотела закричать, громко запротестовать, но горло перехватило, и она молча следила за тем, как муж подошел к ее лучшей подруге и обнял за плечи.

– Эсси, пожалуйста...

– Нет, Брендон... – Эстелла оттолкнула его и снова повернулась к окну. – Я люблю тебя, но и Фло люблю тоже. Я знаю ее с пяти лет, дольше, чем ты. Она мне как сестра. – Ее голос был таким тихим, что Флорри едва разбирала слова. – Я не могу разрушить ее жизнь. И ты, Брендон, тоже.

Но они ее уже разрушили...

Флорри повернулась, съежилась, как раненое животное, схватила пальто и молча выбежала из квартиры в декабрьскую ночь.

Не обратив внимания на заскрежетавшее тормозами такси, двигаясь как сомнамбула, Флорри перешла дорогу и двинулась к набережной. Она на мгновение уставилась в темную, холодную воду, а затем пошла вдоль реки, все быстрее и быстрее, пока не перешла почти на бег. Наклонив голову, ничего не видя перед собой от выступивших на глазах слез, она заметила нескольких шедших навстречу молодых людей только тогда, когда чуть не врезалась в них.

– С Новым годом, красавица!

– Почему такая девушка сегодня вечером одна?

– Красотка, не хочешь с нами на вечеринку?

В их дружелюбном заигрывании не было ничего угрожающего, и при обычных обстоятельствах Флорри легко нашла бы общий язык с подвыпившими, но безвредными молодыми людьми. Но сегодня она лишь ошеломленно смотрела на ребят, окруживших ее полукругом.

– Пошли вон!

За ее спиной прозвучал низкий, уверенный в себе голос. Он был спокойным, негромким, но таким властным, что сразу же возымел действие. Мужская бравада тут же испарилась, молодые люди превратились в пристыженных школьников, извинились перед Флорри и быстро пошли своей дорогой.

– Как вы?

Флорри подняла голову и посмотрела на высокого, спокойного мужчину.

– Все в порядке, – машинально ответила она. Свет уличных фонарей озарял крупные, мужественные черты его лица.

– Куда вы идете? Вам следовало бы взять такси.

Его темные глаза смотрели участливо, а бархатный голос звучал так мягко, что Флорри захотелось раскрыть душу этому человеку.

– Я... не знаю, куда иду, – срывающимся голосом пробормотала она и заплакала.

Молодая женщина смутно ощутила, как к ее плечу прикоснулась сильная рука и увлекла к скамейке. Он не делал попыток успокоить ее, не бормотал слов утешения, просто молча сидел рядом, не вмешиваясь и давая ей выплакаться. Однако само его присутствие, аура спокойной силы успокаивала лучше, чем миллион банальных фраз.

Когда слезы почти иссякли, Флорри вытерла нос и глаза, после чего повернулась к незнакомцу. Она, никогда в жизни не распускавшаяся в чьем-либо присутствии, должна была чувствовать смущение и неловкость, но не чувствовала ни того ни другого. Может быть, потому, что он сам не проявлял признаков смущения или нетерпения. Уголки его мужественного рта приподнялись в подбадривающей улыбке, синие глаза предлагали, но не принуждали рассказать о причине ее расстройства.

Смешливые морщинки, окружавшие рот и глаза, свидетельствовали о наличии чувства юмора. Судя по проницательному взгляду, этот человек обладал острой наблюдательностью и слов на ветер не бросал. Его худые щеки были чисто выбриты, упрямый квадратный подбородок говорил о решительности. Лет тридцати с небольшим, он казался спокойным, рассудительным человеком, которого трудно сбить с толку, особенно плачущей женщине.

Она снова провела по лицу платком и бледно улыбнулась. Набережная была пустынной, но Флорри не ощущала из-за этого ни неловкости, ни беспокойства.

– Теперь все нормально, – не слишком убежденно заверила она. – Пожалуйста, не тратьте на меня свое время, – вежливо добавила Флорри.

Он не ответил. Не сделал ни малейшего движения. Просто сидел и ждал.

