Текст книги "Жить с тобой"
Автор книги: Ребекка Кингстон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
Ребекка Кингстон
Жить с тобой
Пролог
«Адвокатская контора братьев Уилфилд». Огромная вывеска с этими словами, сверкающая по ночам неоном, до сих пор стоит перед глазами Молли Смитсон. Три года назад ей несказанно повезло. Ведущая в Милуоки, да и во всем штате Висконсин юридическая фирма взяла вчерашнюю школьницу на работу секретарем-стажером.
В первый же день девушка познакомилась с Грегори Уилфилдом, главой конторы. Молли увидела входящего в секретариат высокого, элегантного, поразительно интересного мужчину и почтительно замерла, сразу догадавшись, кто это. Он пристально взглянул на новенькую и поздравил с поступлением на работу. Девушка с трудом сглотнула, почувствовав, как пересохло в горле, а тот, не дожидаясь ответа, прошел в свой кабинет. После этого Уилфилд, кажется, вообще не замечал ее.
А вот другие оказывали ей внимание. Например, усердный очкастый молодой клерк Клиф Гейтс. Этот положил на нее глаз с первого дня. И когда Молли однажды сходила с ним на ленч, он возвратился в контору, чувствуя себя на седьмом небе. Ухажер даже рискнул подтрунить над появившимся в приемной парнем, затянутым в кожу, – так обычно экипируются мотоциклисты. Он стоял, опираясь на стойку, под неодобрительным взглядом старшей секретарши. Услышав слова очкарика «А что это за чучело?» – подошел к нему и молча влепил по уху.
Клерк решил, что на него напал какой-то маньяк, и он в первый и, наверное, в последний раз в жизни отчаянно полез в драку. Молли остолбенела. Ей-то хорошо был известен Брок-мотоциклист – ездила с ним не раз на танцульки, но уже давно не хотела видеть этого развязного парня.
– Перестаньте, идиоты! – заорала она, но здоровяк в коже не унимался, валтузя клерка. Увидев кровь, старшая секретарша завизжала на весь этаж.
Люди со всего Штата приходили в адвокатскую контору респектабельного юриста Грегори Уилфилда с грузом своих горестей, обид и надежд, но здесь никогда еще не видели сцены физического насилия, грубой и злой драки между двумя молодыми мужчинами. При этом рыжеволосая и длинноногая девица суетилась рядом, выкрикивая имена сцепившихся и пытаясь растащить их.
Когда шеф вошел неожиданно в приемную, Молли не заметила его, пока он не схватил мотоциклиста и не вышвырнул в коридор. Затем шеф обратился к оставшимся участникам потасовки:
– Вы двое, пожалуйста, ко мне в кабинет!
Секретарша охала, глядя на пятна крови на белой блузке Молли. У клерка кровь текла из разбитого носа, хотя на темном костюме и не была заметна. Он полез в карман за платком, стараясь остановить кровотечение, пока следовал за шефом.
Уилфилд закрыл за собой дверь, и Молли подумала, что драка в офисе на глазах самого шефа может стоить места Гейтсу. Нос у него распух, очки потерялись, так что клерк почти ничего не видел. И слава богу, потому что непроницаемый и холодный как лед Уилфилд был для него сейчас страшнее, чем целая шайка хулиганов.
Молли со спутанными волосами, разгоряченная и тяжело дышавшая, к несчастью, даже не подозревала, что инцидент в приемной будет поставлен в вину именно ей. Молодой человек виновато опустил голову. Девушка смотрела на Уилфилда и думала, как бы замолвить словечко за коллегу.
– Вам лучше отправиться домой и привести себя в порядок. А заодно подумать, устраивает ли вас работа в моей конторе, – заявил шеф клерку.
– Да, сэр, – промямлил тот и заковылял из комнаты.
Затем Уилфилд переключил внимание на секретаршу-стажера. Только тут она почувствовала обжигающее дыхание опасности, и щеки у нее порозовели.
– Подобные выходки у вас и раньше случались? – бесцветным тоном осведомился он.
