Текст книги "Смутные времена (ЛП)"

Автор книги: Рассел Блэкфорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

приходилось вести в каждой из создававшихся таким образом временнЫх линий, и им нужно было предотвратить создание новых. Всякий раз, когда ход событий

изменялся, возникал новый мир – мир, в котором Скайнет мог одержать победу. В течение последних шести недель он пытался экспериментировать с этим хранилищем

времени, проверяя его возможности, используя его в качестве инструмента для тестирования возможных форм пространства-времени и пытаясь узнать побольше

о времени и истории. Он еще многому хотел обучиться. С помощью Специалистов, возвращающихся сегодня из Европы, он надеялся продвинуться гораздо дальше.

Джейд и Антон привнесли с собой те знания технологий и те чисто боевые способности, которые сыграли решающую роль в окончательной победе над Скайнетом.

Они выследили и обнаружили смертоносный компьютер в Испании и находились в составе той самой группы, которая направилась туда по его следу, воспользовавшись

сводом времени в основном в качестве устройства телепортации: оно переправило их в пространстве, не перемещая во времени. Дэнни включил и дождался загрузки

обоих компьютеров. Он быстро ввел серию кодов, проверяя управляемость хранилища времени. Все оказалось в порядке. Он имел возможность открывать и закрывать

тяжелые стальные двери, которые запирали вход в хранилище, регулировать подачу питания и контролировать конфигурации поля пространственно-временных перемещений.

Он включил программу, которую сам написал, программу отладки и точной настройки поля. Так или иначе, но им придется вновь воспользоваться этим хранилищем

– и уже сегодня. Оно являлось одним из немногих преимуществ, которое у них имелось, в тех вооруженных столкновениях, которые происходили в последнее время

с мятежными повстанцами в Южной Америке. Он закрыл эту программу, а затем проверил свое подключение к эктогенетическим капсулам – машинам-инкубаторам,

в которых окончательную свою форму приобретали Терминаторы Скайнета моделей Т-799 и Т-800. Все как и должно быть, в том числе и новейшие программы, которые

он написал для небольшой группы Терминаторов. Удовлетворенный этим, он отключил эту связь, оставив, однако, оба компьютера работающими. Здесь было холодно,

несмотря на то, что они находились глубоко внутри гранитной горы, обеспечивавшей изоляцию от страшного холода снаружи. Тепло, вырабатывавшееся машинами

и человеческими телами, здесь сохранялось, поддерживая сносную температуру, терпимую, покуда на людях оставалось достаточное количество слоев одежды. И

все равно, на Дэнни была серая до колен шинель поверх короткой куртки и военной формы. А под нею была еще старенькая застиранная футболка. На ногах у него

были прочные и жесткие сапоги, которые доходили почти до полы его шинели. В этом разоренном и опустошенном мире лишь немногие могли позволить себе одеваться,

как лидеры Сопротивления, однако Дэнни по-прежнему все же чувствовал холод, пробиравший его до костей и исходивший от заснеженных поверхностей этой горы. Он

жаждал солнечного света, который еще помнил со времен своего детства, или, по крайней мере, хоть какую-то настоящую теплоту в воздухе. Когда закончатся

все их нынешние беды и мытарства, они уничтожат этот объект раз и навсегда, чтобы никто и никогда не смог злоупотребить его тайнами, а затем двинутся на

юг, ближе к экватору, где солнце круглый год все еще вырабатывало определенное количество тепла. Он с нетерпением ждал этого дня. Он установил здесь еще

один небольшой столик, в десяти футах отсюда, с электрочайником, включенным в розетку. Рядом с этим чайником у него имелась керамическая банка с молотым

кофе, лучшим, который можно было еще кое-где вырастить в этом мире. Происхождением своим оно было обязано одному из бедных фермерских хозяйств, которыми

Сопротивление управляло в Бразилии. Теперь же эта ферма, вероятно, пала, захваченная главарями боевиков. Выжившим людям зачастую приходилось копаться в

обломках городов, охотясь на крыс и даже на насекомых, чтобы добыть себе пропитание, но генерал Коннор держал несколько фермерских хозяйств, работавших

в Южной Америке, защищая их от нападений машин Скайнета. Они снабжали его войска и других людей, находившихся под его защитой, по крайней мере, небольшим

количеством нормальной еды. Пусть это могло показаться и эгоистичным, но они следили за тем, чтобы бойцы на фронте были сыты, даже в самые худшие времена.