– Я только что узнала, что мой муж влюблен в мою лучшую подругу! – выпалила Флорри и увидела в его глазах вспышку сочувствия. Она проглотила комок в горле и продолжила: – Мы были в гостях у брата, и я подслушала их разговор на кухне... – Она снова пережила эти тяжелые, самые болезненные мгновения в своей жизни. – И тут же убежала, – в заключение пробормотала Флорри.

– Вы не догадывались об этом? – мягко спросил мужчина, сидевший рядом.

– Нет. Понятия не имела, – мрачно ответила она. – Я знала Брендона с первого класса. Когда мне исполнилось шестнадцать, он стал моим первым мальчиком. – Флорри сделала паузу; ее огромные глаза наполнились болью и недоумением. – Как можно столько времени знать человека, жить с ним, спать в одной постели и понятия не иметь о том, что он собой представляет? Не представлять себе его чувств, мыслей...

– Не знаю.

Его голос был ровным, но подлинные чувства выдавали проступившие на челюсти желваки. Флорри почувствовала это сразу. Этот человек сказал не первое, что пришло ему в голову: он действительно понимает – нет, разделяет – ее боль и недоумение.

Она пристально вгляделась в лицо незнакомца. Их взгляды встретились, и в глубине синих глаз Флорри заметила безошибочно узнаваемое страдание. Сначала она почему-то решила, что этот человек идет в гости. Но нет, мужчина, как и она сама, ищет на набережной одиночества и уединения. Он мучается не меньше ее.

От сочувствия у Флорри сжалось сердце, собственная боль моментально забылась, и она ощутила желание утешить незнакомца так же, как он утешил ее. На его лице было написано замешательство, замешательство человека, привыкшего в одиночку справляться со своими бедами.

Но затем признаки сомнения исчезли, и Флорри ощутила вспышку признательности к человеку, инстинктивно решившему довериться ей, так же как и она ему. Почему это имеет такое значение в тот момент, когда ее жизнь полетела под откос? Страшно подумать...

– Сегодня днем я узнал, что моя жена беременна, – тихо сказал он.

Флорри смотрела на него непонимающим взглядом. Таким вещам надо радоваться...

– Она знает об этом уже шесть недель.

– Шесть недель? – эхом повторила она. Почему его жена скрывает эту новость шесть недель? Почему не пожелала поделиться с ним немедленно?

– Она не хочет детей, – отрывисто сказал он. – Не хочет ребенка. Моего ребенка.

Боль, звучавшая в его голосе, пронзила Флорри как ножом и заставила забыть обо всем на свете.

– Кайра – дизайнер по интерьеру. Очень известный. Она заключила выгодный зарубежный контракт, который начинается в июне.

К тому времени, когда до конца ее нежданной и нежелательной беременности останется месяца два, быстро просчитала в уме Флорри.

– Паршивые дела, верно? – Он сделал паузу. – Я всегда знал, что для Кайры важна карьера. – Его голос звучал так тихо, что Флорри пришлось напрячь слух. – Но я не понимал...

Что карьера для нее важнее всего на свете. Важнее мужа и неродившегося ребенка. Эти невысказанные слова висели в воздухе; боль, запечатлевшаяся на его лице, была невыносима. Понимая, что словами тут не поможешь, Флорри действовала инстинктивно. Острое желание утешить незнакомца пересилило все сомнения; она протянула ладонь и взяла его за руку.

Сильные худые пальцы стиснули маленькую кисть, затем медленно разжались, но не отпустили ее. Напряжение сошло с лица незнакомца, и он слегка улыбнулся, глядя на Флорри сверху вниз.

Она ответила на улыбку. Молодую женщину поглотило чувство нереальности происходящего. Гипнотические синие глаза заставили Флорри забыть обо всем на свете, кроме ощущения теплых мужских пальцев, легко прикасавшихся к ее руке. Она сидела в темноте на скамейке, держа за руку человека, о котором не знала ничего, даже имени, но это казалось самой естественной вещью на свете. Как будто они были не незнакомцами, а добрыми старыми друзьями. Или любовниками.

Она испуганно сжалась, поняв, что и думать забыла о Брендоне. О Боже, Брендон и Эстелла! Флорри вернулась к реальности и вздрогнула.

– Вы замерзли.

Она кивнула. От доброты и участия, слышавшихся в этом низком голосе, у нее сжалось сердце и снова захотелось заплакать. Как может жена этого человека не желать от него ребенка? Как она может причинить ему такую боль? От Флорри потребовалась вся сила воли, чтобы не броситься в его объятия.