Ей бы виновато открещиваться, а она растерялась и забормотала:
– Ну, видите ли…
– Я так и думал… А понимаете ли вы, что вам тоже может достаться, когда вы разнимаете дерущихся из-за вас парней? – Шеф сделал паузу. – Ну ладно, в данном случае для фирмы важно другое: клиенты приходят к нам вовсе не для того, чтобы увидеть здесь кровь. Придется вас уволить…
По правде говоря, она не очень переживала за себя. Жаль было молодого клерка, который во время ленча так вдохновенно говорил о своих перспективах. Ему очень нравилась работа в адвокатской конторе.
– А что будет с мистером Гейтсом? – спросила она. – Этот-то ни в чем не виноват.
– Могу поверить, – проворчал Уилфилд. – Конечно, такой размазня, как Клиф, перед вами не устоял!
Молли не имела в виду свои отношения с этим парнем. У нее не было на него никаких видов.
– Я говорю о другом, – возразила она. – Ведь не он затеял драку.
– Уверен, что так и было. Гейтсу порядочно досталось, его-то можно простить. Проблема в вас. Вы первоисточник безобразия.
Она почувствовала себя совсем никчемной девчонкой, стоя перед грозным шефом, пока тот вершил правосудие.
– Не сомневаюсь, что ваши связи с рокерами будут высоко оценены, – сухо сказал он. – Но только не в моей фирме. И надеюсь, что из-за вас больше никому не набьют физиономию. По крайней мере, здесь…
Права была тетя Марин.
– Ты не удержишься на этой службе, – прокаркала она, когда Молли сообщила ей и дяде Чарльзу, что прошла собеседование и приступает в понедельник к работе.
Так оно и получилось.
Теперь, спустя три года, Брок-мотоциклист был давно забыт. Иногда в городе встречался клерк Гейтс, оставленный в конторе, но общаться с ним не было никакого желания…
1
Молли казалось, что положение ее хуже некуда, но, когда увидела, кто сидит за столом, ей пришлось прикусить губу, чтобы истерически не расхохотаться. Сам Грегори Уилфилд! Тот тоже был потрясен, увидев, кто пришел. Тяжелые, темные брови мужчины взмыли на лоб, и он с надрывом протянул:
– О господи! Здра-а-вствуйте…
– Здрасьте и до свидания! – фыркнула девушка.
Она повернулась и направилась было к выходу, но услышала вслед:
– А с чего это вы вообразили, что подходите для этой работы?
Молли Смитсон уже несколько лет не имела с Уилфилдом никаких дел. Но теперь, когда он так пренебрежительно встретил ее – большой человек за большим столом! – она сразу все припомнила.
Последний раз они разговаривали, когда ей было семнадцать. Но и сейчас, став старше, она совсем потеряла самообладание. В ней вспыхнул гнев, жгучий, как ее спутанные огненно-рыжие волосы. Молли моментально повернулась, подошла к столу и вцепилась в его край.
– Ничего я не вообразила, – огрызнулась она. – В объявлении речь шла о компаньонке-водителе для пожилой леди, и я считаю, что подхожу по всем статьям! Но вы, судя по вашему тону, не собираетесь нанимать меня, так что нам не стоит зря тратить время!
Уилфилд откинулся в кресле, наблюдая за юной мисс, будто та играет спектакль.
– Леди, о которой идет речь, за последние годы перенесла немало волнений. Что ей теперь нужно – так это покой и тишина, но я сомневаюсь, что вы способны доставить пожилой женщине хоть какую-то радость.
Молли выпрямилась и опустила руки. Не стоит дерзить, надо быть хладнокровной, спокойной. Она сделала запоздалую попытку вести себя достойно. Может, извиниться? Но ей не за что просить прощения.
– Видно, сегодня у меня неудачный день, – примирительно сказала она.
– А их было порядочно, да? – поинтересовался Уилфилд.
Больше чем у тебя, подумала девушка. Бьюсь об заклад, твои дни все благополучные, как и твоя жизнь. Она пожала плечами.
– Да нет, не очень… Но работы не было, это точно.
– Не было?
Он что, проводит собеседование? Блюдет интересы пожилой леди как очень близкого ему человека? А ее, Молли, он явно не принимает во внимание. Да она и не взялась бы за работу, которую надо выполнять под надзором этого высокомерного и напыщенного типа.