От бойцов Сопротивления не будет никакого толка в сражениях с машинами-убийцами Скайнета, если они начнут буквально валиться с ног от голода. Но теперь

все так изменилось. Погибло так много людей, здесь, на этой горе и в долине неподалеку. Скайнет устроил им здесь жестокую и массовую бойню, однако это

уничтожение было взаимным: были уничтожены тысячи его боевых машин, а оставшиеся ополченцы Сопротивления прорвались сюда, внутрь. Скайнет был уничтожен,

но судьба человечества все еще не была решена и порой висела на волоске – отчасти из-за еще оставшихся машин, по-прежнему выполнявших последние команды

Скайнета, но частично также ввиду человеческих амбиций и жадности. Теперь же Сопротивление столкнулось с целым рядом проблем: Пункт 1: Несмотря на уничтожение

Скайнета военные машины по-прежнему все еще опустошали страну, следуя тем указаниям, который он после себя оставил. Каждый день гибли люди. Кроме того,

все еще оставались бродившие где-то неподалеку Терминаторы, специально подготовленные к инфильтрации во все возникающие новые человеческие сообщества,

а также машины больших размеров, такие, как воздушные и наземные Н–К, все еще контролировавшие некоторые территории. Пока все они не будут зачищены, планету

нельзя было считать безопасной для проживания человека. Это обстоятельство ставило перед Сопротивлением непрекращающуюся задачу, в то время так они уже

начали создавать новый мир, мир после Скайнета. Пункт 2: Несмотря на это, некоторые командиры, оставленные в Южной Америке, во время финального решающего

сражения здесь, в Колорадо, увидели для себя реальный шанс выйти из-под контроля Сопротивления. Эти командиры были оставлены там с целью удержания территорий.

У них имелись солдаты и боевая техника, вверенные им для борьбы с боевыми машинами Скайнета. И теперь они воспользовались ими для создания собственных

армий, воюя между собой и нападая на базы в Южной Америке, которые все еще сохраняли верность генералу Коннору. Хуже того, у Сопротивления имелось слишком

мало верных ему сил, которые оно могло использовать для подавления местных бунтов и попыток завоевания. Слишком много людей погибло здесь, в Колорадо. Пункт

3: И, пожалуй, самый главный, существовали и другие миры… другиереальности. Скайнет был побежден в этом мире, хотя его машины по-прежнему оставались опасными.

Но два человека, сыгравшие критически важную роль в этой победе – Джейд Тагатоши и Антон Панов – прибыли из совершенно другого мира. В их реальности Скайнет

находился на грани триумфа, когда они покинули этот свой мир в 2036 году. Что необходимо было сделать сейчас, чтобы попытаться им помочь? Что можно было

сделать? Мнения по этим вопросам в ополчении разделились, даже в его руководстве. Некоторые хотели использовать технику Скайнета, которую они теперь в

таком большом количестве захватили и сумели освоить из нее уже многое. По мнению же других, это было худшим видом преступления, еще более худшим, чем риск

быть разгромленными мятежными боевиками. Этот вопрос необходимо было проработать, подумал Дэнни, и как можно быстрее. В любом случае, именно от него зависело

будущее Сопротивления. Будущее самой Земли. ПОМЕСТЬЕ ТЕХАДЫ Наверное, так и должна выглядеть Смерть. Обессиленный Кертис Суарес полз куда-то вперед; он