– Я провожу вас, – тихо сказал он, помогая ей встать.

Флорри кивнула. Когда он отпустил ее руку, она ощутила облегчение и чувство потери одновременно. Приноравливаясь к ее походке, незнакомец шел с ней по набережной к квартире брата. Молчание перестало быть непринужденным; наоборот, с каждым шагом оно становилось все более напряженным. Наконец Флорри остановилась напротив ярко освещенного трехэтажного дома. Из окон квартиры на первом этаже доносились звуки музыки.

– Ну, вот и все. – Едва она произнесла эти слова, как музыка смолкла и возбужденные голоса начали считать. Десять, девять...

Восемь секунд до полуночи. Флорри подняла взгляд на дом. Неужели Брендон стоит рядом с Эстеллой? Заметил ли он отсутствие жены или не обратил на это внимания, поглощенный своим несчастьем?

– Один... – Когда хор голосов достиг фортиссимо, Флорри обернулась и посмотрела на высокого мужчину, стоявшего рядом. Смуглое лицо незнакомца напряглось так же, как ее собственное.

– Счастливого Нового года! – криво усмехнувшись, пробормотала она и ощутила, как к горлу подступает истерический смешок: слова разительно не соответствовали обстоятельствам.

– Счастливого Нового года. – Он тоже усмехнулся, ощутив абсурдность ситуации, и обвел взглядом лицо Флорри. – Берегите себя, ладно?

– Вы тоже, – срывающимся голосом сказала Флорри. Сейчас этот человек повернется, уйдет, и она его больше никогда не увидит. Тяжесть в ее груди не имела никакого отношения к Брендону.

Не успев подумать, она встала на цыпочки и хотела поцеловать незнакомца в щеку. В тот же момент он наклонился, собираясь по-братски поцеловать ее в лоб, но Флорри подняла голову и их губы встретились.

Прикосновение его твердых, горячих губ было совсем легким, но этого оказалось достаточно, чтобы в животе Флорри вспыхнуло и потекло по жилам жгучее пламя. Он шумно вздохнул и поднял изумленное лицо.

У Флорри на секунду перехватило дыхание. Она смотрела на него широко открытыми, ошеломленными глазами и с трудом втягивала воздух в горящие легкие. А потом повернулась и убежала.

1

Сорняк или не сорняк? Держа в руке садовую лопатку, Флорри задумчиво прищурила серые глаза и согнулась над клумбой. Она припомнила, что в октябре в пылу сельскохозяйственных забот высеяла здесь пакетик со смесью семян разных однолетних культур. Ладно, пусть остаются все, спокойно решила она, а там посмотрим. Весеннее солнце сверкало на ее коротких медных кудрях и увеличивало количество крошечных веснушек на аккуратном прямом носике. Было жарче, чем ей казалось. Флорри опустила лопатку, подняла сброшенную было шляпу с большими полями и решительно водрузила ее на голову.

– Черт побери, я уехал в деревню, чтобы обрести мир и покой!

Испуганная Флорри резко обернулась и лишь затем поняла, что обращаются не к ней. Низкий, волнующий голос доносился с другой стороны плотной живой изгороди.

– Мир! – За этим последовало громкое насмешливое фырканье. – Я прожил здесь всего неделю, но каждая надоедливая особь женского пола, проживающая в этой деревне – нет, во всем Дорсете, – успела сунуть сюда свой нос...

– Энтони, дорогой, не преувеличивай, – прервал его безмятежный женский голос, а затем задумчиво добавил: – А я думала, что ты переехал сюда, чтобы быть ближе к нам с отцом.

– Они давали советы, предлагали посидеть с двойняшками, гадали, в какой из местных клубов я вступлю...– раздавалось под мерный звук пилы.

– Дорогой, они просто старались быть с тобой полюбезнее. Так сказать, приветствовали нового члена деревенской общины.

– Но я не хочу быть членом общины! У меня нет ни малейшего желания наслаждаться колокольным звоном, присоединяться к кружку любителей пива, вступать в клуб садоводов или местную ассоциацию поклонников драматического искусства...

