Текст книги "Жить с тобой"
Автор книги: Ребекка Кингстон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
– Полагаю, вы все равно не захотите поехать со мной в Хамптон-Бич.
Девушка смущенно пролепетала:
– Он еще далеко не здоров и хочет видеть меня!
Это было правдой, хотя дядя, конечно, мог бы примириться с ее отсутствием. Но ей хотелось провести предстоящие дни с Грегори. Им теперь не случалось подолгу оставаться вместе, но она возлагала большие надежды на те дни и ночи, когда они будут одни.
Дороти часто проводила воскресенья с сестрой, и сегодня Молли приготовила легкий ленч Кэрол, Грегори и себе. Сейчас одна отдыхала, другой чем-то занимался в кабинете. В доме была тишина, когда послышался звук подъехавшей машины и в кухню вошел Дерек.
Он был в бледно-голубом тренировочном костюме и выглядел возбужденным – ему явно было жарко. Отказавшись от кофе, предложенного Молли, он вытащил из холодильника какую-то банку, вскрыл ее и отпил немного, затем сел и уставился на девушку.
– Я слышал, вы не едете в Хамптон-Бич с Кэрол. Что вы собираетесь делать здесь одна?
– Она оставила мне кое-какую работу.
– Когда устанете, позвоните мне, мы поедем куда-нибудь выпить.
– А вы возьмете Мэри? – игриво спросила Молли, и молодой человек недовольно засопел.
– Она только испортит удовольствие. Как испортил бы и братец, – добавил он, как раз когда тот вошел в кухню.
– Я все слышал, – спокойно отреагировал Грегори. – Это публичный вызов? Ты для этого сюда явился?
– Нет, нет, успокойся, – затараторил Дерек. – Я пришел спросить, пойдете ли вы в среду вечером в парк Джефферсона и достанем ли мы еще два билета.
– Ты и достанешь, если мы пойдем! – отрезал Грегори и посмотрел на Молли. – Что скажете насчет спектакля и коктейля после него?
– Насчет чего?.. – поразилась девушка.
– Дай я объясню! – вмешался Дерек. – Это «Сон в летнюю ночь». Шекспир, знаете ли, в загородном парке… Потом шампанское, танцы и веселье. Это всегда здорово!
Речь шла о ежегодном благотворительном вечере в поместье одного из богатых и влиятельных людей штата. В представлении участвовали знаменитые актеры.
– Интересно бы посмотреть, – сказала Молли.
– Значит, еще два билета… – вздохнул Дерек.
После его ухода Грегори деловито заговорил:
– Вы заедете в среду с Кэрол за ее приятельницей и отвезете женщин на аэродром. Надеюсь, не слишком устанете для вечеринки, которая может затянуться до рассвета!
Энергии у нее хватит, но она боялась навязываться в спутницы и поэтому спросила:
– Так вы хотите взять меня с собой?
– Если я пойду, – подчеркнул он местоимение, – то, разумеется, возьму вас с собой, но я надеялся, что наш первый вечер без Кэрол мы проведем не в таком людном месте.
Молли пожалела, что не притворилась, будто терпеть не может Шекспира, а от шампанского у нее аллергия, хотя волшебная сказка в чудесном саду обещала поистине очаровательный вечер.
Днем в среду чемоданы уложили в багажник, и Кэрол устроилась на заднем сиденье, куда должна была подсесть подруга. Когда Молли села за руль, Грегори сказал:
– Поезжайте осторожно, дорога на аэродром всегда забита машинами. – А для тетушки добавил: – Хорошего вам отдыха, и ни о чем не беспокойтесь!
– Уж о тебе-то меньше всего! – фыркнула Кэрол.
Никому не надо о нем беспокоиться, думала Молли, этот человек сам о себе позаботится. Но миссис Хартли, возможно, не уверена в Дереке. Может быть, немножко и в ней. Последние несколько дней Кэрол выступала в роли дуэньи, всегда стараясь оказаться поблизости, если ее помощница и старший племянник могли остаться наедине. Она, похоже, была не очень довольна, что оставляет молоденькую и интересную девушку дома. В последнюю минуту, когда багаж уже был сдан и Молли, распрощавшись, повернулась, чтобы уйти, миссис Хартли сказала:
– Я буду скучать по вас… Может, прилетите? Номер для вас найдется, а океанский воздух…
– Нет, спасибо, – быстро отказалась Молли и с трудом удержалась, чтобы не броситься вон из зала улетающих, а выйти нормальным шагом. Оказавшись за порогом здания аэропорта, она кинулась к машине и уехала с восхитительным чувством свободы. Был теплый день, и девушка опустила окна. Ветер трепал ее длинные волосы, а она напевала как могла самые чувственные любовные песни, какие припоминались.