закашлялся, вдохнув пыль, но затем быстро подавил этот звук, надеясь, что его никто не услышал. На мгновение он задался вопросом, жив ли он еще, или же

это была какая-то форма загробной жизни, которую он не мог раньше себе представить – не Адское пламя, но что-то более однообразное, грязно-серое и более

примитивное. Оказалось, что он лежал под завалами земли, окруженный, как он понял, другими телами или же трупами. Когда он стал пытаться вытянуть руку,

он натыкался на чью-то ногу, или на ботинок одного из своих товарищей. Казалось, будто кто-то начал заполнять их окопы и траншеи землей, но потом бросил

это дело, по крайней мере, временно, возможно, столкнувшись с работой посложнее. Наверняка очень непросто было обвалить эти восьмифутовые стены или сдвинуть

в них так много земли. Окопы были вырыты на совесть и укреплены прочными деревянными подпорками. Возможно, у «повстанцев» «Армии Освобождения» были какие-то

более важные приоритетные задачи, чем тратить несколько часов ночной тьмы на то, чтобы их уничтожить. Очевидно, их командиры удовлетворились, в конце концов,

тем, что завалили их кучами земли, наполовину похоронив под ними людей. Возможно, они вернутся и сожгут их окончательно, и в этом случае ему вот уж точно

нужно было отсюда выбираться. С другой стороны, станут ли они действовать так варварски? Речь здесь не шла о какой-то укоренившейся, исконной ненависти

между победителями и жертвами. А просто о жажде власти, о захвате территории, а не о какой-нибудь неразрешимой расовой или наследственной вражде. Возможно,

они отнесутся к нему гуманнее, если он сдастся. Возможно и так. Но возможно, правда заключалась в том, что он и понятия не имел, что делать. Каким-то образом

ему нужно выжить, выбраться и бежать отсюда. Но как? Ведь даже если он сможет отползти куда-нибудь в безопасное место, бежать все равно некуда. Он один

на тысячи квадратных миль превратившихся в полупустыни пампасов, где нет ни крова, ни транспорта, ни союзников, у которых он сможет укрыться. И вообще,

он забегает слишком далеко вперед. Сможет ли он хотя бы выбраться из этой траншеи? А что если его заметят? Землю, упавшую на него, легко можно было стряхнуть,

она даже не покрывала его полностью. С некоторым усилием он сумел распрямить пальцы в перчатках, и они оказались на открытом воздухе. Теперь он уже достаточно

неплохо дышал: каким-то образом так случайно получилось, что он упал и покатился лицом вниз, и рот и нос у него благополучно уцелели, оказавшись в своего

рода полости, образовавшейся внутри сгиба его руки. Пока он точно не знал, какие ранения получил, однако он был способен ползком тянуть свое тело вперед,

дюйм за дюймом, при этом конечности у него вроде бы не отказали, а каких-либо резких сильных болей не ощущалось. Казалось, ничего не было сломано, по крайней

мере, все крупные кости уцелели. Оторванных конечностей тоже не было, и не было никаких ран, угрожавших жизни. Пока что вроде бы ничего смертельного нет. Он

не мог точно сказать, сколько прошло времени, но, должно быть, прошло уже несколько часов, а возможно, и больше. Последнее, что он запомнил, это массированный

обстрел, и что земля вокруг затряслась и стала танцевать под ногами, словно ожив. Какая-то неодолимая сила сбила его с ног. И всё… или почти всё. Затем

какие-то разрозненные фрагменты, обрывки памяти, либо реальные, либо бредовые – он не мог точно сказать. Хотя, если прикинуть, возможно, прошло уже несколько

часов. Битва бушевала весь день, их атаковали почти до наступления самой ночи. А теперь – тоже темно? Ему нужно оглядеться вокруг и убедиться в этом, пусть

даже есть риск быть в это время замеченным. Он с усилием пополз вперед на животе и локтях, наткнувшись на основание деревянной лестницы. Он подтянулся

вверх, а затем развернулся в неловкой позе, спиной к стене окопа. Над головой у него было небо свинцового цвета, значит, наступил день, а не кромешный

мрак ночи. Значит, сейчас, должно быть, уже утро. Все кости и мышцы у него ныли, и он вдруг почувствовал холод, осознав, как сильно ему хотелось пить.