Тот стал подниматься, и девушка вспомнила, что Грегори очень высокий. У нее самой рост выше среднего, но, когда мужчина обошел вокруг стола и буквально навис над ней, она инстинктивно попятилась к двери.
– Я провожу вас, – сказал он.
– Нет нужды, я знаю дорогу!
Парадную дверь ей открыла женщина, видимо, служанка. Кабинет, где сидел Уилфилд, выходил в холл, и Молли вовсе не желала идти к выходу рядом с неприятным ей человеком. Но тот проигнорировал ее отказ. Она не удержалась, чтобы не съязвить:
– Хотите проследить, ухожу ли я с пустыми руками? Не волнуйтесь, ничего по дороге не стащу!
Паркетный пол в холле был устлан темным изысканным ковром, а картины на стенах выглядели как дорогие оригиналы.
Когда Молли подходила по извилистой подъездной дороге к этому дому с белыми колоннами и широкими окнами на трех этажах, она отдала должное вкусу и состоятельности хозяев. Она, конечно, считала, что там и живет та самая пожилая леди, которая предлагала работу, выглядевшую очень заманчиво. Разумеется, она не предполагала, что столкнется с Грегори Уилфилдом. Теперь ей не терпелось поскорее удрать отсюда.
Они молча пересекли холл. Открыв дверь, хозяин хотел было попрощаться, но тут кто-то позвал:
– Мисс Смитсон?
Она обернулась и увидела спускавшуюся по лестнице пожилую особу с широкой приветливой улыбкой.
– Молли! Это вы?
Женщина, которую она знала как миссис Хартли, подошла и ласково тронула ее за плечо.
– Что вы здесь делаете?
– Я… я пришла насчет работы, – пробормотала Молли.
– Да неужели? – Она всплеснула руками и оживленно заговорила: – Но это же изумительно! Грег, как ты нашел ее? Какой приятный сюрприз.
Уилфилд посмотрел на обеих с высоты своего роста.
– Я не искал, – буркнул он недовольно.
– Ты хочешь сказать, она сама пришла?
У миссис Хартли были седые, красиво уложенные волосы и лицо почти без морщин. Ее синие глаза сверкнули, когда Молли объяснила:
– Я откликнулась на объявление в пятничной газете. А вы и есть та леди, которой нужна помощница, умеющая водить машину? – Увидев кивок женщины, она удивленно воскликнула: – Я и не знала!
– А я не знала, что звонившая нам мисс Смитсон – это вы.
Уилфилду тоже не пришло это в голову. Кругом была масса Смитсонов. Если бы Молли вместе с фамилией назвала и имя, он бы даже не стал с ней беседовать.
– Не знала, что вы ищете работу! – лукаво улыбнулась миссис Хартли. – Между нами, я бы и не посчитала, что это может вам подойти. Но теперь, видя ваш интерес, могу только порадоваться. – Она улыбнулась обоим. – Ну разве не чудесно?
– Я воспринимаю все немного иначе! – Уилфилд неулыбчиво сжал губы. – Где вы познакомились?
– О, мы старые друзья, – весело сказала старая леди. Это было не совсем правдой.
– И все же – где? – более настойчиво поинтересовался он.
– На воскресной ярмарке, – ответила миссис Хартли, держа Молли за обе руки, а та уже загорелась: получить работу по объявлению, ради чего она пришла, было бы здорово, тем более что ей очень нравилась эта старая женщина. Но из-за Грегори Уилфилда ее шансы были близки к нулю.
Воскресная ярмарка еженедельно устраивалась на старом летном поле в нескольких милях от города. Любой мог выставить здесь партию товара для продажи в розницу, и Молли часто появлялась там, чтобы помочь школьной подруге. Патрисия была матерью-одиночкой, стесненной в средствах, но отличной портнихой. Она покупала старую одежду по дешевке, стирала и чистила ее, перешивала и продавала вполне приличные вещи по разумным ценам.
Когда Молли работала с ней, торговля шла веселее, так как она развлекала клиентов. Ярмарка пользовалась популярностью, покупатели собирались со всей округи. Молли улыбалась им, шутила, они отвечали тем же и охотнее шли на сделки.
В то утро, когда она покупала в секции антиквариата фарфоровую фигурку китайской танцовщицы на день рождения приятеля, миссис Хартли сидела в киоске, продавая товары, выручка от которых шла на благотворительные нужды.