Больше всего ей хотелось бы провести предстоящий вечер и ночь наедине с Грегори, но все уже распланировано чуть не до утра. Общественное мероприятие, освещаемое на страницах иллюстрированных журналов, с мужчинами и женщинами в вечерних туалетах, не очень привлекало, но, по крайней мере, будет что рассказать друзьям.
Она разговаривала с некоторыми из них по телефону, и они знали о ее работе, но, конечно, и не подозревали о чувствах к Грегори. Это был прекрасный секрет. Ах, если бы у нее водились деньги и она могла бы купить себе безумно дорогой туалет, чтобы соперничать с дамами в платьях самых известных модельеров. Но она все равно будет в центре внимания, потому что придет с самим Уилфилдом.
По возвращении домой ей оставалось лишь собраться. Грег еще не вернулся. Дороти смотрела телевизор в маленькой диванной, примыкавшей к гостиной.
– Так вы уходите на эту вечеринку? – спросила служанка.
– Да.
– Кое-кто будет не очень рад вас видеть – хотя бы эта Дана!
Молли больше не видела сей особы. Это, конечно, не значило, что Грегори не встречался с ней или не говорил по телефону, но в доме она, по словам служанки, больше не появлялась. Итак, Дана должна быть на вечере и ей вряд ли захочется делить компанию с какой бы то ни было соперницей. Ну что ж, поступим ей назло, решила Молли.
Платье она купила несколько месяцев назад. Оно было довольно простое – прямое и короткое, из серебристого кружева. Обнаженные руки и длинные ноги придавали особый шарм неброскому наряду.
Сидя за туалетным столиком и расчесывая волосы, девушка услышала голос Грегори:
– Молли! Через полчаса выходим!
– Хорошо, я почти готова, – откликнулась она, продолжая экспериментировать с помощью расчески и заколок. Наконец остановилась на проборе, заколов волосы с одной стороны и оставив свободно падающими с другой. Затем достала обувь – новые лакированные туфли и пару серебряных сандалет с ремешками. Колеблясь, что же надеть, она спустилась вниз, держа обе пары, чтобы примерить их перед большим зеркалом в холле.
Войдя в гостиную, Молли увидела в кресле Грега в классическом вечернем туалете – черный костюм и белая сорочка с галстуком.
– Вы выглядите потрясающе, как всегда, – сказал он. Ей часто говорили это, но сейчас она зарделась, словно впервые слыша комплимент.
– Что мне надеть? – спросила она, показывая обувь. – Серебряные сандалеты поношены!
– Жаль, что нельзя обойтись без них, – сказал он, и девушка рассмеялась.
– Придется, если мы будем танцевать! – Это был намек на то, что он снова отдавит ей ногу.
Грегори прошелся взглядом по девичьей фигурке.
– Жаль, что вообще надо надевать… – и не закончил фразу.
Решено было надеть сандалеты. Может быть, будет незаметно, что они не новые.
Она застегивала ремешки, когда Грег сказал:
– Хотите выпить перед тем, как заедем за Дереком и Мэри?
– А вы?
– Мне нельзя, я за рулем, а вам почему бы не глотнуть…
Он налил ей немного джина с тоником. Она все выпила, решив, что не помешает принять этот маленький допинг – ведь ей предстояли встречи с незнакомыми людьми, отнюдь не с друзьями. Вернув Грегу пустой бокал, спросила:
– Это было нужно? Насколько я понимаю, публика соберется непростая, а я могу что-нибудь ляпнуть.
Грег улыбнулся.
– С вашим умением скандалить я ни за что не ручаюсь!