Флорри подняла брови и поправила большие солнечные очки. Местные общественные организации как-нибудь проживут и без этого типа, подумала она. Чувствуя некоторую неловкость оттого, что она подслушивает чужой разговор, хотя и невольно, женщина сорвала одуванчик, поднялась на ноги и отряхнула коленки.

– Что собой представляет твоя соседка? – спросил женский голос.

Последовало еще одно презрительное фырканье.

– Одинокая женщина. Дипломированный бухгалтер. Работает в каком-то коммерческом банке.

Флорри поджала губы и сунула одуванчик в ведро. Доброе старое деревенское вино...

– Ни одного мужчины поблизости. Компенсирует недостаток личной жизни тем, что работает с утра до ночи. Ее биологические часы начинают отсчитывать вторую половину третьего десятка.

Ну хватит! Флорри, в которой чувство унижения боролось с чувством юмора, подняла лопатку и ведро с сорняками.

– Ты познакомился с ней? Дорогой, кажется, эта верхняя ветка тоже совершенно засохла.

– Не совсем. Вчера утром она появилась на крыльце с футбольным мячом Джерри. Какого черта она не могла просто перебросить его через изгородь?

У Флорри из глаз посыпались искры. Действительно, какого черта она решила, будто настало время познакомиться с новыми соседями, а заодно сказать, что они могут заходить за своими мячами в любое время дня и ночи?

– Я не удосужился выйти, и она оставила мяч на крыльце.

Последовал легкий вздох.

– Энтони, ты же был таким вежливым мальчиком...

– А вчера вечером я заметил, что она подглядывает за нами из окна второго этажа.

Господи, она закрывала окно и случайно заглянула в соседский сад, где высокий темноволосый мужчина играл в крикет с двумя маленькими мальчиками, похожими друг на друга как две капли воды. Какая жалость, что он выбрал именно этот краткий миг, чтобы поднять взгляд... Флорри задумчиво посмотрела на свою лопатку. Похоже, она занимается ерундой.

– Дорогой, тебе не кажется, что ты слишком самонадеян? Неужели ты думаешь, что каждая одинокая женщина непременно имеет на тебя виды?

Глаза Флорри замерцали от сдерживаемого смеха.

– Они имеют виды не на меня. Их интересуют близнецы. Я только вхожу в набор. – В глубоком, сочном голосе мелькнула тень насмешки над самим собой; затем он вновь стал мрачным. – Но мальчишки не ищут себе мать, а я, черт меня побери, не ищу жену. Это мужское хозяйство, и таким оно и останется.

Флорри сдавленно фыркнула. Неужели какая-нибудь нормальная женщина захочет иметь с ними дело?

– Да, дорогой. Когда твой отец вернется с близнецами из бассейна, я попрошу его взглянуть на твой зуб мудрости.

– Зачем же заставлять отца трудиться в воскресенье? И завтра успеется.

– Он все равно собирался пару часов поработать с документами. Кроме того, ты можешь, конечно, дотянуть до завтра, но я сомневаюсь, что это выдержат все остальные.

На мгновение наступила тишина, а затем раздался смешок.

– Неужели я все утро был таким несносным?

– Ты никогда не умел терпеть боль молча, – ответил ему нежный голос, под слегка насмешливой интонацией которого скрывалось глубокое чувство. – Сходить за лестницей?

Флорри получила предупреждение заранее и могла бы спешно отступить, но она не собиралась позорно бежать из собственного сада.

Поэтому когда на фоне веток огромного ясеня возникла темноволосая голова, красиво посаженная на сильные, широкие плечи, молодая женщина изобразила солнечную улыбку.

– Привет... – весело начала она и вдруг осеклась. При виде этих твердых, точеных черт у Флорри перехватило дыхание и по телу побежали мурашки.

Не может быть...

Она с трудом перевела дух, обругала себя идиоткой и криво усмехнулась. Неужели даже после стольких лет ей достаточно увидеть хорошо вылепленную голову, упрямый квадратный подбородок и услышать низкий, глубокий голос, чтобы почувствовать себя застигнутой врасплох?

Да нет, невозможно. Тот мужчина принадлежал прошлому. В тот вечер, когда они расстались, Флорри твердо знала, что больше никогда его не увидит.