Ему необходимо было найти флажку с водой. Просто передохнуть пару минут. Похоже, никто другой этой ночью уцелеть не сумел. Возможно, кто-то был взят в

плен, но никто ни разу не пошевелился, даже теперь, когда он их потревожил. Он с прискорбием взглянул на труп своего дяди Ангело, который так мужественно

сражался – не только в этом сражении, но уже долгие годы, в битвах с машинами и с первой волной боевиков. Он обшарил тело Ангело и нашел у него металлическую

фляжку. Он отвинтил крышку, осторожно и не спеша, и наполнил рот водой. Он немного выпил, не торопясь, дав воде возможность спокойно проникнуть ему в желудок,

а затем стал пить еще, на этот раз жадно, но стараясь делать это как можно тише. Должно быть, траншеи не особо тщательно охранялись, иначе кто-нибудь уже

наверняка услышал бы, как он двигается, и решил бы выяснить, в чем дело, но, конечно, все равно здесь будет что-нибудь вроде каких-нибудь патрулей; «Армия

повстанцев» вряд ли будет чувствовать себя в полной безопасности. Ее лидеры уж точно показали себя вероломными, но вплоть до сих пор никаких ошибок в планировании

своих операций у них не было. Совершенно ясно, что они не были непрофессионалами. Когда он был готов действовать, он отыскал бинокль и автомат Калашникова.

Он заполз в туннель, который вел назад, к каско, к окружавшим его зданиям и к внушительным бункерам эстансии. Туннель частично обрушился от обстрела, однако,

похоже, по нему все же можно будет пролезть. Самое худшее, что может случиться, это если ему придется бежать обратно. Если он направится в эти засушливые

полупустыни пылевых бурь, его, несомненно, быстро обнаружат… а кроме того, ему некуда было идти. Его единственная надежда – это добраться до того, что

осталось от этих зданий, пусть даже он направлялся сейчас прямо в лапы врага. Он мог бы попытаться угнать отсюда на одном из своих автомобилей, или на

одном из грузовиков или Хамви каско. Кажется, особых шансов убежать, не будучи замеченным и услышанным, или же обогнать вертолеты «Восставшей Армии», если

они погонятся за ним, не было, но он сможет найти способ как-нибудь обойти эту проблему. Если он сумеет устроить против них какую-нибудь диверсию… Он пополз,

протискиваясь, по тоннелю, стараясь не стонать и не пыхтеть. Несмотря на все свои боли, он начинал верить, что с ним в принципе все нормально. Возможно,

он скоро и погибнет, однако не без причинения вреда противнику. По крайней мере, его тело было способно вынести определенные физические нагрузки. Как и

все другие защитники, он выложился по полной за последние несколько дней и почти не спал. Неудивительно, что он проспал всю ночь. Из другого конца туннеля

показался какой-то свет, значит, он не был полностью перекрыт или завален. Он добрался до того места, где крыша полностью обвалилась, открыв на него вид

сверху, однако он, не останавливаясь, быстро прополз там, перевернувшись на спину и переключив селектор огня на постоянную автоматическую стрельбу, приготовившись

к перестрелке, если его заметят. Получилось. Он пролез там, а затем вновь оказался в укрытии. Еще пятьдесят ярдов. Он никоим образом не мог даже мысленно

себе представить, как могли выглядетькаско и эстансия в целом теперь, либо с поверхности земли, либо с воздуха. Должно быть, они полностью изменились после

этих бомбардировок. Он представил себе сцены наподобие воронок, развороченной земли и зданий, снесенных вдребезги, до щепок и щебня. Если повезет, что-нибудь,