Хорошенького он о ней мнения! Она намерена вести себя прилично, но если Дана снова зацепит ее, то на этот раз хоть будет понятно почему – ведь Грегори предпочел новую спутницу. И Молли была столь счастлива, что ничто не могло ее задеть…
Волосы Мэри отливали серебром, а ее платье было все в рюшах и оборочках. Грегори вышел из машины и взял ее за руку, а когда девушка сделала книксен, сказал, что она очаровательно выглядит. В самом деле, она была похожа на сказочную принцессу.
Шурша юбкой, Мэри села рядом с Дереком на заднее сиденье.
– Ты ведь незнакома с Молли? – спросил он невесту. Та задумчиво улыбнулась спутнице Грегори.
– Я вас видела раньше в городе, – промолвила она. – И всегда думала, что вы модель.
– Ну что вы! – воскликнула Молли. Она получала предложения стать манекенщицей, но эта работа ее не соблазняла.
– У вас очень красивое платье! – продолжала улыбаться Мэри. – Оно, должно быть, от известного модельера.
Дерек наклонился вперед, глазея на платье, и Молли натянула подол на голые коленки.
Когда они прибыли, машины уже заполняли внутренний двор поместья в парке. Толпились люди, приветствуя знакомых. Чутье подсказывало Молли, что она выглядит замечательно. Хотя здесь и были бальные туалеты, хватало и брючных костюмов, и прогулочных нарядов – очень изысканных и дорогих. Но и ее кружевное платье смотрелось достаточно элегантно на высокой и стройной фигуре.
Дана, конечно, тоже была здесь. Она, должно быть, ждала Грегори, потому что, когда его красный «крайслер» остановился, тут же оказалась поблизости, а когда братья вышли первыми, устремилась прямо к старшему, готовая расцеловать его. Молли открыла свою дверцу, выскользнула наружу и отвернулась. Пускай милуются, она не будет смотреть.
Дерек помог невесте выйти, и она начала расправлять свои оборочки, а Грегори с Даной обошли вокруг «крайслера», и та, уставив на Молли долгий, пристальный взгляд, протянула со смехом:
– Похоже, вы нарядились Паутинкой [1]1
Здесь и далее – персонажи комедии В. Шекспира «Сон в летнюю ночь».
[Закрыть]!
Сравнение с этим милым персонажем могло бы польстить – кружева действительно походили на изящную паутину, но Дана, очевидно, решила посмеяться над расходами скромной девушки на такой наряд.
– Молли слишком высокая для эльфов, – вмешался Дерек. – А вот по духу… Как насчет Пэка? – обратился он к старшему брату и тот тут же ответил:
– О да, этот Робин Добрый Малый, полный веселья, близок ей по духу. Во всяком случае, не могу себе представить, чтобы к Молли относились слова герцога афинского Тезея: «Нам на пиру не нужно бледной гостьи!»
– Слава богу, что не похожа на какую-нибудь зануду! – благодарно поклонилась братьям Молли. Все продолжали улыбаться, и никто не смеялся над ней.
– Где же вы достали такие кружева? – не унималась Дана.
– Я связала их сама, – весело сказала Молли. – Не зря меня прозвали Паучихой!
Кажется, ни у кого, кроме Даны, не было повода проявлять недружелюбие по отношению к Молли. Все, кто знал Уилфилдов – а подавляющее большинство знало их, – охотно приняли ее в свое общество, хотя, возможно, и болтали насчет ее отношений с Грегори.
Они прошли через большой холл дома в парк, где были установлены ряды кресел перед сценой, устроенной прямо на зеленой лужайке под деревьями. Зрители переносились в сказочный лес, где жили эльфы, а люди были заколдованы. Молли сидела рядом с Грегом, и для нее существовали только он и то, что происходило на сцене.
Пьеса была волшебная, а ее постановка – чудом режиссерской работы. Действие зачаровывало. Замерев с поднятой головой и сложенными у подбородка ладонями, она впитывала слова и музыку. Ночь спустилась на парк, но фонари за деревьями усиливали лунный свет, когда Пэк и сам царь фей и эльфов Оберон касались глаз спящих героев пьесы пурпурным цветком любви. Просыпающиеся мгновенно влюблялись, и Молли, посмотрев на профиль Грега, подумала, что так вполне может быть. Он тоже повернул лицо и, чуть склонившись, быстро поцеловал ее. Она почувствовала себя опьяненной, заколдованной, увязшей в сетях любви.