Она снова подняла глаза. Конечно, какое-то сходство есть, попыталась убедить себя Флорри, но этот мужчина казался более сильным, более внушительным. Его бесстрастное лицо, словно высеченное из гранита, было исполнено усталого цинизма.

– Флорри Барнард, – быстро представилась она.

Лет тридцать пять. Нет, не он! Это невозможно. Он не может быть ее новым соседом. Не подводит ли ее память? Это смуглое лицо иногда все еще снилось ей по ночам, но, когда Флорри просыпалась, испытывая невыразимое чувство потери, образ терял свои очертания, становясь расплывчатым и неопределенным. Они пробыли вместе слишком недолго.

Если мужчина и заметил ее секундное замешательство, то не подал виду. В его синих глазах не было ничего, кроме ленивого любопытства. Он неодобрительно оглядел Флорри с головы в шляпе до ног, обутых в сандалии, заставив ее застыть на месте от обиды. Незнакомца ничуть не интересовало, слышала она его слова или нет. Если и слышала, какая, в сущности, разница? – словно читала Флорри по его лицу.

– Энтони Гриффитс, – четко ответил он, не сделав попытки улыбнуться. Короткие рукава голубой рубашки обнажали предплечья, такие же загорелые, как и сильные худые пальцы, державшие пилу.

– Как устроились? – жизнерадостно спросила Флорри, не обращая внимания на болезненно забившееся сердце. Значит, вот как его звали... – Уверена, вы с удовольствием будете жить в деревне и станете частью нашей маленькой, но дружной общины.

Уголки плотно сжатого рта поднялись вверх, и улыбка так преобразила это упрямое, жесткое лицо, что у Флорри похолодело в животе. Сомнений больше не оставалось. Это он.

– Непременно, мисс Барнард, – протянул Энтони Гриффитс; улыбка, читавшаяся в синих глазах, говорила о том, что он все понял. Наверняка она слышала его предыдущую тираду и теперь подтрунивает.

– Миссис Барнард, – тут же поправила его она, сама не понимая, зачем ей это понадобилось. После переезда вся деревня, к огромному облегчению Флорри, сочла ее старой девой. Молодая женщина не подтверждала и не опровергала это ошибочное мнение, радуясь тому, что о Брендоне можно не упоминать.

– Миссис Барнард, – медленно повторил он. Мужчина впился глазами в ее лицо, словно пытался представить его без шляпы и солнечных очков. При виде выбившихся из-под шляпы медных кудрей его губы внезапно сжались, глаза прищурились; затем он резко отвернулся, мышцы на плечах и руках напряглись, и сосед начал быстро отпиливать засохшую ветку.

Флорри так же быстро отвела взгляд и повезла тачку в дальний конец сада, чтобы опорожнить ее. Она поправила Энтони Гриффитса, потому что обидно, когда тебя считают старой девой, помещавшейся на работе. Особенно если для этого есть все основания...

Работа, сначала бывшая противоядием от Брендона, постепенно стала главным в ее жизни и заставила забыть все остальное, с неожиданной трезвостью подумала Флорри и вздернула подбородок. Что ж, в отличие от семейной жизни, на служебном поприще она сумела добиться успеха. Не далее как в прошлую пятницу Флорри сообщили, что ее кандидатуру отобрали для включения в международную аудиторскую бригаду и на будущей неделе вызывают в Лондон для повторного собеседования.

Главное, что привлекало Флорри в этой должности, была возможность путешествовать. В основном по Европе, но временами предстояли поездки в Канаду, Австралию и даже в Китай и Индию. Шанс увидеть мир за казенный счет... Перебирая в голове преимущества новой работы, Флорри пыталась восстановить уверенность в себе, но ощущала лишь сосущую пустоту внутри. Никто не будет скучать по ней в ее отсутствие, никто не будет с нетерпением ждать ее возвращения...

Прекрати сейчас же, Флорри! Можно не принимать близко к сердцу слова Энтони Гриффитса, однако нельзя не обратить внимания на самого этого человека.

После ланча она лежала в шезлонге и пыталась сосредоточиться на романе, но видела перед собой только сильное, гордое мужское лицо. Нетрудно понять, почему его появление вызвало такой переполох среди женской половины деревни, со вздохом признала Флорри. Слава Богу, что у нее выработался стойкий иммунитет ко всем представителям противоположного пола. Узнал ли он ее? Флорри крепко зажмурилась. Он в разводе? Или вдовец?