– У меня тоже были рыжие волосы! – сказала Молли старая леди, заворачивая покупку. Седовласая женщина располагала к себе. Улыбчивая и живая, она вызывала симпатию, и девушка часто заглядывала к ней.
Кэрол Хартли организовывала посылки в страны, разоренные войной или испытавшие стихийные бедствия. И хотя старая леди была всегда весела, Молли казалось, что вне общественной и гуманитарной деятельности этой женщине бывает очень одиноко.
Если старушка живет в этом доме и могущественный Уилфилд присматривает за ней, то она, должно быть, действительно не переносит одиночества, и Молли с удовольствием стала бы ее компаньонкой. В глазах миссис Хартли вспыхивали колдовские искорки, и, когда Грегори с кривой улыбкой спросил, бывала ли Молли в благотворительном киоске и способна ли помочь кому-то, кроме себя, старая леди негодующе выступила в ее защиту.
– Да, эта юная мисс помогала мне в киоске! – Действительно, пару раз Молли подменяла миссис Хартли, чтобы та могла отлучиться по делам или перекусить в кафе. Женщина все еще держала руки гостьи в своих. – Так вы беретесь за работу?
– Меня уже отвергли! – улыбнулась девушка, считая, что лучше не принимать отказ близко к сердцу.
– Почему? – изумилась миссис Хартли, глядя на Уилфилда в ожидании объяснений.
– Потому что вам надо подобрать подходящую компаньонку, чтобы она могла водить машину и ухаживать за вами, – устало сказал он. – Я знаю, вы считаете, что в силах переправиться на плоту через Мичиган, но кто-то должен напоминать, что вам уже восемьдесят два. Ну а я не намерен доверить вашу жизнь малолетней хулиганке!
– Что вы сказали?! – вспыхнула Молли. – Я не малолетняя! – Ну да, ей уже двадцать, и со дня рождения у нее не было врага более злого, чем Уилфилд. – И я не хулиганка! – отрезала она. – За такие слова можно и в суд подать!
– Только если обзавестись очень хорошим адвокатом!
Это, конечно, было еще одной издевкой. Грегори Уилфилд, глава юридической фирмы, был самым ловким адвокатом, которого ей когда-либо приходилось встречать.
– Ха-ха, – сказала она с кислой миной, а миссис Хартли запротестовала:
– Неудачная шутка, Грег! Чем, собственно, не подходит Молли? Почему бы ей, – старушка недоуменно вытянула лицо, – не стать компаньонкой?
Не скрывая раздражения, Уилфилд фыркнул:
– Ради бога, взгляните на нее!
Молли понимала, что он подразумевает. Ее волосы, отросшие почти до талии, были такими ярко-рыжими, что лишь знавшие ее с детства верили, что они не крашеные. Но даже с волосами, убранными под шляпу, она была сногсшибательна. Длинноногая, с фигурой модели, высокими скулами, большим ртом и беспокойными зелеными глазами. Не прибегая ни к каким ухищрениям, Молли всегда оказывалась в центре внимания. Вокруг нее жизнь кипела и порой выходила из-под контроля.
Она знала, как выглядит сейчас – щеки горят, глаза сверкают, потому что Грегори Уилфилд всегда оказывал на нее какое-то магическое действие. Но миссис Хартли, похоже, не видела в ее облике ничего вызывающего и предосудительного.
– Не могу поверить, что ты отверг Молли только из-за ее молодости, – сказала она.
Уилфилд саркастически улыбнулся и соблаговолил смилостивиться:
– Ладно, не будем говорить о юности. Я уверен, что мисс Смитсон достаточно взрослая для своих лет.
– Спасибо! – буркнула Молли. Она потихоньку высвободила одну руку из захвата миссис Хартли, который для ее возраста был удивительно крепким.
– Но ты, видимо, считаешь, что она своенравна и ею трудно повелевать? – поддразнила Грегори старая дама. Тот взглянул на нее снисходительно.
– Что-то вроде этого, – усмехнулся он. – Последнее время она, пожалуй, была именно такой.
– Последнее время? – эхом отозвалась старая леди.
– Когда работала у меня, – пояснил Уилфилд. – Недолго.