Ей было жаль, когда спектакль окончился, актеры раскланялись и волшебный лес снова превратился в обычный парк. Грегори, видя, что она не отводит глаз от сцены, улыбнулся.
– О чем вы задумались?
– Я думаю, что это был прекрасный сон, – ответила она.
– Пойдем выпьем шампанского! – гоготнул Дерек. – Эти кресла с каждым годом становятся все жестче!
Молли очнулась от грез. Сказка кончилась. Грегори привел ее не только на пьесу, но и на вечеринку, и скоро она вовсю наслаждалась не «сном», а жизнью, реальной и довольно веселой, полной надежд. Рядом со своим элегантным, красивым спутником Молли прекрасно смотрелась, и большинство гостей старались познакомиться с ней. Как всегда, она притягивала внимание и добавляла веселья обществу. В просторном летнем павильоне, где рекой лилось шампанское, а столы были завалены закусками, некоторые женщины, разглядывая ее, пытались понять, что связывает Уилфилда с этой девушкой. На нее засматривались и многие мужчины, оценивая собственные шансы. Но ей хотелось предупредить их – не беспокойтесь и не тратьте попусту время!
– Посмотрите вот на этого типа, – быстро проговорила Мэри, указывая на мужчину с острым носом и рыжеватыми бакенбардами, который вертелся рядом, не сводя глаз с девушек. – Это один из главных охотников за юбками, и он считает себя подарком судьбы!
– Я так и вижу, как он гонится за очередной жертвой, – прошептала Молли в ответ, и обе девушки захихикали.
Молли стояла вместе с Уилфилдами и Мэри у высокого ажурного окна павильона, а вокруг них бурлила толпа. Дана оказалась вдруг рядом с Грегори, они негромко беседовали, пока Молли делала вид, что глазеет по сторонам. Она слышала лишь обрывки их разговора. В этом не было ничего особенного, но вот игриво-улыбчивое лицо Даны говорило о многом. Что-то между ними продолжалось? Молли залпом выпила шампанское и взяла у проходящего официанта еще бокал.
Она не ревновала. Разумеется, нет! Ей только хотелось, чтобы Дана перестала улыбаться Грегу так, будто у них есть общий повод для шуток или общая тайна.
– Вы давно знаете Уилфилдов? – спросил кто-то Молли.
– Лучше всего я знаю Кэрол Хартли, – ответила она и почувствовала огорчение: быть без ума от Грега и почти ничего о нем не знать – обидно!
Но вечеринка была хороша. Летний павильон использовался для балов, сегодня здесь и состоялся один из них. Громко звучала музыка. Публика танцевала, Молли была нарасхват, все старались пригласить ее. Все… кроме Грегори. Но когда она поинтересовалась, почему он не танцует, то получила ответ:
– Боюсь еще раз наступить вам на ногу!
Шутит, конечно… К ней тут же подскочил Дерек:
– Если вы не против, я заменю его. Он уступает мне хотя бы в танцах.
– Не возражаете? – спросила она Мэри.
– Не спрашивайте, – с кислой гримаской отмахнулась она.
Дерек был совсем не плохим партнером, вел уверенно, и Молли отвела с ним душу. Танец всегда доставлял ей радость, и она полностью отдавалась музыке и ритму – и с младшим Уилфилдом, и с другими.
Затем она присела за столик, где уже ждали мороженое и холодные напитки. Грегори улыбался ей и выглядел чертовски красивым, но… так и не танцевал с ней.
– Вы не возражаете? – спросил у него «охотник», который подошел пригласить на танец Молли.
– Конечно нет! – сказал Грег. – Развлекайтесь!
Она и развлекалась. Хотя ей очень не хотелось оставлять Грега с Даной, которая, похоже, и не думала танцевать.
«Охотник» был ужасно скучный. Он обхватил Молли, дыша ей в лицо винными парами, и начал спрашивать, почему самая потрясающая девушка этого вечера не участвует в шоу-бизнесе.
– Меня никто не приглашал, – сказала она, и это было промахом, потому что у него был друг-продюсер, который мог бы немедленно предложить ей роль. Если только ей будет угодно как-нибудь пообедать и обсудить это дело. – Мне надо посоветоваться с моим адвокатом, – нашлась Молли.