– Привет...

Она открыла глаза. Два маленьких мальчика, которых можно было различить только по цвету маек, стояли рядом с шезлонгом и сосредоточенно рассматривали ее.

– Привет, – так же серьезно ответила она, выпрямляясь.

Им около четырех. Нет, подумала Флорри, почувствовав, как у нее свело мышцы живота. Гадать не имеет смысла: она с точностью до недели знает, когда родились сыновья Энтони Гриффитса.

– Что вы делаете? – спросила «красная футболка», вынув веточку из лоснящихся черных волос.

Думаю о твоем отце.

– Читаю, – твердо сказала Флорри.

– Почему?

Она на мгновение растерялась.

– Потому что люблю читать.

– Я умею читать. Как вас зовут?

– Флорри. А тебя?

– Джерри.

– А я Арчи, – вставила «голубая футболка», с восхищением рассматривавшая травяные пятна на своих джинсах.

– А ваш папа знает, где вы? – мягко спросила Флорри. Глупый вопрос. Едва ли Энтони Гриффитс сидел и спокойно смотрел, как его отпрыски через дырку в заборе пробираются в ее сад.

– Он ушел с дедушкой.

Конечно. Зуб мудрости.

– А бабушка печет пирог.

И в простоте душевной понятия не имеет, что ее драгоценные внуки отправились на поиски приключений. Флорри спустила с шезлонга длинные, стройные ноги, нащупала сандалии и поднялась. Чем скорее она загонит домой двух заблудших овечек, тем лучше.

– Почему? – хором возопили Арчи и Джерри, когда она объяснила им свои намерения.

– Потому что ваша бабушка будет волноваться, когда заметит, что вы исчезли.

– Она ничего не скажет, – беспечно сказал Арчи. – У вас есть кошка?

Флорри скривила губы. Почему-то она не разделяла его оптимизма.

– Нет.

– А у Эллы их две, – сообщил он и важно добавил: – Когда я вырасту, у меня будет десять кошек.

Кто такая Элла?

– Серьезно? – пробормотала Флорри, сделав вид, что это заявление произвело на нее глубокое впечатление.

Они вышли на улицу и двинулись к крыльцу соседнего коттеджа. Когда-то обычный крестьянский домик, как и ее собственный, он был перестроен предыдущим владельцем, но все еще сохранял былое очарование.

– А собака есть? – продолжил допрос Джерри.

– Нет.

– Почему?

– Потому что нечестно, уходя на работу, оставлять ее одну на весь день.

– Мой папа не ходит на работу, – заявил Джерри.

– Он только рисует, – туманно пояснил Арчи.

– В самом деле? – спросила Флорри, под небрежным тоном которой скрывалось острое любопытство, и нажала кнопку звонка.

Внешность женщины, открывшей дверь, полностью соответствовала тому голосу, который слышала Флорри. Стройная, с темными волосами, слегка подернутыми сединой. Ее доброе, безмятежное лицо выражало одновременно интерес и любопытство.

– Вы куда это удрали, негодники?

– Ходили на соседний участок знакомиться с Флорри, – невинно заявил Арчи.

Его бабушка нахмурилась.

– Безобразники! – негромко сказала она. – Вы прекрасно знаете, что нельзя уходить из сада без разрешения.

– Мы забыли. – Арчи неловко переступил с ноги на ногу и юркнул в дом.

– Извини, – с таким же удрученным выражением пробормотал Джерри и устремился за братом.

Пожилая женщина огорченно покачала головой и протянула руку.

– Санни Гриффитс. Спасибо, что привели их домой.

– Флорри Барнард, – ответила Флорри, отвечая рукопожатием. – Я думаю, где-то в заборе есть дыра.

– Мой сын все равно будет ставить новый забор, так что это ненадолго. Надеюсь, они не вытоптали ваши клумбы?

– Учитывая нынешнее состояние моего сада, ему не повредило бы и нашествие целого стада слонов, – усмехнулась Флорри. – Но за садом протекает ручей. Он защищен заборчиком, в котором есть калитка, однако...