может, и останется, где он сможет как-то укрыться, может, у него появится шанс воплотить задуманное. У него имелось одно преимущество: он знал план поместья

как свои пять пальцев. Это была его территория, известная ему с детства, каждый ее квадратный дюйм. Туннель заканчивался выкопанным пространством рядом

с бункерами. «Армия повстанцев», несомненно, силой их открыла, разграбила, забрав все, что было там полезного, а также обчистила их жилые помещения. Бесполезно

было пытаться даже туда идти, но ведь были еще бунгало, гаражи и мастерские: зданий этих было гораздо больше, чем тех, коими могла воспользоваться атаковавшая

их группировка, они предназначались для нужд рабочей силы, занятой в сельском хозяйстве. Ему лучше всего было бы найти какое-нибудь неиспользуемое здание,

и попытаться укрыться в нем на ближайшие двенадцать или более часов, пока вновь не наступит мрачная ночь. Как только полный мрак скроет его передвижения,

он сможет действовать решительнее. Даже если его и убьют, он сможет нанести противнику кое-какой серьезный вред. Добравшись до выхода из тоннеля, он напряг

слух, чтобы расслышать какие-нибудь голоса или иные звуки. Мимо прошли двое солдат «Восставшей Армии», тихо говорившие между собой по-испански, но потом

они исчезли из виду. Где-то справа от него завелся двигатель машины; он узнал в нем дизельный двигатель одного из Хамвиэстансии. Никаких вертолетов слышно

не было, так что от воздушного наблюдения он был избавлен. Слева от него кто-то громко заговорил, ему кто-то ответил более тихим голосом. Затем первый

сказал что-то пренебрежительное, языком, похожим на смесь испанского с английским. Эти голоса слышались со стороны каско. Похоже, что два солдата – один

был старше другого – осматривали развалины. Если повезет, они не станут смотреть в его сторону. А даже если и посмотрят, у него были все шансы увидеть

их первыми, так как он все еще находился во впадине и мог осторожно выглядывать из этого углубления. Он медленно пополз к выходу из тоннеля, постаравшись

как можно больше свернуться, чтобы быть как можно менее заметным, теперь, когда он снова оказался на открытом пространстве. Как он и думал, никаких наблюдательных

пунктов, с которых его могли бы сверху заметить, не оказалось. С некоторых сторожевых вышекэстансии эта его впадина могла быть видна, однако они не уцелели

за долгие годы этих войн. Местность здесь была слишком плоской и равнинной, и на ней не было естественных точек, пригодных для наблюдения. Он осторожно

высунул голову из-за насыпи слева от него, осмотрев каско в бинокль. Не два, а три солдата «Армии повстанцев» ходили у его развалин, и говорил и указывал

на что-то главным образом один из них. Кертис скользнул вниз, сделал еще один глоток воды, а затем стал смотреть, что происходит с другой стороны. Там

ситуация была более сложной. Там рядом стояло несколько автомобилей: пятитонных армейских грузовиков; переделанных гражданских автомобилей; и несколько

джипов Хамви. Возле них находилось человек десять солдат, некоторые из них караулили на посту, с автоматами наперевес. Трое возились с каким-то Хамви,

один сидел внутри него, заводя двигатель, а второй в это же время пытался заглянуть под машину. Третий стоял у двери водителя, тихо о чем-то разговаривая

с человеком, сидевшим внутри, и глядел почти в сторону Кертиса. Танк Абрамс и два десантных вертолета стояли в ста ярдах дальше, рядом с ним стоял еще

один солдат, в то время как другой что-то делал, находясь на башне танка. Вместе с теми двумя, которые прошли мимо него, направляясь к траншеям, все они

в общем и целом составляли большую часть его врагов. Другие могли находиться в бункерах или заниматься зачисткой территории. Ни одно здание не осталось