– С Грегори Уилфилдом? Вы с ним пришли?
– Да, я пришла с Грегом!
– О, это моя ошибка, – сразу охладел к ней партнер. – Конечно, без его ведома нельзя! Обсудите с ним это дело и позвоните мне, ладно?
После танца он чмокнул ее, и она едва успела убрать губы. Затем Молли зашла в роскошную туалетную комнату вымыть руки и смыть чужой поцелуй со своей щеки.
На сегодня хватить танцевать. Если она скажет, что устала, Грегори, вероятно, заберет ее домой – только бы ему освободить руку от вцепившихся в нее пальцев Даны!
Раньше она была совершенно уверена, что ничего дурного не случится – и вроде бы не случилось? Разве что Грег отдалился от нее, пока она кокетничала с партнерами. Что же, сама виновата. Надо было поменьше танцевать и пить шампанское.
Серебряная заколка все время выскакивала. Молли вытащила ее и распустила волосы. Может, так она и выглядит вызывающе, но чувствует себя лучше. Она подставила руки под холодную струю и держала, чтобы хоть чуть освежиться.
Пара женщин в туалетной наблюдали за ней, а снаружи, за дверью, опираясь на колонну, поджидала Дана.
– Поздравляю, – сказала она.
– С чем?
– Мой знакомый продюсер Коннэли сказал, что сделает вам кинопробу.
Молли рассмеялась, подумав, что это, очевидно, будет означать просто раздевание, и молча покачала головой.
– Как вы себя чувствуете, когда мужчины из-за вас теряют головы? – спросила Дана и, прежде чем соперница сумела что-то сказать, ответила сама: – Дерек так просто бредит вами. Вы заставили бедную Мэри с ума сходить от ревности, и она, как обычно, прибежала со своими горестями к Грегори.
У Молли вдруг пересохло в горле.
– Ну, вам теперь можно не беспокоиться, – продолжала Дана. – Вы все сделали – показали братьям, что можете принадлежать любому, вот как!
Тут вдруг снова грянул ансамбль, да так, что у Молли заболела голова. Холод от воды, похоже, проник ей в жилы и заморозил кровь.
Дана говорила так же злобно, как тетя Марин, но в ее словах была доля правды. Грегори, возможно, желал, чтобы Молли перестала покушаться на его брата. Ей не хотелось в это верить, но такое вполне могло случиться. Она плохо соображала. Здесь было слишком шумно, слишком многолюдно.
Что же она сегодня натворила? Да ведь ничего ужасного! Танцевала, пока Грегори сидел и наблюдал, как она, по выражению тети Марин, «воображает из себя». Девушка откинула волосы обеими руками и посмотрела на Дану, пытаясь сфокусировать взгляд. Самодовольная ухмылка той ясно говорила, какой видят ее, Молли, большинство мужчин, в том числе и Грегори.
Она пошла по залу, высоко держа голову, и, изящно лавируя между танцорами, подошла к столу, где сидел Грегори. Если он наблюдал за ней и Даной, то, может быть, догадался, о чем они говорили, но его лицо было непроницаемо.
Господи, помоги мне! – подумала Молли, и сердце у нее заныло. Под чью же дудку я плясала?
7
Был только один способ выяснить, что происходит. Постигнуть старшего Уилфилда, конечно, невозможно, но младший – это открытая книга, и Молли, поймав на себе его взгляд, выдала лучезарную улыбку, помаргивая длинными ресницами.
– Не рискнете ли еще потанцевать со мной? – сказала она, и Дерек вскочил с места.
Он был неисправимый ловелас. Молли понимала, откуда у него, потерпевшего с ней неудачу, этот пыл. Когда Дерек устремился к ней, она перехватила умоляющий взор Мэри, обращенный на Грегори, как будто просила: «Остановите их!» Бедняга прибегала к нему со своими проблемами, потому что он безотказный человек. Молли сама в этом убедилась.
Она всегда будет благодарна ему за то, что он помог спасти дядю Чарльза, пережить тот ужасный вечер. Происходившее казалось ей очень личным и интимным; но она не могла знать, так ли на это смотрит Грегори.