– О боже! – Миссис Хартли улыбалась. – Звучит так, словно она принесла ужасные беды.
– Могло быть и так, – обронил он.
– Так что же случилось? – Миссис Хартли нетерпеливо смотрела на Грегори, и тот заговорил:
– Сколько времени вы проработали у нас три года назад, мисс Смитсон? – Молли была готова держать пари, что он помнил сколько! – Около недели, не так ли? – Она кивнула, и он обратился к миссис Хартли: – Двое ее обожателей подрались в приемной.
– В приемной фирмы?
– Вот именно.
Она расхохоталась.
– Я никогда об этом не слышала!
– Мы об этом помалкивали! – Улыбка вдруг стерла строгость с лица Уилфилда, и оно стало почти беззаботным. – Мы не хотели, чтобы ходили слухи, будто неудовлетворенные клиенты избивают служащих фирмы. Единственной свидетельницей была Элиза Клиффорд, а она, знаете ли, очень щепетильная особа.
Миссис Хартли не была шокирована, ее глаза сверкали. Да и сама Молли давно уже поняла, что осталась тогда в дураках. В семнадцать лет ей хотелось только поскорее выпутаться из скандальной истории. Сейчас она уже могла бы заявить: меня уволили несправедливо, была пара кретинов, с которыми я едва знакома, и это их проблемы – не мои!
Старая леди решительно сказала:
– Все это было так давно и уже позабыто, а мисс Смитсон ищет работу. Ты, Грег, считаешь, что мне нужна компаньонка? Что ж, я выбираю Молли!
– Но у нас есть гораздо более подходящие претендентки, и вы их отвергли! – попытался возразить Уилфилд.
– Я уже сделала выбор, – отрезала миссис Хартли. Она скорчила гримаску, и Молли вдруг на мгновение увидела, какой задорной и своевольной девчонкой та когда-то была – да и сейчас в душе оставалась такой же!
– Я не могу его одобрить, – неумолимо сказал он.
Молли освободила другую руку, но Кэрол тут же схватила Молли за локоть и ласково улыбнулась Грегори.
– По крайней мере, наша гостья останется к чаю!
– Нет, спасибо! – быстро ответила девушка. Она почувствовала, что начала краснеть, пока Уилфилд разглядывал ее.
– Милочка останется со мной, – добавила Кэрол Хартли. – Мне ведь, старухе, дозволено принимать гостей, не так ли?
Это, конечно, была шутка. Грегори покачал головой, знакомая улыбка, которую Молли сравнивала с крысиным оскалом, тронула его губы.
– Я скажу Дороти, чтобы принесла чай, – промолвил он.
– Правильно, дорогой, – ответила Кэрол.
Идя вслед за старой леди по широкой лестнице, Молли не нужно было оглядываться, чтобы убедиться, что Уилфилд все еще стоит в холле и наблюдает за ней. Она физически ощущала на себе его взгляд и шагала осторожно, словно боясь споткнуться.
Девушка и не подозревала, как взволнует ее новая встреча лицом к лицу с бывшим шефом. Ей никогда не забыть увольнения, оно было так унизительно! Но это случилось более трех лет назад. С тех пор ей нередко приходилось бывать во всяких переделках, и она считала, что стала закаленной.
Да, она теперь закаленная. Научилась не раскрывать душу, не выказывать обиды и гнева, даже если ее провоцировали. Но Грегори Уилфилд, похоже, легко взламывал ее защиту. Она старалась сдерживать дыхание, пока они не достигли верхней площадки, где вошли в комнату и закрыли за собой дверь.
Это была гостиная. Стулья и длинная софа обтянуты бледно-голубым шелком. Аромат свежих цветов наполнял воздух. Комната выглядела восхитительно.
Миссис Хартли забралась с ногами на софу, а гостья уселась на низкой скамеечке. Хозяйка начала рассказывать о некоторых других претендентках. Они вроде бы вполне подходили, но Кэрол Хартли была настроена против всех, отнесясь к ним почти так же предубежденно, как Уилфилд – к Молли.
– Как я рада, что вы появились! – улыбнулась старая леди.
– Но он не позволит мне остаться!
– Посмотрим! – Миссис Хартли покачала головой, и Молли удивилась – неужели она поступит наперекор Грегори? Возможно, он здесь лишь в качестве адвоката, хотя на это не похоже.