неповрежденным. Никакой надежды укрыться в каком-нибудь из них не было. Это значительное ухудшало его положение. Ему, во всяком случае, хотелось поверить

в то, что ему удастся скрыться, он утешал себя такой возможностью. Но кажется, его единственным последним шансом было сдаться и понадеяться на то, что

их местный командир проявит к нему милосердие, или же погибнуть в бою – причинив как можно больший ущерб. Несомненно, «Восставшая Армия» не уничтожила

буквально всех, кто защищалэстансию. Хотя его окружали одни только трупы, когда он очнулся в траншее, должны были остаться те, кто уцелел и был взят в

плен. Логично было бы держать их где-то под землей, в одном из бункеров, сбежать откуда было невозможно. Если он сможет найти способ проникнуть внутрь,

это может повлечь за собой серьезные последствия и даже стать решающим фактором. Следует ли ему попытаться их освободить, или сосредоточиться на нанесении

врагу максимальных потерь, без посторонней помощи? Наступало время принимать решение. Побег оказался невозможным; сдаваться в плен неприемлемо. Он решил

умереть, но еще не совсем. Он сможет обойтись без пищи, и у него имелось много воды и одежды. При необходимости он сможет снять одежду с погибших и защититься

новыми ее слоями от холода. Рано или поздно его обнаружат, когда кто-то снова станет проверять окопы и найдет след, оставленный им в земле, но этого ведь

может и не случиться в ближайшие несколько часов. Возможно, у «Армии повстанцев» сегодня имелись и другие приоритетные задачи, на следующий день после

их победы. Между тем, казалось ему, он смог бы действовать здесь, в туннелях, не будучи замеченным. Ему лишь нужно было найти более мощное оружие и – если

повезет и дальше, и дольше – укрытие под покровом темноты. Рискованно, конечно, ползти по этому туннелю, но он сможет сделать несколько ходок по нему,

собрав то, что ему нужно. Имея несколько РПГ и ручных гранат, он сможет застать «Армию повстанцев» врасплох. Теперь он знал, где стоят ее вертолеты и танк.

Он сможет отработать план, как поразить и ряд других военных объектов и солдат здесь. Было бы хорошо, если бы удалось спасти кого-нибудь из пленных, но

похоже, эта задача была ему не по силам. Он сделает все, что сможет, действуя в одиночку. Когда Кертис пополз обратно в тоннель, он стал чувствовать себя

лучше с каждой минутой. Он погибнет, но он приложит все силы к тому, чтобы «Восставшая Армия» дорого поплатилась за это. Он собирался подороже продать

свою жизнь._____________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________ГЛАВА

ТРЕТЬЯ АТЛАНТИЧЕСКИЙ ОКЕАН К ВОСТОКУ ОТ НЬЮ-ЙОРКА 5 СЕНТЯБРЯ 2029 ГОДА Шестнадцатилетний Джон Коннор летел на том же самолете, что и генерал, его старшая

копия. Младший Джон путешествовал сквозь время и сквозь измерения между альтернативными линиями времени, из одной реальности в другую. Теперь он находился

в мире, который, как он когда-то ожидал, станет его собственным будущим, миром, где цивилизация закончилась в августе 1997 года тем, что стало впоследствии

известно как «Судный День». Они с Сарой сыграли свою роль в окончательном уничтожении Скайнета, обезумевшего и возомнившего себя богом этого мира смертоносного

компьютера, пытавшегося истребить род человеческий. В эту ночь он несколько раз безуспешно пытался уснуть. Он и в самом деле продремал некоторое время,

урывками, на жестком полу грузового отсека, воспользовавшись своим рюкзаком как своего рода подушкой. Однако слишком многое никак не выходило у него из

головы. Как только его начинал настигать сон, наступали кошмары; после чего он просыпался в жутком страхе. Несколько часов он просто лежал там, не засыпая,

мучимый тревогами, пытаясь что-то придумать, пытаясь не обращать внимания на присутствие Джейд и всех остальных. Но так много было всего. Мысли роились