Как-то миссис Хартли сказала: «В критических ситуациях Грегу нет равных!» А на слова Молли, что он замечательный человек, сухо прибавила: «Вот такой он. Женщины от него дуреют!»
Старая леди ее предупреждала. Она беспокоилась перед своим отъездом, видимо предполагая, что Молли влюбится в человека, который может ранить ее, не ответив взаимностью. Но тетушка отлично знала Грега и подозревала, что тот обольщает Молли, чтобы отвлечь ее от младшего брата.
О, это Грегори мог. Сейчас он не выступал в роли любовника, а был, скорее, суровым хозяином, который в первый вечер предупредил, что будет наблюдать за ней и спуску не даст.
Даже во время танца она была уверена, что Грегори не сводит с них глаз. Девушка улыбнулась Дереку и спросила:
– У вас нет чувства, что за нами наблюдают?
– Да на вас всегда смотрят!
– Но на этот раз – ваш брат и ваша подружка!
Молодой человек загадочно усмехнулся.
Молли уже устала от ярких огней и шума, от необходимости изображать веселье, которого уже не было. Когда они приблизились к открытой двери, через которую гости выходили танцевать на лужайку, она сказала: «Хочу воздуха!» – и подтолкнула партнера наружу.
Здесь не было такой толчеи и огни горели мягче. Они танцевали в молчании, и прикосновения Дерека для нее ничего не значили. Касания Грега волновали ее до глубины души, но тот никогда не смотрел на нее подобно младшему братцу – с выражением собачьей преданности.
Через проход в живой изгороди они вышли на меньшую лужайку, где рука об руку прогуливалась только одна пара, и Дерек остановился.
– А знаете ли вы, что я без ума от вас?
– Это из-за шампанского!
– Н-нет, совсем нет. Вы великолепны, Молли, и знаете это.
Что-то похожее сказал ей «охотник», но тот был просто самодовольный болван, в то время как Дерек, похоже, верил в то, что говорит. Видно, не зря Мэри беспокоилась, хотя меньше всех в мире ей угрожала Молли.
– У вас очень хорошенькая невеста.
– Что?.. – Он, казалось, позабыл, о ком речь.
– И вы собираетесь пожениться в октябре!
– Да, мы предполагали… – Он положил ей руки на плечи. – Ради вас я мог бы решиться на многое, и готов идти до конца!
Его руки подрагивали и были совершенно не похожи на руки Грега. И если бы он поцеловал ее, это ничего бы не значило – жаль только Дерека и его подружку.
– Вы несправедливы к Мэри! – сказала она, но тот молча пожал плечами. – А что скажет вам старший брат?
– Не знаю, – пробормотал Дерек. – И мне наплевать.
– Я здесь с Грегори.
Он презрительно фыркнул.
– Не обманывайтесь, дорогая! Вы здесь не с Грегом, Дана – вот кто с ним, а смысл его поведения в том, чтобы покрепче взнуздать вас, потому что я могу вам предложить улизнуть со мной.
Итак, слова Даны и Дерека совпали по смыслу. Оба открыли ей глаза на то, что ее дергают за ниточку, как марионетку. И что в таком случае делать? Помчаться, вопя, к Грегори Уилфилду и на виду всего изысканного общества отлупить его тем, что под руку подвернется? Вот вышла бы Потеха! Прямо в духе веселого озорного Пэка. Достойный финал ее собственным грезам в летнюю ночь!
Молли обольстительно улыбнулась.
– А вы собираетесь улизнуть со мной? Это не шутка?
Это утерло бы нос Грегу, думала она. Но огорчило бы и миссис Хартли и Мэри, а их вовсе не хочется огорчать.
– О нет! – сказал Дерек, и девушка засмеялась, чтобы скрыть слезы. В тот единственный раз, когда она по-настоящему плакала, Грег обнял ее, а она поглядела на него и решила, что влюбилась. Как те герои в волшебной сказке, которым брызнули в глаза соком пурпурного цветка.
Здесь, в парке, тоже были цветы в старинных каменных вазах, серые в лунном свете, но некоторые могли быть пурпурными, как цвет истинной любви. Молли мечтательно вздохнула.
– Мне очень понравилась пьеса, а вам? Вы запомнили, что там был цветок пробуждения чувств с первого взгляда?