– Вы родственники? – спросила она. Кэрол вполне могла быть его бабушкой.
– Бабушка Грега была моей сестрой, – ответила та. – Он мне племянник – ну, внучатый племянник. У нас с мужем не было детей. Ах, мне бы так хотелось иметь их. И внучат…
В ее голосе прозвучала тоска, но тут же в глазах потеплело.
– Но Грег всегда был мне как сын! Лучше многих сыновей, о которых я слышала.
В дверь постучали, и вошла с подносом женщина, которая впустила мисс Смитсон в дом. Кэрол поблагодарила ее, и та, поставив поднос, помедлила, чтобы окинуть гостью с головы до ног долгим, пристальным взглядом, и удалилась.
Служанка принесла маленькие сандвичи, пирог, сливки, сахар и лимон, а также чайник, чашки, блюдца и тарелки превосходного фарфора.
Молли налила себе чаю с лимоном и вдохнула аромат напитка, благоухающего в тончайшей белой чашке. Потом взяла кусок пирога, который таял во рту, и стала слушать Кэрол. До сих пор она почти ничего не знала о ней. Та всегда была хорошо одета и причесана, уверенно держалась, в общем, настоящая леди в прямом смысле этого слова. Обычно их беседа была веселой болтовней – никаких сердечных излияний, никаких откровенностей. Но почему-то Молли казалось, что они настроены на одну волну, несмотря на возрастной разрыв в два поколения.
Теперь, когда они вместе пили чай, она зачарованно слушала рассказ Кэрол о долгих годах вдовства. Ее муж был инженером-строителем, и они вместе объездили полмира. Правильно говорил Уилфилд – в ее жизни хватало приключений.
Молли жадно слушала. Ее мечтой всегда были настоящие путешествия – не на праздные курорты, а туда, где бродят геологи и археологи. И хотя Грегори мог помешать ей получить работу, он, вероятно, был не в состоянии воспрепятствовать общению с тетушкой. Например, вот этому чаепитию. И чем больше Молли узнавала Кэрол Хартли, тем больше та ей нравилась.
Несколько раз женщина начинала расспрашивать юную собеседницу о ней самой, но она отвечала кратко, возвращая Кэрол к ее воспоминаниям. Они были увлекательны, а собственная жизнь Молли, по ее мнению, совсем нет. Ей было гораздо интереснее послушать, как в джунглях строили мост через бурную реку, чем говорить о своей персоне. Однако после второй чашки, когда большинство сандвичей было съедено, миссис Хартли твердо сказала:
– А теперь расскажите о себе.
– Что вы хотите знать? – смущенно спросила девушка.
– Ну, где вы живете?
– В доме тети и дяди. Они взяли меня к себе, когда мне было пять, а мама умерла. Тетя ее родная сестра.
– Как мы с бабушкой Грега, – сказала Кэрол и весело добавила: – Мне всегда нравились мои тети!
Моя бы вам не понравилась, подумала Молли, но ничем себя не выдала и вновь ушла от разговора о себе.
– Вам действительно восемьдесят два? На вид ничего похожего!
Она и не пыталась польстить. Кэрол Хартли смело могла бы сбросить со своего возраста десяток лет, а то и больше.
– Спасибо! – сказала старая леди и рассмеялась. – Чаще всего я чувствую, что мне, скажем так, за пятьдесят, однако бывают дни, когда ощущается каждый год прожитой жизни. Но об этом никому не рассказывайте! – добавила она, и Молли тоже рассмеялась. – А сколько вам, моя милая? – поинтересовалась Кэрол.
– Двадцать, – ответила Молли и, немного подумав, нерешительно добавила: – Сегодня. – Радоваться ей было нечему – день оказался неудачным.
А вот Кэрол оживилась.
– Двадцать? Сегодня? Как это мило! Вы должны быть очень счастливы!
Молли сохраняла улыбку, хотя внутри поднимался горький смешок.
– Я вышла замуж, когда мне еще не исполнилось двадцати! – вспомнила Кэрол. – Мой суженый был так красив!
Она поднялась с софы и подошла к комоду. Молли ожидала увидеть фотографии и подалась чуть вперед, но хозяйка вернулась, держа что-то в ладони.