у него в голове, словно личинки опарышей в сгнившем мясе. Они оставили включенным на всю ночь яркое внутреннее освещение, по всему салону самолета, на

всякий случай, если вдруг что произойдет с их опасными грузами. Кому-то из них всегда приходилось бодрствовать, чтобы в любое время бдительно следить за

происходящим. Пока он временами отключался, дрейфуя между усилиями заснуть и просто бросить эти попытки, Геракл уворачивался от бурь, сражался со свирепыми

ветрами, внезапно проваливался в воздушные карманы. И спина у Джона теперь вся была в шишках и ныла, от затылка до углублений над копчиком. А голова стала

тяжелой, словно залитой бетоном. В эти долгие часы полета, замерзая и испытывая кучу неудобств, он думал о том, какие решения сегодня придется принимать,

и чтО это будет означать для будущего этого мира, а возможно, и для будущего других миров. И он также думал о Джейд. Об удивительной, прекрасной Джейд.

Сейчас он стоял у окна в кормовой части самолета, рядом с одной из его боковых пушек «Бофорс». Он смотрел на море, молча, ничего не говоря, следя за тем,

как Антон безошибочно вел их самолет к руинам Нью-Йорка. Джейд встала рядом с ним, одной рукой держась за стену, чтобы не упасть, хотя ей это даже и не

было нужно. Как и все остальное в ней, чувство равновесия у нее было абсолютным. У нее на шее на кожаном ремешке висело плазменное оружие, тяжелая лазерная

винтовка, готовая выстрелить в любой момент. Это было черное металлическое оружие почти трех футов в длину, без приклада – похожее на гигантский вытянутый

пистолет. Черты овального, азиатского типа лица Джейд были почти идеальны, но что-то в ее губах и глазах постоянно было торжественно-печальным. Она выглядела

примерно лет на двадцать, но в действительности она прожила пока лишь шестнадцать лет, так же, как и Джон. Это если считать их внутренний возраст, а именно

то количество лет жизни, которое они и в самом деле прожили. Джон родился в феврале 1985 года, а теперь шел 2029 год. Однако он переместился вперед во

времени, а также сквозь разрыв в измерениях между двумя линиями времени, из августа 2001 года. Он пробыл здесь лишь шесть недель. Таким образом, его внутренний возраст

по-прежнему составлял шестнадцать лет… и приближался к семнадцати. Джейд была почти такого же возраста. Она родилась где-то в 2020 году, незадолго до наступления

Судного дня в версии ее реальности. Она перенеслась назад во времени из 2036 в 2001 год, провела несколько недель в мире и времени Джона – а затем прибыла

сюда. В каком-то отношении Джон был намного старше своих шестнадцати лет, потому что он столько многое успел повидать и сделать. Но он не мог тягаться

с Джейд, даже в этом смысле. Она уже долгие годы сражалась с Терминаторами, Н–К и другими боевыми машинами. Она была таким образом генетически скорректирована,

чтобы иметь возможность быстро вырасти, а затем полностью остановиться в своем взрослении и старении. И действительно, с этой своей грустной улыбкой, черными

волосами, небрежно ниспадавшими на ее красивое лицо и далее на плечи, ее возраст мог оставаться бесконечным, словно у богини, обеспокоенной при виде человеческих

страданий. На ней была серая военная форма, рваные кирзовые сапоги и зеленая облегающая футболка, подчеркивавшая ее фигуру, когда она выпрямлялась или

откидывалась на спинку стула. Она, казалось, не осознавала того факта, какое воздействие она оказывала на Джона, когда у него даже дыхание перехватывало. Полегче,

Джон,подумал он. Держи себя в руках. Она может всё понять. Все чувства и ощущения у Джейд были усилены, выходя далеко за рамки человеческих возможностей,

как и все другие ее черты и способности. Ее разум был эквивалентен уму «обычного» гения. О чем она не знала? Она, вероятно, была способна прочесть его