– Не-а, я такое не запоминаю, – лениво протянул Дерек.
– А зря, – усмехнулась девушка. – Значит, ваши чувства слепы.
Молодой человек стоял молча, любуясь мерцающим в лунном свете серебряным платьем Молли. Ей не хотелось, чтобы он касался ее или говорил, что хочет ее, – она могла бы закричать. Из-за Мэри. Из-за Грега. Из-за безумного мучения, в которое вдруг обратилась ее жизнь.
Музыка была еще слышна, и она начала раскачиваться в ее ритме. Быстрый танец был лучшим средством распутать узел отчаяния. Она танцевала до головокружения, широко раскинув руки и разметав волосы, кружилась на полянке, как ночная фея, пока звезды над головой не слились в огненный круг. Девушка пошатнулась, но тут Дерек схватил ее за руку. Молли уставилась на него, но это был не Дерек. Перед ней стоял Грегори, и она попыталась выдернуть руку и продолжать кружение.
– Пора домой! – остановил ее строгий голос. – Время позднее!
Грегори считал, что она перепила шампанского. Дикая девчонка, рожденная, чтобы причинять неприятности. А может быть, он не хотел, чтобы Дерек увидел, как она «изображает из себя».
Молли вовсе не была пьяна. У нее кружилась голова от танцев, но она чувствовала себя трезвой и могла все ясно видеть по-новому. Главным образом Грегори с его скрытными глазами и неулыбчивым ртом. Как она могла столь слепо поверить в свою любовь к этому человеку?
Казалось, это было сто лет назад. Она разжала кулачок, в котором был зажат сорванный с куста в каменной вазе цветок, и весело процитировала:
Молли закончила декламировать и добавила:
– Девушки зовут этот цветок Любовью в праздности.
– Ничего подобного, – сказал Грегори. – Они зовут его петунией, и я бы никому не советовал смазывать чьи-то глаза этим соком. Поехали! У Мэри болит голова, и если у вас еще нет, то завтра наверняка будет похмелье.
– А вы все учли? – съязвила Молли. – Полагаю, вы не рассматривали возможность отвезти Мэри домой, а нас с Дереком оставить здесь?
– Правильно полагаете, – отрезал Грегори. – Пошли!
Он повернулся, и Молли прижала ладонь к губам, чтобы они не дрожали. Все напоминало финал потасовки Клифа с мотоциклистом. «Так, вы двое – в мой кабинет». Мистер Уилфилд командовал, а все смиренно подчинялись, и сейчас в точности так же она и Дерек последовали за ним.
Грегори Уилфилд и теперь командовал – или считал, что командует, потому что Дерек, не обращая на него внимания, спросил:
– Встретимся завтра вечером?
– Что?! – Молли не отрывала глаз от Грега, который даже не оборачивался проверить, идут ли они следом. Он был в этом уверен.
– В семь в баре у Мичигана… Придете? – уточнил вопрос молодой ловелас.
Интересно, как бы Грегори реагировал, если бы она не начала кружиться, а позволила Дереку поцеловать ее. Наверное, был бы еще язвительнее. Или просто холодно и спокойно сказал бы: «Прекратите! И вообще пора домой». Никакого скандала не было бы, потому что в глубине души он сухарь. Его ничто всерьез не волнует. И не в первый раз она подумала, что, перед тем как уйти из его жизни, отдала бы десять лет собственной, чтобы как следует встряхнуть его.
– Придете? – не унимался Дерек, когда они уже подошли к порогу двери в летний павильон.
– Не тратьте лишних слов, – отмахнулась Молли.
У Мэри, видимо, действительно болела голова. Она была бледна, но, когда все трое подошли к столу, улыбнулась:
– Я вам, наверное, надоела, да?
– Только не ты, – сказал Грегори. – Сегодня мы все поняли, кто чего стоит.
– Некоторые – наверняка, – проворковала Дана, глядя на Молли. – Мне больше нравилось, когда волосы были подколоты! Вы не заметили, как потеряли заколку?
Она, должно быть, осталась в туалете. Заколка дешевенькая, да и не до нее сейчас было. Мэри встала, и все пошли к выходу.