– С днем рождения! – сказала она, и в руку именинницы лег тяжелый браслет в виде цепочки. Три больших брелока висели на связующем кольце: крест, якорь и сердце. – Вера, надежда и любовь, – сказала Кэрол. – С ними вы никогда не пропадете!
Браслет, судя по всему, был золотым, и меньше всего Молли ожидала такого подарка. Слезы навернулись ей на глаза, и она смахнула их. Никогда ни перед кем не проливала слез, но в это утро, после неприятной встречи с Грегори Уилфилдом, оказалась чувствительной к доброте – такому благородному, прямо-таки царскому жесту!
– Как вы щедры, – сказала она. – Я ценю ваше внимание, а подарок такой красивый. И все же не могу принять его, если не… – Она закусила губу. Ей было неудобно. – Он золотой? Во всяком случае, так выглядит…
– Да.
– Тогда нет, спасибо. Право же, я буду чувствовать себя неловко, приняв такую дорогую вещь!
– Чушь! – быстро ответила Кэрол, а когда девушка покачала головой и протянула браслет, она взяла его и стала надевать на девичье запястье.
– Давайте-ка примерим!
Ну если только примерить. В этом нет ничего зазорного. На тонкой руке Молли он выглядел еще более массивным. Раньше ей не доводилось носить ничего подобного, а этот браслет, конечно, фамильная драгоценность. И она снова сказала:
– Это прекрасно, но я не могу его принять.
Кэрол лукаво сверкнула глазами.
– Носите его, пока вы на службе!
– Что? Но ведь я не принята к вам!
Говоря это, она испытала острое чувство сожаления, потому что могла бы, конечно, претендовать на работу, хотя бы с испытательным сроком. Но Грегори Уилфилд не дал ей и этого шанса.
– Грег заставляет меня взять водителя, – сказала Кэрол. – И компаньонку. Он постоянно кудахчет надо мной, нянчится, как с беспомощной. И это иногда утешительно.
Так и должно быть, подумала Молли, у которой никогда не было защитника, не требующего от нее больше, чем она может дать.
– Итак, – сказала миссис Хартли, – нам надо убедить Грега принять вас!
– Он не примет.
Молли была в этом уверена. Между ними возникла какая-то непреодолимая преграда. Он был ей и приятен и ненавистен. А она ему? Скорее всего, Уилфилд испытывал к ней стойкую неприязнь, что подчеркивалось его холодно-вежливым обращением.
– В последующие недели мы докажем ему, что вы мне полезны, – сказала старая леди.
– Мы впустую потратим время, – возразила Молли и из чистого любопытства спросила: – Если компаньонка нужна вам, зачем требуется его согласие?
– Ну что вы, милочка. Грег – хозяин. Непререкаемая личность, – весело ответила миссис Хартли.
Она была вполне самостоятельной женщиной во всем. Несмотря на возраст. Но правила устанавливал племянник, хотя тетушку это слегка задевало. Он считал, что ее надо ограждать от таких, как Молли Смитсон. Но если он будет отвергать выбранных его тетей претенденток, то ему придется нести ответственность, коли что-то случится. Так считала миссис Хартли. Сидя за рулем, она представляет собой угрозу для дорожного движения, и прежде чем Молли уйдет отсюда, следует сделать Грегу самое серьезное заявление.
– Ваши ножки помоложе, – сказала Кэрол. – Вам не трудно будет сойти вниз? Войдите в первую дверь налево от входной, там стоит бюро. В верхнем ящике лежит записная книжка в красной обложке. Принесите мне, пожалуйста!
– Ну конечно!
Она исполнит поручение старой женщины, хотя вряд ли что-нибудь изменит решение Уилфилда.
Молли сбежала по лестнице. Ей хотелось помедлить, чтобы поглазеть на картины. Но она была не на экскурсии. Большая комната выглядела как столовая, в которой доминировал длинный овальный стол красного дерева со стульями вокруг него – чудесный старинный гарнитур с большим резным креслом для хозяина.