всего, словно открытую книгу. Он мысленно вернулся к их грузу, кошмарному существу, которое они заключили в заваренный со всех сторон стальной ящик, плотно

закупоренный. Это был Терминатор Т-1000, застывший в положении статуи, но потенциально живой. Когда они сражались с ним, а также с другим Т-1000, в горах

Испании, им так и не удалось его уничтожить. Терминаторы просто замерли на месте, застыли, остановившись как вкопанные, когда они уничтожили программное

оборудование Скайнета. Очевидно, другого задания, кроме как защищать своего господина, у них не было – лишенная разума машина, которая теперь уже не функционировала. В

то же время Т-1000, которого они затащили в самолет, всегда мог ожить. Лежавшее в его основе максимально рассредоточенное по всему телу программное обеспечение

и молекулярная структура оставались в принципе полностью не поврежденными. Никому в точности не было известно, какие еще указания и команды могут находиться

внутри этой машины; она все еще могла реактивироваться. Именно по этой причине они взяли с собой на борт лишь одного из двух Т-1000. Если вдруг что-нибудь

произойдет, и одного жидкометаллического ужаса, с которым придется справиться, будет вполне достаточно. Джейд взглянула на Джона, словно что-то ее тревожило,

вероятно, какое-то еле уловимое изменение в его дыхании. «Джон?» «Да?» Он был в нее влюблен, и она, должно быть, это понимала. Какое бы разочарование и

обиду он ни чувствовал, он ничего не мог с этим поделать – ни с тем, ни с другим чувством. Хуже того, для нее он почти ничего не значил. Для нее, он, вероятно,

был просто еще одним союзником в войне со Скайнетом, даже не таким уж и важным. Его способности и возможности, в сравнении с ее или, если уж на то пошло,

Антона, были ничтожными. «Все в порядке?», спросила она, протянув руку и прикоснувшись к его руке. «Да, конечно», сказал он. «Все нормально». Она несколько

вопросительно на него посмотрела, и он добавил: «Я серьезно». Они уже два месяца находились почти постоянно рядом друг с другом… два месяца совместных

испытаний, пережитых лично каждым из них. Джон, Джейд, Антон, Сара и генерал Коннор находились в составе той группы, которая полтора месяца назад окончательно

покончила со Скайнетом. Единственными двумя другими людьми, кто участвовал в том последнем рейде в горах к северу от Мадрида, являлись боец американского

Сопротивления по имени Тенез – погибший до окончательного уничтожения Скайнета – и француз Арно, которого они оставили в Европе. До той знаменательной

ночи Джон и Джейд действовали рука об руку и вместе сражались в его, Джона, реальности, там, в 2001 году. Пару месяцев в общем и целом. «Я…», сказал он,

когда она замолчала, «просто я любуюсь видом из окна». «И как тебе это нравится? Я имею в виду вид из окна. Уж точно тут нечемлюбоваться». «Ну, не совсем—»

В своем собственном мире Джон летал на многих самолетах – проходя обучение вместе с Сарой, в горах Никарагуа и Гватемалы, скрываясь и убегая от силовиков

по всей Центральной и Южной Америке, пересекая границы США и саму страну. Но он никогда раньше не перелетал океан, и никогда не видел таких гигантских

водных пространств, столь мощных и грозных. Это штормящее море и низкое темное небо внушали ужас, но в то же время они были по-своему прекрасны, но как

именно, он затруднялся выразить словами. «Он также чем-то похож на мой мир», сказала Джейд. «Все вокруг серое. Совсем не похоже на жизнь в вашем мире,

в твое время». «Знаю. И понимаю почему». «До того, как я отправилась назад во времени, я никогда не видела Солнца. В реальной жизни никогда, только на

старых видеозаписях. Наверно, я видела его в детстве, конечно, но не помню этого, ведь мне было тогда всего-то несколько месяцев». «Никогда даже не видела?»,