Дана шагала на стоянку к своей машине под руку с Грегом, а Молли, идя с ним рядом, чувствовала себя за тысячу миль от него. Она бы предпочла сесть на заднее сиденье с Мэри. Или вообще не садиться в машину. Но Грег уже открыл переднюю дверцу и взял Молли за локоть. Ей пришлось подчиниться, хотя ужасно хотелось устроить сцену. Но это успеется. Теперь у нее открыты глаза, с них спала пелена очарования.
Другие машины тоже отъезжали. Немногие. Уилфилды уходили довольно рано для такой вечеринки, и Мэри махала друзьям, в то время как Молли сидела, сцепив пальцы. Когда они выезжали из парка на трехрядное шоссе, Мэри непринужденным тоном заговорила:
– Олдис Коннели сказал, что представит вас на кинопробу. Как вы собираетесь поступать?
– Никак, – проворчала Молли. Она уже поступала хорошо, спокойно сидя рядом с Грегори, вместо того чтобы наброситься на него, как дикая кошка.
– Не принимайте предложения Олдиса за чистую монету, – бросил он. – Такие люди не надежны.
Молли сдавленно усмехнулась.
– Так ему нельзя доверять? Что ж, спасибо, что предупредили, а то я такая дура, что всегда верю двуличным крысам.
– Возможно, это объясняет определенные стороны вашей репутации, – протянул Грегори.
– Молли – будущая звезда! – поспешил заступиться Дерек. – Она рождена для экрана!
Старший брат засмеялся.
– А ты занимайся своими делами. Когда придешь домой, выпей черного кофе, потому что завтра к девяти – на работу!
Он говорил весело, как будто Дерек просто перепил шампанского и теперь ему Мичиган по колено. Но тот, видимо, и в самом деле намеревался ждать Молли на следующий вечер в баре у озера. Девушка же не имела ни малейшего желания уводить его у Мэри, хотя он уже и сидел на крючке.
После того как они высадили Дерека с подружкой, до дома Грегори осталось всего несколько миль; дальше молчать оказалось слишком тяжело, и Молли не выдержала:
– Это был отличный вечер!
– Да, конечно, – сухо ответил он, и она продолжила:
– В этой пьесе мне всегда казалась непонятной одна вещь. С первой пары возлюбленных волшебство было снято, и они вернулись к обычному состоянию, продолжая любить друг друга, как и раньше. Но другие двое? Ведь герой прежде терпеть не мог девицу, готов был ее убить, а что же теперь? Или Пэк, у которого своеобразное чувство юмора, решил над ним сыграть злую шутку? И что будет потом, когда Деметрий очнется от волшебства?
– Надо бы спросить у Шекспира, но, пожалуй, немного поздно! – Грегори сделал паузу и с ухмылкой продолжил: – А вообще-то пьеса в вашем духе: восторжествовала стихийная, самовоспламеняющаяся любовь, свободная от чужого деспотизма…
Молли обиженно притихла. Он что, разыгрывает ее, смеется над ней, считает легкомысленной? Конечно, она сглупила, воображая, будто что-то значит для него. Ему легко с ней, потому что он не имеет от нее никаких неприятностей. Достаточно накормить и напоить ее, поговорить, улыбнуться и посочувствовать, чтобы она, возомнив себя его женщиной, стала мягче воска.
Хотя… она еще не была в его руках. Он не занимался с ней любовью, поцелуй в ожидании спектакля не в счет. А Дерек от нее без ума. Конечно, сегодня он не рискнул бы любить ее в саду, где их могли застать. Но Грегу она сама предлагала то, чего еще никогда ни с кем не имела. И он отверг ее так деликатно, что нельзя было не поверить его словам: «В другой раз».
Какой «другой раз»? Долго ли он сможет заставлять ее верить, будто заботится о ней – посторонней девушке? А если завлечь его, хотя бы для того, чтобы посмотреть, далеко ли он зайдет, а потом сказать: «Извини, но я предпочитаю Дерека»? Это было бы для нее таким торжеством!..
Осторожность никогда не была присуща ей, но она понимала, что ввязываться в безрассудное столкновение с Грегом Уилфилдом не имеет смысла. Однако было противно чувствовать себя одураченной. Не оставляла мысль показать свой характер, а там будь что будет…