Здесь можно встречаться целой компанией, подумала Молли и представила себе, как во главе стола сидит Грегори Уилфилд, а окружающие обратили к нему взоры и впитывают каждое его слово. Впрочем, поскольку это частный дом, более вероятно, что столовой пользуются для званых обедов. Хотя и при этом Уилфилд, конечно, сидит во главе стола – как радушный хозяин. Да и компания другая – из весело проводящих время гостей. Грегори, конечно, улыбчив, дружелюбен, и вот это труднее всего вообразить.
Бюро стояло у дальней стены, около одного из высоких окон с синими бархатными шторами. Полированное дерево было богато инкрустировано. Молли обнаружила записную книжку в верхнем ящике. Затем погладила бюро, ощущая необычайно красивый узор кончиками пальцев. Это были розы, лепестки каждой имели свой оттенок на золоченом дереве, и ей показалось, что она чувствует аромат цветов.
Затем девушка подняла глаза на фотографию в серебряной рамке на бюро и тут же покраснела. На ней был Грегори собственной персоной с гривой темных волос и строго сдвинутыми бровями. Если он живет в этом доме, какого черта ему понадобилось держать здесь свое фото? Он что, любуется собой, страдает нарциссизмом?!
Она отошла на шаг и вгляделась – он смотрел на нее в упор. И вдруг услышала:
– Что вы тут делаете?
Увы, этот вопрос прозвучал не с фотографии. Грегори появился в дверном проеме, и Молли ужасно захотелось удрать, что она и попыталась сделать, но он поймал ее за запястье.
– Стоп! – прозвучал его резкий голос. – Так что вы делали?
Записная книжка была у Молли в другой руке. Всего-то и надо было помахать ею перед хозяином, но тот, почувствовав, как девушка инстинктивно рванулась, еще крепче сжал запястье, причинив ей боль. Второй раз за сегодняшний день кровь бросилась ей в лицо, она уронила книжку и подняла руку, чувствуя, что вот-вот даст ему пощечину. Его лицо не дрогнуло, и она процедила сквозь зубы:
– Пустите… меня…
Уилфилд не отпустил ее, но ослабил хватку.
– Красивый браслет, – сказал он.
Разумеется, Грегори узнал его и подумал самое худшее. Она хотела все объяснить, но тот перебил ее:
– Вы не знали, что я здесь живу?
– Нет, не знала, – раздраженно ответила она. – А если бы знала, то не позвонила бы и тем более не зашла. Я помню, как вы уволили меня, считая опасной для клиентов и молодых клерков. Кстати, а что случилось с этим… как его…
Она помнила имя Клифа, но специально сказала так, будто все уже затуманилось в памяти.
– Спасибо, с ним все нормально. Вы, должно быть, преподали ему урок на всю жизнь. Сомневаюсь, чтобы с тех пор он хоть раз подрался из-за девушки. А вы, похоже, не очень изменились! Все те же фейерверки и сюрпризы.
Молли предпочла бы убежать, но мужчина держал ее, и она робко проговорила:
– Можете мне не верить, но сегодня я впервые за последнее время потеряла голову. Для меня было потрясением – увидеть вас здесь и сразу же понять, чего я могу ожидать.
– Неужели вас может что-то потрясти? – ухмыльнулся Уилфилд.
Теперь он отпустил ее, но Молли продолжала стоять на месте. От его неуютной близости у нее мурашки по коже бегали. Она подняла записную книжку.
– Миссис Хартли просила принести ей вот это. А вы думали, что я роюсь в ящиках, ища, чем бы поживиться?
– Да, что-то вроде этого, судя по тому, как вы резко отпрянули.
Ей стало неприятно, но она постеснялась оправдываться – я, мол, пыталась убежать, испугавшись вашего появления, – и сказала:
– Вы меня схватили, а я терпеть не могу, когда распускают руки!
– Что ж, простите, – вяло обронил он, не чувствуя себя виноватым. Ей казалось, что этот человек никогда не ощущает своей вины, даже если просит прощения. – Что за книжка? – спросил Уилфилд, и она повернула ее так, чтобы была видна надпись «Дела» на обложке. – А зачем она Кэрол?
– Спросите у нее, – отрезала Молли.
– Показать, что она не может обойтись без вас? Девушка пожала плечами, а он скривился: – Она упряма как осел. У всех находит какие-то изъяны. Как вы ухитрились внушить ей, что она нуждается в вас и только в вас?