– Разве существуют какие-нибудь препятствия для двух любопытных сорванцов, оставшихся без присмотра? – улыбнулась в ответ Санни Гриффитс. – У меня только что вскипел чайник. Не выпьете чашечку?

Отвергать дружелюбное приглашение не совсем прилично, решила Флорри. Но что скажет Энтони Гриффитс, если по возвращении обнаружит ее уютно устроившейся в его доме? Флорри слегка, замешкалась, но затем поблагодарила хозяйку и вслед за ней прошла по коридору на кухню, окна которой смотрели на запущенный сад. По дороге они миновали Арчи и Джерри, сидевших на полу и сосредоточенно игравших с тремя пластмассовыми горшками, двумя палками и длинным куском водопроводного шланга. Для сторонних наблюдателей правила этой игры были абсолютно непостижимы.

– Садитесь. – Санни Гриффитс указала на большой обеденный стол и налила две чашки чаю. – Только сбросьте куда-нибудь весь этот хлам, – бодро сказала она.

Сняв с табуретки пластмассовые лопатку и ведро, Флорри придвинула ее к столу и осторожно поставила игрушечную пожарную машину и пакет с цветными мелками на стопу бумаги. Вдвое превосходившая размерами ее собственную, безукоризненную кухню, уютная, не слишком прибранная, солнечная комната явно была средоточием жизни семьи. Одну стену украшали ярко раскрашенные карандашные рисунки.

– Спасибо. – Флорри приняла протянутую ей чашку, улыбнулась и покосилась на один из рисунков. В отличие от остальных, он был исполнен рукой взрослого. Маленький мальчик, в котором легко узнавался один из близнецов, был окружен кошками. Морда каждого животного имела свое собственное неповторимое выражение. Ленивое, любопытное, надменное, хитрое...

– Это Энтони нарисовал для Арчи, – улыбнулась Санни, проследив за направлением взгляда Флорри. Она поставила стул так, чтобы можно было приглядывать за внуками, и села.

– Замечательно. – Продолжая изучать рисунок, Флорри сосредоточенно сдвинула брови.

Не просто замечательно. Профессионально. Стиль рисунка был смутно знакомым. «Мой папа не ходит на работу. Он только рисует». В мозгу возникло смутное подозрение. Она покосилась на стопку бумаги, на номера ежедневной газеты, которую ей доставляли в коттедж, и все поняла. Каждое утро Флорри начиналось с лицезрения карикатуры на первой странице. Тони. Она всегда думала, что это псевдоним. Но с таким же успехом эта подпись могла быть сокращенным «Энтони». Нет. Это просто совпадение. Она попала пальцем в небо.

Поняв, что Санни Гриффитс следит за ней, Флорри подняла глаза и увидела на добром лице ответ, подтверждавший ее подозрения.

– Я каждое Рождество покупаю сборник лучших комиксов Тони.

Флорри тут же пожалела о своем невольном вторжении. Оставалось надеяться, что ей удастся уйти до прихода автора книг, ежегодно возглавляющих список бестселлеров.

– Снабжаю экземплярами всех друзей и родственников. И всегда оставляю один в приемной моего мужа, зубного врача, – тоном заговорщицы призналась Санни Гриффитс и улыбнулась. – Разумеется, тайком от сына.

Флорри рассмеялась. Эта веселая, непринужденная женщина нравилась ей все больше и больше. Однако смех замер, когда послышался звук отпираемой двери. Тут же на кухню влетели двойняшки, видимо слышавшие, как к двери подъехала машина.

– Папа вернулся!

Когда на пороге показалась худощавая фигура, они радостно бросились к отцу, как два щенка, которым некуда девать энергию.

– Ну, хорошо провели день?

При звуке голоса Энтони Гриффитса сердце Флорри дало сбой. Она подняла глаза и как загипнотизированная уставилась на доброе, мягкое лицо человека, гладившего две темноволосые головки. Выражение цинизма куда-то испарилось.

– Да, папа! – хором воскликнули двойняшки и тут же выскочили в сад.

– Миссис Барнард...

Застигнутая врасплох, Флорри слегка вспыхнула, когда Энтони Гриффитс подтвердил, что заметил ее присутствие в своем доме, и повернулся к матери.